Сергей Гарин
Емельян
Мужик, с сердцем почесал затылок…
– Куда ж мы теперь?
– Ишь ты горе-то какое… – покачала баба головой, – Просто хошь повертай в обратную!..
Емельян подумал.
– Зачем в обратную?.. У меня переночуете. Изба, слава Богу, на всех хватить! Кстати, Матрешку мою поглазеете! Небось, отписывал нам про нее Митрий?
Он, пытливо взглянул на обоих.
– Отписывал! – махнула рукой баба и вытерла концом платка глаза, – Да што, уж не судьба, видно!
– Парень-то наш Митрий хороший! – мрачно сказал мужик, – Не пьющий… работящий! Голь… дивствительно… Так это уж от Бога!
До обеда говорят родители Дмитрия с Емельяном. Ерошится лед на Воронке, дуют ветры в него теплым, весенним дыханием. А над головой небо уже синее, с круглым раскаленным солнцем. И, вскидывая порой голову к нему, Емельян щурится, чему-то улыбается и дышит полной грудью…
* * *
Не спится Емельяну. Ворочается он с боку на бок на широкой лавке. Жарко в избе, – невмоготу старику.
Медленно встал, зажег керосиновую лампочку на стене и обвел избу хозяйским взглядом… Вон, на печке, чернеет тулуп, прикрывший его старуху… Тридцать девять лет прожил он с нею душа в душу, – дочь вырастил. Вон разметалась она на соседней лавке… А на полу, под стенкой, храпят родители Дмитрия… Лежит баба, уткнувшись восковым лицом в котомку, а мужик – затылком, широко раскрыв рот и разбросав ноги в валенках… Подкрутил Емельян огонь. Встал, почесался и подошел к дочери. Лежит она в одной холщовой рубашке, которая сползла с плеча и обнажила круглую, упругую грудь… Жаром пышет лицо, огнем пылает все тело…
