Саша Сумрак
Черти города S
Глава 2
Следующим вечером после своего фееричного провала Тойфельхен проснулась, полная решимости. Пусть она ни черта не знает и не умеет, но она, в конце концов, может научиться! И она научится. Обратится в слух, активирует всё своё внимание, использует мозг на полную. И жизнь на Земле превратится в сплошную радость познания!
На кухне звякнуло. Напарники уже встали, пора и ей собираться! Впереди первая рабочая ночь!
Натянув кое-как первое, что попалось под руку, Той поспешила на кухню. Ребята встретили её хмурыми физиономиями.
– Садись, – Тони флегматично махнул рукой на свободный стул.
Той послушно села. Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое вознёй Мэта у шкафчиков. Наблюдать за ним было интересно, хоть Той и не особенно понимала, что он делает. Кажется, это какая-то еда в коробочках? Вот он достал её из огромного белого шкафа, выудил откуда-то сверху тарелки, переложил еду в них. Отнёс одну из тарелок через пол-кухни, убрал в странного вида коробочку, повернул на ней что-то… Коробочка загудела. Пока Мэт продолжал суетиться, Той неотрывно следила за гудящей коробкой и почти подпрыгнула на стуле, когда та внезапно сделала пронзительный «дзынь!»
Мэт достал из замолчавшей коробочки тарелку и не глядя поставил перед Той. Над едой вился пар, пустой желудок свело приятной судорогой от аромата. Вернувшийся спустя пару секунд с ложкой Мэт так и застыл, глядя на перепачканную в соусе девчонку, которая жадно запихивала еду в рот руками. Растаявший сыр тянулся длинными нитями, капли соуса падали на стол, мелкие макаронины выскальзывали из её пальцев, скрываясь под столом.
На лице Тони не дрогнул ни один мускул. Мэта же выдавали округлившиеся глаза. Он ещё не знал, что один из них вскоре начнёт регулярно подёргиваться.
Вскоре Той заметила неладное. Оглянулась на чертей, похлопала глазами.
– Фто?
Мэт молча положил ложку.
Тихий семейный вечер пожилой четы сегодня нарушил громкий топот соседей сверху. Казалось, по квартире бегает стадо лошадей, перемещаясь из комнаты в комнату. Кроме того, доносилась ругань вперемежку с истошным визгом.
Аркадий Семёнович отложил газету.
– Нет, ну невозможно! Они что, поросёнка завели?
Его жена только пожала плечами и робко заметила:
– Раньше за ними такого не водилось. Приличные молодые люди. Может, другие въехали?..
– Отстань!!! – истошно визжала Той, мокрая с головы до ног.
– Если ты футболку ещё и порвёшь, я тебя ей же и придушу, мелочь! – взревел Мэт.
Тони наблюдал за непотребством, прислонившись к дверному косяку. Мэт всё-таки не выдержал той безобразной сцены, тем более что новая напарница почему-то надела его футболку. И, соответственно, обляпала её по самое не балуйся. Асмодей был весьма вспыльчивым чёртом, и в какой-то момент просто сгрёб Той в охапку и потащил в ванную, где совершенно бесцеремонно окатил водой из душа. Чертовка такого отношения не стерпела, вывернулась и сбежала. С тех пор они так и носились по квартире, оба мокрые и злые. Впрочем, Мэт уже почти высох, потому что от злости аж дымился. Той оказалась на редкость вертлявой, и чёрт, хоть и превосходил её силой значительно, совладать с ней так просто не мог. Вернее, мог бы, но старался не разнести квартиру окончательно.
– А ну слезай!
Той запрыгнула на шкаф и забилась в самый дальний угол, шипя оттуда, как кошка.
– Я же всё равно достану, слышишь?! Давай по-хорошему!
В ответ со шкафа раздалось звонкое «апчхи!». И ещё раз. И ещё.
– Ну и пылищи у вас тут…а… апчхи! И паутина… Апчхи!
Когда Мэт всё же схватил девчонку, надёжно зафиксировав ей запястья, она была уже не только мокрая, но и пыльная, как бабушкина ветошь с чердака. Зато сопротивлялась не так сильно: больше сосредоточилась на попытках сдуть налипшую на глаза паутину.
Тони задумчиво поскрёб скулу и ушёл в комнату собираться, игнорируя почти неприличные звуки из закрытой ванной.
***
Трое чертей шли по оживлённому проспекту, лавируя в толпе. Мэт бесцеремонно тащил за руку Той, а та недовольной тряпичной куклой плелась за ним, то и дело чиркая носом по встречным прохожим. Её кудри торчали во все стороны, потому что после принудительных спа-процедур глупый чёрт всучил ей специальную штуку «для сушки волос», как он сказал. Штука дула тёплым воздухом, и это было даже приятно. Однако после неё на голове Той образовался чёрный кудрявый одуванчик. Волосы лезли в глаза и рот, цеплялись за прохожих, словом, доставляли массу неудобств. Повезло же с напарничком!..
Людей на проспекте было предостаточно, да все не те, не для работы. Насколько понимала Тойфельхен, им нужна «одержимая желанием или отчаяньем» душа. Так сказал Тони. Желание должно быть настолько диким, страстным и необузданным, чтобы целиком затмить собой всё, тогда клиент запросто согласится подписать договор. На справедливый вопрос «чего это такого клиенту должно хотеться?» Тони неопределённо пожал плечами. Чего-нибудь такого, что мы можем ему дать. Мести, например. Страданий для другого, торжества справедливости для себя. Избавления от страхов и слабостей. Денег. Материального чего-нибудь. Власти? Нет, не наша юрисдикция. С властью работают демоны. Секса с кем-то? Это для суккубов. Мы – простые черти, наш удел – дела мелкие и незначительные, можно сказать, житейские.
Той крутила головой по сторонам, разглядывая людей, многочисленные витрины и вывески, жужжащие по проспекту машины. Хоть солнце давно село, здесь было по-прежнему светло от множества огней. То и дело откуда-то доносилась музыка: выступали уличные музыканты или играли колонки у кафе и магазинчиков. Куда-то мчались курьеры на велосипедах и самокатах, открывшие сезон мотоциклисты пугали прохожих громким рыком, заставляя Мэта оборачиваться, вытягивая шею. Каменные мужчины и женщины равнодушно взирали на суетливую толпу внизу со стен домов.
Стоило чертям выйти на мост, как порыв ветра завихрился маленьким пыльным торнадо, взъерошил им волосы, толкнул Той в бок. В воде отражались городские огни и мутное небо. Той заворожённо наблюдала за происходящим вокруг, жалея, что не может вертеть головой на все триста шестьдесят градусов. Не заметив, что ребята остановились, она влетела в широкую спину Мэта. Тот едва удостоил её быстрым взглядом, в котором не читалось ничего, кроме раздражения.
– Повнимательнее, – флегматично бросил Тони, не повернув головы.
Той даже не поняла, почему все вдруг встали. Она огляделась и заметила рядом маленького человечка.
– Ого, детёныш!
Мальчуган едва доставал ей до бедра, стоял совсем рядом в своей смешной шапке с помпончиком, вцепившись крошечной ручкой в мамин палец.
– Мама-а! Ма-а! А почему стоим, ма-а?
– Светофор, – устало ответила статная женщина в бежевом пальто. – Красный горит, вот и стоим.
Той проследила, куда указывала женщина. И правда, впереди горел красный огонёк, изображающий человечка.
– Красный огонёк, стоим, – задумчиво констатировала Той.
– Ага! Будет зеёный, пойдём! – радостно сообщил ей мальчуган.
– Да? Спасибо, буду знать, – улыбнулась Той.
– А меня Въяд зовут, а тебя?
Женщина в бежевом пальто и Мэт обернулись почти синхронно.
– А я Той!
– Пьивет, Той!
– Привет, Въяд!
Женщина улыбнулась усталой улыбкой, полной нежности. Загорелся зелёный. Мэт потянул чертовку за руку, ускоряя шаг.
– Пока, Той!
– Пока!
Мальчуган и его мама остались позади, их заслонили другие люди, спешащие по своим делам.
Шумный проспект сменился сперва тихими светлыми улочками, а после – сумрачными дворами и подворотнями.
– Спальные районы лучше нам подходят, – небрежно бросил Тони через плечо.
Тут Мэт наконец отпустил её. Без горячей ладони чёрта вдруг стало зябко и немного неуютно, но ненадолго: Той с интересом озиралась по сторонам, высматривая в окнах первых этажей и в тёмных углах людей. Троица брела из двора во двор, из подворотни в подворотню, легко преодолевая заборы и ворота. Спустя примерно полчаса Той не выдержала:
– А что мы вообще делаем?
– Ищем, – ответил Тони.
Той подождала немного, наивно полагая, что он продолжит. Но чёрт об этом и не думал. Пришлось ей снова взять инициативу в свои руки:
– И как мы будем их искать? Просто ходить и ждать?
– В общем-то да.
Той раздражённо цокнула языком и шепнула самой себе:
– Повезло ж, блин…
– Если что-то не нравится, никто не держит, – тут же отозвался Мэт, словно только и ждал повода поскандалить.
– Ой, нет, мне всё нравится! Особенно твои горячие сильные ладони! Возьмёшь за ручку? – Той не совсем понимала, что чувствует: раздражение или веселье, но и то, и другое было точно лучше скуки.
К её безграничному удивлению, чёрт не нашёл, что ответить, открыл было рот, да так и захлопнул, отвернувшись. Только бросил тихое:
– Иди ты…
Вот оно! Оружие против глупого чёрта найдено! Вот это удача. Нужно будет опробовать его ещё пару раз, для верности. Осталось ещё найти способ разговорить зануду Тони, и жизнь снова станет прекрасной.
Вдруг в одном из тёмных углов двора послышался шорох. На земле лежало тело. Благоухало ужасно и издавало противные звуки. Ребята не обратили на него внимания, а Той не могла перестать оглядываться.
– А мы… Ну… Не должны с ним вот, – Той указала в тёмный угол, – работать?
– Откуда такие выводы? – вяло поинтересовался Тони, не сбавляя шаг и не оборачиваясь.
– Ну… Ему явно плохо, – Той не знала, что ещё ответить. В её картине мира люди, у которых всё благополучно, не должны лежать на земле у помойки.
– Он просто очень пьян. И для него это абсолютно нормальное состояние. Есть конечно запах отчаянья, но не настолько сильный, чтобы с этим работать.
– Запах… отчаянья? – Той остановилась, задумавшись. Её так и подмывало подойти к лежащему на земле человеку.
Ладно, была-не была! Просто нужно быстренько. А чертям вообще до неё как будто дела нет, даже и не заметят. Пять минуток и она вернётся.
В несколько прыжков она пересекла двор и остановилась в паре шагов от благоухающего тела, морща нос и не решаясь подойти. Человек что-то бормотал и барахтался на земле, словно в трясине. Заметив сквозь алкогольный туман чей-то силуэт, он сделал усилие и сфокусировал взгляд.
– Тебе чо-о на-адо? – промычал он. – Иди-и! Или… Не иди! У на-ас свобо… Ик! Свободная страна! – смех перешёл в кашель, сложил его пополам, заставил потерять обретённое с таким трудом равновесие. Человек оставил попытки подняться и остался лежать на боку.
Той присела перед ним, наклонила голову, пытаясь заглянуть в лицо, прикрыла рукой нос.
– Не нравится? Воняю, да? А чо-о ты… Чо надо? Сел тут… Мешаю что ли?
На какой-то короткий миг он сумел сфокусировать взгляд на лице незнакомки. Увидел красные глаза. И провалился.
Той заворожённо наблюдала за чужой жизнью. Видела голодного ребёнка в грязной квартире, драки родителей, дворовых оборванцев, выводок щенков за гаражами.
«Не трогай!» – истошно орал тощий паренёк. – «Не смей!!!»
Не помогло.
Он взрослел, дрался, влюблялся, пил, ссорился с соседями, хоронил родителей – целая огромная жизнь за несколько секунд пронеслась перед её глазами.
И снова повторилось: щенки за гаражами. Отчаянный крик.
Той отшатнулась, упала на асфальт. Сердце колотилось как бешеное.
– Что… Как ты?.. Кто… – он давно не тот тощий пацан, но по-прежнему бессилен, его крик по-прежнему никто не слышит.
Слишком много боли. Слишком много страха. Бессилия. Никто не слышит, никто не слушает. Вокруг люди, но всем плевать.
Той вскочила, спешно отряхнула ладони, бросилась обратно. Найти напарников. Ничего не было. Она просто немного отстала. Всё в порядке.
– Далеко собралась?
Мэт стоял, прислонившись к грязно-жёлтой стене. Они здесь? Как давно?
Той остановилась. Воздуха всё ещё не хватало, приходилось дышать ртом. Быстро вернуть себе самообладание не получилось. Вот же..! Они видели. Они всё видели.
Две рослые фигуры отделились от стены. Той снова почувствовала себя непутёвым провинившимся ребёнком: так себе ощущение, но, видимо, придётся к нему привыкнуть. Парни взяли её под руки с обеих сторон, словно думали, что иначе она убежит. Оставалось только послушно идти рядом.
Долго шли молча. Тишину нарушил Тони:
– Что-то видела?
Той взглянула на него в нерешительности. Чёрт смотрел вперёд, его лицо ничего не выражало. Ни злости, ни презрения, ни любопытства. Тони был похож на красивую статую, высеченную из серого камня. Только жёлтые глаза блестели, выдавая в нём живую душу.
– Да… Как будто… Не знаю, его жизнь?
Парни переглянулись.
– Расскажи.
Той рассказала всё. И про видения, и про вихрь боли и бессилия, сбивший её с ног. Она даже не понимала толком, сколько прошло времени. Несколько секунд? Час? Сорок лет?..
Её рассказ повис в воздухе. Черти шли и молчали, только цокот копыт по асфальту и неловкое шарканье кроссовок Той нарушало тишину. Первым снова заговорил Тони.
– Что ж, способности у тебя определённо есть.
***
Сильный запах отчаянья Тони уловил уже далеко за полночь. Замедлил шаг, покрутил головой, и, ничего не говоря, устремился в одному ему известном направлении. На этот раз отставать Той не собиралась, резво перемахнула через забор и поскакала по крышам следом за парнями.
– Ох, – тяжело выдохнул Мэт, когда они приблизились к цели.
На краю крыши кто-то стоял.
– Мой пациент, – констатировал Тони, помедлив несколько мгновений у каменной трубы. – Стойте здесь. Следи за ней, – с этими словами он медленно направился к темнеющей над пропастью города фигуре.
Небытие уже раскинуло свои объятия. Скоро всё закончится. Погаснет свет, выжигающий глаза. Утихнет шум, сверлящий виски. Боль уйдёт. Останется лишь пустота. Какие-то тени шепчут о соблазнительном Ничто. Всего шаг…
Шаг. Шаг. Шаг.
Он резко обернулся. Не показалось – кто-то подошёл сзади, остановился. Метал жалобно скрипнул под его шагами.
– Не подходи! – голос предательски сорвался. В этом крике проскользнул страх. Добрый знак.
Тони вскинул руки.
– Хорошо-хорошо.
Тишину разрезал ветер, завывая в подворотнях. Той смотрела во все глаза.
– И что он будет делать? – шёпотом спросила она, взглянув на Мэта. И удивилась, увидев, насколько тот напряжён. Брови нахмурены, цепкий взгляд впился в фигуру у края пропасти. Не отвлекаясь ни на секунду, он тихо процедил:
– Не знаю.
Той занервничала. Видимо, настроение Мэта передалось и ей. Хоть она и не понимала толком, что происходит и почему всё так серьёзно.
Тони сел на крышу, скрестив ноги. Он что-то говорил, но ветер скрадывал его слова. Той угадывала лишь спокойную интонацию, почти умиротворяющую. Она попыталась разглядеть клиента: молодой парень, от которого за версту разит отчаяньем. Даже она сейчас это чувствовала. А ещё – что-то тёмное, холодное, словно потустороннее окутывало его.
Тони замолчал. Клиент что-то ответил – слабо, словно ему тяжело было разговаривать. Заплакал – Той этого не видела, но почему-то чувствовала.
– …могу помочь, – донеслось до них с Мэтом. Тьма вокруг паренька разрасталась.
– Не отдаст, – прошипел Мэт.
– Кто не отдаст? Чего не отдаст? – Той решительнейшим образом ничего не понимала, но ситуация начинала её пугать.
Паренёк повернулся к Тони спиной, устремив взгляд в ту бездну, что простиралась перед ним. Тони встал, повысил голос:
– Ещё не поздно всё исправить! Подумай! Прыгнуть ты всегда…
Лязгнул метал. Мэт сорвался с места, сбив с ног Той. Раздался отчаянный вопль. Когда Той вскочила, на крыше оставался только Тони, сжавший кулаки до хруста. Чертовка бросилась к краю крыши, прыгнула вниз. Едва она приземлилась, как тут же упёрлась в широкую грудь Мэта.
– Пойдём, – хрипло бросил он, грубо развернув Той. Краем глаза она успела заметить лежащего на асфальте паренька. Ветер поднял пыль и жухлые листья, а ещё – донёс до неё запах крови.
***
На первый взгляд, этот дом ничем не выделялся среди прочих, особенно ночью. Однако при ближайшем рассмотрении обнаружилось бы, что не все окна целы, а иные и вовсе заколочены, – как и двери. Совсем рядом стояли такие же дома, только – живые. И хоть в столько поздний час свет в окнах не горел, но ещё немного, и он непременно зажжётся. Проснутся его жильцы, замелькают силуэты в окнах. В спешке засобираются на свои работы, нехотя нырнут в промозглый утренний туман.
Но проснутся не все. Для кого-то эта ночь не закончится никогда.
Танцующее пламя костра отгоняло мрак, заставляя тени плясать по углам. Попасть в заколоченный вымерший дом для чертей не составляло никакого труда. Они сделали это так же непринуждённо, как разводили огонь – одним щелчком пальцев.
Той сидела возле костра на корточках и смотрела на пламя неотрывно. Но видела совсем другое. В носу свербело от запаха отчаянья и свежей крови, который словно въелся в одежду и волосы. Она не думала, что так будет. Жизнь в мире людей виделась ей интересным приключением, наполненным бесконечными открытиями, улыбками новых друзей и радостью беззаботного бытия. Она знала, конечно, что люди умирают, но не думала, что это будет происходить у неё на глазах. Да ещё и станет частью работы! Было странное ощущение, будто её обманули. Не договорили, утаили что-то важное. А она ненароком подсмотрела эту страшную тайну, скрытую от неё.
По лицу Тони было сложно понять, что он чувствует и о чём думает. Сожалеет ли о случившемся? Или раздосадован? Может, злится? Он курил уже вторую сигариллу, которые всегда носил с собой в кожаном портсигаре. Стоял, прислонившись к стене, и смотрел в никуда.
Мэт сидел на ступеньках полуразрушенной лестницы, по своему обыкновению – с бутылкой. В отличие от Тони, на его лице было написано всё. И не было в этом «всём» ничего хорошего.
Тони отодвинул рукав плаща, глянул на часы.
– Половина четвёртого, – его голос гулко разнёсся по пустому этажу. – Поищем ещё?
Мэт поморщился. Той молчала. Вопрос повис в воздухе.
– Что это было такое… Тёмное? – Той наконец не выдержала. Кто-то должен ей всё объяснить.
Тони повёл плечами и затянулся. Выпустил дым и прикрыл глаза.
– Тень.
Снова воцарилась тишина. Той почувствовала, как внутри поднимается, словно штормовая волна, раздражение. Щёлкает электрическими разрядами тёмная туча.
– Обожаю твою многословность! – невесело улыбнулась она.
Жёлтые глаза открылись и посмотрели прямо на Той. На секунду она словно почувствовала бесконечную усталость, тяжёлую, как утренние кошмары. Проморгалась и снова уставилась в огонь, не до конца понимая, что это было.
Тони вздохнул.
– Тени приходят с той стороны. Могут увязаться за человеком. Стараются забрать его с собой. У них нет сознания, нет воли. Простой инстинкт: вернуться. Но пространство стабильно, стена крепка. Смерть же создаёт брешь, через которую тени возвращаются.
Той встрепенулась:
– Человека можно как-то спасти?
Тони поморщился, словно от резкой боли, и чертовка вдруг осознала, что впервые сумела понять по его лицу, что тот почувствовал. Помолчав немного, он всё же ответил:
– Можно.
Той открыла было рот для очередного вопроса, но что-то подсказало ей: не стоит. Не сейчас. Тогда она задала другой:
– Но почему тогда ты… Ну… Когда он прыгнул, почему ты…
– Мы не должны вмешиваться в решения людей, – перебил её Тони. – Ни в их жизни, ни в их смерти. Только заключив контракт.
Той вздрогнула от пронзительного звука бьющегося стекла.
– Да, твою мать, – Мэт не кричал, но от его голоса захотелось втянуть голову в плечи, – не должны. Мы не должны. Даже если эта грёбаная тень скинула его с крыши. Да и хрен с ним!
– А часто… такое случается? – Той говорила тихо, едва ли не шёпотом. Сама не знала, почему.
– Бывает, – Тони выудил из внутреннего кармана плаща портсигар, собираясь снова закурить. – Что ж, во всяком случае, он не был нашим клиентом. Так что никаких проблем возникнуть не должно.
– Но ведь там было совсем невысоко, – Той только сейчас вспомнила, что тот дом был не выше семи этажей.
– Ха! – Мэт прыснул, но как-то невесело. – Это для нас невысоко. Эти люди такие хрупкие, могут на ровном месте шею свернуть. Взять да и заболеть смертельно. Под машину попасть. А иногда и вовсе – бац! И сердце остановилось. С ними надо осторожно. А вообще – в жопу это всё! Пойдём. Луна ещё высоко.
Мэт встал, хлопнув себя по коленям, одним движением руки погасил костёр и скрылся за оконным проёмом, не дожидаясь напарников.
***
Остаток ночи прошёл спокойно. Нашли всё же одного клиента с простеньким заказом на месть. Той с интересом наблюдала, как работают черти. Как ненавязчиво выводят на разговор, предлагают помощь, прочитав в глазах клиента всё, что им нужно. Как Тони составляет договор, разъясняя клиенту его условия, вносит правки, как, наконец, достаёт небольшой бордовый футлярчик с лезвием и как капля крови скрепляет договор. Контракт заключён, заказ взят в работу, а клиент, успокоившись, забывает подробности сделки. Память о последних событиях стирается, остаётся лишь облегчение и уверенность в том, что всё наконец-то наладится. И не было никаких незнакомцев и никаких бумаг. Только не получается вспомнить, как порезал ладонь.
Перед рассветом серая муть растаяла, позволив лучам солнца вспыхнуть в окнах домов. Черти возвращались в служебную квартиру, легко прыгая по крышам. Той задержалась, вглядываясь в горизонт, где среди низких облаков просыпалось солнце.
– Ого…
Тяжёлое чувство – горькое послевкусие этой ночи – отступило, словно небесный огонь мог сжечь его. А, может, так и было – кто его знает, этот странный мир!
– Ма-ам, ма-а! Смотйи, сойнышко встаёт! – раздалось где-то внизу.
Очевидно не выспавшаяся женщина в бежевом пальто что-то пробурчала в ответ, увлекая сына за собой. Не хватало ещё и на автобус опоздать.
– Агрх, опять отстаёшь, – раздался над ухом раздражённый голос Мэта. – Давай резче.
Чёрт бесцеремонно схватил Той за руку. Пришлось подчиниться.