Римъ Эдельштейн
Без четверти девятнадцать
Его задачей было успокоить вспыльчивых и алчных ребят, решивших подзаработать. Они уже убили троих заложников – стреляли каждые десять минут. И подносили их тела к выходу из банка, действуя сугубо по одному.
Силовики знали, что внутри шесть человек персонала и девять человек клиентов. Двух охранников они убили почти сразу… Ещё одну служащую долго держали перед дверями, чтобы устрашить всех собравшихся. И она стояла там десять минут.
Совсем юная девчушка, наверное, только закончившая учебное заведение, одетая в бело-зелёную форму, содрогалась от рыданий. Она поднимала свои руки так высоко, как только могла. И беспрестанно умоляла не стрелять.
Савельева ещё не было на месте – он смог появиться только спустя денадцать минут после начала грабежа. И эта девчушка уже лежала около выхода, раскинув в стороны ноги в изодранных колготках. Он предельно точно видел, что её нижняя челюсть почти отвалилась от выстрела в темя, а глаза зловеще закатились.
«Каждые десять минут я буду убивать по человеку, – объявил, судя по всему, главный. Он не показывался, кричал из глубины здания. – Если не будет вертолёта и денег, я убью всех».
Первого охранника они застрелили сразу, второго – ранили. Добили позже. Третьей – и последней – жертвой стала та девчушка.
Была и ещё одна задача у Савельева, которую поставил перед ним полковник Кулаков: попытаться выманить бандитов хотя бы поближе, в поле зрения снайперов, расположившихся на верхних этажах бизнес-центра напротив.
Никогда вдвоём они не подходили в поле теоретической видимости силовиков – только показывался один. Он подтаскивал тела охранников поближе, и тут же забегал вглубь. Их количество указал человек, сумевший быстро отправить сообщение своей родственнице. Впоследствии выяснилось, что ему прикладом пробили голову, но выжить он смог.
Савельев понемногу подползал на коленях к входу, не обращая внимания на боль в коленях. Ему мерещилось, что из банка прямо в него целится бандит, и что он вот-вот выстрелит. Это заставило покрыться кожу мурашками, а сердце его скакало, как бешеное.
Однако, когда он заговорил, голо его звучал спокойно.
«Меня прислали в качестве переговорщика, – начал он громко, чтобы точно все слышали. – Вертолёт сюда не сядет».
«Придумайте что-нибудь! – заорал бандит изнутри. – Время у вас ещё есть».
Савельев чувствовал, что за его спиной сконцентрирована большая сила: полиция и спецназ. Несколько машин стояло почти впритык к бордюру, проблесковые маячки бесшумно мерцали.
Степан Сергеевич стоял, как выяснилось, очень удачно: в это же время Кулаков послал ещё одного снайпера, и тот пробрался к машинам, и сейчас прицеливался из-за двери у одной из машин, положив винтовку на крышу. В своём прицеле он видел Савельева и заложников, сбившихся в кучу. Они стояли довольно близко, и это означало, что бандиты будут прикрываться ими, как щитами. Или сразу же расстреляют в спины, пока будет штурм.
«Нам повезло, что их было всего двое, – честно признавался позже Кулаков. – Мы действовали рискованно».
В это же время Савельев продолжал потихоньку продвигаться вперёд, запоминая кто, где стоит. Отсюда он смог увидеть, как один бандит маячит за заложниками – он был довольно высокий, рослый мужик, поэтому спрятаться за ними не мог. Второй же в это время подтаскивал тело охранника ближе к выходу… Но тащил его полубоком, а не спиной, тоже стараясь спрятаться по возможности.
«В заложниках у вас женщины и дети! – крикнул Савельев. – Освободи их, меня возьми взамен. Какая тебе разница, кем прикрываться?»
«Мне не нужен ты… Мне нужны…»
Во время своей последней фразы бандит машинально чуть вышел из-за своего укрытия, чтобы рассмотреть переговорщика. Второй же бандит как раз в это время бросил тело охранника на пол. Именно в эти мгновения оба снайпера по прямому каналу связи сообщили Кулакову, что «цель вижу около входа» и «цель вижу рядом с заложниками».
