Сергей Журавлев
Красная легенда
Материалы свидетельствуют, что ничего
из здесь изложенного никогда не было.
Вернее, было, но не совсем так.
И, главное, все это чистая правда.
Автор
© Журавлев С.Е., 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Глава 1
Немецкий бизнесмен Вильгельм Мюллер возвращался домой. Он только что провел совещание со своим партнером по бизнесу и хорошим приятелем Людвигом Пфеффелем. Вернее, ругался с его женой Мартой.
Семейство Пфеффель имело фамильный бизнес по продаже фарфора и фаянса. Лет десять назад Вильгельм предложил им расширить фирму, добавив направление столового серебра. Он побывал в Латинской Америке и привез оттуда образцы столовых приборов из местного дешевого серебра, украшенных аргентинскими и чилийскими ювелирами поделочными камнями: яшмой, агатом, бирюзой и прочими яхонтами.
Людвиг настоял, чтобы третьим равноправным партнером стала его жена. Вильгельм возражать не стал, для него важнее прибыли тогда было официально закрепиться в деловых кругах ФРГ. Дело закрутилось, стало приносить приличную прибыль. Мюллер выполнял обязанности коммерческого директора. Единственной неприятностью были постоянные скандалы с Мартой. Она жить не могла, чтобы не поругаться с Вилли. Со временем он понял, что это не выяснение отношений, а просто стиль поведения женщины, своеобразная психологическая самореализация.
На самом деле Марта ценила и уважала друга семьи, он частенько бывал у них в гостях, но без таких эмоциональных спектаклей жизнь ее была скучна. Людвиг дорожил дружбой с Вилли и очень ценил терпение приятеля, который, по сути дела, принимал часть эмоций жены на себя. Тогда супругу доставалось гораздо меньше.
Вот и сейчас Мюллер, возвращаясь после очередной перепалки с Мартой о необходимости смены дизайна новой серии столового серебра, чуть не пропустил сигнал. От стоянки, где он оставлял свой автомобиль, до дома идти было пару кварталов. После поворота с перекрестка на тихую, часто безлюдную улочку стоял фонарный столб. В одном месте между бетонной осветительной конструкцией и дорожным асфальтом была небольшая щель. Сегодня в нее была впихнута половинка карандаша синего цвета. Это был сигнал для резидента советской нелегальной разведки с оперативным позывным Север, что для него в тайнике под условным обозначением «Парк» заложено сообщение.
Вильгельм мотивированно нагнулся, поправляя шнурок на ботинке и забрал карандаш, тем самым показывая, что сигнал принят. По привычке аккуратно проверившись, он направился в сторону от жилища в небольшой скверик, которых так много в Западном Берлине.
Достав из кармана ежедневную газету Der Tagesspiegel, он расположился в тенистом закутке на скамейке, Север подождал пока мимо него прошествует с детской коляской очередная немецкая мамаша, убедился, что поблизости никого нет и, якобы уронив газету, нагнулся поднять ее с земли. На самом деле он привычно достал из-под камня в ограждении газона маленький пакетик, незаметно помещавшийся в ладони. Аккуратно завернутый в черную пленку несколько раз сложенный листочек бумаги был посланием. Его заложил после длительных проверок легальный разведчик из берлинской резидентуры, который понятия не имел, для кого предназначена посылка и что в ней.
На листке были напечатаны несколько колонок с цифрами. Это была шифровка из Центра от руководителя 5-го отдела управления нелегальной разведки первого главка КГБ СССР. Этот отдел занимался внутренней безопасностью среди нелегалов, выполняя, по сути, функции внутренней контрразведки. Север, он же майор Саблин Матвей Степанович, был сотрудником этого закрытого даже для своих подразделения.
Дома, расшифровав сообщение, Север сначала опешил, потом быстро сжег листок и стремительно направился к выходу. В шифровке содержалось указание срочно обеспечить эвакуацию советского нелегального разведчика с позывным Ветер. По полученным Москвой данным, на сторону БНД перебежал руководитель группы нелегалов, оперативный позывной Курт. Больше никакой уточняющей информации не было.
Нелегалы никоим образом не должны взаимодействовать друг с другом, это непреложное правило. Но в жизни иногда бывают исключения. Наверняка этот Курт лично не знал Ветра, но мог дать довольно точную наводку. А вот Север прекрасно знал Ветра. Они учились вместе с Мишкой Смирновым в спецшколе КГБ, хотя особо не приятельствовали.
Через год именно перед Вилли Мюллером была поставлена задача внедрить нашего сотрудника в БОБ, Берлинскую оперативную базу, то есть в штаб-квартиру ЦРУ в Западном Берлине. Под легендой разжалованного за проступок советского офицера выступал как раз Михаил. Операция прошла успешно, и Ветер уже десять лет передает важную информацию.
В качестве профилактики год назад Саблин негласно осуществлял наблюдение за Смирновым, чтобы удостовериться, не находится ли он под наблюдением немецкой контрразведки. Это входило в обязанности сотрудника внутренней безопасности нелегальной разведки. Михаил, конечно, ничего об этой проверке не знал. Проверяющий не только осуществлял визуальное наблюдение, но и проверил его квартиру на предмет постороннего проникновения, тщательно сканировал эфир. Ведь если нашего разведчика вела контрразведка, то это несколько групп агентов, и между ними должна осуществляться связь. Однако эфир был чист, наблюдателей за Ветром также не было.
Отсутствие дополнительной информации говорило о том, что сведения получены оперативным путем. Перебежчик, работавший на немецкой радиостанции, – это креатура ЦРУ, поэтому пока БНД свяжется с американцами, пока поставит в известность Ведомство по защите конституции – именно так называется контрразведка в ФРГ, – есть небольшой зазор времени.
Север доехал до вокзала, там располагался крупнейший пункт по аренде автомобилей фирмы Hertz. По документам прикрытия быстро оформил шустрый BMW. Ехать на работу к Михаилу нецелесообразно. Редакция «Немецкой волны», где он числился обозревателем, – это крепость под охраной ЦРУ. Значит, надо смотреть возле жилья. Оставив машину за три квартала до нужного дома, Север пешком направился не исключено что прямо в приготовленную засаду.
Мужчина средних лет в дорогом хорошо сшитом костюме, в надвинутой на глаза модной шляпе, засунув небрежно руки в карманы, неторопливой походкой ловеласа прогуливался по улице. Увидев привлекательную девушку, он настойчиво, даже непристойно проводил ее глазами, осматривая спереди и даже, обернувшись, сзади. Все его намерения четко читались в его поведении. Это позволило ему практически сразу засечь посторонних наблюдателей.
Метрах в пятидесяти от подъезда справа и слева стояли БМВ и «мерседес», в которых сидели напряженные крепкие мужчины в темных костюмах. Провожая взглядом очередную красотку, Север заметил, что они пользуются портативными радиостанциями. Со скучающим видом он зашел в кондитерскую напротив подъезда с большими витринными окнами. Взял большую чашку кофе и какое-то пирожное. Надо было собраться с мыслями. Стал рассеянно помешивать ложечкой напиток, но быстро одернул себя – немцы так не делают.
Тут удача улыбнулась ему. Из подъезда вышел пожилой, но подтянутый и в хорошей физической форме мужчина. К нему тут же подкатил еще один «мерседес», и он стремительно умчался. Как хорошо, что Саблин в это время был не на улице, а за толстым стеклом кафешки. Он узнал старшего инспектора Франца Кифера из контрразведки. Прошло много лет, но профессионалы наверняка узнали бы друг друга. Особого волнения не было, руки не дрожали, но вздох облегчения невольно вырвался. Значит, квартира не только под наблюдением, но там уже хозяйничают оперативники. Так арестован Ветер или нет?
Удача снова улыбнулась нелегалу, причем сразу во все тридцать два зуба. Дверь открылась, и из нее вышла заплаканная пожилая женщина. Год назад Север, выясняя обстановку вокруг Михаила, представился консьержке потенциальным жильцом, что позволило дотошно выяснить информацию о постояльцах и окружающих событиях. Теперь фрау Изольда направлялась прямо к нему за своими любимыми булочками.
Север встретил ее как старую знакомую, угостил кусочком шоколадного торта с черникой, пожаловался, что польстился на цену и снял жилье не у них в доме и теперь жалеет об этом. Слезы на глазах фрау Изольды высохли, и она рассказала, что ей все нервы вымотал мужлан из полиции. Куча полицейских с пистолетами почему-то в штатском неожиданно нагрянула поутру к одному из жильцов. Его на месте не оказалось, они потребовали ее открыть дверь запасными ключами, вели себя очень грубо.
– А что жилец?
– Очень приятный мужчина. Аккуратный, вежливый. Холостой, пьянок не устраивал, сомнительных женщин не водил, – фрау Изольда демонстративно облизала ложечку, намекая на добавку.
– Так что с ним? – Север стал терять терпение.
– Он как раз вчера уехал. Сказал, что на три дня хочет поехать отдохнуть.
Это был реальный шанс. Куда он поехал, фрау Изольда не знала, значит, и контрразведка пока тоже. Но это ненадолго. В их сеть рано или поздно попадет человек, с кем Ветер делился своими планами. К счастью, майор знал, что Михаил предпочитал пользоваться услугами одного и того же туристического агентства.
В телефонном справочнике было несколько турфирм «Колибри». Уже во втором ему подтвердили, что приятель господина Риттера – так он себя назвал – действительно заказал у них краткосрочный тур на двоих на озера в Нижней Саксонии.
До гостиницы в небольшом курортном городишке Маринштедт Север домчался за неполных четыре часа. Но все равно опоздал. В пустом холле без дела слонялись трое мужчин, чья принадлежность к спецслужбе была заметна даже в цивильном костюме.
Север прошел к администратору, узнал цены, уточнил условия проживания и, захватив рекламный буклет, направился в бар. Конечно, это засада на Михаила, но это значит, что его нет в номере и он еще не арестован. Наверняка он на прогулке, и теперь все решают минуты. Кто быстрее заметит добычу.
В баре ему рассказали, что самый популярный здесь маршрут – на небольшом катере вокруг озера Шальзее. Больше здесь смотреть нечего. Пристань находится в километре от отеля – двадцать минут ходьбы. Саблин домчал на машине за пять минут.
Небольшой прогулочный кораблик как раз приближался к пристани. Вместительный черный «мерседес» с берлинскими номерами прятался за гостеприимным ресторанчиком. Зачем мозолить глаза? Они рассчитали все правильно. Брать будут не у трапа катера: там люди, лишний ажиотаж, вдруг шпион вооружен, начнется стрельба. Тут только одна дорога в городок, вот на ней по-тихому его и возьмут. Сразу наденут наручники – и в машину.
Пароходик пришвартовался, немногочисленные пассажиры лениво сходили с трапа. Север еще издали заметил фигуру Михаила со спутницей. Легко выжал сцепление и медленно тронулся. Шпики прошляпили советского разведчика и поняли его план только в последний момент, когда машина решительно, пугая пешеходов, подлетела к Михаилу.
– В машину! – резко крикнул Саблин, распахивая дверь.
К счастью, у Смирнова была отличная реакция. Он сразу узнал Матвея, все понял и прыгнул в машину. Взвизгнули шины, и автомобиль рванул с места. Началась погоня. Но у беглецов была фора почти в пятьсот метров, пока «мерседес» разворачивался, сигналя и разгоняя немногочисленных зевак. Резвый БМВ с двумя пассажирами не давал сокращать дистанцию тяжелому «мерседесу» с четырьмя крупными мужиками.
Север рискнул. Перед тем как влиться в густой поток машин на федеральной трассе, он вильнул и спрятался за каким-то строением. Через мгновение черный «мерседес» на большой скорости промчался мимо них и свернул направо, в поток машин. Движение было одностороннее, значит, другого пути у беглецов нет – разумно посчитали немцы.
– Здорово, Матвей, – по-русски обреченно сказал нелегал.
– Привет, Миша, – в тон ему ответил приятель.
– Что, всё со мной?
– Пора домой, брат.
Сверившись по карте, резидент развернулся, и через час они уже подъезжали к Гамбургу. Здесь располагалась мощная резидентура советской разведки в Западной Германии.
Почти всю дорогу они молчали. Смирнов выглядел подавленным. На подъезде к городу он вдруг встрепенулся:
– Слушай, Север, плевать на барахло, что осталось тут, деньги, коллекция марок, библиотека, но у меня собака в гостинице для животных. Живое существо. У Гектора, кроме меня, никого на свете нет. Прошу тебя, вытащи его, спаси. Пропадет ведь пес у этих живодеров.
– Как ты себе это представляешь, Ветер? Взять себе я его не могу. Через какой тайник я его передам нашим? Легальная резидентура точно этим заниматься не будет.
– Найди способ, Матвей. Очень прошу. Это же твоя работа – спасать нас в беде.
Разведчик еще раз бросил взгляд на раскрытого вражеской контрразведкой коллегу. Франтоватые белые летние штаны, рубашка-апаш в разноцветную полоску, пикантный шейный платок.
– Платок сними, положи в бардачок, – только и сказал он.
Через два дня, даже не окончив погрузку, из Гамбурга в направлении Ленинграда отправился советский сухогруз «Марат Казей». Кроме членов команды на борту находился еще один человек, но о нем знали только капитан и старший помощник.
Через неделю в гостинице для животных появился мужчина. Он неразборчиво произнес свое имя и заявил, что его приятель попал в больницу и просил забрать песика с передержки. Хозяин облегченно вздохнул: он уже не знал, что делать с брошенным псом, который худел на глазах, отказываясь от пищи. Однако теплые чувства не помешали владельцу гостиницы насчитать пени за дополнительные дни. Когда незнакомец подошел к клетке, пес поднял голову, в глазах его загорелась надежда. На руке мужчины был завязан платок с запахом родного хозяина.
Поздно вечером Север не нашел ничего лучше, как привезти собаку в молодежный театр «Берлинский балаган» при Свободном берлинском университете. Директор и главный режиссер в одном лице Максимилиан Фокс как раз закончил репетицию новой постановки и прощался с актерами. Увидев машину Мюллера, Макс свернул разговор и стал ждать шефа. В берлинской резидентуре КГБ СССР только три человека знали, что Максимилиан Фокс и старший лейтенант Управления нелегальной разведки Василий Смирнов, оперативный псевдоним Зенит, входящий в группу Севера, – одно и то же лицо.
– Макс, помещение у тебя большое, имущество ценное есть, а сторожа нет. Вот прими на службу и поставь на довольствие нового бойца, – Север передал поводок новому хозяину. – Живешь тут один как бирюк. – Молодой человек отстегнул карабин, и пес по-хозяйски потрусил знакомиться с новой территорией.
– Как его звать? – спросил улыбающийся нелегал. Было видно, что новый приятель ему понравился.
– Гектор. Ты с собаками дело раньше имел? – майор облегченно вздохнул, просьбу друга он выполнил.
– Так дед у меня охотник. У него такой же спаниель живет. Только этот черный, а у деда пегий.
– Значит, подружитесь, – уверенно подытожил Мюллер.
Глава 2
Север получил из Центра сообщение: через три дня прибыть на встречу в один из отелей Цюриха. С кем встреча, не уточнялось, пароль не указан, отсюда следует, что контакт состоится с человеком знакомым. С большой долей вероятности это мог быть сам руководитель нелегальной разведки генерал-майор Лазарев. Когда управлением «С» командовал генерал Коротков, много и активно работавший в Германии, встречи назначались в немецкоговорящей Австрии. Нынешний начальник много времени провел во Франции, поэтому логично, что он назначил встречу в Швейцарии, где в приоритете были немецкий и французский языки.
Резидент решил не утомлять себя автомобильной ездой – все-таки больше 800 километров от Берлина до курортного швейцарского городишки – и предпочел комфортабельное купе поезда.
Через четырнадцать часов немецкий бизнесмен Вильгельм Мюллер ступил на перрон вокзала в Цюрихе. Он не стал задерживаться в здании вокзала – классическая готическая постройка с высокими потолками, витражным остеклением и традиционным памятником на выходе. Здесь это был Альфред Эшер, про которого немецкий бюргер знал только то, что он много сделал для развития железных дорог в Швейцарии. Такси быстро довезло приезжего до отеля, весь вечер и ночь он проспал, утомленный дорогой.
Рано утром Саблин спустился на легкий завтрак в ресторан. Запах ванили и свежесваренного кофе возбудили аппетит. По совету официанта, он заказал к большой чашке кофе с молоком «нуссгипфел» – традиционный швейцарский круассан, по форме похожий на своего французского собрата, но сделанный из более хрустящего теста, начиненный ореховой смесью и политый белой глазурью. Этого оказалось мало, и тут же на столе появились булочки бриошь с джемом, кусочками шоколада и изюмом.
Подкрепившись, почти час разведчик, изображая бездельника-туриста, слонялся по тенистым улицам, на самом деле проверяя наличие возможной слежки. За десять минут до назначенного времени, как он посчитал, с запасом, Север появился на открытой террасе местного ресторанчика с видом на Цюрихское озеро.
Высокий ценник отпугивал зевак, поэтому посетителей здесь было немного. Три дальних столика занимали две пары и одинокий мужчина крепкого телосложения. Его напряженный взгляд постоянно сканировал входящих. Судя по всему, кофе в его чашке давно остыл, а газета Neue Zürcher Zeitung лежала неразрезанная для прикрытия.
За соседним столиком расположилась явно семейная пара. Заметив Мюллера, мужчина наклонился к женщине и что-то негромко сказал. Она понятливо кивнула, легко поднялась и направилась к выходу. Тут же ей составила компанию молодая девушка из-за соседнего столика.
– Bons achats, ma chère! – напутствовал их мужчина.
Не надо было быть полиглотом, чтобы понять, что он пожелал им удачных покупок. Как Саблин и предполагал, это был генерал-майор Лазарев. Сопровождали его два человека охраны, супруга и наверняка представительница резидентуры, выделенная для сопровождения жены начальника нелегальной разведки.
Генерал поднялся навстречу гостю, добродушно улыбаясь и протягивая руку.
– Герр Мюллер, разрешите напомнить вам: Луи Бретон, финансист из Франции. Мы с вами предварительно договаривались об инвестициях в ваш проект, – сразу изложил он свою легенду. – Не хотите ли перекусить?
– Нет, спасибо, месье Бретон. Может быть, позже.
– Тогда прогуляемся, коллега.
Они не торопясь направились по аккуратно выложенной дорожке для пеших прогулок. Сзади, на расстоянии, их сопровождала охрана генерала.
– Сразу хочу поздравить вас, Матвей Степанович, за успешные операции по вызволению Гранита и Ветра, а также за плодотворное начало операции «Балаган» вы награждены орденом Боевого Красного Знамени. Поздравляю, в наше время это редкая и ценная награда.
– Служу Советскому Союзу, – как положено по Уставу, ответил нелегал.
Значит, еще одна награда легла в сейф кадровиков КГБ с пометкой: «Саблин М. С.» Носить ее можно будет только после выхода на пенсию, если удастся.
– Я езжу по нашим резидентурам, инспектирую, знакомлюсь с делами, людьми, но особо хотел переговорить с вами. Вы большой профессионал и как вербовщик, и как контрразведчик. Я же заметил ваш взгляд на мою жену и понимаю, какой вопрос у вас возник в первую очередь. Но вы, уважая субординацию, его не задали. Так задайте сейчас.
– Ценю вашу наблюдательность, месье Бретон. Все же как получилось, что высокопоставленный офицер разведки оказался за границей вместе с женой? – Этот вопрос действительно сразу возник у Саблина как у контрразведчика. Такая ситуация была нарушением внутренней инструкции по безопасности.
– Значит, я прав. Так вот. В Москве остались мои дети, а это залог того, что мы вернемся. Именно этот пункт был нарушен с Евгением Рунге. Он выехал в ФРГ с женой и сыном, перебежал в ЦРУ, сдал наших сотрудников, в том числе Ветра. Ветра вы спасли, а остальные попали в тюрьму.
– Известно, кто дал разрешение на выезд всей семьи?
– Конечно. Он беседовал лично с Андроповым и сумел убедить Юрия Владимировича, что, если он вернется в Германию без семьи, это может навлечь на него подозрение. Он вообще умел ловко входить в доверие к людям.
– Работа у нас, нелегалов, такая.
– Верно. Вы его знали?
– Нет. Я же нелегал и, в отличии от легальных, получаю информацию только ту, которая положена по данной конкретной операции. То же касается и контактов с другими сотрудниками комитета.
– А вот это второе нарушение инструкции, которое было допущено по отношению к перебежчику. Третий отдел аппарата КГБ в Германии, то есть работа с нелегалами, привлекал Рунге как экзаменатора для начинающих нелегалов, который стажировались в Восточной Германии. До стажеров доводилась информацию о приезде в ГДР важного западного немца. Они должны были сами разработать легенду, подходы, вступление в контакт и развитие операции. В роли западного немца выступал как раз Рунге. Он выяснял взгляды студента на текущие события, искушал их женщинами и алкоголем, специально давал противоречивую информацию по интересующему вопросу. Он проверял политическую надежность будущего нелегала, его моральную устойчивость, профессиональную компетентность, конфликтность, уравновешенность и прочее. После окончания операции Рунге давал рекомендации.
– Скольких он засветил после побега к американцам?
– Около тридцать человек.
– Серьезно. Каковы были его задачи как нелегала? – задал вопрос Север и тут же поправился: – Теперь это не является тайной?
– У него на постоянной связи были три агента. Не самого высокого уровня. Один был официантом, который принимал участие в обслуживании дипломатических приемов в Министерстве иностранных дел. Мог что-то слышать, иногда устанавливал средства подслушивания в комнатах, используемых высокими официальными лицами. – Лазарев заулыбался. – Как мне известно, самое ценное его достижение заключалось в том, что он смог установить микрофон в спальне, где останавливалась королева Англии. Только не спрашивайте, что было на той записи, это совершенно секретно.
Мужчины негромко понимающе рассмеялись.
– Второй агент был сотрудником Французской военной миссии связи и добывал ценные документы о НАТО и военных франко-германских связях. Он также арестован. Третьим был оперативник с позывным Виктор. Этот немец в свое время был завербован Штази и передан Рунге на сопровождение. Виктор прошел подготовку как Ромео. Знаете, что это такое?
– Конечно. Молодые люди привлекательной наружности, специализирующиеся на обольщении женщин, занимающих интересующие нас позиции.
– Именно. Виктор по заданию руководства установил связь с Леонорой Гейнц, секретаршей из Министерства иностранных дел. Ему удалось ненавязчиво познакомиться с ней, обворожить одинокую женщину, и они поженились, после чего Виктор уговорил ее снабжать его служебными документами. Они оба также арестованы.
– Она быстро согласилась? – Вопрос был задан не из любопытства, а из желания определить профессионализм бывшего коллеги.
– Он убедил ее, что является представителем патриотически настроенных немцев из Парагвая, которые хотят знать, как помочь бывшей родине.
– Понятно. Ее привязанность была так сильна, что ее устроило бы любое более-менее приемлемое объяснение. Я читал в газетах, что Леонора вскрыла себе вены.
– Увы. Эта жертва также на совести Рунге.
– Не знал, что мы пользуемся услугами Ромео, – задумчиво отметил Север.
– Очень ограниченно, – тут же заявил генерал. – В отличие от разведки ГДР. По тем материалам, которые попадали ко мне, у немцев могли работать по этой схеме до трехсот агентов. Представляете объем информации!
– Анатолий Иванович, а для чего вы мне это рассказываете? – задался прямым вопросом Саблин.
– По поручению Юрия Владимировича Андропова, – ответил Лазарев, чем так сильно удивил нелегала, что тот даже замер на середине дорожки.
– Товарищ генерал, не дайте помереть дурой, объясните ситуацию.
– «Пасьянс, мон ами», как говорят французы, – начальник широко улыбнулся. – Терпение, мой друг. Председатель вызвал меня, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию с Рунге, а так как он мыслит не только вчерашним днем, но и на перспективу, часто дальнюю, стратегическую, разговор пошел об эффективности данного метода.
Север внимательно слушал, видя, что шеф подходит к самому главному.
– Мы пришли с ним к выводу, что время вербовки через обольщение одиноких секретарш заканчивается. Большинству из них сейчас стукнуло далеко за пятьдесят. Они остепенились, стали уходить на пенсию. На смену им приходят новые, молодые.
– …у которых уже нет такого дефицита ухажеров: их сверстники на войну не попали.
– Верно. Этот сегмент как источник информации уже не столь актуален. Значит, надо искать другие пути и выходы на лиц, принимающих важные политические и государственные решения. Вот у них как раз подрастают дочери, сыновья, внуки. Их дети идут учиться в престижные университеты.
– Например, в Берлинский свободный университет. – Север стал догадываться, куда клонит начальник разведки.
– Опять же, верно, Матвей Степанович. Председатель меня посвятил в план операции «Балаган». Находить перспективную молодежь, имеющую большой потенциал стать у руля государства, политики, бизнеса, и готовить под них вербовочные подходы. Но Юрий Владимирович считает, что этого мало.
– Мало?
– Конечно. Поясню на примере. Есть ловцы жемчуга. Они ныряют, ищут раковины, затрачивают массу усилий. Иногда – довольно редко – им везет и они достают крупную жемчужину. Чаще – мелочь или пустышки. А есть целые фабрики по выращиванию жемчуга. Там следят за ростом и состоянием моллюсков. Их достают, вскрывают раковины только тогда, когда они достигают кондиции.
– Как это применимо к нашей ситуации?
– Ваш подопечный, Зенит, организовал студенческий театр. К нему приходит много молодых людей, которые жаждут попробовать себя на сцене, среди них есть дети высокопоставленных родителей, так?
– Зенит, как настоящий немец, ведет учет. У него есть амбарная книга, в нее он заносит установочные данные, в том числе и на родителей. Сам видел. Встречаются дети директоров крупных фирм, важных государственных структур. Что нам это дает?
– Зенит такую студенточку обязательно возьмет в обучение актерскому мастерству, там она познакомится с молодым человеком, который очарует ее, окрутит. Называйте как хотите. Потом она выйдет за него замуж. Выяснится, что у него профильное образование, например химика, и он попросит молодую жену представить его дедушке, крупному акционеру ведущего химического концерна. Дедушка не откажет любимой внучке, тем более что сам ищет, кому передать бразды правления своим бизнесом. Не чужим же людям, когда есть смышленый родственник. Так наш человек избежит жесткой капиталистической конкуренции и перепрыгнет на карьерной лестнице сразу через несколько ступенек.
– Значит, опять Ромео?
– Председатель смотрит шире. Ромео получал информацию от своей пассии и все, а здесь мы нашего человека внедряем в круг лиц, не просто имеющих доступ к информации, но прежде всего – и это главное – влияющих на нее. Близятся времена, когда мы начнем сотрудничать с Западом. У нас есть сырье – у них технологии. Нам будут нужны те, кого называют «агенты влияния». Эта операция гораздо шире, чем «Балаган».
– Анатолий Иванович, но вы же знаете мою специализацию. Я контрразведчик и не подготовлен для организации амурных дел.
– Именно потому, что вы прекрасно проявили себя как человек, который умеет быстро и смело решать острые вопросы, председатель и предложил вашу кандидатуру для операции, имеющей важнейшее значение для нашей страны. Об истинных целях нашей будущей работы знаем только мы трое. Внедряемые разведчики будут иметь сугубо конкретные задания. По мере развития ситуации эти задания для них будут перерастать в более широкие задачи. Всей картины они знать не будут. Здесь будет много проблем с легендированием, внедрением, и это как раз поле для службы внутренней безопасности. Мы в управлении нелегальной разведки готовим молодые кадры, направляем их на стажировку в ГДР, затем вы их принимаете, ориентируете, контролируете, оберегаете, ставите задачи. Этим вы работаете не на сегодняшний день, а на завтрашний. Схема работы понятна?
– Так точно, товарищ генерал.
– Тогда начинайте работать с вашим Зенитом в этом направлении, товарищ подполковник.
– Майор, – поправил начальника Саблин.
– Нет, уже подполковник. Операцией стратегического уровня должен руководить офицер высшего ранга. Представление на вас я уже подготовил, предварительное согласие председателя получено. Действуйте, Север.
Они некоторое время шли молча. Беседа была настолько важной, что они не обращали внимания на местные курортные красоты. Вдоль прекрасного чистого зеркала озера тянется оборудованная набережная, где любят гулять как туристы, так и местные жители. Многочисленные кафе, бары, травянистые пляжи заполнены отдыхающими. Кто-то отдыхает от работы, кто-то от жизни и неразрешимых проблем. Удачно разделены дорожки для велосипедистов и пешеходов. На всем протяжении заботливо ухожены несколько парков. Разведчики предпочли именно такие уединенные места шумной, практически круглосуточно веселящейся набережной.
– Теперь, Матвей Степанович, хочу услышать от вас о другом вашем подопечном. О Батые, – перешел к следующему вопросу начальник нелегальной разведки.
Старший лейтенант госбезопасности Юрий Цыганков под легендой студента Юргена Краузе был внедрен в студенческую среду западноберлинских студентов так же, как и Зенит. Первоначально перед молодыми нелегалами ставилась задача отследить тенденции и перспективы в набиравшем силу и массовость молодежном протестном, даже революционном движении. В случае зарождения террористических групп попытаться внедриться в них.
Батый сумел закрепиться в одной из самых радикальных группировок, которые называли себя «Группа Красной Армии». На ее счету были многочисленные стычки с полицией, поджог издательства Шпрингера, вооруженное ограбление банков, побег из-под стражи. Молодежь ФРГ воспринимала их борьбу как продолжение революционных действий таких легендарных людей, как Мао Цзедун, Хо Ши Мин, Эрнесто Чегевара.
– Сейчас Батый, по документам Юсуф Бируни, с другими активистами ГКА проходит подготовку в палестинских тренировочных лагерях на территории Иордании. Сначала речь шла о Йемене, но нашими немецкими друзьями очень заинтересовались в ФАТХ. Перед Батыем стоит задача выявить связи арабских террористов на территории Европы, прежде всего в Германии. По моим последним данным, их группа по поддельным иранским паспортам вылетела в Иорданию. Там он должен был выйти на связь с местной сетью нашей разведки.
