Саймон Майо
На острие ножа
16
Фэйми замерла, приоткрыв рот.
– Пакистан, – повторила констебль Хантер. – Вы проработали там три года?
Фэйми слегка вздрогнула. Тон Хантер был мягким и располагающим, но не было никаких сомнений, что разговор переместился на опасную территорию. Она села прямо, свирепо глядя на полицейских.
– Серьезно? Вы хотите поговорить о моем пребывании в Пакистане?
– Если не возражаете, – кивнула Хантер.
– Не о том, кто убил моих коллег? Не о свои успехах и арестах? Не хотите поинтересоваться, может, я что-то вспомнила, что может помочь следствию? Нет? – Фэйми чувствовала, как нарастает гнев, знала, что щеки покраснели. Невозмутимые лица констеблей только усилили ее негодование.
– Мы, конечно, к этому еще вернемся, – сказал Милн.
– Конечно! – крикнула Фэйми. – Но сначала поговорим о Фэйми Мэдден в гребаном Пакистане. – Она стукнула кулаком по столу, так что миска с леденцами подпрыгнула. – Гениально! – Она вскочила на ноги – знала, что лучше уйти, пока она не усугубила ситуацию. – Все, что нужно знать – вот абсолютно все – о моих годах в Пакистане, вы можете узнать из хранящихся здесь записей. Привычная смесь судебных процессов, выборов, митингов, генералов, исламистов и взрывов. Вот и все. Если захотите поговорить о Сете Хуссейне – возвращайтесь. А пока мне нужно искать работу.
Констебль Хантер отступила чуть в сторону, позволив Фэйми выйти из кабинета. Дверь захлопнулась, стеклянные стены задрожали.
Фэйми повернула налево, не обращая внимания на обращенные в ее сторону головы, и направилась к своей старой команде. Большинство столов британского отдела были заняты. На месте выпускающего сидел Сэм – сосредоточенно что-то печатал, склонив голову. Она опустилась на свободный стул и бросила в него карандаш. Он посмотрел на нее и улыбнулся.
– Все еще тут?
– Пока да. Но клянусь богом, если бы я осталась там еще на секунду, меня бы арестовали за нападение на офицера полиции.
Фэйми сделала несколько глубоких вдохов, посмотрела на экран телефона и подумала о Шопене. Сейчас ноктюрн ей был нужен так же, как раньше никотин. Она поборола это желание, отложила телефон и заметила множество грустных улыбок. Значит, они уже знали.
– Послушайте, народ, – сказала она, – мне жаль уходить, и я сама очень расстроена, но… Ну, вы знаете, как это бывает. Думаю, мне нужен перерыв.
Первой подошла Софи Арнольд, не скрывающая слез, и несколько секунд они простояли обнявшись. Всем остальным Фэйми пожала руки.
– Ты с чего там так разошлась? – спросил Сэм, указывая на кабинет Льюиса.
Фэйми рассказала о Сете, Амале и Аль-Джихаде, а затем о вопросе про Пакистан. Сэм не особо впечатлился.
– Конечно, они придурки, Фэйми, но придурки при исполнении, – сказал он. – И они сейчас заправляют этим шоу. Так что возвращайся, расскажи им о Пакистане, покажи фотографии и утоми их своими историями так же, как нас когда-то. Потом они спросят тебя о Сете. А потом смогут уйти и заняться настоящими преступниками.
Фэйми знала, что Сэм прав, и потому бросила в него еще один карандаш.
– Когда ты стал таким занудой?
Сэм ухмыльнулся:
– Джоанна говорит, что это дар.
Фэйми вернулась в кабинет. Она вспомнила, что подруга Сэма – кстати, сама офицер полиции – была самой понимающей из женщин. Вот бы ей настолько лояльного и терпеливого партнера – но не сложилось.
Милн и Хантер словно не двигались все это время: женщина стояла недалеко от двери, мужчина сидел в кресле для посетителей. Как будто они ждали ее возвращения. Она устроилась в кресле Льюиса и мило улыбнулась. Гул кондиционера казался почти оглушительным в повисшей тишине.
– Итак, – сказала Фэйми, предполагая, что они воздержатся от комментариев о ее кратком отсутствии, – прежде чем мы начнем говорить о Пакистане, могу я вам кое-что показать?
Она положила на стол записку и объяснила, как она к ней попала и что значат слова. Фэйми показалось, что полицейские видели в ее рассказе попытку сменить тему, но все равно отнеслись с пониманием.
– Пожалуйста, могу я ее сфотографировать? – спросила Хантер.
– Конечно, – кивнула Фэйми. – И вы планируете ею заняться?
Хантер пожала плечами:
– Если честно, мы слышали уже множество теорий. Теперь добавится еще и ваша.
– А какие остальные?
– О, ну, знаете… Обычный список. Евреи, масоны, королевская семья, иммигранты, пришельцы…
– А теперь «Синоптики» из Эшби-Сент-Леджерс?
– Давайте признаем, что неплохо вписывается… Но в любом случае у меня теперь будет фотография вашей записки, спасибо.
– Да не за что, – вздохнула Фэйми. – Итак, что вы хотели узнать о Пакистане?
C ангельской невозмутимостью Хантер продолжила разговор:
– Брат Сета Хусейна – Амаль – был активным участником Египетского исламского джихада, связанного с Аль-Каидой. Аль-Каида очень активна в Пакистане – вы, должно быть, контактировали с ее членами.
– Почему я должна была с ними контактировать?
– Разве это не работа журналиста, мисс Мэдден, налаживать контакты, получать данные, рассказывать о происходящем?
Фэйми уставилась на Хантер. Похоже, возвращение было ошибкой. Она изо всех сил старалась вести себя вежливо.
– Мы сообщаем новости, мисс Хантер. Мы не шпионы и не разведка, мы – журналисты. Пакистан – сложное место, но я горжусь проделанной нами работой и историями, которые мы рассказали. Если вы не разговариваете со всеми участниками конфликта, вы не делаете свою работу. – Глубокий вдох. – И я была рада вернуться домой.
Тогда заговорил Милн:
– Но за три года работы, вы не контактировали с Аль-Каидой или какой-либо другой террористической организацией?
Фэйми заколебалась.
– Непосредственно с Аль-Каидой – нет, – сказала она. – Но я встречалась с членами других группировок, связанных с ней. Но, знаете ли, они не носят униформу или бейджики. Не всегда можно быть уверенным, с кем разговариваешь. Например, некоторые военные из рядовых часто оказывались симпатизирующими исламистам. По-настоящему там никому нельзя доверять. И если вы ведете репортаж из Пакистана, приходится разговаривать с не самыми приятными людьми.
Милн наклонился вперед.
– Значит, возможно, что некоторые из ваших знакомых сочувствовали Аль-Каиде?
– Очевидно. Я же только что вам об этом сказала. Некоторые более открыто, другие менее. Говорю, бейджиков у них не было. Вы же тоже можете быть русским шпионом или китайским агентом, констебль Милн, но я не могу этого знать.
Милн проигнорировал ее сарказм. Оба полицейских делали какие-то пометки в блокнотах.
– А ваши коллеги? – спросил он. – Мог кто-то из них сочувствовать исламистам?
– Констебль, мы, кажется, как-то слишком далеко отошли от темы гибели моих друзей. – В голосе Фэйми отчетливо слышалось напряжение.
Милн кивнул:
– Пожалуй. Может, далековато, – признал он. – Если бы только Сет Хуссейн, несмотря ни на что, не поддерживал регулярный контакт с братом. И если бы только Амаль не требовал денег у брата. Как оказалось, больших денег.
Фэйми растерялась. Сет всегда утверждал, что не общается с братом и что молчание между ними длится уже несколько лет. У нее не было причин сомневаться в его словах. Она никогда и не задумывалась о его честности. Он был журналистом и правозащитником – конечно, он говорил правду.
– Как вы об этом узнали? – спросила она и добавила: – Подождите. Не говорите. Вы нашли в его квартире еще один телефон.
Милн развел руками:
– В яблочко, мисс Мэдден.
Господи.
Фэйми почувствовала, что два взгляда наблюдают за ней и анализируют движение каждого мускула на ее лице. Она старалась скрыть смущение и гнев, но актриса из нее была никудышная. Она злилась на себя, на Сета и на этих чертовых полицейских, которые только что украли ее воспоминания.
– Еще один вопрос, если можно, и мы оставим вас в покое, – сказала Хантер. – Сет когда-нибудь просил у вас денег?
Контрольный выстрел.
Фэйми зажала рот рукой. К глазам подступили слезы. Она почувствовала, как старый мир вокруг рушится. Ясное дело, ответ был положительным. Они постоянно шутили, что Сет всегда был без гроша, так что Фэйми не только за него платила, но и одалживала ему небольшие суммы, которые он обещал вот-вот вернуть. Она зажмурилась, по щекам потекли горячие слезы. Кивнула.
– Мы думаем, что большая часть этих денег досталась его брату, – сказала Хантер.
17
Студент забрался обратно на чердак, убрал лестницу и прислушался. Убедившись, что никто за ним не пошел, он поставил печатную машинку на колени.
Перед тем как начать печатать, он вспомнил женщину с похорон. Он приметил ее в репортажах со всех предыдущих церемоний. Стильная. Черный берет. Темные очки-авиаторы. Тогда он решил, что и седьмые похороны она не пропустит, а потому, повинуясь вдохновению, взял на себя роль регулировщика на импровизированной стоянке. Никто не спросил, кто он такой и с чего решил помочь, а оранжевую шапочку он натянул так, чтобы она частично скрывала его лицо и своим ярким цветом отвлекала внимание окружающих от его смуглой кожи. Подобных ему в Эшби-Сент-Леджерс было не так уж и много.
Когда он увидел, что женщина из репортажей приехала, его словно током ударило – адреналин забурлил в теле. После похорон она прочитала его записку два, может, три раза, прежде чем передать ее своим коллегам. Они в свою очередь изучили бумагу и конверт, вернули их женщине. Он надеялся, что сделал правильный выбор. Она выглядела проницательной. Умной. И сильной. Двое мужчин, сопровождавших ее, вели себя уважительно, позволяя ей взять инициативу. Казалось, именно они задавали ей вопросы и прислушивались к ответам.
И теперь он знал, где она живет – спасибо нераспечатанной почте, брошенной на заднее сиденье машины. Неожиданный бонус.
Он вставил в машинку чистый лист бумаги и начал печатать.
18
Пятница, 8 июня, 14:40
Фэйми почти не спала – отчасти из-за жары, она дважды переодевала футболку, – но в основном от осознания всевозможных неприятностей. Все утро она провела за уборкой и изучением информации об Аль-Джихаде, а после обеда отправила сообщение Сэму – ей нужно было с кем-то поговорить, и ей нужно было выпить. Сэм отпросился у Итана Джеймса и приехал в паб, где Фэйми уже ждала его. Когда Сэм проголодался, они вызвали такси и поехали к ней домой. Сэм все пытался успокоить Фэйми:
– Сет занимал у тебя деньги, потому что не умел с ними обращаться, вот и все. Это не значит, что он направлял каждую двадцатифунтовую купюру Аль-Каиде.
Фэйми закрыла глаза и застонала:
– Это ужасно, Сэм. Я в полной заднице.
– Ну а я однажды купил ему пиццу. И он съел ее всю, Фэйми. Не отдал ее ближайшему террористу, даже не попытался. Представляешь!
Она фыркнула:
– А салат из капусты? Его судьба тебе известна?
– Хорошее замечание, Фэмс. Возможно, он отправил его в Сирию.
По радио заиграла песня Элтона Джона, и водитель сделал погромче. Сэм наклонился ближе к Фэйми:
– Полиция должна отследить все зацепки, Фэйми, ты же знаешь. И эта лишь одна из сотни.
Фэйми отмахнулась:
– Достаточно утешений. Ценю и все такое. Но мне этот разговор показался не на шутку серьезным. Они думают, что напали на след, и кто я такая, чтобы говорить, что это не так?
Такси свернуло на улицу, где стоял дом Фэйми, и тут Сэм резко схватил ее за руку.
– Черт! – Он наклонился к водителю: – Остановитесь, пожалуйста. Прямо сейчас.
Водитель посмотрел на навигатор и уже собирался протестовать, но Сэм перебил его:
– Сейчас! Тормозите!
Машина свернула на обочину.
Фэйми непонимающе смотрела на друга.
– Что случилось, Сэм?
Он указал на ее дом:
– У нас гости.
Возле ее подъезда стояли шестеро мужчин и женщин, и по очереди нажимали на кнопку домофона с ее именем. У одной из них на плече висела небольшая камера.
Фэйми откинулась на сиденье.
– Да вы издеваетесь, – прошептала она. – Я знаю, что полиция сливает информацию, но это капец. Чертовы журналисты.
Сэм снова наклонился вперед и назвал встревоженному водителю другой адрес.
– И развернитесь прямо здесь, ладно? Не проезжайте мимо подъезда.
Фэйми посмотрела на друга:
– Поедем к тебе?
– А есть идея лучше?
– Нет.
– И у меня нет.
– Джоанна не будет возражать? Я слышала, что, если приводить домой чужих женщин, это может плохо закончиться.
Сэм улыбнулся:
– Я ей сейчас напишу, расскажу, что случилось. И если ты не будешь вести себя как чужая женщина, то все будет в порядке.
– Подождите секунду, пожалуйста, – попросила Фэйми водителя и повернулась к Сэму: – Поможешь?
– А приглашение переночевать – это не помощь?
– Помощь, но этого мало. Ну пожалуйста. Мне нужен мой ноутбук. И сменная одежда. – Она достала ключи. – Поможешь?
Сэм вздохнул:
– Конечно. Ноутбук я принесу, но я не буду рыться в твоем ящике с трусиками, если ты не против. После такого Джо точно вышвырнет меня.
Фэйми дала ему ключи, сказала код сигнализации и где найти компьютер. Она смотрела, как он протискивается мимо журналистов, игнорируя их вопросы. Сама она сползла на пол за сиденьем водителя.
– Давай, Сэм.
Водитель повернулся, чтобы посмотреть на нее.
– У вас неприятности?
– В некотором смысле. Извините.
– Да не проблема, – пожал он плечами. – Радио нормальное или переключить?
Она улыбнулась.
– С радио все прекрасно.
– Я Маззи, – сказал он.
– Фэйми. И спасибо, что держите коврики в чистоте.
Кажется, благодарность его порадовала.
Минут через пять он снова повернулся к ней:
– Ваш друг возвращается.
Через тридцать секунд Сэм открыл заднюю дверь. Он протянул Фэйми сумку.
– Ты ангел, – сказала она. – Я бы тебя поцеловала, но подозреваю, что Джоанна этого не оценит.
Она заглянула внутрь сумки. Ноутбук, какая-то почта и толстовка с капюшоном.
– Не то чтобы чистая одежда, но она лежала на полу в гостиной, – сказал Сэм, слегка запыхавшись. – Может, пригодится.
Фэйми надела толстовку, натянула капюшон на голову и вернулась на сиденье.
– О чем спрашивали журналисты?
Такси тронулось, радио играло тише, чем раньше.
– Да все как обычно. «Фэйми Мэдден здесь живет? Вы ее знаете? Вы видели ее в последнее время?» И все в таком духе.
– «Вы заглядывали в ее ящик с нижним бельем?» – предположила Фэйми.
– Конечно, – рассмеялся Сэм. – Этот вопрос всем первым приходит на ум.
Фэйми проверила заряд ноутбука, затем посмотрела почту. Ее сердце забилось быстрее. Она вытащила из сумки письмо.
– Господи, посмотри на это.
Сэма поразило, каким тихим стал ее голос и как сильно ее начало трясти. Она показывала ему конверт со своим именем и адресом, напечатанными на машинке. Сэм побледнел.
– Он знает, где я живу, Сэм.
Между ними повисло молчание.
– Маззи, не могли бы мы ехать немного быстрее? – сказала она.
19
15:30
Фэйми решила не открывать конверт до тех пор, пока они не окажутся в доме Сэма. Сперва она хотела разорвать конверт прямо в такси, но Сэм положил свою руку на ее и перевел взгляд на водителя:
– Подожди.
Она заставила себя бросить письмо обратно в сумку. Остаток пути прошел в молчании.
– Удачи! – крикнул Маззи, когда они выходили из машины.
Дверь в дом Сэма была открыта. Джо Картер поцеловала мужа, а затем повернулась к Фэйми, раскинув руки. Фэйми с радостью приняла ее объятия. Примерно метр шестьдесят. Черные волосы до плеч собраны в хвост серебристой резинкой. Джо была красивее, чем помнила Фэйми. Простая серая толстовка, потертые джинсы. Широкая улыбка. Они прошли в гостиную. Раздвижная дверь в сад была полуоткрыта, и в комнате пахло скошенной травой, свежими цветами и жареной курицей. Фэйми рухнула на диван – потертый и продавленный, но оживленный яркими подушками.
– Спасибо, Джо, извините, что свалилась вам на голову.
– Пожалуйста, не извиняйся, – перебила ее Джо. – Сэм мне обо всем рассказал. Ужин скоро будет готов, комната для гостей у нас есть. И, кстати, Томми сказал, что будет через пятнадцать минут. Не хочет пропустить все веселье. А пока мне нужно вернуться на кухню.
– Вот видишь, все в порядке. Как я и обещал, – сказал Сэм.
– Ты молодец, – улыбнулась Фэйми. – Я забыла, Джо из ЮАР?
– Из Зимбабве, – сказал Сэм. – Южноафриканские корни у нее тоже есть, но в основном – Зимбабве.
Фэйми сделала глубокий вдох, затем выдохнула через сжатые губы, как будто сдерживая острую боль.
– Не могу терпеть до приезда Томми, давай посмотрим, что скажет наш Синоптик.
Она разорвала конверт, вытащила один сложенный лист бумаги и развернула его. В середине листа, чуть выше сгиба, был ряд машинописных цифр. Она прочитала их дважды, трижды. И протянула листок Сэму.
Он нахмурился:
– 0800 272 4362. Это все?
Фэйми проверила конверт.
– Больше ничего. Признаюсь, я немного разочарована. Я надеялась на новую загадку, а не на номер телефона какой-то сомнительной горячей линии.
– Начинается на 0800. Обычно это какие-то продажи. Ставлю на пиццерию.
Джо вернулась с чаем.
– Опять ваши таинственные записки? – спросила она.
Сэм показал ей листок.
– Так позвоните, – предложила Джо. – Наберите с городского, в телефонном справочнике этого номера нет. – Она протянула Фэйми беспроводную трубку. – Если на том конце окажется какая-нибудь Грудастая Герда, вы почувствуете облегчение или разочарование?
Хороший вопрос. Фэйми задумалась.
– Разочарование, – сказала она.
– Облегчение, – сказал Сэм.
С бешено колотящимся сердцем Фэйми набрала номер и включила громкую связь. Два гудка и звук переключения на автоответчик. Женский голос: «Спасибо, что позвонили в службу объявлений “Дейли телеграф”. Разместить объявление можно…»
Фэйми сбросила звонок.
– Что, черт возьми, это значит? – спросила она, переводя взгляд с Сэма на Джо.
– Ну, либо это мошенничество, либо кто-то опубликовал для тебе сообщение, – сказал Сэм. – Мы газет не выписываем, но, может, в магазинчике на углу еще есть сегодняшний номер. – Сэм проверил карманы и выбежал из комнаты. – Две минуты! – крикнул он, перед тем как хлопнула входная дверь.
Джо улыбнулась Фэйми. Она источала уверенность и спокойствие. Неудивительно, что Сэм был так ей предан.
– Как ты? Те еще деньки, да?
– Можно и так сказать. – Фэйми попыталась ответить такой же теплой улыбкой.
– Сэм сказал тебе, что собирается увольняться? – Ответом ей стал ошарашенный взгляд Фэйми. – О, понятно. Он собирается бросить работу. Говорит, с него хватит. Нам обоим это надоело. Твое увольнение стало последней каплей.
«Станет четырнадцатым», – подумала Фэйми.
Один короткий и один длинный звонок в дверь заставили Джо выйти из комнаты. Через несколько секунд появился Томми. Яркий костюм для пробежек и повязка на голове.
– О, ну ты прямо из тысяча девятьсот восемьдесят пятого, – сказала Фэйми. – На мгновение я подумала, что это прибежал Хьюи Льюис и группа «Ньюс». Как дела, Томми?
Томми буркнул что-то в ответ, схватил записку.
– Это все? Ради этого я сюда со всех ног бежал?
Фэйми только пожала плечами.
– Это что, номер телефона?
– Служба объявлений в «Дейли телеграф». И предвосхищая твой следующий вопрос – Сэм уже пошел за газетой.
Томми опустился на диван. Пах он отвратительно.
– Душ бы тебе не помешал, – не выдержала Фэйми.
Томми проигнорировал ее комментарий.
– А где конверт?
Фэйми протянула ему конверт.
– Ты должна сообщить об этом. Кто знает, кто этот сумасшедший и как он за пару дней выяснил, где ты живешь. Может, их целая группа и они следят за нами. Как минимум, ты должна сообщить об этом руководству.
– У меня больше нет руководства, – заметила Фэйми.
– Ой да. Забыл.
– Кроме того, Льюис не мог проявить больше пренебрежения, даже если бы постарался.
– Ты показала ему записку?
Фэйми кивнула:
– Предложил положить ее к остальным посланиям психов.
Томми еще раз прочитал номер.
– В газете точно что-то должно быть. Я даже не знал, что раздел с объявлениями все еще существует.
Дверь распахнулась, запыхавшийся Сэм бросил газету Фэйми:
– Последний экземпляр. Я сказал им, что он нужен мне для исследования.
Томми рассмеялся:
– Это не порнография, знаешь ли, тебе не нужен повод, чтобы купить газету.
Фэйми быстро перелистывала страницы.
– Кто-нибудь знает, на какой странице публикуются объявления?
Как оказалось, почти в самом конце. Четыре колонки небольших сообщений. Всего, наверное, около сотни. Она провела пальцем по первому столбцу – ничего. Второй – ничего. Третий и четвертый – ничего.
Она проверила еще раз:
– Множество чудаков, но нашего нет.
– Может, не тот день? – предположил Сэм. – Может, напечатают только завтра?
– Или же никогда, потому что он просто псих? – сказал Томми.
– Кстати, почему «он»? – спросил Сэм. – Женщины тоже бывают не в себе.
Фэйми снова взглянула на записку с номером.
– А если… – сказала она и остановилась, судорожно соображая.
– А если что? – одновременно переспросили Сэм и Томми.
– А если мы не должны искать объявление, а должны его разместить?..
– Ты о чем? – спросил Томми.
– Может быть, наш Синоптик хочет поговорить. Он, или она, хочет, чтобы мы подали объявление. – Она посмотрела на скептически настроенных друзей и пожала плечами: – Просто предположила.
Джо просматривала газету:
– «Вы должны подать объявление до 16:00». У нас есть пятнадцать минут…
– Давайте попробуем, – решила Фэйми.
Она достала ноутбук из сумки и через сайт отправила объявление за три минуты до четырех часов.