Роман Черкашин
…а корабль летит…
Так они и шли, не спеша, не торопясь, под ногами что-то всегда шныряло, похожее на земляных пауков, на багровой почве очень заметные. Миле было жалко Игната, что пропал ночью, но делать было нечего, пришлось идти, роняя скупые слёзы по другу.
Вдруг по правую сторону возник Игнат и прицельно уставился на колонну людей, что шли друг за другом. Затем хитро и злорадно усмехнулся и пошёл по направлению к ним. В руках Игнат сжимал тот же самый укороченный автомат Калашникова, дождался, когда колонна прошла вперёд, вскинул автомат и нажал на спуск. В мёртвом ещё не рождённом мире выстрелы прозвучали как гром.
Несколько человек, что шли последними, упали на бурую почву, окрашивая всё вокруг себя кровью.
Тут же из-под почвы вылезли ещё три солдата, и послали свои пули в полёт. Ребята, что шли к капсуле, постарались поплотнее слиться с почвой, чтобы их не достали пули.
Мила лежала, вокруг свистели и летали пули, а ей всё также нужно было слиться с багровой почвой.
Тут из-под валуна у дороги, которую они протаптывали, вылез маленький паучок, Миле показалось, что он внимательно её рассмотрел, зло усмехнулся, и, ковыряясь в почве, пополз дальше.
Прошло не меньше часа прежде, чем командир выругался и спросил как самочувствие у солдат. Мила подумала и ответила:
– Всё нормально, убитых мало, но они присутствуют. Налёт совершили наши пропавшие люди. Это всё, что нам на данный момент известно.
*********************************
Хозяин был в панике, сколько времени прошло, а подсадить себя в «кожаный мешок», он не смог, а тут ещё выводок из своих частей, которые не желали сидеть на месте и спокойно. Им всё время было что-то нужно, куда-то бежать, как-то устраиваться. Он, конечно, мог их пока ещё успокоить, держать в узде, но дело осложнялось тем, что каждый отрезок от себя обзаводился собственным разумом со временем. А спорить с чужим разумом он не привык.
«Кожаный мешок» отправился вздремнуть, впервые за прошедшие сутки, а этого нельзя упустить.
Он созвал вокруг себя весь выводок и кинулся с ним за этим лысым мешком.
**********************
Ваня был очень обижен на своего лучшего друга, с неприязнью вспоминал момент отправки в космический полёт, не хотел думать, что несёт с собой завтрашний день. И вообще он не хотел думать о бывшем друге. Но как ни крути, мысли сами приходили и поселялись в голове. Он собрался с духом, подумал и решил, что мысли необходимо выкидывать в космос, как советовал Александр, а не обдумывать каждый раз снова и снова.
Ваня встряхнулся, избавился от всех мыслей в голове и пошёл в космическую рубку.
****************************
Александр только улёгся немного поспать, когда его что-то разбудило и он уставился в соседнюю стену, стальная стена, что была высокая и надёжная, как его жизнь. Он опять покосился на вход, но там ничего не было.
Внезапно он почувствовал, как что-то карабкается по его руке вверх. Он с недоумением посмотрел на неё. Что-то мелкое, напоминавшее паука, карабкалась вверх по нему, а с верхней койки свесилось нечто большое, многоножное с глазками и ртом. Он внезапно заорал, стукнул рукой по своей руке, убив нескольких мелких паучков. Громада сверху, усмехнулась Александру, и кинулась на него, прямо в лицо.
Пока оно бежало, от него откололся маленький кусочек, из которого тут же выскочили ножки, и который мгновенно оказался около носа Александра. Секунду спустя оно кинулось к его ноздре и начало пролазить внутрь его тела.
Минуту спустя всё было кончено. Жертва лежала на постели расслабленной, нечего не соображавшей, под кожей продолжали шевелиться «паучки», а большой «паук» подбежал ко рту того, что всего минуту назад был Александром.
***********************************************
Мила терпеть не могла своих родителей. Кто ещё может так извратиться, чтобы назвать свою дочку Милентия? Что за древнее имя? Имя и в самом деле старое, а когда-то было в большом приоритете. Но проходит время и его нужно забыть, а не называть своих детей редкими славянскими именами.
С тех пор, с четырнадцати лет, она пошла по разным мальчишеским секциям, и на душе было вольно и хорошо.
Во-первых, в шестнадцать лет она поступила на курсы космонавтов, где вскорости дослужилась до звания лейтенанта, где получила грамоту и почётный лист. И вот через несколько лет она здесь, в космосе.
Мила думала об этом, когда выполняла свою миссию, на пути к спасательной шлюпке с корабля, куда её отправил командир. Ведь из двадцати человек, что высадились на Эгире, осталось только тринадцать. Командир вызвал её и направил на корабль, за более современным оружием. Вот она и шла, с трудом переставляя ноги, к спасательной капсуле и уже почти добралась.
Осталось совсем немного, дойти, взлететь, найти капитана, забрать оружие, а дальше всё. Высадиться обратно на Эгир, и найти командира и ребят.
Но вопрос, почему родители назвали её Милентией, не давал ей покоя и выводил её из себя, хотя она была доброй и доверчивой девушкой.
******************************
Ваня вылупил глаза, когда на мостик ввалился отец Михаил с последователями. Начал орать, что присутствующие забыли господа бога и его законы и правила. На это Ганс высказал только очередное изречение Максима Горького «Ложь – религия рабов и хозяев», а после поинтересовался, какую религию предлагают сейчас людям? Но отец Михаил не ответил, а лишь покраснел и казалось смутился.
– Я сейчас никакой не предлагаю, тем более никакой лжи! – выкрикнул он и выхватил из недр сутаны пачку сигарет.
Решил зажечь себе сигарету, но капитан выбил её из его рук.
– Ты, видимо, забыл, что священники не должны курить эту заразу, – проговорил капитан.
После чего отец Михаил выхватил из сутаны пистолет, старый, видавшей виды и выпустил три пули в грудь капитана. Капитан ухватился за грудь, его развернуло и он упал у бортовых компьютеров.
Отец Михаил начал кричать, что такой исход ждёт всех неверных и сомневающихся, тогда Ганс опять выступил со словами Горького:
– Тюрьма добру не научит, а всякая религия и есть тюрьма. Существует только человек, всё остальное дело его рук и его мозга. Только человек. Ни бог, ни кто-то ещё, никого нет.
Отец Михаил глубоко вздохнул, тяжко выдохнул и резюмировал:
– Надоел мне этот робот, уничтожить его нам необходимо.
Сразу несколько последователей выскочили из толпы, что столпилась на корабельном мостике и начали приближаться к Гансу. Он, видя это, попятился в опасении, но верные последователи тут же поспешили и ухватили робота за «тело». Кто-то ухватил за голову на толстом шланге, кто-то за руки, что выходили из тела, а кто-то схватил за ноги, и каждый принялся тянуть в свою сторону.
Робот проорал:
– Господа, вы звери, господа!
Но тем кто тянул робота, разрывая его, было всё равно, затем кто-то тянувший голову, прокричал, что необходима лопата и прокричал принести инструмент им. Кто-то вспомнил, что сапёрная лопатка всегда входила в инвентарь космонавта, а потому быстро приволок её.
Робот истерически проорал, что господа верующие, собравшиеся здесь, сплошные звери и больше никто. Робота повалили на пол звездолёта, натянули шланг на шее, и обрушили на него лезвие лопаты.
Крик робота быстро перешёл в хрип и изо рта его донеслось: «Госпоооооо……да». Последние две буквы он уже прошептал с отрубленной головой.
Отец Михаил довольно крякнул и протянул руку к сигаретам. Вытащил одну из пачки, подумал закурить или не стоит, и всё же закурил, пнув ногой труп капитана.
******************************
Ваня был в шоке, он себе даже не мог представить, что с именем бога можно пойти по пути зла, но с другой стороны кто сказал, что с именем бога можно идти лишь по пути добра?
Он прекрасно помнил, что люди, которых он знал, с кем не раз общался, с именем бога прекрасно себе прокладывали путь по-злому, убивали с именем бога на устах. Это тебе ни подросток, ни ребёнок, ни тот, кто плюнул на друга и кому теперь просто некуда деваться, кроме как к таким же неуравновешенным подонкам.
Неужели такие люди шли в крестовые походы, убивали с именем бога, грабили, насиловали, Ваня не хотел в это верить, но виденное, напоминало ему об обратном, что именно так всё и было, а бог, эта дремучая выдумка, совсем не причём.
Ваня надеялся, что его бывший друг придёт к нему и попросит прощения за эту ситуацию. Но не сейчас, далеко не сейчас. А он подумает, долго и упорно, прощать ренегата или нет.
******************************
Мила мысленно плюнула на бурую почву, и залезла в спасательную капсулу. Делать нечего, надо лететь за оружием, потом найти ребят, отдать бластеры им, а самой принимать, слегка смущаясь, хорошие слова от командира.
Чтобы дойти до капсулы, ушли сутки, передумала дум немало, но больше всего заботил вопрос об имени, чего родокам понравилось это имя? И почему решили, что дочка будет его с честью носить? Милентия, Ми-лен-тия, да уж вот это имя, так имя. Но об этом можно думать бесконечно, а проникнуть в головы родоков уже нельзя, а значит нельзя узнать почему назвали так, а не иначе. Почему не Дашей, или на худой конец не Сарой? А потому в своём недавнем прошлом она сменила своё имя, урезала его и чуть-чуть изменила. Теперь она звалась Милой, это казалось лучше соответствует её характеру. Ну что ж, надо лететь, а об имени можно и позже подумать.
Она включила запуск системы и стартовала с планеты.
***********************************
Командир думал весь день, а когда вечером отправил Милу на корабль, все мысли покинули его голову. Но когда стемнело они вернулись вместе с теми, кто пропал. Эти сволочи-перебежчики выстроились шеренгой перед их норой и давали очередь за очередью в недра пещеры. В пору было сказать спасибо, что с собой прихватили лишь Калаши, а не бластеры и лазеры, что прожгли бы стену, а затем прожгли бы и тех, кто скрылся за ней.
Ночь была в самом разгаре, когда один из перебежчиков что-то проорал и кинулся к ним в пещеру. Ребята радостно прокричали, что к ним вернулся Роман, душа компании, но он сразу же взорвал бомбу, что принёс с собой. И из двенадцати человек, что остались с командиром осталось лишь четверо.
Командир сразу решил, что думать мысли теперь некогда, необходимо как можно дороже отдать свои жизни. Жаль только девчушку, что привезёт оружие и никого не найдёт.
**********************************
Кирилл сидел в корабле и никуда не спешил. Он очень много думал и понял, что был не прав. Что не надо было быть таким прямым, нужно было поизворотливей поступить.
Но он не знал, что выше его сидел расслабленный хозяин, который уже сутки сидел без носителя. И он не долго думая, спрыгнул вниз на Кирилла.
Кирилл почуял, что на голову ему свалилась тяжесть, открыл рот для крика, но закричать у него не вышло. Как только его рот был открыт, хозяин вытянулся тонкой нитью по его телу и подобрался к его рту, секунду спустя он начал вползать в распахнутый рот Кирилла. Когда операция была закончена, Кирилл мёртвым телом упал на пол звездолёта. Тонкая жёлтая нить, что свешивалась из его рта, втянулась.
************************
Мила подвела капсулу прямо к шлюзу корабля. Ещё немного и она окажется внутри, там, где её ожидают друзья, капитан, кому она принесёт неожиданные, неблагоприятные новости о путешествие на планету.
Она опять подумала о том, что необходимо сказать в первую очередь: о бурой и унылой планете, о приятелях, что среди ночи пропали, а потом нанесли немалый ущерб предприятию. Обо всём этом необходимо рассказать, после попросить у капитана оружие. О своих родителях и об имени, она больше не думала. Эти мысли ушли из её головы.
Она запросила разрешение на связь, очень была удивлена, когда вместо капитана её приветствовал отец Михаил. Но всё же рассказала ему историю неудачной высадки на планету Эгир. После этого замолкла.
Дождалась, когда дадут разрешение войти в корабль и после стала у дверей, ожидая когда они откроются.
Потом был спор с отцом Михаилом по поводу оружия и непременного отлёта обратно, в итоге до утра сказали сидеть на корабле. Было сказано, что утро вечера мудренее, и попросили немного подождать, так как сейчас не собрать всех, кого нужно. Мила была в расстройстве, всегда с двадцатого века идёт эта традиция говорильни, когда надо взять ситуацию в свои руки, а не собирать кагал и решать, что делать, а чего не стоит.
*******************************
Ваня лежал на своей постели и дремал. Он начал проваливаться в сон, когда открылась входная дверь и в комнату ввалился Кирилл. Он сразу упал на свою постель и пробормотал, что сильно устал.
Ваня развернулся, раскрыл глаза и с ехидцей в голосе произнёс:
– С чего ты так устал, наверно работа в поле была тяжела?
Кирилл ничего не ответил, а только тяжело вздохнул.
Иван, желая вызвать друга на разговор, пытался поддержать начавшийся диалог.
– Что там опять за шум? – спросил Иван.
Кирилл выдохнул и через секунду ответил:
– Милка прилетела, теперь отношения выясняет с попом.
Ваня не хотел поддерживать этот разговор, но всё же ответил:
– Это надолго, а не знаешь, что говорит?
Кирилл выругался и сказал:
– Кто ж его знает? Она нам ничего не сказала, но предположу, что на Эгире столкнулись с расой неизвестности. А это не хорошо для людишек.
– Какая нехорошесть? – тут же поспешил спросить Иван.
И Кирилл, ещё раз тяжело вздохнув, ответил:
– Ну как ответить, не хорошо, значит хреново. Значит они встретились с тем, с чем не могут сладить. Что заставляет мёртвых ходить, гулять, да всё что угодно. Вот я уже мёртв, а с тобой нормально говорю, знать у них та же проблема.
– Что ты говоришь, о чём ты? – спросил обеспокоенный Ваня.
– Да это я так, ни о чём! – взорвался приятель. – Говорю же устал я. И спать хочу. Но всё же говорю о чём-то, что знаю. А ты больше слушай и поменьше переспрашивай. Вот так! Говорю же они мёртвые, но всё ж в них есть жизнь, где-то внутри их тел. Раз, два, убить эти создания сложно, но можно, надо изрешетить их тела так, чтоб через них можно было просеивать крупу. Или нечто подобное. Или сжечь, чтоб ничего не осталось.
Неожиданно глаза Кирилла загорелись жёлтым цветом, Иван это заметил, но ничего не сказал, а лишь покосился с опаской.
Внезапно Кирилл вскочил с кровати, кинулся к двери.
Иван выкрикнул:
– Ты чего это, а? Ты куда это?
– Да ну тебя, мне охота отдохнуть, а с тобой это невозможно, – последовал ответ, и Кирилл выскочил из комнаты.
***************************
Мила была в расстроенных чувствах. Надо же убить капитана, и кто – мирный отец Михаил? Нет не Михаил он, а Михуил. Её выводили из себя все эти бесконечные разговоры, сначала соберём один кагал и решим один вопрос, завтра другой, послезавтра третий, и не важно, что на этих сборищах не придём к единому мнению, главное все собрались, все вместе, а кто за что проголосовал не важно, главное – все вместе. Поговорили, пообсуждали, да что за дурь? Говорить можно вечно, а решать вопросы нужно сейчас! Мила считала так и не иначе.
Но святоша считал по-другому, и неустанно доказывал это Миле. Но у неё есть ещё друзья-товарищи на корабле, которые не постесняются заявить, что правда у Милы, а не у святейшего чёртова отца.
«Утром я ему устрою День Оружия, я это сделаю» – озлобленно подумала Мила и отправилась спать до утра в свою комнату.
************************************
Хозяин вышел из комнаты Кирилла и Ивана, отправился туда, где собирал умершие тела. Кругом трубы, механизмы, но есть маленький закуток, в который он отводил тела для смерти. Они падали здесь и умирали всегда, после этого надо было искать новые тела.
Это тело вроде бы молодое, сильное, но быстро сгорело. Вечно болела голова, а это повлияло на откровенность Хозяина с Иваном, хотя сам «костюм» был против откровенности, но он был в теле и закончил так, как закончил.
Он подумал, что неплохо бы было схватить теперь их главного. Одно плохо, он один почти не остаётся. Или молится где-то, или разговаривает с кем-то. Но одного его застать всё же можно. Молится он тоже один, а не с кем-то. Подумал ещё немного, а потом вылез из тела, разрушив по пути голову. Голова радостно разлетелась во все стороны, окрасив всё вокруг кровью. Но он не заметил этого, вылез из тела, отряхнулся как пёс от воды и поспешил по своим делам.
*********************************
На утро Мила была в бешенстве потому, что святой отец опять завалил весь план.
Она как положено пришла и заявила, что требует оружия, но святоша опять встал в позу. Потребовал, чтобы она озвучила какие дела у солдат, какая обстановка и она в сотый раз рассказала какие дела, какая обстановка, но после сбесилась и начала орать, о чём тут говорить, когда ребята ждут оружие, а мы только занимаемся что брехнёй, бесконечной брехнёй. После Мила эта чистая, бесхитростная девушка заплакала и плакала пока не разошлись все члены конгресса. Но святому отцу было всё равно, он не желал принимать участия в судилище и выносить какое-либо решение. О чём он заявил под конец заседания.
