Сарг Коврань
Властелины Сущего 3
Глава 4
Я решил связаться с тестем, который уже приступил к делам, хотя и была суббота. В Москве был десятый час утра.
«Доброе утро, Владимир Алексеевич!» – поздоровался я с ним.
«О, неужели опять ожил!» – обрадовался он.
«Угу, – ответил я, – Только девчата несколько промахнулись, роняя нас с орбиты».
«И где вы?»
«Под Иркутском! Я и Вова лишены телепортации. К вечеру доберёмся до Иркутска».
«Ну, а там самолётом – и в Пермь?.. Впрочем, таких рейсов нет – придётся через Екатеринбург или Москву лететь… Будете в Москве – забегайте, буду рад пообщаться лично».
«Эмм… – растерялся я, – К такому прямому общению в Кремле я не готов…»
«Ха-ха-ха! – не сдержал он смех; благо, что опять был один в кабинете, – И это говорит тот, кто вытолкнул меня сюда? Тот, кто программирует практически всех политиков Земли?!»
«Не хочу светиться, – ответил я, – Давайте к нашим делам!.. Короче, тут в Иркутске есть кое-кто пострашнее чернобожцев. Пока не разберёмся с ними, никакой Перми, Екатеринбурга и Москвы!..»
«Ну, да, – озадаченно сказал он, – Влад что-то говорил о том, что у него нет особых подвижек с сектантами».
«Как понимаю, это Владлен Тернов?»
«Ну, да. Руководит нашими в Иркутске. Министр энергетики Иркутской области. Говорит, что у них в правительстве треть министров – сектанты. Даже сам губернатор Ваня Иванов состоит в той же секте. Только, что Влад, что его подчинённые – очень слабые. Не могут понять, кто у них обосновался. Боятся, что в любой момент могут слететь со своих постов».
«Сатанисты Оуэна Смита, если это что-то говорит вам… – тесть разразился матерной тирадой, – Ничего, разберёмся! Только нам бы где-то остановиться. Как понимаю, в гостинице? Но у нас с Вовой всё ещё нет документов…»
«Ой, не заморачивайся ты этим! – возмутился тесть, – Вы ж оба в силах не только слепить любые документы, но и загипнотизировать хоть самого дьявола!.. Так-так-так! Размещайтесь в гостинице «Иркутск». Вам оттуда до квартиры Терновых – обойти квартал: гостиница и дом с квартирой Терновых находятся по разным углам одного квартала. Зная ненасытность Анютки, рванут в гостиницу и к Терновым попадут лишь к позднему вечеру, а то и лишь завтра. Алёнка явно доставила к ним не только Ленку, но и явно Катю для Володи… Моралист, блин! У самого на этой почве башню из-за Машеньки снесло! Так снесло, что у Анютки будет сестричка!»
«Папаня, у тебя тоже будет сестричка!» – ехидно заметила Анюта.
«Чего?! – взревел тесть, – Старый совсем сбрендил?.. И она ж старая уже для беременности!..»
«Ну, сорок лет – не так и поздно для детей», – ехидно заметила она.
«Кто-то утверждал, что она у него в два раза младше, – с досадой сказал он, – Я думал её около пятидесяти».
«Сорок тоже близко к половине от неполных девяноста пяти, – всё также ехидно заметила она, – Даже ещё ближе».
«Ладно, давайте отложим личные дела и проблемы для личного решения! – сказал я, – Давайте к делам России!.. Вы какого хера нашлёпали столько бумажек, которые назвали деньгами, если у вас в госхране нет и сотни тонн золота?!. Хотите ещё больше обрушить рубль?.. Да, он пока не упал в России, но в мире он и до вас был фантиками. Теперь же становится дешевле туалетной бумаги. Какая, на хрен, деноминация? Всю валюту вы сбагрили…»
«Мы посчитали, что через пару недель возобновим торговлю ресурсами на наших условиях, – ответил он, – Будем торговать только за золото».
«Ну, да, – озадаченно ответил я, – Тоже вариант, но вам тут же напомнят об одном ельцинском договоре, по которому эта торговля может быть только за кредиты…»
«Мы уже разорвали тот договор!» – с торжеством ответил он.
«Хорошо, – с сарказмом сказал я, – А что на счёт тех кредитов, которые нахапали до тебя? Всё ещё висит долг по ленд-лизу…»
«Решаем вопрос, – озадаченно сказал он, – И тут нужна твоя помощь. Пробуди у того ворья совесть! Пусть вернут награбленное!»
«В течение десяти дней вернутся и вернут всё награбленное, – сказал я, прошерстив олигархов, – Только этого мало. Вы на грани банкротства».
«Предлагай!»
«Могу сразу сотворить пару тысяч тонн золота в госхране, а могу и на приисках, – ответил я, – Можно ещё и клад в кремлёвских подземельях… Впрочем, нет! Официально до революции 1917-го года золото хранилось в Питере, а потом было вывезено в Казань и Нижний Новгород… Так-так-так! Потом был Омск… Короче, сегодня-завтра в Омске будет найдено 505 тонн царского золота – всё равно после Омска следы того золота теряются!.. Можешь отправить на поиски доверенных людей от ваших язычников… Вообще прекрасно: сам начальник ФСБ – ваш… Ну, пусть разбогатеет. Что ж в этом плохого? Он же всё равно ваш… Нет, не испортится… Так, теперь золотые жилы на приисках. За пару недель прииски дадут ещё пару-тройку тысяч тонн золота… Хм… Не ожидал, что долг был таким – 150 миллиардов долларов… Из-за предполагаемой продажи Сибири, думал, что раз в десять больше. Так что с олигархами обнулите этот долг. Ещё и в казну кое-что положите!»
«А ты в своём мире готов был выложить за этот долг тысячу баксов?» – с сарказмом спросил он.
«Какую тысячу?! – возмутился я, – У меня зарплата была едва ли тридцать долларов в месяц!»
«Сергей, сделай что-нибудь, чтобы население не уменьшалось, а увеличивалось!» – взмолился он, просматривая статистику за февраль по населению.
«Уменьшение смертности уже действует, – ответил я, – Программирование было не только на патриотизм, но и на здоровый образ жизни. Здоровый образ жизни: отказ от спиртного в любой форме и занятия спортом. В скором времени ждите существенного падения доходов от торговли спиртным и табаком. Рождаемость – это, извини, вмешательство в личную и интимную жизнь. В это я вмешиваться точно не собираюсь!»
«Вымрем, на хер!» – обречённо сказал он.
«Ну, почему же? – вмешался Вова, – Хорошая выплата за рождение ребёнка, детские пособия, сравнимые со средней зарплатой, хотя бы до полутора лет (но лучше до трёх и потом ещё минималку или её часть до восемнадцати), доступное жильё, ограничение и даже запрет на аборты – и даже мой двойник со своей Ленкой будут клепать детей одного за другим! Я, уж, не говорю, о пока ещё настоящих маргиналах и алкашах. У алкашей детей не оставлять! Стимулировать усыновление и удочерение на уровне хороших зарплат за каждого такого ребёнка. Ничего сверхъестественного делать не надо. Даже доступное жильё подстегнёт рождаемость. Если Серый вмешается по этой части, то, боюсь, детей начнёте клепать не только вы с Марией, но и Анютка с Катей!..»
«Рано! – закричала Анюта, – Я хочу, хотя бы, этот год пожить для себя!»
«Не раньше следующего года! – озадаченно ответил он, – У нас ещё зависла аграрная реформа. Колхозы и совхозы показали низкую эффективность. Если населению будет нечего кушать, то как бы я не был мудр, как бы вы не помогали, Россия развалится».
«В принципе, направление реформ верное, но не стоит сразу же ломать всё, – сказал я, – Пусть те колхозы и совхозы, которые выжили, ещё работают, но и дай фермерам развернуться. Кое-где уже начинается посевная. Начинайте срочно выделять кредиты на развитие фермерства».
«Дальше, – продолжил он, – Что делать с Сирией, Ираном, Ираком, Ливией и Северной Кореей? Ладно бы только Белоруссия и Средняя Азия. Даже Прибалтика с Закавказьем. Но эти-то куда лезут? Там же совершенно иной менталитет!»
«Пока договор о сотрудничестве, – ответил я, – СССР-2.0 будет тогда, когда вступишь в должность Президента и утрясёшь внутренние проблемы. В том числе и личного характера… С твоей Марией проблемы решать тебе…»
«Вы свои проблемы в этом плане решите, а потом указывайте!» – ощетинился он.
«Ладно, нам пора дальше ехать! – сказал я, – У нас был привал на небольшой перекус…»
«И Анюта опять объелась!» – сыто икнув, подумала Анюта.
«Ну, удачи в Иркутске! – сказал он, – Не пропадайте больше так!»
«Не обещаем, папка!» – ответила Анюта.
Мы надели шлемы, завели снегоходы (которые заправили) и поехали дальше.
Глава 5
После того привала мы проехали лишь километров пятьдесят и дальнейший путь решили проделать на рейсовом пригородном автобусе, так как пошло всё больше населённых пунктов и кое-где нам приходилось выезжать на дорогу. Ещё и некоторые дискомфорт после переедания почти всех нас на прошлом привале. А тут остановка, на которую должен прибыть автобус буквально через десять минут после нас.
Мы спешились, я уничтожил снегоходы, сменил всем одежду, и мы стали ждать автобус.
– Хорошо повеселились! – вздохнула с сожалением Катя.
– Возвращаешься в Пермь, на занятия? – спросил Вова.
– А смысл? – спросила она, – Ещё одна пара – и занятия на сегодня закончены, – и обратилась к нему на личной волне, – «Лучше потрахаемся в гостинице!»
«Терновы реально подождут! – решительно подумала Анюта, – Как же я хочу Серёжу!.. И в Универе у меня ещё пара бреда…»
– Извините, я пока отправлюсь к себе, – сказала озадаченная Алёна, – У меня всё ещё обитают те заложницы, которых мы освободили до уничтожения демона, и семья двойника Серёжи. Двойник вот-вот может стать папой раньше времени. Так-то его Анне надо бы ещё недельку походить. Иначе его малышка будет несколько слабой и болезненной… Нервотрёпка не только из-за прошлых событий, но и из-за настоящего положения. Двойник Серёжи в глазах его Анны стал тряпкой – пока она не скажет, ничего не делает. Ещё и предродовой психоз с капризами накатывает…
– Спасибо, Алёнушка! – сказала счастливая Анюта.
«Потом сочтёмся!» – подмигнула Алёна и пропала.
Подошёл автобус (старенький инвалид «ЛиАЗ»), и мы сели в него.
«В Иркутске придётся либо на трамвае ехать, либо на такси, либо пешком два с половиной километра топать», – озадаченно сказала Катя.
«Однозначно на такси! – сказала Анюта, – До трамвайной остановки – минут десять топать, потом три остановки проехать, потом опять топать. В лучшем случае – двадцать две минуты. Пешком – около получаса. На такси – не больше десяти минут! Надо будет ещё и оформляться в гостинице», – чуть ли не со стоном закончила она.
«Они охренели со своими правилами?! – возмутилась Лена, – В один номер – только однополые постояльцы или семейные пары с детьми!»
«И это ещё не всё! – тоже в шоке сказал Вова, – В этой гостинице оплату принимают только в долларах! Им указ Президента – не указ?!»
«О свободном хождении валюты – пока только рекомендации», – возразил я.
«Это ерунда, – сказала Анюта, – Вам-то получится устроиться в гостиницу без особых проблем. Подумаешь, раньше времени вляпаете в паспорта штампики. С нами сложнее…»
«Так и быть, Анюта, – сказала Лена, – Ставьте себе штампики, как муж и жена, а я буду незамужней и сниму отдельный номер…»
«Спасибо-спасибо-спасибо, Леночка!» – радостно запищала Анюта.
«Но это не значит, что меня не будет в вашем номере! – возмутилась Лена, – Я – с вами хочу!»
«Я тоже!» – отозвалась Алёна.
Мы сотворили паспорта. Я параллельно отметил его в Пермском УВД. Правда, вышла некоторая заминка с местом рождения. Анюта настояла на Перми. Также настояла на прописке в новой квартире. Заодно прописал там Анюту и Лену – они так и не сделали пропуску на свою квартиру.
«Э! – возмутилась Анюта, – У меня так-то есть прописка!.. Да-да, на Пушкина! Я уже там внесена в списки избирателей! Избрание папы Президентом я точно не собираюсь пропускать!..» – я тут же подкорректировал эти списки избирателей, перенеся её в соответствующий квартире избирательный участок. Параллельно с выборами Президента в Перми будут и выборы губернатора. За пост губернатора в Перми развернулась настоящая война пауков. Я проверил всех и выбрал более достойного, но достаточно скромного – преподавателя Универа, но не Николаича. До моего вмешательства у него вообще не было никаких шансов.
«Ну, тоже вариант!» – сказала Лена.
«А кто у нас будет преподавать гражданское судопроизводство?» – растерялась Анюта.
«Найдут! – заверил я её, – Давайте выйдем на Терновых. Познакомимся и договоримся о встрече. Владлен уже на измене от нашего визита – папа нагнал на него страха, сказав, что к нему едут настоящие боги… Да-да, Анюта! И тебя зачислил в число богинь…»
«Йе-ху! – радостно воскликнул Вова и показал нам шоколадку из нашего с ним детства – шоколад «Гвардейский», – Я опять могу творить!»
«Где ты нашёл такой раритет?» – удивился я.
«Он вообще съедобный? – тоже удивилась Лена, – Его ж уже лет семь как не выпускают!»
«Больше! – ответил Вова, – Я теперь могу творить не только копии готовых продуктов, но могу и по рецептам воспроизвести всё, что угодно! Даже могу сотворить тот кофе, что мы пили перед шашлыками!..»
«Не надо, – сказала Катя, отбирая у него шоколадку, – Шоколад – ладно, а ароматом того кофе ты не только привлечёшь внимание всех пассажиров, но и сведёшь кое-кого из них с ума – тут есть пара настоящих маньяков натурального кофе», – она вскрыла плитку, разломила и поделилась с нами.
«Ммм… – промычала Лена, которую от шоколада накрыла ностальгия по студенческой жизни, – Не сравнить с современным пластилином!»
«А как вам такой шоколад?» – и Вова сотворил ещё одну шоколадку – теперь «Люкс».
«Взятка или благодарность! – с улыбкой сказала Лена, – «Гвардейский» стоил два рубля, а «Люкс», кажется, все три… Эх, где те цены и мои зарплаты лет пятнадцать назад?!»
«О, золото в Омске уже найдено! – сказал Вова, – Может быть, ещё пару сотен тонн подкинуть в ту кучку или где-нибудь рядышком?»
«Не надо, – ответил я, – Это вполне официальное количество. Разве что подкинуть в Московские подземелья, но там тогда серебро и золото до Смутного времени. В принципе, даже до пожара 1812-го года».
«В 1812-ом году казна была в Питере, – ответил он, – Ладно, пусть пока разбирают этот клад и копают тут, в Сибири… Ох! Ничего себе, ты прикопал золота на приисках! Не перестарался часом? Какие пару тысяч тонн? Только в Челябинской области будет не меньше пятидесяти тысяч тонн! В Забайкалье и Новосибирской области вместе взятых вообще будет под миллион тонн!»
«Ну, это если их разрабатывать так, как ты привык – каждый атом, каждую крупицу добывать, – ответил я, – Технологии, с помощью которых их будут добывать, дадут потери минимум треть, а то и половину. За три-четыре недели будет добыто в как раз где-то две-три тысячи тонн. Всё ж, сейчас зима. Кое-где ещё и мерзлота. И везде скальные породы. Пусть поработают люди!.. Ты осмотрись! Не видишь, что ли? Почти все крупные предприятия из-за простоя уже едва работают!.. Полюбуйся на этот промышленный микрорайон! Тут же уже всё разграблено!» – и я кивнул в окно.
Мы уже были окраине Иркутска и слева от нас были корпуса какого-то промышленного предприятия. Разграбленные до голых стен. Вова со злости скрипнул зубами.
«Не сметь, Володя! – раздался возмущённый вопль Анюты, – Его ждёт трибунал!»
«Совсем ку-ку? – спросил я в шоке – Вова чуть не устроил личный ад для Горбачёва и его сподвижников, – Анюта права: Горбачёва будут судить. Будут судить и сподвижников Ельцина!»
«Я этих сук на том суде заставлю выложить все свои паскудные дела!» – поиграв желваками, ответил Вова.
Следующие полчаса мы ехали молча, наблюдая разруху. Ещё и в пробку попали около автовокзала.
«Эмм… – озадаченно сказал я, – Кто-то вообще вышел на Терновых? Мы ж только поговорили об этом, а потом переключились на советские шоколадки».
«Да, – ответила Лена, – Тут Тернов – формальный руководитель славянских неоязычников. Реально всеми делами занимается твоя Анна Четвертакова…»
«Она ещё не моя, – ворчливо перебил я её, – Ещё не факт, что будет…»
«Будет-будет! – заверил меня Вова, – Хоть Лена и эта Анна не помнят Великую Битву с Первородным Злом и едва ли вспомнят, но эту Анну потянет к тебе так же как Лену. Да и ты сам вспомни, что у тебя было с двойником Анны Четвертаковой!.. Да, вы оба были под Виагрой коротайев, однако, как вас притянуло? Она ж на Кортаме была твоей тенью!.. Забыл?»
«Эта Анна тоже тут пыталась покончить с собой?» – спросил я у Алёны, которая беседовала с женой моего двойника и пыталась снять её истеричность в адрес моего двойника.
«Ничуть, – ответила Алёна, – Это в твоей вселенной Анна Четвертакова была на грани увольнения и в отчаянии от этого. В нашей же вселенной она давно не работает на том заводе и занимается любимым делом – разрабатывает и шьёт одежду…»
«Только, Серый, тебе опять придётся поработать над ней, – озадаченно сказал Вова, – В смысле – тоже придётся лечить её…»
«Ох, ты ж!..» – не сдержался я, найдя местную Анну Четвертакову и обследовав более тщательно.
Анна оказалась крайне мнительной и без таблеток не могла жить – регулярно принимала парацетамол от головной боли, при малейшем чихе – антибиотики, при редком сексе – контрацептивы в убойной дозе. В дополнение – любимое её лакомство: омуль с душком. Итог – убитые в хлам желудок, поджелудочная, печень, желчный пузырь и почки! Я едва узнал в несколько одутловатой пожилой женщине с мешками под глазами Анну Четвертакову. Одно дело было читать мысли по отпечатку разума (что я делал лишь в первые сутки пребывания на Земле этой вселенной), другое дело – увидеть её своим восприятием (что я после пустой головы ни разу не сделал)!
«А ты не знал? – удивился Вова, – В нашей вселенной Анна была такой же. Кажется, коротайи избавили её от этой мании и последствий приёма лекарств. Кажется, тебе придётся «поработать» с её лечением и очисткой не меньше, чем с Анюткой…»
«Однозначно ты должен вылечить её!» – сказала Лена.
«Ей, как и нам с тобой, Серёжа, осталось недолго жить…» – с горечью сказала Анюта.
«Вообще-то всех, кого назвали Серёжа и Володя, такие, что своей смертью не умрут! – вмешалась Алёна, – Все имеют врождённые или приобретённые заболевания, которые убьют их. Что, будем, как и во вселенной Серёжи с Володей, собирать десять тысяч?.. И кто меня за язык дёрнул сказать о четырёх жёнах?»
«Но кольцо у Серёжи!» – возмутилась Лена.
«И связь Первого Творца именно с этой Серой Душой! – возмутился Вова, – С остальными такой сильной связи нет… Разве, что ещё с Сэм, но та уже занята…»
«Остальные настолько же безнадёжны?» – обречённо спросила Анюта.
«Слава Сущему, нет, – ответила Алёна, – Пока можно обойтись чисткой, как в адрес папы и деда, однако не стоит затягивать: кое у кого через пять-семь лет начнутся такие же необратимые процессы, как у Лены, тебя и Анны Четвертаковой».
«Вот так и сделаешь Серёжа!» – сказала Анюта.
«Блин, вы б ещё на двенадцать ночи назначили встречу! – проворчал Вова, – Время ещё нет трёх часов, а вы назначили встречу на девять вечера! Зачем так поздно? Не многовато ли вам будет шесть часов секса?»
«Эти же шесть часов будут и у вас с Катей!» – расплылась в улыбке Анюта.
«Спасибо, конечно, но это реально много!» – ответила Катя.
«Погуляем и глазками посмотрим на город, – ответил Вова, – Заодно проведём первичную разведку…»
«Я вам проведу! – возмутилась Анюта, – Ты-то – бессмертен, а Катя всё ещё смертна!»
«Ладно-ладно-ладно!» – ответил Володя.
«Вова, я как бы тоже хочу трахаться! – перехватил я мысль Кати, – Анютка дело говорит! Потрахаемся от души, как в «Урале», когда ты вернулся из Кунгура».
Автобус остановился, и мы вышли из него. Тут же направились на автостоянку, где в ожидании нас дремали два таксиста – Анюта побеспокоилась и усыпила их, чтоб нам не пришлось искать или ждать такси.
Мы все были возмущены Иркутском – практически везде в ходу не рубли, а доллары. И эти таксисты тоже ожидали от нас долларов. Поездка до гостиницы обещала обойтись нам по пять долларов каждому таксисту.
Доехали до гостиницы и в самом деле за десять минут. Анюта, сдерживая отвращение к местным таксистам, оставила лишь пятёрку в долларах, но ни цента чаевых.
– Ну, любимый муженёк, светанём в первый раз нашими страничками со штампиками в паспорте? – с улыбкой сказала Анюта, взяв меня под руку.
Лена лишь вздохнула, закатив глазки:
«Ой, к чему эти формальности? Вы ж и так любите друг друга до безумия!»
Регистрация в гостинице прошла быстро – об этом побеспокоились Вова и Катя, уже знакомые с этой системой. Сняли три номера: один – Вова с Катей, другой – я с Анютой, третий – Лена. У всех номера были с видом на Ангару с островком в середине реки, двухкомнатные – спальня с огромной кроватью и гостиная со столиком и телевизором. Катя и Вова прошли в свой номер, а я зашёл в наш с Анютой номер, ещё и с Леной. Первым делом улучшили звукоизоляцию, а потом уже разделись и повалились на огромную кровать…
Глава 6
Трахались практически без перерыва до восьми вечера. В пять вечера (примерно через полтора часа после заселения) к нам присоединилась Алёна, и вся троица не давали мне отдохнуть больше десяти минут: я либо напрямую трахал кого-то из них, либо ласкал кого-то из них. Под конец всё это уже было вяло. В этот раз Анюта проявила удивительное упрямство (как Алёна при первом нашем с ней сексе). В двадцать минут девятого вечера мы практически выползали из спальни в комнату с телевизором и столиком. Даже не оделись. Так нагишом и ужинали.
Без двадцати девять разбудили Вову и Катю, которые после двух-трёх часов секса предпочли поспать. Мы очистили свои тела, убрали со столика остатки ужина, оделись и вышли из номера. Алёна предпочла перенестись сразу на улицу.
– Блин, не могли раньше разбудить нас? – с досадой сказала Катя, – Мы не успели поужинать, а местные неоязычники уже ждут нас!
– Ничего, поужинаете там, – ответила довольная сексом Анюта, – Собралось лишь восемь человек, считая троих Терновых и Анну Четвертакову. Ещё четверо: невеста Владлена Вера Белова, бабка Устинья под семьдесят, одноклассник Клео и Капы Леха и претендент на кого-то из дочек Владлена, и бывший контуженый десантник Антон Ковалёв. Трое вообще ни о чём! Бабка, мягко говоря, не в своём уме – по ней реально психушка плачет: маразм, склероз и нарушение психики на этой почве. Воспринимает шум в голове, как голоса духов. Гадает, но попадает в точку лишь тогда, когда всё очевидно и для идиота. Жених Клеопатры или Капитолины по имени Лёха сам не знает, кого из них хочет, но они определённо не хотят видеть его своим мужем. Капа и Клео реально со странностями: мечтают об общем муже на двоих…
– Кто б говорил! – сказала Лена с улыбкой, – Ты ж уже не мыслишь себя без меня и Алёны!
– Цыц! – ответила ей Анюта, – Контуженый десантник Антон Ковалёв – примерно того же уровня, что и бабка, хотя кое-какими экстрасенсорными талантами обладает. Что-то вроде того, что было у тебя, Лена: чувствует души и обладает эмпатией. Антон так-то родом из Перми, но его по дружбе занесло сюда: приехал в гости к сослуживцу, нашёл тут работу и остался. В Пермь боится возвращаться из-за каких-то тёрок с уголовниками, которые нажил перед тем как уйти в армию. Только о нём там уже забыли… Невеста Владлена по имени Вера Белова… Шкурка! Прилипла к Владлену из-за его министерского кресла и хорошей стабильной зарплаты. Кое-какой потенциал сверхспособностей есть, но слабый… Клео и Капа ревнуют папу к нему, пытаются вывести её на чистую воду и откровенность, но пока безуспешно – изворотливая, сучка! Впрочем, Клео и Капа воспринимают её в качестве своей подруги, а не мачехи и, тем более, не мамы… Ну, как скажете – пусть будет женой Владлена. Глядишь, ещё родит ему детей – ей тридцать два года… Сам Владлен – ни о чём. Ещё слабее моего папки и того же типа: едва-едва обладает телекинезом – может поднимать предмета до ста граммов с диким напряжением для себя. Даже без стрельбы энергией. Чуть старше моего папки – пятьдесят лет будет летом… Клео и Капа – с диким напряжением для себя могут читать мысли, но не более. Потенциал определённо есть. И сильнее, чем у будущей мачехи… Самый действенный член из всех их – Анна Четвертакова: телекинез до своей массы, но это уже с диким напряжением, а без напряжения – до тридцати килограммов. Телепатия – на моём уровне до встречи с Серёжей, но без способности отвлечь внимание: лишь чтение чужих мыслей и трансляция своих… Не зеваем перед ней! Реально чувствует Добро и Зло. Пытается передать свои способности Клео и Капе. Клео и Капа мечтают о том, чтобы она стала им мамой-мачехой, но с Владленом у неё лишь дружба на почве неоязычества. К тому же, опять же, интерес Анны к дочкам Владлена. Ни Владлен, ни Анна не видят друг в друге возможных супругов.
– Добавлю лишь, что Владлен видит обречённость Анны, – добавила Катя, – Потому и не видит в Анне женщину и возможную супругу – боится опять остаться вдовцом. Сама же Анна поставила на себе, как на женщине, крест. Не трахалась уже почти три года.
– Ну, двинулись в путь? – спросила Лена после паузы – я и Вова обдумывали и сверяли характеристики компании.
Мы кивнули и пошли. На стойке администрации сдали ключи. Вопросов к нам не было, но посмотрели с некоторым подозрением. На улице встретились с Алёной и пошли в обход квартала.
Пока шли, я решил отсеять лишних людей – бабка Устинья и одноклассник Клео с Капой по имени Лёха определённо были случайными людьми. Их едва ли можно вытянуть на посредственных телепатов и эмпатов. Контуженный десантник Антон Ковалёв не так безнадёжен. Даже «шкурка», невеста Владлена, не так безнадёжна, как бабка и одноклассник близняшек. На Лёху ушло буквально пара минут. С ним я управился ещё тогда, когда мы спускались с седьмого на первый этаж гостиницы. С бабкой пришлось повозиться – частично прочистил ей сосуды головного мозга, и её маразм с начавшимся безумием почти прошёл (остался небольшой склероз, но это уже на грани лёгкой рассеянности). Занялся десантником, которого усыпил в кресле. И мы невольно остановились перед подъездом дома, где жили Терновы.
– Извините, ребята, но я отказываюсь участвовать в вашей организации экстрасенсов, – несколько отвлекла меня от Антона бабка Устинья, вставая из кресла, – Клеша, Капа и Нюта убедили меня, что могут не только читать мысли, но и передавать свои, а ты, Владик, можешь двигать лёгкие предметы, однако я ничего не умею и не могу. Прости, Владик, я поеду нянчить внуков к дочке в Черемхово. Клянусь молчать о вас!
– Клео и Капа, и меня простите, – сказал Лёха, – Я тоже ухожу. Останемся друзьями и одноклассниками. Надеюсь на вашу помощь на контрошах. Клянусь хранить вашу тайну, – он подмигнул шокированным Клео и Капе, которые смотрели на уснувшего Антона – они и Анна уловили моё воздействие на бабку Устинью и теперь под руководством шокированной Анны Четвертаковой следили за изменениями, которые происходили с Антоном.
Клео, Капа и Анна лишь кивнули, и Устинья с Лёхой вышли, а я продолжил лечение Антона, в котором был очень слабый Свет.
«В нём Творение Первого Творца, – вмешался Вова, наблюдая за моей деятельностью, – Ты, как носитель души Первого Творца, реально можешь расшевелить его».
Вера Белова, невеста Владлена, с нетерпением посмотрела на часы, где было без минуты девять. Впрочем, их часы спешили на четыре минуты, и было ещё без пяти девять.
– Не будем разочаровывать их, – сказал Вова.
– Они уже почувствовали присутствие Сергея и поделились мыслями друг с другом, – сказала Анюта, – Лишь Антон ничего не знает – Серёжа усыпил его.
Мы направились к двери подъезда, но не стали жать кнопку домофона – приближались бабка Устинья и Лёха. Они-то и открыли нам двери.
«Нюта, бабка Устинья и Алексей открыли нам двери, – сообщила Лена Анне Четвертаковой, – Мы поднимаемся!»
«Не ждите лифт – он сломан, – в некотором шоке ответила Анна Четвертакова, – Поднимайтесь по лестнице на пятый этаж, квартира номер пятнадцать».
«Я её знаю лично – приходилось встречаться, – сказала Лена на вопросительный взгляд Вовы, – Была в Перми три года назад на день Ивана-Купалы. Только она не была такой ужасной. Кажется, именно тогда трахалась в последний раз. Выбрала, блин, Сашку Чернышова. Только тогда она тогда была ещё ничего – нормальная тётка, выглядевшая чуть-чуть старше паспортного возраста. Кошмар, до чего она довела себя самолечением. Явно после того траха перетрусила и перебрала с противозачаточными. Зачем, спрашивается? Ей тогда было тридцать два года – вполне можно было родить от Сашки…»
Мы поднялись на пятый этаж и для приличия постучались.
«Заходите!» – ответила Анна Лене.
Мы вошли.
«Раздевайтесь, разувайтесь и проходите в залу!» – сказала Анна.
«Это у вас обычное дело? – спросил Вова, – Встречать гостей телепатией. Ты ж, Анюта, так же встречала нас!»
Анюта ничего не ответила. Мы разделись и прошли вглубь квартиры.
В этот раз нас встречали несколько странно: посередине небольшого дивана сидел Владлен с Верой, на другом, более длинном диване, сидели его дочери (если б не телепатия, не понял бы, кто из них, кто), в двух креслах сидели несколько обрюзгшая, опухшая и очень постаревшая (выглядела лет на шестьдесят) Анна Четвертакова со спящим Антоном (худощавым парнем примерно наших лет – контузию он получил в Чечне). Для нас был приготовлен диван с уголком.
Увидев меня, Анна Четвертакова неожиданно не просто замерла, а поплыла. И не просто поплыла, а потекла от желания. У неё даже слёзы на глазах навернулись от осознания своего ужасного вида.
– Здравствуйте, – сказал я шокированным Клео, Капе, Анне и Вере – даже Вера почувствовала в нас нечто необычное. Впрочем, явно у меня и Вовы был странный взгляд. Я проверил картинку их глазами и убедился в этом: у меня опять был взгляд «Спаса Ярое Око» – проникающий в самую душу.
– А, что? – проснулся Антон и, увидев нас, выдал, – Ёк-макарёк! Вы реально существуете!
– И что это значит, Антон? – с улыбкой спросил Вова, как у старого знакомого.
«Я знал его двойника! – в шоке сообщил он, – Его двойник – один из наших сержантов в Чечне. Как понимаешь, мент, а не десантник. Выбыл раньше меня – подорвался на растяжке. Посекло осколками. Вроде бы, должен был выжить – отправили в госпиталь. Когда я попал в госпиталь, то его там точно не было. Скорее всего, уже выписали, или он попал в другой».
– Предлагаю общаться вслух и не насиловать свои нервы, – сказал я, обращаясь к близняшкам, – Ваши попытки пробить нашу защиту тщетны, – меня начала накрывать тоска по их двойникам – уж очень ласковыми были их двойники, оставшиеся на Кортаме.
«Серый, не дури! – одёрнул меня Вова, – Это не те Терновы! Не забывай, что в них – всего лишь Творения Первого Творца. Тебе они нужны в качестве рабынь или наложниц?»
– Присаживайтесь! – сказал Владлен и с ожиданием уставился на меня.
Мы сели и представились. В ответ представились они.
– Ты ли это Анюта? – удивился Владлен.
– Да, дядя Влад, – ответила Анюта и обняла меня, – Если б не Серёжа, я бы уже умирала…
– Наслышан, – с улыбкой ответил Владлен, – Володя Романов рассказал. Правда все мы не одобряем ваше многожёнство, но Сущее вам судья… «Блин, даже не верится, что этот парень столько сделал для России и для Володи Романова! Ещё две недели назад мы все считали, что Володя – покойник! А сегодня Володя ставит на уши весь Запад!.. Стоп!.. Володя бы не сделал всего этого! Кажется, этот парень реально Бог!»