Серена Никки
Граффити любви
– Ты кто? – Белый был напуган и достал ключи от наручников из кармана. Отец прошел к Никите, а мне нельзя было к нему подойти. Терминатор дал понять, что я должна наносить удары. Раньше мне драться приходилось, но потом руки всегда болели.
– Терминатор, ты мою подругу обидел, зря ты перешел дорогу Пикассо. А ты знаешь, почему ее так называю? Пикассо, покажи, – и Терминатор поднял Белого, я ни секунды не задумываясь, стала наносить удары по лицу, крепко сжимая кулаки. Терминатор всегда так делал. Такие у него правила. Тот, кого обидели, должен был наказывать первым. Держал виновного всегда сам Терминатор.
– И так, Белый, повторяю для непонятливых, я здесь закон, и я наказываю тех, кто обижает моих друзей. Пикассо – мой друг, она рисует граффити, а иногда виртуозно расписывает таких как ты. Дакота тоже мой друг, так что блондиночку не трогай. Ты все понял? Обратишься в полицию, начну убивать твоих родственников. Я знаю, у тебя их в городе не мало. И пока меня посадят, убью многих в твоем окружении. Я не охочусь и не преследую. Объясняю только раз. Дальше убиваю. Желающих меня ослушаться пока не было, – в это время отец уже освободил Никиту, и он подошел ко мне. Он смотрел на мои руки. Учитель видел, как я наношу удары Белому, и сейчас был в замешательстве.
– Лучик, – едва отозвался Никита. Терминатор позволил своим ребятам немного проучить Белого, а потом толкнул к выходу, и тот едва передвигая ногами, поплелся в сторону лестницы. Потом Терминатор уже держал Тимати.
– Пикассо, прости, – пробормотал парень, но я снова жестоко наносила удары по лицу Тимати, разбивая в кровь его лицо и собственные руки. Когда Терминатор отпустил парня, тот упал на колени, отплевываясь от крови. Этого похитителя Тимур сам проучил, а потом Тимати, едва дыша, поплелся к выходу.
– Знай наших, да, Пикассо? – заключил Терминатор. – Ну что, я хочу сказать, переговоры с похитителями прошли в теплой дружеской обстановке. Думаю, мы договорились. – Мой отец был немного шокирован моим поведением, и действиями Терминатора, как и Никита. Он осторожно подошел ко мне, и я заметила кровь на его рассеченной губе. Многочисленные синяки покрывали лицо.
– Лучик, как же сложно тебе было жить в этом мире. А что за парень, познакомишь? – голос учителя успокаивал. Даже сейчас он был таким тактичным.
– Да, Терминатор, это Никита, – перевела я взгляд с друга на своего любимого учителя.
– Ты бы справился, если бы не наручники, верно? Вижу по тебе, что в хорошей физической форме.
– Да, не ожидал просто, да и наручники не так-то просто снять. Я же не в фильме «Пила» снимаюсь.
– Да уж, ну что, вижу Пикассо в надежных руках. Ведь именно ты ее вытащил с той вечеринки? – отозвался Терминатор.
– Да, только этих двоих не удалось надолго закрыть, но с другой стороны я такое узнал, что теперь даже не знаю, что и делать.
– Что ты узнал? – поинтересовалась я, а Никита промолчал.
– Это касается только тебя, ребята тут не причем, обсудим дома, хорошо? – Никита немного поморщился, видимо что-то очень болело, – да, как твоя нога, ты знаешь, что доктор прописал тебе больше отдыхать, а что в итоге? – я пожала плечами. Мой учитель сам едва стоял на ногах, но был обеспокоен моим самочувствием. Только он на такое способен.
– Ну что, я надеюсь, вы нас по домам развезете? Девочки посидят у мальчиков на колеях, чтобы места хватило. Борис, если ревнуешь, садись сзади с Дакотой, а я буду за рулем, – заключил Тимур.
– Да, наверное, так лучше. Катюш, посидишь у меня на коленях до возвращения домой?
– Конечно, Борис, – кокетливо отозвалась моя подруга.
Мы спустились к машинам, и, наконец, собрались рассаживаться по машинам.
– Терминатор? Ну, Серый и Макс понятно, а кто эти трое ребят?
– О, Пикассо, совсем забыл. Это Данил, Санек и Витек, – отозвался Терминатор.
– Они тоже из детского дома?
– Да, только не из нашего, но на них можешь тоже рассчитывать в случае подобных проблем, – Данил был высоким брюнетом и казался очень серьезным. На его лице была аккуратно подстриженная бородка. Санек был почти лысым и на голове были тату. От одного его вида кровь стыла в жилах. Витек был азиатом, и вероятно кто-то из родителей был китайцем или корейцем.
– Санек, у нас заядлый байкер, Даня, как и ты, умелец рисовать граффити, а Витек профессиональный танцор брейк-данса. Отличные ребята.
– А шаффл танцуешь? – спросила я Виктора.
– Могу, но брейк-данс люблю больше.
Потом мы говорили на отвлеченные темы. Да, каждый из нас осознавал, что мы могли не успеть, а Никита понимал, что шансы умереть у него были высокие и теперь просто удерживал меня на руках и чувствовал дискомфорт от того, что нос и губа кровоточили, а лицо жутко болело от полученных ударов. Федерико тоже теперь сидел на заднем сидении, а машину вел Серый. Он хорошо знал, где живет Макс и сейчас держал путь к его дому.
Уже ближе к утру мы оказались возле дома самого Сергея. Он жил за городом. Они купили с Амалией небольшой домик в пригороде и пытались выживать. Как мне сказал Серый, он работает водителем и подолгу отсутствует, но зато ему хорошо платят, и он не жалуется. После того, как мы простились с Сергеем Холодовым, отец пересел на водительское сидение, и я села теперь уже рядом с Никитой и посмотрела на него.
Я испытала настоящий ад этой ночью. Еще когда мы направлялись к месту, где удерживали моего парня, я думала сообщить ему потом, что нам все-таки не стоит быть вместе, а сейчас понимала, что нет. Никакие преграды не способны разрушать мое хрупкое счастье, и я даже не собиралась что-то подобное говорить ему. Он чуть жизни не лишился и так смотрит сейчас на меня.
Он взял мою руку в свою, и посмотрел, на разбитые костяшки.
– Болит, Лучик? – в самое ухо прошептал Никита.
– Уже нет, – отозвалась я, а потом, посмотрев на своего изрядно избитого учителя, достала платок. Я аккуратно стерла кровь с его губы, а потом меня резко накрыло. Видимо шок прошел, а осознание того, что все позади, пришло, и я расплакалась. Было невыносимо тяжело. Это были слезы радости, что мы успели, и что Никиту не оставили калекой. Учитель заключил меня в объятия, утешая.
– Ну, все, Лучик, тише-тише, все закончилось. Я больше бдительность не потеряю, обещаю. Просто звонок был важный, и я не ожидал получить удар дубинкой по голове.
– Никита, я так испугалась, что больше не увижу тебя.
– Ты успела, Лучик, я очень признателен тебе и твоим друзьям.
– Я еще раз убедился в том, что нужно ценить каждый миг этой жизни, завтра может не наступить, – заключил мой отец.
– Ничего больше не произойдет в нашей семье, – уверенно заявил мой учитель.
– Нам до загородного дома ближе, – отозвался Никита.
– Сейчас позвоню Дакоте, чтобы зашли с Борисом к нам и кота покормили.
– Тебе нужно к врачу, Никита, – отметил мой отец.
– Я позвоню врачу, когда мы будем дома, – заключил учитель.
Густой туман окутывал деревья, и предрассветные сумерки едва позволяли различить особняк Никиты, только уличные фонари освещали двор. Никита медленно пошел в сторону дома. Он явно страдал, испытывая боль, но старался держаться. Мы прошли в холл, и управляющая дома в ужасе смотрела на своего хозяина.
– Никита Валерьевич, что с вами?
– Ничего страшного, просто попал в неприятности.
– Лучик, проводи Никиту в его комнату, – обеспокоенно проговорил отец, – я пока врача вызову, у меня есть его номер.
– Хорошо, – согласилась я, и мы стали очень-очень медленно подниматься по ступенькам.
– Прости, солнышко, знаю, что тебе еще рано давать такую нагрузку на ногу, но, увы, я тебя сейчас не подниму.
– Никита, ты еще шутить способен. Наша цель спальня. Держи курс наверх, учитель.
– Постараюсь, – мы медленно, но верно добрались до комнаты, и я решила, что Никиту нужно как-то помыть. Да я испытывала смущение, но это же можно было пережить.
– Никита, я приготовлю тебе ванну. Оставайся в комнате, – учитель даже не спорил. Видимо не было у него на то сил. Я приготовила теплую воду и вернулась за ним. Он уже был в одном полотенце.
– Не смотри, я не в лучшей форме, – смущенно заключил Никита, глядя мне в глаза.
– Ничего, учитель, до свадьбы заживет.
– Только если ты скажешь мне «да», – тут же зацепился за мои слова мой парень.
– Никита, ты же видишь, как у нас все очень не просто, – идем скорее в ванную.
– Скорее? Ты явно переоцениваешь мои возможности, – усмехнулся мой многострадальный учитель. Никита прошел в ванную комнату и обернулся.
– Лучик, спасибо, но я справлюсь. Понимаю, что для тебя это сложно. Я обнажен.
– Ничего, я помогу тебе, – уверенно заявила я.
Он удивленно посмотрел на мое лицо и потом неуверенно скинул полотенце и забрался медленно в ванну. Ничего страшного не было, я просто смотрела на его лицо и все. Потом я подошла и намылила мочалку.
– Я буду признателен, если ты поможешь мне со спиной, с остальным я справлюсь сам.
– Хорошо, – я коснулась мочалкой его шеи и стала плавно водить по его плечам. Как же мне было его жаль сейчас. Ничего, я буду о тебе заботиться. Обещаю.
– Лучик, мы квиты, ты тоже спасла меня сегодня, я навсегда и безнадежно влюблен, – от этих слов я так растрогалась, что чуть снова не заплакала. Он посмотрел на меня, потом на мои руки. – Дай мочалку, спасибо за помощь. Твои руки нужно обработать. Тебе приходилось раньше так бить?
– Приходилось, Никита, если просишь о помощи Терминатора, он поможет, но у него свои правила и они такие.
– Но твой Терминатор и его друзья мне понравились. У них у каждого своя трагедия. Это читается в глазах. Он был твоей семьей, ведь так?
– Да, из этих ребят я еще знала раньше Сергея, тот, что в очках. Он действительно со сложной судьбой, но об этом потом, тебе помыться нужно, скоро доктор придет.
– Хорошо, ты можешь вернуться в комнату, я справлюсь, – я отправилась в комнату, и достала для учителя необходимую одежду.
Никита вышел через пятнадцать минут также медленно. Он подошел к своим вещам, а я сделала вид, что мне очень интересно то, что происходит за окном. Едва он привел себя в порядок, как в комнату прошел отец и врач с медсестрой. Его полностью осмотрел доктор и сообщил, что необходимо пройти КТ головного мозга и УЗИ, для предотвращения осложнений. Раны все обработала медсестра, даже мои травмы тоже подверглись обработке антисептическим раствором, и мне наложили пластырь.
– Как же Вас угораздило попасть в неприятности? – поинтересовался врач.
– Вы знаете, какой у нас город, напали толпой и избили, – прокомментировала я. Подробности я опустила.
Когда врач с медсестрой, наконец, покинули особняк, Никита проговорил.
– Давайте позавтракаем, раз уж поужинать нам так и не удалось.
– Я сейчас сообщу прислуге, – тут же отозвался отец, – а вы оставайтесь пока в комнате.
Мой отец удалился, а я подошла к постели, где теперь лежал мой парень, и присела рядом.
– Лучик, вся это история конечно ужасна, но я кое-что узнал, – очень серьезно заявил мой учитель.
– Ты о чем, Никита?
– Пока меня планомерно избивали, они разоткровенничались, а у меня только одна рука была в наручнике, вторая была свободна, и телефон они у меня не догадались забрать. Понимаю, запись ни самого лучшего качество, но думаю тебе это нужно знать…
Я не понимала о чем он, но взяла телефон и включила аудиозапись…
Глава 12. «Скелет в шкафу судьи»…
Я внимательно вслушивалась в слова аудиозаписи смартфона, а Никита наблюдал за моей реакцией. Когда запись прекратилась, по последним словам я поняла, что далее последовало избиение моего учителя. Его не было слышно, только доносились смех и голоса этих двух тварей. Хотелось еще раз врезать каждому за то, что приковали Никиту наручниками и не дали ему возможности защищаться.
Мой измученный учитель коснулся моей руки, привлекая внимание.
– Больше там ничего интересного ты не услышишь. Отец Славика убил твою маму, Лучик. Мне так жаль.
– Да, я это уже поняла, Никита. Ты все сделал правильно, я действительно еще недавно собиралась начать поиски тех, кто причастен к смерти моей матери. Ты прямо мысли мои прочитал.
– И что, ты хочешь, чтобы он сел за свое злодеяние?
– Было бы неплохо, но боюсь, что этой аудиозаписи будет недостаточно, нужны более веские доказательства. Необходимо, чтобы отец Славика признался в этом. Только как этого добиться, ума не приложу.
– Разговорить судью, – задумчиво проговорил учитель, – что ж, а это мысль. Я знаю, кто нам поможет. Лучиана, мы посадим судью. Он часто бывает в администрации города. Борис поможет. Как зовут отца Славика?
– Михаил Геннадьевич Жданов.
– Я тоже буду с ними, чтобы записать разговор. Уверен, у нас получится. Он должен отсидеть срок за убийство, и плевать, сколько лет прошло с тех пор. Да и еще, я не уверен, что твоя мать единственная девушка, которая была убита Ждановым.
– Почему ты так считаешь?
– Светлаков говорил, что он – отец Славика убивал неугодных. То есть таких было много, по крайней мере, наверняка больше, чем два человека, а теперь его сын пошел по его стопам.
– Никита, но ты, вероятно, должен вернуться в Штаты. Ты ведь больше не преподаешь, и тебе, наверное, нужно возвращаться?
– Нет, не сейчас, я планировал помочь Борису с реставрацией музея, а заодно присмотрюсь к Жданову. У меня есть еще две недели до конца отпуска, но в ближайшее время мне необходимо восстановиться. Я отправлюсь в Штаты только с тобой, Лучик, не забывай об этом.
– Так, нужно позавтракать, и мы едем в больницу, надо посмотреть, что там у тебя с головой и внутренними органами, – я почти встала, а Никита остановил меня за руку и очень задумчиво на меня посмотрел.
– Откуда ты такая взялась, неземная, настоящая, сильная, восхитительная? Ты, вероятно, ангел, который спустился с небес.
– Нет, не с небес, как выяснилось, такие ангелы – выходцы из Флоренции, наверное. Да, и ангелы не умеют ругаться, а я умею.
– Это не важно, – Никита неожиданно приблизился, и я не успела опомниться, как он завладел моими губами. Шустрый учитель. У него все болит, а он все еще рвется в бой. Я не оттолкнула его. Зачем? Я чувствовала привкус соли, так как ранка на его губе еще была совсем свежей. Никита был так нежен сейчас. Его неровное дыхание говорило о том, что он испытывал желание, но неожиданный стук в дверь прервал наш поцелуй, и учитель нехотя отстранился. Это был мой отец.
– Оу, я смотрю, что не вовремя ворвался в вашу комнату. Я только хотел позвать вас к завтраку. Или вы спуститесь чуть позже?
– Я был бы не против, дядя Федерико, но на такие подвиги ни я, ни Ваша дочь сейчас не способны.
– Никита, папа – вы, что имеете ввиду? А ну-ка все за стол, а то договоритесь сейчас у меня оба. – Я встала и скрестила руки на груди. Никита довольно уверенно поднялся.
– Все, идемте, – улыбаясь, согласился учитель. Я хотела помочь Никите, но он отрицательно покачал головой, – Лучик, я справлюсь, тебе нельзя давать такую нагрузку на ногу. Давай, шагай вперед, солнышко.
Вскоре мы все завтракали за круглым столом, и у нас был отменный аппетит.
– Никита, я отвезу тебя в больницу, а Лучиану на занятия, потом позвонишь, когда тебя нужно будет забрать.
– Папа, я хотела помочь Нику пройти обследование, – тут же возмутилась я.
Никита посмотрел на меня, и ему явно понравилось, как я сократила его имя.
– Ты назвала меня так, как меня называют в Штатах, Лучик.
– Ага, это у меня подготовка к новой жизни.
– Лучик, тебе нужно учиться, осталось совсем немного и кажется у тебя сегодня экзамен, – я узнавал расписании твоих занятий.
– Папа и когда ты все успеваешь?
– Ну, я же твой отец, я должен быть в курсе всего, – невозмутимо отозвался Федерико, и у него был такой милый акцент. Он был совершенно не злым и не строгим. Пройди моя жизнь рядом с ним, я, наверное, росла бы, как нежный цветок. Купалась бы в любви и заботе моего итальянского папочки и не умела бы драться, разбивая руки в кровь.
– Хорошо, но Никита, ты расскажешь мне, как у тебя дела? – решила прислушаться к словам отца я.
– Конечно, моя девушка узнает первой о том, что там у меня в организме не так, – взгляд Никиты был таким загадочно-грустным. Я хотела быть с ним весь день сегодня, но с учебой нужно было тоже разбираться. Отец был прав. Мы, наконец, позавтракали, и Никита сразу же поспешил в свою комнату, я так поняла, что он собирался переодеться для поездки в поликлинику. Я, тоже взглянув на время, решила, что и мне нужно собираться в академию.
Я наскоро приняла душ. Да, я не давала нагрузку на ногу и довольно ловко смогла освежиться. Я появилась в комнате в одном полотенце и сразу привлекла внимание Никиты.
– Лучик, ты уже побывала в душе? – он приблизился ко мне очень медленно, и я немного растерялась.
– Никита, тебя, кажется, искал отец, – мне нужно было срочно что-то придумать, чтобы избавиться от него, пока я в одном полотенце.
– От тебя так приятно пахнет, – и я оказалась в объятиях учителя.
– Вот вымокнет твой костюм сейчас, не жалуйся, я только после душа. Ты что, не видишь?
– Да вижу, но ты так соблазнительна сейчас, – Никита мило мне улыбнулся.
– И что в связи с этим? Мы опаздываем, а ты…– и он приник к моим губам. Решил мне рот закрыть таким образом. И не скажешь, что его совсем недавно жестоко избили. Вот что ты будешь с ним делать. Полотенце еще так и норовит слететь, а у меня не было ни малейшей возможности его поправить. В итоге оно все-таки упало к ногам. Вот же черт. Я приложила ладошки к его глазам.
– Никита, руки убери, пожалуйста, у меня полотенце упало.
– Что ты делаешь, зачем мне глаза закрыла?
– Чтобы не смотрел на меня.
– Но ты же видела уже меня обнаженным.
– Ага, – я досчитала до двух и резко присев подхватила полотенце, прикрылась и отступила на шаг назад.
– Кто-то тут утверждал, что все понимает, а сам. Ну не честно это, понимаешь?
– Извини, просто не удержался, Лучик. Жизнь такая непредсказуемая, теперь каждый миг, проведенный с тобой, для меня особенно дорог.
– Ага, может ты решил, что наши отношения должны перейти на новый уровень? Не согласная я.
– Ты не согласна быть со мной ближе?
– Ник, ближе – это ближе, а то, на что ты намекаешь, по-другому называется.
– Хорошо, еще один поцелуй, и я уйду, Лучик.
Я выдохнула, плотнее завернулась в полотенце, а потом в следующий момент развернула моего настойчивого парня к себе спиной и в прямом смысле стала его выпроваживать из комнаты.
– Перебьешься, мой милый учитель, давай пошевеливайся. Тебе на выход пора, – своими действиями я вызвала в нем смех. Смешно ему. И потом я захлопнула дверь и выдохнула, – Фу, вот же. Ожил учитель, даже слишком. Ладно, надо срочно одеться, – я выбрала оранжевый сарафан, желтый топ и желтые балетки, а так же оранжево-зеленую сумку. Летом я любила одеваться в яркие цвета. Волосы я просушила и заплела в две объемные французские косы. Макияж сделала яркий, с акцентам на глаза. Я тут же отправилась вниз, прямиком к выходу. Мой отец как раз открывал машину, я обошла его и взяла ключи.
– Так, сегодня я поведу, никому из вас не доверяю. Только я могу по трое суток не спать и работать в такси, так что по местам, и лучше вам меня не злить сегодня, чревато,
Никита сел на переднее сидение, а отец сел позади.
– Тогда сначала поезжай, Лучиана, в академию, хорошо. Да, и ты почему такая злая вдруг? Никита тебя разозлил?
– Ага, он умеет делать это виртуозно, у него прямо талант меня бесить.
– Лучик, успокойся, я случайно.
– Да, случайно? Как сказал мастер Угвей: «Случайности, неслучайны».
– Кто такой мастер Угвей? – поинтересовался мой отец.
– Черепаха, – едва сдерживая смех, отозвалась я и вырулила на федеральную трассу.
– Черепаха? – озадачился мой отец.
– Дядя Федерико, Лучик мультики любит смотреть. Мастер Угвей – это черепаха из мультика Кунг-фу Панда, – усмехнулся Никита.
– А, вот значит как? – задумчиво добавил отец. Он сам любил в своей речи использовать цитаты, но ему показалось, что это какое-то очень интересное высказывание мудреца.
Вскоре мы добрались до академии, и я припарковалась на своем месте с граффити.
– Лучик, ты же запретила машинам останавливаться здесь?
– Ну, это же я приехала, мне можно, – я мило улыбнулась, вышла из машины, и мои мужчины тоже. Отец пересел за руль, а Никита подошел ко мне.
– Что, ты снова включила режим ежика?
– Нет, конечно, – и я неожиданно для него сама его поцеловала, и сделала это так, как он меня научил. Думает, только он так умеет. Я заставила его взволноваться не на шутку, а потом резко отстранилась.
– Пока-пока, учитель, увидимся, – и даже не дождавшись ответа, очень уверенно шагнула в академию.
– Лучик, один-один, – вместо прощания услышала я голос Никиты и чувствовала, как он провожает меня взглядом.
В главном корпусе академии я встретила Дакоту, а потом ко мне подошел Белый и Тимати.
– Что, Пикассо, крышей обзавелась? Считаешь, мы не достанем тебя? Ошибаешься.
Я взяла Белого за руку и отвела в сторонку. Он не ожидал от меня такого.
– Белый, чего ты хочешь? Сесть за решетку? Окей, так и скажи, ты сядешь. Учитель – гражданин США, ты нарываешься на международный скандал.
– С чего ты взяла?
– А ты был на первом уроке? Он после экзамена обещал набрать сотрудников для своей команды. Он набрал. Еду я, Дакота и его друг Борис. Да и будешь продолжать в том же духе, Терминатор тебя не пощадит. Нас много, мы злые, и терять нам нечего, так что он исполнит то, что обещал. К осени нас не будет: ни меня, ни Дакоты, ни учителя. Если не включишь голову, не заляжешь на дно и не отвалишь от меня и Никиты, а будешь выслуживаться перед Славиком, то присоединишься к нему очень скоро. Ты понимаешь, о чем я говорю, Костя Светлаков?
– Пикассо, ну ты и тварь, – покачал головой Белый.
– Ищите девочек своего круга, а мы никогда не посмотрим на таких парней, как вы. Нас нельзя купить или принудить, Белый. Пока, – я отправилась на урок, и больше Костя ко мне не подходил. Он видимо что-то для себя понял. Возможно, повлиял тот факт, что мы уезжаем скоро в США или то, что он испугался Терминатора, я не знаю, но мои слова его остановили, и все на этом закончилось. Это что касалось истории со Славиком.
– Что хотел от тебя Светлаков? – поинтересовалась Дакота.
– Он хотел мне отомстить, и я объяснила, что не стоит. Возможно, он все понял, но не думаю, что Никита все это так оставит. Хотя он не говорил, что хочет возмездия.
– Пусть делает, как считает нужным. Он пострадавшая сторона, – заключила Дакота.
– Ладно, идем, у нас экзамен по Статистике сегодня.
– Ага, но там только тест, – тут же отозвалась, Дакота.
– Кстати, как у вас дела с Борисом?
– Борис, он такой очаровательный, очень внимателен и обходителен со мной.
– Не торопиться затащить тебя в свою постель?
– Вовсе нет, пока у нас конфетно-букетный период. Сегодня с утра мне принесли цветы от него. Так приятно получать цветы от мужчины. Раньше мне казалось, что этого со мной никогда не случится, а еще он такой красивый.
– Ну и отлично, Дакота, я рада за тебя.
– Спасибо, а как у вас с Никитой?
– Очень откровенно, – выдохнула я и посмотрела на Дакоту.
– Что уже все? Вы вместе?
– Нет, но он активно меня к этому склоняет, пока сопротивляюсь.
– Он после пережитого способен на подвиги? – рассмеялась Дакота.
– Ага, сил много, а наглости еще больше, – добавила я, и, наконец, начался экзамен.
Мы достаточно быстро с Дакотой ответили на тест и отправились на выход раньше всех. Когда мы вышли на улицу, то лицо моей подруги просияло. Она стояла такая очаровательная в розовом платье и белых босоножках. Катя смотрела на Бориса. Он в светлых джинсах, белой рубашке и жилете тоже джинсовом шел к нам на встречу, и оценивающе изучал Дакоту. Они такие милые, слов нет, и он подошел к нам, улыбаясь своей обаятельной улыбкой.
– Ну что, девчонки, как экзамен?
– Не знаем, сдали свои тесты, и на сегодня мы свободны.
– Вот как? Тогда давайте посидим где-нибудь в кафе.
– Ну, хорошо, мы согласны. Верно, Пикассо?
Я кивнула. Вскоре Борис уже подъезжал к очень дорогому ресторану. Я указала на блюда, которые хотела попробовать и теперь просто осматривалась по сторонам. Ресторан был действительно очень изысканным. Дорогая мебель, идеальная чистота, белые вуалевые шторы создавали свой неповторимый стиль. Мы ожидали заказ. Дакота переключила свое внимание на Бориса. Ей хотелось ему понравиться. Это было видно.
Вдруг мне на телефон пришло СМС. «Есть заказ на картину. Изображение готическое, Заказчик Жданов Михаил Геннадьевич». Я вдруг задумалась. Это просто совпадение или это ловушка? Но, в любом случае – это возможность разузнать про убийство матери. Я вдруг поняла, что мне совершенно необходимо попасть в тот дом и найти улики, ведь у Бориса и Никиты может не получиться разговорить этого судью.
Я набрала ответное СМС.
«Заказ принят, жду адрес объекта и время для встречи».
Ответ не заставил себя долго ждать.
«Сегодня в 18:00 в загородном доме Жданова Михаила Геннадьевича». А вот это СМС было для меня, как смертный приговор. Далее последовало СМС с точным адресом особняка судьи. За Славика решил отомстить? Что он хочет, этот извращенец и убийца? Но я должна попасть в тот дом, и мне нужно сделать так, чтобы он ничего мне не сделал. Так какой образ подобрать, чтобы мужчина меня точно не возжелал. А может его цель просто убить? Или его мотив в другом? Никита ничего не должен знать. Он еще слаб. Что же делать?
Я отключила телефон. Сегодня я найду улики, чтобы посадить этого судью, или я не Пикассо. А что, если…и у меня созрел план действий в моей голове. Это будет просто гениально. Да, возможно я рисковала сейчас, но я хотела одним выстрелом убить двух зайцев.
– Дакота, Борис, у меня есть важное дело, скажите Никите, что буду поздно, очень поздно.
– Хорошо, Пикассо, а ты куда?
– Надо встретиться с одним человеком, ничего страшного. Да, кота покорми, пожалуйста, – добавила я.
– Пикассо, не нравится мне такой вот твой взгляд.
– Дакота, не волнуйся, все будет в порядке, – я подхватила свою сумку и поспешила прочь, оставив моих друзей в ресторане. Я не дала им возможности опомниться, и оказавшись на улице, сразу села в первое попавшееся такси.
