Сергей 051-й Агеев
Одноразовые
– Да хорош! Давай на пузырь? – дядя Вова протянул ладонь.
– Чиваса! Двенадцатилетнего! – немедленно отозвался Полковник, – Хоп! – он хлопнул по протянутой ладони, – Ну, Молот, ты исполняешь…
– Да хорош тебе нагнетать, – отмахнулся дядя Вова.
– Хуле хорош? – не выдержал Полковник, – Хорош! Тебе не надоело по граблям вальсы танцевать? Ты его документы видел? – дядя Вова кивнул куда-то на стену.
– У него машина вон стоит, разбитая. Да и вообще – нормальный он мужик! Не гони!
– Ладно! – Полковник посмотрел на дядю Вову, – На МКАДе говоришь? Машину разбил?
– На эваке привез, – кивнул дядя Вова.
– Давай так… – Полковник вышел в ворота и начал надевать шлем, – Я тебе завтра по нему весь расклад дам. Если на нем букет подвигов висит – с тебя еще один пузырь!
– А если нет? – хитро спросил дядя Вова.
– Тогда с меня! – Полковник протянул затянутую в перчатку ладонь, – Хоп?
– Хоп! – дядя Вова хлопнул по ладони. Полковник кивнул и уселся на мотоцикл. Зажглась фара, солидно зарокотал двигатель.
– Таньке привет! – крикнул дядя Вова, но Полковник уже не расслышал. Он тронулся и медленно покатил вдоль гаражей.
Россия. Москва.
Борзый.
Ему здесь нравилось. Точнее ему нравилось не здесь, ему нравился он здесь. Скрытый, а иногда явный интерес женщин, сдержанная доброжелательность персонала, часто опасливое уважение мужчин.
Этих двух он срисовал сразу. Они сидели за столиком в углу, подальше от сцены и даже не пытались скрыть свой интерес. Борзый поймал официантку и коротко бросил:
– Байкерский… – официантка кивнула и исчезла.
Он прошел мимо сцены, кому-то пожал руку, с кем-то обнялся, кому-то просто кивнул. Несколько секунд подумал, заходить ли внутрь, и решил остаться на воздухе. В конце концов, сейчас со всеми было все ровно, и сильно оглядываться необходимости не было.
Трейн и Хонки36 – два заведения напротив друг друга открываются обычно под вечер и в сезон работают до рассвета. Милое дело – прохватить по ночному городу, а потом заехать сюда чайку попить, потусить, увидеться с тем, кого увидеть – телефон набрать, но получается только здесь.
Здесь бывают все. «Вольники», ну те, что вне клубов. Типа «чистый жилет – чистая совесть». Борзый их не то, что бы не уважал, но искренне считал жизнь на мотоцикле без жилета зряшной. Краешком, пугливые, как лани, крадутся по Трейну первосезонники. Это отдельный вид. Выехавшие в городские джунгли и не представляющие еще и десятой части всех опасностей, грозящих байкеру в мегаполисе, они большей частью стеснительны и немногословны и предпочитают видеть опасность там, где ее нет.
И в «Хонках» и в Трейне действует «водяное перемирие». Какие бы проблемы не осложняли отношения между отдельными клубами, здесь, в заведении эксцессов не будет – не принято. Да и неклубный мотоциклист должен уж совсем круто накосячить, чтобы нарваться на неприятности. Другое дело, что за пределами заведения возможны, так сказать, варианты, но бывает это крайне редко.
Борзый сел за свободный столик, официантка нашла его и поставила на стол пивную кружку с темно-красным содержимым. Из кружки торчала коктейльная трубочка. А содержимое кружки и было тем самым «байкерским чаем» – ядреная смесь заварки, кипятка, сиропов и наборов для глинтвейна. У каждого заведения был свой рецепт напитка, и каждый был по-своему уникален.
Во всяком случае, «байкерский чай» или любили, или на дух не переносили. Остаться равнодушным к нему трудно. Хотя, говорят, кому-то удавалось.
Борзый отпил глоток и тут встретился взглядом с одной из сидящих за столиком охотниц. Ему на секунду даже стало как-то обидно. Ну, блин! Ты предвкушаешь этот выход на охоту, гадаешь повезет – не повезет. Пытаешься себе представить, какой она будет? А тут…
Эти две пришли сюда с конкретной целью. Бывает, что сюда приезжают действительно найти пилота, чтобы прохватить «двойкой» (СНОСКА ГДЕЕЕЕЕЕ?????) по ночному городу. Адреналин – он круче героина в тысячу раз! И ждать умеет столько, сколько нужно. Но многие женщины приезжают сюда за приключениями. Эти были как раз из таких.
Он взглядом спросил разрешения пересесть к ним за столик, и она тут же улыбкой дала добро на посадку. Подходя, он попытался оценить данные, чтобы принять решение – везти к себе или в мотель в пятистах метрах.
Мордашка тянула на его спальню, но хотелось бы оценить фигуру. Однако, она сидела так, что понять было сложно, и он решил не спешить.
– Привет, девчонки! – с улыбкой сказал он, усаживаясь.
– Привет! – ответила она, а подруга смотрела во все глаза, оглядела его с головы до ног, особенно задержав взгляд на жилете.
– А вы – байкер? – спросила подруга. Он сначала даже слегка дернулся. Очень уж походило это на скрытую издевку, но она спасла ситуацию, покровительственно засмеявшись.
– Зойка! Не тупи! Конечно, байкер! Здесь все байкеры… – понятно – решил он для себя. Опытная неопытную «в люди» вывела.
– Ну, таких как я, тут мало, – с достоинством ответил Борзый и оглядев стол, спросил, – Чего пьете?
Россия. Москва.
Профессор.
Они специально выбрали этот столик. Вроде в самом углу, но тебя не слишком видно, а ты видишь всех. Она резко бросила в рот содержимое рюмки.
– Тин! – Профессор положил свою ладонь на ее тонкую руку, – Ты не слишком гонишь, а? Мы с тобой сто лет не виделись, а такими темпами даже поболтать не успеем. Что у тебя случилось? – Тина отмахнулась, тряхнула головой так, что тугие дреды щелкнули по столу.
– Яков! – ей всегда почему-то нравилось называть его полным именем, – Не ссы! Я ж этот… Шоубиз, блин! Болтать, бухать и трахаться я могу в любом состоянии, – он усмехнулся.
– Я в курсе… – она заметила его ухмылку.
– Ой! Ну вот только не надо! Накладки бывают у всех!
– Накладки? – он уже откровенно веселился, – Знаешь, я, конечно, организм прогрессивный, но, когда женщина сама везет меня в гостиницу, укладывает в койку, а потом называет Любой и пытается мне отлизать… – Тина показала ему средний палец и этим же пальцем поманила официантку.
– Пфф! – она фыркнула, а потом сморщилась, как будто раскусила лимон, – Не придумывай! Все было не так. Я…
– Просто заснула на унитазе, запершись изнутри, да? – перебил он, – А номер пришлось продлевать, потому что кое-кто отказывался просыпаться…
– Яков! Идите в жопу! – отделяя слова одно от другого произнесла она и улыбнулась, – Ты лучше вот чего скажи… – она подумала, – Мы с девочками хотим на пикничок выбраться, еще пока не понимаем куда, но уже решили. Поедешь с нами?
– А на фига я вам там? – не понял Профессор.
– Ну… Все эти метросексуалы достали, блин, конкретно. А одним же девочкам отдохнуть хер дадут. Заманают с комплиментами и предложениями слиться в экстазе. А с тобой – другое дело…
– Не обещаю, Тин, – Профессор подумал и повторил, – Не обещаю, но буду иметь в виду…
– Имей, – кивнула она.
Россия. Москва.
Сергей.
Они не стали садиться на открытой веранде. Свободны были только два больших стола, и Макс сказал, что не долго можно посидеть и внутри. Они попросили у бармена байкерский чай и американо и сели за столик.
– А байкерский – это как? – Сергей с интересом осматривался по сторонам.
– Увидишь, – Макс с кем-то поздоровался, – Это вкусно.
– А здесь, вообще, кто? Только байкеры ходят? – Сергей не прекращал вертеть головой.
– Да все сюда ходят. И байкеры, и просто люди, и вольные, и клубные…
– Клубные? – Сергей удивился, – В смысле после клубов заезжают? Типа афтерпати? – Макс недоуменно посмотрел на него, а потом широко улыбнулся.
– Дядь Сереж! Да ты еще дремучее, чем я думал…
– Да иди ты, – насупился Сергей.
– Ладно-ладно, не дуйся! – Макс примирительно поднял руки, – Клубные – это из клубов… – поняв, что мало, объяснил, продолжил, – Из мотоклубов. Люди играются в крутышей. Придумали себе правила всякие, налепили всяких картинок на жилетки и ездят – типа крутые… А так… Фанатики они, понимаешь?
– А ты? – спросил Сергей.
– Я? – Макс с гордостью посмотрел на него, – Я свободный нормальный мотоциклист. Такие, как я, ездят в свое удовольствие и не заморачиваются всякими глупостями!
– Байкерский и американо! – крикнул бармен из-за стойки.
– Я принесу… – Сергей вскочил и подошел к стойке. Он едва взял пивную кружку с чаем и чашку с кофе, еще даже не успел сделать и шага, когда мужик в жилете с какой-то эмблемой на спине, держа в руках три бокала с пивом, развернулся, одновременно делая шаг.
Вполне ожидаемо, руки Сергея и мужика столкнулись, и бокалы с пивом, опережая чашку кофе и байкерский чай, полетели на пол. Секунду они оба смотрели на стеклянное крошево под ногами.
– Ты в глазки долбишься, дятел? – с ласковой угрозой произнес Борзый.
– Прошу прощения, – Сергей развел руками.
– В жопу себе прощение свое засунь, олень! – Борзый резко шагнул ближе, давя ногами осколки, – Я тебя сейчас на ноль помножу! – их конфликт привлек внимание окружающих.
– Парни! Хорош! – крикнул бармен из-за стойки. Но Борзый не собирался останавливаться. Он уже протянул руку, чтобы сцапать Сергея за ворот, когда Макс одним движением, отпихнув Сергея, оказался между ними.
– Остынь… – негромко произнес Макс, но это окончательно вывело Борзого из себя.
– Ты еще кто? – Борзый переключился на Макса, – Щас табло отрихтую… – Борзый снова протянул руку и сцапал Макса за ворот куртки. Макс слегка подался вперед, как бы уступая, а потом коротко двинул в челюсть. Удар получился так себе, да и Борзый габаритами отнюдь не уступал Максу, но ворот куртки оказался свободен. Борзый ошалело смотрел на Макса.
– Ты бессмертный, что ли? Ты меня ударил, козлина! – Борзый уже почти прыгнул вперед, когда вставший из-за своего стола Профессор, обхватил его за плечи.
– Руки убрал! – зарычал Борзый.
– Успокойся! – Профессор с трудом сдерживал Борзого. С улицы вошел охранник.
– А ну, хватит! – с порога начал он, – Все разборки за территорией!
– Он мне кофе разлил, – зачем-то сказал Макс.
– Да я тебе башку разобью! – Борзый снова попытался шагнуть к Максу, но Профессор держал крепко.
– Не здесь! – охранник подошел ближе, – По бару чего?
– Три бокала, кружка и чашка, – пожал плечами бармен. Сергей подошел к стойке, вынул деньги, – Повторите, пожалуйста… И вот… – Сергей кивнул на деньги.
– Две минуты… – бармен принялся колдовать с кофемашиной. Борзый резким движением освободился из рук Профессора. Подойдя к стойке, он кинул на нее тысячную купюру.
– За посуду, – негромко произнес Борзый и повернулся. Он посмотрел на Профессора, на Сергея, Макса, снова на Сергея, – Пиздец вам, котятки, – с улыбкой произнес Борзый и пошел к выходу. Охранник, дождавшись, когда за Борзым закроется дверь, нашел взглядом Профессора и укоризненно произнес:
– Профессор! Ты ж цвета37 видел! На хрен влез?
– Разберемся… – отмахнулся Профессор.
– Ну-ну, разберутся они, – пробурчал охранник и тоже пошел к выходу.
Россия. Москва.
Борзый.
Борзый вышел на улицу, на ходу доставая телефон, нашел строчку в телефонной книге, ткнул ее пальцем.
– Але! – произнес он, дождавшись ответа абонента, – Тут дело такое… Я в Трейне сейчас… – он говорил еще несколько минут, а потом убрал телефон и пошел через веранду на выход.
Россия. Мытищи.
Артем.
Он сидел на скамейке, уместив костыль рядом. Он только сейчас понял, как уже соскучился по нормальной жизни. Хотелось бежать, прыгать, скакать. Хотелось делать все то, что нормальный человек обычно не делает, потому что знает, что может это сделать. Артем вздохнул – еще, как минимум, две недели такого вот существования. Подхватив костыль, он встал на ноги, но тут же недоуменно завертел головой по сторонам.
Он услышал непонятный звук. Не то скрежет, не то треск. Из-за угла дома выкатил скутер. Уставшее детище китайского мотопрома отчаянно боролось за существование. Болтался пластик, дымил нехорошим дымком мотор. Фара, светившая куда-то значительно выше горизонта, вдруг опустилась, и теперь пятно света лежало прямо перед колесом.
Скутер свернул к подъезду и остановился. Водитель – невысокий парень, на вид чуть постарше Артема, заглушил двигатель. На голове у парня залихватски сдвинулся на затылок велосипедный шлем. Артем, не скрываясь, с интересом смотрел на скутер. Парень пристегнул свое транспортное средство тросом к заборчику, снял шлем и повернулся к Артему.
– Нравится? – парень кивнул на скутер.
– Ага, – кивнул Артем и, подумав, добавил, – Мне вообще все, что на двух колесах и с мотором нравится…
– Как угораздило? – парень кивнул на ногу и костыль.
– Мотокросс… – отмахнулся Артем.
– Правда, что ли? – парень оживился, – Крутяк!
– Да ладно, – Артему вдруг стало неудобно, а парень протянул руку, – Федя…
– Артем, – Артем ответил на рукопожатие.
– Ладно. Бывай. Бежать надо… – вопреки своим словам, Федя не побежал, а неспеша пошел к подъезду. С пиликаньем открылась подъездная дверь. Артем перехватил костыль поудобнее, вздохнул и тоже похромал к подъезду.
Россия. Москва.
Сергей.
Они сидели втроем за столиком. Второй раз доставить байкерский чай и кофе получилось без происшествий. Профессор куда-то отошел и тут же вернулся, поставив перед собой стакан с минеральной водой.
– И часто у вас такое бывает? – Сергей неопределенно ткнул рукой в сторону стойки.
– Какое? – Профессор посмотрел удивленно.
– Ну, такое… – Сергей ткнул рукой на этот раз в сторону двери.
– По-разному бывает… – Профессор глотнул воды, – А вы чего? Катали что ли?
– Да вот… – Макс глотнул остывшего кофе и поморщился, – Коллеге мотомир показываю…
– Хорошее дело, – поощрил Профессор. Они с Максом кого-то обсуждали, вспоминали какие-то прохваты, фесты. Сергей по понятным причинам поддержать разговор не мог и только слушал. Ожил мобильный. Сергей увидел сообщение от Артема, открыл его, начал читать: «Папа! За продуктами я сходил, но кроме батона и пельменей там ничего нет, а большой магазин далеко. Я до него не дойду. Ты скоро?». «Я скоро»: набил Сергей ответное сообщение и прислушался к разговору.
– Вы хоть понимаете, с кем сцепились? – Профессор серьезно посмотрел почему-то на Сергея.
– Да… – отмахнулся Макс, – Клубный какой-то…
– Какой-то? – Профессор повернулся к Максу, – Это клуб не последний. Далеко не последний. Как бы не пришлось вам по всей Москве пятый угол искать…
– Это из-за пива, что ли? – Сергей удивленно посмотрел на Профессора.
– Из-за пива? – Профессор покачал головой, – Он в жилете был. Это однопроцентник, международный клуб, а твой товарищ… – Профессор кивнул на Макса, – Ему по физии съездил. Это оскорбление клуба. Такое вообще-то не прощают…
– А что делать? – Сергей с беспокойством посмотрел на Макса.
– Ничего не делать, – отмахнулся тот.
– Ничего не делать, – повторил Профессор, – Если скажу – вешаться, это же не вариант, правда? – Сергей кивнул, – Вот и не вибрируй раньше времени. Найдут – будем разбираться…
Сергей допил остатки из своей кружки, кивнул Максу.
– Правда, вкусно. Мужчины! – он отставил кружку в сторону, – У меня там сын дома голодный. Я поеду, ладно? – Профессор лишь кивнул, Макс протянул руку.
– Святое, дядь Сереж! Выберешься сам? – видя, что Сергей задумался, пояснил, – Сейчас на «трешку» и никуда не сворачивая до поворота на Проспект мира, а там…
– Справлюсь, спасибо, – нетерпеливо кивнул Сергей, – Все! Приятно было познакомиться! Макс! До завтра! – он подхватил шлем и пошел к выходу. Он вышел с веранды, дошел до мотоцикла и завел двигатель. Усевшись в седло, он застегнул шлем, натянул перчатки и осторожно вырулил на дорогу.
Россия. Москва.
Борзый.
– Ну, где вы есть? – он нетерпеливо ходил по узенькой тропинке вдоль забора. Три шага в одну сторону, три в другую. Остановился, всмотрелся и зло ударил себя ладонью по ляжке, – Бля! Один сваливает! Ща, я его тормозну… – он уже дернулся бежать, даже сделал шаг, но остановился, – Эти? Не, не выходили еще… – послушал еще пару секунд трубку и кивнул, – Понял. Хорошо, жду…
Россия. Москва.
Полковник.
Он щелкал мышкой, просматривая что-то на компьютере, кому-то звонил, отдавал распоряжения. Осознание, что вечер, почти уже ночь пришло неожиданно. Он просто взглянул на часы и сморщился, как от зубной боли. Предвкушая скандал, он натыкал кнопки мобильного. Трубку взяли сразу.
– Але, – произнес знакомый голос.
– Дочь, – Полковник зачем-то оглянулся по сторонам. – Как обстановка?
– Пап! – Лиза понизила голос. – Ты далеко?
– Нууу… – Полковник замялся, подбирая слова.
– Понятно, – вздохнула Лиза и шпионской скороговоркой сообщила, – Ты тогда уж не спеши. Мама пипец злая, но говорит, что голова болит и собирается спать ложится. Тебе в кабинет постель отнесла… – Полковник вздохнул с облегчением. Перспектива разборок с женой в ночи откровенно пугала. Лучше уж утром.
– Ужин на плите, – сообщила Лиза, – Я если не усну, то дождусь…
– Спать ложись, ребенок, – ласково сказал Полковник и добавил, – Люблю тебя, дочь…
– И я тебя… – ответила трубка, и мерзко запикали гудки отбоя.
Полковник положил трубку на стол и потянулся. Настроение неожиданно улучшилось. Он оглядел стол в поисках достойного занятия в такое время, но стук в дверь прервал изыскания.
– Да, – Полковник откинулся на спинку кресла. В кабинет вошел подтянутый капитан с пластиковой папкой в руках.
– Товарищ полковник, разрешите… – браво начал капитан, но Полковник поморщился и махнул рукой.
– Хорош, Слава! Ночь на дворе! Давай без этого всего, а… – капитан коротко кивнул и подошел к столу, – Чего нарыл? – Полковник кивнул на папку.
– Вы велели пробить, товарищ Полковник, вот… – капитан взмахнул папкой.
– Не тяни! – Полковник нетерпеливо кивнул, – Пробили?
– Пробили, – кивнул капитан.
– Ну… – капитан открыл папку и вопросительно глянул на Полковника.
– Садись, не маячь! – Полковник указал на кресло возле стола. Капитан сговорчиво плюхнулся в кресло и перевернул страничку.
– Значит так… – он секунду искал нужное место, – Согласно протоколу, составленному инспектором ДПС Бычковым, некто Губенко Сергей Владимирович совершил наезд на препятствие в районе 18-го километра МКАД. Пострадавших нет, второго участника нет, штраф уплачен на месте…
– Слава, блин! – не выдержал Полковник, – С хера ли мне про штраф? По Губенко что?
– Ага, – совсем не по-уставному кивнул капитан и перевернул страницу, – Во… Губенко Сергей Владимирович, 15 мая 1987 года рождения, город Моршанск, Тамбовская область. Окончил школу в 2004 году… – Полковник выдернул из письменного прибора карандаш и принялся чертить параллельные и перпендикулярные линии на листе бумаги, – Служил танкистом в вэ-чэ… – продолжал капитан, – …За время службы зарекомендовал себя сугубо положительно. Во время стрельб на танковой директрисе в его танке произошло возгорание, несмотря на пожар, эвакуировал из танка потерявшего сознание механика-водителя. Отмечен благодарностью, представлен к награде. Но из-за скандала со старшим офицером представление отозвано. По окончанию службы устроился на работу в «Экспокредитбанк», Тамбовский филиал. Закончил экономический факультет местного университета, вечернее отделение. Неделю назад переведен в Москву, в головное отделение банка. Разведен, сын Артем – 15 лет. По суду оставил сына себе. Не судим, не привлекался, не состоял. По нашей линии нигде даже не упоминался… – капитан замолчал, глядя на Полковника, который все также рисовал какие-то закорючки.
– Так, – сказал Полковник, и капитан дернулся от неожиданности, – А у ментов на него что-то есть? – капитан отрицательно покачал головой.
– Ничего. Даже штрафы платит вовремя…
– А за что ему такое счастье? – Полковник заметил удивленный взгляд капитана и пояснил, – Перевод в Москву?
– Он там, в банке, какую-то систему разработал. По финансовой безопасности. Точных данных нет… – капитан, извиняясь, развел руками, – Приказа работать по ним не было, а так… Банковская тайна и прочая хрень… Но если будет указание…
– Не будет, – буркнул Полковник, – Спасибо, Слава! Папочку оставь и валяй домой… – капитан положил папку на стол и вышел из кабинета. Полковник несколько секунд сидел, барабаня по столешнице пальцами, а потом взялся за мобильный.
– Молот? – произнес Полковник, дождавшись ответа абонента, – Похоже, один бутылек вискаря с меня, а судя по всему, и второй тоже. Не приезжал еще?
– Что? Не нарыл говна на человека? – услышал Полковник голос дяди Вовы, – Не приезжал, пока… Приедет, если жив будет…
– Не понял? – Полковник удивленно посмотрел на трубку.
– Ездит плохо, – пояснил дядя Вова и спросил, – Значит, нормальный парень?
– Хоть в космос запускай! – ответил Полковник.
– Чивас привози, – весело сказал дядя Вова.
– Может, сегодня заскочу, – ответил Полковник.
– Хорошее дело, – согласился дядя Вова и отключился. Полковник бросил телефон на стол и тут же вскочил, увидев входящего в кабинет человека.
Плотный, невысокий человек в мундире генерал-майора махнул короткопалой ладонью.
– Сиди! Чего вскочил? – Полковник опустился обратно в кресло. Генерал-майор прошелся по кабинету, крутанул колесо макета мотоцикла, – Чего у тебя по реализации? – негромко спросил он.
– Работаем, – ответил Полковник.
– Молодцы, – одобрил генерал-майор и уселся к столу, – Евлампиевич! Зря ты с нами в баньку не поехал! Зря! – Полковник развел руками.
– Да, Игорь Семенович, с Татьяной не очень в последнее время. Вот и решил не обострять без нужды…
– Это да, – солидно кивнул генерал-майор, – Крепкий тыл – это основа всего… – он пристукнул по столу пальцами, – Саш! У тебя есть? А то день сегодня…
– Обижаете… – Полковник открыл тумбочку стола. На столе появилась бутылка армянского коньяка, рюмки и нарезанный лимон на блюдечке.
Россия. Москва.
Профессор.
Они сидели за столиком вдвоем. Профессор отхлебнул из кружки чай. Из туалета вышла Тина и, махнув Профессору, пошла виляя бедрами к выходу.
– Ух ты, какая! – Макс с удовольствием смотрел на Тину.
– Познакомить? – прищурился Профессор.
– На хрена? – не понял Макс.
– Ну… – неопределенно произнес Профессор и резко сменил тему, – Ты катаешь-то давно?
– Третий сезон, – гордо ответил Макс, – А на «эрке» второй сезон. В следующем году кредит выплачу и новый возьму… Литр. Во, смотри… – Макс открыл телефон, нашел фотографию, протянул Профессору, – Прикинь! Пушка-гонка!
– Литр – это солидно… – кивнул Профессор.
– Я Макс, – Макс протянул руку, – Можно – Вжик…
– Профессор, – они обменялись рукопожатиями, – А я смотрю ты в мотокультуре не очень, да?
– Ну почему не очень? – обиделся Макс.
– Да потому, – настоял Профессор, – В цветах не разбираешься, клубов не знаешь. Ты мот зачем взял? Свободу любишь? Или понты? – Макс открыл рот что-то сказать, но Профессор жестом остановил его, вытащил телефон, нажал кнопку ответа.
– Да, мам! – он несколько секунд слушал, – Ну прости! Тут на кафедре сначала, а потом у студентов же до сессии всего ничего. Вот и назначили консультацию внеочередную! Конечно, поел! И супчик и котлетки! Очень вкусно! Кто пришел?
Профессор недоуменно посмотрел на трубку.
– Мама! Ну, я не знаю когда освобожусь! И я же тебе говорил – я не готов, пока! Пусть она домой идет, ладно! Точно не сегодня…
Профессор еще добрые полминуты слушал абонента.
– Все, мамочка, мне идти нужно! Не жди меня, ложись! Все. Целую! – Профессор с облегчением нажал на кнопку отбоя
– Так ты этот… – весело сказал Макс, – Сынок маменькин? – Профессор пожал плечами.
– Чем больше лет, тем важнее тот, кто не предаст и примет любым. Но тебе, пока этого не понять…
– Я может и молодой, – улыбнулся Макс, – Но с опытом. Вот ты спрашивал – зачем мне мот? Да для чувства превосходства, понимаешь? Превосходства над всеми этими папиками на «майбахах» или «поршах»! Особенно, когда у тебя сзади сидит телка в короткой юбке на каблуках и обнимает тебя задрав жопу, а из Мерседесов, мимо которых ты проносишься, сворачивают головы, бибикают, показывают большой палец вверх, типа круто смотрится, чувак! Это правда, планку сносит – нереально. Когда ты приезжаешь первый раз на свидание на мотике, а телка ни ездила ни разу, и тут главное её уговорить сесть сзади под любым предлогом. И как только она уселась, газ и на заднее колесо, и на Ленинский проспект, и когда стрелка за 200 переваливает, а она без шлема, и ты чувствуешь, как её ногти впиваются, и продирают кожу мотоциклетной куртки на груди, ты понимаешь, что всё – процесс пошел. Останавливаешься, она сползает с мотоцикла полностью ошалевшая в насквозь мокрых трусах, и не надо ходить в рестораны, дарить цветы, ухаживать, уговаривать, всё уже произошло, она уже кончила раз пять, пока вы ехали, и ты дальше можешь делать с ней всё, что хочешь. Она твоя… – Макс вдруг понял, что Профессор едва сдерживает смех и удивленно спросил.
– Что?
– Ничего, – Профессор покачал головой, – Ни хера у тебя комплексов, парень, – Профессор, вдруг стал серьезным, – Если тебе мотоцикл для того, чтобы телок клеить, то у меня для тебя плохие новости…
– В смысле? – не понял Макс.
– В смысле – слезал бы ты с него, пока не поздно!
– С хера ли? – набычился Макс.
– Поймешь… Наверное, – ответил Профессор, – А если ты телку двойкой посадил, то чего она у тебя без шлема? Свой бы отдал. А почему она у тебя с голой жопой? Без экипа? Ты думал, как отмаливать потом будешь, если, не дай Бог, что?
– Если что, – махнул рукой Макс, – Мы с ней вместе того…
– А если нет? – быстро спросил Профессор, – Если она насмерть, а на тебе ни царапины? Может такое быть? – Макс молчал, – То-то и оно, – Профессор глотнул из кружки, – Ты потом как папке ее с мамкой в глаза смотреть будешь? – Макс спрятал взгляд, поднеся к губам чашку кофе.
– А что до клубов, – Профессор перевел дыхание, – О том, что есть те, кто в жилетах и вольные, ты знаешь… – Макс кивнул, – Те, кто в жилетах могут быть эм-си, эм-си-си, мотосообщества…
– И это прям круто, да? – едко спросил Макс.
– Не перебивай! – отмахнулся Профессор, – Если так, по порядку, то мотосообщества это вообще, мне кажется, наша, отечественная тема. Не слышал, чтоб за бугром было что-то подобное, хотя, может я и ошибаюсь. Собрались люди, катают вместе, детишек возят на всяких выездах. Находят себе общее дело, в общем…
– Ну да, – кивнул Макс, – Видел такое.
– А если видишь нашивочку «эм-си», – продолжил Профессор, – Это уже серьезнее.
– В смысле? – не понял Макс.
– Ну, такую нашивочку просто так не получишь. Не может так оказаться, чтоб вы такие решили, что вы «эм-си» и все. Клубы твоего региона должны собраться, обсудить и принять решение – достойны вы такой чести или нет…
– Да шли бы они лесом! – вскинулся Макс, – Еще какие-то там мудаки будут решать, могу я нашивку таскать или нет! Я…
– Эти мудаки, – перебил Макса Профессор, – Соберут по свистку десятки, а то и сотни своих одноклубников. И приедут к тебе разбираться.
– И что? – с улыбкой спросил Макс.
– Разошьют, – флегматично ответил Профессор, – Сдерут с вас жилеты, настучат по организму и прочие неприятные для тебя и твоих друзей процедуры…
– А этот? – Макс неопределенно кивнул на дверь, но Профессор понял.
– Этот – мембер38 не просто «эмси» клуба. Он из «однопроцентников».
– Это еще кто? – Макс посмотрел на дверь.
– В пятидесятых… – Профессор глотнул из кружки, – В пятидесятых годах прошлого века, генеральный прокурор США заявил: 99 процентов американских граждан, которые ездят на мотоцикле – добропорядочные и законопослушные люди. Дальше объяснять, или сам поймешь?
– То есть, они чего? Отмороженные? – Макс стал серьезным – дошло.
– Я бы так не сказал, – ответил Профессор, – Просто эти люди возвели понятие свободы и мотобратства в абсолют. И поклоняются им, в прямом смысле этого слова. Однопроцентные не признают власть, не признают общество. Они живут по своим законам. За границей они вообще – отверженные. Жилет надел – можешь сесть. Легко. Больше трех мотоциклов – не ездить…
Россия. Москва.
Однопроцентные.
Таксист попытался перестроиться, но один из байкеров ускорился и резким маневром загнал нахала обратно в правую полосу.
Их было не больше десятка, но едущие в полосе мотоциклы как будто окружал некий купол, суливший любому, кто попытается нарушить незримую черту, большие неприятности.
Небольшая колонна свернула с «рязанки» на вираж, ведущий на «трешку». Два мотоцикла внаглую выехали на «трешку», перекрыв правую полосу прямо перед носом самосвала. Многотонная махина замерла, вздохнув тормозами, но сигналить не посмела. Один за другим мотоциклы выехали на «трешку» и, ускоряясь, начали перестраиваться в левый ряд.
Россия. Москва.
Макс.
– А это вот на жилетах, – Макс нарисовал в воздухе замысловатую загогулину, – Это чего значит?
– Есть же разные ступени, – терпеливо улыбнулся Профессор, – Есть «саппорт» – это сочувствующий. Человек еще не в клубе, а около. Обязанностей особых нет, но и прав тоже нет. Место – всегда в хвосте колонны. Месяца через три, иногда меньше, иногда больше, человека спрашивают – решил ли он войти в клуб. Если решил, и возражений у клуба нет, то человек получает следующую нашивку и становится «хэнгом». Прав все так же минимум, но человек уже в клубе, а значит, есть обязанности и ответственность. Но и клуб от него уже просто так не откажется. Через три или шесть месяцев, а то и год, «хэнг» может стать «проспектом» – это уже почти полноправный член клуба. И только потом, через год-полтора, единым и очным голосованием всех членов клуба, «проспект» может получить мемберский рокер.
– Фигассе! – Макс покачал головой, – А этот?
– Насколько я успел заметить, – Профессор помолчал, – Он полноцвет… – заметив удивленный взгляд, пояснил, – Мембер, но не офицер…
– Офицер? – не понял Макс, – Мент, что ли?
– Сам ты – мент! – улыбнулся Профессор, – Ты им не скажи так, смотри! Заманаешься пятый угол искать! Если здесь… – Профессор ткнул себя в левую половину груди, – Видишь плашку с должностью – сержант безопасности, казначей, пресс-секретарь, дорожный капитан – это офицеры. Это круто. Реально круто. Есть еще вице-президент и президент. Но это вообще – за облаками. Слово президента – закон. Для всех… – Профессор посмотрел на посерьезневшего Макса и усмехнулся, – А ты говоришь – девок катать…
Россия. Мытищи.
Сергей.
Он въехал на площадку перед супермаркетом и остановился прямо возле входа. Снял шлем и перчатки и, немного подумав, взял и то, и другое с собой. Везя тележку перед собой, он торопливо шел между полками, останавливаясь время от времени, чтобы положить в тележку нужное. Остановившись, он еще раз прикинул все ли взял и решительно двинулся к кассе.
Россия. Москва.
Однопроцентные.
Небольшая колонна втянулась на заправку и, порыкивая движками, медленно проехала мимо стоящих мотоциклов. Они остановились на солидном удалении от заведения. Один за другим замолкали моторы и гасли фары. Приехавшие снимали шлемы, обнимались, хлопали друг друга по обтянутым кожей спинам.