Сергей Чехин
Банды Маратона
Глава 7
Брюхо привел спутника ко входу в двор, теснившийся неподалеку от западных ворот. На крепкой дощатой калитке был нарисован углем знак банды – череп с расколотой макушкой. Далан довольно долго рассматривал рисунок, стараясь запомнить мельчайшие детали. Кем бы ни был уличный художник, постарался он на славу.
– Что ты задумал? – бухтел огр. – Нам лучше свалить отсюда.
– Согласен.
Эльф хрустнул пальцами, засунул руки обратно в карманы и пошлепал восвояси.
– И зачем надо было приходить? Поглазеть на их знак? Так я бы тебе сам намалевал.
– Меня интересует оригинал. Скажи, из нижнего можно выбраться в обход ворот не через лаз контрабандистов? Еще есть норы?
– Ха! Полно. В каждом секторе есть ходы, в некоторых даже по два.
– Хорошо. Мне нужны двое-трое верных крепких ребят с оружием. Организуешь?
– Сначала скажи, что ты задумал.
– Налет.
Огр всплеснул руками, едва не задев какого-то оборванца.
– Налет?! На что?
– На загородный дом. Небольшой особнячок без охраны. И это будет не простая кража, а самое настоящее разбойное нападение.
– Да ты с ума сошел! Нас не трогают лишь потому, что мы не шерстим богачей! В большинстве поместий теперь живут люди бургомистра и шерифа. Попробуй их обидеть – и виселица обеспечена.
– Вот именно, Брюхо. Вот именно.
По дороге к дому музыкантши Далан подробно растолковал свой план. Брюхо первое время сопротивлялся и отнекивался, но потом позарился на добычу и решение одной важной проблемки. Огр пообещал трех лучших рубак и оружие для парней Далана.
Когда солдат вошел во двор девушки, трупов троллей уже не было. Мертвецы в нижнем городе появляется очень быстро, но так же быстро исчезают. Сама музыкантша с узелком на плече и лютней в руках дожидалась у открытой двери хижины. На пороге стоял отец и хмуро зыркал на эльфа.
– У вас я не останусь, – сказал он, – но дочь провожу и буду наведываться каждый день. Если она будет заниматься всякими непотребствами… не погляжу, что ты убийца драконов.
Далан улыбнулся и вежливо кивнул.
Огр и сопящий папаня топали позади, Далан и музыкантша торили путь. Народу на обратном пути встречалось гораздо больше, нестройные ряды нищих сменялись юркими компашками молодых карманников. Одного безбородого гнома Далан изловил на горячем и хотел вывихнуть руку, но в последний момент передумал. Отпустил, чем заслужил полный уважения взгляд щипача.
– Как тебя зовут? – наконец спросил солдат.
– Мик. Сокращенно от Микелла.
– У тебя неплохая лютня. Семейная реликвия?
– Нет, что вы, – девушка покраснела. – Нашла в помойке и починила.
– Дай мне руку, – Далан протянул открытую ладонь.
Мик несмело вложила в нее свою. Эльф поднес крохотную ручку по рту и легонько укусил за палец.
– Все же не золото. Странно.
Музыкантша так разволновалась, что не сразу поняла суть столь тонкого комплимента. А когда поняла, зарделась пуще прежнего. Брюхо тяжело вздохнул и покачал головой. Папаня тихо фыркнул.
– Ну, вот здесь мы и живем. Можешь играть в трактире что угодно.
Мик осмотрела тупичок и полуразваленную хибару. Не лучше, но и не хуже других домов в нижнем круге. Зато никто не отберет лютню и не бросит гнилым помидором. Наверное…
Отец поцеловал дочку на прощанье, смерил сердитым взглядом эльфа и ушел. Далан улыбался ему вслед. Старый ворчун должен был быть безмерно благодарен, ведь не проходи солдат мимо, Мик уже бы отрабатывала долг натурой. А потом была бы продана какому-нибудь сутенеру или оставлена на потеху Костоломам.
– А как называется трактир? – спросила девушка.
Далан задумчиво хмыкнул.
– Неплохой вопрос. Пока никак.
– Я думаю, ему бы подошло «Под крылом дракона». Место, где всегда есть крыша над головой и уют. Ведь таким должен быть настоящий трактир, да?
– Согласен. Только вот под крылом дракона ни разу не уютно. Поверь, я пробовал.
Мик погрустнела и опустила плечи.
– Простите. Мое дело играть, а не сочинять названия.
Далан усмехнулся.
В тупичок вошли гоблины со связками досок на плечах. Следом топал Брус и волочил за собой здоровенный отпил бревна, необработанный и полный заноз. Только тогда эльф заметил, что рядом с крыльцом лежит нехилая такая поленница из разномастного древесного мусора. Видимо, парням не везло в поисках и они тащили все подряд, лишь бы засчитали задание.
– Брус.
– Что, мас? – орк бросил ношу в общую кучу и утер пот со лба.
– Еще одна ходка – и заканчивайте. Отдохните пару часиков и приступайте к следующему заданию: украсть молоток, зубило и гвоздодер. Как только справитесь, начинайте выдирать гвозди из досок. А вы, – Далан кивнул на гоблинов, – хорошенько поработайте с вот этой здоровенной хреновиной. Мне нужна вывеска для трактира. Называться он отныне будет «Под крылом дракона». Оформление на ваш вкус.
– Есть, мас! – отозвался бригадир.
– И сильно не переусердствуйте. Ночью нас ждет очень важное дельце.
Орки осклабились и ехидно переглянулись.
– Ладно, я, пожалуй, пойду, – сказал Брюхо и почесал живот. – Мои ребята придут в полночь.
– Пусть захватят мешки побольше. Делить будем поровну, но чур столовые приборы мои.
– Не вопрос, Быстрый. Все как договаривались.
Подельники пожали руки и разошлись.
Далан вслед за Мик вошел в трактир. Борода как обычно торчал за стойкой, подперев кулаком подбородок. Йоджи доедал хлебные крошки из мешка. При виде девушки тролль заметно оживился, гоблин тоже перестал хрустеть и обернулся.
– Только приехал в город, а уже раздобыл такую красавицу, – хмыкнул хозяин.
– А чего ты удивляешься, – поддакнул взломщик. – Женщины на эльфов ой как падки.
Музыкантша покраснела и потупила взор.
– Не смущайте нашего лютниста, – с улыбкой попросил солдат. – Слушай, Йоджи, тут дельце одно есть…
Далан сделал вид, что обсуждает грядущую вылазку, хотя сам тайком наблюдал за новой обитательницей. Девушка положила свои вещи на стул и осведомилась, есть ли здесь метла. Борода достал из подсобки кривоватую палку с пучком истертых почти до основания хворостин. Мик поблагодарила старика и принялась наводить порядок: подметать и сматывать клочья паутины, пыльными саванами висящие по углам.
Быстро закончив (помещение было маленькое, что там убирать), музыкантша развязала узелок и достала оттуда гамак, одеяло и объемистый куль печеной картошки.
Корнеплоды были подгоревшие с одних боков и гнилые с других, но с голодухи и не такое сожрешь. Далану на фронте доводилось набивать желудок такой снедью, что в приличном обществе и не расскажешь. Да и в неприличном тоже.
Всем досталось по одной штуке. Наскоро перекусив, Мик стала присматриваться, куда бы повесить гамак.
– А давай снаружи растянем, – предложил эльф. – Ночи еще теплые, накрыться есть чем.
Девушка кивнула и вышла на улицу.
Гамак был сделан из мотка старой, но все еще крепкой рыбацкой сети. От него по-прежнему веяло морем, солью и немножко рыбой. Эльф в два счета управился с узлами, привязав один конец к стене трактира, а другой к подпорке стоящей рядышком хижины.
Сперва попробовал сам, лишь потом уступил место девушке. Нет, за сеть солдат не переживал, а вот за хлипкие хибары – да. Но они выдержали, сердито скрипнув под тяжестью служивого.
Мик легла в гамак и провела пальцами по струнам. Лютня отозвалась мелодичным звоном.
– Мастер Быстрый, – тихо произнесла девушка. – А я могу возвращаться домой иногда?
– Ты вольна делать, что захочешь. Насильно тебя никто не держит.
– А что мне играть?
– Что-нибудь печальное, воровское, чтоб душу рвало. Тогда успех и признание обеспечены.
Мик улыбнулась.
– Я знаю много баллад, правда, не про воров. Про драконов, рыцарей и далекие страны. Знаю веселые застольные частушки, могу даже тризну спеть.
Далан сел на крыльцо и сунул в рот чайную палочку, обсосанную почти до половины.
– Давай что-нибудь веселое. А то как-то неспокойно на сердце.
Мик села и поудобнее взяла лютню. И запела. Голос у нее был звонкий и весьма приятный уху. Даже эльфийскому. Девушка пела задорные и порой весьма пикантные частушки. Одни куплеты от души веселили солдата, другие вгоняли в краску. Мик успела исполнить четыре, прежде чем вернулись орки. После заскрежетали доски, застучали молотки и стало не до пения. Музыкантша просто наигрывала легкую мелодию, отгоняя скуку от работающих парней.
К вечеру успели закончить только калитку. Гоблины не хотели делать вывеску как попало, поэтому решили продолжить завтра. А дверь в тупичок вышла на славу: крепкая, высокая, в три слоя досок и с прочным засовом. От тарана, само собой, не защитит, но выдержать осаду разъяренных голодранцев вполне сумеет. К тому же, в тупичке перестанут гадить собаки, а это не могло не радовать.
Далан принял работу, похвалил парней и отправил спать. До полуночи оставалось четыре часа – как раз хватит восстановить силы. В назначенный срок заявились Деревянные кулаки – три орка с колотушками и мешками, все как и обещал Брюхо. Эльф растолкал свою банду и вышел на свежий воздух.
Ночь выдалась безлунная, в небе висели тучи – к утру обещал пойти легкий дождик. Главное, чтобы ненастье не разразилось во время налета, иначе придется сматывать удочки.
Кулаки, как и просил Далан, принесли целый мешок угольной пыли и несколько крупных целых кусков. Солдат велел всем раздеться до портков и натирать друг друга пылью. Через полчаса налетчики стали иссиня-черного цвета, лишь поблескивали глаза. С такой маскировкой их бы родная мать не узнала. Именно то, что нужно для успеха операции.
Подворотнями добрались до неприметной хижины, где был спрятан лаз, ведущий за крепостную стену в обход охраняемых ворот. Этот тоннель был короче, но гораздо шире, чем у контрабандистов. Ползти на четвереньках не пришлось, достаточно было немного наклониться.
Выбравшись из города, налетчики добрались до клеверного поля и под прикрытием высоких стеблей направились к цели. Далан заприметил эту постройку еще во время бегства из дурдома – одиноко стоящий особнячок, обнесенный декоративным заборчиком. На клумбах по обе стороны парадного крыльца росли алые эльфийские розы.
Именно благодаря им Далан осознал ценность поместья, невидимую для тех, кто плохо разбирается в цветах. Внешне особняк выглядел невзрачно и бедно: никаких барельефов на стенах, никаких колонн и решеток на окнах. Простенькое жилище, которое мог взять в кредит и городской писарь, не говоря уже о чиновников повыше рангом.
Сделано это было лишь с одной целью – отвадить ворье. Пусть себе лазят в богатые особняки, а у нас брать нечего, сами концы с концами едва сводим. Выдавали все розы. Настоящие, выведенные лесной знатью тысячи лет назад. В те времена эти цветы росли на всем континенте, сейчас же саженец торговался в районе ста золотых за штуку. Кем бы ни был неведомый флорист, денег у него явно хватает на подобные увлечения.
Значит, будет чем поживиться.
В поместье горел свет. Еще одно доказательство правоты эльфа. Трудяги встают задолго до рассвета и ложатся ранним вечером. Допоздна не спят лишь те, кому нет нужды утром топать на работу. Далан выглянул из клевера и сощурился. В окне виднелся край стола с фарфоровым чайником посередине. Женщина средних лет в ночной рубашке держала чашку двумя руками и хлебала горячий напиток. Судя по струйкам табачного дыма, напротив женщины сидел еще кто-то. Наверное муж или любовник.
Далан дал знак Йоджи, и гоблин пополз к входной двери. Пока он ковырялся в замке, орки изображали различных животных. Брус ухал филином, двое Кулаков выли как коты перед дракой. Женщина несколько раз подходила к окну, сокрушенно качала головой и возвращалась на за стол.
Наконец взломщик поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем. Всего готово, можно начинать.
– Запомните, вы – массовка, – прошептал Далан. – Говорить будет мой боец. И вздумайте никого пришибить.
– Мы знаем, мас, – отозвался Брус.
Кулаки молча кивнули.
– Вперед.
Марта подула в чашку, сделала большой глоток и шумно выдохнула.
– Какой все-таки замечательный нам достался дом…, – блаженно протянула женщина.
Ее муж, Джордж, ухмыльнулся в развесистые усы.
– А всего-то надо было подменить кое-какие документы в архиве.
– Ох, дорогой, я все переживаю, как бы нас самих потом не подменили.
– Не волнуйся. Пока я заведую канцелярией магистрата, шериф не посмеет нас вышвырнуть.
– А если сменят шерифа? Если король пришлет ревизора?
– Успокойся, женщина! – разозлился Джордж. – В Маратоне все продается и покупается, включая ревизоров. Думаешь, до этого ни одной проверки не было? У бургомистра все схвачено, и пока мы честно служим ему, беспокоиться не о чем.
Мужчина потянулся к чашке, как вдруг с громким звоном разбилось окно, и на стол брякнулась обугленная головешка. Сразу после этого с грохотом отворилась входная дверь, послышался дробный топот. В кухню, размахивая дубинками, ворвалась целая толпа орков. Черные как смоль нелюди заполонили всю комнату, окружив побледневших как парадная скатерть хозяев.
– Руки за головы! Не двигаться! – рыкнул Брус, замахнувшись на хозяев колотушкой.
От страха те проглотили языки и глядели на орков широко распахнутыми глазами. Рядом со столом остались два налетчика, остальные разбежались по дому с мешками наготове.
– Где бабки прячете?! – крикнул Брус. – Отвечайте, не то все кости переломаем!
– Господа, нам едва на еду хватает, – промямлил Джордж. – Оглядитесь, разве мы похожи на богачей?
Деревянный кулак схватил мужчину за руку и впечатал ладонью в столешницу. В жалком сантиметре от кончиков пальцев приземлилась дубинка. От удара чайник подпрыгнул, а чашки перевернулись, расплескав содержимое на скатерть.
– Не ври мне, пес, – зарычал Брус, тужась изо всех сил. Выглядел он действительно страшно – черный как черт, глаза навыкате, желваки играют, клыки блестят. – Щас буду твоей жене кости ломать. Ух как я люблю ломать кости, еле сдерживаюсь! Так что отдавай золото!
– Сейф… под шкафом в спальне, – сглотнув, заикающимся голосом ответил Джордж. – Только не калечьте.
– Так бы сразу.
Далан, слушая этот диалог, улыбался во весь рот. А сам старательно углем выводил на стене проломленный череп.
Глава 8
– Итак, сударыня, что у вас украли?
– Все! – женщина всхлипнула и закрыла лицо руками.
Старший инспектор Адам Францин тихо выругался. Его оторвали посреди ночи от бутылки вина и объятий любовницы, чтобы выслушивать глупую бабу. Адам был чрезвычайно зол, но изо всех сил старался держаться вежливо и учтиво – жертвы ограбления были повязаны с шерифом и бургомистром. А с ними ссориться очень опасно даже для представителя полиции.
Адам был человеком лет сорока, успевшим в столь раннем возрасте заработать плешь на макушке и седину. Ростом Францин не вышел, обильные возлияния и несдержанность в еде сильно сказались на его внешнем виде. Но занимаемой должности он добился по праву – лучшего сыщика в Маратоне не найти.
Адам носил короткие заостренные усики и окладистую бородку. Вкупе с бежевым камзолом и пенсне, он очень походил на университетского профессора. Однако бросавшаяся с первого взгляда миролюбивость была весьма обманчивой. В своих расследованиях Францин не гнушался ничего: пытки, шантажи и запугивания считались его любимыми инструментами.
В его отделе по особо важным делам числились ушедшие на пенсию наемники, отставные палачи и целый штат соглядатаев в каждом из городских кругов. Подчинялся Адам лишь шерифу, потому о законных методах расследования в последний раз слышал во время обучения в академии юриспруденции.
Более того, Адам имел тесное знакомство с гильдией убийц. И горожане, от которых требовалось избавиться по тем или иным причинам, могли не особо рассчитывать на железное алиби или политический иммунитет.
– Итак, давайте еще раз, – Францин достал блокнот и карандаш, но сделал это лишь для вида. Инспектор обладал абсолютной памятью. – Как все произошло.
Джордж хотел рассказать все сам, но Адам велел увести его в соседнюю комнату. Для полноты картины опрос требовалось проводить поодиночке. Инспектор не раз сталкивался с различного рода махинациями для получения страховки. Как правило, кто-нибудь из мошенников проговаривался и четко заученный план разрушался от единого слова.
– Мы пили чай перед сном. Все было спокойно, только под окном орали дикие коты. А затем раздался громкий хлопок и треск, после в кухню ворвалась целая толпа орков, – Марта высморкалась в платочек и промокнула им глаза.
Адам поморщился.
– Дальше?
– Они все были грязные как шахтеры. В руках деревянные дубинки. Один чуть не сломал моему Джорджу пальцы, – женщина опять завыла, но быстро пришла в себя. – Разбойники постоянно угрожали, что поломают нам все кости. Пришлось сказать им, где спрятан сейф.
– Что было внутри?
– Около сотни золотых – деньги на тот случай, если наши ценные бумаги и валюта обесценятся. Состояние Джордж хранит в банке, разумеется. А еще в сейфе были мои свадебные драгоценности – бриллиантовое колье и сережки.
– Это все?
– Нет же! Говорю, они вынесли почти все, до чего дотянулись. Украли одежду, посуду, ковер из гостиной, даже чайник. Все складывали в большие мешки.
– Ясно. Благодарю вас за содействие. Мои люди останутся здесь до завтрашнего вечера. На случай если вы еще что-нибудь вспомните.
– Спасибо вам, господин инспектор. А эти… бандиты не вернутся?
– Заявляю со всей уверенностью – нет. Дважды один дом на моем веку еще никто не грабил. Постарайтесь успокоиться.
Марта пробурчала что-то неразборчивое и снова заплакала.
Показания жены полностью совпадали с показаниями мужа. Множество явно нечеловеческих следов по всему дому и характерный запах указывали на то, что в поместье на самом деле ворвались орки. Но кто настолько охренел, что не испугался ответных мер в свой адрес? Что за банда окончательно растеряла страх?
Адам внимательно осмотрел рисунок на стене и повторил его на листе блокнота. После отдал подчиненному с просьбой доставить в нижний. К утру на этом же листе должны быть название банды, имя вожака и адрес двора, где она обосновалась.
Молодой орк по кличке Череп разливал по глиняным кружкам третью бутылку. Накануне банда стрясла нехилые деньги за крышу и теперь праздновала всем составом. Не меньше сорока нелюдей разных полов и возрастов поднимали тосты за удачливого и дерзкого вожака.
Двор едва мог уместить такую ватагу, все гудели и кричали, тискали девиц и порой били морды друг другу. Так, по-дружески. Выяснение отношений у Костоломов не только не запрещалось, но и поощрялось.
Череп предложил выпить за всех тех гремлинов, что отдают последние медяки, стоит лишь сломать им палец. Слухи о жестокости и несговорчивости банды разошлись по всему сектору. Очень скоро вотчина Усача перейдет в его, Черепа, загребущие лапы. Осталось разобраться с парой мелких шаек и можно получать ярлык у старших кланов.
Вдруг ворота распахнулись, во двор вбежал гоблин-дозорный. Он успел крикнуть: «шухер!», прежде чем ему в шею вонзилась стрела. Пьяные и осоловелые бандиты не сразу поняли, что происходит. Очухались лишь тогда, когда ворота развалились на части под ударом ручного тарана.
В нору ворвались солдаты в кожаных панцирях поверх длинных кольчуг. На головах закрытые шлемы, на плечах белые повязки, за спинами алые плащи с вышитыми золотыми нитями гербами города – четырехлистными клеверами.
Бойцы разрядили арбалеты и выхватили короткие мечи. Пьяных орков за считанные секунды загнали в угол и порезали как свиней. Не пожалели никого – ни женщин, ни совсем юную шпану. После тараном снесли подчистую все хижины, окружавшие двор.
Убедившись, что живых не осталось, стража покинула руины.
– Вы слышали? Вы слышали?!
Рано утром в трактир влетел взмыленный огр, тряся брюхом и дыша как загнанная лошадь.
– Ты о чем? – ехидно спросил Далан, оторвавшись от игры в домино.
– Да Костоломов порешили ночью!
– Ужас какой, – охнул эльф. – Бандитские разборки?
– Да хрен там! – Брюхо плюхнулся на край лавки, заставив четверых орков подскочить на месте. – Соседи говорят, городская стража устроила облаву. Только никого не заковала, а просто перерезала. А двор полностью разрушила.
– Даже так? Брус – бери парней и живо за досками!
Подельники побросали кости и вылетели во двор. В трактире остались только Борода и Йоджи.
– Так, – тихо произнес Брюхо, легонько хлопнув ладонью по столешнице, – рассказывай, что вы ночью учудили. А то мои парни ничего толкового не говорят.
– Обычная подстава, – хмыкнул Далан. – Достаточно пригрозить сломать кости и нарисовать на доме знак банды. Вот и все. Стража адекватно отвечает за наезд на дружков бургомистра. Мы так на войне делали. Воровали яйца одного племени и подкладывали другому. А потом наблюдали, как драконы грызут друг дружку.
– Ну ты… даешь…
– А как ты хочешь? Война с ящерами, война за территорию, война за жизнь – это один черт война. И там действует те же законы. Ты своей долей доволен?
По договору Брюху досталась половина золота и серьги. Колье Далан забрал себе.
– Конечно, я таких бабок уже давно не видел.
– А чего такой хмурый?
– Да как-то… не по себе немного. Ты, паря, или правда контуженый, или прирожденный воевода. Побаиваюсь я, как бы и в мой двор ночью стража не нагрянула.
Далан перестал ухмыляться и посерьезнел, заставив Брюхо невольно икнуть.
– Слушай, я эльф прямой и говорю тебе сразу – сектор буду подминать под себя полностью. Тебя по дружбе оставлю на потом, но если заартачишься – войны не избежать. Поэтому предлагаю сразу – присоединяйся к Быстрым.
Огр вздохнул и почесал живот.
– Я поговорю с парнями.
Солдат кивнул. Брюхо, посидев в задумчивости еще немного, встал и вышел.
– Зря ты так резко с ним, – заметил Борода. – Уйдет еще к другой банде.
– Не уйдет, – ответил эльф. – Костоломы были последней реальной силой в секторе. Теперь тут осталась всякая шушера и мы – стремящиеся и перспективные.
Далан достал из висящего на шее кошеля бриллиантовое колье и швырнул на стол.
– Как думаете, сколько стоит?
Тролль присвистнул.
– Целое состояние.
– Вот и хорошо. Йоджи, собирайся, пойдем к Пивнюху.
Перед походом Далан вырвал все бриллианты из оправы. Самые большие сунул в карман, остальные спрятал под половицей. Золотую цепочку передал Мик, чтобы вернувшиеся орки переплавили драгоценность. Эльф прекрасно понимал, что подарить ожерелье целиком – значит навести на себя подозрение.
Полиция наверняка будет расследовать налет, и если украденное всплывает где-нибудь, клубок размотается очень быстро. Даже если Пивнюх сплавит подарок куда подальше.
А вот камушки можно объяснить как угодно, для зацепки они мало годятся.
Накинув очищенную от грязи шубу, эльф сунул руки в карманы и потопал по узким улицам. К его удивлению, большинство голодранцев старались отходить в стороны и не мешаться на пути. Жители в возрасте опускали глаза и быстро шли прочь. Молодежь глядела с интересом, некоторые с вызовом, но заступать дорогу так же не решались.
На входе в третий сектор эльф ощутил сильный запах сусла, браги и спирта. Вотчина Пивнюха разительно отличалась от бывших владений Усача. Здесь было гораздо чище, просторнее и безлюднее. Редкие прохожие выходили на улицу исключительно по делу: кто развесить белье, кто покормить кур, кто отнести куда-то бочку воды.
Солдат сразу заметил длинное дугообразное строение, прилегающее к внешней стене. Оттуда доносилось бульканье, из многочисленных медных труб валил ядреный дымок. Всего в здании было три двери, и у каждой стояло по паре мускулистых троллей. Сородичи Бороды носили кожаные куртки, усиленные металлическими пластинами, а на поясах короткие мечи явно кустарного производства. Серьезные ребята, ничего не скажешь.
Далан и Йоджи подошли к ближайшему входу. Охранники тут же напряглись, отошли от стен, которые подпирали, и потянулись к ножнам. Эльф примирительно поднял руки и спросил:
– Пивнюх на месте?
– А кто интересуется?
– Будущий мастер соседнего сектора.
Тролли переглянулись и пожали плечами. Ответ их явно озадачил. Наконец один вышибала согласился сходить к хозяину и узнать, как быть.
Ожидание затянулось на несколько минут. Йоджи начал нервничать – как бы не поддали им под зады за такую дерзость. Надо же что удумал, мастером будущим себя обозвал. Ну этот ушастый и дает!
Охранник в кой-то веки вышел и сказал, что Пивнюх ждет. Гостей тщательно обыскали и повели за собой, дождавшись смену караульных.
Заводик Пивнюха вопреки всем ожиданиям был очень чистым и хорошо освещенным через люки в крыше. Туда же выходил и весь отвратительный дух, всегда витающий на производстве алкоголя. За все время пути Далан не увидел ни одной крысы или таракана, работники носили чистые белые фартуки и, судя по виду и аромату, регулярно мылись.
Что же, вполне логично. Старшие вряд ли похвалят Пивнюха, если найдут в бутылке мышиную какашку.
Всего заводик делился на три секции. Далан и Йоджи начали путь с последнего этапа производства – розлива и упаковки. За длинными столами у самой стены сидели три гоблина, над их головами тянулась многосуставная трубка с краниками.
Рядом с гоблинами стояли две большие кадки: в одной была мыльная вода, в другой – абсолютно чистая. Сборная команда из человеческих, орочьих и гномьих женщин споро отмывала бутылки от грязи и этикеток. В стене напротив работниц имелось круглое окошко. Время от времени одна из женщин отвлекалась, чтобы принять свежесобранную тару и заплатить сборщикам. Далан заметил, что за одну бутылку давали целый медяк – неслыханная по местным меркам щедрость.
Бутылки немедленно отправлялись в мыльную воду, где отскабливались и тщательно вычищались ершиками. Уже чистая посуда передавалась на стол, гоблины открывали краны и наполняли бутылки тремя различными жидкостями: пивом, вином и самогоном. Затем два юных тролля с длинными цепкими пальцами аккуратно наклеивали на бутылки новые этикетки и расставляли по ящикам с пробковыми ячейками, чтобы не дай боги ничего не побилось.
Следом шел участок с вином. Здесь дородные огрихи толкли в ступах подгнивший виноград, их помощницы процеживали сок, добавляли сахар и прочие ингредиенты и уносили бочонки в подвал, где им надлежало стоять долгие годы. Впрочем, в последнем Далан был не уверен. Обычно дешевое вино выдерживалось от силы несколько месяцев и сразу же шло на рынок. Бродягам и рубакам сгодится и такое, а господа купят себе что получше у нормальных виноделов.
В самом конце заводика стоял огромный самогонный аппарат. Перегонный куб представлял собой высокий, под самый потолок клепаный бак, вокруг которого с целью экономии места намотали спираль змеевика. Куб стоял на обложенной кирпичами яме, где горел медленный огонек. Гоблин с лопаткой внимательно следил за нужной температурой и подбрасывал угли по необходимости. Ведь если пламя слабое, процесс не запустится. А если слишком сильное, бак может разорвать избыточным давлением.
Далан видел такой взрыв один раз, когда ушлый армейский умелец решил смастерить аппарат из подручных средств. Тогда, к счастью, никто не пострадал (кроме шкуры горе-инженера, которого выпороли перед строем за нарушение дисциплины), но ведь и размер куба был совсем другим – всего-то с котелок.
Далее шла перегородка с дверью, у которой тоже дежурили тролли. Провожатый кивнул коллегам и вежливо постучался.
– Пусть заходит! – отозвался противный скрипучий голос.
Пивнюх сидел за грубо сколоченным столом, правой рукой щелкал счетами, а левой что-то записывал в толстую книгу. За его спиной высился шкаф, забитый такими книгами до верхней полки.
Сам Пивнюх был мужчиной лет пятидесяти с недельной щетиной и всклокоченными светлыми волосами. Судя по опухшей физиономии и сизому носу, он не только следил за производством, но и регулярно проверял качество готовой продукции. Одет хозяин был в белую сорочку и кожаный фартук с большим карманом на животе.
Несмотря на появление гостя, старик продолжил делать записи, не удостоив эльфа даже беглого взгляда. Далану пришлось ждать не меньше минуты, прежде чем Пивнюх поднял сердитые блеклые глаза. И тут же раскрыл рот от удивления.
– Дариган? В моей мануфактуре? За это надо выпить!
На стол тут же брякнулась початая бутыль самогона и два граненых стакана.
– Присаживайся и рассказывай, как там на фронте.
Брови эльфа поползли вверх. Он явно не ожидал столь теплого приема.
– Даже татуировку не потрогаешь?
– Ха, а зачем. Я же вижу, что настоящая. Ну что, наши надрали зад драконам или еще нет?
Пивнюх разлил алкоголь и пододвинул стакан Далану.
– Еще нет. Ящеров оттеснили в высокогорные районы, там их бить очень трудно. Командование считает, что этого достаточно. Так сказать, закупорили угрозу как джина в бутылке.
– Джинн в бутылке я люблю, это да. Ну, давай за скорую победу, что ли.
Стукнулись, выпили.
– Почему такой интерес к южной войне? Были на фронте?
Старик вынул из-под стола банку соленых огурцов, достал один, бросил в рот. Ответил, громко хрустя:
– Да, пару раз. Но не как солдат, а как поставщик самогона. Лет шесть назад примерно. Во время второй ходки на мой обоз напал чертов дракон, представляешь. Я уж подумал – мама, все, конец. Эта тварь как грохнется рядом прямо с неба, аж телега подпрыгнула. Как зарычит, как дыхнет огнем. Слава богам, рядом оказались наши солдаты. Один, в рогатом шлеме, залез на телегу и закричал на ящера не своим голосом. Дракон испугался и улетел. Это не ты случаем был?
Далан рассмеялся.
– Нет. Я на драконов не кричал, а рубил им головы.
– И не только рубил, судя по татуировке. Ну, давай еще по одной.
Выпили, закусили. Самогон был очень неплохим (стал бы Пивнюх пить помои?) и напоминал тот, что поставляли в армию в самом начале войны.
– Расскажешь, как это было?
Эльф махнул рукой.
– Ничего особенного. Мы загнали одного молодого дракончика в пещеру, решили добить. Я пошел первым, завязался бой. Так получилось, что я задел мечом сталактит – пещера-то узкая была. Тот и сломался. В смысле меч, но и сталактит тоже. Дракошка хоть и мал был, да не глуп. Понял, что получил серьезное преимущество и давай зубами клацать. Один раз зацепил – панцирь и кольчугу порвал, представляешь?
Пивнюх цокнул языком и покачал головой, наполняя стаканы.
– Ну, я кое-как извернулся, запрыгнул ему на спину, обнял за шею и давай душить. Тот мечется, башкой трясет, а свод низкий, ни стряхнуть меня, ни о камень припечатать. А я знай себе душу, аж покраснел от натуги, а потом и вовсе сознание потерял. Очнулся в госпитале едва живой, весь исцарапанный и обожженный. Пришел командир, пожал руку и сообщил, что я представлен к награде. Вот так и получил этот знак.
– Ну дела. А теперь решил Усачев сектор под себя подмять?
– Не только. Весь город.
Собутыльники замолчали, неотрывно глядя друг другу в глаза. А затем громко расхохотались. Пивнюх хлопал себя по животу и утирал выступившие слезы. Отсмеявшись, выпили по третьей и лишь тогда приступили к переговорам.
