Роман Черкашин
Старое кладбище
В тот момент когда братья Самойловы допели до третьего куплета и из магнитофона понеслось:
Трижды плюну на могилу,
До свиданья милый, милый. Бывай
Тамара вовсю подпевала, а из высокой травы на соседней могиле поднялся Череп.
Пока Тамара наслаждалась своим горлодранием, подпевая братьям Самойловым, Валя и Славик отошли в сторону и целовались.
– Я ещё никогда не позволяла никому залезть мне в трусики, – доверительно сообщила девушка.
– Да я тоже не особо лазил по труселям, – отозвался парень и продолжил мять её тугие груди.
Они опустились в высокую могильную траву и продолжили целоваться. Рядом с ними оказался старый, заросший травой могильный холмик. Но их это совершенно не смущало.
Только когда Валя почувствовала лёгкое касание на своей ноге, она вскрикнула и засмеялась.
– Не надо так делать, – сказала нимфа.
– Как? – удивился парень.
Но нимфа не ответила, она закрыла глаза от наслаждения и молчала. А из земли, что была рядом, торчала полуразложившаяся рука. Через секунду или две могильный холмик рассыпался и из земли возник труп. Он сел и заорал, странно и дико. Труп вопил тонким голоском, отплёвывая куски земли. Со лба мертвеца отвалился кусок земли, прихватив с собой кусок истлевшей плоти, оголяя старую пожелтевшую кость под ней.
– Ёлки-брёвна, твою мать! – прокричал Славик и вскочил на ноги.
