Роман Владимирович Парамонов
Красное/Белое. 4 новеллы
– Я ему сейчас все выскажу!
– Не надо, Коленька…
Блюститель закона увидел копошащихся мужчин за сугробом и ускорил шаг в их сторону.
– Добрый вечер, граждане! Капитан полиции – Васильев Афанасий Викторович, ваши документы! – участковый представился по форме, преподнеся правую руку к козырьку головного убора.
– А что не так, начальник?! – дерзко спросил Николай.
– Распитие алкогольных напитков на улице запрещено! – дал пояснение Афанасий. – Ваши документы!
– Хорошо, хорошо. Мы больше не будем… – засуетился Вячеслав, вставая в полный рост.
– Я тебя знаю – Вячеслав Пробиркин! Мы же договаривались, что больше ты не пьешь! Штрафануть? Или опять за решетку захотел?
– Опять за решетку? – Коле никогда в голову не пришла мысль, что его отец мог сидеть в тюрьме, новость прошла обухом по хмельной голове и подействовала отрезвляюще.
– Я не вижу документы, гражданин! – повторил участковый.
– Да пошел ты! Документы ему! – процедил сквозь зубы молодой человек.
– Коленька, не надо так говорить… – жалостливо произнес Пробиркин.
– Что не надо говорить? Из-за таких вот «мусоров» вся жизнь ломается! Честные выискались! Сколько взяток взял? Сколько уже хат купил? Отвечай!
– Гражданин! Прошу не оскорблять, пока не принял меры! Повторять не стану больше-документы!
– Да пошел ты! Общественный порядок он наводит! Мы разговариваем! Я отца не видел двадцать пять лет! Он в отличие от вас, «мусоров», мужик нормальный!
– Это он нормальный? – Васильев презрительно указал пальцем на Пробиркина.
– Не надо, начальник… – Слава словно предчувствовал что-то недоброе.
– Он конченный забулдыга! – Афанасия начало накрывать пылкостью по самую макушку – для него нет чести! А ещё он отпетый преступник, который за бутылку обчистил гараж – вынес оттуда весь цветной металл, да вдобавок подрезал свидетеля. Да, Пробиркин?
– Да не подрезал я его, миллион раз говорил… – Вячеслав стыдливо опустил голову, а из тусклых глаз выступили слезы.
Коля внимательно слушал участкового – внутри него все клокотало синим пламенем, в определенный момент Коля понял, что капитан полиции говорит о не о каком-то далеком знакомом, а его родном человеке, отце, которого он тем не менее всё равно любил, пусть у него к нему и скопилось множество претензий, обид и боли:
– Ах ты, сука! Это всё неправда!
Кулачища Николая до адресата не долетели – к счастью полицейского, его руки оказались длиннее соперника, да и готов к такому повороту событий он практически всегда, поэтому ответный удар в солнечное сплетение последовал незамедлительно и раньше. Коля крякнул и согнулся в три погибели. Полицейский правым ботинком добил молодого человека, ударив им прямо по лицу, отчего тот упал на снег, оставив на нем кровавые разводы.
Все произошло стремительно, отец успел только ахнуть и попытаться сообразить, что произошло. Когда к нему пришло окончательное осознание произошедшего, то Вячеслав попытался предпринять решительные действия по благополучному разрешению сложившиеся ситуации, но был грозно предупрежден капитаном, чтобы он «не рыпался».
