Роальд Даль
Джеймс и Чудо-Персик
5
И мига не прошло, а Джеймс уже со всех ног мчался к дому. Все эти штуки надо проделать на кухне, соображал он на бегу. Только бы тетя Плюха и тетя Пика не застукали! Он ужасно, ужасно волновался. Он бежал по высокой траве, через заросли жгучей крапивы, и нисколечко не беспокоился, что так ведь можно обстрекать голые коленки, и краешком глаза видел тетю Пику и тетю Плюху – они сидели в своих шезлонгах, спиной к нему. Он метнулся в сторону, чтоб их обогнуть и незаметно пробраться к дому, но вдруг, пробегая мимо старого персикового дерева посреди сада, обо что-то споткнулся и ничком плюхнулся в траву. Кулек упал, развернулся, и тысячи зеленых шариков разлетелись во все стороны!
Джеймс поскорей встал на четвереньки, чтобы собрать свои бесценные сокровища. Но что это? Все шарики исчезли – тут же! – исчезли! Он так и видел – буквально! – как они ввинчиваются, зарываются, вдавливаются в твердую землю. Он пробовал их удержать, пока не поздно, но они увертывались у него из-под пальцев. Кидался к одним шарикам, к другим – без толку! Уж он ползал, уж он вертелся волчком, сам не свой, но ничегошеньки-то у него не получалось. Только протянет руку к шарику – тот исчезает в земле. И вскоре – не прошло и нескольких секунд – ни единого шарика не осталось!
Джеймсу очень хотелось расплакаться. Все пропало, все погибло, все кончено! Никогда, никогда, никогда ему больше не видать тех шариков!
Но куда же они подевались? Почему, почему они так устремились вниз? Зачем? Там же, внизу, – там ничего нет! Разве что корни старого персикового дерева… Ну, и еще всякие червяки, многоножки, жучки-паучки…
Так-то оно так, но – что говорил старичок? Что им первое попадется – будь то хоть клоп, словом, насекомое ли, животное, дерево, – на то и подействует их волшебная сила!
«Господи! – подумал Джеймс, – что же будет, если им и вправду первым делом попадется червяк? Или многоножка? Или паук? Или вдруг они проникнут в корни нашего старого персикового дерева?»
– А ну вставай, лодырь! – раздался вдруг голос над самым ухом у Джеймса. Он поднял глаза и увидел, что тетя Пика, длинная, тощая и злая, смотрит на него сквозь свои стальные очки. – Живо иди щепки колоть! – приказала она.
Тетя Плюха, толстая и дряблая, как медуза, прошлепала к сестре – посмотреть, что такое случилось, и помочь ей советом.
– Может, посадим его в бадью, спустим в колодец и оставим там ночевать? – предложила она. – Сразу небось отучится по целым дням лоботрясничать.
– Роскошная идея, милая Плюха. Только сперва пусть нам щепок наколет. А ну, живо убирайся отсюда, негодяй, и займись ты хоть чем-нибудь, наконец!
Медленно и грустно бедный Джеймс поднялся и побрел к дровам. Ах, ну почему он упал и уронил драгоценный кулек! А теперь никаких, никаких надежд на лучшую жизнь у него не осталось. Сегодня, завтра, послезавтра, послепослезавтра, и так без конца – ничего, ничего не будет, только побои, обида, боль, пинки, тумаки, отчаяние и невзгоды.
Он взял в руку топор и собирался было снова приняться за работу, как вдруг услыхал у себя за спиной такой крик, что даже вздрогнул.
6
– Плюха! Плюха! Ну Плюха же! Иди скорей сюда! Смотри!
– На что смотреть-то?
– На персик! – вопила тетя Пика.
– На что?
– На персик! Персик! Во-о-он! На самой верхней ветке!!! Неужели не видишь?
– Ты, конечно, ошибаешься, моя милая Пика. На этом несчастном дереве в жизни никаких персиков не росло.
– Ну, а сейчас выросло!
– Дразнишься ты, что ли, милая Пика? Хочешь, чтоб у меня слюнки потекли, да? Господи, да это дерево и не цвело никогда, куда ему плоды приносить! На самой верхней ветке, говоришь? Абсолютно ничего там не вижу. Хотя… Постой… Да это же… О боже! Держите меня! Действительно – персик!
– А какой большущий! – и тетя Пика облизнулась.
– Прелесть, прелесть! – вскрикнула тетя Плюха.
Тут уж Джеймс тихонько положил топор, оглянулся и посмотрел на своих тетушек, стоявших под старым персиковым деревом.
«Сейчас, сейчас что-то будет, – сказал он сам себе. – Сейчас случится что-то необыкновенное».
Он понятия не имел, что это будет такое, но твердо знал: что-то сейчас случится. Это носилось в воздухе. Это чувствовалось по всему… по наступившей вдруг тишине, по насторожившемуся саду…
Тихонько, на цыпочках, Джеймс подошел к дереву поближе. Тетушки уже не разговаривали. Стояли, смотрели на персик. Сад замер – ни шороха, ни ветерка, – и с лазоревой высоты глядело на все на это жаркое солнце.
– По-моему, он совсем спелый, – наконец нарушила молчание тетя Пика.
– Так почему бы нам его не скушать? – поддержала ее тетя Плюха, жадно облизываясь. – Разделим его пополам, а? Эй ты, Джеймс! Иди-ка сюда и полезай на дерево.
Джеймс послушно подбежал.
– Я желаю, чтобы ты сорвал во-о-он тот персик – на са-а-амой верхней ветке, – продолжала тетя Плюха. – Видишь?
– Да, тетя Плюха, вижу!
– Только не вздумай его пробовать. Мы с тетей Пикой решили сейчас же скушать его пополам. Ну, что же ты! Полезай!
Джеймс двинулся к дереву.
– Стой! – вдруг рявкнула тетя Пика. Она уставилась на дерево, разинув рот, и глаза у нее прямо выпучились, как будто она привидение увидала. – Смотри, Плюха! Смотри! Да ты посмотри только!
– Что это с тобой? – удивилась тетя Плюха.
– Он растет! – крикнула тетя Пика. – Он делается все больше! Все больше! Все больше!
– Кто растет?
– Кто-кто! Да персик же!
– Смеешься!
– Да сама посмотри!
– Но, моя милая Пика, это ведь просто смешно. Это же противоестественно. Это же… это же… ой, погоди-ка… нет-нет… быть того не может… Нет… Да!.. Ой, я вас умоляю! Держите меня! Он растет!
– Он уже вдвое увеличился! – завопила тетя Пика.
– Но такого не бывает в природе!
– Значит, бывает!
– Видимо, это чудо какое-то!
– Да ты смотри, смотри!
– А я что делаю?!
– Умереть мне на этом месте! – взвизгнула тетя Пика. – Я буквально вижу, как он вздувается и пухнет прямо у меня на глазах.
7
Две тетки и маленький мальчик стояли под деревом и, не отрываясь, смотрели на удивительный фрукт. Лицо у Джеймса все горело, а глаза у него стали огромные и сияли, как две звезды. Он видел, как персик растет, растет, будто кто-то изо всех сил надувает воздушный шар.
В два счета он стал как арбуз!
И сразу же вырос еще вдвое!
– Смотрите, смотрите! – орала тетя Пика.
– Может, хватит уже! – тетя Плюха приплясывала и размахивала толстыми ручищами.
Вот он стал уже совершенно как повисшая на верхушке дерева громадная румяная тыква.
– Отойди от дерева, балбес! – взвизгнула тетя Пика. – Чуть тряхни – он же свалится! А он кило двадцать весит, не меньше!
Ветка, на которой рос персик, все больше и больше гнулась под этакой тяжестью.
– Отойди, тебе говорят! – орала тетя Плюха. – Сейчас упадет! Сейчас ветка подломится!
Но ветка не подломилась. Она только гнулась, гнулась и гнулась, покуда персик делался все тяжелей.
А он рос, рос и рос.
Еще миг – и гигантский фрукт стал таким же крупным и толстым, как сама тетя Плюха, и, очень может быть, таким же тяжеленным.
– Ну, теперь-то уж хватит! Довольно! – взвизгнула тетя Пика. – Не вечно же ему расти!
Но персик все рос и рос.
Скоро он стал как небольшой такой автомобиль и повис уже над самой землей.
Тетя Пика и тетя Плюха прыгали и скакали вокруг дерева и – боже ты мой! – какие они кричали глупости!
– Ура-ура! – кричала тетя Пика. – Вот так персик! Ну и персик! Ай да персик!
– Слава, слава великому персику! – кричала тетя Плюха. – Вот это красота! Вот это полнота! И какая, и какая, и какая вкуснота!
– И все растет!
– Ну да! Ну да!
А Джеймс меж тем был так потрясен, что только стоял, смотрел и тихонько бормотал про себя:
– Ох, до чего же он прекрасен! В жизни я не видывал ничего более прекрасного!
– Уж лучше заткнись, ничтожество, – цыкнула на него тетя Пика, случайно подслушав эти слова. – Тебя не спросили!
– Вот именно, – поддержала ее тетя Плюха. – Тебе-то какое дело? Не суйся, когда тебя не спрашивают.
– Ой! – взвизгнула тетя Пика. – Он стал еще быстрей расти! Смотри! Растет и растет!
– Вижу, Пика, вижу! Что я, дура?
Больше, больше, больше делался персик. Больше, больше, больше.
И вот наконец, когда он вымахал чуть ли не с дерево, на котором вырос, не меньше небольшого коттеджика, он тихо-тихо опустился и осел на землю.
– Теперь уж не сорвется! – взвизгнула тетя Плюха.
– Ох, он перестал расти! – охнула тетя Плюха.
– Вот еще! Глупости!
– Нет! Перестал!
– Он просто медленней растет, Пика, пойми ты, заруби себе на носу, просто медленней! А вовсе он не перестал! Да ты внимательней посмотри!
Обе помолчали.
– Ну вот, теперь перестал!
– Да, видимо, ты права.
– Как думаешь, можно его потрогать? Не опасно?
– Кто его знает. Может, лучше не связываться…
Тетя Пика и тетя Плюха медленно, медленно обошли вокруг персика, боязливо его оглядывая со всех сторон. Ну в точности как двое охотников, которые застрелили слона и теперь хотят убедиться, умер ли он окончательно или же еще дышит.
А круглый, огромный фрукт возвышался над ними, и они с ним рядом выглядели как две лилипутки с другой планеты.
Кожа у персика была дивно хороша – сочная, желтая, а местами она сияла где розовым, где прямо красным румянцем. Тетя Плюха осторожно приблизилась и ткнула в персик своим толстым пальцем.
– Ох, и спелехонек! – крикнула она. – Ну чудный, чудный! А знаешь что, Пика? Давай возьмем лопатку, вырежем мне и тебе по хорошенькому ломтику и сразу скушаем!
– Нет, – отвечала тетя Пика. – Не сейчас.
– Но почему, почему?
– Потому что я так сказала.
– Но я же изнемогаю! Буквально! – крикнула тетя Плюха. У нее уже текли слюнки, висели по углам рта и капали на подбородок.
– Милая Плюха, – произнесла тетя Пика, раздельно, медленно, со значением, подмигнула сестре и улыбнулась, и улыбка у нее была хитрая и кривая. – Если подойти с умом, можно на этом персике огрести кучу денег. Ты только имей терпение – и сама убедишься.
