Рекс Стаут
Звонок в дверь
Rex Stout
A RIGHT TO DIE
Copyright © 1964 by Rex Stout
THE DOORBELL RANG
Copyright © 1965 by Rex Stout
DEATH OF A DOXY
Copyright © 1966 by Rex Stout
This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency
All rights reserved
Перевод с английского Ольги Александровой, Александра Санина
Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».
© О. Э. Александрова, перевод, 2022
© А. В. Санин, перевод, 1993
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022 Издательство Иностранка®
Глава 1
Поскольку это стало решающим фактором, я, пожалуй, начну прямо с него. Это была розовая полоска бумаги шириной три дюйма и длиной семь дюймов, где говорилось, что Первый национальный городской банк обязан выплатить по требованию Ниро Вулфа сто тысяч долларов ноль-ноль центов. И подпись: Рейчел Брунер. Чек лежал там, где миссис Брунер его и оставила: на письменном столе Вулфа. Положив чек, миссис Брунер вернулась в красное кожаное кресло.
Явившись сразу после шести вечера, она провела у нас уже полчаса. Так как секретарь позвонил договориться о встрече всего три часа назад, я толком не успел навести о ней справки, хотя меня вполне устраивало и то, что вдова унаследовала все недвижимое имущество Ллойда Брунера. По крайней мере восемь из нескольких десятков зданий, которые оставил ей Брунер, насчитывали больше двенадцати этажей, а одно можно было легко увидеть из любой точки города, а именно с севера, востока, юга и запада. Положа руку на сердце, все, что мне было нужно, – это позвонить Лону Коэну в «Газетт» и поинтересоваться, нет ли информации не для печати о ком-то с фамилией Брунер. Однако я сделал еще пару звонков: вице-президенту нашего банка и адвокату Натаниэлю Паркеру. Впрочем, от вице-президента я ничего толком не добился.
– Ах… надо же, как любопытно… – начал он и замолчал.
Я поинтересовался, что такого любопытного он тут нашел.
– Да нет, ничего особенного. Мистер Абернати, наш президент, получил от нее книгу…
– Какую такую книгу?
– Это… уже не помню. С вашего позволения, мистер Гудвин, мне очень некогда.
Итак, когда я, услышав звонок, открыл дверь старого особняка из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице, впустил посетительницу и проводил в кабинет, я знал лишь то, что она прислала мужчине какую-то книгу. Усадив миссис Брунер в красное кожаное кресло, я положил на диван ее шубу из соболя, точную копию той, за которую моя приятельница отвалила восемнадцать штук, сел за свой письменный стол и внимательно оглядел нашу гостью. Миссис Брунер была слегка маловата ростом и чуть полновата, чтобы считаться элегантной даже в коричневом шерстяном платье от Диора; лицо ее напоминало полную луну, но вот вопросов к темно-карим глазам, взгляд которых она устремила на Вулфа, спрашивая, нужно ли ей представляться, у меня не возникло.
Вулф смотрел на посетительницу без особого энтузиазма. Вся беда в том, что начался новый год, и Вулф, похоже, собирался взяться за работу. В ноябре или декабре, когда нам уже определили налоговую категорию, согласно которой налогом облагается три четверти – официально больше – любого дополнительного дохода, Вулф практически отказывался от любой работы, но так как январь – это уже совсем другая история, а на календаре было пятое января, клиентку решили оставить. Что Вулфу решительно не понравилось.
– Мистер Гудвин уже вас представил, – холодно заявил Вулф. – К тому же я читаю газеты.
– Знаю, – кивнула посетительница. – Я много чего о вас знаю. Потому-то я и здесь. Мне нужно, чтобы вы сделали то, что никто другой в мире не способен сделать. Вы читаете не только газеты, но и книги. Вы читали книгу под названием «ФБР, которого мы не знаем»?
– Да.
– Тогда нет нужды о ней рассказывать. Книга произвела на вас впечатление?
– Да.
– Хорошее?
– Да.
– Боже мой, а вы немногословны!
– Я ответил на ваши вопросы, мэм.
– Знаю, что ответили. Впрочем, я тоже умею быть немногословной. Эта книга произвела на меня впечатление. И настолько сильное, что я купила десять тысяч экземпляров и разослала разным людям по всей стране.
– Разумеется. – Вулф поднял бровь на одну восьмую дюйма.
– Да. Я послала членам кабинета министров, судьям Верховного суда, губернаторам всех штатов, всем сенаторам и членам нижней палаты, законодателям, издателям газет и журналов, редакторам, главам корпораций и банков, руководителям массмедиа и теле- и радиокомпаний, репортерам, окружным прокурорам, преподавателям и многим другим… ах да, еще шефам полиции. Вам объяснить, что мной двигало?
– Нет уж, увольте.
Ее темно-карие глаза сердито вспыхнули.
– Мне не нравится ваш тон. Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали. Я заплачу максимальный гонорар и даже более того. Моя благодарность будет безгранична, а иначе не имеет смысла все это затевать. Вы вроде говорили, книга произвела на вас хорошее впечатление. Вы согласны с мнением автора о ФБР?
– Да, хотя и с некоторыми оговорками.
– А о Дж. Эдгаре Гувере?
– Да.
– Тогда вас не слишком удивят мои слова о том, что за мной день и ночь ходят по пятам. Мне кажется, тут вполне подойдет слово «хвост». То же кажется и моему сыну, моей дочери, моему секретарю и моему брату. Мои телефоны прослушиваются, и, по мнению сына, его тоже. Сын женат, у него своя квартира. Некоторых служащих «Брунер корпорейшн» допросили. Штаб-квартира корпорации занимает два этажа Брунер-билдинг и насчитывает более сотни служащих. Вас это удивляет?
– Нет, – буркнул Вулф. – А вы приложили к книгам письма?
– Не письма. Свою визитную карточку с коротким сообщением.
– Тогда вы не должны удивляться.
– Но я удивляюсь. И удивлялась. Я ведь не конгрессмен, не редактор, не радио- или телеведущая, не университетский профессор – короче, я не тот человек, который боится потерять работу. Неужели этот безумец с манией величия думает, будто может мне навредить?
– Пф! Он вас донимает.
– Нет. Скорее, раздражает. Кое-кого из моих знакомых и близких друзей уже допросили. Естественно, очень осторожно, естественно, с извинениями. Все началось две недели назад. Полагаю, мои телефоны поставили на прослушку около десяти дней назад. Мои адвокаты говорят, что пока не видят способов положить этому конец, хотя обещали подумать. Это одна из крупнейших и лучших фирм Нью-Йорка, но даже они боятся ФБР! Они не одобряют мой поступок, говорят, посылать книги было «опрометчиво» и это «донкихотство». Впрочем, меня не волнует, что они говорят. Когда я читала эту книгу, то была в ярости. Я позвонила в издательство, и они отправили ко мне своего человека. Он сказал, что им удалось продать менее двадцати тысяч экземпляров. И это в стране с населением двести миллионов человек, из которых двадцать шесть миллионов голосовали за Голдуотера! Сперва я хотела оплатить рекламу книги, однако потом решила разослать ее нужным людям и даже получила сорокапроцентную скидку. – Она сжала пальцы на ручках кресла. – И вот теперь он меня здорово раздражает, и я хочу его остановить. Хочу, чтобы вы его остановили.
– Абсурд, – покачал головой Вулф.
Миссис Брунер потянулась к приставному столику за коричневой кожаной сумкой, вынула чековую книжку и ручку, после чего не спеша заполнила чек. Причем сперва корешок. Очень аккуратно. Методично. Затем вырвала чек, встала с места, положила чек на стол Вулфа и вернулась к своему креслу.
– Здесь пятьдесят тысяч долларов. Это только аванс. Как я уже говорила, моя благодарность будет безгранична.
Вулф даже не потрудился взглянуть на чек.
– Мэм, я не чудотворец и не круглый дурак. Если за вами установлена слежка, значит вас проследили до этого дома, сделав однозначный вывод, что вы явились сюда предложить мне работу. Возможно, мой дом уже под наблюдением, а если нет, то его установят, как только станет известно, что у меня хватило глупости согласиться на ваше предложение. – Вулф повернулся ко мне. – Арчи, сколько топтунов в Нью-Йорке?
– О-хо-хо… – Я задумчиво поджал губы. – Точно не знаю, возможно, человек двести. Они приходят и уходят.
Вулф повернулся к посетительнице:
– А у меня только один. Мистер Гудвин. Лично я никогда не покидаю дом по рабочим делам. Это было бы…
– У вас еще есть Сол Пензер, Фред Даркин и Орри Кэтер.
В обычное время то, что она так легко назвала имена наших детективов, наверняка произвело бы на Вулфа впечатление, но не сейчас.
– Я не могу просить их брать на себя такой риск. И вряд ли могу требовать этого от мистера Гудвина. Что в любом случае будет бесполезно и глупо. Вы говорите, «остановите его». Выходит, по-вашему, я должен заставить ФБР перестать вам докучать?
– Да.
– Интересно как?
– Не знаю.
– Я тоже, – покачал головой Вулф. – Нет, мэм. Вы сами напросились. Я отнюдь не утверждаю, что не одобряю ваш поступок, но вполне согласен с вашими юристами, что это донкихотство. Дон Кихот страдал и вам велел. Они не будут следить за вами целую вечность, и, как вы сами изволили выразиться, вы не конгрессмен и не наемный работник, который боится потерять свою работу. И все же не советую вам продолжать рассылать книги.
– А мне казалось, вы никого и ничего не боитесь, – закусила губу миссис Брунер.
– Боюсь? Я не боюсь, а просто избегаю ошибок.
– Но никто другой в мире не способен этого сделать.
– Тогда вы в безвыходном положении, – заметил Вулф.
Миссис Брунер открыла сумочку, достала чековую книжку и ручку, снова заполнила чек, сперва, как и раньше, корешок, затем подошла к письменному столу Вулфа, заменила старый чек на новый и вернулась на место.
– Здесь сто тысяч долларов. Аванс. Я оплачу все накладные расходы. Если вы добьетесь успеха, то сами определите размер своего гонорара, и это помимо аванса. Если ничего не получится, сто тысяч остаются у вас.
Вулф взял чек, внимательно на него посмотрел, положил обратно, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Хорошо зная Вулфа, я понимал, что сейчас он думает явно не о работе. Как он правильно выразился, это абсурд. Нет, он обдумывал тот замечательный факт, что со ста штуками в кассе уже сейчас, пятого января, он сможет валять дурака до конца зимы, затем всю весну, а возможно, и все лето. Сможет прочитать сотню книг, вырастить тысячу орхидей. Райское блаженство. Уголок его рта слегка приподнялся, что у Вулфа означало широкую улыбку. Он явно наслаждался. Полминуты – это нормально, мечтать не вредно, но, когда прошла целая минута, я громко кашлянул.
Вулф открыл глаза и выпрямился:
– Арчи? У тебя есть предложение?
Похоже, его здорово зацепило. Он явно мог связать себя обязательствами, по крайней мере отчасти, что в никакие ворота не лезло. Лучшим способом предотвратить катастрофу было выпроводить отсюда миссис Брунер, причем как можно скорее.
– Пока нет. Никаких предложений. Хотя есть одно замечание. Вы сказали, если за ней был хвост, ее проследили до нашего дома. Но если ее телефон прослушивается, им не стоило трудиться, потому что они слышали, как секретарь договаривался о встрече.
– За моим домом действительно следят? – нахмурился Вулф.
– Не исключено. Хотя, возможно, все не так плохо, как кажется. Конечно, она не станет специально сгущать краски, но…
– Я отнюдь не сгущаю краски, – оборвала меня миссис Брунер.
– Ну конечно же нет. – Я посмотрела на Вулфа. – Люди, не привыкшие к тому, чтобы их раздражали, легко раздражаются. Мы можем прямо сейчас проверить наличие слежки. – Я повернулся к посетительнице. – Миссис Брунер, вы приехали сюда на такси?
– Нет. Меня ждет автомобиль с водителем.
– Отлично. Я провожу вас на улицу, подожду, пока вы не уедите, и посмотрю, что будет. – Я поспешно встал с места. – Мистер Вулф сообщит вам завтра о своем решении. – С этими словами я направился к дивану за шубкой из соболя.
Это сработало, но ей не понравилось. Ведь она пришла нанять Ниро Вулфа, а потому еще битых пять минут тянула резину, однако, поняв, что лишь действует Вулфу на нервы, встала с кресла и позволила мне помочь ей одеться. Ничего не скажешь, миссис Брунер была хорошо подкована. Зная, что Вулф терпеть не может телесных контактов, она не стала протягивать ему руку, но, когда я проводил ее до крыльца, наградила меня теплым рукопожатием, быстро сообразив, что решение будет зависеть и от меня тоже. Заметив на семи ступеньках крыльца капельки льда, я взял миссис Брунер под локоток и помог спуститься на тротуар, где ее уже ждал водитель, услужливо распахнувший дверь автомобиля. Перед тем как сесть в машину, она, скосив на меня свои темно-карие глаза, сказала:
– Благодарю вас, мистер Гудвин. Вы получите отдельный чек. Выписанный лично вам.
Водитель не стал подсаживать миссис Брунер. Очевидно, она предпочитала обходиться без посторонней помощи. Похоже, она не относилась к числу тех зрелых вдовушек, которым нравилось ощущать поддержку сильной мужской руки. Когда дама села в салон, а водитель, заняв свое место за рулем, укатил, в тридцати ярдах от нас, ближе к Девятой авеню, зажглись передние огни и заурчал двигатель какой-то машины, которая сразу же поехала следом. На переднем сиденье сидели двое мужчин. Задержавшись на крыльце и вконец продрогнув на холодном январском ветру, я проводил вторую машину взглядом. Она тоже свернула на Десятую авеню, что было ужасно смешно. И я от души рассмеялся, но, перед тем как войти в дом, снова принял серьезную мину.
Вулф сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, на сей раз без тени улыбки на губах. Когда я подошел к письменному столу, Вулф слегка приподнял веки. Я взял со стола чек и внимательно его изучил. Мне еще не доводилось видеть чека с такой кругленькой суммой – сто тысяч, хотя я видал суммы и покрупнее. Положив обратно чек, я сел за свой стол, нацарапал на листке блокнота регистрационный номер машины сопровождения, развернул к себе телефон и позвонил одному госслужащему, которому в свое время оказал неоценимую услугу.
Когда я продиктовал номер машины, он сказал, что это, возможно, займет час, и я ответил, что буду ждать с нетерпением.
Положив трубку, я услышал голос Вулфа:
– Ну как, много шума из ничего?
Я развернулся в его сторону:
– Нет, сэр. Ей реально угрожает опасность. В квартале от нас действительно была припаркована машина, а в ней два человека. Они завели двигатель, сразу как «роллс-ройс» свернул на Десятую авеню. И практически сели ему на хвост, причем даже не особо прятались, хотя явно перестарались. Если бы «роллс» резко затормозил, они непременно в него врезались бы. Миссис Брунер на самом деле грозит опасность.
– Гррр! – проворчал Вулф.
– Да, сэр. Совершенно с вами согласен. Вопрос лишь в том, кто это такие. Если это частная инициатива, мы, возможно, сумеем заработать сто штук. Но если это действительно федералы, ей придется и дальше терпеть, как вы изволили выразиться. Мы все узнаем через час или около того.
Вулф бросил взгляд на настенные часы. Без двенадцати семь. Затем посмотрел на меня:
– Мистер Коэн у себя в редакции?
– Скорее всего, да. Он обычно уходит около семи.
– Пригласи его к нам на обед.
Очень хитро. Если я скажу, что не стоит, поскольку это абсурд, Вулф ответит, что я должен понимать необходимость поддерживать добрые отношения с мистером Коэном – я, естественно, все понимал – и что он, Вулф, не видел мистера Коэна больше года, а это было чистой правдой.
Я развернулся, пододвинул к себе телефон и набрал номер.
Глава 2
В девять вечера мы уже снова сидели в кабинете, Лон – в красном кожаном кресле, а мы с Вулфом – за своими письменными столами. Фриц подавал нам кофе с бренди. Полтора часа в столовой напротив по коридору прошли в теплой дружеской обстановке. На обед котлетки из моллюсков в соусе чили, говядина по-бургундски, кабачок со сметаной и укропом, авокадо с водяным крессом и черным грецким орехом и сыр «Лидеркранц». Говорили о состоянии профсоюзного движения, о состоянии женских умов, съедобности запеченных устриц, структурной лингвистике и ценах на книги. Беседа приобрела особенно жаркий характер, когда речь зашла о состоянии женских умов. Впрочем, Лон поднял эту тему специально, чтобы завести Вулфа. Глотнув бренди, Лон бросил взгляд на часы:
– Если не возражаете, давайте перейдем к делу. Мне нужно кое-куда заехать в десять вечера. Понимаю, вы не ждете платы за обед, однако я хорошо знаю, что обычно, когда вы хотите что-то дать или получить, Арчи просто звонит или заскакивает ко мне. Следовательно, у вас особый случай. Наверняка просто фантастический, раз уж вы выставили свой особый бренди.
Вулф взял со стола листок из блокнота, хмуро посмотрел на него и положил обратно. Этот листок я оставил там полчаса назад. Во время обеда позвонил мой знакомый госслужащий, чтобы сообщить нужную мне информацию, и, прежде чем вернуться в столовую, я, написав на листке: «ФБР», положил его на письменный стол Вулфа. Полученная информация, естественно, не способствовала улучшению аппетита. Если бы миссис Брунер ошибалась насчет хвоста, дело могло бы иметь неплохие перспективы лично для меня в виде чека на мое имя.
Сделав глоток кофе, Вулф поставил чашку:
– У меня осталось еще четырнадцать бутылок.
– Боже мой! – Лон втянул в себя запах бренди.
С Лоном вот какая интересная штука. Лон, с зализанными назад волосами, туго обтянутым кожей маленьким аккуратным лицом, внешне не представлял собой ничего особенного, однако везде выглядел уместно: и в своем кабинете на двенадцатом этаже здания «Газетт», через две комнаты от углового кабинета издателя, в клубе «Фламинго», танцующим с какой-нибудь куколкой, за карточным столом в квартире Сола Пензера, с которым мы играли в покер. Или нюхающим бренди пятидесятилетней выдержки.
– Все, что угодно. Любой каприз за ваши деньги.
– На самом деле, – начал Вулф, – тут явно не особый случай. И уж точно не фантастический. Итак, вопрос первый: вам известно о наличии какой-либо связи, быть может весьма отдаленной, между миссис Ллойд Брунер и Федеральным бюро расследований?
– Конечно известно. Это всем известно. Она разослала миллион экземпляров книги Фреда Кука самым разным людям, включая нашего издателя и главного редактора. В последнее время это точно признание статуса. Но я, черт бы меня побрал, не получил книги! А вы?
– Нет. Свой экземпляр я купил. А вам известно о каких-либо ответных действиях со стороны Бюро? Учтите, наш разговор сугубо частный и конфиденциальный.
– Любое действие, которое они могут предпринять, также будет частным и конфиденциальным. Вам придется спросить самого Дж. Эдгара Гувера, если вам уже что-то не известно. Вам что-то известно?
– Да.
Лон вздернул подбородок:
– Ни черта вам не известно! А иначе они там у себя в ФБР даром едят свой хлеб.
– Это, естественно, ваша точка зрения. Вы ищете информацию, чтобы ее опубликовать, а я – из личного интереса. Хотя в данный момент я ищу информацию исключительно для того, чтобы решить, в чем состоит мой личный интерес. В данный момент у меня нет ни клиента, ни принятых на себя обязательств. Но я должен внести ясность. Даже если я свяжу себя обязательствами и примусь за работу, то при любом раскладе, вероятно, не смогу снабдить вас информацией для печати. А если смогу, то непременно это сделаю. Впрочем, я сомневаюсь. Итак, мы вам что-то должны?
– Нет. Мы квиты. Скорее, я ваш должник.
– Хорошо. Тогда ловлю вас на слове. Зачем миссис Брунер разослала все эти книги?
– Без понятия. – Лон отхлебнул бренди, покатал напиток во рту и только потом проглотил. – Предположительно, решила поработать на благо общества. Я тоже купил пять экземпляров и отправил тем, кому не мешало бы ее прочесть, хотя они вряд ли это сделают. А один мой знакомый отправил тридцать экземпляров в качестве рождественских подарков.
– А вы, случайно, не знаете, нет ли у нее личной причины ненавидеть ФБР?
– Нет.
– Тогда, может, вы слышали какие-нибудь предположения на сей счет? Какие-нибудь догадки?
– Нет. Но у вас наверняка они есть. Послушайте, мистер Вулф, строго между нами, кто хочет вас нанять? Если я буду знать, то, быть может, смогу снабдить вас одним-двумя фактами.
Вулф налили себе еще кофе и поставил кофейник:
– Возможно, мне не предложат эту работу. А если и предложат, то не исключено, что вы никогда не узнаете, кто мой наниматель. Что касается фактов, я точно знаю, что мне нужно. Мне нужен список дел, которыми в последнее время занимались и занимаются федералы в Нью-Йорке и окрестностях. Вы можете мне его достать?
– Черта с два! Чтоб мне провалиться! Я думал, хотя это было слишком невероятно, но я все-таки думал, а скорее, спрашивал себя, возможно ли такое, чтобы Гувер попросил вас взять миссис Брунер в разработку. Будь я проклят, если это действительно вы! Значит, вы тоже собираетесь поработать на благо общества? – прищурился Лон.
– Нет. И не уверен, что займусь этим в частном порядке. Я пока думаю. Так вам известно, как я могу получить этот список?
– Никак. Конечно, кое-какая их деятельность стала достоянием гласности. Например, кража драгоценностей из Музея естественной истории или обнаружение банковского грузовика в той церкви в Джерси-Сити – полмиллиона долларов мелкими купюрами. Однако основная часть их деятельности отнюдь не публична. Вы ведь читали книгу. Разговоры, конечно, идут, разговоры всегда идут, правда все не для печати. Это может вам пригодиться?
– Не исключено, особенно если речь идет о чем-то подозрительном, вероятно незаконном. Ну так как?
– Само собой. Говорить о том, что не является подозрительным, скучно. – Лон снова бросил взгляд на часы. – У меня есть двадцать минут. Если мне нальют еще немного бренди, все останется сугубо между нами. Если вы собираетесь заняться тем, о чем я думаю, тогда я в игре. – Он повернулся ко мне. – Арчи, тебе понадобится блокнот.
Лон ушел двадцать минут спустя, когда его коньячный бокал снова опустел, а я исписал пять страниц. Я не стану знакомить читателя с содержанием сделанных записей, поскольку из них мало что пригодилось; кроме того, это вряд ли понравится упомянутым там людям. Проводив Лона, я вернулся в кабинет. Все мои мысли были заняты не записями в блокноте, а исключительно Вулфом. Неужели он действительно обдумывает это предложение? Нет. Невозможно. Вулф просто убивал время, пытаясь меня позлить. Вопрос только в том, как это обыграть. Вулф наверняка ожидает, что я от злости полезу на стенку. Поэтому я с широкой ухмылкой подошел к своему столу и сказал:
– Было забавно.
С этими словами, вырвав пять листков из блокнота, я разорвал их пополам и собрался продолжать начатое, но меня остановил рев Вулфа:
– Сейчас же прекрати!
Я приподнял одну бровь – трюк, который никогда не удавался Вулфу.
– Прошу прощения. – Я буквально излучал дружелюбие. – Хотите оставить на память?
– Нет. Сядь на место, пожалуйста.
– Итак, я что-то упустил? – сев за свой стол, спросил я.
– Сомневаюсь. Это на тебя не похоже. Гипотетический вопрос. А что, если я сообщу тебе, что решил отставить те сто тысяч долларов? Что скажешь?
– То, что вы уже сами сказали. Абсурд.
– Ну это понятно. Продолжай.
– Выкладывать все?
– Да.
– Я бы посоветовал вам продать особняк со всем его содержимым и переехать в дом престарелых, поскольку вы явно рехнулись. Если только вы не собираетесь надуть миссис Брунер, расслабьтесь и оставьте это дело.
– Нет.
– Значит, вы точно рехнулись. Вы ведь прочли книгу. Мы даже не сможем начать. Ведь вам как-никак нужно сделать так, чтобы ФБР отстало, да еще закрепить успех. Бред! Можно просто поднять шум, что вряд ли поможет делу. Вам придется загнать в угол всю банду, не имея на руках никаких козырей. Ну ладно, положим, мы попробуем начать. Возьмем одно из этих дел… – Я постучал пальцем по вырванным из блокнота страницам. – И попробуем копнуть. Тогда с данной минуты, всякий раз выходя из дому, я буду тратить время, чтобы уйти от профессиональной слежки. Ладно, допустим, мы попробуем начать. Каждый, кто хоть как-то с нами связан, окажется на крючке. Наш телефон будет прослушиваться. Так же, как и все остальные: телефоны мисс Лили Роуэн, Сола, Фреда и Орри, независимо от того, привлечем мы их или нет. И конечно, телефон Паркера. Возможно, они захотят состряпать против нас липовое дело, хотя, возможно, и нет. Но если его все-таки состряпают, это, наверное, к лучшему. Мне придется ночевать здесь, в кабинете. Окна и двери, даже на цепочке, для них – пара пустяков. Они будут просматривать нашу почту. Я не преувеличиваю. Что именно они предпримут, будет зависеть от обстоятельств. Впрочем, они способны на все. В их распоряжении любые имеющиеся технические средства, включая те, о которых я в жизни не слышал.
Я закинул ногу на ногу:
– Нам никогда не добежать до первой базы. А если, допустим, мы преуспеем и вобьем клин в какую-нибудь трещину, вот тогда они и начнут действовать. В их распоряжении шесть тысяч хорошо обученных человек, лучших из лучших, и бюджет в триста миллионов долларов в год. Мне, пожалуй, стоит поискать в словаре более емкое слово, нежели «абсурд».
Я принял прежнее положение:
– И как насчет миссис Брунер? Не верю, что она просто раздражена. Один к двадцати, что она до смерти напугана. Она знает, что на нее есть какой-то компромат, а если не на нее, то на сына, дочь, брата или даже на покойного мужа, и она боится, что федералы что-нибудь нароют. Она понимает, что они не просто так за ней следят. Нет, они хотят ударить ее побольнее и тем самым нивелировать эффект книги. Что касается ста штук, то для миссис Брунер это семечки. В любом случае для ее налоговой категории такие деньги – просто мелочь. – Я снова закинул ногу на ногу. – Вот то, что я мог бы сказать.
– Последняя часть была совершенно лишней, – пробурчал Вулф.
– Я частенько болтаю лишнее. Это сбивает с толку.
– И постоянно дрыгаешь ногами.
– Что тоже сбивает с толку.
– Вздор! Ты дергаешься, и это неудивительно. Арчи, мне казалось, я тебя знаю, но сейчас ты предстал передо мной с новой стороны.
– Ничего нового. Просто чутье.
– Не просто чутье, а скорее собачий нюх. Ты сучишь ногами исключительно потому, что поджал хвост. В сущности, ты сказал следующее. Мне, Ниро Вулфу, предложили работу с огромным авансом, неограниченной суммой накладных расходов и окончательного гонорара, но я должен отказаться. И отказаться я должен не потому, что работа сложная или, возможно, невыполнимая – я не раз брался за невыполнимые задачи, – а потому, что это придется не по вкусу одному человеку, стоящему во главе некой организации, и он будет мстить. Я отказываюсь от работы, потому что боюсь за нее взяться. Я скорее поддамся угрозам, нежели…
– Я этого не говорил!
– Но подразумевал. Ты струсил. Ты запуган. И, должен признаться, не без причины. У многих высокопоставленных лиц при одной мысли об этом человеке точно так же дрожат поджилки. Возможно, и у меня тоже дрожали бы, если бы речь шла лишь о том, браться за работу или нет. Нет, я не стану возвращать чек на сто тысяч долларов лишь потому, что испугался какого-то бандита. Я слишком себя уважаю. Предлагаю тебе взять бессрочный отпуск. Оплачиваемый. Что-что, а это я могу себе позволить.
Я снова поставил ноги ровно:
– Начиная с сегодняшнего дня?
– Да, – мрачно проронил Вулф.
– Записи зашифрованы моим личным кодом. Мне их перепечатать?
– Нет. Это тебя скомпрометирует. Придется еще раз повидаться с мистером Коэном.
Закинув руки за голову, я внимательно посмотрел на Вулфа:
– Я по-прежнему настаиваю на том, что вы рехнулись. И категорически не согласен с тем, что поджал хост, так как сидел нога на ногу. Да и вообще, хотелось бы посмотреть, как вы справитесь без меня. Но после того как мы столько лет плавали в одной лодке, было бы свинством дать вам утонуть в одиночку. Если меня вконец запугают, я дам вам знать. – Я взял со стола разорванные страницы. – Так вы хотите, чтобы я это перепечатал?
– Нет. Расшифруешь лишь то, что потребуется.
– Хорошо. У меня предложение. Учитывая ваш боевой настрой, хотите объявить войну, позвонив клиентке? Она оставила номер телефона, который нигде не указан. И наверняка тоже прослушивается. Соединить вас с ней?
– Да.
Я взял телефон и набрал номер.
