Родион Рессет
Иллюзия-Любовь
Жизненный опыт
Через неделю мы с моим закадычным другом Михой оказались в городе Орле по делам. Нужно было собрать деньги за проданный товар. Накануне он по этому поводу очень долго созванивался с хитрым директором одной орловской базы «Сортсемовощ», неким Литовкиным, престарелым и худощавым мужчиной с лукавым выражением лица, которому мы тогда и сдавали наш товар на реализацию.
Миха был слегка худощав, роста гораздо выше среднего, темноволосый и голубоглазый. Худые, длинные и жилистые руки его заканчивались широкими ладонями, которые он изредка складывал в огромные кулаки. Симпатичное лицо с широкими скулами, небольшим носом и густыми черными бровями, наверное, часто нравилось девушкам. Мой друг Серёга за глаза называл его Калган. И как я узнал позже, фамилия Михи была – Калганов.
Вольготно развалившись на переднем пассажирском сиденье моего «мерина», именно на нём мы с ним отправились в поездку, Миха мечтательно строил планы:
– Сегодня за день соберём денежки, вечерком посидим в какой-нибудь тихой кафешке. А завтра будем возвращаться через Болхов! Там тоже надо будет забрать копейки, – дымя в полуоткрытое окно, размышлял он, – есть у меня в Орле подружка по имени Галя…
Миха смачно клацнул языком:
– В прошлый раз познакомился, когда один на «лохматке» ездил! Обещала романтическое свидание! Замужняя, правда…
– И не в лом тебе с замужними дамами якшаться? Ты ведь женатый человек, Миха! Зачем тебе их мужей рогатыми делать?
– Да, брось ты, Коля! Что за предрассудки? Меня же тут самого в первом браке рогатым сделали! Так что я теперь? В долгу, что ли, останусь? – возмутился он, – а с Людой, одноклассницей моей, мы по залёту в браке оказались… Без любви, так сказать. Теперь я даже и сам не знаю, надолго ли? А замужние… Они завсегда голодные! И, к тому же, они венерически чистые! – противно захохотал он.
Магнитофон в машине голосил бравую, блатную песню группы «Лесоповал» Которую исполнял Сергей Коржуков:
А у меня, у Вовочки,
Три татуировочки!
Волочёт меня за них
МУР, как на верёвочке…
– Ты же не блатной, Коля! Что ты всё время этот пошлый шансон слушаешь?
– Просто… нравится, – бросил я в ответ. – «Лесоповал» – это группа Михаила Танича, а он, между прочим, не только блатные песни пишет! …
Мы помолчали.
– И вообще, кончай дымить в моей машине! Замахал ты уже! – неожиданно для себя сорвался я на Миху после недолгой паузы.
– Ладно-ладно, – примирительно улыбнулся он, – придётся мне, Коля, заняться твоим музыкальным воспитанием! Крис Де Бург, «Лэд Зепелин», «Форинер», например. Вот что ты у меня будешь слушать!
– Да, пошёл ты… – шутливо огрызнулся я.
Орловская жара утомила нас за день. Ближе к восьми часам вечера мы по Московской улице перевалили через Красный мост, свернули направо и припарковались у дома номер шестьдесят два на Дубровинской набережной реки Оки. Здесь жила новая знакомая Михи.
Он вошёл в подъезд, но через некоторое время вернулся.
– Никого нет дома, – уныло объявил он.
– Что будем делать? – спросил я.
– Какие твои ценные предложения, Коля? – вопросом на вопрос парировал Миха.
– Рванём домой! Сто двадцать вёрст до Брянска – это полтора часа ходу!
– Не-ет уж, Коля! Отдыхать, так отдыхать! … Зря я, что ли сегодня весь день затачивал на Галю? Давай-ка лучше пока зарулим куда-нибудь в кафе, – предложил он, – тут через дорогу есть бистро.
– А ты откуда знаешь? – поинтересовался я.
– Ну, как ты думаешь, где я в прошлый раз познакомился с моей Галей? – признался Миха.
– О-о! Галя уже твоя? – поиздевался я над ним.
– А то? … – усмехнулся он.
– Деньги с собой возьмём? – озаботился я.
– А ты что предлагаешь? – снова спросил меня Миха с явной долей беспокойства.
– Советую оставить их в машине. Сумма большая! Мало ли что…
– А если твоего «мерина» вскроют и деньги свистнут? – с тревогой в голосе выпалил он.
– А если тебе в кафе башку проломят и бабки отберут? И будет ещё хорошо, если, вообще, не грохнут! – яростно начал я спорить с Михой, – ты знаешь, с такой суммой денег я бы здесь вовсе не задерживался!
– Да, сумма немалая… – задумался он, – но и уехать мы ведь тоже не можем! Во-первых, завтра нам срочно надо быть в Болхове! Во-вторых, Галя…
– Во-первых, Галя! – злобно перебил я Миху, – прячем деньги в машине! У меня здесь тайник имеется! – голосом, не терпящим возражений, заявил я.
– Хорошо, – сдался он, – пошли!
– Только я пить не буду, за рулём всё-таки. Да и ты, Миха, на спиртное не слишком-то налегай! А то твою новую подружку Галю гладить некому будет! – продолжил командовать я, отстегнул кобуру, в которой носил свой газовый «MAUSER», и положил его в ящик для перчаток. – И ты свою пукалку тоже оставь!
– А вот уж хрен! – вспылил Миха и, вынув деньги из подсумка, который вечно таскал у себя на поясе, сунул туда свой травмат – четырехзарядную «Осу».
Мы спрятали все свои деньги в тайник, расположенный между поликом и днищем моего «мерина», и вышли со двора. Потом перешли на другую сторону дороги через Московскую улицу и вошли в бистро «Теремок». Кафе располагалось по адресу: площадь Мира, дом один.
Сразу после Красного моста, слева от него, был живописный сквер, спускающийся прямо к набережной реки Оки. Справа, вдоль Московской улицы, пролегал небольшой сквер Танкистов, и на постаменте красовался танк Т-34.
В затхлом бистро мы заняли столик у окна, которое представляло собой огромную витрину почти до самого пола. Мы сели друг напротив друга, и Миха почувствовал себя тут если не падишахом, то арабским шейхом, как минимум. Он заказывал настолько изысканные блюда, насколько позволяла кухня этого захудалого заведения, требовал различные напитки. Всем своим видом Миха напоминал мне Кису Воробьянинова из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»! Из спиртного он заказал графин водки для себя, а мне – бокал красного вина.
Вечер был в полном разгаре, играла музыка, посетители бились в танцах, когда среди них вдруг появились две приятной наружности девушки. Они скромно теснились у стойки, так как свободных столиков в кафе уже не было. Местные красавицы явно рассчитывали на интимный «съём», и это, наверняка, было их основным занятием.
К нам живо подошёл молоденький и тщедушный официант. Он поинтересовался: будем ли мы заказывать что-нибудь ещё? Получив отрицательный ответ, он снова обратился к Михе:
– Эти две молодые девушки, – взглядом он указал на вновь прибывших дам, – очень просят занять два пустующих места за вашим столиком, а то мест у нас в кафе больше нет! … Вы не будете против?
– Нет, мы не против! – обрадовавшись такому случаю, заявил Миха, – и по этому поводу бутылочку шампанского для этих милых дам, дружище! – крикнул он официанту вдогонку.
За большим витринным окном Бистро уже смеркалось. Если раньше было хорошо видно всё, происходящее на улице, то теперь, наоборот, с улицы было видно всё, что происходит внутри.
«Сидим тут, как два тополя на Плющихе», – переживая какие-то нехорошие предчувствия, подумал я. Моё беспокойство усилилось, когда я заметил, что на другой стороне улицы, под деревьями, напротив бистро, остановился большой чёрный джип, но из машины долго никто не выходил.
Симпатичные девушки сели рядом с нами и поздоровались. Мы тоже стали знакомиться с ними. Одна из них, стройная, высокая, тряся чёрными, как смоль, длинными волосами, одетая в открытое черное вечернее платье, представилась Лолой. Она опустилась на стул, рядом с моим другом Михой. Другая, миниатюрная блондинка в светлом летнем брючном костюме, назвалась Людмилой и села рядом со мной. Я в шутку представился ей Русланом…
Изрядно подвыпивший Миха дико заржал.
– Как в сказке Пушкина! Руслан и Людмила! А я, в таком случае, буду Александр Цекало! Саша и Лола! – намекнул он на известный в ту пору кабаре-дуэт «Академия». Однако девушками эта его глупая шутка явно понята не была.
Официант принёс шампанское. Миха принялся разливать вино по бокалам, открыв бутылку «по-гусарски» – так, чтобы пробка в потолок!
– Э-эй! И мне шампанского плесни, корешок! – заявил какой-то неизвестно откуда взявшийся тип.
Он без спросу сел за наш столик на свободный стул, спиной к витринному стеклу, взял пустой бокал и призывно протянул его в сторону Михи. На его руке красовалась зековская наколка, изображавшая горы, восход яркого солнца и надпись: «СЕВЕР». Короткая причёска, хамоватая кривая ухмылка и чёрные прокуренные зубы – всё говорило об одном: тип явно недавно освободился из мест лишения свободы и умышленно нарывается на скандал.
Очень неловкая, щемящая сердце пауза нависла над нашим столиком! Проститутки, сидевшие рядом с нами, испуганно переглянулись и уставились на Миху.
«Началось», – обреченно подумал я, прикидывая, как же он отреагирует на эту дерзость?
Происходящее далее тут же вселило в меня необыкновенное чувство гордости за своего друга! Не обращая особого внимания на охамевшего отморозка, Миха с бокалом шампанского в руке поднялся с места и громко произнёс тост!
– За Пэ Зэ Дэ! – выкрикнул он и, перехватив недоумённые взгляды гостей заведения, расшифровал:
– За присутствующих здесь дам!
Миха осушил бокал под дикий хохот и продолжительные аплодисменты присутствующих! Но вдруг в Бистро стало тихо… Вся публика обернулась к нашему столику и с нетерпением ждала дальнейшего развития сюжета!
Зек перестал скалиться. Его худое и небритое лицо исказилось в негодующей гримасе! Он счёл за оскорбление молчаливый отказ Михи и медленно начал приподниматься с места, опуская пустой бокал…
– Жаль, закусить больше нечем! – снова выкрикнул Миха.
И вдруг он, закончив свой короткий тост, картинно откусил от своего тонкостенного фужера кусок стекла и смачно сплюнул его в лицо уголовника! Острый осколок больно впился уркагану прямо в глаз, а Михе хоть бы что – ни одного пореза!
Зек взревел и выпрямился во весь свой невысокий рост! Тем временем Миха поставил надкушенный фужер на стол. Потом он с правой мощно заехал зеку прямо в подбородок! Уголовник с грохотом перелетел через спинку стула, сгрёб его за собой и рухнул на пол возле витринного окна…
– Ах, ты, с-с-сука! – зашипел он.
Проститутки взвизгнули, тут же вскочили на ноги и, опрокидывая свои стулья, кинулись прочь от нашего столика! А Миха, на кураже, схватил уже пустую бутылку из-под шампанского за длинное горлышко, словно противотанковую гранату, и запустил её, как заправский воин, в голову уголовника! Однако хмель дал о себе знать! Тут его нетрезвая рука предательски дрогнула. Бутылка, ударившись о край стола, гулко отскочила от него и угодила ровно в середину огромного витринного стекла… Оно мгновенно лопнуло и рассыпалось на мелкие кусочки!
Послышался очень оглушающий и сухой, как выстрел пистолета, резкий звук разбитого витринного окна, и звон осколков, сыплющихся на валяющегося под этим окном зека! Падающими брызгами секло его голову, шею, руки…
– С-с-у-у-ка-а! – изнывая от боли, неистово заорал уркаган.
– Уходим! Уходим, Миха! – я попытался было обхватить и увести его прочь.
Но Миха вынул из нагрудного кармана своей гавайской рубахи несколько крупных денежных купюр и бросил их на стол:
– Танцуют все!
– Давай, быстрей! – потащил я его к выходу.
Когда мы, наконец, вывалились, на улицу, то сразу увидели, что путь нам преграждает какой-то худющий хмырь, вертя в правой руке зековский нож-бабочку:
– Куда, фраера? А ну, стопэ! – по фене крикнул он.
За его спиной я увидел, как из большого черного джипа начали выпрыгивать бравые ребята с короткими стрижками и бейсбольными битами наперевес!
Медлить уже было нельзя! Я в высоком прыжке правой ногой угодил плюгавому хмырю прямо в грудь! Как он отлетел, пятясь назад, приземляясь на пятую точку, и как взмыл высоко вверх, сверкая лезвием в свете фонарей, выброшенный им тонкий зековский нож-бабочка, я уже не увидел…
Повернув направо, мы с пьяным Михой со всех ног бросились в летний скверик. Быстро спустившись к набережной Дубровинского, мы побежали налево, под мост, и, добежав до шестьдесят второго дома, поднялись от набережной Оки прямо во двор, где стоял мой «мерин».
– Быстро садись! – запыхавшись от долгого бега, крикнул я Михе, отпирая дверь автомобиля ключом.
– Миша! Михаил! – услышал я тревожный и пронзительный женский голос.
К машине подбежала темноволосая симпатичная девушка с очень убедительными телесными формами. Она была одета в нежного цвета розовую футболку и светлые летние джинсы.
– Галя? В машину! – скомандовал ей Миха.
Он резко впихнул даму в салон, а сам плюхнулся рядом с ней на заднее сиденье.
– Гони, Коля! – выкрикнул он.
Я неторопливо вывел «мерина» со двора на Московскую улицу… Направо было нельзя – там до сих пор стоял огромный чёрный джип! Я резко рванул через двойную сплошную линию налево и помчался по направлению к автовокзалу! В зеркало заднего вида я заметил, что джип тоже быстро разворачивается через сплошную линию разметки, направляясь за нами в погоню!
– Откуда ты взялась? – спросил Миха у девушки, – я звонил вечером в дверь твоей квартиры, но ты не открыла мне!
– Я видела в окно, как ты вышел из этой машины, но не могла тебе открыть! – ответила она, – мой муж был ещё дома, принимал душ перед рейсом! Потом он уехал… а я спустилась во двор и сидела на лавочке, тебя ждала! Я знала, что ты скоро придёшь! Что случилось? От кого вы бежите?
– От кого? – переспросил Миха, тяжело дыша, – да, так… зашли в кафе и нарвались на неприятности… Знакомься, Галя! Это мой товарищ, его зовут Коля!
– Очень приятно… – растеряно сказала Галя.
– Взаимно! – тихо ответил я.
– Так вы в «Теремке» зависали? А я, дура, не допёрла…
– И правильно сделала, – перебил её Миха.
– За нами хвост! – известил я его, – так просто не отстанут!
Я свернул левее, на Комсомольскую улицу. Мы подъезжали к орловскому автовокзалу. Я чуть сбросил скорость, издалека завидя стоящих на привокзальной площади гайцов.
Чёрный джип тем временем через сплошную обгонял «шестёрку», которую я обогнал раньше. Видимо, ушлые гаишники заметили это, пропустили нашего «мерина», а джип тормознули.
Преодолевая нервный мандраж, я спросил:
– Что теперь?
– Какие будут предложения? – снова переспросил Миха.
– Я предлагаю воспользоваться той форой, которую любезно предоставили нам менты… Нужно долететь сейчас до улицы Спивака, потом свернуть направо, до Карачевского шоссе, и по нему налево – домой, на Брянск!
– Ответ неверный! – с видом знатока возразил Миха, – эти уроды наверняка срисовали наш номер с тридцать вторым регионом! Как только они откупятся от этих ментов, сразу кинутся в Брянск, за нами в погоню! …
Я изумился его довольно рассудительным и здравым речам. Видимо, в этой рисковой ситуации Миха начал быстро трезветь!
– Ну, не болтаться же нам до утра по Орлу! В чужом городе вычислить нас ночью – пара пустяков… Я думаю, что у них не одна машина! – попытался поспорить с ним я.
Тем временем мы проехали улицу Спивака. Джипа сзади до сих пор не было видно.
– А поехали прямо, по этой Комсомольской улице! – встряла в наш разговор Галя. – Дальше начнётся Кромское шоссе, потом Знаменка! Там у меня тётка живёт! У неё и заночуем! Никому из этих бандосов и в голову не придёт искать вас за городом!
– О! Учись, Коля! Бабу не проведёшь! Она сердцем видит!
Миха попытался процитировать Горбатого из фильма «Место встречи изменить нельзя», и, видимо, уже начинал резвиться, радуясь толковому, на его взгляд, предложению Гали.
– А твоя тётка нас на ночлег пустит? – весело спросил он.
– Она мне как вторая мать, как сестра, как лучшая подруга! Ясен пень, что пустит! – утвердительно ответила Галя.
– А мужу она тебя не сдаст? – поинтересовался Миха.
– Ну, что ты? Нет, конечно! – обиженно сказала Галя.
В Знаменке, загородном поселке близ Орла, мы повернули на Школьную улицу, а затем – направо, на улицу Гагарина.
– Это здесь! – сказала Галя, и я медленно въехал во двор пятиэтажки под номером пять. Она быстро выскочила из автомобиля и отправилась договариваться с тёткой о ночлеге.
Рядом с домом в ночной темноте ярко светился огромный продуктовый магазин. Шёл второй час ночи. После суетного жаркого дня и мощного нервного стресса мне ужасно хотелось спать. Миха молчал и курил в открытую дверь. Было тихо. Где-то неподалёку мелодично скрипел сверчок…
– Всё в прядке, ребята! – очень довольная собой, Галя подошла к машине, – тётку отправила спать к соседке. Она тоже одна живёт. Хата до утра в нашем распоряжении!
– А что-нибудь пожрать и выпить у неё есть? – тревожно спросил её Миха.
– Найдётся! Я в прошлый раз у неё в холодильнике бутылку водки оставляла!
– А вдруг она её выпила? – хохотнул он.
– Да, иди ты… – улыбнулась шутке Михи Галя и под руку потащила его к подъезду, – идём с нами, Коля!
Вынув деньги из тайника, я спрятал их за пазуху, ну а свой газовый «MAUSER» засунул в карман брюк, запер машину и устало поплёлся за ними.
В тесной типовой двухкомнатной квартирке пахло немытой посудой и дешевыми духами. Галя, хлопоча, на скорую руку пожарила яичницу, выставила на стол запотевшую бутылку брянской водки «Радикс», соленья, заставила Миху открыть банку рыбных консервов.
Пока я принимал холодный душ, а горячей воды почему-то не было, ужин уже стоял на столе.
– Ну, что? За победу! За нашу победу! – гордо поднял рюмку вверх Миха.
– А за счастливое стечение обстоятельств? – кокетничая, заявила Галя, – то есть за меня?
– А за тебя следующий тост будет! – и Миха махом осушил свой стопарь.
Когда мы немного выпили и закусили, я спросил у него:
– Что думаешь, Миха, о наших посиделках в «Теремке»?
– Ой! А что там с вами случилось, ребят? – с расспросами пристала Галя.
– Давай-ка, девонька, стели постельку, – нежно похлопал её по попе Миха, – нам поговорить надо.
– У-у! – с деланной обидой произнесла она и ушла стелить постель.
– Я тоже думаю, Коля, что чудес не бывает! Кто-то нас сдал этим козлам! Может официантишко этот чахлый?
– На него думаешь? – поинтересовался я.
– Приедем в Брянск – узнаю через Вартана, – ответил Миха.
– А что тут узнавать-то? Этот хлыщ Литовкин твой сдал нас блатарям! Денег ему, скорей всего, жалко стало…
– А-а! Так вот оно что… Ну, всё равно нам к Вартану ехать придётся! Пусть решает! Нам ещё здесь работать и работать! Что мы ему деньги просто так за «крышу» платим? Ну, если это Литовкин…
– Ребята! Всё готово! Коля спит в зале на диване, а мы с тобой, Мишик, в тёткиной комнате! – вошла на кухню Галя.
– Ой, родная, не называй меня так больше! Ладно?
– Что? Не нравится? … Ладно! Не буду! – смеясь, сказала она и присела к нему на колени, – а на завтра какие планы?
– Завтра отдыхаем! – ответил Миха.
– А поехали на природу, а? На озеро! Здесь есть шикарное озеро! Завтра рабочий день! Народу там не будет! Я позвоню своей подруге Светке, она составит Коле пару, а нам с тобой – компанию!
– Нет, Галя! Мы не сможем за ней поехать! Нам нельзя соваться в город! – отрезал Миха.
Девушка на минутку смутилась, а потом задумалась.
– Она может утром и сама приехать к нам в Знаменку… на автобусе… чтоб вам за ней в город не мотаться! Дорогу она знает! Шашлычок пожарим! То, сё! А? – взмолилась она.
Миха чуть задумался, потом вопросительно взглянул на меня и снова слегка шлёпнул её по заднице.
– Галя! Я снова сражен наповал! Вторая умная мысль за ночь! Порази меня в третий раз! Галя! Порази! – пошутил Миха.
– Нет! Пообещай, что завтра едем на озеро!
– Обещаю! Порази меня! Галя! Порази! …
В соседней комнате ещё долго скрипела тёткина кровать… Миха терпел поражение за поражением, снова и снова, так как до самого утра из их уютного логова, сквозь плотно закрытую дверь, явно слышались сладострастные Галины стоны…
Но к моему счастью, я об этом уже не узнал, потому что, едва добравшись до свеже пахнущей подушки, уронил на неё голову и провалился в здоровый, глубокий сон…
Наутро я вдруг проснулся от очень яркого солнечного света, заливавшего всю совершенно незнакомую мне комнату. Я тут же вспомнил, где нахожусь, и всё то, что произошло с нами вчера! …
В широком мягком кресле напротив моего дивана сидела совершенно голая Галя…
– Ну, что, красавчик, проснулся? – тихо спросила она.
– А где Миха? – не отвечая на её вопрос, поинтересовался я.
– Ещё дрыхнет, – ответила Галя, – может, мы с тобой пока пообщаемся? – загадочно спросила она, встала и повернулась вокруг себя, демонстрируя свои шикарные телесные формы.
– На гормональном уровне? – спросил я.
– Ес-с-тес-с-твенно! – очень пошлая и необыкновенно напускная вульгарщина так и пёрла из неё.
– Не хочу! – я отрицательно покачал головой.
– Что значит: «не хочу»? А? Красавчик! Я тебе не нравлюсь, что ли? – с вызовом спросила она.
– Нравишься. Но я не хочу… терять друга, – спокойно ответил я.
– Терять друга… надо же? Всё понятно… – улыбнулась она, взяла со спинки кресла бархатный халат тётки и накинула его на себя.
– Ладно, пойду к соседке, позвоню Светке! Она нормальная баба, только тоже замужем, как и я!
– Так как же тогда муж? – растерянно спросил я.
– А что муж? Объелся груш! – с наглой и кривой усмешкой ответила она, – муж днями и ночами на работе. Она учится в институте на бухгалтера, детей нет…
– Понятно, – уныло ответил я.
Галя открыла дверь в спальню и позвала:
– Миша! Вставай! Я пошла к соседке, позвонить Светке!
Она вышла на лестничную площадку. В комнату бодро вошёл заспанный, но уже, к моему удивлению, одетый Миха.
– Не понял? Ты что, не спал? Это ты подослал её ко мне, гад! – недовольно набросился я на него.
– Ладно-ладно! Не кипятись! – виновато улыбнулся он.
– Надо было мне всё-тики трахнуть её здесь! – я со злостью вскочил с дивана и отправился принимать душ.
На автобусной остановке стояла высокая и очень стройная белокурая девушка с большими голубыми глазами, и в точно таком же по цвету голубом летнем платье. Её белые волосы были забраны сзади в большой вьющийся хвост.
– О! Вон Светка стоит, – воскликнула Галя.
Когда «мерин» подкатил к девушке и остановился, она открыла переднюю пассажирскую дверь и плавно опустилась рядом со мной на сиденье.
– Здравствуйте! – стесняясь, поздоровалась она, – меня зовут Светлана.
– Меня – Николай! – ответил я.
– Михаил! – громко представился Миха.
– Ну, что? Погнали?
Весь день мы провели на озере, купались, загорали, жарили и ели шашлык из купленного в продуктовом магазине свиного мяса. Миха с девушками здорово расслаблялся красным креплёным винцом. Мне же пришлось довольствоваться минеральной водой.
Уже под вечер, ближе к пяти часам, Миха с Галей пошли окунуться напоследок, а мы со Светой, лёжа рядом, продолжали загорать на песчаном белом берегу.
– А вы… когда уезжаете? – тихо спросила она.
– Сегодня вечером, – ответил я.
– Жалко! Вы такие клёвые ребята… – она перевернулась на живот, обняла мою шею рукой и поцеловала. Я ощутил вкус терпкого вина, её пухлых и тёплых губ, почувствовал упругость груди под капроном её купальника.
– Приедешь ещё? – спросила она после недолгого поцелуя.
– Конечно! – тихо ответил я.
– Приезжай быстрей! Я так хочу пообщаться с тобой поближе…
«На гормональном уровне» … – чуть не вырвалось у меня, но я смолчал.
Мне тоже было очень жаль, но, как показали дальнейшие события, со Светой мы так больше ни разу и не встретились.
То я приезжал, когда её не было в городе, то встретиться нам мешал её злосчастный муж. И я отступился от неё. Хоть мне очень понравилась Света, но мне почему-то не хотелось делать теперь несчастной эту совсем незнакомую мне девушку. Охваченный грустью, я прочёл ей стихи, вычитанные где-то в интернете:
Мне всё равно, что скажут о тебе…
Мне всё равно, что думают другие…
Мне просто важно быть в твоей судьбе!
Всё остальное – домыслы лихие!
Счастливые и загорелые, радостные и отдохнувшие, мы уезжали с берегов красивейшего пустынного озера! Километров пять нас болтало и трясло по грунтовой дороге до тех пор, пока мы не выехали на асфальтированную трассу.
– Сто-о-п! – бешено заорал Миха.
Я резко остановился… Все в ужасе посмотрели на него.
Миха сидел позади меня, тревожно смотрел перед собой и тяжело дышал. Потом он открыл окно, высунул левую руку, пошарил по крыше «мерина», достал оттуда свои электронные часы, которые забыл там, одеваясь на пляже, и с невозмутимым видом водрузил их себе на левую руку.
– Поехали! – с деланным спокойствием скомандовал он.
Девушки с облегчением грохнули от смеха и захлопали в ладоши, настолько им понравился трюк, проделанный Михой.
Я тоже хохотал вместе со всеми, насмехаясь над его дурацкой привычкой без нужды складывать всё на крышу автомобиля и забывать там эти вещи.
Вспомнилось, как однажды Миха совсем забыл на крыше своей «лохматки» бумажник и поехал по городу. Едущие по улице рядом с ним водители вовсю сигналили ему, указывали на его дурацкий ляп, но Миха, ничего не понимая, нервно отмахивался от них и ехал дальше! Дело закончилось тем, что его бумажник всё-таки медленно сполз на багажник «лохматки», а потом упал на асфальт… Один из водителей подобрал его, догнал Миху и стал показывать ему в окно его многострадальный бумажник. Только тогда, осознав свой промах, Миха остановился. Водитель вернул ему кожаное портмоне. Это и был Жора Жаров…
Девушек мы мигом довезли до одного из микрорайонов города Орла под непонятным названием «Ботаника», где они пересели на общественный транспорт. Прощание с ними было недолгим. Свернув налево, на улицу Спивака, а потом ещё раз налево, на Карачевское шоссе, мы направились домой, в Брянск, стараясь миновать центр города.
– Ну, его к чёрту, этот Орёл! – убеждал я Миху, – в конце концов в Болхов мы можем попасть и через Хотынец! Зачем нам сейчас рисковать, переться через весь город по Наугорке, если вопрос ещё не решен, и нас наверняка ещё до сих пор ищут?
Миха, соглашаясь, кивал головой и всё курил себе сигарету за сигаретой, пуская дым в полуоткрытое окно.
«Мерин» быстро нёсся по трассе Орёл – Брянск! Перед деревней Бунино я снова прикрикнул на Миху, требуя, чтобы он выбросил сигарету и закрыл окно:
– Весь салон мне прокуришь! – опять сорвался я на него.
Миха подчинился моему требованию – закрыл… И в этот момент какая-то очень большая птица спикировала над дорогой и с жутким треском ударилась сбоку, с его стороны, о внешнюю плоскость окна! Стекло сдержало удар необычайной силы и не разбилось!
– Коля! Ты это видел, а? Если бы ты так не заорал на меня, и я бы не закрыл своё окно, эта птица влетела бы сюда, в салон, и угодила бы прямо мне в висок! – ошеломленно воскликнул Миха.
– Возможно-возможно… – в раздумьях ответил я.
– Коля! Мне бы был кирдык! Ты же колдун! Ты – экстрасенс! Ты – Вольф Мессинг!
– Да иди ты! … Нострадамус – ещё скажи! – ответил я.
– Да! Ты заранее знал! Ты предвидел! И предотвратил! Нет! Ты – Прометей, Коля! Ты – «знающий наперёд»! Ты же спас меня! Коля! – не унимался он, – понимаешь? Ты спас мне жизнь!
– Да, что ты? Брось, Миха! Просто в большинстве сложных ситуаций очень часто помогает простой жизненный опыт! – попытался успокоить я его.
Если бы я тогда знал, сколько раз ещё в будущем мне придётся спасать Миху, жертвуя своим временем, деньгами, а порой и собственной жизнью? Может быть, тогда я и не согласился бы на бизнес, который связал меня с ним на эти долгие годы…