Дарья Кравцова
Почти бывшие
Иван рассмеялся:
– Ты хочешь квартиру? Не многовато ли, дорогая?
– Я покупала сюда много чего, верни мне всё!
– Забирай всё, что хочешь, но квартиру я тебе не отдам.
– То есть, тебе плевать, как живут твои дети? Что у них нет письменного стола, нет компьютера для занятий…
– Не прикрывайся сыновьями!
– Им негде жить! – закричала Алла, натягивая футболку. Она стояла в кружевных трусах, у ног лежали джинсы.
– Им? Или тебе? – уточнил Иван.
– Какая разница?! – психанула Алла. – Им и мне. Нам негде жить.
– Им есть, где жить, а вот тебе здесь не рады.
– Тогда купи мне квартиру!
Иван рассмеялся: «Чтоб ты могла и туда мужиков таскать? Собирайся быстрее, мне надоело на это смотреть»
Он схватил жену за руку и поволок к двери. Из детской высунулись две светлые головы и тут же уцепились за вторую руку матери, рыдая во всю мощь голосов.
– Папа, не тронь маму! Папа, оставь маму!
– Дети, собирайтесь, нет у вас больше папы! Пусть остаётся здесь с этой злобной тёткой, – зашипела Алла и ткнула пальцем в сторону Оксаны. – Не нужны вы больше папе! Эта тётя родит папе новых детей вместо вас, и он будет их любить, а про вас забудет!
– Мальчишки, это не правда! – пытался возразить Иван, но дети уже не слышали его. Они покорно шли к двери с матерью, одетой в кружевные трусы и футболку на голое тело. На плече ее висели узкие синие джинсы, как немой укор Нечаеву.
– Здесь нет ничего нашего, – гордо вскинув голову, сказала Алла. Мальчишки быстро обулись и пошли вслед за матерью. Когда дверь за ними закрылась, Иван опустился на пол и закрыл голову руками.
Оксана огляделась: кругом был беспорядок, раскиданы вещи, кровать измята, подушки лежали на полу возле шкафа.
– Это всё? – спросила она полушёпотом.
– Да, это всё, – выдохнул Нечаев. Он помолчал и спросил:
– Кстати, почему я до сих пор не знаком с твоими родителями?
Оксана пожала плечами: «Не знаю. Ты хочешь познакомиться?»
– Хочу.
– Давай на днях, я приготовлю ужин, посидим немного?
– Хорошо.
Глава 2.8.
На проходной предприятия, возле турникетов разразился скандал. Невысокая женщина в годах громко кричала и требовала директора, на что охранник в огороженной будке с большими стеклянными окнами и крохотной дверцей на уровне груди заявлял, что «не положено без записи».
– Я тебе сейчас окна разобью, сатана, если не пропустишь! – кричала Вера Ивановна.
– Дамочка, не нужно угрожать! – пытался утихомирить гостью охранник, – директор без записи не принимает!
– Ах, не принимает он! Я знаю, куда надо звонить в таких случаях!
И она взялась за телефон, деловито пролистывала контакты и искала какой-то определённый номер, когда на проходной появилась Ксения Красненко.
– Петрович, у тебя за крики на всю улицу? – звонко засмеялась женщина.
– Да вот, к директору хотят попасть! – развёл руками худосочный, прокуренный, как паровоз, Петрович.
– А вы по какому делу?
– По семейному! Семья разваливается, дети без отца растут!
– А чьи дети, позвольте узнать? – ласково поинтересовалась Ксения.
– Нечаева, начальника вашего!
Ксения расплылась в дружелюбной приторно-сахарной улыбке:
– Так давайте я вас провожу? Петрович, открывай калитку, я помогу женщине. Мы же всегда за семью, правда? Как не помочь детишкам?
Вера Ивановна бросила на неожиданную помощницу недоверчивый взгляд, прижала к себе покрепче сумку, но направилась за кассиром. Петрович нажал на кнопку, на турникете загорелась зеленая кнопка. Препятствие было пройдено.
Вера Ивановна едва поспевала за Ксений.
– Так что там говорите с семьей у нашего Ивана Владимировича?
– Да что, жену и детей из дома выгнал!
– Прям так взял и выгнал?
– Вот взял и выгнал! И привёл какую-то другую женщину, с работы же, как говорят.
Ксения оживилась: «Точно с работы?»
– Да, в бухгалтерии работает, – махнула рукой Вера Ивановна.
– Очень интересно, – приговаривала Ксюша, поднимаясь по лестнице. – А к директору вы зачем хотите попасть?
– Хочу попросить его помочь, разобраться в этой ситуации и уволить эту его бухгалтершу. Если бы не она, то жила бы моя Аллочка с мужем и детьми, а не у меня ютилась. Она, бедняга, плачет и плачет, переживает!
– Что ж, попробуйте, – радостно вздохнула рыжеволосая собеседница.
В приемной было прохладно и тихо. Стучали часы на стене, между картинами с изображением времен года. Над столом секретаря висела голова лося с огромными лакированными рогами.
– Леночка, нам бы к директору попасть, – склонилась над секретарём Ксения и многозначительное добавила, – по личному вопросу.
Елена Викторовна окинула взглядом Веру Ивановну, поднялась с кресла и скрылась в кабинете начальника. Вернулась она через пару минут, держа в руках стопку документов.
– Можете войти, – услужливо ответила она гостье.
Ксения направилась было с тещей Нечаева, но Елена Викторовна окликнула ее, и та, словно спохватившись, осталась в приемной.
– Кто это? – оживилась секретарь под лосиными рогами.
– Родственница Нечаева, мать жены, как я поняла, – заговорщически склонилась к коллеге рыжеволосая Ксюша.
– Что ей надо, ты узнала?
– Говорит, что он жену и детей выгнал из дома, а живет теперь с Оксанкой из бухгалтерии.
– Ой, – разочаровано откинулась на спинку кресла секретарь, – я-то думала, новое что принесла. А это не новость уже.
– Так это правда? – округлила глаза работница кассы. – Не знала, что это на самом деле.
– Ладно тебе, – поежилась секретарь, накидывая на плечи белоснежный платок с красными цветами , – Пусть Оксанка порадуется. Она столько времени ждала.
– Конечно, – поморщилась Ксения и направилась к выходу, – пусть порадуется. Ей же больше всех надо.
Ксения спустилась к себе в кассу, поставила греться чайник и взяла в руки чашку. Задумчиво покрутив ее в руках, Ксения тяжело опустилась на стул. Помещение вокруг нее давно не видела ремонта: краска со стен шелушилась, вздулась, а по углам шли крупные трещины, обнажая кирпичную кладку. Старая, надёжная, покрытая лаком мебель была разномастная, словно собранная из разных мест по невообразимой отсутствующей логике или из принципа «лишь бы было».
«Конечно, – вздохнула женщина, заливая чайный пакетик кипятком, – ей же больше всех надо».
В кабинете директора было светло. Вертикальные жалюзи сдвинуты в углы окон. За окнами пестрела дорога, ее приглушённый шум дополнял звук работающего кондиционера.
Директор был человек характерный, целеустремлённый и внимательный. Смотрел он немного исподлобья, открыто изучая собеседника.
– Добрый день, – поприветствовал он вошедшую посетительницу.
– Добрый день, Андрей Петрович! Я теща одного из ваших работников.
– О ком идёт речь?
– О Нечаеве Иване Владимировиче, начальнике одного из отделов.
– Да, есть такой, Нечаев. Что же вас привело ко мне?
– Понимаете, Андрей Петрович, тут дело семейное, личное. У вас же есть семья? – директор утвердительно кивнул, – Вот вы человек деловой, вы же понимаете, как это важно. Семья – это важнее всего, а некоторые ваши работники этого не понимают и разрушают чужие семьи.
Андрей Петрович свел брови, силясь понять, что от него хотят.
– Понимаете, моя дочь замужем уже давно, у нее двое детей, два мальчика. И муж неплохой, и семья неплохая у них. Была. Потом появилась эта Оксана из бухгалтерии – и всё сломала. Ушел из семьи отец, бросил жену муж! Представляете? А вы ее на работу взяли, зарплату платите….
– Простите, не могу понять, чего вы от меня хотите.
– Увольте её!
Андрей Петрович призадумался:
– Знаете, простите, вы не представились по имени-отчеству, как к вам обращаться?
– Вера Ивановна Зорина я, – почтительно наклонила голову женщина.
– Вера Ивановна, это не вопрос моей компетенции. Я не решаю, кому и с кем жить. Работа Оксаны Рязановой меня полностью устраивает, она прекрасно справляется со своими обязанностями, она не конфликтная, исполнительна – отличный работник. А вот ее личная жизнь меня не касается. Как и личная жизнь Нечаева.
– Но моей дочери теперь негде жить!
– Простите, Вера Ивановна, но я подобные вопросы не решаю.
– То есть вы одобряете, когда жену и детей выгоняют из дома?!
Андрей Петрович нахмурился еще сильнее и недовольно заколотил пальцами по столу.
– Вера Ивановна, давайте на чистоту. Это их дело, это их семья. Ваши дети сами могут решать, где и с кем жить. Чего вы хотите от меня?
– Я понимаю, что вам абсолютно безразличны судьбы людей. Вам всё равно, с кем вы работаете, с какими людьми. Но разве вы можете доверять подобным людям, которые свои семьи бросают ради новой юбки?! Вы должны их уволить!
Андрей Петрович молчал и не сводил глаз с посетительницы.
– Или увольте их обоих или дайте жилье моей дочери! Потому что это вы виноваты!
– Еще что-то?
– Нет, – Вера Ивановна с независимым видом заерзала на стуле, держа сумку на коленях.
– Убирайтесь прочь. Сейчас же.
Вера Ивановна подскочила и пулей вылетела из кабинета. Директор нажал на кнопку связи с секретарём:
– Елена Викторовна, если еще раз придет эта сумасшедшая, вызывайте санитаров.
Зорина летела с лестницы не разбирая ступенек. На первом этаже ее перехватила Ксения:
– Удачно сложилось? Удалось добиться справедливости?
Вера Ивановна тяжело дышала и лишь отмахнулась в ответ:
– Ваш директор такой же мужик, как и этот мой зять. Они прикрывают друг друга, кабели!
– Совершенно, верно, совершенно, – Ксения приобняла Веру Ивановну за плечи, – Пойдёмте со мной, обсудим, как мы им отомстим.
И Вера Ивановна послушно побрела за новой знакомой.
Глава 2.9.
Следующие два дня прошли в тишине и спокойствии. Иван был отстранен, но Оксана и не настаивала, понимая, что последние события оставили неприятный осадок в его душе.
Она краем глаза заметила, как он пролистывал фотографии детей и пытался дозвониться до старшего сына, но тот не отвечал. Вскоре телефон сына был отключен.
Нечаев выглядывал в окно на детскую площадку в надежде увидеть там сыновей, но и там бегали чужие дети, а не его Олежка и Кирилл.
– Может, сходишь к ним?
– Нет, не хочу встречаться с Аллой.
– Но ты же переживаешь за пацанов. Мало ли, что она могла еще им наговорить?
Иван вздохнул: «Уже ничего не исправить. Если наговорила, то наговорила»
Оксана обняла любимого и прижалась к его спине.
– Не переживай, всё наладится. Она успокоится, они вырастут и сами всё поймут.
Иван вздохнул:
– А до этого времени мне как быть? Словно их не существует? Они такие ранимые и хрупкие сейчас.
– Ты хороший отец. Но сейчас так складываются обстоятельства.
– Спасибо, милая. – Иван повернулся и обнял Оксану в ответ.
– Что будешь делать дальше?
– Жить. Дышать. Любить. Встречать твоих родителей.
День встречи с родителями наступил незаметно. Оксана первую половину дня колдовала на кухне, чертыхаясь в душе на недоделанный ремонт, Иван помог ей с уборкой и попытался сунуться к плите, но тут же был отправлен прочь. От нечего делать, он стал разбирать шкаф на балконе, даже нашёл там пару очень нужных, хотя и забытых вещей, и в целом остался доволен.
К назначенному времени Оксана просмотрела все окна и не сводила глаз с часов. Она была очень взволнованна: впервые в жизни она принимала родителей в качестве хозяйки.
– Ну, где же они? – женщина беспокойно заламывала пальцы, как вдруг раздался звонок домофона. – Ах ты! – вскинула она руки, мило чертыхаясь, – пропустила!
Оксана суетилась, поправляла салфетки на столе, одернула скатерть, прогладила пальчиками воротник рубашки Ивана и пристально осмотрела его с ног до головы.
– Третий сорт – не брак? – рассмеялся он, сбивая в сторону чрезмерно зачесанные волосы.
– Ты – самый лучший для меня, – поцеловала его в щеку Оксана.
Нечаев улыбнулся, но не успел ответить, как на пороге возникли две коренастые фигуры.
Оксана бросилась на встречу гостям:
– Мама, папа, наконец-то!
Отец Оксаны был крепким невысоким мужчиной. Ему было за 60, хотя выглядел он моложе: широкое лицо с пронзительными черными глазами почти не имело морщин, разве что вертикальные линии по краям тонких губ. Иван поздоровался с мамой Оксаны и первым протянул руку отцу. Юрий Михайлович крепко пожал ее, пристально всматриваясь в лицо избранника дочери.
– Мама, папа, проходите, пожалуйста! Мы вас ждали, я уже подумала, что вы не приедете, – Оксана приобняла маму и повела ее в гостиную. Проходя мимо, Ирина Александровна внимательно изучала новоиспечённого зятя, и, судя по одобрительному взгляду, мужчина пришёл ей по душе.
Оксана суетилась вокруг стола, подкладывала на тарелки родителям новые и новые блюда и очень переживала, понравится ли им. Ирина Александровна оглядывала комнату:
– У вас очень мило, Иван, – сказала она. – Вы сами здесь всё делали?
– О да, – быстро выпалила Оксана, – Ваня всё делал сам, он очень любит домашние дела, мастерить что-то или ремонтировать.
– Похвально, – вставил Юрий Михайлович, – Так где вы познакомились?
Разумеется, они уже знали ответы на каждый из возможных вопросов: за четыре года Оксана все уши им прожужжала. Но правила говорили, что при знакомстве принято интересоваться новым знакомым. А правила нужно соблюдать.
– Это ваша квартира, Иван, или вы снимаете? – поинтересовалась Ирина Александровна.
Иван только раскрыл пот, чтобы ответить, но Оксана успела раньше – она нервно хихикнула и отчиталась: «Своя, от бабушки осталась»
– Дочка, мы сегодня сможем услышать голос твоего парня или ты всё за него будешь отвечать? – усмехнулся отец. Оксана покраснела, заправила волосы за уши и села. Иван кожей почувствовал её напряжение и сжал под столом её ладонь. Она благодарно положила вторую ладонь на его руку.
– Мы познакомились на работе. Мы коллеги. – ответил Нечаев и удивился, как спокойно и глубоко звучал его собственный голос.
– И сколько лет вы знакомы? – мама любовалась на зардевшиеся щёчки дочери.
– Действительно, сколько? – задумался Иван и взглянул на Оксану.
– Четыре года, – помогла она, – четыре.
– А сколько встречаетесь?
– Чуть меньше, – ответил Иван.
– А что так? Присматривался к нашей девочке?
Иван смущённо рассмеялся:
– Не мог поверить, что она ответит взаимностью!
– И когда нам ждать свадьбы, а, молодые? – хихикнул Юрий Михайлович, – Вы не тяните, мы ещё внуков хотим понянчить
Щеки Оксаны зарделись. Родители засмеялись. Иван приобнял Оксану за плечи и прижал к себе. Часы тонко пропищали три раза, а в коридоре отчётливо заскрипел замок, лязгнул ключ и послышались голоса.
Улыбка мгновенно сошла с лиц Ивана и Оксаны. Родители тревожно переглянулись, а в гостиной появилась Вера Ивановна. Путь ей преградил Иван:
– Что вы здесь делаете? – сквозь зубы процедил мужчина и стал оттеснять тёщу назад, в коридор, но та стояла стеной. Из-за неё выглядывали два детских личика, а замыкала процессию Алла.
Дети с криками бросились к конфетам. Тёща как ни в чем не бывало проплыла мимо зятя и уселась за стол:
– Мы тоже пришли знакомиться, – заявила она. – Аллочка, – обратилась она к дочери, – принеси ещё тарелок, а то на нас не накрывали.
Алла скривила губы в злорадной улыбке и отправилась на кухню.
Юрий Михайлович и Ирина Александровна в недоумении переводили взгляды с дочери на её избранника и явно ждали объяснений. Алла по-хозяйски гремела посудой из кухни и вскоре появилась с тарелками и вилками в руках.
– Зачем ты переставил чайник? – спросила она мужа, поведя плечами, – Неудобно же так – электрическим намного быстрее греется.
Нечаева расставила новые приборы на стол и усадила детей. Вера Ивановна наложила себе салаты и принялась за еду. Алла наполнила детские тарелки и всучила каждому вилку в руки, но мальчики сидели и не позволяли себе шелохнуться.
– Дочка, – громким шёпотом спросила Ирина Александровна, наклонившись в сторону дочери, – кто эти люди? Что это значит?
Юрий Михайлович нахмурился, поджав губы. В таком настроении на его лице проступила сеть морщин под глазами и стало понятно, что жизнь его не слишком баловала.
– Как что происходит?! – Вера Ивановна вытерла рот салфеткой, – Знакомство семьи. Вот это, – она указала на Аллу, – жена Ивана. Это – его дети. А я, – она скромно склонила голову в подобии поклона, – его тёща.
Родители Оксаны потеряли дар речи. Они переводили взгляд с одного гостя на другого и никак не могли взять в толк, что означает вся эта ситуация: ещё минуту назад они выдавали замуж свою дочь, а теперь оказывается, что жених- то ненастоящий!
– Зачем вы сюда пришли? – Иван схватил жену за локоть и поднял из-за стола.
Алла гордо подняла голову:
– Показать тебя настоящего!
Мальчишки сжались в комок, как одинокие воробьи на пустых зимних ветках. Они были готовы к очередному скандалу. Увидев их реакцию, Иван как мог, подавил гнев и присел перед сыновьями на корточки:
– Банда, в холодильнике вам пирожные, бегите, забирайте, – потрепал он из по светлым макушкам. Озираясь на незнакомых гостей и Оксану, дети вышли на кухню. Родители Оксаны поднялись, собираясь уходить, но Вера Ивановна тут же набросилась на них.
– Что, такой зятек вам не нужен? А вот берите, какой есть! – завопила она, тыча в сторону гостей перепачканной вилкой, – Думали, принца отхватила? Думали, при квартире, при должности, да ещё и человек хороший? А вот вам! – она скрутила дулю и размашисто покрутила перед всеми присутствующими. – Женат он уже! Давно женат! А ваши кони тихо ходят!
Ирина Александровна побагровела, Юрий Михайлович побледнел и направился к выходу.
– Мама, папа, – со слезами в голосе попросила Оксана, – не уходите!
– Юрий Михайлович, останьтесь, – попросил Иван, но был уничтожен ответным взглядом.
Отец остановился и обернулся к дочери: «Тебе здесь тоже не место»
Дети пронеслись по коридору в детскую и устроили там небывалый разгром. Оксана взглянула на мать в поисках защиты, но встретила лишь глухую стену. Мать поддержала отца. Мать всегда его поддерживала, сколько Оксана себя помнила. Ослушаться отца нельзя, это Табу. И это табу Оксана нарушила впервые.
– Оксана? – спросил отец.
– Нет, пап, я останусь.
Мать беззвучно охнула и прижала руки к губам.
– Ты уверена, дочка? Подумай, не такого будущего мы для тебя хотели. – Строго отчеканил Юрий Михайлович, презрительно окинув взглядом Ивана.
– Папа, это не будущее, это моё настоящее.
– Как знаешь. – И он скрылся за дверью. Мать, утирая слезы, засеменила следом.
Стрелки часов лениво приближались к отметке, означавшей двадцать минут четвёртого. За десять минут была в очередной раз разбита его жизнь. Иван упал в кресло. Алла смотрела в окно, погруженная в тоскливые мысли. Ещё двадцать минут назад идея испортить встречу с родителями новой пассии мужа казалась ей замечательной, захватывающей и весёлой. Однако теперь ощущалась лишь склизкая холодная пустота. Вера Ивановна доедала салат, звякая вилкой о тарелку.
– Чего ты от меня хочешь? – наконец спросил Иван у Аллы.
Алла закрыла лицо ладонями. Она уже ничего не хотела.
– Забирай их обратно, – вставила свои пять копеек тёща. Раз уж дочь не знает, чего хочет, то она ответит за всех. – Забирай их к себе и живите, как раньше.
– Этого ты хочешь? – спросил Нечаев, устало глядя на жену.
Она убрала руки от лица, подперев подбородок руками:
– Нет, не хочу.
– А чего же тогда тебе надо?! Что ты мне жизни не даёшь?!
– Ой, Божечки! – взвилась со смехом тёща. – Да кто тебе жизни не даёт?! Да нужен ты кому больно?! Мы правду людям показываем – только и всего!
За долю секунды Иван оказался возле Веры Ивановны, схватил её за плечи и, под завывания женщины, выпроводил её за дверь, громко хлопнув и провернув все замки, чтоб снаружи дверь точно не открылась.
Оксана вжалась в стену коридора и замерла. Она впервые сидела любимого человека в таком состоянии. Казалось, еще секунда – и полетят головы с плеч.
– Завтра я подаю заявление, будь готова, что тебе придёт повестка.
Алла вскинула подбородок:
– Это я подаю заявление! И машину я тебе не отдам!
– Валяй. Что ещё?
Глаза Аллы забегали:
– Еще я покупала постельное бельё, шторы в спальню, кое-что из посуды… И вот это! – Она схватилась за спинку красного кресла.
– Забирай всё, что хочешь.
– Всё? – переспросила Алла.
Иван устало кивнул.
– Да, но прямо сейчас.
Алла ушла в спальню, а вернулась с руками, полными полотенец и постельного белья. Сгрузила это всё на кресло. Отправилась обратно и принесла чехол, в котором висела ее шуба.
– Эту рубашку тоже я тебе дарила, – как бы между прочим заметила она. Иван принялся расстёгивать пуговицы, снял и бросил сверху на кресло. Алла в это время сходила за посудой, принесла к креслу. Деловито огляделась, выискивая, что еще забрать.
– Мой плед, как я могла забыть?
Оксана поёжилась. Она всегда чувствовала враждебность к пледу и креслу. Оказалось, не напрасно.
– Это всё?– спросил Нечаев, стоя с голым торсом перед заваленным вещами креслом.
– Да, – ответила Алла.
– Тогда отдай мне ключи от моей квартиры. Они тебе ни к чему.
– Забирай, – усмехнулась Алла и швырнула связку к его ногам.
– Теперь уходи.
Алла сложила все вещи в плед и завязала его края узлом, вынесла в подъезд. Потом вернулась за креслом.
– Мог бы помочь, не чужие же люди, – бросила она упрек.
Нечаев даже бровью не повел. Когда дверь за почти бывшей женой закрылась, он опустился на диван. Оксана подошла и села рядом, обняла его.
– Как мне теперь извиниться перед твоими родителями? – спросил он.
– Теперь вариант только один: как порядочному мужчине, жениться на мне!