Ростислав Кот
Маленькая хрустальная пирамидка
– Нет! – Расси вдруг словно проснулась. Она выпрямилась, гневно оглядела меня, но потом сникла и опустила голову.
– Нет, – повторила она упавшим голосом. – Вы адвослужба, контрабандистов ловите. Вы их просто арестуете, всё конфискуете… А мне потом хоть с утёса бросайся…
– Ну сначала ты ещё в тюрьме немного посидишь… – очень кстати подсказал Стаки.
– Ладно, вернёмся к делу, – дружелюбно улыбаясь, я деловито похлопал себя по карманам кирасы. – Сколько там надо заплатить?
И, подумав, добавил, вспомнив обыск с использованием сканера:
– Кстати, денег у тебя я не заметил… В долг предложили?
Помедлив, Расси покачала головой:
– Не надо денег. Те двое сказали, что если мне станет легче, то я просто вернусь и скажу им об этом. И амулет мне останется. А так он жутко дорогой…
– Те двое, которые в машине? – осторожно уточнил я.
Расси кивнула, не поднимая глаз.
– А кто тебе выдать эту штуку должен? Сколько их там?
– Я не знаю… – судорожно всхлипнув, выдохнула Расси.
– Я вам не верю… – сказала она, немного помолчав под неумолчный шум дождя. – Обманете как ребёнка…
– Тебя уже обманули как ребёнка, – сказал Стаки, обернувшись с водительского места. Его непрозрачный шлем, мерцая объективами, отнюдь не внушал доверительных чувств.
– А я даю тебе слово офицера, – подхватил я удачную мысль напарника. – Знаешь, что это означает?
– Мне говорили… – пробормотала совсем растерявшаяся Расси, шмыгнув носом.
Я сделал неопределённый жест, и Стаки сразу протянул мне тактический планшет, который был закреплён на торпеде. Мы с ним давно уже научились понимать друг друга без слов.
Я положил планшет Расси на колени и взмахом пальцев поднял с его металлической верхней крышки голограмму окружающей обстановки. Повертел изображение, увеличил, выделив участок мыса Наветренный. По чуть горбатой спине плоского скалистого мыса с зелёными пятнами зарослей кустарников вилась ниточка просёлочной дороги, на которой жёлтой выпуклой точкой был показан наш джип. Дорожка вилась, последовательно огибая две группы крохотных игрушечных домиков, и исчезала у подножия самого высокого утёса. С которого, видимо, и собиралась броситься в случае чего бедная обманутая девочка.
Мыс-то всего ничего, если у тебя есть, скажем, рота солдат с полным оснащением. И с десяток хороших армейских всепогодных беспилотников. Тут примерно тридцать – тридцать пять квадратных километров пересечённой местности, поросшей кустарником. Скалы. Несколько десятков заброшенных строений… Да ещё одна машина там у них наверняка. А может, и не одна… Нашими реальными силами прочёсывать бесполезно. Единственный шанс – признание Расси.
– Сможешь показать, где тебя ждут? – спросил я почти равнодушно, стараясь не выдать своё волнение.
Поколебавшись, Расси ткнула пальчиком в довольно крупный домик на самом дальнем краю ближайшего к нам посёлка-призрака. Даже не домик, а скорее, хороший такой, крупный сарай.
– Нужно свернуть с дороги налево, когда посёлок кончится, – неохотно пояснила девушка. – И там будет такой спуск вниз, бульдозером съезд выкопан. Одно такое место в посёлке. Гравием посыпано, и на склонах гравий… Потом большая площадка, а на дальнем конце – сарай. Стучать не надо, дверь откроют, как часы будут близко…
Потом, окончательно решившись, она стянула с руки свои таинственные часы и протянула мне.
Я взял их, скрывая нетерпение… Вот это да! Мерцающие рубиновые циферки давали показания не в планетарном времени, а в универсальном галактическом. Да и циферки-то сами были на техническом итике – на языке великих предков, который сейчас даже в школе не изучают. Наверняка там где-то и датчик вмонтирован, а может даже и маяк… Хорошо, что Стаки так медленно ехал. Чуть быстрее скорости пешехода – могли и не обратить внимания…
– Ты их надела перед тем как выйти из… той машины? – стараясь сохранять видимость равнодушия, спросил я.
Расси кивнула.
– А сколько тогда было времени?
– Я не понимаю, что они показывают, – сказала девушка, но прежде чем я успел смириться с разочарованием, добавила:
– Но я запомнила цифры на итике… Со страху…
Я провёл ладонью над голограммой планшета, высветив бледно светящееся поле для заметок:
– Сможешь нарисовать?
Расси старательно вывела пальцем в светящемся воздухе голограммы палочки и уголочки единой системы счисления и точки разделителей разрядов между ними.
– А остальное пока не изменилось… – подытожила она, имея в виду, условно говоря, дни, месяцы, годы и века. Хорошее у девочки внеклассное образование, ничего не скажешь. Небось, готовится в студентки, на третью ступень… Или готовилась…
Секунду я мысленно переводил галактическое время в планетарное и наконец сделал вывод:
– Прошло чуть меньше получаса. Минут семь мы тут болтаем… Она шла около двадцати минут.
Мой напарник кивнул, обернувшись с водительского кресла. Дружище Стаки, конечно, он всё понял. И про то, что мы сейчас будем пытаться задержать тех контрабандистов, которые в посёлке. Там может кончиться перестрелкой с превосходящим противником, и пусть лучше командир заранее знает о наших планах. И про то, что нам срочно нужна помощь, чтобы разобраться с теми, кто прячется где-то на дороге из города. Они с машиной, против них есть улики и показания свидетеля. И при этом они точно пока где-то там: ждут, пока вернётся… подопытный кролик. Ведь так получается? Зачем ещё вовлекать в рискованную сделку постороннее лицо…
Только чужак мог вручить юной горожанке такие «часы». Только чужаку могут потребоваться подопытные кролики. Я оказался прав: это сбой схемы. «Свои» контрабандисты никогда не работают с рискованным товаром. Это какие-то злодеи, которым никого не жалко. Их обязательно нужно обезвредить.
Стаки вытащил из-за ворота кирасы цилиндрик брелока специальной связи, в точности такой же, как и у меня, и забубнил в него боевое донесение. Я был уверен, что уже через несколько минут от перекрёстка с лесной дорогой, километрах в десяти отсюда, из другой ночной засады, сорвётся джип с нашими товарищами. Красен и Саст – наша вторая дежурная пара. Сначала они дадут круг через город. А потом, выехав на ту же дорогу, по которой Расси привезли почти к самому перекрёстку, начнут как-нибудь подкрадываться… Я был уверен: они не подведут.
А вот нам со Стаки, похоже, предстоит бой. С неясными пока последствиями. Можно ли его избежать? Я повертел в руках рыбацкий плащ девушки, прикинул на глаз его размеры и отложил. Покрой у рыбаков всегда очень свободный, а ростом Расси почти с меня. Я натянул чужеземные «часы» на правую руку – на левой у меня был навигатор, комплексный и чрезвычайно полезный в таких ситуациях прибор.
Глянув за окошко, где царила полнейшая тьма, я забрал у Расси планшет и стал колдовать с ним, прокладывая маршрут по голограмме и скачивая его в наручный навигатор. Стаки обо всём догадался, ещё до того, как я принялся натягивать плащ.
– Ты уверен? – спросил напарник.
Дружище Стаки! Ну в чём я мог быть уверен! Месяц назад я в одиночку одолел двоих матёрых злодеев в неравном бою, но это не значит, что удача всегда будет со мной. С другой стороны, в тот раз никого живьём поймать не удалось, и потому ни у одного здравомыслящего человека не создалось впечатления, что проблему инопланетных диверсантов и их местных пособников удалось решить надолго. Эти «дикие» контрабандисты ничем не лучше. К тому же, опять-таки, нет гарантии, что нынешний инцидент не является продолжением всё той же истории.
– Их не может там быть слишком много, – сказал я больше сам для себя.
Потом повернулся к Расси. Девушка поняла, что я принял какое-то решение, и вся съёжилась под моим взглядом.
– Расси, тебе придётся немного побыть наедине с моим другом, – я кивнул на Стаки, чья голова в безликом чёрном шлеме, утыканном разнокалиберными немигающими глазками объективов, мало способствовала установлению душевных контактов. – Но он будет очень занят делами службы и ты, если начнёшь вдруг буянить, можешь ему помешать. Поэтому у тебя только два варианта: либо я тебя свяжу, как следует, либо вколю сейчас транквилизатор. Выбирай!
– Лучше свяжите, – тихо ответила перепуганная девушка.
На тыльной стороне спинок передних сидений наших служебных машин всегда нашито множество кармашков, по которым рассованы мелочи на все случаи жизни. В одном из них были пластиковые наручники, я выудил их целый пучок. Потом жестом приказал Расси поставить ноги на сиденье и моментально стянул ей лодыжки армированной пластиковой лентой с дактилоскопическим замочком. Потом, второй лентой, колени. Затем, спихнув её ноги на пол, прихватил запястья. И, в завершение, ловко притянул ещё одной лентой скованные запястья девушки к поручню на спинке пассажирского сиденья. Расси, склонив голову к привязанным рукам, хлопала глазами, и открыла было рот, чтобы что-то сказать.
– Кляп забыл? – улыбнулся я ей и слегка потрепал по волосам. – Нет, красавица. Я решил, что ты и без него обойдёшься. Если начнёшь вопить не ко времени, мой друг тебя просто прикладом по башке треснет – и дело с концом. Всё понятно?
Расси кивнула, глядя на меня, как заворожённая.
– Но все наши договорённости в силе! – доверительным тоном сказал я, немного наклонившись к ней. – Идёт?
Расси снова кивнула, не издав ни звука.
– Держись пока на дистанции, дай мне зайти. Потом – по обстановке… – сказал я напарнику, передавая ему свой шлем, в который была вложена рация. Тот, глянув внутрь, недовольно вздохнул и положил моё добро на переднее пассажирское сиденье.
– Может, всё-таки возьмёшь карабин? – не утерпел мой друг, глядя, как я запахиваю плащ, продевая застёжки с короткими полированными палочками в металлические колечки люверс на противоположном борту – фирменный рыбацкий стиль.
– Нельзя, дружище. Видишь, они как – с датчиками да маяками мудрят, – я приподнял правую руку, где под рукавом прятались часы, без которых «не пустят». – А вдруг и боевую батарею разглядят? Придётся обходиться пистолетом. Как в прошлый раз…
Да, в прошлый раз… Месяц назад, на лугу у энергоцентра Пхата, мне удалось подойти к боевой группе диверсантов достаточно близко именно потому, что у меня не было собой никакого современного оружия. Вражеская система контроля обстановки превосходно видела боевые батареи винтовок за сотни метров, даже через заросли кустарника. А мой пистолет на их тактической голограмме даже в чистом поле с пяти метров не обнаруживался. Древнее, надёжное оружие без каких-либо электронных компонентов внутри и, соответственно, без источников питания для них. Плазмоид импульсной винтовки, конечно, будет помощнее старинной баллистической пули, да и батареи у винтовки обычно на сотню выстрелов хватает. Но в спецоперациях главное не огневая мощь, а умение. Видать, мои руки оказались достаточно умелыми: враги все умерли. Несмотря на то, что были в отличных кирасах.
И по той же причине, из-за встроенной батареи, пришлось оставить рацию: у девицы из гражданских её просто не может быть при себе. Вот так приходится идти: без оперативной связи и основного оружия. С одним пистолетом. Да ещё нож на поясе.
Напоследок осталось вспомнить, что сегодня я, как и многие годы уже, старший тактической пары. Дружба дружбой, но окончательное решение за мной. И ответственность…
– Выключай свет! – сказал я Стаки. – Начали!
Погас свет, и Расси тихонько заныла в темноте от страха под торопливую дробь дождевых капель по крыше джипа. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, я распахнул свою дверцу и выбрался под дождь.
Ну и льёт! Пока я пытался прикрыть дверцу так, чтобы не особо хлопать, вся рука вымокла.
А теперь вперёд, к новому подвигу! До посёлка осталось что-то около километра. Там и поговорим о «Вечной любви»…
Вокруг моего родного города Кодда полно мест, где ночью кажется, что наша планета необитаема. Ну, вот здесь, например. Далёкие городские огни и бухта с портом не видны из-за прибрежных холмов. А тут, в округе – ни одного огонька. Только ветер угрожающе шумит и раскачивает мокрые чёрные кусты на ближайшем пригорке, едва различимые из-за ливня и темноты. «Отличный антураж для таинственных и зловещих событий!» – это я уже сам над собой посмеиваюсь, чтобы унять противную дрожь внутри.
А может, я просто продрог, а вовсе не перетрусил? Кто думает, что летом даже ночью нельзя замёрзнуть, тот, видимо, никогда не бродил в бескрайней тьме, полностью захваченной дождём. Где на многие километры вокруг нет никакого жилья и только просёлочная дорога едва угадывается под ногами. Как единственное слабое доказательство наличия цивилизации. Но иной раз выросшая между колеями высокая трава сбивает с толку: сделал несколько шагов не туда – и вот уже нет дороги…
Джип стоял с выключенными фарами и заглушённым мотором. И потому с двадцати шагов его уже было не различить. Очень быстро я почувствовал одиночество. Бедная Расси! Как же страшно ей было, наверное, шагать куда-то в неизвестность. А потом ещё и мы со Стаки её поймали! Но, с другой стороны, ради вечной любви чего только ни сделаешь…
Я одёрнул себя. Нужно срочно привести мысли в порядок! Наш командир даром что имел позывной Сержант. У него, полковника с Улла, уровень другой. Это у меня была подготовка, а у него – уровень. Он всех нас учил, в каждом видел недостатки и методично устранял их. Мне вот, например, привил привычку к самопроверке – определённой форме самоконтроля. Так мне всегда было проще собраться, сконцентрироваться…
Что для этого нужно? Всего лишь сжать покрепче кулаки и сказать себе первое ключевое слово… Задать себе первый вопрос и самому же на него ответить!
Место действия…
Планета Имллт, внешний сектор содружества миров, населённых людьми, называемого Малым Кольцом или Кольцом Ожидания.
Континент – Первая Земля, юго-западное побережье.
Просёлочная дорога на мысе Наветренный, на противоположной от города стороне бухты Кодда. Более точно – поблизости от безымянного сезонного посёлка рыбаков.
Время…
25-е Солнца, второго месяца лета. Третий час ночи… До рассвета ещё два часа.
Ах да, ещё можно сказать, что сейчас 1366 год от Закрытия Вечного Моста, который соединял нас когда-то с миром Праматери, называемым также Землёй. Ну, ещё семь лет до межзвёздной войны – к нам собралась «в гости» экспедиционная армия из более развитых миров, чтобы навести здесь свои порядки. Но Вечный Мост – это когда-то, Межзвёздная война – это когда-нибудь, а контрабандисты с опасным товаром – они сейчас!
Оружие…
Пистолет в кобуре на левом боку. Плюс два запасных магазина в кармашках кирасы. Ещё нож… Слишком мало для сражения с неустановленным числом лиц!
Но, с другой стороны, месяц назад мне хватило и пистолета. Оружия вокруг энергокомплекса тогда было хоть отбавляй. Но оно было в ненадёжных руках и потому никак нам не помогло. Зато всё решил точный пистолетный выстрел прямо в физиономию командира группы диверсантов.
Так что – вперёд! Всё решит умение… И благоволение Великой Матери!
Связь…
На связи остался Стаки. У меня – только особый брелок для секретных коммуникаций. Но по нему общение идёт значительно медленнее, чем по рации, оставленной в машине.
Надежда только на интуитивное чувство локтя, выработавшееся у нас с напарником за годы совместной службы. Вот сейчас он, наверное, потихоньку движется следом за мной на джипе, где-то на пределе видимости своего шлема, и пытается угадать мои действия… И я почти уверен, что правильно угадывает…
Состояние…
Пытаюсь себя убедить, что в норме. Но всё-таки, второе дежурство после отпуска по ранению… Слишком свежи в памяти впечатления про операционную и окровавленные повязки на голове. Психика, ничего с ней не поделать. Но я твёрд – уверен, что дрожу, потому, что замёрз под этим треклятым дождём!
Внешний вид…
Отяжелевший от дождя рыбацкий балахон, капюшон глубоко надвинут и скрывает лицо… Почти идеально похож на потенциальную жертву ещё не свершившегося неведомого злодеяния. Повезло, что Расси оказалась такой высокой – по росту я от неё не сильно отличаюсь. Стаки оказался бы на полголовы выше, пришлось бы горбиться бедолаге.
План действий…
План прост. Иду к указанному Расси сараю и задерживаю контрабандистов.
В этом плане множество изъянов. А вдруг в том сарае тёмных личностей окажется с десяток? А вдруг товар у них не там, а где-то ещё, и девушка понадобилась им для чего-то другого? А ещё может оказаться, что это не контрабандисты, а кто-то другой, значительно превосходящий по боевой подготовке типичных профессиональных преступников… В общем, лучше про это пока не думать. Главное, чтобы дыры в моём плане в ходе почти неизбежной стычки не превратились в дыры в моей кирасе. Или в едва залеченной башке…
Лучше я буду думать о навигации. В звёздном небе, прячущемся сейчас за облаками, нет искусственных спутников – а то светлой точкой проплыл хотя бы один в ясную ночь между древних неподвижных светил и подтвердил присутствие человека. А почему спутников нет? Ну нет – и всё… Давным-давно пираты да вороватые звёздные торговцы растащили. Следить за ними стало некому…
На свой наручный навигатор я поглядывал значительно чаще, чем следовало: когда там уже посёлок? Раз нет спутников, то нет и общепланетной навигационной системы. И потому у профессионалов в ходу такие, как у меня приборы-навигаторы: сложные и дорогие (а непрофессионалам по ночам следует сидеть по домам). Мой наручный прибор и магнитные азимуты считает, и инерциальная система у него есть. Я хорошо изучил магию потайных рубиновых стрелочек и директорных уголочков на его маленьком чёрном циферблате: все они светятся, только пока я на них смотрю. Навигатор постоянно возвращает меня к реальности: по лужам мне шлёпать ещё долго.
Ночной ветер постоянно норовит занырнуть под капюшон, бросает в лицо тяжёлые холодные капли дождя. Я вдыхаю сырой прохладный воздух с запахами близкого океана и заставляю себя улыбнуться. Я же сын рыбака!
Но чувство опасности не отступает. И не напрасно…
Внезапно прямо мне в глаза сквозь ветви далёких кустов на прибрежном холме ударил яркий белый свет. И тут же погас. Я пару секунд как идиот хлопал ничего не видящими глазами и даже споткнулся. Впрочем, сам виноват – забыл про маяк! Фотоумножитель тактического шлема чутко реагирует на изменения освещённости, меняя режим быстрее, чем глаз успевает отреагировать. Но теперь-то я без шлема… Вот и пришлось вспоминать, что при ночной работе следует эту местную достопримечательность учитывать.
На мысе Прощания, на противоположной стороне бухты Кодда, стоит маяк. До него отсюда километров семь. Древняя каменная башня, крепкая и высокая. Но светотехника на ней современная: светит сильно. Правда, из-за экономии энергии, довольно редко. Тем не менее, рыбакам хватает. По своему опыту знаю: в детстве приходилось ходить с отцом в море на ночной лов. Я прекрасно помнил интервал вспышек, и даже умел успевать пользоваться их отсветами для ориентации среди пляшущих волн и опасных береговых бурунов, не то, что глаза беречь… И вот попался… А нечего расслабляться!
Дождавшись следующей вспышки маяка, на какие-то мгновения разорвавшей дождливый мрак, я сумел даже оглядеться – главное в этот момент вовремя глянуть в нужную сторону. Вот он, посёлок. Я почти дошёл. До крайних домов с заколоченными окнами уже рукой подать! А я, изображая невинную жертву, подопытного кролика или кого там ещё, преодолевая лужи, приближаюсь к своей цели.
И тут я наконец-то вспомнил про Валлти. За прошедший месяц у меня не только волосы на голове отросли. Вся жизнь заметно изменилась. Я окончательно сошёлся с красавицей, которую встретил при весьма драматических обстоятельствах. И даже переехал к ней. Она была врачом медицинского центра в Пхата, которая, несмотря на стрельбу, сама вызвалась оказать первую помощь раненому агенту адвослужбы, застрявшему на прибрежном лугу. То есть мне. А потом ей пришлось помогать этому самому агенту делать его работу. Стыдно вспоминать, но вторым неизвестным героем, за несколько секунд до вселенской катастрофы столкнувшим бомбу с обрыва, была именно Валлти.
Теперь, рискуя головой, я должен думать о том, что не один. Такие мысли были для меня внове… Но кто-то же должен рисковать. Всё равно кто-то должен. Сердце стучит: ишь как разволновался…
Со следующей вспышкой маяка, бело-фиолетовым огнём отразившейся в мокрых чёрных крышах, я разглядел чуть левее спуск в низинку, выкопанный бульдозером на дальнем краю посёлка. Всё точно, как и говорила Расси: мокрый грязный гравий на склонах выемки заискрился в потоке света с противоположного мыса, как россыпи драгоценных камней. Свернув с дороги, я, сверяясь со своим навигатором во вновь наступившей тьме, отыскал спуск и сошёл по нему примерно до середины. И замер на несколько минут, ожидая, пока маяк моего детства снова не покажет мне, где тут что.
Вспышка! За завесой дождя, я разглядел тот самый сарай. Он действительно выглядел значительно большим, чем остальные. Крупнее некоторых домов в посёлке. Высокая крыша, широкие ворота. Окон нет, ворота закрыты. Перед сараем была большая площадка, также посыпанная утрамбованным гравием.
В одной из створок ворот я разглядел дверцу. Наверное, мне туда…
Я шагал, сутулясь, чтобы не выдать ширину плеч… Пересекая площадку, я расстегнул плащ на груди, чтобы он не затруднял доступ к пистолету. И одновременно лихорадочно размышлял о том, что должна была сделать Расси, подойдя к заветной двери, за которой ей вручили бы Вечную Любовь. Постучать? Или сразу дёргать за ручку? Додумать эту мысль я не успел – дверь сама распахнулась, когда я был в одном шаге от неё, и оттуда хриплым голосом приказали: «Заходи!»
Я изобразил послушание и поспешно шагнул внутрь. Там тоже было темно. В нос ударил запах рыбы. Старый, неистребимый запах…
Какая-то тень двинулась навстречу.
– Покажи лицо! – вспыхнул мощный фонарь.
Отведя взгляд в сторону, чтобы не поймать «засветку», я приподнял руку, как будто собирался отбросить капюшон. Но вместо этого сделал короткий подшаг и подцепил руку с фонарём. С перепугу приём прошёл сам собой, молниеносно, почти помимо сознания. Крутанув противника через спину, я вложил в этот бросок весь свой страх и всю злость за то, что этот страх меня посетил. Тот не успел сгруппироваться и всеми костями грохнулся об пол, задев по пути створку ворот.
Я быстро присел, наступив неизвестному ботинком на правую руку, а коленом на спину между лопаток. Завладев катающимся по полу фонарём, я осветил сарай, подняв трофей высоко над головой, чтобы сместить возможным противникам точку прицеливания. Но больше никто ко мне не бросался, да и по углам никто не прятался. Сарай был почти пуст: луч фонаря в зябком, чуть затуманенном от конденсата воздухе, беспрепятственно шарахался по стенам, высветив лишь небольшую пирамиду ящиков по центру. Что-то вроде обшарпанных пластиковых лотков для рыбы. Только какое-то голубоватое свечение шло со всех сторон…
Потом я выхватил из-за пояса упругую ленту пластиковых наручников, выкрутил поверженному противнику сначала одну руку, потом другую и сковал запястья за спиной. Тот оказался неожиданно силён, но я справился. Быстро обыскал, прохлопав спину, пояс и штанины. Из контрабандистов воины обычно никакие… Ничего, кроме армейского ножа в ножнах, при нём не оказалось. Отобрав нож, я было уверился, что всё уже кончилось, но в этот раз интуиция меня сильно подвела. И через минуту это едва не стоило мне жизни…
– Лежать! – приказал я, вставая и сбрасывая капюшон.
Связывая врага, фонарь я положил на пол – так, чтобы он светил в дальний угол. Но в ломаных ярких отсветах от пола и потолка вперемешку с треугольными тенями трудно было что-то разобрать. Зато на стенах я разглядел кожухи световодных ламп. Быстро оглядевшись, обнаружил справа от входа рубильник, включавший освещение. Оно работало!
Медленно разгорелись по всему сараю желтоватые прожекторы, которые обычно ставят в цехах и мастерских. А это, оказывается, и был цех. Только сезонный. По рубчатым следам на исцарапанном бетонном полу я угадал, что в путину сюда загоняли самоходный рыбоконсервный комбайн – большущий грохочущий агрегат, поглощающий, как прорва, сырую рыбу и выдающий аккуратные коробочки стерилизованной продукции из одного лотка и брикеты рыбной муки на корм скоту из другого. Энергии он жрёт прилично, значит тут, в сарае, где-то есть выход промышленного волновода…
Всего два шага мне потребовалось сделать в сторону от связанного контрабандиста, чтобы включить свет. А потом я ещё на мгновение отвлёкся, пытаясь понять, что же это такое сияет голубеньким вдоль стен, даже при включённом освещении видно…
И тут… Да, самоуверенность – это всегда плохо…
Внезапно якобы обезвреженный мною злодей, лежавший ничком, сделал ногами «ножницы» и неправдоподобно быстро перевернулся на спину, на связанные руки. А откуда-то из живота и груди у него мгновенно появились ещё две кривые страшные руки! В правой оказался компактный импульсный комб, потайной штурмовой автомат. И сразу стрельба, сопровождаемая злобным рыком внезапно оживившегося противника!
Эх, спасибо моему учителю, звёздному охотнику, который нещадно лупил меня всю юность на бесконечных тренировках по ближнему бою. Вбитые многолетними упражнениями рефлексы сработали безотказно – я мгновенно нырнул в сторону, даже не поняв ещё, что произошло. И сразу поплыло ощущение времени…
Зеленоватый лазерный луч прошёл очень близко, но всё-таки мимо. С шипением распоров крышу, он погас и личинка боевого огня в лазерном тракте автомата, тонко пискнув, встала на рекомбинацию. Теперь ей нужна секунда для следующего выстрела, целая секунда… Это же вечность! Зато прямо мне в лицо нескончаемым потоком полетели плазмоиды. Я даже видел чёрную вороночку импульсного разрядника и иголку в её центре, с которой срывалась переливающаяся радужная смерть!
Я не переживал: все чувства словно выключились. Я просто работал… Конец первого броска на уклонение… Жёсткий кувырок об бетонный пол… Два плазмоида попали в развевающуюся выше головы полу плаща и рванули, почти вышибив мне слух и частично ослепив… Но почти не считается…
Выход из кувырка! Хлёстким ударом ботинка об пол я остановил вращение и тут же бросил себя в другом направлении – на противника. Тело сработало как распрямившаяся пружина.
Широкое и плоское лицо врага было перекошено злобой. Короткая бородка, неровные зубы оскаленного рта, глаза под короткой седоватой чёлкой горят испепеляющей ненавистью – ужас! Но пугаться было некогда, я просто летел на врага, на эту рожу. Пистолет, уже в прыжке, словно сам вышел на прицельную линию. Он был продолжением руки, а тянулся я к оружию врага…
Бах! Бах! – мои пули попали в локоть и бицепс кривой дополнительной руки жуткого противника, которая, оказывается, имела собственное плечо где-то возле грудной мышцы. Остаток направленной в меня очереди ушёл в потолок, но оружие супостат даже не выронил!
Вместо этого он неправдоподобно быстро кувыркнулся назад через голову и прыжком встал на ноги. Вторая дополнительная рука метнулась за спину, и вот уже враг бросается мне навстречу, растопырив все четыре руки! Как паучище в страшном детском сне, да ещё и всё так же рыча!
И не растопырив, а отведя две дальние руки для синхронного броска! Вжих! – и два тяжёлых чёрных метательных ножа проносятся над моей головой, задев едва отросшие волосы. Но я уже рядом, вхожу в клинч. Хватаю простреленную руку, надеясь вывернуть. Не тут-то было! В ней просто какая-то невероятная сила, которая может быть только у экзоскелета…
Однако я учёный – меня как раз и натаскивали сражаться с теми, кто в боевом космическом снаряжении, а там чего только не бывает… Мгновенно меняю тактику и цель атаки: ещё дважды в упор стреляю в руку с комбом. Без толку! Раздаётся какой-то металлический лязг, и мне в глаза летят синие искры…
Ну и ладно: снова меняю тактику. Резко подпрыгиваю, ударяя плечом по искривлённому предплечью, снова вложив в толчок все силы. Злополучная рука – как камень, только вот ноги злодея из-за этого отрываются от пола, он теряет равновесие… Вторая очередь из комба вместо моей груди тоже начинает уходить в потолок. Враг выпучил глаза, поняв, что я его на какую-то долю секунды переиграл… И этой доли мне хватает!
Бах! – стреляю в правую заднюю руку. Бах! – в левую заднюю! Противник орёт и передней левой с размаху бьёт меня в шею каким-то заточенным штырём. Но попадает в защитный ворот кирасы – под капюшоном его не было видно… После перестрелки на лугу у энергоцентра шеф раздобыл для нас самую лучшую защиту, какая была в этом мире. Очень больно – штырь, видимо, тоже оказался непростой. Но я продолжаю свою работу…
Бах! Бах! – я стреляю, приставив пистолет прямо к локтю кривенькой левой ручонки, которая только что с силой грузового манипулятора чуть не проткнула меня насквозь. На этот раз что-то с резким звоном отскакивает и металлический обломок, прорвав одежду, загибается наружу…
Всё-таки экзоскелет? Наплевать! Свободной рукой я с силой, удесятерённой от страха, боли и ярости, рву на себя противника за пояс, и в тот же миг, извернувшись, бью ему подсечку! Продолжая стрелять куда-то вверх и назад, вражина падает на спину, и я немедленно простреливаю ему обе ноги.
Комб, зажатый в правой передней руке этого чудища, продолжал лупить непрерывной очередью. Но от четырёх моих попаданий эту нечеловечески сильную лапу, видимо, всё-таки заело: она, глупо и судорожно дёргаясь, так и торчала под прямым углом к телу, а смертоносные плазмоиды сверкающим огненным потоком улетали куда-то в крышу у дальней стены, яростно взрываясь там и круша в куски стропила с перекрытиями. Даже не задумываясь, я подпрыгнул и каким-то безумным и красивым ударом, с разворота вышиб ногой оружие. Руками могло сил не хватить, а ногой я ударил со всей дури… Что-то хрустнуло, и комб вместе с какими-то деталями экзоскелета брякнулся на бетонный пол. Бой прекратился.
Но я остановился не сразу. Словно в каком-то странном танце, почти не касаясь пола, я скакнул влево вперёд и точным пинком отбросил в сторону умолкший штурмовой автомат. Тот проехался по полу, волоча за собой какие-то потроха, отломавшиеся от правой передней руки контрабандиста. Раскалившаяся от слишком интенсивной стрельбы боевая батарея зашипела, задев краешек маленькой лужи.
Я развернулся, крутнувшись на месте как волчок – не так-то просто сразу выйти из боевой концентрации. Но я заставил себя замереть, нацелив пистолет в лицо повторно поверженному врагу. Теперь противник уже не рычал, он стонал и рыдал, корчась и дергая всеми своими бессчётными простреленными руками и ногами. А у меня сердце прыгало где-то возле горла, не давая произнести ни звука. Но я сделал два глубоких вдоха и справился с этим.
