Селина Танеева
Библиовизор
И сегодня отправились привычной дорогой. Олег, сколько помню, всегда был на голову ниже меня. А этим летом неожиданно вытянулся, из рыжего колобка превратился в не менее рыжего верзилу. В дырке он чуть не застрял. Пришлось пропихивать. Так ему и надо – девочек надо пропускать!
– Эгей! Так вот он где, этот лаз! Спасибо, ребятки, уважили! А то всё лето искал…
– Здрасьте, Геннадий Алексеич! – я смутилась.
– И тебе здрасьте! Кто это там маячит, рыжий такой? А-а, это ты, Полумов?
– Здрасьте…
– Вот я и говорю… Давно собирался заделать этот лаз, чтоб неповадно было, да никак уследить не мог, где ж вы его проделали… – Геннадий Алексеевич раздвинул полуголые кусты и примеривался, как бы выпрямить металлические прутья.
Геннадий Алексеевич – наш школьный дворник. Сколько себя помню, он бродит вот так вокруг школы с метлой, зимой – с громадной лопатой; вечно что-нибудь метёт, скребёт, подкрашивает; иной раз отпаивает горячим, чёрным-пречёрным чаем какого-нибудь шалопая, промочившего ноги или потерявшего варежки. А сколько он возился со мной, когда я, малявка ещё, схватив "пару", боялась домой идти!
– Лезь уж, чего топчешься, – он усмехнулся.
Я протиснулась в дыру, обернулась – неудобно же вот так просто уйти – и сказала:
– Давно вас не видела, Геннадий Алексеич… Как у вас… тут… дела?
– Отлично у нас тут! Только вот с началом вашей учёбы работы прибавилось. Что ни день – выгребаю целый контейнер, да всё обёртки от шоколадок и банки из-под пепси… а то и от пива попадаются!
– Это не я!
– Да знаю, что это не ты. Но кто-то ведь кидает? И ведь не признается, паразит… Хотя, нужны мне эти ваши признания…
Олег давно уже топтался и покряхтывал, намекая, что пора бы и честь знать.
– Ну ладно, пошли мы…
Геннадий Алексеевич в ответ кивнул.
– Работы прибавилось… Скажет тоже. Он же зарплату за это получает! А иначе зачем нужны дворники, если никто сорить не будет?
– Дурак ты, Полумов!
– А что, скажешь – я не прав? Да и тебе-то, Вересова, какое дело до дворника? Своих дел мало?
– Нет, зря ты… Геннадий Алексеич – нормальный дядька. У него, знаешь, внучка маленькая, я видела как-то, дедушке помогала. Малявка совсем, а уже пыхтит, что-то там тащит…
– Во-во, будущая дворничиха подрастает!
Я обиделась:
– Балда ты, Полумов!
Мы почти дошли до моего дома.
– Ну, чего ты… Алин… из-за какого-то дворника…
Я промолчала.
– Если честно, я бы с ума сошёл – дворником… целыми днями одно и то же, одно и то же… мусор этот… пацанва опять же… Скучно же! Не, точно, я бы не выдержал!
Я опять не ответила.
– Такому и библиовизор – развлечение…
Библиовизор? Ха! Библиовизор!
– Эй! Ты куда?!
Я бежала обратно.
– Геннадий Алексеич! Генна… Ох…
– Алинка? Что стряслось?
– Ох… – я никак не могла отдышаться. – Геннадий Алексеич, скажите, пожалуйста, – как же это сказать-то? "Скажите, а вы книжки читаете?" – это как-то не то… бестактно, наверное… – А ваша Надюшка читает уже? Ведь ей, наверное, через год в школу, да?
– Через два. Не, читать пока что не умеет. Пока только буквы выучили. Я занимаюсь, конечно, да какой из меня учитель…
– Ну почему… Если что-нибудь сам умеешь делать – то и научить можно. Вы ведь читаете?