День и ночь – сутки прочь; Так я век проживу. Снится бедность мне в ночь, – Нищета на яву.
Всем я людям чужой И чужие все мне. Только вечно со мной Тень моя на стене.
Мне подруга верна, – Я подругу ценю, А изменит она, – Так и я изменю.
Я спины никогда Не согну ни пред кем; – Только мне-то, нужда, Спину гнешь ты зачем?
1796
(Перевод Д. Минаева)
Смерть и доктор Горнбук
1
Есть много книг, в которых сплошь От А до ижицы – все ложь. Знавал и в жизни я вельмож, Чья речь полна Цитат из Библии, и все ж В ней – ложь одна.
2
Но я хочу, должны вы знать, Одну лишь правду рассказать. И черта можно отрицать, Покуда ночью Не привелось вам увидать Его воочью!
2–3
Я засиделся вечерком С Горнбуком, старым звонарем. Он и людей лечил притом. (Для прокормленья Заняться лишним ремеслом Не преступленье!)
3
Домой я шел, чтоб лечь в постель, Во мне шумел веселый хмель, Но пьяным не был я, хоть эль И был на славу; Я всю дорогу помнил цель – Не слечь в канаву.
4
Меж тем луна уже взошла И на холмы свой свет лила. В ту ночь рогов ее числа Я счесть не мог: О четырех она была, Не то о трех.
5
За тем холмом, где поворот К плотине мельничной идет, Пришлось пустить мне палку в ход: Я стал спускаться И шаг за шагом лишь вперед Мог подвигаться.
6
Как вдруг, с трезубцем и с косой, Я вижу призрак пред собой. Признаться, стал я сам не свой От этой встречи, Хоть был мне призрак роковой Едва по плечи.
7
И вот ведь, странная черта: Он был – совсем без живота, А тощих ног его чета Имела сходство С двумя узлами из жгута. Вот ведь уродство!
8
Я начал: – Смею ли спросить: Мы только стали боронить, А вы – хотите уж косить? Но тень ни слова. – Нам по дороге, может быть? – Спросил я снова.
9.
– Я Смерть! – сказал тогда скелет. – Но не пугайся! – Я в ответ: – Вы не за мной ли? Мой совет – Не подходите! Добром прошу вас! Если ж нет, Вот нож, глядите!
10
– Приятель, спрячьте ножик свой! К чему вам ссориться со мной? – Сказала Смерть. – Мне вас долой С земли убрать – Легко, как плюнуть. Лучше в бой Нам не вступать!
11
– Ну что ж, – сказал я: – по рукам! Присядем здесь. Я рад вестям, А их известно много вам; По крайней мере, Вы в эти дни то тут, то там Стучитесь в двери.
12
– Да. Да, – кивая головой, Сказала Смерть, – своей косой Давно кошу я род людской, Чтоб прокормиться, И я, как люди, день-деньской Должна трудиться.
13
Прошло почти шесть тысяч лет, Как начала я чистить свет; Со мною сладу людям нет, И лишь теперь Горнбук нанес мне сильный вред И ряд потерь.
14
Ведь он (чтоб дьявол в порошок Его скорее истолок!) Во всех лечебниках знаток. Совсем беда мне: В меня и крохотный сморчок Кидает камни!
15
Своим трезубцем и косой Всегда справляюсь я с толпой, Но сталь их сделали тупой И бесполезной Искусство лекаря с рукой Его железной.
16
Вчера больному нанесла Такой удар я, что могла Людей сгубить им без числа; Что ж оказалось? Ведь у него вся кость цела Почти осталась!
17
Неустрашим и полон сил, Горнбук больного сторожил – И мне трезубец иступил: Он стал – хоть брось! И кочана б он не пробил Теперь насквозь!
18
Тогда, засаду затая, Схватила косу в руки я – И зазубрила лишь края: Все было даром! Скорей скалу рука моя Снесла б ударом!
19
Порой он даже не пойдет Смотреть больного, если тот, Схватив капустный лист, пришлет Его Горнбуку: Он и по нюху пустит в ход Свою науку.
20
К своим услугам он собрал Весь медицинский арсенал (Как «Отче наш», его он знал): Ланцеты, пилки, Всех видов режущий металл, Всех форм бутылки.
21
Морская соль, настой рожков, Запас различных порошков: Кора и глина всех сортов, Толченый мел, Труха поджаренных бобов – Он все имел.
22
А сколько средств последних дней! Urinus spiritus мышей, Экстракт из усиков клещей, С золой растертых. И ряд подобных же вещей Стоял в ретортах.
23
– Но, если так, дождется бед Могильщик скоро! Я в ответ: – Ведь не пройдет и двух-трех лет, Как мы кладбище Начнем пахать: Бедняга Гед! Ты – скоро нищий!
24
Скелет, залившись смехом, вдруг Сказал: – Не так-то скоро, друг, Избороздит кладбище плуг! Иного рода В нем ям подбавится вокруг Чрез два-три года.
25
На одного, что я убью, Горнбук – я клятву в том даю – Покончит разом с двадцатью; Его пилюли Уложат целую семью Вернее пули.
26
Тяжелый на руку портной Неосторожен был с женой; Купил он мази, чтоб больной Полегче стало: Легла та с болью головной, Да и не встала!
27
Крестьянин резью заболел; Сын двух овец не пожалел И у Горнбука взять сумел Такое средство, Что очень скоро сам успел Вступить в наследство.
28
Напиток скверный вздул живот У честной девушки; и вот К Горнбуку бедная идет: Тот скрыл позор, Да так, что ввек уж не найдет Ее наш взор.
29
Вот образец приемов тех, Какие создали успех Горнбуку. Слишком уж, на грех, Он деньги любит: Отбив моих клиентов всех, Он сам их губит.
30
Но – ждать не долго! Я не лгу (Пока об этом – ни гугу!), Что хвастунишку съесть могу Я, как селедку: При первой встрече с ним, врагу Зажму я глотку.
31
Тут голос призраков глухой Прервал часов церковных бой; Уж было за полночь. Домой Я зашагал. А призрак Смерти за горой Вдали пропал.
1746,
Перевод Н. Новича
Робин
Был парень в Кайле. Не беда, Коль я не дам себе труда Развить в подробностях, когда На свет родился Робин.
Беззаботный шелопай, Ныть был Робин неспособен. Беззаботный шелопай, Весельчак был Робин.
За год до смерти короля, Едва забрезжилась заря, В день двадцать пятый января, Как свет увидел Робин.
Взглянув в ладонь малютке, так Кума решила: «Наш толстяк, Поверьте, будет не дурак; Пусть он зовется Робин.
Хоть в жизни беды ждут его, Он не погибнет от того, – Напротив, края своего Составит славу Робин.
Но (я готова присягнуть!), По всем приметам будет льнуть К другому полу плут… О, будь Любимцем нашим, Робин!
Хоть много, девушки, средь вас Найдется жертв его проказ, – Есть люди хуже во сто раз… Христос с тобою, Робин!»
Беззаботный шелопай, Ныть был Робин неспособен. Беззаботный шалопай, Весельчак был Робин.
1746,
Перевод Н. Новича
Джон Ячменное Зерно
Три короля из трех сторон Решили заодно: – Ты должен сгинуть, юный Джон Ячменное Зерно.
Погибни, Джон, – в дыму, в пыли, Твоя судьба темна! И вот взрывают короли Могилу для зерна…
Весенний дождь стучит в окно В апрельском гуле гроз, – И Джон Ячменное Зерно Сквозь перегной пророс…
Весенним солнцем обожжен Набухший перегной, – И по ветру мотает Джон Усатой головой…
Но душной осени дано Свой выполнить урок, – И Джон Ячменное Зерно От груза занемог…
Он ржавчиной покрыт сухой, Он – в полевой пыли… – Теперь мы справимся с тобой! Ликуют короли…
Косою звонкой срезан он, Сбит с ног, повергнут в прах, И скрученный веревкой Джон Трясется на возах…
Его цепами стали бить, Кидали вверх и вниз, – И, чтоб вернее погубить, Подошвами прошлись…
Он в ямине с водой – и вот Пошел на дно, на дно… Теперь, конечно, пропадет Ячменное Зерно!..
И плоть его сожгли сперва, И дымом стала плоть. И закружились жернова, Чтоб сердце размолоть…
………….
Готовьте благородный сок! Ободьями скреплен Бочонок, сбитый из досок, И в нем бунтует Джон…
Три короля из трех сторон Собрались заодно, – Пред ними в кружке ходит Джон Ячменное Зерно…
Он брызжет силой дрожжевой, Клокочет и поет, Он ходит в чаше круговой, Он пену на пол льет…
Пусть не осталось ничего, И твой развеян прах, Но кровь из сердца твоего Живет в людских сердцах!..
Кто, горьким хмелем упоен, Увидел в чаше дно – Кричи: – Вовек прославлен Джон Ячменное Зерно!
