Салахутдин Карамов
Утро деловых крестьян
Голубев ответил на многочисленные вопросы слушателей, которые не затрагивали существа обсуждаемой на совещании темы.
После совещания Голубев побеседовал с ректором Герасимовым в его кабинете.
– По-моему, многие слушатели не поняли вас, – высказал свое сомнение Герасимов. – Но я вас понял прекрасно. Я слежу за прессой и аналитическими выступлениями ученых и политологов. Положение в сельском хозяйстве действительно неважное.
– Это мягко сказано! И не хочется сказать всю правду во всеуслышание, – добавил Голубев. – Тем более в такой аудитории. Потому я высказался коротко, хотя по некоторым злободневным проблемам конкретно.
Но это большая тема и обсудим ее в другой раз. Поймите меня, Прохор Вадимович, это моя мечта, цель – сделать Россию первой крупной аграрной державой в мире. На такую работу нацеливаю своих учеников. Ведь аграрное производство в России имеет неисчерпаемые возможности. Вы же понимаете, что недра будут исчерпаны, а плодородие почвы, земли – нет. Исследователи уже не находят новые источники нефтедобычи. Поднять все трудовое крестьянство на такой подвиг, и ему это по плечу. Или по крайней мере запустить механизм для реализации этой идеи…
В кабинет ректора зашел Николай Воронин.
– Актив клуба собрался, ждет вас, Петр Иванович, – заявил Воронин.
– Идем. Вы не пойдете, Прохор Вадимович? – спросил Голубев.
– Нет, у меня есть неотложное дело, – был ответ.
3
В просторной комнате собралось около десяти активистов «Клуба любителей аграрных дел». И сразу же начался разговор на ту же тему, что и на совещании, но более раскованно и свободно.
– Уважаемые друзья-коллеги, – начал Голубев, – мне очень хотелось поговорить с вами о том, как должны быть организованы сельскохозяйственные предприятия, способные производить качественную продовольственную продукцию. Мое поколение аграриев уже отходит от дел. Вы это видите. Вам, молодым специалистам, принадлежит будущее аграрного производства страны. В последние годы сельское хозяйство страны обретает новые формы работы, происходят разительные изменения в структуре аграрных предприятий, но поиски продолжаются. Нам бы хотелось, чтобы вы начали работать убежденными специалистами и твердо стояли на творческих позициях. В своих выступлениях на совещании вы уже говорили о том, какие типы аграрных хозяйств нам желательны сейчас и в будущем. Сейчас мы должны с вами конкретизировать те предложения, которые прозвучали на совещании. Но прежде я хочу предоставить слово Николаю Воронину. Он скажет, какую воспитательную работу нужно вести среди крестьян, то есть речь идет об идеологии в широком смысле этого слова.
– Откровенно говоря, коллективу крестьян, особенно сейчас, когда мы пытаемся организовать работу крестьянских хозяйств по-новому, на новых принципах, с уклоном в полноценный учет коренных интересов крестьян, очень актуальны и новые принципы воспитательно-идеологической работы. Это очень важно, – сказал Воронин и продолжил: – Ведь это духовная пища. Мною сформулированы основные принципы этой работы. Каковы они? Земля, хлеб и крестьянин – понятия священные, и их разделить невозможно. Земля должна быть закреплена за конкретным крестьянским хозяйством и не может отчуждаться ни при каких обстоятельствах. Собственность крестьянского хозяйства и произведенная продукция должны принадлежать коллективу, работающему на этом предприятии. Полученный доход и прибыль должны распределяться справедливо между членами коллектива предприятия в соответствии с вложенным трудом на производстве. Руководство предприятием должно ежегодно отчитываться перед коллективом и подводить итоги года. Вот примерно на таких принципах будем организовывать идеологическую работу в коллективах крестьян.
– Нужно сказать, что все изложенное – весьма толково, – поддержал Воронина Голубев.
После недолгого молчания пожелали говорить сразу несколько участников, собравшихся на беседу.
– Дадим слово тому, кто еще ни разу не выступал. Вот вы! – Голубев указал на одного из поднявших руки. – Кто вы? Назовитесь. И вам слово.
– Как меня зовут, все здесь знают. Я Александр Соколов. У меня сомнения: воспримут ли эту нашу идеологию в обществе. Она составлена и изложена Николаем Николаевичем, скажем так, блестяще, но от этого не легче. Ведь наши либералы не признают никакую идеологию, отвергают всякую.
– Вы что же, против этой идеологии или идеологии вообще? Уточните, – предложил Голубев.
– Сомневаюсь я вообще в необходимости идеологии. И ясно, будет много противников. Считаю правильным пока повременить, не выходить в общество с такой идеологией.
– Вы что, совсем потеряли ориентировку? – рассердился Воронин. – Правильно, у нас нет официальной идеологии, но и нет запрета заниматься позитивной идеологией. А крестьяне наши сегодня нуждаются в слове в их защиту. Наша идеологическая работа окрылит их, подскажет, как работать и как пользоваться благами своего труда, – заявил он.
– Я тоже против идеологии, – заявил Азат Курбатов, член клуба и активист. – Одна идеология уже была у нас и ничего хорошего нам не дала.
– Вы что же, ребята? Что с вами происходит? – спросил на повышенных тонах Субботин. – Уж такого от вас не ожидал. Вот когда проявляет себя человек – каков он есть и на что он способен. Крестьянский труд – это общий труд, а где общий труд, там нужно общение, нужно сказать слово, помочь делом и словом трудящемуся человеку. Только при общении, душевной беседе можно понять крестьянина, его намерения и потенциальные возможности. Мне стыдно за вас.
– Ты уж, Алексей, не считай меня потерянным, – огрызнулся Соколов. – Как будто это грех – сказать иное мнение.
– Нет, не грех, но хорошо, что высказался, показал себя. – Субботин был непреклонен и не собирался уступать.
– Видимо, мы незаметно даже для себя стали зрелыми и самостоятельными личностями. Вот и проявляется сейчас, кто мы такие и на что способны, – сказал Геннадий Попов. – Это должно было случиться и это сейчас проявилось. Я прекрасно понимаю реакцию Алексея. Ты же, Александр, не был склонен к экспромтам в высказываниях и всегда был за позитивное решение проблем, и вдруг такой фортель. А с Курбатовым все понятно. Он был склонен часто менять свою позицию. Он еще признает, что ошибался. Но скажу вам честно, что это ваше личное мнение, возможно, и беда ваша. А то, что Николай Николаевич дело сказал, это серьезно и очень значимо. Мы поддержим Николая Николаевича и идеологию коллективизма возьмем на вооружение.
«У ребят нет единого мнения», – подумал Голубев и счел нужным прояснить некоторые моменты предложенной идеологической работы:
– Идеологическая работа многогранна. Она часто соприкасается и даже смешивается с воспитательной и культурно-массовой. Вы, возможно, не совсем поняли выступление Николая Николаевича, а он четко изложил принципы этой работы. Он фактически предлагает обширный комплекс воспитательной работы с крестьянами на местах, и без этого нормальной продуктивной работы крестьян на современном этапе не будет.
Оговорюсь, и вы запомните, что это не официальная идеология. Как вы знаете, официальной идеологии у нас теперь нет. Пока нет. Возможно, и появится в будущем, и это не наше с вами дело. Обдумайте всё, что здесь было сказано, не спешите с выводами. Договорились?
– Да, договорились! – был дружный ответ.
– Будем считать, что эту часть нашей беседы мы завершили. Больше нет желающих высказаться по проблеме идеологии?
– Нет! – был общий ответ.
– Я прошу вас, Петр Иванович, – начал тут же разговор Морозов, – давайте разберем тот вопрос, который вы мне задали на совещании.
– Нет возражений. Вопрос этот очень простой, и вы ответ на него знаете, – сказал Голубев, чем удивил всех. – Мне следовало бы задать его по-другому, но что получилось, то получилось. Я хотел у вас выяснить, к какому общественному строю вы относите агрохолдинги, о которых говорили: к капиталистическому или же к социалистическому строю? Или вообще ни к какому строю?
– Я, конечно, догадывался, о чем ваш вопрос, – ответил Морозов, – но не решился пуститься в рассуждения по такой мне не очень понятной теме. А теперь вы прояснили…
– И каков ответ?
– Дать однозначный ответ, пожалуй, не рискну, – уклонился Морозов, но добавил: – Всё же они ближе к капиталистическому строю.
– Вот то-то и оно. Внешне агрохолдинги как будто бы не относятся к строю чисто капиталистического порядка, а по сути, по содержанию работы они действуют как обыкновенные частные предприятия под вывеской объединенного предприятия крестьян. У крестьян не будет ни собственности, ни земли. Крестьяне будут получать лишь зарплату, какую определят хозяева объединения, а вся прибыль будет принадлежать руководителям агрохолдинга. Это не то, о чем мечтали крестьяне, – заключил Субботин.
– Однако многие ратуют за агрохолдинги. Договариваются до того, что, мол, будущее аграрного производства за этими объединениями, – вставил Морозов.
– Есть такое мнение. Очень интересный для размышления вопрос, – заметил Голубев. – Есть ли будущее у агрохолдингов? Как вы считаете?
– Я так думаю, что совсем их запрещать не следует, – сказал Субботин. – Это же разновидность аграрных предприятий. Но агрохолдингам нужно в законодательном порядке придать крестьянское содержание.
– Как вы себе это представляете?
– Считаться с мнением крестьян. Без их согласия не предпринимать никаких радикальных мер со стороны руководства. Распределение прибыли – только по решению общего собрания коллектива, и все вопросы решать по согласованию с коллективом крестьян, – так разъяснил свою позицию Субботин. – Согласитесь, это принципиальные и очень важные для крестьян вопросы.
– Весьма толково. Решение этих важных вопросов в таком порядке одобрят крестьяне, – согласился Голубев. – Но капиталистический строй такой порядок разрешения экономических вопросов не предусматривает, да и капиталисты не допустят.
– Если государство издаст такой закон, они будут вынуждены подчиниться, – настаивал на своем Субботин.
– Никогда на это не согласится руководство агрохолдинга, – заявил Попов. – Могут выступить с энергичными и даже ультимативными возражениями его организаторы, почувствовав ущемление своих прав в распоряжении прибылью: что им достанется мало барыша, а они хотели бы присвоить всё.
– Как я понял, – вмешался в разговор Воронин, – агрохолдинги имеют право быть в нашем аграрном производстве. Но только с определенными ограничениями в пользу крестьян, чтобы полностью учитывались их интересы. Короче говоря, несколько обуздать хозяев, чтобы они не увлеклись капиталистическим беспределом.
– Если мы так решим крестьянские вопросы в деятельности агрохолдингов, то это будет очень удачно, и запросы крестьянства будут удовлетворены, – констатировал Голубев. – Жизнь покажет, как действовать в будущем.
Все вышли во двор университета. Свежий воздух взбодрил участников дискуссии. Некоторые покурили. Некурящий Голубев походил туда-сюда по двору и вернулся в комнату, где проходила встреча по аграрным проблемам. Когда участники дискуссии были в сборе, Голубев обратился к ним:
– Вот что скажу вам, друзья. Вы, возможно, уже знаете о позиции руководства России по аграрному вопросу. Я повторю ее сейчас. Она заключается в следующем: развивать малые и средние аграрные предприятия. Почему? Да потому, что подобные предприятия мобильны и очень устойчивы. Они меньше реагируют на такие вызовы времени, как инфляция, кризисы и даже временные финансовые затруднения. Малые и средние аграрные предприятия очень перспективны. На совещании по этим вопросам очень хорошо высказался Алексей Субботин. Как я понял, Алексей, говоря об аграрных предприятиях, вы имели в виду среднего уровня предприятия? Так?
– Именно так! – подтвердил Субботин.
– Тогда попробуйте сформулировать, как вы их представляете? Чтобы все участники нашей дискуссии поняли. Идея очень привлекательна и перспективна, и она совпадает с позицией руководства страны. Смелее, мы ведь не на экзамене.
– Я думаю, что эти предприятия должны быть по размеру такими, как вы упомянули в своем выступлении на совещании, – примерно охватывать территорию двух бывших колхозов, состоящих из нескольких деревень, но не больше. В таком случае и земли будет достаточно, и людских резервов хватит. При наличии этих двух факторов можно будет организовать эффективную работу в хозяйствах.
– Геннадий Попов, ваше просвещенное мнение на этот счет? Вы на совещании говорили тоже хорошо.
– Полагаю, что это оптимальный вариант. Можно организовать хозяйство вначале размером чуть меньше, затем, в процессе развития, добраться до таких пределов, о каких говорит Алексей Субботин. Я тоже полагаю, что дальнейшее укрупнение хозяйства только осложнит работу. Нужно будет тогда расширять материально-техническую базу, значительно увеличивать управленческие кадры, а это ни к чему.
– Позвольте мне сказать, – поднял руку Ильдар Шарапов.
– Пожалуйста, говорите, – предложил Голубев.
– Вы не сбрасывайте со счетов колхозы, – напомнил Шарапов.
– Что вы постоянно носитесь со своими колхозами?! Их давно уже нет, – довольно резко одернул Шарапова Николай Воронин, чем вызвал дружный смех.
– Как нет?! Есть! Отдельные еще работают, – не унимался Шарапов. – Они же работали нормально.
– От этих колхозов осталось только название. Все изменилось самым существенным образом. Да, колхозы еще есть, но они работают совсем по-другому.
– Но это же коллективные хозяйства, потому их нужно тоже поддерживать, – все еще гнул свою линию Шарапов.
– Ваша неизменная позиция вызывает уважение, – заметил Голубев. – То предприятие, о котором говорит Субботин, – тоже коллективное хозяйство. Я прошу вас присоединиться к проекту Субботина.
– Хорошо, я так и сделаю, – тут же согласился Шарапов.
– Вот и славно! Запретить организацию агрохолдингов мы не сможем, – продолжал говорить Голубев. – Они будут иметь успех за счет концентрации материальных ресурсов, получения достаточных кредитов от банков, которые пойдут им навстречу, а главное, за счет нещадной эксплуатации крестьян, и без того живущих несладко. Поэтому нам нужно энергично строить агрохозяйства среднего уровня, такие, о которых говорил Алексей Субботин. И они будут настоящими крестьянскими хозяйствами. Крестьяне будут довольны и будут работать в свое удовольствие.
– Как вы полагаете, не задавят нас эти капиталистические агрохолдинги? – спросил Попов.
– Если мы сумеем организовать прибыльно работающие средние агрохозяйства, то они выстоят и выдержат конкуренцию, – ответил Голубев. – Они станут материально состоятельными и способными производить качественную продукцию, которая будет востребована крестьянами. Скажу откровенно, что в министерстве мы обсуждали, в какой пропорции должны быть организованы агрохолдинги, средние и малые агропредприятия. Грубо говоря, они должны быть в пропорции 1:4. Агрохолдинги составят одну часть, а средние и малые предприятия – три части всего аграрного хозяйства страны. Учтите, это пока условные пропорции, в реальности могут быть совсем другие.
Горячие споры продолжались еще долго. Голубев, ветеран аграрного дела, почувствовал в молодых дипломированных специалистах неподдельную заинтересованность и готовность проявить себя на поприще сельскохозяйственного производства. И по их искренним порывам, продемонстрированным сейчас, можно не сомневаться, что они будут верны избранной профессии до конца и будут работать умело, со знанием тонкостей выбранного дела.
– На этом завершаем нашу беседу, – сказал в заключение Голубев. – Я прошу участников встречи: если у кого возникнут затруднения в трудоустройстве, приходите в министерство и даже прямо ко мне. Поможем. Теперь Субботина, Морозова и Попова прошу остаться. Остальным можно идти.
– Я тоже остаюсь? – спросил Воронин.
– Конечно! В плане нашего министерства предусмотрена ознакомительная поездка выпускников университета в передовое аграрное хозяйство области, – сказал Голубев. – Мне предложили по своему усмотрению выбрать выпускников для этой поездки. Вот я и выбираю вас троих. Если Николай Николаевич захочет, возьмем и его.
– Я бы с удовольствием поехал, но мне ректор дал ответственное задание, – с сожалением ответил Воронин.
– Срочное задание? Нельзя ли его отложить?
– Нельзя! Это проект доклада ректора на научном симпозиуме, который состоится буквально через неделю.
– Ну, тогда поедем без вас. Сбор через три дня в министерстве…
4
Субботин, Морозов и Попов пришли в министерство заранее, сели на диван в вестибюле и стали вести между собой шутливые разговоры. До встречи с Голубевым было еще минут сорок. Попов – любитель анекдотов – травил их безотчетно. Реакцией слушателей был смех, хотя и негромкий, но вахтеру, похоже, все это не понравилось, и он решил вмешаться.
– Вы здесь, ребята, по какому поводу? – спросил он.
– Нас пригласил к себе Петр Иванович Голубев, – ответил Субботин.
– Тогда идите к нему, чего ради вы здесь торчите?
– Мы не торчим, а сидим пока и разговариваем, – съязвил Морозов.
– Умный, что ли? – огрызнулся вахтер.
– Если бы был глупый, сюда бы не пригласили, – ответил Морозов, поддерживая шутливый пафос разговора.
– Просим вас, не придирайтесь к нам, – вмешался в разговор Попов. – Мы же вам даже слова-то не сказали. Лучше сообщите, на каком этаже кабинет первого замминистра?
– На четвертом!
– Хорошо. Пошли, ребята. Уже время подходит.
В приемной секретарь встретила ребят приятной улыбкой и сразу же заявила:
– Проходите, Петр Иванович вас ждет.
Они прошли в просторный кабинет Голубева с приставным столом, солидными графиками и различными схемами на стенах.
– Как настроение? – спросил Голубев, когда все расположились.
– Бодрое! – ответил за всех Субботин.
– Ну и отлично! По-другому быть не может. Мы с министром посоветовались…
В кабинет буквально влетел Воронин и, запыхавшись, заявил:
– Успел-таки. Я отпросился, и ректор разрешил мне ехать с вами.
– Вот и прекрасно! – не скрыл своего удовлетворения Голубев. – С вами мы более плодотворно выполним ту миссию, ради которой направляемся в хозяйства. Скажу откровенно, мы действительно возлагаем определенные надежды на эту поездку. Николай Николаевич, вы кандидат наук, доцент и будете нашим мозговым центром, так сказать, и составите итоговую справку о нашей поездке.
– Нет возражений, – согласился Воронин.
– Так вот, мы с министром посовещались и решили так: мы посетим три типа аграрных хозяйств и ознакомимся со всеми их делами. Поймите, это не ревизия, а просто выяснение истины по хозяйствам и необходимость сделать вывод, какой тип аграрных хозяйств предпочтительнее для дальнейшего развития сельского хозяйства не только области, но и, быть может, страны.
– Какие хозяйства мы посетим? – спросил Воронин.
– Вы опередили меня. Я как раз хотел сказать об этом. Мы посетим и постараемся изучить такие типы хозяйств, как фермерское, хозяйство, организованное по типу акционерного общества, и так называемое народное аграрное предприятие. Но главное – выяснить, какой тип аграрного хозяйства по душе крестьянам. Это приоритет нашей миссии.
– Агрохолдинги не будут в поле нашего внимания? – поинтересовался Воронин.
– Пожалуй, нет! – уверенно ответил Голубев.
– Почему?
– Это же понятно – они более организованны и работают по типу капиталистических предприятий. К тому же агрохолдинги – это модель американских земельных монстров, безжалостно эксплуатирующих крестьян. Крестьяне работают в них как наемные работники за зарплату. И не имеют отношения ни к земле, ни к собственности холдинга. Мы хотим, чтобы наш крестьянин был закреплен на своей земле, имел собственность во владении и работал как свободный труженик села на своей земле, отвечал за все. Вот это уже настоящее российское крестьянство, на мой взгляд по крайней мере. А что, у вас другое мнение?
– Нет-нет, моя позиция такого же порядка, – быстро среагировал Воронин. – Мне просто подумалось, что вы отвергаете организацию аграрных предприятий по типу агрохолдингов.
– Что вы, ни в коем случае! Агрохолдинги имеют право на функционирование, но с серьезными ограничениями в законодательном порядке, чтобы они были не очень крупными и чтобы в их деятельности не было и в помине признаков капиталистического хищничества. Это уже вопросы будущего, и пока мы их не будем обсуждать.
– Каким временем мы располагаем? – спросил все тот же Воронин. – И это в данном случае имеет значение.
– Согласен. Министр нам определил недельный срок. И оставил за нами право, если будет острая необходимость, самим этот срок продлить. Но это не значит, что мы будем там пребывать очень долго. Все будет зависеть от продуктивности нашей работы. Еще есть вопросы?
Вопросов больше не было.
Итак, группа молодых аграрных специалистов во главе с первым замом министра сельского хозяйства Петром Голубевым на специальной «газели» министерства поехала в Березовский район со специфическим заданием. На этой экспедиции настоял Голубев, полагая, что ознакомление с конкретными делами крестьян поможет молодым специалистам правильно ориентироваться в будущей своей работе на аграрных предприятиях. Местные власти района были предупреждены о визите группы Голубева.
Березовский район, куда направилась группа Голубева, считался наиболее благополучным сельскохозяйственным районом, стабильно дающим товарную сельхозпродукцию. К тому же здесь функционировали интересующие группу Голубева типы аграрных хозяйств.
Когда заехали на территорию района, стали замечать большие участки земель, заросших бурьяном и мелколесьем, прямо у дороги. У одного такого участка Голубев велел шоферу сделать остановку. Возникло желание немного отдохнуть, а заодно посмотреть, что это за земли и почему они выглядят как бесхозные.
– Ну что ж, дорогие друзья, – обратился к своим спутникам Голубев, – наша деловая поездка, считайте, реально началась. Началась с ознакомления с земельными участками аграрных хозяйств Березовского района. Я не знаю, какому хозяйству принадлежит этот земельный участок, но он явно заброшен. Стоит посмотреть.
Посмотрели и убедились, что это пахотные земли, которые когда-то давали, должно быть, хороший урожай, потому что местность ровная, почва – плодоносный чернозем. Бурьян вырос почти по колено, а мелколесью, судя по высоте чуть более метра, лет семь-восемь. Выходит, столько же времени земля не обрабатывалась, не использовалась по назначению.
– Вот вам, ребята, пример вопиющей бесхозяйственности, – с сожалением отметил Голубев. – Почему допускается такое бездушие к земле, кормилице нашей?
– Такое положение почти везде, – заметил Субботин. – Я такое же видел в моем родном селе Калиновка, куда езжу на каникулы. Половина пахотных земель бывшего нашего колхоза не засевается. И никто за это не отвечает.
– У нас в деревне еще хуже, – поддержал Субботина Попов. – Я поинтересовался у председателя производственного кооператива Игоря Николаева, почему такое запустение. Так он сказал, что нет ни техники, ни денег. Нечем платить даже зарплату крестьянам.
– Доработались! – возмутился Воронин. – В чем, собственно, дело? Почему нет продуктивной крестьянской работы?
– Но в отдельных хозяйствах ситуация получше, – присоединился к разговору Морозов. – Вот у нас в селе Заречье аграрное хозяйство начало работать хорошо. Регулярно платят зарплату крестьянам, погашают кредиты, налоги платят своевременно. Так начали работать, когда хозяйство возглавил Иван Игнатьев, тоже выпускник нашего университета.
– Вот и живой пример, – обрадовался Голубев. – Все зависит от человека, от нас с вами. От специалистов, руководителей хозяйств, понимающих смысл аграрного дела и потенциальные возможности крестьян, работающих на земле.
– Многое зависит от позиции местных властей, – констатировал Воронин. – Они обязаны оказывать целевую финансовую помощь аграрным предприятиям и контролировать их деятельность. При колхозной системе разве допустили бы подобную бесхозяйственность, когда заброшены такие плодоносные земельные участки, которые приносили бы солидный доход, прежде всего самим крестьянам и обществу в целом?
– Дед мой Савелий, глядя на сегодняшнее положение крестьян, ругается последними словами, – сказал Попов. – Развратили наших крестьян, говорит он, нынче сами власти, оставив их без земли, без работы, без организаторов крестьянского дела. Раньше, до советских времен, крестьянами верховодили помещики, и крестьяне работали на хозяев. Колхозы тоже несли какое-никакое организаторское начало, и труд крестьянам был обеспечен. А сейчас что? Абсолютно ничего. Вот где беда. Раньше я не очень понимал ворчание деда, но теперь у меня думы просветлились: нужно организовать труд наших крестьян, и организовать на современном научно-техническом и технологическом уровнях. Я теперь ясно вижу те задачи, которые стоят перед нами. Небольшой пример, приведенный сейчас Морозовым, – подтверждение моих мыслей.
– Вот что еще важно. При рыночной экономике властям не рекомендуется вмешиваться в экономические дела предприятий, – сказал Субботин. – Это может коснуться и аграрных хозяйств, но для них такой порядок неприемлем по определению. Аграрное дело – сугубо творческое дело. Каждый год к нему нужно подходить по-новому. Постоянно действующее указание, вроде рыночных догм, никак тут не годится.
– Государственное вмешательство в дела сельского хозяйства нужно не в плане утверждения рыночных правил, а в плане оказания существенной финансовой помощи. Иначе зачем нужны властные структуры? – подчеркнул Воронин. – Практика показывает, что экономика развивается плодотворно, когда государственные органы вносят в экономику плановое начало, всячески помогают хозяйствам и контролируют их работу.
– Тут уместно сказать, перефразируя поговорку: на власть надейся, но сам не плошай, – сказал Субботин. – Будем работать упорно и серьезно!
– Дорогие друзья, нам пора ехать, – напомнил Голубев. – Дискутировать можно хоть до утра, потому что аграрные проблемы объемны и глубоки. Важно подчеркнуть одно. Мне кажется, что стал проясняться ответ на главный наш вопрос: что делать? Я смею теперь утверждать, что мы начали понимать, что нам делать в аграрной отрасли народного хозяйства. Так, ребята?
– Так! – был дружный ответ.
В искренности ответа ни у кого не было сомнений.
– Вот о чем я еще хочу сказать вам, ребята. Наша миссия специфическая. При встречах с руководством и крестьянами вы не делайте никаких замечаний, не высказывайте никакой критики. Мы не за этим едем на аграрные предприятия, а за тем, чтобы узнать существо их организации и работы, выяснить плюсы и минусы для себя, для своей будущей работы. Даже о сегодняшнем заброшенном пахотном поле тоже никому ни слова. Пусть не думают, что мы приехали их ревизовать. Думаю, всем это понятно.
– Да, конечно! – был дружный ответ.
Дальше ехали молча. Голубев был доволен состоявшимся разговором, неожиданно возникшем на незапланированной остановке. Истина и прозрение подчас открываются на первый взгляд случайно, но если поразмыслить, то вполне закономерно – в результате поисков и глубоких размышлений. Петр Иванович подумывал уже об уходе на заслуженный отдых. Пора, думал он, пора. Только вот повода, толчка не было. Сознавал, что удалось ему приметить и собрать способных, продвинутых выпускников университета. И они вполне готовы продолжить крестьянские дела не хуже его, Голубева. Эта мысль успокаивала и удовлетворяла.
Доехали до районного центра быстро. Их встретил сам глава администрации района Филимонов. Завел гостей в свой кабинет и там, за приставным столом, собравшиеся провели небольшую ознакомительную беседу.
Голубев познакомил главу администрации района со своей группой, назвав всех поименно.
– Это наши будущие аграрные деятели, Виктор Федорович, – сказал Голубев, обращаясь к главе администрации. – О задаче нашей группы мы с вами подробно говорили по телефону. Еще раз хочу повторить, что визит только ознакомительный. Пусть не пугает мое должностное положение. Открою небольшой секрет. Я всегда считал важной задачей подготовку молодых аграрных специалистов, то есть фактически смены себе и вообще моему поколению аграриев. Потому оставил все свои дела, и вот мы здесь.
– Очень похвально, очень, – сказал Филимонов. – Как просили, мы определили, в какие хозяйства вы поедете. Сопровождать вас будет мой заместитель Салманов Рашит Артурович.
– Мы сегодня, видимо, отдохнем. Завтра уж займемся делами, – сказал Голубев. – Как-никак устали с дороги.
– Ну и правильно. Поехали к месту отдыха. Там и поужинаем, – предложил Филимонов.
– Что ж, друзья, поехали. Глава администрации района плохое место отдыха для нас не предложит, – заявил Голубев.
– Это дом приема высоких гостей администрации района. Там и кухня наша. Будете довольны…
5
После завтрака все собрались в гостиной и ждали, как договаривались накануне, прибытия главы администрации района. Вскоре Филимонов приехал со своим замом Салмановым, назначенным сопровождающим группы Голубева.
– Как отдохнули? – поинтересовался Филимонов.
– Нормально! Хорошо у вас здесь. Тишина, чистый воздух, – сказал Голубев.
– Это точно. Места у нас отменные. Это отмечает каждый гость, побывавший у нас. Но, сами понимаете, время дорого. Познакомьтесь, это мой заместитель Салманов, о котором я уже говорил вам. Он курирует как раз сельскохозяйственную отрасль.
– Очень хорошо, нам сопровождающего не хватало, – заметил Голубев и подал ему руку, добавив: – Прошу вас, Рашит Артурович, познакомьтесь с моими коллегами.
Салманов поздоровался со всеми и узнал имена приезжих.
– Теперь все в сборе и пора в путь, – сказал Голубев. – Не будем отвлекать и вас, Виктор Федорович.
– Добро! – откликнулся Филимонов и предложил: – Не желаете ли поехать на нашем транспорте?
– Такое возможно? – спросил Голубев.
– Конечно, транспорт что надо – микроавтобус в гараже.
– Игорь Степанович, – обратился к шоферу Голубев, – как вы отреагируете на такое предложение?
– Положительно. Я бы осмотрел нашу «газель» и подправил кое-какие неполадки.
– Решено, едем на вашем транспорте.
– Тогда вот вам наш шофер Николай, – указал Филимонов на человека средних лет и дал команду: – Пригоните микроавтобус!
Когда пригнали микроавтобус, Салманов спросил:
– Куда поедем в первую очередь?
– Посетим вначале фермерское хозяйство, – ответил Голубев и добавил: – Командуйте, Рашит Артурович, теперь вы путеводитель.
Поехали. Ехали недолго. Но расстояние приличное, около тридцати километров от районного центра. Небольшая деревня Дубовка, куда прибыла группа Голубева, компактно расположилась у речки, по противоположной южной стороне которой простирается пологая возвышенность, покрытая густой зеленью и местами кустарником. На эту особенность – густую, выделяющуюся зелень – сразу обратили внимание приезжие, обозревая ее прямо из окна микроавтобуса. В центре деревни, у здания, похожего на административное, они остановились.
