Серг Усов
Превозмоганец-прогрессор. Книга 6
Глава 4
Встречаться лишний раз с Тихим Му, наверное, не следовало бы. И всё же Игорь решил, что предстоящий разгром пиратской организации, свившей себе гнездо в гирфельском порту, слишком важное мероприятие, чтобы при согласовании необходимых действий пользоваться, как говорили в родном мире Егорова, испорченным телефоном.
– Да, занятная ситуация, Люс. – Игорь убрал к себе прочитанный свиток с докладом о деятельности йенк-утиссцев и посмотрел на своего янычара. – Пожалуй, давай поднимемся в номер к Му.
Допивать вино попаданец не стал. Поданная ему глиняная кружка осталась заполненной почти на две трети. Корявая служанка, пробегавшая мимо стола, увидев это, едва смогла сдержать радость. Конечно, допивать вино она не станет, но вот слить обратно сольёт и заработает свой маленький гешефт – вино-то моснорскому деляге Егору подали весьма недешёвое.
Благодаря своей щедрости попаданец считался в этой убогой таверне желанным клиентом, и все здешние служанки (не только корявая, но и та, что прихрамывала, и унылая женщина с огромным бельмом на глазу, и девушка лет шестнадцати с порезанным лицом, и даже пожилая посудомойка) пользовались любым случаем, чтобы привлечь к себе внимание молодого приятеля-подельника Тихого Му.
Само собой, нравственные устои попаданца оставались непоколебимы. И сегодня он тоже, проходя с Люсом к лестнице, демонстративно не обратил никакого внимания на обтянутую затёртой юбкой попу, выставленную под его взор молодой девушкой, нагружавшей у стойки поднос кружками. Шрам, изуродовавший её правые щеку и скулу, рабыня старалась не показывать.
– Выше, – подсказал Люс, когда Игорь собрался пойти по коридору второго этажа.
– Даже в одном заведении постоянно меняет дислокацию? – хмыкнул попаданец.
Конспирация, которую развёл вокруг себя завербованный бывшим спецназовцем уголовный авторитет, не стоила и выеденного яйца. Хотя для того, чтобы пустить своим подручным пыль в глаза, вполне годилась.
К тому же после того, как одна перезревшая шлюха и пара недовольных чем-то жуликов попытались сдать местоположение Тихого страже, а через два-три дня находились в выгребных ямах удавленными и со следами жутких пыток, все остальные члены банды догадались, что разыскиваемый властями сбежавший с каторги авторитет имеет среди стражников прикормленных людишек или покровителей. Что такое оборотни в погонах, пусть не по названию, но по сути, в этом мире тоже знали хорошо.
Возле нужной землянину двери топтались двое амбалов. Моснорца Егора оба знали и пропустили к своему шефу без лишних вопросов.
– Граф, – Му при появлении Игоря и Люса в его двухкомнатном номере, когда за ними плотно закрылась дверь, поднялся и попытался изобразить поклон, – рад видеть тебя.
Никого постороннего в комнате не было, говорил Тихий очень негромко, тем не менее учтивость авторитета вызвала на лице попаданца недовольную гримасу.
– Что за великосветские замашки, мой друг. – Егоров прошёл к окну, отодвинул чуть в сторону трёхногий рассохшийся табурет и с некоторой опаской на него сел. – Ты когда-нибудь нам так всю контору спалишь. Договаривались же.
– Прости, начальник, то есть парень, в смысле Егор, – улыбнулся главарь банды и вернул свою задницу в кресло за заваленным свитками столом. – Сглупил. Просто не ожидал тебя сегодня.
– Я сам себя здесь увидеть не ожидал. – Игорь достал доклад Люса, но разворачивать его не стал, он легко запоминал прочитанное и долго сохранял в памяти. Такую особенность своего мозга Егоров знал за собой ещё с жизни на Земле, так что и в этом никакого рояля или попаданческой плюшки не было. – Но нужно обговорить подробности предстоящего дела. Только сначала расскажи, как давно наша местная братва снюхалась с пиратами, незаконными работорговцами и прочими пришлыми негодяями. И почему обходится без разборок и поножовщины между вами и чужаками.
– Почему же обходится? Ещё какие стычки случаются. И постоянно приходится держаться настороже. – Тихий взял одну из бумаг и потряс ею в воздухе. – Даже в мелочах норовят обмануть. Если бы к нам прибывали постоянно одни и те же партнёры, может, было бы и по-другому.
Бандитский авторитет, работающий с документами за столом в одежде буржуа средней руки, выглядел несколько сюрреалистично, но Игорь уже к такому его виду привык. Со временем, через века, крёстные отцы преступного мира станут копировать манерами интеллигентов или даже аристократов, а пока Тихий Му мог бы действительно сойти за купчишку, если бы не острый, жёсткий взгляд, который ему никогда не получалось скрыть.
Провести захват йенк-утисского корабля, в трюмах которого уже находилось почти четыре десятка совсем молоденьких будущих невольников, оптимальнее было бы на следующей пятидневке, когда должны подвезти ещё одну партию нищих детей с севера Гирфеля, однако попаданца поджимало время, к тому же он опасался, что Тания может что-то учуять (а Игорь хотел принять личное участие в намеченном деле) и перекроет ему кислород.
С Тихим Му землянин проговорил больше часа, пока куранты на здании портовой администрации не отбили полдень.
– Ну, я думаю, остальные вопросы, если, конечно, они возникнут, будем решать по мере их поступления, – сказал граф Приарский, поднимаясь с колченогой табуретки. – И не прекращай поиски тех, кто стоял за недавним бунтом. Сам в ратушу или во дворец за выяснением не суйся, не твоего это уровня задача, но, как ухватишь за ниточки, передай их лично мне. Не Дильяну, а мне. Ясно?
– Как скажешь, Егор, – бандит лично пошёл открывать дверь своему шефу, – ты ведь знаешь, я твой должник на всю жизнь.
– На всю или не на всю, но я рад, что ты сегодня об этом ещё помнишь. – Попаданец пожал плечо Тихому и мотнул головой Люсу: – Пошли со мной. Прогуляемся по набережной.
«Мы словно шерочка с машерочкой», – посмеялся про себя землянин, видя, как морщились, отвернувшись, представители преступного мира, вновь наблюдая прощелыгу Егора (считай, готового клиента для использования их криминальных талантов) в сопровождении правой руки Тихого Му. Ни ограбить моснорского щеголя, ни обворовать, ни затащить в притон, ни даже не выпросить подачку.
– А меня ведь, Люс, обобрали, – признался янычару Игорь, вспомнив недавнюю встречу с попытавшимися на него напасть оборванцами. – Собака со стражниками обещали прибыть. Что это там за столпотворение? – увидел он большую толпу.
– Тебя разве оберёшь? – не поверил в искренность слов шефа Люс, а затем ответил на вопрос: – С позавчерашнего дня теперь у всех досок так. Не только здесь в гавани, но и вообще в городе. Грамотеи-то везде есть. Они и читают, что там написано.
– Теперь вижу, – попаданец остановился перед спинами дальнего от доски объявлений ряда людей (теперь он в самом деле понял, что наблюдает результат недавнего распоряжения Латаны) и потянул своего спутника за рукав. – Обойдём. Мне неинтересно, что там зачитывают, я и так знаю.
Те из слушателей, кто находился на краю толпы, пытались приподниматься на носочки и прикладывали ладони к ушам, чтобы лучше расслышать слова чтеца. Иногда кто-то выкрикивал: «Громче!»
– Третий день перечитывают, а слушателей не убавляется, – доложил янычар, проходя за командиром к самой кромке набережной, где стояли в ряд вытащенные на песчаный берег баркасы и лодки с заякоренных чуть подальше в заливе шлюпов и ботов. – Почему-то новости из дворца не менее популярны, чем городские. Зато постановления ратуши никому не интересны.
– Люди как люди, – пожал плечами землянин, – любят подглядывать, что там происходит в высшем свете, и про события вокруг хотят знать. Да, и милосердие иногда стучится в их сердца, – вспомнил он Михаила Булгакова, хотя слова великого писателя к орванцам данной средневековой эпохи и не сильно подходили, если судить по тому, с каким восторгом они смотрели на казни, пытки и мучения своих менее удачливых собратьев и сестёр. – Будем считать, что начало развитию средств массовой информации положено. Жалко, что пока газетной бумаги у нас нет, зато сами газеты теперь есть. Точнее, еженедельники. Нет, ежепятидневники. Не смотри, Люс, это я сам с собой вслух рассуждаю. А Рина – молодец. Хоть кое-кто и считал её глупой, а вот, смотри же, как она здорово понимает, что людям будет интересно знать.
Обойдя толпу, Игорь со своим спецназовцем оказались уже в более благоустроенной части района гавани. Попаданец с удовольствием ещё раз обернулся на кучу народа, оставшегося за спиной. Задумка с периодической печатью обошлась без первого блина комом, сразу же, как видно, завоевав себе почитателей. Или читателей? Да, и читателей, и слушателей.
Для выпуска первой в Орване газеты землянин сконструировал отдельный станок в своей типографии. Печать велась односторонняя на местной бумаге (пока улучшать качество материала у Егорова не было ни времени, ни людей, да и ни острой необходимости) размерами формата А2. Затем отпечатанный лист складывался напополам, и получался ежепятидневник «Гирфельский вестник», другого варианта названия Игорь придумывать не стал, его и это устраивало.
Название издания вместе с номером – а пока был отпечатан только первый – наносилось трафаретом на первую страницу. Последняя оставалась девственно чистой, как совесть младенца. А вот вторая и третья страницы наполнялись содержанием.
Говорить о постоянных рубриках пока было рано. Первый номер газеты имел пять разделов: высочайшие указания и постановления столичных властей – первый, дворцовые известия – второй, криминальные события – третий, новости столицы и герцогства – четвёртый. Пятый раздел имел только название «Заграничные известия» и короткое, в одну строку, сообщение про скорое начало работы Конгресса герцогств в Трине.
Стоимость одного экземпляра своего периодического издания Игорь определил в тридцать гир. Недёшево, но ведь не для бомжей печатается. Зато правительница обязала столичный муниципалитет и городские управы других городов, куда уже имелась возможность портальной доставки, выкупать по двадцать и десять экземпляров «Гирфельского вестника» соответственно и вывешивать их развёрнутыми текстовыми страницами на досках в многолюдных местах.
И Рина, бывшая жреческая рабыня, выученная тем от скуки грамоте, оказалась весьма кстати. Да, девушка, которой Игорь до сих пор был искренне благодарен за уже давнюю, но очень своевременную помощь, особым умом не блистала, хотя с обязанностями «зиц-председателя Фунта» в частно-государственном предприятии «Каретный двор» справлялась очень неплохо.
Правда, просто надувать щёки ей вскоре надоело, и тут как раз и подвернулась работёнка, предложенная её благодетелем графом Приарским, давно приметившим тягу бывшей рабыни к слухам и сплетням.
Так Рина и стала заместителем главного редактора первого СМИ в мире Орваны, целиком отвечая за раздел новостей столицы и герцогства. Немного посомневавшись – справится ли? – Игорь всё же поручил ей вести и рубрику криминальных событий в тесном взаимодействии с комиссаром стражи Дильяном.
Бывшей благодетельнице попаданца, первой в этом мире оказавшей ему услугу, и немалую, предложенная работа так понравилась, что она готова была уделять ей всё свободное время, причём совершенно бесплатно. Благо доходы с её должности в частно-государственном предприятии по производству повозок позволяли ей жить богато и содержать свой особняк со штатом прислуги.
Однако землянин считал, что любой труд должен оплачиваться (энтузиазм энтузиазмом, а свой интерес любой человек должен иметь), и назначил Рине в редакции оклад сто ругиров в восьмушку. Это прилично, много больше, чем получали младшие офицеры в армии, если, конечно, не принимать в расчёт трофеи и призы.
Ну а на должность главного редактора попаданец нашёл весьма занимательную личность – баронета Плюща.
Этот двадцатипятилетний младший сын состоятельного владетеля с северо-восточных земель Гирфеля благодаря подкупу нужных людей был пристроен ко двору на службу в военный отдел дворцовой канцелярии ещё при прежнем законном герцоге. Он смог неплохо пережить правление узурпатора, даже выслужив чин капитана, и ловко втёрся в доверие к графу Майену Моснорскому, возглавившему армию герцогини Гирфельской, когда от этой чести ловко уклонился её друг и советник маршал Игорь Приарский.
Баронет Плющ умел, что называется, служить и вашим и нашим, был жутким бабником, сплетником и дуэлянтом, обладал при этом хорошо подвешенным языком, ироничным складом ума, любил шутки и розыгрыши. А ещё папаша озаботился инициацией своего младшего оболтуса в иск-маги, благодаря чему, а точнее, полученному заклинанию лечения, баронет всё ещё оставался живым. В противном случае он давно бы умер от ран, приобретенных, разумеется, не на поле брани, а на дуэлях.
Игорь обратил внимание на этого персонажа как раз в тот момент, когда счастливая звезда баронета готова была закатиться. Правительница лишь выбирала между двумя вариантами – послать ли его на плаху, или ограничиться высылкой в замок к Плющу-старшему. И так совпало, что Игорь в тот день размышлял, где ему найти руководителя первой журналистской редакции.
Присутствуя в кабинете правительницы во время разбора персонального дела баронета Плюща, попаданец решил, что тот вполне ему подходит. Убедить Латану дать дуэлянту шанс было непросто, но Игорь сумел. Как всегда. Разве Лана может в чём-нибудь отказать своему спасителю?
– Рина, это та, которая с «Каретного двора»? Это она написала все эти истории?
– Не все, и не написала, а записала то, что ей стало известно. Открою тебе по секрету, – Игорь толкнул очередного зазевавшегося раба, оказавшегося на его пути. – А ну, с дороги, скот! – громко, но стараясь не переигрывать, крикнул он. – Так вот, – попаданец за рукав куртки притянул к себе янычара и снизил голос почти до шепота, хотя в той толчее и гаме, что творились на набережной, можно было и не опасаться чьего-либо острого слуха. – Сама правительница с огромным удовольствием принимала участие в подборе и подаче материалов первого выпуска «Гирфельского вестника», и мне почему-то кажется, что она не оставит своим вниманием газету и дальше. Да, а ты откуда Рину знаешь? Рассказывай всю правду. Как в храме пред ликом Порядка.
Правда ведь, гора с горой не сходятся, а человек с человеком всегда сойдутся. Так и Люс с Риной обрели друг друга. Помог им в этом весьма курьёзный случай, о котором Егоров знал, только не предполагал, что та история имела ещё и романтическую сторону.
«Каретный двор», патронируемое самой герцогиней предприятие, никак не мог быть связан с криминалом, тем более попасть под существующее и в этом мире покровительство и защиту преступной организации, на Земле называемой по-простому крышей. При этом руководители мастерской по изготовлению новых подрессоренных и комфортных повозок не смогли отказаться от выгодного предложения одной предприимчивой группы приезжих торговцев закупить комплектующие и материалы по цене вдвое ниже рыночных.
И выглядели иноземцы подозрительно, и показанные образцы товара походили на ворованные со складов гирфельской гильдии лесоторговцев, однако как устоять при такой-то названной цене?
Игорь точную цифру не помнил, но, кажется, при обещании трёхсот процентов прибыли, по убеждению Карла Маркса, не существует такого преступления, на которое буржуй не готов был бы пойти.
Понятно, что руководство «Каретного двора» оказалось кинуто, как лохи обыкновенные. Только вот мошенники, совершившие этот обман, не имели представления, какие грозные силы стоят за доверчивыми и жадными мастерами, а Тихий Му, которому подчинялись эти аферисты, не был ими посвящён в подробности.
Когда авторитет узнал от комиссара Дильяна, что обокрадены в том числе герцогиня Латана и граф Игорь, то срочно отправил на «Каретный двор» своего первого помощника Люса урегулировать возникшее недоразумение, извиниться, компенсировать материальный и моральный вред, пообещать жуткие кары виновникам случившегося, заверить, что больше такого не повторится, и предложить помощь в случае возникновения похожих ситуаций в будущем.
С поручением Люс справился. Заодно встретил свою любовь. Только пока у попаданца не сложилось однозначного мнения, насколько та любовь взаимна.
– Я не думал, что про такое тоже нужно докладывать, – янычар покраснел в районе ушей. – Рина, она…
– Всё, Люс, сняли этот вопрос. – Игорь хлопнул парня по спине, с одобрением или упрёком, это тот сам пусть гадает, и подобострастно уступил дорогу четверым иноземным дворянам, шедшим навстречу. – В ваши отношения влезать не собираюсь.
Попаданец помнил фразу из фильма про советских разведчиков, хоть его название и забыл, что любовь – это тоже оружие, а оружие ничьим не бывает. Но влезать к своим людям, образно говоря, в постель не собирался. Игорь усмехнулся, вспомнив, что перед его попаданием вошло в моду говорить так: от слова совсем. Говорить и писать. У многих новых авторов встречалось.
– Прости, я отвлекаю? – Люс заметил, что командир опять куда-то улетел своими мыслями.
– Нет, всё нормально, – улыбнулся Егоров. – Долго нам ещё топать?
– Считай, на другой конец порта. Почти к самой портальной площадке.
– Прогуляемся. Хорошо, что ветерок с моря, всё амбре сдувает, – землянин вдохнул полной грудью и понял, что с выводами поспешил, всё же немного пованивало. – Так зачем мне маруха? – Он на ходу стал смещаться к берегу ещё ближе, почти к самой кромке воды.
Оказывается, моснорец Егор начал вызывать у бандитов недоумение тем, что, являясь компаньоном Тихого Му, не пользовался этим обстоятельством для дармового доступа к ласкам контролируемых и опекаемых преступной организацией гулящих девиц. Быть у воды и не напиться – такое уголовники Гирфеля не могли себе представить.
– Я понимаю, командир, что наши девки, они тебе не совсем того…
– Того, – подтвердил землянин, погрузившись в раздумья.
Он понимал, что из всякой мелочи может вырасти большое подозрение в отношении его личности. А этого Егорову не хотелось.
– Может, кого-нибудь из наших девчонок-адепток привлечь? – предложил Люс.
– Ещё чего выдумал, – возмущённо посмотрел на своего агента попаданец, и тут ему пришла в голову идея. – Мы по-другому поступим. Знаешь овраг между складами ремсских торгашей? Ну, по дороге от порта к моему лежбищу?
Люс наморщил лоб и кивнул.
– Это где свалка? – вспомнил он.
– Здесь везде свалки. Надо нашей герцогине напомнить про её желание подвергнуть управителя улиц публичной порке. – Игорь хлопнул по попе пробегавшую мимо молоденькую рабыню, нёсшую корзину рыбы на голове, что та индианка или вьетнамка. – Да, тот самый овраг. Там промышляет троица придурков, дикие, никому не подчиняются. Завтра сходи с быками, поговори с задохликами, пристыди, сделай им предложение, от которого они не смогут отказаться. Думаю, Тихий найдёт для них работёнку. Там же, при этой троице, шлюшка с двумя детьми. Посели её в какой-нибудь комнатке доходного дома. И денег ей давай. Немного. Чтобы на жизнь хватало. Братве скажешь правду – это Егор её содержит. Остальное они сами додумают.
– Решат, что дети твои. Если их мать попробует убеждать в обратном, то только больше всех в этом уверит.
– Вот видишь, как ты быстро уловил суть, – хмыкнул попаданец. – Ну а я, может, пару раз загляну к ней в гости. Наведу ещё больше тумана. Так, мы, похоже, пришли? Где тут йенк-утисская посудина? Показывай.
Глава 5
Решение ограничить себя в возможности использовать порталы для перемещения, в том числе и своих войск или армии Гирфеля, далось попаданцу нелегко. И всё же Игорь понимал, что на это необходимо пойти, если он хочет опутать континент, а затем и всю планету – почему бы и нет? – сетью пространственных перемещений.
Смотря же в корень, эту сеть смело можно называть паутиной. Так будет точно отражаться суть той огромной власти, которую Игорь получит, создав для мира Орваны новую реальность и в торговле, и в экономике, и в политике, и в обычной жизни.
При этом у землянина оставался и туз в рукаве – возможность в любой момент, если речь пойдёт, что называется, о жизни и смерти, нарушить установленные им же самим правила использования порталов. Правда, Егоров подобное развитие событий сравнивал с применением ядерного арсенала государствами на Земле. Вроде бы всегда можно бахнуть, однако все рассчитывают, что до этого не дойдёт никогда.
Помимо туза, в рукаве попаданца имелся и джокер. Это для местных владетелей ограничение одноразового прохода через портал вооружённых людей количеством пятьдесят действительно означало демилитаризацию использования «магии Древних», а вот представитель другого мира знал, что воюют не числом, а умением, и часто хорошо обученный отряд спецназа может решить задачу эффективнее нескольких полков.
Своих янычар Егоров как раз и готовил больше по программе специальных подразделений, хотя и от обучения общевойсковым приёмам не отказывался.
Предстоящая операция по расправе с йенк-утисскими пиратами-работорговцами должна стать одной из проверок качества программы обучения янычар. Одно дело учебные бои, а совсем другое – реальные сражения, кровь и боль.
Здешние средневековые жители немало видят с самого детства смерти и мучения людей, а кому-то из учеников Егорова уже приходилось лишать другого человека жизни (попаданец своих парней и девчонок не из балетной школы набирал), и всё же большинству из них необходимо преодолеть Рубикон убийства врага. Это не так просто, как кажется, Игорь знал по собственному опыту. И пусть янычары заранее в более простых обстоятельствах пройдут через свой психологический барьер (что на Земле, что здесь заставлявшего людей руководствоваться принципом «не убий»), чем в серьёзном бою потратят на преодоление естественных комплексов драгоценные секунды, которые могут стоить им жизни.
– Готовим на завтрашний вечер, тянуть не станем. – Игорь ещё раз посмотрел на пиратский галеон, стоявший на якоре внутри бухты между каравеллой, похоже, имперской, и большим торговым трёхмачтовым барком. – Лодки сюда перегонять не нужно. Поплывём с того же мыса, что и раньше вы использовали. Не будем лишний раз настораживать.
– Так ты с нами, командир? – удивился янычар.
– С вами, да, но я неправильно выразился. Не поплывём, а поплывёте, хотя моряки и ходят. А я присоединюсь другим способом.
– Магия Древних? – с нотками восхищения догадался Люс.
– Типа того, – подтвердил попаданец. – Так, ну вроде бы всё обговорили, посмотрели, пора расставаться. Рине привет, если увидишься с ней сегодня. – Игорь подмигнул смущённому парню, пожав ему на прощание локоть, и умело ввинтился в поток прохожих, льющийся в направлении южного края порта.
Жаль, что пространственный тоннель при использовании съедал весь резерв, и сейчас у Егорова накопилось магической энергии едва ль с седьмую часть от полного объёма, так что возвращаться попаданцу было гораздо сложнее, чем уходить.
Впрочем, всевозможные пути отхода у землянина всегда были готовы. Возвращению на заранее подготовленные позиции его в прошлой жизни тоже неплохо учили, и истину, что мало ввязаться в бой, надо ещё и знать, как из него выходить, землянин усвоил.
Проще, конечно, было бы вернуться к подругам через порталы (один из них находился сейчас от него всего в трёх десятках шагов, а до другого, что возле казарм пехотных полков, идти с учётом петляния по кривым улочкам всего-то минут сорок), но попаданец не хотел торговать лицом перед адептками и агентами Арша, которые признают его в любом обличье.
Не особо раздумывая, Игорь двинулся к снимаемому жилью. Тем более частью оплаты за аренду флигеля являлась и доставка свежих новостей старушке Родалии, большой любительницы сплетен, хоть и глухая была как пробка.
Хотя вначале попаданец возвращался не по тем проулкам, по которым приходил на встречу со своими агентами, почти сразу свернув с набережной вглубь припортового района, тем не менее через километр он вновь оказался возле оврага, где утром устроил показательную порку потерявшим берега голодранцам.
Зачем он опять дал волю своей доброте, которую Латана да и Тания в один голос с ней называли мягкотелостью? На кой чёрт ему приспичило обеспечивать нормальное существование нищенке и её детям? Тут и других таких же треть города.
Ответ Игорь нашёл. Морковка. Да, именно этот мелкий, грязный, надкушенный овощ в руке несчастного ребёнка в очередной раз пробил образовавшуюся в этом жестоком мире на душе попаданца броню.
Неудивительно, что напавших на него оборванцев в этот раз Егоров не встретил. Не потому, что на улице стоял яркий день, а наверняка оттого, что бедолаги сейчас где-нибудь отлёживаются и залечивают раны. Бил Игорь пусть и не на убой, но и не в шутку.
Родалия встретила своего квартиранта, сидя всё на той же скамье в саду.
– Егор, ты пришёл вовремя, – улыбнулась она наполовину беззубым ртом. – Кая сготовила рагу. Я тебя обязательно угощу. Ты должен попробовать её стряпню. И в этот раз отказа не приму.
– Уважаемая Родалия, – попаданец подошёл к хозяйке дома и изобразил неуклюжий поклон. – Честное слово, пусть Порядок и Хаос будут свидетелями, но я и в самом деле сыт по горло. Только что из-за стола. Кстати, в трактире мне рассказали много интересного.
«Превозмоганец-прогрессор хитрый, – подумал про себя Егоров, – он знает, как отвлечь бабушку от её хлебосольства».
Судя по запахам, еда, приготовленная старой рабыней Родалии, наверное, в самом деле вкусная, и Егоров бы не стал ломаться, но беда была в другом. Вдова, даже при том, что какой-то нужды в деньгах не испытывала, проявляла прижимистость. Она не только отказывалась от покупки молодой служанки, как ей советовал старший сын, но и экономила на всяких хозяйственных мелочах, в том числе и на мыльных отварах.
Нет, на то, чтобы самим помыться, хозяйке и её рабыне хватало, зато посуду древняя Кая очищала с помощью песка, и, учитывая возраст служанки, делала это крайне плохо.
Понятно, что чрезмерной брезгливостью бывший спецназовец и жилец рабского барака в замке Рой не страдал. Только вот к хорошему быстро привыкаешь, и есть из засаленной миски, которую и в руки-то брать было неприятно, граф Приарский не желал.
– Садись же, Егор, рассказывай, – оживилась старушка, предлагая жильцу занять место рядом с собой на скамье. – Жаль, больные ноги не дают мне возможности самой ходить в трактиры. Эх, раньше я, бывало, любила в них погулять.
Шутила старушка или говорила всерьёз, Игорь не понял. Вообще-то, женщины, если они добропорядочные горожанки или поселянки, здесь не очень часто без сопровождения мужчин посещали кабаки, в отличие от кондитерских залов при пекарнях. Хотя шлюхи и – удивительные выверты местных порядков – дворянки в трактирах встречались часто.
Родалия благородной не являлась, да и на отставную гулящую девку нисколько не подходила. Значит, всё же шутит, решил попаданец, устраиваясь на предложенном хозяйкой дома месте.
Он ей подробно пересказал содержание первого в этом мире периодического издания, не раскрывая источник информации, иначе пришлось бы долго объяснять и выслушивать ахи и охи, а Егоров не хотел задерживаться.
– Видишь, сколько новостей, – закончил он.
– А про цены люди что говорят? Урожая хорошего ждут в первом сборе или нет?
Как любой страдающий глухотой человек, Родалия говорила очень громко, и Игорю приходилось сдерживать себя, чтобы не морщиться и не отодвигаться на самый край доски.
– Нет, про это ничего не слышал, – покачал он головой.
Вопрос старушки навёл его на мысль, что газете не помешал бы и экономический раздел.
Жаль, что до создания бирж этому средневековому миру ещё века развития, а то можно было бы заколачивать огромные деньги без всякого производства и прогрессорства, лишь манипулируя через своё СМИ информацией.
На сегодняшний день достаточно будет публикации сведений о росте или снижении (в Орване такое реально случалось) цен на те или иные товары, про виды на урожаи зерновых или овощей, можно и начать размещать рекламу, пусть пока прогрессорские изделия в ней не нуждаются. Попаданец решил об этом со временем подумать.
– Уже уходишь? – расстроилась Родалия. – И кто у тебя на этот раз?
Старушка уже знала, что её арендатор моснорец Егор большой ходок по женщинам, потому, посещая столицу, в снятом жилье и не ночует, используя флигель только для хранения вещей и переодевания.
– Разреши, я оставлю это в тайне, – дружелюбно улыбнулся землянин.
– Даже от меня? – напустила на себя обиженный вид домовладелица.
Жилец ей понравился с первого дня знакомства, и она вела себя с ним как родная бабушка.
– Даже от Каи, – Егоров мотнул подбородком на вышедшую во двор рабыню, угрюмым видом показывавшую своей хозяйке, что еда давно стынет. – Мне надо бежать.
Во флигеле Игорь снял с себя одежду моснорца Егора и вновь надел дорожный костюм, подобающий как небогатым дворянам, так и обеспеченным горожанам.
На этот раз он вышел через калитку, выводящую на относительно ухоженную улицу, во всяком случае, здесь коммунальные службы города хотя бы иногда обозначали своё существование. В этот раз даже канализационная канава с одной стороны проезжей части была вычищена.
Игорь направился к штабу стражи, сильно не торопясь. По дороге зашёл в пару лавок. Порадовался в душе, что изделия из Приара имелись в продаже в обеих. И стеклянные в ассортименте, и горелки, и книги.
Одно из первых прогрессорских изобретений – спиртовую горелку-светильник – землянин отдал в производство мастерам гильдии жестянщиков своего города за четверть доходов с продаж, да так и забыл про него.
Неожиданно выяснилось, что люди, и не только владельцы трактиров, постоялых дворов или лавок, но и обычные обыватели оценили преимущество горелок перед жировыми плошками и даже, в вопросах стоимости освещения, перед свечами, и спрос начал расти в геометрической прогрессии. Так образовался ещё один ручеёк дохода, по сравнению с другими проектами небольшой, зато незапланированный. Сюрприз, можно сказать, получился приятный. Ещё бы найти нефть и наладить производство керосина, совсем бы красота была.
Здание стражи находилось на спуске к южным воротам неподалёку от ратушной площади, Игорь сделал небольшой крюк, чтобы не проходить по ней. После подавления бунта столица и так была заставлена виселицами с трупами казнённых голодранцев, а главное лобное место вообще имело ужасный вид – там исполнялись гораздо более изуверские расправы, и части тел никто не спешил снимать со столбов и крюков.
Общая гуманизация законодательства, проведённая доброй герцогиней Гирфельской, позволила большинству бунтовщиков избежать смерти, отправившись на приарские каторжные работы, но и количества тех, кого правительница категорически отказалась помиловать, вполне хватило, чтобы наполнить город тошнотворными запахами.
