Сергей Алексеевич Глазков
Кинодетективы 9
Максим переворачивает свою кружку.
– Всё, дед? Пошли?
– Подожди, Максим, – просит дед Сирко, – я ещё не все деньги просадил.
– Завтра продолжишь, – предлагает Максим.
– Завтрева может и не быть, Максим, – говорит дед, – Вот будем мы сейчас с тобой идти, я упаду и помру, а деньги – не пропитыми останутся.
Максим машет рукой.
– Ладно, дед, пей, только скорее. Я тебя во дворе подожду.
Максим выходит из шинка.
28
Максим выходит на порог и видит Хаю.
– Куда это вас Исаак послал, на ночь глядя?
Хая останавливается и с любопытством смотрит на Максима.
– За серныками, паныч. Говорит, что завтра закончатся.
– А не боитесь?
– Не-е! Кому такая красавица, как я, нужна?
– И часто вам приходится бегать по ночам? – Спрашивает он.
– Не только по ночам, паныч, но и днем по нескольку раз, – рассказывает Хая, – Я даже в Очакове недавно была.
Максим заинтересовывается.
– В Очакове?
– У турок под боком, – сообщает она.
– А не встречали ли вы там молодого француза? – Интересуется он.
– Может, и встречала, – пожимает плечами племянница Исаака, – Они мне все на одно лицо.
– Он немного на меня похож, – говорит Максим.
Хая внимательно смотрит на него и глубоко вздыхает.
– Нет, паныч. Если б такого, как вы, встретила, сразу запомнила.
Хая быстро поворачивается и уходит со двора. Максим идет следом за ней, выглядывает в открытую калитку. Хаи нигде нет.
Перед ним расстилается широкое поле подсолнухов. Вдалеке виднеются крепость, русский военный лагерь.
Максим опускается на корточки, опираясь спиной на косяк, и принимается рассматривать звездное небо, вспоминая свое детство.
29
Скорик, Исаак и Милка разносят бутылки с сивухой. Сивуху пьют все, кто находиться в шинке, кроме дьяка Омелька. Она начинает действовать на гостей. Кузнец Иван вскакивает из-за стола.
– Ой, горю! Ей, Богу, горю! Ой, спасите!
Он мотается по шинку, сбивая с себя невидимое пламя. Игонькин пытается усадить Ивана на место, но тот не поддается. Тогда Игонькин берёт таз с водой и выливает его на Ивана. Иван бросается на него с кулаками.
– Я знаю! Это ты меня поджог!
Иван трясет Игонькина.
– Отпустите меня немедленно! – Кричит тот.
– Признавайся, это ты меня поджог? – Требует кузнец.
Игонькин, видя, что не вырвется из огромных рук Ивана, зовет помощь.
– Уймите его кто-нибудь!
Сотник Крутиус опускает Ивану таз на голову. Деревянный таз раскалывается надвое, а Ивану хоть бы что. Он поворачивается к обидчику и хватает за шкирку. Двумя руками поднимает Игонькина и Крутиуса вверх и сталкивает друг о друга. Те падают и быстро забиваются под стол. Достается и Скорику, который пытается вступиться за офицера и сотника. Он получает и тоже улетает под стол.
Дед Сирко, видя это, со смехом хлопает в ладоши.
– Вот это по-нашему! Подождите меня. Я тоже кулаками помахать хочу.
Дед Сирко собирается встать, но не может.
Исаак и дьяк, чтобы успокоить кузнеца, повисают у него на руках. К разбушевавшемуся Ивану подлетает Милка.
– Быстро уймись, Иван! Чего развоевался? А-ну, прекрати! Тебе не стыдно?
Иван от стыда опускает голову, затем достает из-под стола Игонькина и Крутиуса, хватает дьяка Омелька и Исаака. Всех усаживает на лавку.
– Извините, панове. Сам не знаю, что на меня нашло. – Потом обращается к Милке, – Принеси выпить. Для мировой.
– Вот это другое дело! – Улыбается она.
30
Второй сон Максима, который проходит на белом фоне. От украинской хаты мы видим только двери. София выходит из белоснежной хаты, видит Максима, улыбается и медленно плывёт к нему навстречу.
– Здравствуй, милый Максим! Ты почему подарок мне не принес? Я его жду, жду.
Максим протягивает платок.
– Вот, София, держи.
София гладит платок.
– Ой! Красота-то какая!
София забрасывает платок на плечи.
– Спасибо тебе, Максим.
– Пожалуйста.
– А давай я тебя за такой подарок поцелую…
София приближается к Максиму, чтобы поцеловать. Но вместо поцелуя начинает его лизать по щекам. Максим из-за этого просыпается.
31
Проснувшись, Максим видит перед собой собаку, которая облизывает его лицо.
– Отстань! Фу! – Расстраивается он, – Такой сон перебил.
Пёс убегает, а Максим снова закрывает глаза, пытаясь досмотреть сон.
Из шинка выходит пьяный Игонькин и смотрит по сторонам. Мимо него в дом пробегает собака. Игонькин отходит в сторону, уступая ей дорогу.
32
Собака подбегает к Скорику и усаживается рядом. Скорик гладит её.
– Опять приблуду прикармливаешь, Скорик! – Возмущается Исаак, – Гони её со двора.
– Сейчас, хозяин, – оправдывается Скорик, – только покормлю.
– Гони, я сказал! – Категорично заявляет хозяин, – Иначе сам за ней последуешь!
Скорик берет пса за холку и тащит во двор. Собака вырывается и проскакивает под ноги Исаака. Тот, испугавшись нападения, отпрыгивает назад, задевает бутыль с сивухой. Бутыль падает со стола и разбивается вдребезги. Сивуха разливается по полу. Собака бросается к сивухе и принимается лакать.
Все, как завороженные смотрят за этой сценой. Первой приходит в себя Милка. Она машет на собаку полотенцем.
– А-ну, кыш отсюда! Ишь, чего удумала: сивуху наравне с гостями пить.
Крутиус и Чуприна останавливают Милку.
– Погоди, Милка, – просит Крутиус, – пусть полакомиться! Не всегда у пса радость такая.
– Пей, мордатая! – Говорит Чуприна, – Все равно добро пропадает.
33
Максим сидит у открытой калитки ворот, откинувшись на косяк и закрыв глаза.
Из темноты выходит черный человек и останавливается рядом с калиткой. Он в черном плаще, капюшон которого наброшен на голову. Лицо скрыто черной маской. На руки надеты черные перчатки. Оглянувшись по сторонам, черный человек протягивает к Максиму свои черные руки.
Игонькин, стоящий на крыльце, видит, что делает черный человек, выхватывает пистолет и стреляет.
Черный человек, взмахнув черным плащом, растворяется в темноте.
Игонькин бежит следом за ним, но тот исчезает, будто его и не было вовсе. К нему сзади подходит Максим и кладет руку на плечо. Игонькин со страха подпрыгивает. Потом видит Максима, вытирает вспотевший лоб.
– Что это было?
– Кажется, черный человек, – говорит Максим, – о котором тебе дед рассказывал.
– Так он что… – удивляется офицер, – на самом деле существует?
– Сомневаюсь… – говорит Максим.
– Но ты же сам его видел…
– Видеть – не значит верить.
– Что он от тебя хотел? – Спрашивает Игонькин.
– В следующий раз узнаю, – отвечает Максим, – когда он снова на меня нападет.
– Как ты можешь так спокойно говорить? – Качает головой молодой офицер, – Он же мог тебя убить!
– Мог, – соглашается Максим, – но не успел.
Игонькин с опаской оглядывается по сторонам.
– А ты как? – Интересуется Максим, – От сивухи отошел?
– Не ел с утра, – оправдывается Игонькин, – вот хмель в голову и ударил.
– Бывает, – кивает Максим, лезет во внутренний карман сюртука и достает секретное письмо. Возвращает его Игонькину.
– Держи, Серафим, и больше не пей. А то не довезешь секретное письмо Потемкину.
Игонькин удивленно прячет письмо под рубаху.
– Как оно у тебя оказалось?
– Ты же его сам деду отдал.
Игонькин виновато вздыхает.
– Чего не сделаешь во хмелю.
34
Дед Сирко спит за столом. Вокруг собаки, которая, налакавшись сивухи, прыгает и громко лает, стоят сотник Крутиус, хорунжий Чуприна, дьяк Омелько, Милка, кузнец Иван и Исаак.
– Вот чертова собака, – смеется Чуприна, – Прямо, как человек. Напилась и сразу принялась на всех гавкать.
– Что говорить? – Кивает дьяк Омелько, – Тварь Божья со всеми её достоинствами и недостатками.
– Может, еще и на задних лапках пройдется?
– Что ты, хорунжий, – не соглашается с Чуприной сотник Крутиус, – на задних лапках не каждый человек ходить умеет.
Собака прекращает прыгать, ложится на пол и жалобно скулит.
– Что это с ней? – Спрашивает хорунжий.
Собака опускает голову и заваливается на бок. Больше от неё не исходит ни одного звука.
– Всё правильно, – объясняет сотник, – Выпила, погуляла, и спать легла.
Милка поворачивается к Ивану.
– Вынеси собаку на сеновал, пусть там спит – пьяница!
Иван подходит к собаке, опускается на колени, чтобы подхватить, но отстраняется от неё.
– Да она сдохла!
– От сивухи ещё никто не помирал, – сообщает Чуприна.
– Вот тебе крест святой, – крестится кузнец, – Сдохла, как есть!
Рядом с Иваном опускается дьяк Омелько и тоже осматривает собаку.
– Вот что значит, справлять неестественную нужду. Где это видано, что б собака сивуху пила? Вот и сдохла!
Все крестятся. Дьяк крестит сначала себя, а потом собаку.
– Покойся с миром, пёс шелудивый!
Милка плачет. В шинок входят Максим и Игонькин.
– Что случилось? – Спрашивает офицер.
– Псина сдохла, – вздыхает Исаак.
– А как прыгала, как резвилась! – Утирает выступившие слёзы Милка.
Максим мрачнеет. Крутиус рассматривает мертвую собаку, разводит руки в стороны.
– Все под Богом ходим.
– Жаль псину, – говорит кузнец.
В шинок с охапкой дров входит Скорик. Исаак обращается к нему.
– Скорик, схорони собаку на заднем дворе.
– А что с ней случилось? – Задает вопрос тот.
– Померла.
Все крестятся.
– Что я говорил? – Вопрошает дьяк Омелько, – Не послушали… Это сегодня первая смерть! Кто будет следующий?
35
Скорик выносит из шинка на руках мертвого пса. Его сопровождает Игонькин и Максим.
Из сеновала выходит Дарина видит офицера и быстро идет навстречу. Остановившись рядом, подмигивает. Игонькин вертит головой по сторонам. Дарина приближается ближе.
– Соколик, это я к тебе обращаюсь!
– Ко мне? – Удивляется офицер.
– К тебе, красавчик! – Подтверждает Дарина.
Игонькина наполняет гордость.
– Ко мне!
Максим делает вид, что ничего не замечает.
– Сегодня, когда все лягут спать, ко мне приходи! – Быстро говорит Дарина, показывая на дом.
Игонькин кивает. За спиной у Игонькина раздается кашель. Игонькин поворачивается и видит Чуприну, который бросает на офицера зловещий взгляд. Дарина, тихо хихикая, входит в дом. Чуприна следует за ней.
К Игонькину и Максиму подходит Исаак.
– Не хотят ли гости дорогие принять баньку. С веничками.
– Благодарствуем, хозяин, но пора на боковую, – отвечает офицер, – Для солдата обед и сон главное.
Исаак продолжает агитировать.
– Банька всю вашу усталость, как рукой снимет…
– Не надо, Исаак, – отказывается Максим, – Я уже, стоя, засыпаю.
– А одежду постирать? – Не отстает хозяин постоялого двора, – Милка быстро это сделает. До утра всё просохнуть успеет.
– Хватит, Исаак, – обрывает его Максим, – показывай, где мы спать будем.
Исаак сменяет недовольство дружелюбной улыбкой.
– Как хотите. А спать будете по-солдатски. На сеновале. Ночи сейчас теплые – не замерзните.
– А в доме? – Интересуется Игонькин.
– А в доме ж всё занято, – разводит руки в стороны Исаак.
– Мог бы сразу сказать, – качает головой Максим, – Я бы уже десятый сон видел.
36
Исаак проходит по сеновалу, показывая место ночлега Игонькину и Максиму.
– Можно внизу расположиться, или на вверху. Где понравиться.
– Мне здесь нравиться, – говорит офицер.
– А мне нет, – сообщает Максим, – Мне бы поближе к воротам, чтоб утром никого не беспокоить. Я рано поднимаюсь.
– Ближе к воротам я могу предложить другие хоромы, – кивает Исаак.
– Показывай!
Исаак поворачивается к Игонькину.
– Спокойной вам ночи!
Исаак берет охапку сена и направляется к выходу. Максим идёт за ним.
37
Исаак приводит Максима в хлев и высыпает в углу сено.
– А здесь вам подходит?
– Другое дело! – Говорит Максим, – Утром я никому мешать не буду.
– Располагайтесь!
Исаак выходит, а Максим снимает верхнюю одежду и вешает на крюк, торчащий из стены.
38
Исаак подходит к большой подводе, у которой стоят Дарина, Чуприна и Крутиус. Сотник располагается спать под подводой.
– Ну, и морока с этими русскими офицерами! – Жалуется Исаак.
– Это точно, – произносит Чуприна, поглядывая на Дарину, – Лезут туда, куда их не просят!
– Что за морока, Исаак? – Спрашивает она.
– Сеновал одному не подходит! – рассказывает хозяин постоялого двора, – А в хлеву, оказывается в самый раз! Рядом со скотиной!
– Странные они! – Соглашается Крутиус, думая о своем.
Исаак поворачивается к хорунжему:
– А ты, пан хорунжий, как устроился?
– А казаку всё равно, где кости бросить, – радостно отвечает Чуприна, – Лишь бы рядом баба теплая была.
Он пытается обнять Дарину, но та отстраняется от него.
– Ну, и мне пора! А то засиделась я тут!
– Я тебя провожу, – быстро предлагает Чуприна.
– Не надо, – кокетливо говорит она, – Сама дорогу найду! Здесь близко!
Дарина берет Исаака под руку и вместе с ним идет в дом. Чуприна смотрит им вслед.
– Это она точно на русича глаз положила!
– Да не-е, хорунжий, – успокаивает его Крутиус.
– Точно, сотник! Но я не сдамся! Я им устрою настоящий праздник любви!
Чуприна идет к дому. Крутиус вздыхает, поднимается на ноги.
– Погоди, хорунжий. Я с тобой.
39
Дед Сирко, сидя за столом, смотрит на мохнатую голову быка, висящую на стене. Бык поворачивает свой взгляд на деда и подмигивает одним глазом. Дед икает, крестится и встает из-за стола. Чтобы не упасть, он хватается за стенку.
– Вот это упился, так упился! Вроде немного и было, а ноги сами по себе, а я сам по себе. Треба отсюда выбираться, пока голова ещё на месте.
Он, опираясь на стенку, принимается передвигаться к выходу.
40
Игонькин лежит на сене, уставившись в потолок. На сеновал заглядывает Дарина и пальцем зовет его за собой. Игонькин поднимается и, как завороженный, идет за ней.
– Тихо! Чтоб казаки не видели, – произносит она пьянящим елейным голосом, – Я дверь в комнату оставлю открытой, красавчик. Там ты меня и найдешь.
Игонькин радостно кивает. В темном углу сеновала стоит черный человек и наблюдает за ними. Вокруг него клубится черный дым. Он сжимает черные руки в кулаки.
41
Зайдя в дом, Дарина заходит в первую комнату, оставив приоткрытую дверь.
Хорунжий Чуприна, следивший за Дариной, выскакивает из шинка, закрывает дверь в её комнату на ключ, а открывает соседнюю дверь. Сам снова прячется в шинке и оттуда подглядывает в коридор.
В коридоре тут же появляется Игонькин. Он дергает первую дверь. Она закрыта. Дергает вторую. Дверь открывается. Игонькин на ходу сбрасывает одежду и входит в комнату.
Чуприна возвращается из шинка. Он закрывает дверь на ключ и во вторую комнату. Поднимает одежду Игонькина, не зная, какую пакость придумать дальше. В это время сзади появляется черный человек. Черный человек поднимает вверх глиняный кувшин и с силой опускает его на голову Чуприны. Казак шатается и падает на пол без сознания. Черный человек черными руками проверяет одежду Игонькина. Бросает её на лавку и уходит.
42
Игонькин попадает в комнату одноглазой старухи. Стоит у входа, чтобы глаза привыкли к темноте. Постепенно в темной комнате вырисовывается кровать, на которой лежит, укрытая белоснежным одеялом женщина. Игонькин радостно улыбается ей. Игонькин забирается в постель и принимается обнимать женщину. Она поворачивается. Игонькин видит, что это не Дарина, а старая страшная одноглазая баба. Та в ужасе отстраняется от него. Потом хватает подушку и начинает ею бить Игонькина.
– Ой, гвалт! Рятуйте, люди добрые!
Игонькин вскакивает с постели и бежит к двери. Та оказывается закрытой. Старуха бросает в него подушку.
– Ах, ты охайник!
– Изыди, ведьма! – Крестится он.
Одноглазая старуха мужественно бросается на него с кулаками.
– Ах, ты негодник! Я тебе сейчас покажу, змей-искуситель!
Игонькин трижды плюется через левое плечо, потом трясущимися руками достает нательный крест и выставляет перед собой.
– Крест святой защити меня от оборотня ужасного!
Он делает рывок, устремляясь к окну. Окно распахивается сразу. Игонькин ныряет в него, как в воду, спасаясь от страшной одноглазой старухи.
43
Исаак приходит к себе в комнату. Милка готовиться ко сну.
– Хороша сегодня выручка? – Спрашивает она.
– Как всегда, Милка, – отвечает Исаак, – но могла быть лучше.
– Ты всегда недоволен.
– Довольны дураки и лентяи, а умным – всегда чего-то не хватает.
Милка ложится в кровать:
– Давай спать?
– А я что делаю?
Исаак раздевается и ложится рядом с ней в постель.
– Спокойной ночи, а идише коп! – Говорит Милка.
– И тебе того же, Милка! – Желает Исаак.
Они отворачиваются друг от друга в разные стороны.
44
Расстроенная Дарина, не дождавшись Игонькина, поднимается с кровати, одевает кофту, плахту и идет к двери.
Дергает дверь за ручку, но та оказывается закрытой. Дарина пытается открыть её, но она не поддается. Тогда она отходит вглубь комнаты, разгоняется и вышибает дверь плечом. Дарина выходит наружу.
45
Попав на сеновал, Игонькин прячется в сене. В темноте ему все звуки слышатся громче обычного. В наступившей тишине рядом с ним пролетает комар, звеня на весь сеновал. Игонькин убивает его хлопком ладоней. Хлопок звучит по сеновалу, как удар грома. Убив маленького кровопивцу, он смотрит на свои руки: ему кажется, что они полностью залиты кровью. Игонькин принимается вытирать кровь соломой, но она не вытирается.
Потом Игонькин слышит скрип дверей и выглядывает из своего укрытия. Видит в неярком свете, как по сеновалу движется черный человек. Тот останавливается возле инструментов и светящимися в темноте глазами, обводит сеновал. У Игонькина холодок пробегает по спине. Черный человек передвигается по сеновалу, заглядывая во все углы. Игонькин замирает, чтобы тот его не нашел. Черный человек выходит во двор. Игонькин крестится.
Снова раздается громкий скрип двери. Теперь уже со стороны дома. Игонькин прячется в сене. На сеновале появляется Дарина.
– Соколик? А, соколик, ты где? Это я пришла! Твоя Дарина. Ну, где ты?
Дарина осматривается, проходит мимо Игонькина, не замечая того в сене. Тяжело вздыхает и выходит во двор.
Перепуганный Игонькин крестится, хватает в руки палку и очерчивает вокруг себя магический круг.
– От напасти, от злого духа, от дьявола и его проклятых детей огради меня мой магический круг!
Игонькин трижды крестится и ложится в центре круга.
46
Исаак начинает храпеть. И чем дальше, тем громче. Милка садится в кровати.
– Спи, Исаак! Крепко спи, шлимазл, тебе завтра рано вставать и трудно работать.
Милка поднимается с постели, проходит к шкафу, достает черный плащ, набрасывает на себя, волосы прячет под капюшоном, собирая их в пучок заколкой. Тихо скользит по комнате, тихо открывает дверь и тихо выходит наружу.
47
Дед Сирко, держась за стену, подходит к открытой двери в комнату Дарины. Видя, что не сможет преодолеть открытый дверной проем, он заворачивает в комнату Дарины.
48
По двору двигается Милка, одетая в черный плащ с капюшоном. Её лицо мы не видим.
За ней, думая, что это черный человек, крадется дьяк Омелько, осеняя себя крестами.
Милка движется в сторону кузницы. Останавливается у поленницы, присаживается, что-то ищет на земле, потом поднимается и продолжает движение.
Дьяк Омелько, стараясь держаться в тени, перебежками крадется за ней. Но в какой-то момент шорох за спиной отвлекает его. Он оборачивается, но никого не видит. А когда снова собирается следить за Милкой, то нигде не находит её. За ним мелькает огромная черная тень. Дьяк Омелько, испуганно оглядывается. Поднимает с земли полено, и готовится к сражению.
– Пресвятая Владычице Богородице! К Тебе прибегаем, Заступнице наша: помози рабу Твоему Омелько…
В темном небе разбегаются тучи, открывая ярко светящуюся полную луну, которая отбрасывает свой мертвый свет на все строения постоялого двора.
Из-за поленницы на дьяка прыгает черный человек. Омелько громко орет. Черный человек сбивает его с ног, бьет поленом по голове и скрывается в темноте.
На крик прибегают Максим и Скорик. Они бросаются к окровавленному дьяку и приводят его в чувство. Дьяк открывает глаза.
– Я говорил! Я предупреждал! – Говорит он, – Хотел сатана забрать меня в свой дьявольский полон, а не получилось. Крест животворящий защитил и оберёг меня от него. Молитесь, и вы спасётесь от его притязаний!
– Что случилось, Омелько? – Задает вопрос Максим.
– Дьявол воплоти, приходил за мной! – Рассказывает дьяк.
– А ты что? – Задает вопрос Скорик.
– А я ему молитву про Пресвятую Богородицу прочитал, – объясняет Омелько.
– Как он выглядел? – Спрашивает Максим.
– Лицо черное, руки черные, в длинном черном плаще и с капюшоном, – описывает тот напавшего на него неизвестного, – Ужас, прости Господи!
Максим понимает, что с дьяком Омелько говорить бесполезно.
– Понятно.
Максим поворачивается к Скорику:
– Несем его в шинок. Голову перевязать нужно.
Тот кивает:
– Это мы можем. И отнесём, и перевяжем.
Скорик взваливает на себя Омелька и заносит в дом. Максим осматривает место, где произошло происшествие. Находит заколку, прячет в карман и тоже идет в дом.
49
Скорик укладывают дьяка на лавку. Следом за ним в шинок входит Максим.
– Нужна сивуха и ветошь.
– Сейчас будет, – говорит Скорик, открывает ключом кладовку и приносит кусок белой тряпки и кружку сивухи.
– Омелько, сейчас немного попечет, но зато потом заразы не будет, – предупреждает дьяка Максим, – Приготовься.
– К чему? – Спрашивает Омелько.
– Сейчас узнаешь, – отвечает Максим, а далее обращается к Скорику, – Подержи его, а то рванет ещё. В Николаеве ловить будем.
Скорик обнимает Омелька. Тот, ничего не понимая, следит за действиями Максима. Максим набирает в рот сивуху и выдувает её на рану. У дьяка глаза становятся круглыми. Он открывает рот, чтобы заорать, но его перебивает Максим.
– Произносить матерные слова большой грех, Омелько.
Дьяк закрывает рот и горько плачет.
– Господи, Иисусе Христе, Сын Божий, вземляй грехи мира, Пастырю добрый, Небесный Врач душ и телес наших…
Максим делает перевязку.
50
Дед Сирко, держась за стенку, попадает в открытую комнату Дарины. Там он осматривается. Видит у противоположной стены кровать. Направляется к ней. Ему кажется, что кровать начинает двигаться от него по комнате. Дед идет направо, а кровать налево, и наоборот. Дед Сирко пытается поймать кровать, но она убегает. Так продолжается некоторое время. Дед Сирко осеняет кровать крестом – та замирает на месте. Дед ложится в кровать и широко крестится.
– Во имя отца и сына, и святого духа! Ам…
Дед Сирко замирает, не договорив и не до крестившись. Через мгновение по комнате разносится его громкое сопение.
51
Две черных тени мелькают по двору и исчезают у стены дома. У окна происходит какое-то движение. Затем по двору разносится громкий топот. Тени исчезают возле поленницы.
52
Третий сон Максима снова проходит на белом фоне, который подчеркивает нереальность происходящего.
София выходит из хаты, видит Максима, улыбается и медленно плывёт к нему навстречу.
– Милый мой Максим! Ты почему подарок мне не отдаешь? Я его жду, жду.
Максим протягивает Софии платок.
– Вот.
Она его разворачивает, а платок весь в дырках. Максим пугается, что София увидит дыры, но она с любовью кутается в него.
– Ах, Максим, какой красивый платок! Весь век его буду носить.
– Ты что, София, не видишь? – Ужасается Максим, – В нем же дыры…
– Где дыры, Максим?
София поворачивается к нему, а у неё вместо глаз черные дыры. Максим от ужаса кричит и просыпается.
53
Максим просыпается в холодном поту, садится и оглядывается по сторонам.
– Это же надо, чтоб такая ерунда приснилась!
Он поднимается и, шатаясь, идет к ведру с водой, висящему на верёвке у входа в хлев. Пьет прямо из него большими глотками и снова моментально хмелеет, потому что впервые в жизни пил крепкую сивуху и не знал, что запивать её водой нельзя.
Обращает внимание на корову, которая смотрит на него грустными глазами и вдруг начинает говорить:
– Дай мне воды! Воды дай!
Максим отступает вглубь хлева. Спиной упирается в стену. Другая корова поворачивает к нему голову и просит человеческим голосом:
– Ты слышишь, молодец, она просит воды! Дай ей воды!
Максим закрывает глаза. А когда открывает их, то видит, что коровы спокойно жуют сено. Максим выливает себе на голову из ведра остатки воды.
54
Дед Сирко просыпается и замечает, что рядом с ним на подушке лежит черт, заросший густой щетиной, уткнув в его щеку свое рыло. Дед Сирко вдыхает воздух, с ужасом смотрит на черта и моментально трезвеет. Черт открывает глаза. Дед хватает черта за морду. Голова черта оказывается в руках. Он бросает голову в сторону и с криком выбегает во двор.
55
Выскочив из дома, дед Сирко устремляется к воротам. Там, распахнув калитку, быстро сбегает. Крутиус, проводив деда Сирка удивленным взглядом, закрывает калитку на засов и идет к большой подводе. Из-под подводы отзывается Чуприна.
– Кто кричал?
– Чайки кричали, – говорит Крутиус, влезая на подводу, – Спокойной ночи, брат хорунжий!
– Спокойной ночи, брат сотник! – Отвечает Чуприна.
56
Максим готовиться ко сну. Усаживается в углу хлева, прислонившись к стене, и закрывает глаза. В руках крепко держит обнаженную саблю. Два факела горят тусклым пламенем, освещая середину помещения.
Факелы гаснут от возникшего вдруг сквозняка. В хлеву появляется черный человек. Он замирает у входа, затем направляясь к Максиму.
Максим слышит шаги, но в темноте ничего не видит. Зажигает спичку и видит перед собой черного человека, который тянет к нему черные руки. Максим вскакивает на ноги, выставив перед собой саблю.
– Отдай мне письмо, – медленно говорит черный человек.
– А почему не душу? – Спрашивает Максим.
– Отдай мне письмо! – Повторяет черный человек и начинает передвигаться вокруг Максима.
– Подходи ближе, – предлагает Максим, – Познакомишься с моей саблей…
Черный человек двигается по кругу ещё быстрее. Затем хватает деревянную лопату и пытается ударить Максима по голове. Но тот успевает увернуться. Черный человек быстро ретируется из хлева. Максим бежит за ним.
57
Максим выбегает во двор и смотрит по сторонам. Черного человека нигде нет.
58
Дьяк Омелько сидит на лавке в шинке, поддерживая руками перевязанную голову.
В шинок входит черный человек, проплывает по помещению мимо него и скрывается в гостевых комнатах.
Дьяк Омелько на мгновение замирает, потом трёт руками глаза, испуганно креститься. Поднимается и выглядывает в коридор, туда, где исчез черный человек. Никого там не увидев, дьяк Омелько с облегчением выдыхает и возвращается на место. Удобно усаживается на лавке, и готовиться спать.
В шинок снова заходит черный человек, проплывает по помещению мимо него в сторону гостевых комнат.
Дьяк Омелько провожает черного человека взглядом, пока тот не исчезает из вида. Дьяк креститься и, с опаской поглядывая по сторонам, выбирается из шинка во двор.
59
Игонькин беспокойно вертится на сене. Перебирается по лестнице вверх. Три раза крестится и укладывается спать.
Через мгновение в углу под сеном начинается шевеление. Игонькин поднимается на ноги и, испуганно следит за тем, что происходит. Ему кажется, что что-то невидимое, вздыбливая сено, двигается по кругу. Описав круг вокруг Игонькина, невидимое под сеном направляет к нему. Сено разлетается в разные стороны.
В самый последний момент Игонькин подпрыгивает и повисает на бревне под крышей. Сено внизу под ним начинает бурлить, как смерч. Затем из центра вылетает черное покрывало, обвивает его ноги и тащит вниз.
Игонькин из всех сил старается удержаться на бревне, но черное покрывало оказывается сильнее. Руки у Игонькина разжимаются, он падает, черное покрывало накрывает его с головой. По всему сеновалу разноситься громкий демонический смех.
