Сергей Донской
Живешь только трижды
– Мы ведь не станем сообщать о своей находке куда следует, верно? А это идет вразрез с уголовным кодексом.
– Никто не обязывает нас пользоваться мобильной связью, которая дорожает день ото дня. – Бондарь заговорщицки подмигнул Косте. – А по возвращении в гостиницу мы непременно позвоним в милицию.
На лбу напарника появилось сразу несколько горизонтальных морщин.
– Разве?
– Конечно. Если не забудем. Если нас не сморит сон.
– А-а, – протянул Костя с облегчением. – И действительно. Тогда нам нечего опасаться.
– Абсолютно нечего, – согласился Бондарь.
Хотелось бы ему испытывать ту уверенность, которая прозвучала в его голосе.
* * *
Худшие опасения Бондаря не подтвердились. На причале торчала лишь одна бродячая собака, которая, принюхавшись, тут же задрала голову к ночному небу и разразилась душераздирающим воем.
– Смерть почуяла, зараза, – прокомментировал Костя.
– Это еще вопрос, кто кого чует, – возразил Бондарь. – Мы смерть или она нас.
С наслаждением глотая свежий воздух, они двинулись в обратном направлении. Заунывный собачий вой еще долго преследовал их, заставляя ускорять шаг.
Чем выше по склону они поднимались, тем многолюднее становилось на севастопольских улицах. Все чаще попадались крошечные кафе, упрятанные под тенты с названиями импортных сигарет и напитков. Многие посетители успели наклюкаться до такого состояния, что пластмассовые стулья казались им комфортными, а подаваемые к столу шашлыки и «ножки Буша» – весьма изысканными яствами. Дамы смеялись, словно их беспрестанно щекотали. Кавалеры пыжились. Официанты выискивали взглядами тех, кто попьянее, и мысленно подсчитывали будущую выручку.
Ближе к центру ночная жизнь бурлила вовсю. По тротуарам прогуливались сотни людей, вышедших на поиски приключений. Горели огни, гремела музыка. А у Бондаря на душе было довольно-таки муторно.
Он никак не мог отделаться от мысли, что смерть Эльдара и его подружки так или иначе связана с его заданием. В таком случае от дальнейшего пребывания в Крыму не было никакого толка. Можно было с чистой совестью садиться в самолет и возвращаться в Москву с докладом о провале. Но Бондарь постарался загнать эту мысль в самый отдаленный уголок своего сознания. Опускать руки было не в его правилах. В конце концов, происшествие на катере не являлось такой уж непоправимой катастрофой. Почему бы не воспользоваться услугами Юрия Михайловича Дубинского, являвшегося генеральным директором туристического агентства «Ахтиар»?
Подобных фирм, учрежденных на деньги разведслужб, хватает в каждом крупном городе мира. В свободное время они занимаются самым обычным бизнесом: что-то продают, что-то покупают, заключают контракты об оказании услуг, отчитываются в налоговых инспекциях. Когда же возникает такая необходимость, коммерсантам приходится отрабатывать свои должки перед негласными инвесторами. Эти ребята снабжают агентов оружием и информацией, помогают им налаживать полезные контакты, обеспечивают легальное прикрытие и так далее. Многие из этих горе-бизнесменов понятия не имеют, на кого именно они работают, да это и неважно. А важно то, что все они находятся на крючке, сорваться с которого невозможно.
В данном случае потрепыхаться предстояло Дубинскому. В его письме значились только рабочие телефоны Юрия Михайловича, но домашний номер был надежно запечатлен в мозгу Бондаря еще до отъезда. Настало время набрать эти шесть цифр. И не только для того, чтобы поблагодарить Дубинского за радушный прием.
– Нужно разбежаться на полчасика, – бросил Бондарь Косте. – Посмотри, не тянется ли за мной «хвост».
– Запросто, – откликнулся тот и свернул к ближайшему кафе.
Было приятно, что он понял свою задачу с полуслова. С другой стороны, Бондарь запоздало пожалел, что не успел наложить запрет на употребление спиртных напитков. А вдруг Костина ретивость была вызвана желанием промочить горло? Уж очень поспешно он скрылся из виду.
Не оглядываясь, Бондарь продолжил путь в гордом одиночестве. Свернув налево, он вышел на Приморский бульвар, заполненный отдыхающими. Молодежь флиртовала на скамейках в тени деревьев, а люди постарше занимались тем, что чинно прохаживались по каменному пешеходному мосту, украшенному рельефными изображениями. Бондарь тоже прогулялся этим маршрутом, любуясь каменными венками, в середине которых были помещены даты легендарной обороны Севастополя в Крымской войне: «1854–1855 гг.». Изображенные рядом драконы смахивали на раскормленных ящериц. А на геральдическом щите с гербом Севастополя красовались мифические чудища, головы и крылья которых были орлиными, а тело и хвост – львиными.
«Актуально, – подумал Бондарь. – Самый подходящий символ для города, в котором заправляет непонятно кто».
Незаметно приглядываясь к потенциальным преследователям, он немного постоял на мосту. Отсюда открывался прекрасный вид на странный пирамидальный храм, высящийся на горном склоне. Освещенный прожекторами, он невольно бросался в глаза. Его венчал исполинский гранитный крест, весивший никак не меньше пятнадцати тонн. Наверное, по замыслу архитектора люди, глядящие на него, должны были вспоминать о тяготах земной жизни. Мол, все мы несем свой тяжкий крест… только каждый норовит выбрать ношу полегче, чем та, которую взвалил на плечи Христос.
Покинув мост, Бондарь побрел дальше, старательно изображая беззаботного отдыхающего, бездумно глазеющего на витрины и девушек. По круто уходящей вверх лестнице поднималась шумная компания американских моряков. Они одаривали широкими улыбками всякого, кто задерживал на них взгляд, поэтому Бондарь предпочел пройти мимо с опущенными глазами.
Он очень не любил американцев, и ему бывало от этого неловко. Ведь они такие веселые, такие компанейские ребята. Они предлагают нам: эй, кончайте сушить мозги над всякими проблемами, это плохо сказывается на пищеварении и укорачивает жизнь. Будьте проще, будьте как мы. Лопайте гамбургеры и чисбурги, обильно политые кетчупом, хрустите чипсами, заливайтесь пепси, булькайте кокой. И неважно, что две трети населения земного шара в это время изнывает от голода, холода и нищеты. Существует масса гораздо более важных и, главное, более приятных вещей. Вот вам для затравки Мэрилин Монро… а вот Джей Ло… а вот еще какое-нибудь смазливое мурло, которое на сегодняшний день будет всеобщей суперзвездой, мы так решили. Жуйте голливудскую жвачку, украшайте себя дикарскими татуировками, делайте секс, потому что делать секс куда приятнее, чем любить и ненавидеть. Во всем равняйтесь на нас, ведь мы самые веселые, самые счастливые, самые богатые.
Детский сад, да и только, подумал Бондарь. Но заправляют в нем дядечки с ястребиными глазами, которые не любят афишировать свое присутствие. Под их контролем находится уже добрых две трети планеты, и вокруг России стягивается кольцо стран, присоединившихся к НАТО. Сегодня по севастопольским бульварам гуляют американские моряки, а завтра их сменят десантники, как это произошло в Грузии, Таджикистане, Киргизии. Миротворческий контингент, мать его так. Планомерное завоевание мира под лозунгом борьбы с международным терроризмом. И как только Америка приберет к рукам Украину, вся европейская часть России окажется в окружении вражеских армий, вооруженных по последнему слову техники.
Хау ду ю ду, братья славяне?
Братья славяне хаудуюдуют о’кей. У них глаза разбегаются от ярких красок западной барахолки, до которой их допустили. Они восхищаются праздничной мишурой, пока одни запускают руки в их карманы, а другие готовятся свернуть им шею под звуки такой развеселой, такой бравурной музыки.
Show must go on, твердят американцы – представление должно продолжаться. Ладно, пусть продолжается, мысленно соглашался Бондарь. Только однажды эта дурацкая карусель остановится, и тогда поглядим, кто удержится на коне, а кто будет вышиблен из седла.
* * *
Бондарь остановился у забегаловки с громким названием «Олимп» и не спеша выкурил сигарету, облегчая задачу Косте. Судя по ценнику, вывешенному в витрине, клиентами забегаловки были весьма состоятельные люди, готовые выложить десять баксов за самую обычную отбивную. А судя по совершенно пустому залу, таких состоятельных людей в Севастополе насчитывалось немного.
Потребовав чашку кофе, Бондарь уселся за стол и стал смотреть в окно, за которым постепенно редели ряды гуляющих. Кофе возник перед ним одновременно с Костей. Напарник появился в помещении с бутылкой минералки и слабым запашком перегара.
Бондарь приподнял брови, давая понять, что желает услышать отчет.
– Чисто, – доложил Костя вполголоса, устраиваясь рядом. – Ничего подозрительного.
Ноздри Бондаря чутко затрепетали.
– Ты говоришь о пиве, которое вылакал в одиночку?
– Обижаешь, командир. Я опрокинул только рюмку коньяка. Между прочим, отменного. Называется «Ай-Петри».
Костя облизнулся.
– Называется «свинство», – проворчал Бондарь, впрочем, совершенно беззлобно. Отсутствие слежки вернуло ему хорошее расположение духа.
Воодушевленный Костя тут же поведал, что настоящие шпионы, вроде Джеймса Бонда, так те хлещут спиртное с утра до ночи. Джин, водка, виски – не обязательно с содовой. А то вообще возьмут и хряпнут полбутылки шампанского перед завтраком, а после завтрака догонятся парой бокалов «Перно» или «Самоари».
– Что такое «Самоари»? – полюбопытствовал Бондарь.
– «Чинзано», ломтик лимона и содовая, – пояснил Костя с видом знатока и, переведя взор на барменшу, осведомился: – У вас есть «Чинзано»?
Тон у него был самый светский. Бондарь высказался в том же духе:
– Налейте моему товарищу порцию, пожалуйста. Только он вечно все путает. Имеется в виду капуччино.
– Нет, я уж лучше тогда водички, – буркнул Костя, прикладываясь к бутылке.
Покончив со своими напитками, напарники задержались в «Олимпе» для того, чтобы обстрелять здешние писсуары, а потом вышли на улицу, затененную густыми кронами деревьев.
– Какие у нас планы? – спросил Костя, провожая тоскливым взглядом каждую приличную пару женских ног.
– Хочу встретиться с типом, которому принадлежит катер, – ответил Бондарь.
– А потом?
– А потом начнется настоящая ночная жизнь.
– О, – воскликнул Костя, – давно пора!
– Не гони лошадей. – Бондарь взглянул на часы. – Время еще детское. Ничего с нами не случится, если ляжем сегодня на часок позже.
– И это ты называешь ночной жизнью?
– Разумеется. – Глаза Бондаря округлились. – Ночь для того и существует, чтобы спать, разве нет?
– Конечно, – согласился Костя без энтузиазма.
Его мнение явно расходилось с мнением старшего группы, но вразрез не шло – они ведь играли в одной команде, и ее капитаном был сотрудник ФСБ, а не ГРУ.
Не обращая внимания на постную Костину физиономию, Бондарь достал мобильный телефон и набрал номер Дубинского. Вслед за серией длинных гудков из трубки раздалось хриплое:
– Да.
– Юрий Михайлович?
– Кто это говорит? – спросил недовольный голос.
– Гость из Москвы, – назвался Бондарь. – Стрельцов.
– А, привет. – Посопев в трубку, Дубинский собрался с мыслями, чтобы задать очередной вопрос. – Как вам наш город?
– Хотелось бы осмотреть его вместе с вами.
– Вы шутите? Уже половина двенадцатого!
– Одиннадцать часов двадцать восемь минут, – отчеканил Бондарь.
– Не самое подходящее время для прогулок, – упорствовал Дубинский. – Кроме того, у вас ведь есть гид.
Невольно оглядевшись по сторонам, Бондарь возразил:
– Ошибаетесь.
– Разве вы не встретились с Сейдуллиным?
– Нет. Он очень далеко отсюда.
– Не может быть.
Тут Дубинский закашлялся, что Бондарю не очень понравилось. Кашель Дубинского прозвучал несколько натужно. Как будто он через силу проглотил горькую пилюлю.
– Поговорим об этом с глазу на глаз, – предложил Бондарь.
– Может быть, завтра утром?
– Сегодня. Сейчас. – Это было произнесено непреклонным тоном.
– Вам нужна помощь? – обеспокоился Дубинский.
– Если бы мне понадобилось просто дружеское участие, – саркастически произнес Бондарь, – то я бы обратился в Службу доверия.
– Ладно, где вы находитесь?
Поколебавшись, Бондарь решил рискнуть:
– Возле ресторана «Олимп».
– Угу, – пробормотал Дубинский. – Знаю. Вот что, идите вниз по улице до набережной. Там свернете направо. Дойдете до памятника затонувшим кораблям…
– Минутку. – Бондарь сосредоточился, вспоминая путеводитель по Севастополю. – Это такой высоченный столб на скале? Торчит из воды у самого берега?
– Совершенно верно. Я буду в зеленом спортивном костюме.
– Отличный выбор. Но я узнаю вас и в менее броском наряде. – Бондарю не удалось удержаться от ухмылки. – Седые волосы. Седые усы. Нос картошкой. Брюшко.
– У меня нет брюшка, – запальчиво возразил Дубинский. – Вы, наверное, видели мою старую фотографию. В последнее время я веду здоровый образ жизни и активно занимаюсь спортом.
– Бег трусцой?
– В том числе и бег, вы угадали.
– Рад слышать, – сказал Бондарь. – В таком случае вы доберетесь до места достаточно быстро.
– Я буду там через пятнадцать минут, – заверил его Дубинский.
– Ну-ну, такая прыть никому не нужна. Сам-то я не бегаю трусцой. – Ухмылка исчезла с лица Бондаря. – Встретимся ровно через полчаса, Юрий Михайлович. Конец связи.
Пряча трубку, он отметил внимательный взгляд напарника.
– Не доверяешь этому типу? – не удержался от вопроса Костя.
– С чего ты взял? – удивился Бондарь.
– Ты разговаривал с ним таким тоном…
– Если он ни в чем не виноват, то перетерпит. А если у него рыльце в пушку, то пусть немного понервничает, это полезно. Глядишь, и проколется на чем-нибудь ненароком.
– Не доверяешь, – заключил Костя.
– Среди простаков очень много порядочных и хороших людей, – заметил Бондарь, – но вот долгожители почему-то не попадаются. Поэтому дуй к памятнику погибшим кораблям и незаметно займи там наблюдательный пост. Я хочу, чтобы ты опередил Дубинского… и тех, кто может его сопровождать.
– Эх, жаль, что у меня нет ствола! – воскликнул Костя, прежде чем зашагать в указанном направлении.
Некоторое время Бондарь провожал взглядом его стремительно удаляющуюся фигуру. Крепко сбитый, остриженный почти наголо, он напоминал заурядного братка, спешащего по своим темным бандитским делишкам. В Крыму, где вот уже почти двадцать лет продолжалась непрерывная криминальная война, такая внешность превращала Костю чуть ли не в невидимку. На настоящий момент он был единственным секретным оружием Бондаря, вынужденного действовать фактически голыми руками.
Правда, не в первый раз.
* * *
В черной воде гавани плавали отражения огней, похожие на отблески затонувших звезд. Фонари, тянущиеся вдоль набережной, уходили вдаль светящейся гирляндой, постепенно превращаясь в крохотные бусины. Они были золотистыми, тогда как облака на ночном небосводе серебрились в лунном сиянии. «Будь на моем месте поэт, – подумал Бондарь, – он обязательно сочинил бы несколько романтичных строк. Например, про далекие пароходы на горизонте, которые плывут то ли по морю, то ли уже по небу. Про монету Луны, за которую не купишь и тысячной доли здешних красот и чудес. Про одуряющий запах лаванды, от которого голова идет кругом».
Выбросив из головы всю эту лирику, Бондарь взглянул на часы. Дубинский опаздывал уже на две минуты. Не слишком обнадеживающее начало. Куда же делась его недавняя прыть? И не бежал ли он сейчас трусцой в прямо противоположном направлении?
Бондарь снова внимательно посмотрел вокруг. Надо отдать Дубинскому должное, место для встречи он выбрал грамотно. Бондарь находился на совершенно пустой площадке – весьма удобный объект для скрытого наблюдения… или снайперского выстрела. Заметный отовсюду, как исторический монумент, торчащий из моря. Костя, укрывшийся под уходящим в темноту молом, ничем не мог помочь напарнику в случае опасности. Чтобы добраться до Бондаря, ему потребовалось бы около минуты, а за это время в человека можно всадить пуль двадцать, не меньше.
Хотя, как правило, бывает достаточно одной.
Бондарь поежился, ощущая усиливающуюся прохладу, исходящую от моря. Едва слышный плеск волн уже не казался ему умиротворяющим. Это походило на безостановочное чавканье, издаваемое невидимым чудищем. Достаточно огромным, чтобы слизать с поверхности земли и крохотных людишек, и набережную, и весь город, притаившийся во мраке. Помимо монотонного плеска в ночи раздавалось отдаленное тарахтение мотоцикла, шум автомобильных моторов, собачий перебрех, столь же невнятные человеческие голоса, смех, шарканье ног, перестук колес железнодорожного состава.
Не было лишь шепота ангела-хранителя, призывающего во всем положиться на него.
Справа от Бондаря высилось бетонное здание на столбах, чем-то напоминающее пароход, готовый устремиться в море. «Если на его крыше залег снайпер, – подумал Бондарь, – то ему ничего не стоит отправить меня туда, где пребывает ныне Эльдар Сейдуллин. Хотя пускаться на подобные хитрости не обязательно. Достаточно подъехать ко мне на машине и сделать пару выстрелов в упор. Простенько и со вкусом».
Сразу за этой мыслью в его голове пронеслась еще одна, короткая: накаркал.
Темнота озарилась светом автомобильных фар. Работающие в режиме дальнего света, они слепили Бондаря, когда тот двинулся навстречу. Идти на сближение с потенциальными противниками было глупо, никто не спорит. Но не более глупо, чем стоять на месте, дожидаясь, пока машина приблизится на расстояние прицельного выстрела.
Не выезжая на площадку, она описала плавную дугу, затормозила и замерла. Это был черный «БМВ». Ощущая, как ветер холодит спину под мгновенно взмокшей рубахой, Бондарь продолжал шагать вперед. Прикуривая на ходу, он отметил, что пальцы совершенно не дрожат, а сердце бьется в почти обычном ритме. Правда, некому было оценить его самообладание в этом безлюдном уголке. Кроме тех, кто сейчас наблюдал за ним из машины.
Кто они?
Водительская дверца распахнулась.
Бондарь хорошенько затянулся, подозревая, что эта порция дыма может стать для него последней. Из машины высунулась мужская нога в кроссовке. Штанина, облегающая ее, была ярко-зеленой. Скорее всего, она принадлежала Дубинскому, хотя он мог находиться в салоне не один.
Очередная затяжка была еще более яростной. Задержав дым в легких, Бондарь остановился, ожидая развязки. Она последовала незамедлительно. Через пару секунд на площадке возник улыбающийся Дубинский, совершенно не отличающийся от своего фотографического изображения. Приветственно взмахнув рукой, он поздоровался:
– Добрый вечер.
Прежде чем откликнуться, Бондарь выпустил дым сквозь стиснутые зубы. Дым был чертовски горьким. Наверное, именно поэтому голос Бондаря прозвучал недружелюбно:
– Во-первых, сейчас глубокая ночь, а не вечер. Во-вторых, кто вам сказал, что я тот самый человек, который вам нужен? Разве мы виделись прежде?
– Но тут больше никого нет, – растерялся Дубинский.
– Вот именно. – Утверждение сопровождалось мимолетной усмешкой. – А вдруг я сотрудник Службы безопасности Украины, которому поручили ликвидировать изменника родины?
– Из… – Несмотря на полумрак, было заметно, что губы Дубинского сделались почти такими же белыми, как его усы. – Уф… Ну и шуточки у вас.
Он вытер лицо носовым платком. Похоже, эта процедура проделывалась им сегодня регулярно. Платок сильно смахивал на старую тряпку для мытья посуды.
– Шутить изволите вы, Юрий Михайлович, – произнес Бондарь негромко, но достаточно отчетливо. – Сейчас четырнадцать минут первого. Во сколько мы договорились встретиться?
– Извините. – Тот развел руками. – Просто я решил воспользоваться машиной, на тот случай, если нам придется куда-нибудь проехаться. А зажигание барахлит.
– Боюсь, у вас барахлит не только зажигание.
– Э… Не понял?
Бондарь укоризненно покачал головой:
– Вы по-прежнему не поинтересовались, с кем имеете дело.
– Я узнал вас по голосу, – быстро сказал Дубинский. – Вы Стрельцов Евгений Николаевич. Тот самый, кому было адресовано письмо.
– А почему не Кардаш Константин Федорович, который тоже фигурирует в качестве вашего гостя? – Улыбка Бондаря превратилась в широкий оскал черноморской акулы катран. – Откуда такая осведомленность?
– Тоже мне секрет Полишинеля. – Носовой платок Дубинского вновь выпорхнул из кармана. – Ваша фамилия значилась в списке первой, следовательно, вы старший. Разве не естественно предположить, что дело со мной будете иметь вы, а не ваш товарищ?
Да, это звучало резонно. Но Бондарь не отбрасывал вероятность того, что собеседник осведомлен о нем и цели его визита несколько лучше, чем прикидывается. В конце концов, лишь несколько часов назад Бондарь с напарником обнаружили мертвым того самого человека, который должен был обеспечить их всем необходимым. Такое вот кровавое стечение обстоятельств.
– Курите? – спросил Бондарь, неожиданно повышая голос.
Это было проделано уже после того, как его рука, сжимающая сигаретную пачку, молниеносно вынырнула из кармана и замерла в нескольких сантиметрах от бледного лица Дубинского.
Отшатнувшись, тот шумно сглотнул слюну и просипел:
– Давно бросил. Я же сказал, что занимаюсь спортом.
– А Эльдар?
– Что Эльдар? – Дубинский проделал привычную манипуляцию с платком, после чего тот стал похож уже не на посудную тряпку, а на лоскут, которым протирали стекла автомобиля, осуществившего автопробег вдоль всего крымского побережья.
– Он тоже занимался спортом? – спросил Бондарь.
– Понятия не имею. У меня нет привычки панибратствовать с подчиненными. Послушайте. – Кадык Дубинского запрыгал, как мячик для пинг-понга, – вы ведь пригласили меня сюда с какой-то определенной целью. Говорите, что вам нужно, и расстанемся. Когда я выбиваюсь из режима, у меня начинается бессонница.
– Сегодня она вам гарантирована, Юрий Михайлович.
– Что?
Бондарь молча изучал его взглядом до тех пор, пока он не повторил вопрос в развернутой форме:
– Что вы сказали?
– Когда вы в последний раз виделись с Эльдаром Сейдуллиным? – Бондарь перевел глаза на посеребренное небо с вкраплениями звездных алмазов.
– Сегодня утром, – ответил Дубинский подсевшим голосом. – А в чем дело?
– У него была жена?
– Нет.
Бондарь отметил про себя эту маленькую оговорку. Дубинский не обратил внимания, что об Эльдаре говорится в прошедшем времени. Не бог весть какая оплошность, но забывать о ней не следовало.
– А постоянная любовница? – продолжал он допрос.
– Нет. Насколько мне известно, нет, – уточнил Дубинский.
– Рыжеволосая. С хорошей фигурой. Полагаю, она питала слабость к одежде алого цвета. Во всяком случае, именно такое платье было на ней, когда…
Тут вышла заминка, хотя Бондарь вовсе не собирался делать многозначительную паузу. Просто он вдруг отчетливо вспомнил, как именно сидело платье на женщине. И во что превратились ее роскошные волосы после выстрела в затылок. На своем веку Бондарь повидал немало трупов, но до сих пор не научился сохранять безразличие при виде мертвых женщин, особенно если их гибель как-то связана с его профессиональной деятельностью.
Дубинский, встревоженный затянувшимся молчанием собеседника, переступил с ноги на ногу:
– Когда… – Это прозвучало, как нетерпеливое эхо.
Бондарь нашел нейтральный вариант ответа:
– Когда мы нашли ее.
– Где? – вырвалось у Дубинского.
– На Эльдаре Сейдуллине.
– Ничего не понимаю.
– Мы тоже. Кто мог убить их?
– У…
– Убить, – Бондарю не составило никакого труда закончить слово, которое так и не решился выговорить новый знакомый.
* * *
Дубинский помотал головой, как бык, получивший ошеломляющий удар между глаз. Его благородная седина вмиг потускнела, а усы обвисли. И его вид не изменился к лучшему за то время, которое понадобилось Бондарю для рассказа о посещении катера. Похоже, Дубинский был потрясен. А может, просто напуган. Или то и другое одновременно.
– Как же это могло случиться? – промямлил он.
– А как это обычно случается? – ответил Бондарь вопросом на вопрос. – Внезапный приступ страсти. Они даже не успели полностью раздеться, так спешили. Их не смутило отсутствие душа на катере. Если уж ваши сотрудники занимаются оральным сексом, то не мешало бы привить им элементарные навыки гигиены. В такую жару… – Не договорив, Бондарь осуждающе цокнул языком.
– Послушайте, – занервничал Дубинский. – При чем тут какая-то гигиена, когда людей убивают средь бела дня?
– Вы полагаете, что их следовало прикончить под покровом ночи?
Бондарь умышленно морочил собеседнику голову, наблюдая за его реакцией. Пока что явных проколов Дубинский не допустил. Его поведение было естественным… или почти естественным.
– Кто-нибудь видел вас на причале? – спросил он, решив не обращать внимания на подначки.
– Надеюсь, что нет, – ответил Бондарь, переходя на серьезный тон. – Очень надеюсь на это, Юрий Михайлович. И мои парни тоже. Представляете, они втемяшили себе в голову, что нас хотели подставить.
– Парни? – Голова Дубинского по-птичьи завертелась по сторонам, безуспешно выискивая в темноте возможных спутников Бондаря. – Разве вы прибыли к нам не вдвоем?
– Гораздо эффективнее работать сплоченной командой.
– И где же остальные?
– Роют землю.
Дубинский едва не поперхнулся слюной:
– Вы решили похоронить Сейдуллина сами?
– Они роют землю в переносном смысле, – пояснил Бондарь. – Ищут тех, кто побывал на катере до нас. Кстати, вы должны это… знать.
– Откуда? – Руки Дубинского прижались к груди, теребя ткань спортивного костюма. – Клянусь вам, я ничего не знаю… Ни сном ни духом…
– Вы, наверное, ослышались, Юрий Михайлович. Я не сказал: знать. Я сказал: вы должны это узнать.
– Но каким образом?
Бондарь поморщился:
– Только не говорите мне, что у вас не налажены связи с милицией. Или что нечем платить взятки. Не позднее завтрашнего утра трупы на вашем катере будут обнаружены, так что вам в любом случае придется общаться со следователем. Вот и наведите справки. – Наклонившись к уху Дубинского, Бондарь доверительно произнес: – Подозреваю, что убийство напрямую касается всех нас. Если вам не дорога наша безопасность, то позаботьтесь о своей собственной. Это не просто добрый совет, Юрий Михайлович. Это пожелание. Настойчивое.
– Конечно, – закивал Дубинский энергично, как воробей, клюющий зерна. – Завтра же попытаюсь разузнать все, что возможно. Продиктуйте номер своего телефона, пожалуйста. Как только у меня появится достоверная информация, я позвоню вам и сообщу, что контракт заключен. Это будет означать, что через сорок пять минут я жду вас на этом самом месте.
Номер-то Бондарь продиктовал. Но после этого заметил:
– Место новой встречи я назову вам завтра. Не стоит появляться тут снова.
Усы Дубинского слегка перекосились, давая понять, что рот под ними тронула недовольная гримаса.
– Вы мне не доверяете?
– Конечно, нет, Юрий Михайлович. – Бондарь дружелюбно улыбнулся. – Не в моих правилах доверять каждому встречному.
– Я работаю на ФСБ не первый год.
– Я тоже. И во многом – благодаря своей подозрительности.
– Вы ведете себя так, словно находитесь в тылу врага, – сердито сказал Дубинский.
– Ошибаетесь. – Бондарь покачал головой. – На передовой, всегда на передовой.
– По-моему, это просто глупо. Но дело ваше.
– Мое. Только мое.
– Ну что ж. – Поколебавшись, Дубинский сменил тему разговора. – Вам нужно оружие?
– Не только, – ответил Бондарь. – Но об этом мы поговорим завтра.
Ему не терпелось почувствовать тяжесть пистолета за поясом брюк, однако сперва нужно было убедиться в лояльности резидента. Еще не хватало принять от него стволы, проходящие в милицейской картотеке по делу о каком-нибудь нераскрытом убийстве. Самый простой способ вывести соперников из игры. Нет, Бондарь не спешил клевать на закинутый крючок.
– В любом случае, – произнес Дубинский, – я могу обеспечить вас всем необходимым. Вообще-то снабжение… э-э… гостей входило в обязанности Эльдара Сейдуллина, но раз уж так получилось…
– Получилось хреново, – сказал Бондарь напрямик. – Хуже не придумаешь. Вам придется очень постараться, чтобы реабилитировать себя, Юрий Михайлович.
– Я обязательно найду замену бедняге Эльдару и выжму из ментов все подробности, – пообещал тот, прикасаясь растопыренной пятерней к сердцу. – Завтра вы будете располагать самой полной и достоверной информацией.
– В таком случае до завтра. А то я уже изнываю от нетерпения.
Дубинский открыл дверцу машины:
– Вас подвезти?
– Не стоит, – ответил Бондарь, глядя ему в глаза. – Пешие прогулки не менее полезны, чем бег трусцой.
Лицо собеседника то ли покраснело, то ли просто потемнело – при слабом ночном освещении не разберешь.
– Ох уж эти шпионские страсти, – произнес он с чувством. – Страсти-мордасти.
– Жду вашего звонка. – Тон Бондаря оставался ровным и совершенно бесстрастным. – Приятных снов не желаю.
– Я вам тоже, – вырвалось у Дубинского.
– Тогда до свидания.
– Покойной ночи.
Дождавшись, пока он сядет за руль и включит зажигание, Бондарь негромко окликнул его:
– Юрий Михайлович.
– Что еще? – Дубинский высунулся наружу, вопросительно подняв брови.
– В наших кругах не принято говорить на прощанье «покойной ночи».
– Почему? – Теперь в движение пришли не только его брови, но и усы.
– От этого выраженьица моргом попахивает, – сказал Бондарь. – У кого нынче покойная ночь, так это у вашего любвеобильного капитана Сейдуллина.
Переварив услышанное, Дубинский по-черепашьи втянул голову внутрь машины и тронул ее с места. Пронзительно взвизгнув тормозами, она развернулась и помчалась прочь. Некоторое время Бондарь провожал взглядом габаритные огни. Почему-то они казались ему красными глазами стремительно пятящегося зверя, и этому зверю не терпелось скрыться во мраке.
