Роман Николаевич Мухин
Мудрый Деревенский Дом
Дальше был наш двор, так же по правую сторону от дороги. Забора не было. С правой стороны, если смотреть от дороги на дом, стоял деревянный сарай с погребом, рядом было дерево с двумя стволами, на котором был прибит турник и который уже просто врос в древесину. В этом сарае стоял полностью разобранный, одна рама с сиденьем, старый мотоцикл одного из братьев Мамы, который был никому не нужен. У Мамы было два младших брата. Зачем-то на полу лежала соль огромными кусками, Мама рассказывала, что раньше, много лет назад, когда держали корову, эту соль давали лизать корове зимой. Зачем она лежала теперь, нам было не понятно. Может, то же принадлежала одному из братьев?! Очень символично, и эта мотоциклетная развалюха и эта нелепая соль, да и всё это место где они родились и выросли, и дом, и сад, и огород, да и сама бабушка Таня – не нужны были Маминым братьям. Сюда приезжала только одна Мама с семьёй, когда бабушка была жива. Машины ещё не было, ездили на электричке и семь километров от станции пешком! Когда бабушка Таня заболела она жила у нас дома в городе, в двухкомнатной квартире, с тремя детьми и родителями! Даже когда бабушку парализовало, и она лежала, никто их чудо братьев не помогал. Один иногда приходил и вечно жаловался на жизнь, второй и вовсе, алкоголик, по несчастью наш крёстный, когда приходил трепал нервы, доводил Маму до слёз, Отец его выгонял. Они всегда были как паразиты на шее у Мамы, точнее, у обоих моих родителей. Один финансовый, другой моральный. Ладно, бог с ними, одному желаю здоровья, второму «царства небесного», допился. Итак, идём от сарая с погребом вниз к дому. Слева ещё один сарай, вытянутый, низкий, покосившийся, весь в своеобразную клеточку из деревянных прутьев, между которыми промазана глина, которая когда-то была побелена. Рассказывали, что там держали птицу. По большей части глина отвалилась, отчего сарай выглядел облезлым, но ремонтировать его уже не планировали, так как часть крыши провалилась, и хранить там было нечего. Сарай этот использовался сейчас только с одной стороны, ближе к входу в дом, там хранились лопаты, тяпки, грабли, коса. Вот коса – это был первый инструмент, который доставал Папа, что бы покосить около дома крапиву, которая каждый раз была выше меня с братом. Папа прокашивал площадку перед входом, как раз под огромной яблоней – скороспелкой, яблоки с которой постоянно лежали под ногами. Далее, дорожку до уличного туалета, мимо большого дерева Черёмухи и дальше тропинку вдоль левой стороны дома в сад. Там крапива, уже не росла. Под яблонями и грушами росла высокая трава. Слева была интересная яблонька с маленькими красными яблочками – называлась «Райские яблочки», в жизни больше нигде таких не встречал и не пробовал. Справа росли яблоки крупные. И если идти дальше вправо через сад, попадаешь к соседям, тёте Марусе, как раз к колодцу, где мы брали воду. Если пройти прямо через сад, выходишь в большой огород, который заканчивался где-то далеко. Он являлся и возможностью выращивать овощи для семьи, в то время как страна «перестраивалась» и наказанием для родителей, потому как в плодоносную чернозёмную землю, вместе с картошкой, закапывалось здоровье моих родителей. Там ещё, в конце огорода, перед посадками и рекой Ведугой, сосед, дядя Коля выращивал траву для коровы и лошади. Земля – чёрная, чёрная. Отец договаривался с кем-то и брал для посадки лошадь с плугом, водил её за уздечку, а я с братом в это время бежали за ним с ведром и кидали маленькую семенную картошку в грядки. На обратном пути, плуг закапывал грядку с картошкой и делал новую. Нам было весело и интересно. Чернозём самый-пресамый чернозёмистый! Да, мы отвлеклись на сад и огород и прошли мимо дома, возвращаемся по той же тропинке вдоль дома. Если идти обратно от огорода, через сад, то справа вдоль тропинки, после яблонь, зАросли вишни, слева, прямо перед домом высокие цветы, розовые, белые и красные. Мы из них делали каких-то кукол, соединяя цветы спичками и делая ручки и ножки из спичек, а сверху маленький цветок получался как шляпка. 
