Серг Усов
Превозмоганец-прогрессор. Книга 6
Скажи кто-нибудь Игорю в его прошлой жизни, что ему предстоит однажды погрузиться в политические интриги, в вопросы войны и мира, он бы только посмеялся. Политика – это то, чего он чурался, как чёрт ладана. Однако судьба всё же подставила его. И неожиданно для себя Егоров вдруг понял, что такая насыщенная жизнь ему нравится. Пусть в новом мире нет информационных потоков, отсутствие которых первое время буквально высушивало ему мозг, зато здесь на плечи бывшего спецназовца свалилась огромная ответственность и за своих обретённых друзей, и за любимую женщину, а теперь ещё и за своего будущего ребёнка. В общем, скучать попаданцу в ближайшие годы или даже десятилетия не придётся.
– Будем надеяться, что герцога Нейторского нам тоже удастся затащить на нашу сторону. – Егоров, как ни странно, наелся раньше своих подруг и уже просто сидел, отказавшись даже от травяного чая, который, зная его привычки, служанка подала ему вместо разбавленного вина. – Остался ещё не менее важный вопрос с портальным кланом. Ты готова на такую жертву, как его нейтральность?
– Конечно готова, раз ты говоришь, что в случае какой-либо реальной угрозы мы забудем про правила, которые сами же и установили. По твоим словам, мы их в любой момент перепишем. Так?
– Примерно, – кивнул попаданец. – Но только, действительно, в самом крайнем случае.
Игорю в ситуации с порталами пришлось выбирать: или делать их равнодоступными и безопасными для всех в плане отказа от использования пространственной магии Древних при любых военных действиях, либо откровенно заявить о привилегированном доступе к порталам правительницы Гирфеля и её подданных. В каждом из этих вариантов имелись свои плюсы и минусы.
Понимание того, что гирфельская армия может в любой момент оказаться в самом неожиданном месте (никто ведь не знает, где ещё могут обнаружиться «места силы Древних»), заставит любого потенциального врага крепко задуматься, стоит ли предпринимать какие-либо агрессивные действия против принцессы Латаны. Но, с другой стороны, осознание опасности, которую несут порталы, может создать клану и его венценосной покровительнице огромное количество врагов.
Нет, получи попаданец какое-нибудь имбовое боевое заклинание, позволяющее уничтожать противника в любом количестве, тогда на всех врагов можно было бы, как говорится, наплевать с высокой колокольни. Только вот не имелось у землянина ничего из супероружия. А это означало, что при желании даже относительно небольшая группа сговорившихся между собой правителей может разгромить Гирфель вместе с нашедшим на его территории приют портальным кланом.
Чтобы избежать возможного конфликта созданной попаданцем и возглавляемой его женой организации с сильными мира сего, Егоров и надумал объявить во время сбора Конгресса герцогств о полном нейтралитете портального клана, равной доступности и стоимости его услуг для всех и абсолютной демилитаризации. Латана должна была не только сообщить про это владетелям полуострова Герцогств, но и предложить им одобрить Устав портального клана, приобщить, так сказать, герцогов к магии Древних. Пусть почувствуют свою значимость, Игорю не жалко.
Введение в работу всех созданных площадок пространственного перемещения и открытие новых землянин отложил на время после окончания работы Конгресса. Кадры для обеспечения функционирования уже имеющейся пространственной сети попаданец подготовил, а институт адепток выпустит нужное количество магинь и для дальнейшего увеличения количества порталов.
– Если владетели ещё поверят в наш нейтралитет, – немного скептически сказала Тания, глава клана. – Сильной доверчивостью правители не обременены.
– Это точно, – согласилась с подругой Латана. – Только и заявить обратное они не смогут. Но первое время станут очень внимательно следить за выполнением обещанного.
– Пусть следят, – хмыкнул Игорь. – Мы не жрецы, мы обманывать не станем. Плати деньги и перемещайся установленным порядком. Вооружённые отряды численностью более полусотни пропускаться не будут, даже если это охрана обоза или каравана. А попробуют силой заставить адепток, – попаданец задумался, – они их отправят в пропасть.
– Куда?! – хором удивились герцогиня и графиня.
– В пропасть, – повторил землянин, идея только что пришла ему в голову. – Помните ущелье у Змеиной горы в пятнадцати километрах отсюда? Вот там, на его дне, я и сделаю площадку-ловушку для тех, кто решит поиграть с кланом. Ты как, Лана, по Дину не сильно соскучилась? – переменил он тему, заодно намекая, что пора бы заканчивать с набиванием утробы, его ждут и другие дела.
В этот момент куранты Башни Страха пробили девять часов.
– Соскучилась, – ответила Латана, поднимаясь из-за стола. – Ты обещал, что янычары уже послезавтра вечером вернутся.
– Кто обещал? Я? Да, так и будет. Настоящий мужчина и доблестный будущий правитель у тебя растёт, – похвалил Егоров наследника и не с целью польстить подруге, как любая мать гордившейся своим сыном, а вполне искренне. – Ни в чём старается парням не уступать. Не капризничает и не жалуется на тяготы и лишения военной службы. Тания, – посмотрел он на жену, – ты во дворце остаёшься?
– А ты куда собрался? Опять в свой техноград? – уточнила супруга.
– Не, у меня есть кое-какие торговые и прочие дела в столице. С вашего разрешения я откланяюсь до вечера.
Глава 3
В то, как устроена налоговая система королевства Ливор, Егоров не вникал, не было никакой надобности. Также не интересовался он этим вопросом и во время путешествия по герцогствам полуострова, но когда попаданец сам стал не просто графом, а и советником правительницы Гирфеля, то жизнь заставила окунуться с головой в данную проблему. Чтобы убедиться, насколько запутан и плохо организован сбор денег в казну всех уровней власти.
Если с таможенными платежами и сборами за проезд и въезд всё было более или менее понятно, то вот с огромным количеством косвенных налогов Игорь едва смог разобраться. Даже торговые подати тут платились не только продавцами, но и покупателями, причём не всеми.
К примеру, существовал налог на ношение кожаной обуви, который дворяне не платили совсем, а простолюдины выкладывали от пяти до восьми гиров в год в зависимости от своего имущественного ценза. Сумма небольшая, но за неуплату легко можно было нарваться на большой штраф, а порой и на порку.
И таких косвенных поборов здесь имелось множество. Иногда многие подданные про существование части из них не ведали. Каждая война или тяжёлая ситуация в экономике герцогства приводили к появлению новых налогов, при этом старые, само собой, никто отменять не торопился. Землянин уже знал, что подобным образом обстоят дела и в других государствах.
Совершенно естественно, что сложность и запутанность местного налогового законодательства снижали поток денег в казну, зато обогащали личные карманы чиновников городской ратуши и герцогского дворца, и замена всех косвенных поборов на подушную подать, снижавшая общую налоговую нагрузку, но увеличивающая доход за счёт почти прозрачного контроля, не могла вызвать радость у облечённого властью дворца.
Поэтому автор проведённой мытной реформы обоснованно подозревал, что бунт черни не был спонтанным. За беспорядками кто-то стоял, и попаданца интересовало, кто именно.
А ещё Люс, тот самый янычар, внедрённый в преступную среду Гирфеля, сообщил, что в столице орудуют несколько связанных с пиратами Йенк-Утисса группировок, занимавшихся незаконным обращением в рабство свободнорожденных детей из бедняцких кварталов и беспризорников.
Подобная запрещённая деятельность существовала всегда во всех городах континента. С ней боролись, но не очень активно. Судьба безработных, оборванных попрошаек мало кого интересовала. К тому же такого неприкаянного, склонного к преступности добра везде имелось в избытке, да и фраза «Бабы ещё нарожают» в Орване тоже была знакома.
Только сейчас у средневековых похитителей детей появился серьёзный конкурент с Земли, сам имевший виды на неприкаянных подростков, а значит, работорговцам в Гирфеле стоило ожидать для себя больших проблем.
Оставив жену помогать правительнице разгребать государственные дела (Танию хватало и на то, чтобы вести своё хозяйство, и поддерживать подругу), Игорь порталом отправился к себе. В замке он сменил облик на франтоватого моснорского богатого выскочку Егора и с помощью заклинания пространственного тоннеля оказался в своей конспиративной квартирке.
– Ох, Егор, опять ты как-то незаметно к себе прошёл! – Сидевшая на лавочке в своём крошечном саду тётушка Родалия, бабуся «божий одуванчик», подслеповато прищурила глаза, глядя на вышедшего на крыльцо молодого жильца, которому сдавала за весьма умеренную плату – гир в пятидневку – свой двухкомнатный флигелёк, притулившийся к её одноэтажному домику. – И уже уходишь. Так и не хочешь попробовать моего варенья?
– Очень хочу, уважаемая Родалия! – громко почти выкрикнул Игорь, старушка была не только слеповата, но и глуховата, что попаданца в данном случае вполне устраивало. – Только дела заставляют всё время торопиться!
Он весело отвесил учтивый поклон своей домохозяйке и, не задерживаясь на беседу с любящей поболтать старушкой – пожалуй, единственный её недостаток, замеченный землянином, – двинулся к маленькой запасной калитке, через которую попал на маленькую, совсем узкую улочку, идущую параллельно главной.
Игорь пользовался своим отдельным входом во двор, что было очень удобно. Через эту калитку приходила и уходила ещё и рабыня Родалия, такая же древняя, как и её хозяйка.
Адрес вдовы морского капитана Егорову подсказал Дильян, который в свободное время общался с отставными, как и он сам, моряками. Скучал комиссар стражи по морю, это попаданец приметил.
Дом вдовы располагался на краю квартала, заселённого буржуа средней руки и рантье, неподалёку от района гавани и граничил с западными столичными трущобами, что, конечно же, арендаторам шло в минус.
Содержать жильё и жить вдвоём со служанкой старушке помогали три взрослых сына, по примеру своего отца служивших капитанами торговых судов. Ну и кое-какие сбережения, как понимал попаданец, у Родалии имелись. Однако от лишней копеечки или гира, по-здешнему, мало кто станет отказываться, вот и вдова сдавала внаём отдельный флигель, расположенный в небольшом саду на заднем дворе.
А ещё Родалии было скучно, и она рассчитывала узнавать от жильца свежие городские сплетни – самая тяжёлая для Игоря плата, так как делиться со старушкой новостями ему приходилось, едва ли не переходя на крик, повторяя по несколько раз одно и то же и помогая себе жестами рук, что тот сурдопереводчик.
То, что двадцатитрёхлетний жулик из Моснора имеет общие дела с Тихим Му, знали многие преступники столицы – попаданец и не хотел, чтобы это было тайной, – и какие-либо агрессивные действия со стороны организованных в хорошо управляемую банду убийц, грабителей и воров Игорю не грозили.
Вот только не все любители преступного промысла признавали власть Тихого Му и входили в состав его организации, не говоря уж про огромное количество на городских улочках всяких нищих побирушек, легко переходящих от попрошайничества к воровству или даже грабежу.
В общем, несмотря на свой высокий статус и в этой, так сказать, донной части общества, попаданцу приходилось держаться начеку и не позволять себе расслабляться.
Если бы графиня Приарская узнала, как её супруг ходит на встречи со своими уголовными агентами, скандал бы Игорю был гарантирован, а правительница опять стала бы грозить плахой, как пить дать.
Землянин усмехнулся над этими мыслями, что не помешало ему удвоить и утроить внимание – отлипшая от забора нищенка явно действовала не одна.
Игорь уже успел пройти от калитки дома вдовы извилистыми улочками метров триста и пробрался по узкой тропке вдоль заросшего ивняком оврага, забитого мусором и нечистотами, отделявшего между собой два высоких деревянных пакгауза. До набережной тут оставалось ещё несколько сотен шагов.
– Красавчик, не желаешь приятно провести время? – хриплым голосом спросила Игоря девица неопределённого возраста. – Есть местечко неподалеку. А то давай прямо здесь.
Судя по не успевшим начать гнить зубам, шлюхе вряд ли было больше двадцати, уродиной нищенку тоже не назовёшь, но грязь тела и оборванной одежды вызывали у землянина отвращение. С расстояния в полтора десятка метров он не мог учуять исходящего от неё запаха, но развитое воображение заранее вызвало у землянина тошноту.
– Здесь? Прямо при них? – Егоров, не оборачиваясь, мотнул головой назад, где, стараясь не шуметь, выбирались из оврага примеченные им краем глаза трое оборванцев. – Блин, и тут, оказывается, вуайеристы есть. Или это моё появление у вас спровоцировало рождение такого извращения?
– Чего? – удивилась нищенка, старательно не глядя за спину гостя, чтобы не выдать своих подкрадывающихся к нему подельников.
Игорь уже сократил расстояние до неё вдвое, и шлюха широко улыбнулась. Попаданец убедился, что с оценкой качества её зубов он поторопился, половина корневых зубов у девицы отсутствовала.
– Того, – ответил он ей и тут же ушёл в сторону.
Деревянная дубинка, удар которой должен был отправить попаданца в беспамятство, просвистела мимо его левого плеча, а светловолосый крепыш, безуспешно попытавшийся отправить забредшего в трущобы красавца в беспамятство, провалился и еле удержался на ногах.
С мнением о том, что нищие оборванцы – это обязательно слабосильные ханурики, Егоров расстался ещё в Пелоне, попадались среди бомжей и весьма сильные экземпляры. Таких правильнее было бы называть бичами, пользуясь терминологией советских времён. Это люди, не опустившиеся от невзгод, лени или алкоголизма, а своего рода адепты свободы духа, не желающие никому и ничем быть обязанными и не служить ни правителю, ни работодателю.
Из троих оборванцев тот, что наносил удар, явно относился к категории бичей и возглавлял свою небольшую шайку. Собственно, один он и мог представлять хоть какую-то опасность. Остальная пара самыми что ни на есть недокормышами и являлась. Всей троице гоп-стопников, как и их подружке-наводчице, было около двадцати, хоть и выглядели они на все сорок.
– Я думал, ты не устоишь, – усмехнулся землянин растерянно обернувшемуся к нему голодранцу. – Давай помогу упасть. – Он сильно пробил главарю шайки кулаком в печень, заставив того жалобно и громко вскрикнуть, прежде чем упасть задницей в грязевую жижу под ногами.
К удивлению Игоря, оставшаяся пара заморышей и грязная шлюха не стали разбегаться в страхе, а кинулись на него. Нищенка даже выхватила запрятанный до этого в длинной юбке большой кухонный нож.
Никакой опасности эти придурки для Егорова не представляли, тем не менее, зная из печального опыта некоторых своих бывших боевых товарищей, что расслабляться в бою даже перед заведомо более слабым противником не следует, попаданец к умиротворению противников подошёл ответственно.
Первым делом он пинком под подбородок вырубил воющего на коленях главаря, затем сильным ударом ступни в солнечное сплетение послал в глубокий нокаут первого из набегавших хануриков, а третьего встретил коротким апперкотом.
У что-то нечленораздельно рычащей оборванки Игорь, сделав шаг влево, ребром ладони выбил нож и, схватив девку за сальные волосы (Егорову даже показалось, что он погрузил пальцы в комбижир, банки с которым однажды вскрывал в наряде по столовой во время своей срочной службы), хотел второй рукой свернуть нищенке шею, но тут услышал двойной, слившийся в один детский крик.
– Ма-ама! – завопила появившаяся из кустов возле оврага пара детей.
Определить пол этих одетых в уже знакомые попаданцу перевёрнутые грязные мешки с дырками для головы и рук трёх-четырёхлетних мальцов с первого взгляда было сложно. Но, похоже, как понял Игорь, это таки мальчики.
Младший из них держал в руке маленькую нечищеную морковку. Именно вид этого жалкого надкушенного овоща и остановил руку попаданца, уже извлекшего дорогой кинжал с золотой рукояткой, под стать выбранному графом Приарским образу.
Не появись вовремя эти жалкие маленькие создания, Игорь зарезал бы без всякой жалости напавших на него бомжей. Однако обстоятельства внезапно изменились.
– Это что ещё за гавроши? – вздохнул он, уже понимая, что контрольные выстрелы отменяются, и отбрасывая шлюху от себя в сторону детей. – Твои, что ли?
– Дяденька, не убивайте маму! – Старший пацан первым кинулся к начинавшей приподниматься на руках матери.
Дубинка, которая должна была приголубить попаданца по макушке, лежала возле его ног, он её поднял и оценил вес.
– Так. Ну, смерть мне от удара этой хренью не грозила. Да, красотка? – спросил он у шлюхи, по-прежнему сидящей на земле, прижимавшей прильнувших к ней детей, пытающейся отползать на заднице и со страхом смотревшей на разодетого хлыща, отправившего в глубокое беспамятство её подельников. – Хотели оглоушить, подогреть, обобрать. А дальше? Что, язык проглотила? Я ведь не первый ваш знакомый, говорю. С предшественниками моими что делали потом?
– Н-нич-чего, – наконец смогла разомкнуть губы оборванка. – П-просто забирали деньги. Только тут ни разу такие богатые господа, как ты, не ходили. Иногда мы и денег не находили. Тогда просто уходили.
В этот момент младший из детей, не переставая плакать, шмыгнул носом и с хрустом откусил морковку.
Игорь едва сдержал смех. Злость на этих оборванцев у него совсем прошла. Пусть они заняли его время, пусть ему пришлось запачкать руки, но беды какой-то не сотворили. Чинить над ними расправу графу Приарскому смысла не имело, они и без его участия рано или поздно попадутся страже и закончат свою жизнь на колу или в клетке. Таким даже виселица не светит.
– Знаешь, у меня большое и доброе сердце, – честно сказал нищенке Игорь. – Могла бы и просто попросить. Что ж я, для детей бы мелочь пожалел? – Он залез в свой кошель, взял вначале пальцами небольшую пятиругировую серебряную монету, но, подумав, что шлюхе трудно будет в какой-нибудь лавке объяснить появление у неё такой крупной суммы, заменил её пятью большими медными номиналом в один ругир каждая и бросил на землю перед ногами нищенки. – Бери, пользуйся моей добротой. И учти, я тут иногда проходить буду, предупреди своих подельников, что я их пощадил в первый и последний раз. Пусть мне на глаза не попадаются. А ты… – Попаданец в мыслях проклял свою мягкотелость, но сказал: – Встретишься – можешь ещё попросить. Надеюсь, деньги пойдут не на пропой этим, – он кивнул на бесчувственные тела, – а на еду твоим пацанам.
– Господин…
– Всё, подвинься, дай мне пройти. И так с вами, придурками, пятнадцать минут времени потерял.
Стена следующего склада перекрывала прямой путь, и Игорю надо было сворачивать вправо, так что он перешагнул ноги не успевшей отползти нищенки, чуть притормозил, давая возможность старшему из огольцов подобрать последнюю монету, и, уже не оглядываясь, двинулся дальше к порту. Миновал район трущоб и старых пакгаузов, прошёл мимо заборов вокруг загонов для гребцов и скота и оказался на набережной, в самой южной её части, где швартовались в основном рыбацкие баркасы и шлюпы. Здесь же любили пристраивать свои суда контрабандисты и мелкие торговцы.
В гавани днём, как обычно, было настоящее столпотворение. Попаданец вдохнул аромат моря, смешанный с запахами рыбы и гнили, молча брезгливо оттолкнул стоявшего на его пути пожилого грузчика и направился вдоль ряда таверн, складов и ночлежек по развезённой грязи. Изредка попадавшиеся булыжники намекали на то, что когда-то и в этой части гавани имелась мостовая.
– Эй, Егор, давно не виделись, – поприветствовал Игоря вышибала таверны, в которой обитал после «побега» Тихий Му. – Как дела?
– Отлично, Клоп. – Попаданец привычно наградил охранника трёхгировой монеткой, звучно хлопнув ею в подставленную ладонь. – У тебя, смотрю, тоже всё в порядке? – И снизив голос: – Му здесь?
Клоп заговорщически подмигнул, что означало пребывание Тихого в данный момент в одной из гостевых комнат на втором этаже.
Главарю приходилось среди своих бандитов поддерживать реноме скрывающегося от розыска, поэтому он каждый раз менял место пребывания, устраивая временные штаб-квартиры поочерёдно в одном из опекаемых им кабаков или доходных домов. Не очень удобно, но, как говорится, куда деваться?
За вход в эту убогую таверну платить нужды не было. Просто роль удачливого и при этом не очень умного прохвоста предполагала некоторое мотовство с его стороны.
В одиннадцать часов утра посетителей в зале находилось немного, человек тридцать при вместимости за сотню. Сюда допускались даже крепостные и рабы, но не все, а те, кого хозяева отпускали на вольные хлеба – и зарабатывать переноской грузов в порту деньги себе на пропитание, и приносить кое-какой доход своим господам. Такие невольники-докеры в порту почти приравнивались к свободным собратьям. Поэтому попаданец не сильно удивился, когда увидел Люса сидящим за одним столом с парой здоровенных рабов.
Подойдя к янычару, Игорь демонстративно презрительно посмотрел на его соседей.
– Ты не мог себе найти компанию получше? – язвительно спросил попаданец.
– У меня к парням было дело, уважаемый Егор. – Люс поднялся со своей наполненной кружкой в руке. – Но мы уже всё порешали. – Он подмигнул рабам и отвёл свободную руку в сторону, мол, видите, какой важный господин у нас в гостях нарисовался.
За следующий стол Игорь со своим агентом садиться не стали, там возле скамейки спал какой-то матрос: или с бессонной ночи ещё не проспался, или успел уже с утра наклюкаться. Они нашли себе местечко возле распахнутого крохотного оконца с видом на хозяйственный двор.
– Ну, рассказывай, что узнал про пиратов. – Игорь сел на скамью. – Много они уже детишек захапали и где их держат?
– Может, тебе заказать эля? – спросил Люс, усаживаясь напротив.
– Ты что, решил шефа отравить? – хмыкнул попаданец. – Обойдусь вином, которое Тихий для особых гостей держит. Только дай знак служанке, чтобы не перепутала. И давай говори. Это что? – удивился Егоров, когда Люс, помахав рукой и вызвав официантку, передал ему свиток.
– Подробный доклад.
– Во ты, блин, даёшь. Не нужно тебе ничего записывать. Ещё прочитает кто-нибудь, кому не следует. Все доклады только устно. – Игорь нахмурил брови. – Научил вас читать и писать на свою голову, – он недовольно буркнул, но тем не менее поданный свиток развернул и внимательно прочитал. – Ого, не думал, что пираты так сильно обнаглели. Прямо у нас под носом. Козлы какие.
