Серг Усов
Алерния. Сестра
– Я вызвал из нашего замка половину дружины. И обе абордажные команды, которые мы подобрали для «Ветерка» и «Синего катрана», пока попридержал, – продолжил барон как ни в чём не бывало. – Они сейчас в доходном доме разместились, в порту. Помнишь, мы в прошлом месяце там были? Когда с Вермером встречались? В общем, держи связь с абордажниками через него, ну и сам не забывай их контролировать. Пусть пьют и баб щупают – тут мы всё равно ничего не изменим, – но меру должны знать и в потасовки пусть не ввязываются. Если что, грози расторжением контракта и штрафуй – так до них лучше доходит.
– А-а…
– Всё потом, – прервал сына мужчина, – Скоро сам узнаешь. Ты думаешь, одного нашего богатства хватит, чтобы герцог сделал из нас, баронов Швосов, графов? – Он самодовольно усмехнулся. – Но скоро ему захочется это сделать.
«Ого, – подумала Вика, – да тут, кроме запаха испорченного бароном воздуха, кажется, ощутимо начинает пахнуть заговором?» Впрочем, она решила, что её это не касается. Она не собирается тут устраивать революций или участвовать в дворцовых переворотах. Ей сначала надо хорошо и комфортно устроиться, а там видно будет.
– Может, мне кого из гленских аристократов на дуэль вызвать? – Фелик спросил отца, когда тот уже поднялся из кресла и направился к выходу из кабинета. – Старший сын герцога против них сильно настроен. Я смогу…
– Нет, Фелик, ты баран, – опять вскипел барон, остановившись на пороге. – И в кого ты такой? Ты что, себя умелым дуэлянтом вообразил? Даман Вьежский, действительно, резко настроен против замужества своей сестры с этим гленским ублюдком. Но с чего ты решил, что ты сможешь победить на дуэли кого-то из гленских аристократов?!
– Я могу выбрать из них…
– Дурак, как есть дурак. Выкинь это из головы…
Последние слова барон произнёс, когда вместе с сыном выходил из кабинета.
В комнате остались только Вика и молодой раб, который, как только убедился, что хозяева уже спускаются по лестнице, прикрыл дверь и плюхнулся на диван, раскинув руки по его спинке и вытянув ноги. На его лице появилась облегчённая блаженная улыбка. Много ли человеку для счастья надо?
Вика уже начала придумывать, как мотивировать этого молодого, лет восемнадцати-двадцати наглеца, развалившегося на хозяйском диване, словно на своём собственном, но тот, видимо, посчитав, что долго отдыхать ему опасно, сам вскочил и принялся убирать со стола остатки баронского перекуса. Он, не стесняясь, доел с тарелки явно дорогой сыр и хорошо отхлебнул прямо из горлышка явно недешёвого вина.
Когда он наконец ушёл, Вика приступила к тому, ради чего она, собственно, сюда и заявилась. Долго искать она не собиралась. То, что по мысли хозяина особняка должно было защищать его деньги, оно же и выдало место их хранения.
Сторожевое охранное заклинание было хорошо видно в магическом зрении и никакой опасности для Вики не представляло. У баронета магических способностей не было, значит, пользоваться обнаруженным ею сейфом мог только сам барон, который уже уезжает и который заявил, что приезжать из дворца будет крайне редко. Вика едва сдержала неуместный порыв потереть руки – надо сперва посмотреть, что ей их Единый сегодня послал.
Сейф стоял в левом углу большого двустворчатого шкафа, сделанного из морёного дуба. Мебель из такого дерева Вика однажды видела в музее. Всё-таки их миры часто в чём-то похожи.
Вика отодвинула в сторону скрывающие сейф одежды, сформировала конструкт заклинания «Пламя» и прожгла на месте замка дыру.
Из сейфа она забрала все деньги подчистую. Некоторое мгновение поколебалась, стоит ли брать драгоценные украшения – всё же их могут опознать. Но решила их взять, даже если придётся потом выкинуть.
Цену за жизнь несчастной шлюшки Вика оценивала высоко. Пусть ещё благодарят судьбу, что им не пришлось расплатиться своими жизнями.
Пересчитывать добычу на месте она не стала. Оставила это приятное мероприятие до возвращения домой. Ей ещё надо было хорошенько продумать, как легализовать своё богатство.
Нет, Нелла-то была свободной совершеннолетней девушкой и сама по себе в какой-то легенде не нуждалась.
Но, так же как и в родном мире Вики, у многих бы вызвало вопросы, если бы путана, промышляющая развлечением дальнобойщиков, даже не где-нибудь на трассе Москва – Казань, а где-нибудь навроде трассы Пенза – Копейск, вдруг обзавелась бы виллой, яхтой и «Чёрным квадратом» Малевича. Так же и в этом мире: свалившееся на шлюху Неллу богатство может вызвать интерес.
В родном мире Вики ей было понятно: интерес проявили бы как налоговая, пожелавшая бы отщипнуть часть богатств для государства, так и живущие по понятиям конкретные пацаны, которые захотели бы получить долю малую для общества. В промежутке между этими крайними точками нашлись бы и ещё желающие – от полицейских-судейских до дорогих любящих родственников.
Кто мог бы проявить интерес к разбогатевшей Нелле в этом мире, Вика выяснять не собиралась. Но в том, что такие обязательно есть, у неё сомнений не было. Люди везде одинаковые – что в магическом мире, что в немагическом, что с плазменными телевизорами и скоростным интернетом, что с сабо или лаптями. Те же страсти, те же чувства, те же характеры. Вика не считала даже, что квартирный вопрос людей может испортить или, наоборот, сделать лучше.
– Господин, прикажете закрывать ворота? – Раб-привратник низко склонился перед баронетом Феликом.
Вика, спустившись во двор, стоявшей здесь кареты не обнаружила. Барон уже уехал.
– А ты, дурак, считаешь, что пусть они остаются открытыми?
Злой после беседы с отцом, баронет сильно пнул раба по бедру.
Вика поморщилась, глядя на толстого негодяя. Впервые у неё появилось желание кого-то убить. Может, тут и эмоции Неллы как-то смогли пробиться?
Глава 6
Солнце светило через щель в плотных шторах и освещало соблазнительный вид обнажённой графини Нальи Оминской, лежавшей рядом, уткнувшись в подушку и забросив руку виконту на грудь.
Почувствовав, что ему нужно в отхожее место, Дебор аккуратно, чтобы не разбудить, снял с себя её руку и, едва удержавшись, чтобы не погладить аппетитную попку графини, тихо встал с кровати.
Сходить в туалет незаметно у него не получилось. Едва только он вставил босые ноги в свои любимые домашние туфли, наличие которых в багаже его старый раб Шумий проверял едва ли не первым делом, как Налья повернула голову и открыла один глаз.
– Ты куда собрался? – Задав вопрос, она увидела его напрягшийся, как обычно по утрам, орган и, хихикнув, снова уткнулась носиком в подушку. – Я ещё посплю, – пробубнила она в неё.
Верный Шумий спать ложился поздно, вставал рано и спал чутко, поэтому, когда Дебор зашёл в небольшую комнатку при своей спальне, в которой этой ночью, кроме Шумия, ночевала и молодая горничная графини Оминской, там, за плотной ширмой, старый раб для него всё уже подготовил.
– Вы хотели сегодня с самого утра ехать на охоту с младшим сыном герцога и его друзьями, – напомнил он хозяину, поливая воду из кувшина для умывания.
– Не в этот раз. Не в этот раз, – заговорщически подмигнул Дебор и кивнул в сторону спальни. – Нигас менее приятен в общении.
Они оба тихо засмеялись.
Дебор Карлайтский, виконт, сын графа Санока Карлайтского, второй день пребывал в хорошем расположении духа. Поездка к вьежцам, этим известным презренным торгашам и грязным пиратам, оказалась совершенно неожиданно приятной. И причина этого сейчас лежала в его гостевой спальне.
– Вы ещё поспите или мне уже позаботиться о завтраке?
– Ни то, ни другое, – самодовольно ухмыльнулся Дебор. – Спать я уже, разумеется, не стану, но и из кровати пока ни ногой.
Он видел, что Налья только притворяется спящей, и лёг, положив ей руку на ягодицу. Дальше случилось ожидаемо приятное.
– О чём задумался? – спросила его графиня спустя некоторое время, когда они, уже утомлённые от любовных ласк, просто лежали рядом.
Даже этот порядком надоевший ему вопрос (а все женщины-аристократки, с которыми он оказывался в постели, любили его задавать, из-за чего он чаще предпочитал тащить к себе в постель рабынь или сервок, те о таком спрашивать не смели) не изменил его настроения.
– Да так, ни о чём, – улыбнулся он и поцеловал её в родинку на плече.
Дебор соврал. Ему почему-то опять вспоминалась вчерашняя девушка. Он уже несколько раз ловил себя на мысли, что стоит ему отвлечься от текущих дел и событий и начинать размышлять, как он снова думает о ней.
Что его так заинтересовало? Виконт и сам не мог понять. Её красота? Возможно. Девушка была вполне привлекательна и лицом, и изящной фигуркой. Но для его внимания этого было недостаточно. Мало ли он видел красивых девушек?
К своим восемнадцати годам он уже был искушённым в любовных вопросах, и в его постели побывали многие. Без всякой ложной скромности Дебор понимал, что он привлекателен для женщин всех сословий – симпатичный, высокий, сильный, отличный мечник и при этом богат и знатен. К тому же не злой, не жадный и не глупый. Его отец, граф Санок Карлайтский, главный советник правящей герцогини Еворнии Гленской. Его мать, графиня Мавина Карлайтская, её лучшая подруга, а он сам – один из близких друзей наследника герцогства виконта Анера Гленского. Так что не так с той простолюдинкой, что она зацепила его избалованный взгляд?
Он, сделав вид, что просто отдыхает, снова вернулся к событию вчерашнего дня.
Его карета ехала по Вьежу с довольно большой скоростью – пусть вьежские торгаши как умеют, так и успевают освободить проезд гленскому аристократу, – а зазевавшихся вьежцев его ехавшие впереди кареты охранники эскорта побуждали к резвости ударами плетей. И Тлес, и Книпп были опытными и наблюдательными охранниками, и то, что жертвами их действий окажется кто-то из вьежских аристократов, было исключено.
Поэтому, всё ещё недовольный тем, что отец отправил его так рано, не дожидаясь поездки Анера Гленского, во Вьеж, он с некоторым злорадством наблюдал из окна кареты за возмущением вьежцев и слушал их выкрики и проклятия.
И тут он увидел эту девушку. Кажется, теперь он понял, в чём её странность. Она смотрела на его карету и эскорт без привычной со стороны вьежцев неприязни. Но и безо всякого почтения. Словно она была переодетой аристократкой. Девушка смотрела равнодушно и при этом с некоторым любопытством. Как будто бы разглядывала диковинную зверушку.
А ещё её уход от плётки Книппа. Книпп был опытным охотником, он легко плетью доставал шустрых зайцев. Как он мог промахнуться ею по этой простолюдинке?
Дебор ещё раз вспомнил, как девушка словно перетекла с одного места на другое, даже не изменив выражения своего лица. Ему тогда даже показалось, что она магичка, использовавшая какое-то ранее неизвестное заклинание. Дебор и сам был магом, пусть и не очень сильным, и, пока девушка не исчезла из виду из окна его кареты, спонтанно успел посмотреть на неё магическим зрением. Нет, магиней она не была. Это совершенно точно.
– Э-эй, дорогой мой мальчик, ты никак опять собрался уснуть? – Налья Оминская была старше его на четыре года и в шутку могла себе позволить так его называть. – От охоты в компании младшего виконта и его безмозглых дружков ты отказался, так, может, хотя бы не откажешься позавтракать вместе со мной? – Она укусила его в плечо.
«Неравный обмен, – подумал он. – Укус в обмен на поцелуй. Вьежцы во всём так себя ведут. Даже такие очаровательные и весёлые, как Налья».
Налья Оминская была владетельной графиней, рано, в шестнадцать лет, вышедшей замуж, и рано, в двадцать один, то есть год назад, овдовевшей.
От мужа она унаследовала приличное состояние – третье по величине графство, два замка и богатый особняк в Белом районе Вьежа, а кроме того, больше десятка тысяч душ крепостных и сервов и больше тысячи рабов. Также на её землях проживали, работали и платили ей налоги почти тридцать тысяч свободных поселенцев и арендаторов.
Были, правда, первое время у неё проблемы с родственниками как со стороны мужа, так и, что удивительно, со стороны родителей. Но Налья сумела успешно отбиться от всех попыток обидеть убитую горем вдову, оставила управление графством на верных людей своего умершего мужа, поддержавших её в трудный период, и перебралась жить в свой городской особняк.
– С тобой, дорогая тётушка, я с удовольствием не только позавтракаю, но и пообедаю, и поужинаю.
Дебор бодро вскочил с кровати и принялся быстро одеваться, не вызвав Шумия.
В его словах про дорогую тётушку шутка была лишь частичной. Бывший муж Нальи являлся троюродным братом Мавины Карлайтской, его матери.
Несмотря на вековые распри между Вьежем и Гленом, многие аристократические роды обоих герцогств были переплетены семейными узами.
Пока графиня принимала процедуры, одевалась и прихорашивалась, Дебор на специально выделенной площадке в глубине дворцового парка провёл разминку и поупражнялся с парными мечами. К необходимости ежедневно тренироваться и поддерживать форму с самого детства он был приучен отцом.
За завтраком, который им накрыла Нальина рабыня в гостиной его апартаментов, графиня выглядела чопорной и неприступной, и только смех в глазах и ироничные складки, иногда появлявшиеся в уголках её губ, напоминали о бурной ночи.
– Может, тебе лучше переехать в мой особняк? – Налья изящно наколола на вилку небольшой кусочек рыбы. – Негоже тебе, при живой-то тётке, селиться в гостевых комнатах. Переезжай.
– А что скажут при дворе?
– Мне всё равно. К тому же с формальной стороны такое даже достойно похвалы.
Когда на вчерашнем балу они были представлены друг другу и выяснили, что являются родственниками, это стало предметом их шутливого разговора, очень быстро перешедшего к взаимному согласию провести ночь вместе.
Графиня Дебору сразу же понравилась. Да и он ей, что сразу было видно. К тому же Налья, несмотря на свои успехи при герцогском дворе, как понял Дебор, по сути, была очень одинока. Её огромное богатство вызывало зависть аристократов, а молодость, красота и ветреное поведение – ревность замужних аристократок и опасение соперничества со стороны тех из них, кто ещё только подыскивал себе подходящую партию.
– Не обижайся, но нет, – покачал головой виконт. – Через неделю приедет мой друг Анер Гленский, и, может быть, в его свите будут и мои родители. И Олна, сестра. Она тоже рвётся поприсутствовать на церемонии сватовства. Как-то неправильно будет, если кто-то из семьи первого советника герцогини Гленской будет размещаться вне дворца. Могут усмотреть урон чести вашего герцога.
Графиня некоторое время обдумывала слова Дебора и, согласившись с его аргументом, кивнула.
– У меня плохие предчувствия, мой дорогой племянник, – она внимательно и серьёзно посмотрела на него. – Тебе ничего не кажется странным?
Теперь уже пришла пора задуматься и Дебору.
Во Вьеж, считай, в логово своего исконного врага, сейчас съезжался весь цвет гленской аристократии и богатых простолюдинов, удостоенных чести присутствовать на церемонии сватовства. И пусть все они прибывают с многочисленной и хорошо вооружённой охраной, реши герцог Вьежский одним ударом с ними расправиться, их тут просто задавят числом.
Опасения подобного рода развития событий при дворе герцогини Еворнии Гленской, конечно же, присутствовали. История королевства Датор, как и других стран, знает немало примеров вероломства.
Но все эти опасения оказались сняты, когда сам герцог Витор Вьежский поручился своим словом, что не будет злоумышлять против своих гостей.
Герцога Витора можно было упрекать за многие не совсем хорошие поступки и упрекать вполне справедливо. Вот только никому не придёт в голову сказать, что герцог хотя бы раз не сдержал данное им обещание. Его честность в этом вопросе всем известна.
– Я не пойму, Налья, ты хочешь сказать, что твой герцог может?..
Дебор, не закончив фразы, вопросительно посмотрел на графиню.
– Ай, да ничего я не хочу про герцога говорить, – она отмахнулась от его предположения, – но у нас во Вьеже ведь не один герцог живёт. Ты не заметил, как на вас наши аристократы смотрят? Особенно молодёжь. Того и гляди по любому, даже самому пустяковому поводу на дуэль вызовут.
– Вот уж чего не опасаюсь, так это вызовов на дуэль, – самодовольно сказал виконт. – Пару-тройку раз вызовут и перестанут.
В своих силах мечника Дебор не сомневался. Несмотря на свой молодой возраст, он уже слыл опытным и мастерским фехтовальщиком, и желающих бросить ему вызов при дворе Еворнии Гленской уже не находилось.
Завершить завтрак спокойно вдвоём им не дал явившийся, необычайно для него рано, баронет Рент Зибер.
Увидев в апартаментах виконта Карлайтского Налью, за которой вчера на балу безуспешно пытался приударить, он не смог сдержать завистливого взгляда.
– Что-то случилось? Ты, я смотрю, уже проснулся, – с иронией приветствовал баронета Дебор.
– А не спится мне тут что-то.
От предложения разделить с ними завтрак Рент отказался и уселся в стороне на диване, взяв в руки кубок с разбавленным вином, который ему подала рабыня Нальи.
– У меня сегодня дуэль. Вечером, – заявил он, опорожнив кубок. – Я прошу тебя быть моим секундантом. Дуэль, правда, только до первой крови, – показательно раздосадованно добавил он. – Герцог вчера, узнав об этом (кто-то уже успел ему донести), строжайше, под угрозой казни запретил бои до смерти.
– С кем, если не секрет? – поинтересовалась графиня.
– С виконтом Сентом Арашем, графиня. – Рент изобразил поклон, не вставая с дивана. – Вы вчера так увлеклись выяснением своих родственных чувств, что совершенно не замечали ничего вокруг. А этот подлец между тем вёл себя совершенно вызывающе.
Дебор Карлайтский и баронет Рент Зибер всеми окружающими считались друзьями. В реальности же – и это знали оба – дружеского в их отношениях было совсем мало. Скорее, даже присутствовало соперничество. И это соперничество не переходило во вражду только по причине того, что и Дебор, и Рент являлись друзьями Анера Гленского, который, словно опытный политик, умел примирять их друг с другом.
Оказавшись во Вьеже без Анера, они избегали общения между собой. Но тут случай был особый – во дворце герцога Вьежского Рент просто больше ни к кому не мог обратиться.
Баронету исполнилось уже двадцать четыре года, и он любил по любому поводу поучать восемнадцатилетнего Дебора.
– В старые добрые времена мечи скрещивали не только участники дуэли, но и их секунданты. Ты знаешь об этом? – разглагольствовал он. – А знаешь, кто будет секундантом у виконта Араша? – спросил Рент у Дебора.
– Откуда же мне знать? – усмехнулся тот.
– Наверняка младший виконт Нигас Вьежский, – фыркнула графиня. – Этот придурок не останется в стороне при дуэли своего дружка.
Дебор и Рент переглянулись.
– Не очень-то уважительно ты отзываешься о сыне своего сюзерена, – заметил Рент.
– Ерунда, – отмахнулась та. – Как только познакомитесь с ним поближе, будете относиться к нему так же. Алира Вьежская, наша славная герцогиня и мать этого ублюдка да троица его дружков – вот и все, кто считает по-другому. Кстати, он наверняка начнёт петушиться. Дебор, я тебе не советую обращать внимания на его подначки. Если ты его ранишь, то поставишь своего сюзерена в сложную ситуацию. – Она отложила столовые приборы и встала. – Ну, мне пора.
Гленцы тоже встали и учтивыми поклонами проводили графиню. Дебор втайне лелеял надежду, что Налья его перед уходом поцелует, это здорово бы позлило Рента, но графиня ему только подмигнула.
– Пойдём, раз уж ты отказался от охоты, выразим наше почтение виконтессе Урании, – сказал баронет Зибер, – нам её сегодня надо будет сопровождать.
Обязанности дружков жениха накануне сватовства были не сильно утомительными – они должны просто находиться в свите невесты при её выходах на официальные мероприятия.
– А что там у Урании намечается? – уточнил Дебор. – Куда она собралась?
– Не она, а весь двор. Сегодня будет казнь ченских пиратов. Обещают интересное зрелище.
– Пираты будут казнить пиратов? – иронично усмехнулся виконт. – Ладно. Подожди тогда немного. Раз уж такое дело, я оденусь нарядней.
Урания Вьежская, по мнению Дебора, была не очень умна и не очень красива, но она ему нравилась. С Рентом они нашли её в дворцовом парке, где она расположилась в увитой виноградом беседке, в окружении полутора десятков придворных.
– А вот и наши дорогие гости пожаловали, – приветствовала она их. – А мы как раз обсуждали вашу, ненужную сейчас, ссору с виконтом Сентом Арашем.
Поскольку смотрела Урания при этих словах на него, Дебору пришлось пояснить.
– Мой друг не хотел этой дуэли, но не в привычках гленских мужчин уклоняться от боя, если нам его навязывают.
Его слова вызвали явное недовольство среди свиты Урании, во всяком случае, среди её мужской половины. Их сочли наглыми. Но Дебор постарался не обращать на вьежских аристократов никакого внимания, сосредоточив его на одной только виконтессе Вьежской.
Вести пустую светскую болтовню, когда большинство окружающих смотрит на тебя со злостью, не сильно-то этого и скрывая, было сложно. Но гленцы с этим справлялись вполне успешно. В чём им сильно помогала будущая супруга их будущего сюзерена, которая засыпала их вопросами о жизни гленского двора, о правящей герцогине Еворнии, о нарядах гленских дам и прочих, таких важных для неё вещах.
К концу беседы, когда всем уже надо было выдвигаться на площадь Справедливости, где для обитателей дворца приготовили трибуны, а для герцога и его семьи – ложи, появился в сопровождении одного только охранника, рослого воина с нашивками десятника, наследник герцогства – старший виконт Даман Вьежский, молодой двадцатипятилетний мужчина, известный своей силой воин и маг.
– Смотрю, дорогая сестрица, ты не даёшь скучать нашим гостям? – На губах его была улыбка, но глаза смотрели на гленцев высокомерно и презрительно.
