Сергей Греков
Наследник
Пару уточняющих вопросов быстро вывели меня на финансовую составляющую Земли. Хозяин кладбища задорно смеялся, когда я поведал ему о деньгах. Он не понимал, какой смысл в обычных бумажках, которых можно напечатать бесконечное количество. А то, что по планете ходила разная валюта, так и вовсе вела его в состояние безудержного веселья.
Потом я рассказал про оружие, про наш быт и технологии. От телевизоров и телефонов приведенье пришло в неописуемый восторг. В общем, общение у нас задалось.
А следом настала моя очередь задавать вопросы. Я пытался запомнить всё от первого до последнего слова.
Оказалось, что большую роль в новом мире играют боги, коих насчитывалось десятки, если не сотни. Именно они при рождении наносят печати. Я уж подумал, что такие наколки наполнены магией и даруют сверхъестественные способности, но нет – это обычные символы, показывающие, корм ты или дворянин.
Но всё же у татуировок имелась странная функция: они определяли, кем аристократ будет по жизни. В определенном возрасте у изображений меняется цвет. Если голубой, то благородный может стать ученым, деятелем культуры или прибиться к духовенству. Зеленый – купцом, ремесленником, торговцем Желтые – военные. Оранжевые – императорская служба.
– А красный? – уловил я спектр радуги. Значения кошельков, кстати, тоже определялось именно по ней.
– А это сам император и члены его семьи. Таких мало. И знаешь что? – оглядываясь, прошептал призрак. Он наклонился к самому моему уху.
– Удиви! – я ухмыльнулся. Недавно бесплотный дух верещал на весь погост, привлекая внимания возможных визитеров, а теперь включил режим тишины. Говорю же: ребенок.
– Говорят, что наследник Российского клана умер и уже бродит по берегам Темного океана. Он никогда не возродится. Но это самый секретный секрет, так что тссс, – хозяин кладбища поднёс палец к губам.
Я улыбнулся – миры разные, а жесты одинаковые. Хотя ничего странного в этом нет: тут и названия многих географических объектов схожи, и цифры, и язык, а я про какие-то жесты… Тем не менее я вполне серьезно кивнул и пообещал никому об этом не рассказывать.
Одна вещь у меня в голове не укладывалась, поэтому я решил уточнить:
– Ты сказал про ремесленников, – вспомнил я. – По твоим словам, они создают всё, что я могу потрогать. То есть они пашут землю, делают посуду и строят дома?
– Ну, конечно! Не корму же этим заниматься! Хотя знать часто использует их время, но всё же основную работу делают аристократы.
Что-то, видимо, я неправильно представлял местную дворянскую жизнь. Я думал, что благородные целыми днями развлекаются охотой, ходят на баллы и устраивают званные ужины.
– И они бессмертны? – в очередной раз уточнил я.
– Да. И даже если кто-то из них умрет, то есть возможность воссоздать новое тело, в которое и переселится дух погибшего. Главное – чтобы дух не обрел покой и не отправился бродить по берегам Темного океана в чертогах Великой Матери.
– Ну тогда они заполонят всю планету, – не унимался я. – Не думаю, что они так просто согласятся расстаться со своей жизнью. Сдается мне, что благородные – те ещё самовлюбленные твари.
– Боги следят за балансом, – многозначительно изрек хозяин кладбища. – Перенаселения не будет. Эта планета заполнена только на треть.
– И сколько сейчас проживает этих доморощенных дворянчиков?
– Около восьми миллиардов, – шокировал меня призрак. – Это я сам узнал случайно. Ночью мимо меня проезжали двое дворян из императорской службы. Они что-то искали. Один из них в разговоре упомянул, что совсем недавно их стало восемь миллиардов.
– И на каждого благородного приходится четыре человека, – вспомнил я. – То есть ты хочешь сказать, что общее население – сорок миллиардов?
– Нет, восемь. Зачем ты считаешь корм? Почему тогда не учитываешь коров, коз, уток и мышей?
Меня снова обуяла злость. Ну как можно так относиться к людям? Зачем приравнивать их к мышам? Захотелось настучать кочергой по призрачной черепушке, но я всё же удержал себя. Приведение испугалось и отлетело на пару метров.
– А сам-то ты кто будешь? И это, – я по-стариковски пожевал нижнюю губу, – извини. Ты сам сказал, что я из другого мира. И у нас другие порядки.
– Я хозяин кладбища, – донесся до меня еле слышный шепот.
– Это я и так знаю. Точнее вижу. И что ты делаешь?
– Слежу, чтобы никто из корма мертвых не пытался поднять. Их энергии на это уходит совсем немного, но упыри могут много бед наворотить.
– И что ты делаешь с людьми, которых поймал? – спросил я. Так, оказывается, тут ещё и труповоды могут водиться. Интересно! Возьмем на заметку.
– Я никого никогда не ловил. Упырей ведь только ночью поднять можно. А ночью сюда никто из корма не заглядывает. Все знают, что я тут живу. А если поймаю, то выпью всё их время.
Что-то не давало мне покоя. Эх, память-то стариковская. Тело мне новое дали, а вот мозги, походу, прежними остались: думается мне тяжко. Да и забываю, что хотел спросить. Когда призрак сказал про энергию и время, в моей голове что-то промелькнуло. Я ухватился за мысль и наконец смог высказать её:
– Энергия – это время жизни. И чем больше вливаешь этой энергии, тем сильнее эффект влияния на мир, – завернул я фразу. – Так?
– В общих чертах, – подумав, согласился со мной призрачный знакомый.
– Но аристократы бессмертны. И получается, что они могут и горы сдвинуть. Время же у них бесконечно.
– Аристократы энергией не владеют. Они же не корм.
– Я видел, как обычный мужик запустил огненный шар в сарай. И тот вспыхнул. Если этот шар пустить в благородных, то он тоже много кого сожжет. Почему же люди не восстанут против дворян? Их же больше, и, получается, они сильнее.
– А быки сильнее всех, но они же не восстают. Ты только не злись, но люди тупые, – сказал призрак, отдаляясь от меня ещё дальше. – Да и завет есть: благородные всегда управляют людьми. Ты задаешь вопросы, ответы на которые знает даже человеческий ребенок.
– Я гость в этом мире, так что нечему удивляться. А благородные тоже могут тебя схватить?
– Нет. Они мне ничего не смогут сделать. На это способны только боги.
– А почему я могу? Я ведь не бог.
– Не знаю, – существо по-человечески вздохнуло. – Может быть, это особенность людей из твоего мира.
– Тут один человек это увидел и посчитал меня упырем.
– Тупой корм… – протянул хозяин кладбища. – Даже у упырей есть печати. Всё, не могу больше с тобой общаться, – неожиданно сказал он. – Ты из меня все силы выпиваешь! И тебе лучше уйти прямо сейчас.
– Я могу что-нибудь сделать для тебя? – напоследок предложил я. Мне нравилась детская непосредственность призрака.
– Да. Заходи как-нибудь, – сказало существо, принимая, как он думает, пугающую форму крылатого создания с копытами, рогами и хвостом. Призрак увидел, что меня подобным не пронять, поэтому просто растворился.
В памяти промелькнул образ богини Тиамат. Я вспомнил, как во время нашей встречи укусил её. Хе-хе. Походу, не зря это сделал. Теперь даже призрака могу потрогать. А вообще нужно найти эту Тиамат и отвесить ей отцовского подзатыльника. А то вон че удумала – стариков похищать во время их смерти. Пигалица проклятущая…
Я поднял голову вверх. Вот балбес! Я рассуждал, куда это попал. Думал про прошлое и будущее. Теперь точно нет сомнений, что я в другом мире.
Надо мной мерцали три луны. Звездное небо пестрело разноцветными огоньками. Проносились метеоры, кометы тянули длинные хвосты, проглядывались чужие туманности.
Ведь действительно попал хрен знает куда! Надеюсь, не подхвачу тут какую-нибудь заразу. Вдруг тут есть болезни, которых не было в моём мире, а иммунитета-то у меня и нет? И что мне вообще дальше делать? Ну не тут же сидеть до второго пришествия, в самом-то деле.
Я поднялся. Рядом валялось одеяние пузана и форма патруля. Остальные предметы сложил в мешочек, который я сделал из одежды. На теле закрепил свой странный фиолетовый кошелек. Натянул браслет повыше, чтобы не бросался в чужие глаза.
– Хозяин! – крикнул я в надежде, что меня услышат. – Я тут вещички некоторые у тебя оставлю. Можешь сделать так, чтобы их никто не нашел?
Ответом мне послужило легкое холодное касание. Я улыбнулся и пошел на выход.
Глава 6. Вы приговариваетесь к…
Я сделал шагов двадцать и оглянулся – вещей не было.
– Спасибо тебе, хозяин кладбища! – крикнул я. Ну а что такого? Непонятное существо поделилось информацией и вещички спрятало. От одного «спасибо» с меня не убудет, а ему может быть приятно. Хотя кто знает местные нравы? Вдруг обычная благодарность здесь всегда звучит как насмешка? Такое ведь тоже отрицать не следует. Но ежели так, то и черт с ним.
Прошел через калитку, которая всё так же болталась на ветру. У забора каким-то чудом зацепился за торчащий штырь – заостренный металл распорол мою руку.
Было неожиданно больно. По запястью потекла кровь, но тело почти мгновенно восстановилось. В ушах послышался знакомый смех. Я обернулся, погрозил кочергой и с улыбкой покинул гостеприимный погост. Будем считать, что плату за своё пребывание на этом месте я внес. Но зато понял, где можно прятаться хотя бы по ночам, а это очень многого стоит!
Теперь передо мной висел вопрос: что будет днем? Жариться на солнце очень уж не хотелось? Сарайчик-то мой всё – сгорел. Придется искать другое укрытие.
Обратный путь не принёс никаких неожиданностей. На темных улицах курсировали патрули (от которых я успешно скрывался), у костров сидели люди (и чего им не спится в это время?), а гонцы мчали лошадей (куда и зачем – без понятия). За час я спокойно дошагал до места появления в новом для меня мире. И с чего я удумал вернуться сюда? Непонятно.
– Это ещё что такое? – задал я вопрос вслух. С возрастом появилась у меня такая привычка. Ничего уж тут не поделаешь.
Над местом пожарища слабо чадил дым. Ветер поднимал пепельную взвесь, которая серыми хлопьями падала на плечи многочисленных людей. Рядом в воздухе мерцало несколько сфер, освещающих замершую толпу. Но самые большие шары располагались над импровизированной сценой, сложенной из камней и ровных длинных досок. И что это получается? Они не только вампира одолели, но и театральную постановку успели организовать? Вот уж ушлые тут ребятки! А ведь никто и никогда не устраивал спектакль, где главным персонажем (хоть и гнусным злодеем) был бы я. Признаюсь: порадовали на старости лет. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Вот уж никогда бы не подумал, что к девятому десятку во мне пробудится тщеславие. Эх, век живи – век учись.
Я подошел поближе, чтобы воочию лицезреть сие представление. А вот и главный актер: высокий, бледный, смотрящий на всех с пренебрежением. Его черное одеяние контрастировало с белоснежным воротником. На груди болтался массивный медальон, выполненный под серебро. Примерно так я и представлял благородных. Хорошо играет! Рядом стоял ещё один такой же, а за их спинами находились двое широкоплечих болванчиков. Последние явно из корма.
Перед небольшой лестницей, приставленной к сцене, выстроились люди. Один человек поднялся, сел на каменный (и как его только поднять умудрились?) постамент и подставил горло лицедею-дворянину. Аристократ манерным жестом достал платок и протер кожу жертвы. Затем изысканно перебросил гриву своих черных волос за плечо и неспешно наклонился. Вот ведь ещё один петух на мою седую голову!
Зубы благородного слегка удлинились, а следом вонзились в оголенную шею человека. Из перекушенной артерии брызнула ярко-красная кровь. Она выпрыскивалась ритмичным фонтаном и попадала в склянку, которую приставил второй дворянин.
Какого хера?! Да это ведь никакая не постановка!
Я оглянулся на стоящих людей. В их глазах не было ни страха, ни отвращения, ни удивления – ничего. Они, будто бараны, смотрели, как убивают их товарища.
Я видел, как благородный приставил к жертве предмет, из которого исходили электрические разряды. Видел, как один аристократ придерживал заваливающегося человека, а второй – наполнял сосуд кровью. Видел, как тело истончалось, глаза закатывались, а кожа иссыхала.
Через мгновение всё было кончено. Два болванчика, стоящих позади дворян, подошли к трупу. Они схватили его за руки и ноги и зашвырнули за сцену. Благородный – теперь у меня не оставалось сомнений, что это настоящий дворянин – неспешно прошествовал к краю сцены и поставил багряную емкость. Рядом с ней уже находились несколько десятков склянок. А тем временем по ступеням поднимался очередной человек. Не было никаких криков, сопротивлений или оправданий. Жертва добровольно поднималась на убой.
В висках пульсировало. Кулаки сжимались от нахлынувшей ярости. Скулы ходили ходуном. Попытался успокоиться – не помогло. Представил, как разрываю этих выродков голыми руками. И откуда у меня такие мысли?
Я искал кого-нибудь, кто мог бы объяснить мне, что тут происходит. Мужчины и женщины, старики и дети – в их взглядах не было и намека на какую-либо осознанность. Я продвигался только в те моменты, когда благородные не смотрели в сторону тупой толпы. Через полминуты я наконец-то увидел чужую злость. Щуплый мужик сжимал побелевшими пальцами лопату, но ничего не предпринимал.
– Я только подошел, – прошептал я ему на ухо. – Что здесь творится?
– Наказание, – односложно ответит незнакомец.
– За что?
– За убийство благородного, – донесся до меня тихий голос. – Теперь всех, кто тушил пожар, иссушат. И ещё у стольких же человек заберут почти всю кровь. Выживет, в лучшем случае, каждый десятый.
– И вы просто так будете наблюдать за этим? – не понял я. За сцену тем временем выкидывали очередного покойника.
– Это благородные. Нас убьют, если мы что-то сделаем.
– Так вас же в любом случае убьют!
– Мы ничего не сможем сделать, – обреченно проговорил мужик.
Дальнейшие попытки что-либо вызнать ни к чему не привели. Незнакомец больше не отвечал ни на какие вопросы. Ну и хрен с тобой!
Не скажу, что мне было дело до этих людей, но внутри что-то кричало о неправильности происходящего. Безнаказанность этих… аристократов вызывала чувство омерзения. Они ведь даже не думают, что кто-то что-то может им сделать. Вот только они не знают, что не все люди, которые находятся на этом спектакле, тупой и послушный корм.
Я схватился за лопату – мужик безропотно отдал её. Ну сейчас проверим, действительно ли эти дворянчики бессмертны. Неспешно продвинулся к лестнице, отпихивая попадающихся людей, и встал первым в очередь. Пришлось выждать, пока благородные завершат очередную экзекуцию: нельзя было спешить. У них всё-таки шпаги. И неизвестно, на каком уровне они ими владеют. К тому же не стоит исключать, что у них есть какие-то сверхъестественные силы. Действовать нужно быстро, неожиданно и неотвратимо. Без ненужной жалости и глупого сострадания.
За сценой заметил около тридцати трупов, которые валялись в довольно глубокой яме. И как только умудрились выкопать такую огромную за столь короткое время? Неужели магия постаралась? То есть эта масса мало того, что идет на убой, так ещё и подготовила для этого всё необходимое? Так можно ведь было прикопать этих дворянчиков со словами: «Никто ничего не видел. Куда делись – не знаю». Тьфу, шельма! Всему учить их надо!
Я прошествовал на эшафот. При этом никто и слова не сказал про мою лопату. Ну что, непогрешимые дворянчики, сейчас увидите, что не всё так гладко в Датском королевстве.
Я сделал шаг и перехватил оружие поудобней. Выждал момент, когда кровосос отвернется, а затем с размахом ударил по волосатой аристократической головке. Ну хоть кровь у вас не голубая, а то я уже начал сомневаться. Думал, что она у вас будет под стать внешности. Хе-хе.
Минус один. Затем, пока второе чудо-юдо не опомнилось, влетел с прямой ноги ему в живот. Тварь отбросило на пару метров. Я рванул в его сторону, взял пустую склянку, а после опустил её на дворянскую рожу. Звук разбившейся тары огласил округу. В моих руках оказалась розочка, которую я и воткнул в шею палача. Он захрипел и забулькал. Возле его рассеченного горла показалась светимость. Я тут же начал впитывать её. Мимолетно увидел в глазах благородного ужас – это было для меня высшей наградой. Энергия входила в меня сплошным потоком. Благородный на глазах начал иссыхать. Его щеки впали, подбородок заострился, а кожа истончилась. Через несколько секунд он рассыпался в труху.
Всё это время я не забывал поглядывать по сторонам: вдруг кто-то нападет? Но нет. Всё было тихо и спокойно.
Ко мне подошел один из болванчиков. Он без малейшего страха нагнулся, взял осколок, а после резанул себя по вене. С поврежденной рукой он доковылял до дворянина, который валялся с лопатой в голове, а после подставил кисть. Кровь полилась в раскрытый благородный рот. Рана на затылке аристократа начала затягиваться.
– Ты дебил, что ли? – крикнул я, пинком сшибая человека. – Совсем мозгов нет?
Меня переполняла энергия. Её было слишком много. Намного больше, чем мог бы удержать мой организм. И она требовала выхода. Каким-то образом я смог сконцентрировать её в руке и направить на лежащее тело аристократа. Уж не знаю, с глазами у меня что-то не то или сознание чудит, но из моих пальцев вырвался электрический разряд, который угодил прямо в дворянскую рожу. А нет, не показалось. Вурдалак рассыпался прахом, а через секунду ветер начал разносить зловонную пыль.
Что же это получается: энергия из людей идет на восстановления меня любимого, а из благородных – на магию? Я теперь волшебник? Хе-хе. Скажи это кому в моем мире, так сразу бы смирительную рубашку нацепили да уволокли в комнату с мягкими стенами. Хотя стены не помогли бы. Уж кто-кто, а я-то знаю, как можно покончить с собой. Нас ведь и к этому готовили. А то вдруг попали бы мы в лапы ЦРУшникам, а разглашение секретов, таящихся в моей голове, могли бы навредить родине. Но что-то я отвлекся. Эх, старость… Сейчас о другом надо думать.
Я посмотрел на безмолвную толпу. И если раньше в их глазах ничего не было, то сейчас безразличие и покорное смирение сменилось страхом. Прекрасно! Хотя бы какие-то чувства появились – уже прогресс.
– Т-т-т, – заикаясь, попытался что-то из себя выдавить человек, у которого я забрал лопату.
– Ну говори! Всё хорошо, – подбодрил я мужика. – Ты молодец. Благодаря тебе спасены десятки твоих родных и товарищей. Давай! Ты сможешь! Сделай глубокий вдох, затем выдох, снова вдох и говори.
– Т-ты убил благородного, – пустил петуха бывший владелец лопаты.
– Какого благородного? – я оглянулся. – Здесь никого нет.
– А эт-то тогда к-кто? – он указал на валяющий фрак дворянина.
Я поднял костюмчик и стряхнул остатки праха. А ткань-то ничего такая! Мягкая и прочная. И материал интересный – не было такого в моем мире.
Рядом валялись медальон, шпага и кошель синего цвета. Сразу же прибрал из себе, ибо нечего им лежать без дела. Признаюсь, фехтовать я особо не умею, но лучше иметь такое оружие, чем кочергу или лопату. Я не знаток и не ценитель, но вижу, что сталь-то дрянная. Дешевка, а не сталь. Я нелепо взмахнул добытым трофеем – клинок со свистом рассек воздух. Да… Смотрюсь с этой штукой похуже, чем корова с седлом. Да даже тот смешной петух с мамкой-наседкой, если бы надел боксерские перчатки, выглядел бы менее потешно. Мне бы ножичек какой. Желательно из Ворсмы или Златоуста – есть такие городки в России. Они и в руке хорошо сидят, и обращаться я с ними умею. А это… Я сплюнул.
На вопрос мужика отвечать не торопился. Подошел к останкам другого аристократа. Ну здесь вообще всё печально. И кошелек фиолетовый, и шпага ещё более изношенная, и ткань на одежде никудышная. Но вот амулет выглядит покачественнее. Для чего он, интересно, нужен? Или это цацка обычная? Я, погляжу, тут любят вешать на себя всякое, как девки на выданье.
– Ты спросил, кто это такие? – поинтересовался я, шаркая ногами по пыли. – Никто. И звать их никак. Да и не было тут никого. Ты вот видишь сейчас кого-нибудь?
– Нет, – непонимающе сказал мужик.
– Вот и я нет.
– Из-за тебя мы все умрем! – раздался женский визг со стороны лестницы.
– Все – это кто? Назови хотя бы одного человека.
– Я! – пискнула баба.
Вот интересно: это у меня с мозгами что-то не то, или они действительно ничего не понимают?
– И почему ты умрешь? – спросил я. Ситуация доходила до полнейшего абсурда. Она теперь стояла первой в очереди на эшафот.
– Потому что ты убил благородного. А благородного невозможно убить.
– И как же я его убил, если его невозможно убить?
Повисла долгая пауза. Рука стоящего рядом со мной болванчика засветилась. Вспоротая вена затянулась прям на глазах. И как это обычные люди подчиняются дворянам-недотепам? Да если такой потенциал направить в нужную сторону, то можно горы свернуть. В прямом смысле этого слова.
– Эй, ты, – обратился я к переносчику трупов. – Когда рану затягиваешь, то всегда появляется сияние?
– Ыыы, – многозначительно ответил болванчик.
– Всегда, – крикнул хозяин лопаты. Его голос звучал более уверенно. – Только у благородных повреждения заживляются без магии. Почему ты об этом не знаешь?
– А вот почему! – среагировал я, демонстративно задирая рукав.
Эх, как не хочется этого делать, но, видимо, придется. Раз появился шанс, его нельзя упускать. Вот только передо мной стоял выбор: использовать шпагу или розочку. Лучше, наверное, второе. Стоит ведь учитывать, что оружие может быть не самым простым. Вдруг на нем яд или что-нибудь в этом роде? Теперь главное не показывать, что мне больно, ведь кровососы – это небожители. Они не могут испытывать боль.
Я вогнал стекляшку в тыльную сторону руки и провел вниз. К локтю устремилась струйка крови. А ведь у меня она какая-то необычная. В ней прослеживаются золотые прожилки. Интересно, конечно. Но об этом буду думать позже. Сейчас нужно убедить этих баранов в своей исключительности.
Кожа затянулась, а по толпе пронеслись шепотки:
– Благородный. Это благородный.
– Молчать! – рявкнул я. Народ тут же утих. А неплохо, но теперь надо закрепить. – На колени! – человеческая масса без слов и возражений плюхнулась на конечности. – Встать! – народ поднялся. Вот и прекрасно. Одной проблемой меньше. – Ты! – я указал на бывшего владельца лопаты. – И ты, – палец ткнул в женщину, стоящую около лестницы. – Оба ко мне.
Два человека, не задавая вопросов, забрались на эшафот. Наконец-то у меня появилась возможность нормально поговорить с обычными людьми. А раз эти двое осмелились подать голос, значит и в личном общении с них будет какой-то прок.
Остальным я приказал сгрузить склянки с кровью на землю, разобрать сцену и засыпать яму.
– Значит так, – начал я, обращаясь к своим новым информаторам, – я сейчас задаю вопросы, а вы отвечаете. Если вопрос покажется странным, необычным или таким, про что все знают, всё равно отвечаете. Понятно?
– Да, благородный, – ответили хором осведомители. Они низко склонили головы и не решали поднимать на меня взгляд.
– Если всем прикажу, – я обвел рукой толпу, – не рассказывать о том, что тут произошло, все будут молчать?
– Да, – ответил мужик. Его тело тряслось, а зубы стучали.
– А если другой аристократ прикажет рассказать? – спросил я, уловив несоответствие.
– Это право первого, – пропищала женщина.
А… Право первого. Как же я сразу не догадался? Это ведь всё объясняет! Чувствую себя прямо как в тот момент, когда правнуки пытались мне объяснить, что они делают за компьютером. Они мне что-то говорили про танков (да-да, именно так – танков, а не танки), агро-зоны, мобов. И ещё называли десятки терминов. Я тогда усиленно кивал, делая вид, что что-то понимаю. Не хотелось обижать их. А вот на этих трясущихся людей мне, откровенно говоря, плевать. Или я себя успокоить пытаюсь? Я ведь вижу три десятка трупов за сценой.
И всё-таки стоит выяснить, чего уж это их так колбасит. Отходняк, что ли, начался? Бывает и такое. Иногда во время боя мозги работают как часы: ты всё видишь и подмечаешь, слышишь команды и отдаешь их, реагируешь на все движения. И даже мыслить начинаешь намного быстрее и четче. А потом, когда сражение заканчивается, ты лежишь и тебя трясти начинает. Тело само по себе колотится, и ничего с этим нельзя поделать. Такое особенно у желторотиков часто бывает. Но все со временем привыкают. И эти в скором будущем привыкнут. Или сдохнут. Но всё-таки стоит узнать, что с ними творится. Ведь не похоже, что они смерти боятся. Так что я задал этот вопрос, но ответ меня удивил:
– Мы впервые лично общаемся с благородным.
Эва как! Да дворянчики-то, я погляжу, всю округу запугали. И даже говорить с ними страшно. Но это ненадолго. Это исправимо.
– А как же вы тогда их позвали? – спросил я. – Откуда-то они узнали, что вы благородного убили?
– Так через смотрящего, – сказал владелец лопаты.
– Через Альфача Косого, – пояснила женщина. – Только у него есть право говорить с ними.
И снова этот Альфач… Мне чудится, или он наплел всякого нехорошего дворянчикам, вот те и вздумали людей проучить? То есть смотрящий отправил на смерть полсотни человек. Что-то не нравится он мне. Пожалуй, наведаюсь-ка я к нему для личной беседы.
