Александр Балашов
Лучший исторический детектив – 2
Неожиданно её осенило:
– А фотографии мамы у тебя есть?
Поль взглянул на неё:
– Что ж, изволь, если ты готова их увидеть.
И он вынул из внутреннего кармана пиджака две фотографии. Полина протянула руку и взяла их. На одной из них была изображена молодая девушка с роскошными светлыми волосами. От улыбки на щеках образовались ямочки. Она выглядела счастливой и не догадывалась, что ждёт её впереди.
– Какая красивая! – ахнула Полина. – Моя мама.
На другой фотографии эта же красивая девушка с молодым человеком. Оба смеются в объектив фотоаппарата.
– Это я, – опередил Поль вопрос дочери. – Мария уже беременна тобой.
– Значит нас здесь трое? – грустно улыбнулась Полина. – Как больно и печально…
Она протянула фотографии отцу. Он отстранил их от себя.
– Они твои, доченька. Оставь себе.
Полина была безмерно благодарна отцу. И снова, сидя на диване, они тихо беседовали, вспоминая и делясь прошедшим.
IV
День встречи с родственниками наступил. Рано утром Люк заехал за Полиной. Она была готова и ждала его в холле. Дрожь в ногах выдавала волнение. Но надо было взять себя в руки. Она едет на встречу с братом и сестрой. Как они её примут? Она не знала ответ на этот вопрос. Ведь знали же они о её существовании все эти годы. Полина тревожно вздохнула. Через некоторое время автомобиль подъехал к небольшому, уютному дому, и она вышла из машины.
Люк помог войти в дом и провёл её в гостиную. Гостиная была пуста. Но через несколько минут она услышала знакомые шаги. Вошёл отец, он был взволнован не меньше.
– Они сейчас приедут. Всё будет хорошо, – пожал он руку Полине. – Сегодня выходной и у нас будет много времени пообщаться.
– А их мать, т. е. твоя жена?… – Полина не знала, как спросить.
– Я вдовец. Извини, что забыл об этом сказать.
А через несколько минут в дверь позвонили, и Полина услышала приглушенные голоса. Гости вошли. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть огромную разницу между ними и Полиной.
Невысокая, пухленькая женщина с короткими тёмными волосами и карими глазами не сводила взгляд с отца и Полины. Молодой человек был чуть выше, но внешне сильно походил на сестру.
– Здравствуйте, – протянула руку Натали, – очень о вас наслышаны. Не думала, что вы так похожи на нашего папу.
– Очень рад вас видеть, Полина, – более радушно произнёс Андрей. Он обнял Полину и поцеловал в щеку.
Не надо было обладать большой наблюдательностью, чтобы заметить ревность Натали. Это слегка озадачило Полину. Врагов она иметь не хотела, поэтому постаралась проявить к своим молодым родственникам максимум внимания. Говорили ни о чём, пили кофе и смотрели альбомы. В голосе Натали чувствовалось раздражение и некоторый укор в сторону Полины:
– Значит, вы и есть та единственная, неповторимая Полина? – едко выдавила она.
Полина Павловна не знала, как реагировать на столь капризное замечание. Ей оставалось лишь взглянуть на отца, ища в его лице поддержки.
– Натали ревнует тебя ко мне, как и её мать ревновала меня к моему прошлому, – он не сводил взгляда с Натали.
Натали фыркнула:
– Пятое поколение, пятое поколение. Тоже мне, тайна!
Она встала и вышла. Полина была обескуражена окончательно. Да что же здесь творится? Чем она вызвала такую немилость в глазах своей сестры?
– А разве папа вам не рассказывал о пятом поколении? – поинтересовался Андрей, а затем добавил, – сестра ревнует вас и завидует вам…
– Спасибо, что помог объяснить, – резко вмешался Поль. – Я как-нибудь сам постараюсь рассказать всё Полине.
– Дело ваше, – Андрей встал и эффектно склонил голову, – я свободен?
– Да, большое вам спасибо, дети, – грустно ответил Поль, – вы мне очень помогли.
Поль Шамнэ был расстроен и разочарован. Не смея взглянуть Полине в глаза, он встал и произнёс:
– Доченька, мне действительно следовало поделиться с тобой обо всём раньше, но я хотел отложить этот разговор на потом. Хотел познакомить тебя с Парижем, со своими детьми, узнать тебя лучше.
– Я понимаю, папа, – лишь ответила Полина, не зная, что добавить ещё.
– Давай поднимемся на второй этаж? – предложил отец.
Полина охотно приняла это приглашение, желая поскорей уйти из гостиной.
Поднявшись с отцом на второй этаж, Полина ощутила приятный запах дерева. Оглянувшись вокруг, она действительно заметила мебель из дорогих пород. Но особенно её поразили портреты, развешенные на стенах.
– Какие они красивые, – восхитилась она.
– Они имеют самое прямое отношение к тебе.
– Как это? Неужели это мои родственники?
Было чему удивляться, многие портреты были очень старинными.
– А это ты! – обрадовалась Полина, узнав на одном из них отца. Художник, изображавший Поля, с великолепной точностью передал печальный взгляд отца.
– А это кто? – спросила она, указывая на висевшие рядом два портрета мужчины и женщины.
– Это мои – папа и мама, а значит и твои бабушка и дедушка.
У Полины Павловны захватило дух.
– Как же это прекрасно, знать кто ты и откуда, – голос дрогнул.
Она продолжала рассматривать портреты, а Поль знакомил её с такими далёкими, но всё-таки родными и близкими предками.
– А вот здесь мы остановимся подольше.
И Поль указал на два старинных портрета начала XIX века. Полина внимательно всмотрелась в лица изображённых людей. Красивый молодой офицер с голубыми глазами и нежная девушка, с почти детским лицом смотрели на неё с хорошо написанных портретов.
– Кто они?
– Эта хрупкая женщина была по происхождению француженкой, родилась в аристократической семье, и ты о ней слышала.
Полина неуверенно перевела взгляд с портрета на отца:
– Не знаю…
– Это Полина Гебль.
Что-то очень знакомое закрутилось в голове. Но сразу дать ответ она не смогла. Полина Гебль…, очень знакомое имя, связанное с чем-то очень важным в истории…
Поль продолжал:
– А рядом портрет её мужа – Ивана Александровича Анненкова, поручика Кавалергардского полка, блестящего офицера.
Полина выдохнула:
– Не может быть.
Ещё не веря своим ушам, Полина Павловна пыталась осознать и связать всё воедино. Наконец она произнесла:
– Ведь мы же учили это по истории… Иван Анненков – декабрист Южного общества, Полина Гебль – его жена, последовавшая по собственному желанию в Сибирь за любимым. Разве они имеют какое-то отношение к нашей семье? – неуверенно задала вопрос Полина.
– Самое прямое, дочка. Это твои пра, пра… бабушка и дедушка.
Полина смотрела на портреты, не смея поверить в то, что она является потомком столь известных людей. Сколько раз она слышала по истории о декабристах, о восстании на Сенатской площади. А о любви Ивана и Полины слагались истории. Сам Александр Дюма положил в основу своего романа «Учитель фехтования» эту трогательную историю. А опера Шапорина «Декабристы» первоначально называлась «Полина Гебль». Как же ей было этого не знать. Это история, увековеченная временем.
– Я вижу, что ты глубоко потрясена, – Поль подошёл к дочери и взял её за руку, – но ты должна знать, что происходишь из очень древнего рода. А граф Анненков – твой пра, пра… дед.
Полина слушала отца, когда её взгляд зацепился за одну деталь на портрете. Подойдя ближе и всмотревшись, Полина ахнула. На груди у Полины Гебль красовался медальон, тот самый, что теперь принадлежал ей.
– Медальон, – она повернулась к отцу, быстро открыла сумочку и достала свой серебряный медальон.
– Это он?
Поль Шамнэ не верил своим глазам:
– Он сохранился, – почти прошептал он, – это невероятно.
– Меня отдали в детдом с этим медальоном на шее.
– Значит, Мария успела надеть его на тебя, когда её взяли…
Он взял из рук дочери медальон и раскрыл его.
– Полина и Иван. Это они.
Некоторое время они молчали. Первой заговорила Полина:
– Получается, что я подсознательно дала имена своим сыновьям. Ивану в честь Ивана Анненкова, а Павлу в честь тебя. Я всегда ломала голову над тем, кто же они такие – Иван и Полина? Чьи имена выгравированы в медальоне. Никогда бы не догадалась.
Поль улыбнулся:
– А знаешь, кто дал тебе имя Полина? Я.
– Неужели в честь Полины Гебль? – не верила Полина.
– Именно так. Ты должна была получить только это имя и никакое другое.
– Почему? – недоумевала дочь. – Разве это столь важно? Или дань традиции?
– Нет, потому что ты – пятое поколение! – торжественно закончил отец.
У Полины голова пошло кругом. Уже второй раз за день она слышит о каком-то «пятом поколении». Что это всё значит?
– Ты сможешь мне всё объяснить? – попросила его дочь.
– Обязательно.
Отец и дочь сели в уютные кресла, и Поль поведал почти фантастическую историю о завещании, главной героиней которого являлась Полина Павловна Шамнэ.
– Будучи в ссылке, граф Анненков в конце своих дней написал чудное завещание. Прочитав его своим детям и внукам, он поручил его сохранить и передавать из поколения в поколение.
Поль встал, подошёл к небольшому сейфу, встроенному в стену и достал оттуда бумагу. Затем молча протянул Полине. На старинной бумаге красивым каллиграфическим почерком было написано:
«Завещание моим потомкам!
Выполнить неукоснительно, дабы сохранить то, за что мы все так пострадали.
Считая от нас с Полиной, посчитайте пятый род. Первой рождённой девочке в пятом поколении дать имя моей жены – Полина.
Ей вверяю некую тайну, хранительницей коей она должна быть.
Если в пятом роду не будет дочери, считайте до десятого поколения, и девочке, рождённой в этом роду дать имя – Полина.
А как не выйдет ничего из сей затеи, пусть тайна погребённая будет.
Пусть ключ хранится до пятого рода в семье Якушкиных, а шкатулка до пятого рода у Пушкиных. Если Полина из пятого поколения не явится, ждите до десятого.
Вверяю дело это в руки Господа Бога, раскрывшего глаза нам.
Граф Иван Александрович Анненков».
Полина Павловна несколько раз перечитала завещание и почти ничего не поняла.
– Мне сложно в этом разобраться, – наконец выдавила она.
Поль улыбнулся:
– Сейчас всё объясню. Написав это завещание, граф Анненков, т. е. твой дед, хотел раскрыть какую-то тайну своей далёкой внучке. И эта Полина из пятого рода – ты. У меня есть ещё брат, младший. У него есть дети, и старшую свою дочь он тоже назвал Полиной. Мы дали ей это имя сознательно, так же как и тебе. Когда меня депортировали из Советского Союза, я потерял дочь и жену одновременно. Я испугался. Не зная, что с тобой может случиться, не зная, сможем ли мы с тобой когда-нибудь увидеться, мой брат с моего согласия свою старшую дочь назвал Полиной. Но все мы знали, что есть ты – первая, поэтому никто не посмел пойти и предъявить свои права на ключ и шкатулку. Эти долгие годы мы ждали тебя.
Полина внимательно выслушала отца, затем спросила:
– Значит, это я та самая Полина, о которой говорит граф Анненков?
– Да, моя дорогая.
– И что за тайну он хочет мне поведать?
– Мы все ломали над этим голову, – снова улыбнулся отец. – Тайна она на то и есть тайна. Не случайно, ключ хранится отдельно от шкатулки. Недаром эти атрибуты он вверил потомкам благородных людей, тем более посвящённых во что-то очень важное в свое время.
Полина почувствовала, что начинает нервничать:
– Но почему тайну хотят раскрыть спустя более ста лет?
– Значит и на то есть причины. Возможно, в своё время это было опасно. Или может быть Иван Анненков надеялся на что-то…, – Поль задумался, – я и сам не знаю. Всё это время, мы из рода в род только догадывались, что скрывается под словом «тайна».
Он улыбнулся и посмотрел на портреты Ивана и Полины:
– Какую такую тайну хотели они до нас донести?
Неожиданно для себя Полина повторила строчку из завещания:
– Ту, за которую они все так пострадали.
Отец и дочь многозначительно взглянули друг на друга.
V
В этот день Поль Шамнэ уговорил свою дочь переехать к нему. Дом был просторным, двухэтажным с красивой лужайкой перед домом. Естественно, Полина согласилась. Жить в одном доме рядом с отцом, было для неё честью.
– А эта комната будет твоей, – провёл он её в уютно обставленную комнату, – располагайся. Моя спальня на первом этаже, а мой кабинет совсем рядом с твоей комнатой. Так что я всегда буду рядом с тобой.
Полина улыбнулась. Ей нравилось приглашение пожить в отчем доме.
– А завтра поедем к Якушкину, – добавил он, – не будем тянуть со столь знаменательным моментом. Все очень долго этого ждали.
– Просто не верится, что завтра будет самый особенный день в моей жизни. Встреча с потомками декабристов, какая-то невероятная тайна…
Поль вздохнул:
– Как я долго этого ждал. Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной ночи, папа.
На следующий день после завтрака, Поль позвонил Якушкину:
– Алекс? Здравствуй. Мы готовы и едем к тебе, – некоторое время Поль молчал, – да, да, все документы с собой. До встречи.
Уже сидя в машине Полина спросила:
– Мы должны предъявить Алексу документы?
– Конечно, это одно из условий его завещания.
Полина подняла брови:
– У Якушкиных тоже завещание? От кого?
– От графа Анненкова. С ключом он предал завещание. То же самое и со шкатулкой. У Пушкиных тоже завещание.
– Это намного серьёзнее, чем я предполагала, – произнесла Полина, – столько предосторожностей…
– Декабристы были осторожными людьми, а особенно после того, как потерпели поражение. Это сделало их осмотрительными, можно даже сказать хитрыми, – отец лукаво улыбнулся.
Прошло около получаса, прежде, чем машина остановилась около роскошного особняка. Хозяин дома вышел им навстречу.
– Добро пожаловать, – произнёс он на чисто русском.
Полина расцвела. Как же приятно слышать от потомков декабристов русскую речь. Традиции сохраняются, значит и культура живёт. Уже сидя в кабинете, хозяин дома гостеприимно угощал друзей чаем с пряниками и расспрашивал о здоровье и новых впечатлениях. Полина сделала заключение, что он не торопился отдавать ключ. Поль Шамнэ тоже несколько раз пытался завести разговор в нужном направлении, но Алекс всячески его останавливал. Волнение Поля не скрылось от глаз дочери. Ей, почему-то, стало жаль его. Она подумала о том, что переживания отца связаны с ней. Сколько лет он ждал этого момента, чтобы передать ей тайну декабристов.
Алекс сам решил, когда настал момент передачи ключа:
– Ну что ж, Поль, прошу передать мне документы, удостоверяющие ваше отцовство, либо доказательства, подтверждающие, что Полина ваша дочь.
Поль Шамнэ занервничал ещё больше. Полина заметила это и постаралась успокоить его, взяв его за руку.
– Папа, не волнуйся так, пожалуйста. Все документы у меня с собой. Надеюсь, свои документы ты не забыл?
– Нет, нет, всё в порядке. Алекс, ты не мог бы показать Полине текст завещания? – неожиданно попросил Поль. – По пути к тебе она заинтересовалась.
Полина на мгновение удивилась. Ей даже показалось, что отец пытается оттянуть этот момент. После того, как Алекс вручил ей завещание, адресованное Якушкиным, Поль несколько успокоился.
Тем же каллиграфическим почерком, что и в её послании, было написано:
«Потомкам Якушкиных.
Храните ключ достойно. Это наша правда, сосланных в Сибирь. Когда придёт Полина – пятый род от рода моего, удостоверьтесь в её происхождении, дабы не явилась самозванка.
Вверяю дело это в руки Господа Бога нашего, раскрывшего нам глаза.
Граф Иван Александрович Анненков».
– Ваше любопытство удовлетворено? – спросил, улыбнувшись, Алекс.
Полина кивнула, хотя она и не просила смотреть это завещание.
– А теперь, прошу вас, дайте мне документы, подтверждающие, что вы дочь и отец.
Всё что имели с собой, Полина и Поль выложили на стол.
– Потребуется время, чтобы всё внимательно изучить, – спокойно сказал Алекс, водружая на нос очки, – вы можете погулять по моему дому, посмотреть картины. Поль бывал здесь часто, поэтому проведёт для вас, Полина, хорошую экскурсию.
Отец и дочь встали и вышли из кабинета, чтобы не мешать Якушкину. Прошло около получаса, прежде, чем Алекс вышел к ним. Полине было достаточно бросить одного взгляда на него, чтобы понять, что он озадачен, но не смущён. Подойдя ближе, он произнёс:
– Поль, извини, но ключ я отдать не могу.
– Алекс, не шути, – почти грозно произнёс Поль Шамнэ, – мне не до шуток.
Алекс лишь пожал плечами:
– Я только выполняю требования вашего предка, Ивана Александровича.
– Вот и правильно, – продолжал Поль, – в чём же заминка? Тебе же хорошо известна история моего выдворения из Советского Союза и рождения там моей дочери. Ты хорошо знаешь, сколько мне пришлось пережить, прежде, чем мы с ней встретились. Твой отец рассказал тебе всё с точностью.
Поль нежно взглянул на растерянную Полину.
– Извините, но я не могу, – опустив глаза, произнёс Алекс. – Я прекрасно всё знаю, Поль, но доказательств, что Полина ваша дочь, у меня нет. Поэтому ключ будет находиться у меня до тех пор, пока вы это не докажете. Иначе…, будем ждать десятый род, о котором говорится в завещании.
Поль Шамнэ стоял как громом поражённый.
– Как же это нет доказательств? – голос истерически пополз вверх. Подбородок Поля предательски дрожал. – Не выдумывай, Алекс.
Наблюдая за этой картиной, Полина не меньше поражённая, всё-таки была изумлена стойкости Якушкина, не желавшего передавать ей ключ. Внутри неё потихоньку стало что-то ломаться. Будь она судьёй, непременно бы стала на сторону Алекса. Спокойным голосом с благородным достоинством, он отказывался передать ключ, чувствуя где-то подвох. И Поль Шамнэ – полная противоположность Алексу. Трясущиеся руки, подбородок, раскрасневшееся лицо и истерический тон разговора. Полина постаралась приглушить в себе возникшее неприятное чувство: «Я не права. Отец борется за меня, а я осуждаю его только за то, что он так разнервничался. Я презираю себя за такую мысль и должна стать на сторону отца. Он борется за меня».
Но интуиция, та самая женская интуиция пыталась достучаться до разума. Разум же безжалостно закрыл двери перед интуицией.
– Давайте пройдём обратно в кабинет, – предложил Алекс, – и вы поймёте меня, друзья мои.
Пройдя в кабинет, каждый занял своё место. Якушкин не спеша стал объяснять:
– Вот ваши паспорта. Фамилии одинаковые. Даже имена имеют один корень. Вроде бы и придраться не к чему.
Поль кивал.
– Дата рождения Полины совпадает с тем временем, когда вы, Поль, работали секретарём в посольстве в Москве. Тоже, вроде, всё верно. Теперь письма от Жоржа Бинэ. Их немного, но информации достаточно, чтобы проследить за жизнью девочки. Это доказывает лишь то, что вы очень волновались за Полину, но не является фактом, что вы отец.
Поль Шамнэ насупился, отчего лицо его стало жёстким:
– Алекс, наши документы в порядке. Фамилия одна, год рождения совпадает с годом моей работы в Москве…
Алекс, как бы не слыша его, продолжал:
– А теперь берём свидетельство о рождении Полины, – и он развернул документ, – здесь чёрным по белому написано…
И он зачитал документ:
– Полина Павловна Шамнэ родилась в городе Москва в 1950 году, 19 – го марта. Её мать – Мария Александровна Великовская, 1930-го года рождения, а вот в графе отец… – Алекс поднял глаза на Поля и медленно произнёс, – стоит слово «нет».
Поль Шамнэ схватился за горло:
– Не может этого быть.
Выхватив из рук Алекса документ, он своими глазами удостоверился, что Якушкин не лжёт.
– Я не знал, я как-то выпустил этот момент, – лепетал он почти по-детски.
– Папа, не волнуйся, – постаралась успокоить его Полина, – я не думала, что это так важно. Сколько помню себя в этой графе всегда стояло слово «нет». Но, мы же нашли друг друга. Это важнее…
Поль Шамнэ бросил на Полину уничтожающий взгляд. Холод пробежал по спине немолодой женщины. Таким своего отца она не видела ещё никогда.
– Если бы ты удосужилась сказать мне об это заранее, – обвиняющее кинул ей отец, – мы бы что-то с тобой придумали. Написали бы письма с запросами и не выглядели бы здесь дураками.
Посмотрев на неё с отвращением, он отвернулся. Этого Полина выдержать не смогла. Закрыв лицо руками, она расплакалась. Якушкин подбежал к бедной женщине и стал её успокаивать. Протянув ей носовой платок, он сказал:
– Ну, ну, дорогая моя. Не надо так расстраиваться. Я не сомневаюсь, что вы дочь Поля Шамнэ, но у Поля, увы, нет доказательств…
Всхлипывая, Полина попыталась объяснить:
– Но ведь в той графе никак не могло стоять имя отца, поймите. Связь советской девушки с французским гражданином была более, чем нежелательна. Маму осудили за шпионаж, а из меня сделали сироту, неизвестно от кого родившуюся.
Полина залилась слезами. Алекс пытался успокоить её:
– Это печальная история, я вас очень понимаю. Но, может – быть, у вас есть ещё какой-нибудь документ, доказательство…
Он обнадёживающе пожал ей руку, и только в этот момент Полину осенило: «А ведь Якушкин пытается мне помочь, именно мне, а не… отцу».
Слёзы перестали литься, теперь она более внимательно вгляделась в лицо Алекса. Он был старше её лет на десять, а может и больше. Умный взгляд, благородный лоб говорил о породе и чести.
Полина нерешительно заговорила:
– Есть ещё фотографии моего папы и мамы. Ещё есть медальон…
Якушкин оживился:
– Покажите мне фотографии. Думаю, что медальон нам не поможет.
Полина вынула из сумочки две фотографии, подаренные ей отцом накануне. Взгляд Алекса вцепился за совместный снимок Поля и Марии. Несколько минут он смотрел на них не отрываясь. Полине даже показалось на мгновение, что эта фотография принесла Якушкину какое-то облегчение, разрешила какой-то внутренний вопрос, долго его тяготивший. Но это было лишь мгновение, через минуту он вернул фотографию Полине и неожиданно предложил:
– Я знаю выход. Это будет самым надёжным доказательством, и вы получите ключ.
Алекс улыбался.
– Что ты придумал? – снова занервничал Поль.
– Всё очень просто, – Алекс продолжал улыбаться, – мы живём в прогрессивном мире, с высокой технологией, с продвинутой медициной. Я предлагаю вам обоим сдать анализ крови на ДНК. Именно этот анализ и подтвердит ваше отцовство, Поль.
Алекс победоносно взглянул на Поля Шамнэ.
И снова Полине показалось, что отец смутился, но через мгновение он произнёс:
– Что ж, Алекс, если ничто тебя не убеждает, а только анализ крови, в котором ты видишь выход из сложившейся ситуации… Я готов.
Они быстро попрощались, но Алекс успел спросить:
– Полина, где вы остановились?
– Я сейчас живу у отца, – грустно произнесла она.
После сегодняшнего разговора и отцовских криков, она была совсем не рада вернуться под отцовский кров. Теперь для неё лучше бы подошла гостиница.
Алекс проводил гостей к машине, и помогая Полине сесть, легонько вложил ей в руку визитную карточку. От неожиданности Полина обернулась в его сторону, но Алекс делал вид, что ничего не произошло. Наоборот, в этот момент он обращался к отцу:
– Не переживайте, Поль. Всё будет хорошо. Я буду ждать вас снова к себе с неоспоримым доказательством, в истинности которого я не сомневаюсь, и тогда ключ ваш.
– Не сомневаюсь, – буркнул Поль и сел в машину.
Полина была обескуражена. Тайно передав ей визитку, Алекс хотел с ней о чём-то переговорить, чего не должен был знать Поль. Интрига нарастала.
