Ром Амор
Морфин. Фантом любви
Он подумал несколько секунд, наверное, вспоминал все свои амурные делишки, и сказал, усаживаясь обратно на стул:
– Без ссор не обходятся ни одни любовные отношения. Вот как ты поймешь, что чай сладкий, не попробовав перед этим горечи? – он, ухаживая за мной, пододвинул горячую чашку чая. – Вот, грейся.
– Спасибо.
Меня действительно быстро согрела его компания и наш разговор. Он поначалу всегда казался таким хмурым, но пока что мне удавалось быстро вызвать на его лице улыбку. И я думаю, он не пожалел, что взял меня в ученицы. По крайней мере, теперь ему есть, с кем вечерами пить чай.
– Надо бы придумать, как я могла бы с тобой связываться, а то без телефона это совсем не годится. Не голубями же тебе письма слать.
Допивая чай, я еще немного позадалбливала его своими вопросами, но напрямик спросить так и не смогла. Наверное, и не стоило. Когда чашки наши опустели, он предложил мне еще, но я отказалась. Не хотела, чтобы мои родители волновались, да и телефон, спрятанный в кармане джинсов, время от времени вибрировал. Наверняка сообщения от моего бойфренда. Но, так как мы повздорили недавно, я могла себе позволить включить режим недотроги и немного поизмываться над ним своим молчанием.
– Спасибо за чай и компанию, думаю, мне пора.
– Обращайся, – с улыбкой произнес он и первый встал из-за стола.
Проводив меня до двери, он удостоверился, что я ничего не забыла, и пожелал хорошо добраться домой.
Я шла на трамвайную остановку неподалеку от его дома и прокручивала в голове фотографии, которые увидела. Я не узнала, что случилось, но судя по всему, он очень любил эту женщину. Я надеялась, что он когда-нибудь мне все же расскажет о ней сам. А пока что это было не мое дело.
Я дождалась трамвая и, сев на семерку, идущую ко мне домой, наслаждалась видом ночного Подола. Ах, как не хочется идти завтра в школу… Опять видеть этого Влада. Вспомнив о нем, я достала мобильник и не ошиблась – это его сообщения приходили во время нашего с Вовой чаепития. Я прочла их все и, ничего не ответив, опять воткнулась в окно, за которым огнями рассыпался ночной Киев.
Я принял душ, надел халат и вернулся в кресло у камина. Со всей трепетностью закрыл коробку и вернул ее на привычное место. Далее взялся за картины, стоявшие рядом, и расставил их в мастерской.
Да, я не сумею с ними проститься. Ни продать, ни выбросить их прочь. Они не смогли бы поместиться в той же коробке. Оставив их на виду, я обнажу наши с Мариной чувства, что жили в этих работах. И если Геннадий Васильевич говорит, что картины умрут вместе с художником, если их не вывести в свет, – что ж, невелика потеря. Я не считал себя особым талантом. Так, посредственный ама́тор с чувствами все еще влюбленного мужчины. Возможно, навеянные воспоминания вдохновят меня к большему.
Жизнь – это решения. И мое решение – не отпускать ее образ из своего сердца. Пока смогу удерживать ее рядом с собой, до тех пор буду знать, что она все еще здесь, что мы все-таки вместе.
Глава VI
I
– Привет. Почему ты не в школе?
– Привет. У меня уже закончились занятия.
– Я думал, у старшеклассников график поплотнее.
– Не умничай. Ответь-ка мне лучше, почему ты не на Андреевском спуске. Я дважды все ряды обошла в поисках тебя.
– Я взял отпуск.
– Отпуск? Надумал куда-то уезжать? Скрыться от меня решил?
– От тебя скроешься!
Валери посмеялась и всунула мне в руки маленькую коробку.
– Вот держи!
– Что это?
– Твой новый мобильный телефон. Там уже вставлена симка.
– Но он мне не нужен. Спасибо.
– Это подарок, – и он тебе понадобится.
Я попытался отдать коробку, но Валери спрятала руки за спиной.
– Нет, обратно я не возьму.
– Я не могу его принять.
– Но он недорогой, вправду.
– Все равно не могу.
– Давай так – отдаю тебе в короткое пользование. Как только мы с тобой закончим мою подготовку, ты сможешь вернуть его обратно. Если, конечно, не передумаешь до тех пор. Идет? – она улыбнулась, довольная своей находчивостью.
– Ладно, – старшеклассница была права, лучше пусть звонит этот телефон, нежели мой входной звонок от ее нежданных приходов.
– Так нам будет намного удобней договариваться о занятиях. Ведь иногда планы меняются. Вот, к примеру, на следующей неделе я не смогу прийти, так как в школе будут каникулы, и мы с семьей уедем путешествовать.
– Тогда нам следует перенести занятие со следующей недели на эту.
– Почему бы и нет, как насчет пятницы?
– Пятница – отлично, – да какой бы день она ни назвала, планов у меня не было. Разве что в ЖЭК могли бы вызвать или прямиком уже в суд, но тот намечался в конце следующего месяца.
– Тогда до пятницы!
– До пятницы!
Валери с легкостью и радостью побежала по ступенькам вниз, а я запер двери и остался один. Вернее, я думал, что один, пока маленькая коробка не начала двигаться под мелодию. Я понял – звонит Валерия.
– Что?
– Привет. Значит, ты не настолько отсталый и знаешь, как пользоваться мобильником.
– Нет, это мой автоответчик, оставьте ваше сообщение после короткого гудка, – она смеялась на другом конце трубки. – Конечно, знаю.
– Ну и отлично. А то я думала уже просить Галину Олеговну провести тебе мастер-класс.
– Очень смешно, – без капли смеха отреагировал я.
– Ладно, не буду тебя отвлекать от чего бы то ни было, – пожелав мне хорошего дня, она отключилась.
Пряча коробку от подарка, я уткнулся в письмо из ЖЭКа, что со всем церемониалом вручила мне его директор. Пробежавшись по нему взглядом, меня посетила замечательная мысль. Я быстро перенабрал номер Валерии.
– Что так скоро? – спросила она.
– Что скоро?
– Так скоро соскучился по мне?
Она шутила, я это знал, но все же придал своему голосу вид полной серьёзности и продолжил:
– Валерия, не забывайте, что разговариваете с вашим преподавателем, – а сменив тон на более дружественный, добавил: – У меня есть идея. А что если мы устроим на этой неделе интенсивный курс рисования?
– Что ты имеешь в виду?
– Я предлагаю видеться каждый день.
– Ты уверен, что сможешь меня вытерпеть?
– Думаю, да, – лучше потерпеть эту малую, нежели сурового директора ЖЭКа на суде.
– Даже не знаю. У меня на этой неделе в среду дополнительные занятия по украинскому языку. Ну разве что после них?
– Это примерно в котором часу?
– Семь вечера.
– Хорошо. Я смогу. Наверное, тебе следует согласовать наш график со своими родителями?
– Думаю, они не будут против. В любом случае я тебя наберу позже и уточню. А сейчас, извини, меня здесь кавалеры ждут. Пока-пока!
Валерия перезвонила мне позже и сказала, что наш договор в силе. Так мы стали заниматься с ней каждый день.
<Вторник˃
Мы рисовали новый натюрморт.
– Первое, что ты должна знать, непосредственно перед работой над рисунком целесообразно выполнить одну-две зарисовки постановки для поиска наилучшей компоновки изображения на бумаге.
– Некую схему? – уточнила Валери.
– Верно. Зарисовки желательно выполнять быстро, основываясь на первом, еще очень свежем впечатлении от постановки, стремясь передать в них характерные особенности натуры, взаимосвязь и пропорции формы каждого предмета, отношение площади изображения к площади формата листа.
– А если простыми словами? – девушку немного озадачили мои почти что профессорские комментарии.
– Главное, угадать в пропорциях.
– Поняла. С этим у меня частенько бывают проблемы, – она сложила руки на коленях, а глазами осматривала мастерскую. – И вообще я не большая фанатка этого вида рисунка.
– Ты можешь не любить рисовать натюрморт, но это обязательная часть твоей вступительной программы, – я напомнил Валерии, зачем она здесь, и девушка собрала все свое внимание.
– После ты выбираешь формат – горизонтальный или вертикальный. Когда ты рисовала в прошлый раз со мной, как раз не верно выбранный формат немного исказил пропорции предметов натюрморта, – я достал ее рисунок и сравнил с моим. – Видишь разницу?
– Ага… – она взяла два рисунка в руки и изучала их. – А ты неплох, – улыбнувшись, она вернула их мне.
– Спасибо, – с ухмылкой ответил я и продолжил свою лекцию…
Я еще долго говорил, прежде чем мы начали рисовать. В этот раз Валери была полностью сосредоточена на рисунке, стараясь учесть все мои наставления и все грани экспозиции. Она рисовала, чтобы стать лучше. Делая лучше и меня.
<Среда˃
– Привет.
– Привет. Проходи. Готова к сегодняшнему уроку?
– Да. Но сперва угостишь кофе? Я сегодня весь в день в тумане, возможно, из-за скверной погоды.
Я приготовил нам кофе, на этот раз даже заранее купил печенье, чтобы было, чем ее угостить. Мы пили бодрящий напиток, а за окном моросил противный дождь. Валери рассказывала мне о своей семье, я даже не понял, как мы затронули эту тему, но я поделился с ней историями о моих родителях и детстве. Она спросила меня о супруге, но я не хотел с кем-либо обсуждать эту часть моей жизни и потому просто предложил еще кофе, на что она вежливо согласилась.
Сегодня мы рисовали воображением.
– Представь для себя заботу. Что ты ощущаешь в звуках этого слова? Попытайся прочувствовать моменты, когда ты дарила либо же ощущала чью-то заботу. Я хочу, чтобы твое воображение продиктовало тему для рисунка, а ты потом воплотила этот рисунок в жизнь.
Валери поняла задание и, закрыв глаза, погрузилась в свои ощущения. Ее зрачки бегали под тонкой кожицей век, а губы расплывались в легкой улыбке. Просидев так несколько минут, она взяла карандаши и стала рисовать.
– Чашка? – я удивился, увидев в итоге ее творения – коричневую чашку с дымящимся напитком, которую держали мужские руки.
– Это кофе, которым ты меня напоил.
Я улыбнулся. Мне стало понятно, что таким образом она отблагодарила меня за заботу. И от этой благодарности мне и самому стало теплее. Я давно уже не испытывал удовольствие дарить свою заботу. И сейчас во мне пробудилось это забытое чувство. То самое чувство благодарности за отданную теплоту моей черствой души.
– Значит вот какой он – образ «заботы» в твоей голове.
– А что-то не так?
– Нет, все замечательно. Пусть рисунок и не выглядит изощренным, но главное, это энергия, которую ты донесла до меня. Запомни, именно энергетика картины предопределяет ее место на полке человеческой жизни. Я надеюсь, что со временем твои картины станут не просто предметом интерьера в чьих-то домах, а будут светилами в стенах человеческих сущностей, озаряя их путь. Напоминая о чем-то важном.
Валери прям зажглась от такой похвалы.
– Пока рядом со мной люди, которые вдохновляют, я обещаю тебе рисовать всей душой и сердцем.
Даже не подозревая об этом, Валери только что возвратила меня к прошлому. Ее фраза меня ошеломила. Точь-в-точь такое же обещание когда-то мне дала Марина.
Она любила носить мои вещи. Сине-полосатая рубашка служила ей ночной сорочкой и едва скрывала сладкие бедра. Она рисовала пейзаж утренних гор, утопающих в сиреневых лучах теней и золоте солнца. Синие горы вставали на бумаге, рядом вырисовывалось итальянское море…
– Ты мой Рафаэль в женской плоти, – я нежно обнял ее, поцеловав в щеку.
– Доброе утро, соня.
– Доброе утро, солнышко. Я рассчитывал на нашу встречу в утренней постели, но ты сбежала к краскам.
– Прости, милый, – она виновато поцеловала меня, а я в который раз потерял голову от прикосновений линий ее губ, – рано проснулась, а ты еще так сладко спал, вот и решила изменить тебе с музой.
– Ты ведь знаешь, мне изменять нельзя, ну разве что с музой, и то по праздникам.
– Вова, единственная моя настоящая муза – это любовь к тебе. Ты мой афродизиак, мой вдохновитель, мой судья и мой палач.
– Ну если я твой афродизиак, то мне следует заварить кофе, разместиться подле тебя и вдохновлять…
– Хочу, чтобы ты знал, я обещаю тебе рисовать всей своей душой и сердцем, пока рядом со мной ты, мое вдохновение.
– Прости, все хорошо? Ты немного побледнел, – Валери дотронулась до моей руки, вернув меня в мастерскую.
– Да, – я сбросил с себя воспоминания. – Продолжим завтра.
<Четверг˃
Сегодня мы работали над красками. Ко времени прихода Валерии я подготовил множество эскизов, которые она должна будет разрисовать. Но она явилась совсем без настроения.
– Что-то случилось?
Валерия обвела меня подозрительным взглядом и сняла свою курточку, бросив ее на диван в прихожей.
– Ты сегодня совсем не в духе.
– Да, такое бывает, – она прошла в комнату. – У тебя есть что-нибудь перекусить, я проголодалась.
– Давай взглянем.
Сегодня я ничего не готовил, но надеялся, что в холодильнике есть какие-то продукты. Очень часто там просто валялись тюбики из-под майонеза, горчица, масло и, если повезет, кусок сыра. Мы прошли на кухню. Валери взяла из холодильника несколько яиц, молоко и стала делать омлет. Казалось, сейчас она всю свою злобу выбрасывает на те несчастные яйца, которые вот-вот превратятся в пену от ее взбивания.
– Думаю, достаточно, – остановил ее я.
– Вова, вот ответь мне как мужчина… Сколько бы ты согласился ждать секса с человеком, которого любишь?
Я был повален с ног этим вопросом. Чего-чего, а подобного я услышать не ожидал. От ученицы, с которой мы едва знакомы. На мгновение я даже растерялся, позабыв о вопросе как таковом.
– Да, я знаю, что для вас парней секс очень важен, но все же.
– Валери, может, ты мне расскажешь всю историю?
– Зачем тебе знать подробности, просто ответь.
– Я тебе обещаю, что это останется только между нами. Если ты мне расскажешь, что происходит, возможно, я смогу тебе помочь.
Валери пару секунд помолчала. Потом вылила желтую смесь на сковородку и подсела ко мне за стол.
– Я встречаюсь с парнем, уже достаточно долго. И он мне часто намекает на секс, но у нас с ним никогда еще не было. Вернее, было… Но это был не секс. Понимаешь?
Мне было немного смешно и даже дико, так как я себя чувствовал на месте ее отца. Но призвав на помощь всю свою серьезность, я произнес:
– Да, понимаю.
– Так вот… – щеки Валери налились румянцем, и она запнулась, видимо, не зная, как продолжить.
– И как же зовут того ромео, что покорил сердце нашей прелестной девушки?
– Владик этого уродца зовут!
– И что он сделал не так?
– Дело не в том, что он сделал, а в том, как он себя ведет.
– И? – я словно вытаскивал щипцами из нее слова.
– Он хочет секса.
– Ну, я думаю, в семнадцать лет любой юноша не прочь проверить свой пистон.
Я улыбался, а Валери разнервничалась.
– Очень смешно: «проверить свой пистон», – передразнила она меня.
А мне стало еще веселей, но я укротил свою улыбку и тихо спросил:
– А вы до этого ни разу не спали?
– Вова, я девственница, – выстрелила на одном дыхании Валери.
– Ну а сама-то ты хочешь его?
– Сейчас нет.
– Хорошо, задам вопрос по-другому. Испытывала ли ты к нему физическое влечение?
– Конечно, испытывала, он высокий, подкачанный, красивый парень. Все девки в школе по нему сохнут. Но я пока не готова. Я хочу еще немного проверить его чувства, понять, что это любовь. Не хочу быть у него очередной.
– Очередной? У него были девушки до тебя?
– Конечно! И не одна…
– Он что – бабник?
– Был таким, – Валери подорвалась к плите, чтобы перевернуть омлет. – Ходят слухи, что до меня он уже нескольких оприходовал.
– Наш парень! – неудачно пошутил я.
– Вова, зря я тебе все это рассказываю, ты только насмехаешься, а посоветовать чего-то толкового не можешь!
– Могу!
– Так давай!
Готовый омлет с характерным звуком упал на тарелку.
– Вам следует поговорить. Скажи ему, что ты его любишь и что тебе нужно еще время. Если его чувства взаимны, для него не будет проблемой подождать. Если же нет, тогда грош цена твоему донжуану.
– А ты вот и вправду думаешь, я с ним не говорила?
– Что именно ты ему говорила?
– Что пока еще не готова, боюсь, не уверена…
– Нет, Валери, так ты долго не сумеешь сдерживать напор. Если у тебя есть принцип, то озвучь его и обоснуй, почему именно так ты считаешь. К примеру, «родительское воспитание» или «неуверенность в искренности его чувств». Подобные доводы обезоружат его на некоторое время. Пускай он поищет выход из ситуации, в проявлении искренности чувств или в иных доказательствах своей надежности. Возможно, к тому времени у тебя отпадет необходимость сдерживать его пыл.
– Спасибо, я обязательно подумаю над твоим советом, а сейчас давай кушать, я так голодна.
– Конечно. Приятного аппетита.
Накормив это дитя ею же приготовленным омлетом, мы оставили ее плохое настроение на кухне и ушли рисовать.
<Пятница˃
Чашка кофе и несколько сигарет начинали мое утро пятницы. Я прокручивал в уме сумму долга и как можно скорее хотел расстаться с этим обязательством. Одними уроками быстро денег не заработать, и я вернулся в свою мастерскую, достав незавершенный пейзаж. Видимо, деньги – зачастую ключевой мотивационный фактор. Эту истину я знал еще из своей корпоративной биографии, но сейчас впервые осознал ее на примере изобразительного искусства. Мне следовало закончить полотно и продать его, но это оказалось настолько трудным. Легче было нарисовать новую картину.
Пальцем не дотронувшись до красок, я оставил все как есть и ушел на прогулку. Давно я не дышал свежим воздухом. Солнечный день, шум проезжающих мимо трамваев, настроение весны на лицах прохожих – все это делало конец марта свежим глотком воздуха после холодной зимы.
Не знаю почему, но ноги меня вели в Мариинский парк. Тот самый, где мы когда-то впервые встретились с Мариной. Здесь все было по-прежнему, не хватало только одного – ее. Сам не зная зачем, я искал ее в каждом миге, в каждом уголке. Я бы сейчас все отдал, чтобы прикоснуться к ней, почувствовать запах ее волос, услышать нежность голоса. Как мало человеку нужно для счастья – лишь присутствие любимой рядом.
Я вспоминал, как наши души замирали на весеннем ветру, как сердца грели друг друга, как мои руки держали ее… Мне казалось, весь мир потеряет смысл без нее. Так и случилось.
Еще с детства родители мне вторили, что мысли материальны, а страхи вдвойне. Видимо, я так сильно боялся разлучиться с ней, что сам и притянул события, после которых мне было больше не найти ее.
На деревьях уже образовались первые почки. Птицы возвращались к теплу. Близился апрель. Месяц той самой черной даты календаря. Месяц, определивший наши судьбы.
Я не хотел думать о плохом, но отвести мысли о ней, как всегда, не мог. Я вспоминал наши вечера в этом парке на лавочке. Как часами мы говорили ни о чем. Как я ее впервые поцеловал. Как провожал домой после наших встреч. Как ждал ее звонка или сообщения. Как ревновал, когда был не дома. Как сходил с ума, считая минуты расставанья. Как радовался ее улыбкам. Как тонул в ее глазах.
В моем кармане коричневых брюк завибрировал телефон.
– Привет. Вова, давай отменим наш сегодняшний урок.
– Что-то случилось? – с каким-то волнением спросил я.
– Нет. Вернее – да. Я поговорила с Владом, и мы все наладили. Сегодня хотим провести романтический вечер, – ее голос был приятно взволнован.
– Смотри, не наделай глупостей, – предупредил я, переживая, что мог насоветовать чего дурного малой.
– Все под контролем, детка. Не нервничай, – она расхохоталась. – И да, спасибо за твой совет.
– Какой? Какая я тебе детка?
– Шучу-шучу, – Валери продолжала смеяться, и видимо, этот смех был довольно заразителен – я расплылся в улыбке.
– До завтра.
Она отключила телефон. Я не очень был рад отложенному уроку. То ли из-за упущенной выгоды, то ли из-за недоверия к ее парню. Все-таки он представлялся мне не самым надежным типом по рассказам Валери. Но это ее жизнь – ее и решения. Сегодняшний вечер мы проведем в кругу любимых. Она с бойфрендом, а я с грустью о Марине.
Отключившись, я возвращался к первым дням нашей любви с Мариной. Мгновениям, когда я понял, что хочу эту женщину. К словам, произнесенным через долю смущения. К первым минутам совместного времени. Того самого времени, которое судьба у нас так нещадно отобрала. Пусть даже прожив вместе с ней всю свою жизнь, я уверен, что просил бы еще. В любви есть времени нехватка.
Прогуливаясь, очутился напротив того самого ресторана, куда когда-то впервые пригласил любимую. Я открыл дверь. Со мной уже никто не здоровался, как прежде. Все официанты были заняты делами. Я медленно поднялся на второй этаж.
Тот самый столик у окна оказался пуст. В ресторане не многое изменилось с тех времен. Я присел за наш стол. Передо мной сидела Марина. Мне даже показалось, что я схожу с ума, настолько четким был ее образ. Вторгшийся в мое сознание официант вернул мне чувство реальности и уверенность в том, что я все еще при своем уме.
– Желаете чего-нибудь выпить? У нас отличная обновленная чайная карта.
– Не пью чай, – оборвал я парнишку и машинально взял из его рук меню.
– Это наше меню. Как только будете готовы сделать заказ, позовите меня.
То ли испугавшись, то ли будучи действительно занятым, он оставил меня наедине с ней так же быстро, как и появился. Я рассматривал меню. Листая страницы, с легкостью мог бы угадать заказ Марины: «Яблочный штрудель и манговый сок, пожалуйста».
Наслаждаясь компанией друг друга, мы могли бы долго наблюдать за солнцем, играющим лучами в бокале белого вина. Она всегда предпочитала белое. Я тоже. Но сейчас мне не хватит денег не то что на бокал вина здесь, но даже на стакан воды. Я ничего не заказывал. Медленно листал меню, пытаясь выиграть время для нас двоих. Я уткнулся в страницы, а видел лишь ее. Зная, что все это иллюзия, я сознательно продолжал свой самообман.
– Восемь? Почему восемь? Почему не шесть или тринадцать?
– Милый, восемь – это просто мое самое любимое число. Это знак бесконечности. Бесконечность радости, счастья, любви…
– Значит, ты плюс я равно восемь?
– Да. Ты плюс я – знак бесконечность.
Я часто надоедал ей подобными вопросами: любимое число, любимый фильм, пора года…
Через некоторое время ко мне еще раз подошел официант с готовностью принять заказ. Но я лишь поднялся из-за стола и, попрощавшись с ним, быстро покинул ресторан. Мне здесь нечего было делать одному.
По дороге домой в вагоне трамвая я набрал сообщение Валерии: «Надеюсь, ты не наделаешь глупостей по моим советам». Я долго не решался это отправить, но на экране высветилось «Сообщение отправлено». Должно быть, я волновался. Впервые за последнее время меня кто-то стал волновать. Думаю, я боялся, что эта девушка могла неправильно расценить мои комментарии и предать свои принципы. Я пытался припомнить все, что говорил ей вчера. Но ничего особо страшного не нашел в нашем диалоге.
Не знаю, почему я переживал, но сам факт того, что я неравнодушен к этой ситуации, меня немного взбесил. Сейчас я бы закурил, но в транспорте не принято. Пришлось отложить эту затею.
Тут же получил от нее сообщение: «Переживаешь?»
Мой ответ был прост: «Волнуюсь».
Она промолчала. Добравшись домой, я затушил свое волнение сигаретой. И веря в то, что каждый волен сам определять свою жизнь, желал увидеть во сне сегодняшней ночи Марину.
<Суббота˃
– Как прошло вчерашнее свидание с бойфрендом? – спросил я, помогая Валерии снять курточку.
– Великолепно! Я впервые увидела его в образе романтика. Он приготовил замечательный ужин. Вино… Разговоры… Поцелуи…
– Звучит, как хорошая прелюдия к сексу? – подколол я.
– Прекрати. Никакого секса не было. Более того, мы договорились, что обязательно займемся этим, но лишь когда я буду готова.
– Поздравляю. То бишь никакого прессинга с его стороны?
– Нет.
Мы прошли в мастерскую.
– А ты, видимо, вчера немного разволновался, что даже вспомнил, как писать сообщения на сотовом? – заметила девчонка.
– Я боялся, что мог не то ляпнуть, а ты могла бы меня послушаться.
– Вова, неужели я похожа на наивную девочку?
– Ну да, немного.
Мы заулыбались.
– Мой цвет волос не в счет, – попыталась пошутить она и с энтузиазмом спросила, что будем рисовать.
– А что ты хочешь?
– Давай нарисуем влюбленную пару?
Ее глаза так заблестели от этой идеи, что я не смог отказать. Хотя сама мысль не пришлась мне по душе.
– Влюбленную пару?
– А почему бы и нет? На улице весна – пора любви.
– Валери, у любви нет поры.
– Не будь занудой. Лучше принеси материалы.
Я потянулся за бумагой и всем необходимым, и мы стали рисовать. Сперва я помогал ей правильно сделать пропорции людей, их размещение на рисунке, но после Валери потребовала от меня не мешать и не пугать ее музу.
– И вообще мы с тобой договаривались: я рисую свою влюбленную пару, а ты свою.
– Зачем эти соревнования? – с недоумением спросил я.
– Затем, что я могу почерпнуть что-то важное из твоей техники. Но как я это сделаю, если рисовать приходится только мне?
Я согласился и стал рисовать. Образы наших воображений воплощались в жизнь красками и графитом. Говорят, рисование лечит души. Думаю, что это так. Это как особый портал, который связывает твое я с остальным миром. Ты воплощаешь в изобразительном искусстве свои мысли, скрывающиеся по закоулкам твоего сознания.
– Ты посещал какие-то курсы?
– Что, прости?
– Я спросила, ты сам научился рисовать или с помощью учителей? – Валери не отрывала взгляда от своей работы.
– У меня была одна учительница.
– Сколько ей было лет?
– Что? Почему тебе это интересно? – я с недоумением смотрел на Валерию, но она хоть бы голову повернула, все так же сосредоточенно водила кисточкой по бумаге.
– Да так, просто спросила.
Мы продолжили рисовать молча, но и здесь Валери опять прервала тишину:
– Я вижу, ты не очень разговорчив?
– Нет, просто, когда рисую, я люблю это делать в молчании, тогда мне легче сконцентрироваться.
– А мне все равно, я могу и так, и так, – она выпрямила спину, дав своим мышцам немного отдохнуть. – Мне просто интересно с тобой говорить. Ты такой взрослый и сознательный.
– Это комплимент?
– Нет, просто мои наблюдения.
– И что же твои наблюдения тебе еще говорят?
– Ну они говорят мне, что ты закрыт для общения. И я даже не знаю, как мне удалось перейти с тобой на ты.
– Я тоже не знаю.
Я смотрел на свою работу. Здесь уже вырисовались два силуэта – мужчины и женщины, следовало придумать фон.
– Как это не знаешь?
– Что? – запутался я.
– Как ты думаешь, почему мы с тобой можем хорошо общаться?
– Хм… – это был странный вопрос. – Возможно, потому что нам друг от друга кое-что нужно. Тебе – мастерство. Мне – деньги, – только проговорив это, я понял, насколько грубо звучат мои слова, но ничего умнее не пришло в голову.
– Ради денег?! – она уперлась руками в бока. – Так и обидеться можно!
Я прекратил рисовать и посмотрел на Валерию. Она в мгновение немного разозлилась и дальше сама моментально переключилась на смех.
– Я так и знала. Вот так вот. Ради денег. Я ему здесь хорошую компанию составляю, а он мне говорит, что это все ради денег! – саркастически произнесла девушка.
– Нет, ну не то чтобы только ради них, – начал оправдываться я, но она меня перебила хлопками по плечу.
– Не стоит выкручиваться. Я-то знаю, ты просто тайно в меня влюблен.
Валери говорила эти строки шутя. Возможно, она хотела проверить мою реакцию. Но сама реакция была очень резкой. Я никогда не мог даже представить себе, что полюблю еще кого-то. Я не стал дорисовывать картину. И встав со стула, ушел за сигаретой.
– Я закончил. Время истекло!
Она почувствовала, что сказала что-то лишнее. Возможно, ей хотелось бы умерить мое раздражение, но от нее я больше не услышал ни слова. Валери уткнулась в свой рисунок, медленно черкая на нем что-то кисточкой, и больше даже не улыбнулась.
Докурив сигарету, я подошел к ней, хотел было взглянуть на работу, но она ее убрала.
– Покажи!
– Нет.
– Почему «нет»? – я заглядывал ей через плечо.
– Она не готова.
– Значит, я прокомментирую то, что есть.
– Нет.
– Брось, Валери. Мне полная композиция не важна. Я смогу провести анализ и того, что ты уже нарисовала.
– Я не хочу тебе показывать.
– Ты ведешь себя как ребёнок.
– Это ты ребёнок!
Здесь я понял, что, скорее всего, обидел ее. Несмотря на все усилия Валери спрятать за спиной лист бумаги, я все же смог выцепить его. Она замерла в ожидании вердикта.
На рисунке я увидел два человеческих лица, смотрящих друг на друга на расстоянии выдоха. В профиле девушки с легкостью можно было распознать Валери, но профиль парня…
– Это твой парень?
– Ну… не то чтобы…
Я видел лицо мужчины, которому явно намного больше двадцати.
– Ты говорила, что он твой одногодка, а черты этого персонажа напоминают мне мужика значительно старше.
– Я же говорю, что работа еще не завершена, – Валери выхватила у меня рисунок и устремилась в холл. – Мне нужно идти. Я оставлю деньги на комоде. До завтра. Она пулей вырвалась из квартиры, я только успел увидеть ее бегущей по ступенькам лестницы вниз.
Что-то подсказывало мне, парень на рисунке влюбленных – это я сам.
<Воскресенье˃
Ее звонок разбудил меня утром этого дня.
– Привет. Прости, но сегодня я не смогу прийти. Мне нужно готовиться к поездке с родителями. Не переживай, пропущенный урок я оплачу.
Спросонья я едва смог сообразить, о чем речь.
– Доброе утро. Нет, не нужно никаких денег.
Она меня перебила:
– Мне не трудно, к тому же эта моя вина.
– Говорю же, нет, ты мне платишь только за проведенное время обучения. Если ты не можешь прийти сегодня, значит мы просто позанимаемся в другой раз.
– Хорошо.
– Валери, твой рисунок красив, прости, если… – я не успел договорить. Не знаю даже, слышала ли она меня. В ответ раздались короткие гудки, она повесила трубку.
<Понедельник˃
Я открыл входную дверь и, к своему удивлению, увидел там Валерию, державшую в руках походный рюкзак.
– Привет. Что ты здесь делаешь?
– Привет. Я поживу у тебя пару дней, – воспользовавшись моей растерянностью, она вошла в квартиру и, бросив рюкзак на диван, стала разуваться.
– Но ты ведь с родителями должна быть в поездке?
– Я им сказала, что не смогу поехать, потому что моей подруге нужна помощь, так как она рассталась с бойфрендом.
– Что?!
– Да, возможно, я не самый легкий подросток, но все же умею готовить, стирать и убирать. В общем, в хозяйстве я тебе пригожусь.
– Валери, я совсем ничего не понимаю.
– Все очень просто, я отказалась от поездки с родителями и некоторое время поживу у тебя.
– Ты отказалась от отдыха с семьей, ради чего?
– Ради своего будущего!
– Я ни черта не понимаю, – тихим голосом проговорил я.
– Вова, я действительно очень хочу поступить в академию. И эти школьные каникулы мне только напомнили, как мало времени осталось. Я очень переживаю. Я очень хочу воспользоваться этим временем и научиться у тебя многому. Ты ведь не будешь против?
– Эээ… – я стал несвойственным мне образом запинаться. – Но зачем врать родителям?
– А ты думаешь, они бы меня вот так просто отпустили к сорокалетнему мужику на неделю?
– На неделю?! – мои глаза вылезли на лоб.
«Эта девушка хочет жить со мной. У меня в квартире. Неделю. Невероятно».
– Ну раз ты против, я тогда ухожу, – Валери схватила обратно рюкзак, впрыгнула в свои кроссовки и бросилась к двери. – Пока!