Сергей Лысков
Кость
– Накурили на свою голову, – прошептал вжавшийся в стенку Рыжов.
– Валим отсюда, пусть в закрытой каморке побудет этот псих, пока дурь не отпустит.
Закрыв на ключ служебное помещение, испуганные солдаты решили ничего не рассказывать сослуживцам и, раздевшись, легли по кроватям. Глубокой ночью вся казарма проснулась от оглушительного удара о дверь в коморке, новый удар сорвал дверь с петель, и она упала на пол. Рядовой Губа подошел к оружейной комнате и ножкой от стула попытался сорвать замок.
– Валите этого чудика, а то он нас всех постреляет! – крикнул кто-то из глубины казармы, и пятеро самых смелых вскочили с кровати.
– Лежать, твари! – хриплым басом заорал Губа, угрожая острым концом палки.
Храбрецы опешили, но когда солдат снова принялся взламывать замок, всей гурьбой накинулись на него, пытаясь скрутить одурманенного рядового. Эта попытка закончилась воткнутой в ногу палкой и разбросанными по углам смельчаками, которые уже не так резво рвались на штурм обезумевшего солдата. Вытерев кровь сослуживцев о майку, Алексей продолжил теребить замок на двери.
– Слышь, Губа, мы тебя больше не тронем, успокойся! – начал Рыжий. – Ты дыши ровно, сейчас дурь отпустит, станет полегче, все забудется. Главное, не злись, хочешь, по плацу походи.
– Да, братан, – подхватил предложение друга Ствол. – Там воздух свежий, голова светлее будет, а тут надышали служивые, совсем кислорода мало, вот ты и лишканул чуток с глюками. Но ты не бойся, мы тебя прикроем перед начальством. Иди проветрись.
– Кость дьявола должна быть уничтожена! – прорычал он и направился в ленинскую комнату.
Шаткой походкой, в окровавленном нижнем белье, рядовой медленно пошел в ленинскую комнату, там он выдрал плинтус, разворотив тайник, и грубым движением разорвал белоснежную портянку. Костяной кубик с аккуратно высеченными символами упал на освещенный луной стол. Тяжело дыша, Алексей сел за стол и, словно не чувствуя боли, стал колотить по мистическому предмету. Каждый новый удар гулким эхом заставлял вздрагивать скопившихся возле двери сослуживцев. Разбитый в кровь кулак и расколотый на кусочки костяной кубик – такую картину спустя час лицезрел младший лейтенант Сомов. Попытка криком вразумить помешательство солдата оказалась неудачной, а когда он наткнулся на обкуренный взгляд, все стало на свои места.
– Это дисбат, рядовой! Оборжался всякой гадости, а теперь посмотри на него – невменяемый сидит и портит государственное имущество. Это залет, рядовой, это залет!
Разбирательства шли долго, солдата-срочника доставили в госпиталь, а потом перевели в местную психиатрическую клинику. Сомов сделал все, чтобы дело получило максимальный резонанса. Факты дедовщины и издевательства над новобранцами посыпались как из рога изобилия, почти все виновники получили сроки в дисбате. Досталось и высшим чинам – за то, что допустили преступную халатность во время призыва. Как говорится, дело прогремело на всю страну.
Курилка военкомата.
– Палыч, слышал, ты строгача получил за шизика, – затягиваясь, попытался подбодрить коллега. – Обидно, перед выходом на пенсию – и такая неприятность.
