Самюэль Бьорк
Хитра
5
Миа привязала лодку к пристани у магазина. Она никак не могла выкинуть умоляющий голос девочки из головы. Но избавиться от наваждения не удастся и здесь: на доске объявлений у входа висел постер. Выцветшая фотография щурящегося в камеру мальчика. Прошло три года с его исчезновения, но плакат повесили не так давно. Видимо, кто-то не теряет надежды и все еще их расклеивает.
Три года назад.
У Мии случился внезапный флешбек: заброшенный кемпинг около озера Трюванн. Они с Мунком. Пропала девочка-подросток, и им сказали, что, возможно, она находится здесь. Миа не была готова к тому, что ждет ее там.
Бывший парень ее сестры.
Наркоман, сумевший обворожить Сигрид.
Миа почти ничего не помнит.
Только отдельные кадры вспышками и то, как внутри у нее все взорвалось.
Она выстрелила в него, дважды в грудь.
«Скорая помощь».
Потом допросы в особом отделе.
Если бы Мунк не солгал, Мию бы посадили.
Самооборона.
Какая чушь.
Убийство.
Она убила его.
А потом тьма.
Дни и ночи, которых она не помнит.
Черт возьми, Миа.
Только не это.
Только не сейчас.
Рядом висел второй плакат.
Надоело жить на Земле?
Полетели на Юпитер!
Она улыбнулась.
Надоело жить?
Нет.
Хватит с нее.
Она теперь другая. Новая Миа.
Сделав вдох, она повернула лицо к теплу солнца, постояла так секунду, пока не пришла в себя, после чего пошла вверх по дороге к автосервису.
Автосервис «У Роара».
Она сначала скептически отнеслась к этому месту, не надеясь, что здесь смогут починить ее машину, но быстро обнаружила, что вариантов не так много. Квенвер. Наверное, это самая красивая часть острова. Туристы, которых она случайно подслушала в магазине, произнесли это название так, словно оно волшебное. Словно поверить не могли, что в мире существуют такие места. Чудесные белые домики и красные лодочные сараи. Ухоженные садики и раскачивающиеся на ветру флажки-вымпелы, будто ожившая открытка – идиллия прибрежной Норвегии в своем лучшем исполнении. А вот сервис «У Роара», напротив, выглядел как мастерская в бедном квартале одного из южных штатов США. Словно кто-то поднял здание со всем вокруг, пролетел с ним через Атлантику и сбросил его здесь по ошибке. Видавшее виды кремово-желтое низенькое каменное строение с облупившейся местами краской. Петли на дверях в гараж так заржавели, что, казалось, закрываться они не могли. На всем участке, куда ни повернись, стояли раскуроченные машины, с большей или меньшей степенью нарушения целости. По центру здания располагалась узкая белая металлическая дверь и большое окно, которое, наверное, не мыли с тех самых пор, как установили. Через грязное стекло можно было определить круг интересов и вкусы владельца. Постеры с женщинами топлес, вырванные из разных журналов, старая пластинка Кенни Роджерса и, само собой, (наверное, поэтому Миа подумала о перелете через океан) большой флаг южных штатов в той версии, где десять звезд заменены листьями конопли.
«Ягуар» Мии стоял на том же месте, где она оставила его две недели назад, явно выделяясь на общем фоне. Эстетике высшего класса Англии делать тут было нечего. Мию удивила царившая тут тишина, то, что над запачканным маслом асфальтом не разносится какой-нибудь ZZ-Top. Может, дело было в том, что единственная колонка, которую она обнаружила, висела на шнуре из стены, изрешеченной дырками, словно кто-то стрелял по ней дробью. С владельцем сервиса Миа еще не встречалась, только позвонила по номеру, найденному на бумажке на входной двери. Ей сказали «оставить тачку где, мать ее, ей захочется», и Мии даже стало любопытно, что это за персонаж такой. Будет ли владелец похож на американскую рождественскую елку так же, как и все его окружение. Не хватало тут только костюма Ку-клукс-клана, хотя кто знает, что тут еще есть внутри.
Миа зашла за угол обшарпанного здания и услышала музыку. Тихий кантри раздавался из радио в маленьком ремонтном зале с машиной на платформе. На походном стуле, спрятав лицо под козырьком кепки, сидел мужчина в ботинках и грязной рабочей одежде, и спал.
– Эй, есть тут кто?
Она аккуратно постучала по металлическому дверному косяку.
– Это вы, Роар?
Житель Хитры медленно пришел в себя и, увидев ее, вздохнул, словно она отвлекла его от важных дел.
– Да?
– Я Миа Крюгер. Насчет «Ягуара». Пришла спросить, закончили ли вы. Перемещаться по острову без машины трудновато.
– Закончили?
Он сухо рассмеялся, обнажив зубы, явно давно не видевшие стоматолога.
– Нет, ну что вы. Коленчатый вал сломан, гильзы цилиндров надо менять, удивительно, что вы вообще сюда на ней добрались.
– Да ладно?
Он неохотно встал со стула и, зевая, подошел к Мии.
– Нужны запчасти из Англии.
– Хорошо. Когда их привезут?
– Вы хотите, чтобы я заказал их?
– Так вы не?..
Мии пришлось прикусить губу, чтобы не сделать мужику выговор. Единственный сервис в этой части острова, и если она планирует получить машину обратно, лучше этого парня не раздражать еще больше, чем он уже есть.
– Да, закажите.
– Окей, – сказал Роар, проведя рукой по грязной тряпке. – Это займет пару недель.
– А у вас нет какой-нибудь… машины в аренду? – спросила Миа, но тут же поняла, еще не договорив фразу.
Она больше не в Осло. Тут деревня.
– В аренду? – ухмыльнулся владелец мастерской, обнажив ряд желтых зубов.
– Поняла, поняла, – кивнула Миа.
– Тебе не на чем ездить?
– Да, но ладно, спасибо.
Она хотела было развернуться, как вдруг он изменился в лице, словно внутри него все же жил человек.
– У меня есть тут кое-что, – кашлянул он, кивнув на брезент в самой глубине захламленного помещения. – Взял его в залог. Франты хреновы, со своим выращенным лососем, тоже мне. Ходят с бриллиантовыми часами, а оплатить счета – хренушки. Одни понты, чертова шайка.
Он отложил тряпку и снял брезент.
Миа почувствовала, как на ее лице растянулась улыбка.
Перед ней стоял черный матовый «Дукати».
– Вау.
– Что, любишь мотоциклы?
И снова проблеск нормального человека, когда Роар изобразил нечто похожее на улыбку.
– Я сам обожаю «Харлеи», эти итальянские мальчишки ко мне не очень заходят, но да, хороший мотик, что уж тут.
Сплюнув на пол, он сдвинул кепку на затылок.
– В общем да, твою тачку чинить еще пару недель. А пока заинтересует тебя этот?
– Несомненно.
– Все равно стоит тут, место занимает. Подойдет тебе такая машина в аренду?
– Идеально.
– Хорошо. Закажу детали в течение дня. Свяжусь с тобой, когда все починим, пойдет?
– Пойдет, – улыбнулась Миа.
И выкатила черное чудо на солнечный свет.
6
Ханна Хольмен последний раз огляделась по сторонам, прежде чем взяться за дверную ручку кабинета психолога Фабиана Стенгеля. Придя к нему первый раз, Ханна испытала чувство стыда, да и сейчас ей все еще немного стыдно. Не потому, что ей казалось неприличным ходить сюда, а из-за сплетен вокруг этого. Хитра – маленькое местечко, и люди здесь любопытные, и в последние годы только и говорили, что о ее семье.
Ханна – старшая сестра Юнатана Хольмена.
Три года назад и у нее болело все, и душа, и тело, она с трудом могла надеть платье. Ноги едва справлялись с педалями велосипеда, словно ее тело вдруг стало весить сотню килограммов.
Она тогда рано пришла, еще оставался почти целый час до приема. Села на лавку в тени за домом культуры в надежде, что никто ее не заметит.
Одиннадцать лет.
Столько бы ему было сейчас.
Ханна поднялась по лестнице и села в одно из светлых кресел. В комнате ожидания никого не было. Стенгель заранее предусмотрел это, поняв, что место, где он работает – небольшой малонаселенный островок, и никому не хотелось встретиться в приемной с соседом или мамой одноклассника. Поэтому он, назначая приемы, всегда оставлял между ними большие интервалы. Однажды правда кое-что случилось. Ханна вообще-то не любила распускать слухи, но тот эпизод заслуживал внимания. Она сидела в ожидании приема, и на полу стояла сумка, очень дорогая. Девушке пришел в голову вопрос: у кого на острове может быть «Эрмес Биркин», они же стоят огромных денег. В это мгновение дверь открылась, и что вы думаете, кто вышел?
Синтия Притц.
Потом они с подружками весело позубоскалили над ней, встретившись дома у Сильвии, тогда это было единственное место, где можно было бывать всем вместе. Мама Йессики совсем сошла с ума, неудивительно, что Йессика такой стала, а дома у Ханны царила настолько гнетущая тишина, что можно было задохнуться.
– Синтия Притц? Да ладно?
Йессика смеялась громче обычного, а у Сильвии так выпучились глаза, словно сейчас выкатятся из орбит.
– Ходит к психологу?
В перчатках, солнечных очках и в платке на голове, словно какая-то кинозвезда из прошлого, покашливая, прошла в своем дорогом красном пальто «Марни».
Ханна сделала вид, что не обратила на нее внимания, но заметила, что богатая дама смутилась.
Синтия Притц.
Жена Хенри Притца.
Мама Александра и Беньямина Притцев.
Самая состоятельная семья острова.
– Вот видишь, – говорила Йессика. – Деньги не главное. От них одни несчастья.
Подруги согласно закивали, ведь в их семьях денег особо не было, и им, честно говоря, было приятно услышать, что даже у тех, у кого «Феррари» и «Ламборгини», бассейны и собственные конюшни с арабскими скакунами, есть темы для разговора с психологом.
И тут Йессика, заговорив тише, попросила подруг подвинуться к ней поближе, и они сели кучнее на розовом ковре.
– Я кое-что о них знаю.
С серьезным взглядом прошептала она.
– Секреты.
Девушкам, само собой, стало страшно любопытно, но Йессика отказалась рассказывать дальше.
Только провела пальцем по губам, словно застегнула рот на молнию.
Даже представлять не хочу. Что будет, если об этом кто-нибудь узнает, вот что я могу вам только сказать.
…
– Ханна?
В дверях показался улыбающийся психолог, и через мгновение Ханна уже сидела в кабинете. Там, за закрытой дверью, она ощущала себя в безопасности.
Она еще в первый свой визит поняла это: сюда приходишь, словно в другой мир. Спокойно. Безопасно. Не было ни письменного стола, ни кушетки, на которой надо было лежать. Фабиан сидел в бежевом кожаном кресле, а она в точно таком же напротив. Кресла стояли на белом невероятно мягком ковре. Вдоль одной стены книжная полка, не переполненная, может, с дюжину книг, расставленных по цветам.
В этом кабинете она себя очень хорошо чувствовала.
Так хорошо, что чуть ли не испытывала угрызения совести.
Вот бы остаться здесь навсегда и никогда не возвращаться домой.
В мертвый дом.
К мертвому взгляду.
Мама.
Которая всегда была такой живой.
Которая всегда была для нее примером для подражания.
Теперь лишь сгорбленная тень.
Молча сидевшая на диване в гостиной.
Она даже телевизор не включала.
Не издавала ни звука.
Где-то в своих мыслях.
– Как ты, Ханна?
Ханна отбросила дурные мысли.
– Все хорошо, – ответила она, поджав под себя ноги.
– А как твоя мама?
– Все так же.
– Так и не разговаривает?
Ханна покачала головой.
– Сегодня особенный день, верно? Хочешь поговорить об этом?
Ханна чуть помедлила. И поняла, что не хочет.
Шестнадцатое июля.
Три года с исчезновения.
Она надеялась, они сходят с мамой вместе.
К тому месту, где брата видели в последний раз.
Но нет.
Ханна одна поехала на велосипеде.
Как и в прошлом году.
Собирая цветы по пути.
– А это обязательно? – наконец спросила Ханна, ощущая в горле комок, подступивший еще по дороге, и надеясь, что слезы не вырвутся наружу.
– Нет, нет, конечно нет. Это тебе решать. Это твое пространство. Можем говорить о чем угодно.
Поначалу она отнеслась к нему скептически. Психолог показался ей каким-то несуразным, начиная с его имени. Что за имя такое – Фабиан Стенгель? Словно персонаж из детской книжки. И кто вообще так одевается? Рубашка с жилеткой? Очки в толстой черной оправе? У него что, своя галерея? Как будто живет в Нью-Йорке. Вообще-то это не ее мысли, так про него говорили в кафе, в торговом центре, в боулинге: самовлюбленный, высокомерный, задирает нос, много мнит о себе и тому подобное.
Но Фабиан оказался каким угодно, только не самовлюбленным и высокомерным. Он был очень благожелательным. Умел слушать. С добрыми глазами. Немолодой, точно за сорок, и было в нем что-то, от чего Ханне казалось, что он ее понимает. Накануне их первой встречи она была в библиотеке, взяла книжку Харуки Мураками «Норвежский лес» и всю ночь, лежа под одеялом, читала и не уснула, пока не дочитала ее до конца, совершенно потрясенная красотой этой книги.
– Иногда я ощущаю себя как та девушка из «Норвежского леса», – вдруг вырвалось у нее.
Он удивленно улыбнулся.
– Вот как, значит, ты читала Мураками?
Он с любопытством наклонился вперед.
– В каком смысле? Чем ты похожа на нее, как тебе кажется?
Она прикусила губу: было очень необычно рассказывать кому-то, что она думает на самом деле.
– Ну, она такая грустная. И не может понять почему.
В следующий ее приход на подлокотнике кресла лежала книга.
– Это тебе, – улыбнулся он.
– Дж. Д. Сэлинджер.
– «Над пропастью во ржи». Тут про мальчика, но на самом деле о том, как быть другим. Не чувствовать себя как дома в том мире, который нам достался. Прочитай, если захочется. Интересно, как тебе покажется книга.
Как хорошо.
Что кто-то воспринимает ее всерьез.
Взрослый мужчина, кому можно все рассказать.
Поделиться своими сокровенными мыслями.
…
– Как я уже сказал, – продолжил Фабиан. – Можем поговорить о сегодняшнем дне, а можем отнестись к нему как к любому другому, самому обычному дню. Хочешь поговорить о чем-нибудь другом?
Ханна кивнула, почувствовав себя лучше. Комок в горле уменьшился и почти не ощущался.
– Ты окончила первый год старшей школы. Хочешь поговорить об этом? Уже определилась, что будешь делать осенью? Останешься здесь или все-таки поедешь в Тронхейм?
Своя комната.
В городе.
Вдалеке от этой жизни.
В последние ночи она не спала, все время размышляя об этом, но пришла к выводу, что ничего не получится.
Нельзя бросать ее.
Маму.
Ханну совесть замучает, если оставить ее одну в этом мертвом доме.
– Даже не знаю.
– Ладно. А что твои друзья? Они останутся или рассматривают возможности академического образования?
Ханна не сдержала улыбки.
Йессика и Сильвия.
Ну да, они близкие подруги, но ни одну из них за «академическим образованием» она представить не могла, они, наверное, даже не знали такой термин. Ничего страшного, конечно, но говорить об этом с ними Ханна, безусловно, не могла.
Математика.
Именно ее больше всего хотелось изучать Ханне.
Не то что Йессике.
– Америка!
В прошлую пятницу Йессика, сидя на заднем сиденье машины Андреса Волда с бутылкой домашнего самогона и таблетками, и уже хорошо задутая, как всегда, завела одну и те же песню.
– Лос-Анджелес! Вот было бы классно! Там же живут Кардашьяны. Давайте соберемся и уедем туда все вместе?
Бедная Йессика.
Иногда Ханне было так ее жаль.
Все знали, что ее мама водила к себе на вечеринки сомнительных людей. У девочки даже комнаты своей не было, кто-то одолжил ей старую лодку, и иногда Йессика спала в ней.
– А Диснейленд! Я читала про него в Интернете, можно приехать и работать, в костюмах героев мультиков, вот было бы круто.
Выходные в машине Андреса Волда.
Ханна даже вздрогнула.
Мама никогда бы не разрешила ей общаться с этой компанией.
Раньше.
А теперь…
– Ты вроде говорила про какую-то вечеринку? Разве она не сегодня? Бал-маскарад?
Фабиан надвинул на нос очки и, прищурившись, посмотрел на стоявший на маленьком круглом столе календарь.
Ханна кивнула.
– Сегодня вечером, да. Но я даже не знаю…
– Что думаешь?
– Не знаю, хочу ли я туда.
– А почему бы и нет?
Она чуть помедлила с ответом.
– Ну. Все такие…
Фабиан нахмурился.
– Тебя беспокоит, что все пьяные?
– Да нет, хотя даже не знаю…
– Но ведь это совершенно нормально – экспериментировать в этом возрасте. В разумных пределах, конечно.
В разумных пределах?
В прошлую пятницу она уже хотела вызывать «скорую». Йессика, как обычно, влила в себя все сразу. Ханне с трудом удалось ее разбудить.
– Маскарад – это же весело? Или тебе он кажется дурацким?
– Да нет, весело, конечно.
– Вы уже думали, кем нарядитесь? Принцессами там, эльфами, русалками?
Ханна засмеялась.
– Нет, это для маленьких девочек.
– А вы уже выросли, я вижу. Йессика, да? И…
– Сильвия, – проговорила Ханна.
– Вы все еще много общаетесь?
– Да.
Фабиан снова наклонился вперед.
– Я считаю, тебе надо пойти, Ханна. Думаю, тебе будет на пользу. Сегодня больше, чем когда-либо. Выбраться из дома.
– Это да.
– У меня есть костюм и лишние очки, если хочешь. Можешь нарядиться психологом.
Ханна опять посмеялась.
– Спасибо, у нас есть костюмы.
– Правда? Расскажи.
– Ну вы же знаете Йессику, она обожает Дисней. Она заказала маски в Интернете.
– Весело, – улыбнулся Фабиан. – И кого вы выбрали?
– Йессика будет Микки Маусом, я – Дональдом Даком, а Сильвия – Гуффи. Глупо, я знаю.
Фабиан бросил рассеянный взгляд на часы на столе.
– Хорошо, хорошо. Звучит забавно. Слушай, Ханна…
– Да?
Погладив подбородок, он положил блокнот и карандаш себе на колени.
– Ты уверена?
– В чем?
– 16 июля. Три года назад. Уверена, что не хочешь говорить об этом?
– Да.
– Хорошо. Хотел только удостовериться. Что хочешь обсудить сегодня?
Чуть подумав, Ханна ответила.
– Я хотела узнать, можно я просто посижу тут молча?
– Вот как. Конечно. Есть какая-то особая причина…
– Да нет. Мне просто нравится здесь бывать.
– Так и сделаем, – улыбнулся Фабиан. – Хочешь, чтобы я вышел?
– Нет-нет. Оставайтесь.
Тишина.
В кабинете.
Несколько минут.
Ханна Хольмен закрыла глаза и откинулась на подголовник бежевого кресла.
7
Лука Эриксен уже не помнил, когда в последний раз ему звонили дважды за день. Он сидел в полицейской машине у входа в «Европрис» в конце центральной улицы, думая о том, что лучше бы ему позвонил кто-нибудь другой. Это касалось звонков не от Каролины, из парикмахерской, а от человека, чье имя значилось на табличке рядом с ее дверью – от Фабиана, докучавшего Луке своим вниманием.
После аварии Лука изо всех сил старался избегать всех трех семейных пар, с кем они с женой так часто проводили время. Карточные игры по средам, обеды по субботам, нередко на улице, если позволяла погода. Его раздражали бесконечные сообщения на автоответчике. Неужели они не понимают? Что ему больше это не интересно. Что нужно оставить его в покое.
Привет, Лука, это Карин, хотела сказать, что в субботу будем делать гриль. Заедешь?
Привет, друг, это Юн, мы собираемся на лодке на Ульфёя в воскресенье, хочешь с нами?
Привет, Лука, ты куда пропал? Это Фабиан, я хотел сказать, что всегда рядом, если ты захочешь поговорить. Можем встретиться в моем кабинете, если тебе так удобнее. Давай назначу тебе прием? Ты только скажи. Я сразу же найду для тебя время. Ладно?
Ох уж этот психолог.
Лука пробовал отвлечься, это правда.
Во время обеда с креветками, хлебом и домашним пивом все пытались притворяться, будто ничего не случилось, словно ничего из ряда вон не происходит. Когда вместо восьми человек за большим столом оказалось семь.
Нет уж, спасибо.
Он перестал отвечать им.
И к счастью, сообщения от них стали поступать все реже.
Один Фабиан никак не угомонится.
В последний раз, когда серебристый «Лексус» свернул к дому Луки, тот спрятался. Сидел в ванной, закрыв уши руками и делал вид, что не слышит звонок в дверь.
Машина уехала, и на лестнице он нашел брошюру.
Лечение травмы.
Фабиан Стенгель.
Кандидат психологических наук. Клинический психолог, специалист в области психологической реабилитации.
Нет.
Ему это не нужно.
Он не идиот.
Он знал, что это означает.
В чем цель.
Забыть.
Вон что они от него хотят.
Забыть ее?
Лука Эриксен чувствовал нарастающую злость, выйдя из машины и направившись к площади Хитра.
Он никогда не забудет Аманду.
– Привет, Лука, как дела? – окликнул его парень с радостным лицом и широкой улыбкой, выглядывающей из-под велосипедного шлема.
– О, Пелле, привет, все в порядке. А ты как?
– О, хорошо, отлично. Скоро уеду. Чистая правда, я получил приглашение несколько дней назад.
Сияя счастьем, Пелле поставил велосипед на подножку и, стоя на тротуаре, переминался с ноги на ногу.
– Как здорово, а куда ты собирался, напомни?
– На Юпитер. Я избранный.
Лука кивнул, не зная, что и ответить. Пелле Лундберга на острове знали все. Чуть за сорок, а ведет себя как ребенок. Трагедия, на самом деле. Он работал у кого-то из тех, кто строит лодки, умелые руки, как о нем говорили. А потом несчастный случай. Что-то связанное с подъемным краном. Парня придавило корпусом, множественные черепно-мозговые травмы, и с тех пор он изменился. Грустная история. Пелле НЛО. Теперь все над ним добродушно посмеиваются, когда он ездит по острову на велосипеде с собранным для отъезда рюкзаком. Всегда улыбающийся, как счастливый маленький ребенок.
Я скоро уеду.
Они прилетят за мной.
– Я говорил, что скоро уеду? – сказал Пелле, улыбаясь еще шире.
– Говорил, Пелле. Очень рад. Они прилетят на… космическом корабле? – спросил Лука.
– Да!
Пелле подпрыгнул, хлопнув в ладоши.
– Жду не дождусь. Ноль три ноль ноль.
– Это время, когда они тебя заберут?
– Да. У птичьей башни на болотах в Хавмюране.
– Ну что ж, удачи тебе, Пелле.
– Спасибо. Можно я провожу тебя?
– В смысле?
Он живо убрал подножку с велосипеда и взялся за руль.
– Могу проводить тебя, если хочешь.
– Э-э, куда проводить?
– Ну, туда, куда тебе надо.
Лука дружелюбно улыбнулся, положив свою ладонь на его руку.
– Спасибо, Пелле, но я думаю…
– Ты к психологу собираешься?
Лундберг перевел взгляд в сторону площади.
– Нет, к нему я не собираюсь.
– Я был у него вчера, – сказал Лундберг, по-детски зажав нос рукой. – Не ходи туда. Он ничего не понимает.
Он на шлеме покрутил пальцем у виска.
– Буду знать, – улыбнулся Лука.
– Увидимся, когда вернусь, если я, конечно, вернусь.
– Хорошо, Пелле. Счастливого пути!
– Спасибо!
Лунберг улыбнулся и, сев на велосипед, поехал дальше.
Лука прошел пешком последние метры, перевел дух, натянул на лицо маску серьезности, и, проигнорировав вывеску на кабинете психолога, вошел в соседнюю дверь.
Парикмахерская «Чаплин».
Тихо зазвонил колокольчик.
– О, привет Лука, вот ты где.
К нему подошла Каролине и обняла.
– Как ты?
Усилием воли Лука сдержался.
Как же надоела их жалость.
Когда уже они оставят его в покое?
– Все хорошо, спасибо, – ответил Лука, нацепив вежливую улыбку. – Взлом, говоришь?
– Я даже не знаю, ничего не украли, но все это как-то гадко.
Она провела полицейского за собой через весь салон к заднему помещению.
– Вот. Видишь?
На желто-коричневой двери отчетливо выделялись царапины вокруг замка.
– Да, кто-то здесь побывал. – Эриксен огляделся. – Говоришь, ничего не пропало?
Парикмахер, сложив руки на груди, покачала головой.
– Нет, это-то и странно. Ну у меня тут, конечно, красть особо нечего, но ноутбук на месте, а кассу можно просто снять и унести. Так что не знаю, что они тут искали.
– Удивительно, правда?
– Даже ножниц не забрали.
– Странно. Может, кто-то застал их врасплох. Или они передумали.
Девушка вздохнула.
– Мол, они взломали дверь, а потом пожалели об этом?
Эриксен пожал плечами.
– Может, и так. Если это была какая-нибудь молодежь.
Каролине раздраженно покачала головой.
– Да уж. Хорошо, что ничего не пропало, во всяком случае. Кстати, ничего не получилось.
– С чем не получилось? – спросил Лука.
– Со свадьбой.
Она вышла из комнаты в салон и взяла чашку со стойки.
– Свадьба отменилась? – удивленно произнес он.
Свадьба – главная новость на острове. О ней тут говорили все. Александр Притц женится. Наследник империи. Старший сын Хенри Притца. Огромное событие летом на Хитре. По острову поползли слухи, что собираются приехать известные артисты. И только для персонала должны построить целый палаточный городок. Лука не знал, что из этого правда, но говорили об этой свадьбе действительно все. И не только на острове, передовицы желтой прессы страны пестрели заголовками на эту тему.
Принц мечты нашел свою Золушку.
Сын миллиардера сделал предложение обычной девушке.
– Отменили? – переспросил Лука.
– Что отменили?
– Свадьбу.
Каролине засмеялась, беря сигарету в рот, и вместе с Лукой вышла на улицу.
– Нет-нет, извини. Отменяется мой план.
Она закурила, пройдя вперед на тротуар.
– Синтия всю жизнь стриглась у меня, ну или до тех пор, пока не стала слишком модной, чтобы сюда ходить. И я подумала, может, она сделает у нас свадебную прическу и макияж? Но потом прочла, что она пригласила суперстилиста из Лондона.
И практически шепотом добавила.
– Двести тысяч.
– Что?
– Говорят, столько это будет им стоить.
– Неприятно, что кто-то взломал дверь, – сказал Лука. – Но хорошо, что ничего не пропало. Пойду поспрашиваю людей вокруг, ладно?
– Спасибо, Лука. Береги себя, пожалуйста.
Подойдя к машине, он немного постоял и украдкой бросил взгляд на латунную табличку у двери.
Может, все-таки стоит…
Нет.
Он не готов.
Пока не готов.
Сев за руль, Лука прочел новое сообщение в телефоне.
Вечером занятие в хоре. Пойдешь?
Он устало вздохнул и положил телефон на соседнее сиденье.
Нет, спасибо.
Ну почему им просто не оставить его в покое?
Солнце зашло за облако, когда он завел мотор и выехал на главную дорогу.
Припарковав машину у участка и уже собравшись подниматься в офис, Лука увидел приближающийся к нему черный мотоцикл.
Водитель снял шлем, и ленсман моментально узнал ее. Длинные черные волосы. Худенькая фигура. Девушка сошла с мотоцикла и направилась прямо к нему.
– Добрый день, вы Эриксен?
– Да, это я.
– Миа Крюгер, – представилась необычной внешности следователь, протягивая руку. – Можно вас на пару слов?
