Сергей Котов
Эпоха перемен 2
Я поколебался секунду. Потом представил нашу палатку, пацанов… и кивнул.
– Спасибо, не откажусь, – ответил я.
– Лен, поможешь собрать? – сказал он, обращаясь к жене.
– А что ж не помочь?
В итоге я вернулся на лесную тропинку где-то с килограммом шашлыка, лаваша и овощей в пластиковом пакете.
Бандиты, кем бы они ни были, похоже, решили не штурмовать лес ночью, но это не значит, что можно расслабиться: наверняка меня будут искать.
Они просто не смогут оставить это дело просто так, зная, что я видел.
«Ладно, что-нибудь придумаю, – решил я. – Завтра».
В животе была приятная тяжесть от шашлыка. В голове крутились интересные мысли насчёт того, как можно использовать настоящую женщину-космонавта в политических кампаниях. Мысли хорошие и приятные. Ну и сама космонавт в накладе не останется, раз уж есть желание почувствовать, что такое политика… вот пойду в летний отпуск после лагерей – познакомлю её с Жириновским…
До территории лагеря я добрался без приключений. Перелез забор, миновал столовую. Там на мойке всё ещё шла работа: наряд устранял последствия ужина. Бедолаги. Хорошо хоть в этот раз я не попал туда, и в следующие две недели по плану вроде не должен…
Дневальный в расположении мирно дремал, облокотившись на грибок. В палатках было тихо.
Тенью скользнув по узкой тропинке, ведущей к умывальнику, я нырнул в палатку нашей группы.
Ребята, конечно, уже спали. Вообще, мне сильно с группой повезло: у нас никто не храпел. Большой плюс в казарме и в таких вот полевых условиях.
Я открыл пакет и провёл им над нарами, чтобы запах распространился по палатке.
Кто-то начал во сне причмокивать.
Потом я осторожно толкнул в бок Семёна. Тот пробормотал что-то невнятное, и перевернулся на другой бок. Тогда я толкнул его настойчивее.
Он зашевелился и медленно сел на нарах, глядя на меня. Я специально оставил полог палатки приоткрытым, чтобы внутрь попадал свет от рыжих уличных фонарей с центральной аллеи.
– Иванов? – спросил он сонно. – Вернулся? Без палева?
– Без, – ответил я, продолжая держать пакет с шашлыком перед собой.
– Завтра кросс бежать, дай выспаться!
– Блин, хорош галдеть, а? – проснулся Женя, лежавший справа от Семёна. – Курсовые, блин, походу, взялись шашлыки жарить… развонялись на весь лагерь… креста на них нет, как же жрать хочется!
– Парни, я шашлыка чуток принёс… – тихо сказал я.
– Чего? – переспросил Женя.
Семён, кажется, только сейчас заметил пакет у меня в руке.
– В натуре, что ли? – недоверчиво спросил он, принюхиваясь.
– Налетайте! – предложил я.
Через несколько мгновений палатка заполнилась тихим сопением и чавканьем.
После позднего перекуса мы по очереди сходили к умывальнику и тщательно спрятали следы шашлыка.
Хорошо всё-таки, что я на территории военного объекта. Ни один бандит сюда не сунется, а, значит, у меня есть фора, чтобы придумать, как быть дальше.
Так думал я, засыпая.
Глава 5
Неделя прошла спокойно. Начинались зачёты по военным дисциплинам, и всё в общем-то шло хорошо. Я уже думал о предстоящем отпуске. Целый месяц свободы! Да, есть некоторые планы, связанные с агентством, но я не собирался там работать целыми днями. Решу главные вопросы на месяц, и вперёд, отдыхать.
Гия собирался лететь в Турцию на неделю, звал с собой. Возможно, я воспользуюсь его предложением, почему нет? Надо только загран сделать, но это не должно было стать проблемой.
После того инцидента возле аэродрома я так ни с кем и не связался из высоких покровителей и не рассказал о нём. Вроде как всё успокоилось; возле забора никто не дежурил – я специально проверял несколько дней подряд, не появились ли подозрительные личности, высматривающие и вынюхивающие, что происходит на территории.
Про удачное знакомство с космонавтами я тоже рассказывать не стал. Пускай будет приятный сюрприз, когда вернусь из этой загородной ссылки.
Несмотря на то, что у меня был с собой мобильник, зона покрытия в то время оставляла желать лучшего. Более-менее сигнал можно было поймать в полутора километрах от лагеря, возле шоссе. Ну или в районе Звёздного Городка, а туда возвращаться мне совсем не хотелось.
Приближались очередные выходные. В увольнение мы, разумеется, не ходили: всё-таки лагеря есть лагеря. Зато было свободное время, чтобы погулять по территории, подумать, расслабиться немного.
После зачёта по огневой подготовке, в пятницу, засыпалось особенно хорошо. Я думал о том, как завтра можно будет ничего не делать после завтрака. О предстоящем отпуске. Жаль, что отец не сможет поехать со мной: на работе пока что никуда не отпускают. Да он и не рвётся. Они с Людой твёрдо нацелились на покупку собственной квартиры, и я уже думал, как им в этом ненавязчиво помочь.
Ещё было бы неплохо маму навестить, посмотреть, как сестрёнка растёт.
Глядишь, и у отца с Людой прибавление появится – они ведь ещё совсем не старые.
Интересная будет у меня тогда ситуация: родственников вроде бы полно. А вот настоящей, своей семьи нет…
Я вздохнул и перевернулся на другой бок.
Поверка была уже давно; народ давно вернулся от умывальников. Разговоры перед сном стихли; ребята мерно сопели на своих матрасах…
Не знаю, что заставило меня открыть глаза. Какая-то звериная интуиция; на мгновение вдруг повеяло могильным холодом.
Фигура в чёрном неслышно откинула полог нашей палатки и вошла внутрь, стараясь ступать бесшумно.
В руке у непрошенного визитёра в рассеянном свете жёлтых фонарей блестел нож, который показался мне огромным. На голове – чёрная балаклава. Только глаза блестят в прорези.
Он внимательно вглядывался в лица спящих, начиная с правого края. Вот-вот взглянет на меня. Надо что-то делать; кричать, поднимать тревогу – но меня будто парализовало. Слишком нереальной, сюрреалистичной была картина, которую я видел.
Лежащий рядом Семён накрыл голову подушкой, и визитёр не мог разглядеть его лицо. Он сделал шаг в нашу сторону. Протянул руку, чтобы убрать подушку.
Я напружинился и приготовился к рывку, чтобы попытаться выбить у него нож.
Пришелец вдруг поднял голову.
Наши взгляды встретились.
И в этот момент в палатку скользнула ещё одна фигура в чёрном комбинезоне и балаклаве. Сердце подступило к горлу, вдруг накрыла какая-то холодная злость, и я начал действовать. Вернее, как начал: тело само рванулось вперёд, повинуясь каким-то древним инстинктам, а я сам в искреннем удивлении наблюдал за этим будто бы со стороны, поражаясь, что на это способен.
Я попытался взять его ладонь в захват, но неудачно. Он держал его слишком крепко.
Свободной рукой он попытался схватить меня за волосы, но их длины было явно недостаточно для этого. Скользнув ладонью, он больно схватил меня за ухо и рванул к себе, на лезвие.
Я с трудом увернулся, после чего сам подался вперёд, будто помогая его руке притянуть меня. От неожиданности он немного ослабил хватку.
Я же в этот раз не стал вырывать нож. Лишь перевернул его, после чего всем телом подался вперёд.
Широкое лезвие воткнулось ему прямо в гортань. Глубоко. Кажется, я даже почувствовал, как его кончик чиркнул по позвоночнику.
В тёмных глазах пришельца застыло бесконечное удивление.
Всё это произошло очень быстро, может, полсекунды прошло, не больше.
Второй пришелец даже не особо следил за происходящим. Он просто подошёл к лежащему справа на краю Игорю Скопцову и нацелился своим ножом в его грудь.
Я хотел что-то крикнуть, но язык будто присох к горлу.
Тогда я рванулся вперёд, прямо через одногруппников. И уже чувствовал, что не успеваю: убийца начал замах, и только теперь обратил на меня внимание.
В этот момент со своего места вдруг вскочил Вова Дукин. С удивительным проворством он ринулся на боевика, выворачивая нож точно так же, как только что сделал я. После чего с хэканьем всем телом навалился на него.
Нож вошёл боевику прямо в центр грудины. Он несколько раз конвульсивно дёрнулся, выгнул спину после чего застыл в такой позе.
В палатке на какое-то время стало тихо. Завозился и открыл глаза Серёжа Гуменюк. С недоумением поглядел сначала на меня, потом на бездыханное дело на нарах рядом со мной.
– Какого фига тут происходит? – спросил он, понимаясь на кровати.
Рядом с ним сидел Вова Дукин. Его ощутимо потряхивало. Он с каким-то удивлённо-обиженным выражением осматривал свои руки.
Семён тоже сел и посмотрел вокруг.
– Блин! Блин, блин, блин… – вдруг быстро зашептал Игорь Скопцов, выбираясь из-под трупа. – Это что, кровь, да? Вов, это кровь?..
В его шёпоте звучали истеричные нотки.
– Так! – сказал я. В голос, но достаточно тихо. – Спокойно всем!
– Что произошло? – повторил Гоменюк.
– На нас напали, – ответил я. – У них были ножи. Они хотели нас во сне прирезать.
– Но… за что? – как-то жалобно спросил Семён.
– За то, что ты русский, – вдруг прошипел Вова. – Это кавказцы, видно же.
Он наклонился и сорвал маску с убитого им боевика.
Вова оказался прав: я узнал того же боевика, с которым когда-то столкнулся в «Голодной Утке».
– Террористы, да? – севшим голосом сказал Игорь, стараясь отодвинуться от трупа. Он упёрся в кирпичное ограждение палатки.
– Похоже на то… – кивнул Вова.
С выражением ненависти на лице он наклонился над мёртвым боевиком и плюнул ему в лицо.
– Эй… – тихо сказал Игорь. – Это зачем?
– Падла, убить тебя пытался! – прошипел Вова. Его всё ещё трясло, а голос звучал так, что мне самому становилось не по себе.
– Вован, – окликнул я. Тот обернулся и посмотрел в мою сторону.
– Чего тебе? – процедил он.
– Ты как вообще?
Некоторое время было тихо. Потом Вова вдруг будто бы как-то сдулся. Поджал по себя ноги и лёг, спрятав лицо в ладонях. Послышались всхлипывания.
– Надо в санчасть… – неуверенно заметил Семён. – Наверное… блин, Иванов, с него кровь течёт! У тебя сейчас всё одеяло пропитается!
Я пожал плечами, после чего спихнул труп на земляной пол, усеянный еловыми ветками.
– Блин, блин, блин… – продолжал тихо причитать Скопцов.
Дукин рыдал, почти в голос. И это так контрастировало с его хладнокровно-агрессивным поведением только что, что я немного растерялся.
– Ребят, ну что, поднимаем тревогу? – осторожно спросил Семён. – Дукину помощь нужна.
– И мне… – тихо признался Скопцов.
– Подожди… – вмешался Серёжа Гуменюк. – Ребят, давайте-ка подумаем. Смотрите, на нас напали террористы. Предположительно. Так?
– Так, – кивнул Семён.
– Они прошли мимо охраны лагеря, мимо дневального… как думаете, что теперь с ними будет?
– Да, блин, нам-то какая разница? – возмутился Семён.
– Есть разница. Иванов и Дукин только что по человеку убили. С ними знаете, что будут делать?
– Что? – Дукин вдруг перестал всхлипывать и показал немного опухшую физиономию.
– Думаю, наградят, – Семён пожал плечами.
– Ага, щаз! – вмешался Скопцов. – Сразу видно, что с законом ни разу дела не имели!
– А ты имел?
– Блин, у меня батя главный гаишник, в курсе вообще?
– Ладно, ладно, имел… – вздохнул Семён.
– Ребят, только давайте потише, а? – попросил Гуменюк. – Ещё не хватало соседей разбудить…
– В общем, Иванова и Дукина для начала под стражу возьмут. Может, на кичу посадят. А потом уже разбираться будут, – сказал Скопцов. – Университетское начальство будет всеми силами отмазываться. Из террористов сделают, скажем, бомжей. Наших парней засунут куда подальше за превышение самообороны. В итоге ЧП федерального масштаба станет мелкой бытовой разборкой…
– Блин… – выдохнул Дукин. – Ты вот серьёзно сейчас?
– А ты думал, в сказке живёшь? – вопросом ответил Скопцов.
– А что с остальными будет? – заинтересованно спросил Гуменюк.
– Что будет… я ж не пророк какой-нибудь, – Скопцов пожал плечами. – Но, думаю, поломают, чтобы свидетельствовали против Иванова и Дукина. А потом под разными предлогами потихоньку отчислить попытаются…
– И тебя тоже? – удивился Семён.
– Да я сам нафиг уйду! Батя хоть убедится, что не надо было меня в военку пихать! Перейду в МГУ на журфак, всего и делов, – он вздохнул, вроде бы успокаиваясь. Но потом случайно задел рукой труп и вздрогнул.
– Хреновый расклад… – констатировал Семён. – Что делать-то будем, а, ребят?
Повисло напряжённое молчание. В конце концов, я решил вмешаться и сказал:
– Надо бы сделать так, что этого всего будто бы никогда не было.
Семён и Серёжа переглянулись.
– В смысле? Куда ты этих денешь? – спросил он, кивнув на трупы. – Мы, блин, в центре лагеря, на секундочку!
– Туда, откуда они пришли, – ответил я. – Надо только до забора дотащить. А там уже не наша проблема. Мало ли какие разборки в лесу бывают?
– В этом есть смысл, – кивнул Семён. – Если трупы найдут там, дело, скорее всего, постараются замять.
– Надо осторожно только… – сказал Гуменюк. – Кто дневальным сейчас?
– Вроде Матросов… – ответил Семён.
– А, ну тогда без проблем – он дрыхнет стоя, и так, что фиг добудишься, – улыбнулся Серёжа.
– Ну что, пошли тогда? – предложил Скопцов, спрыгивая с нар. – Хорошо хоть форму не заляпало…
– Обождите, – неожиданно вмешался Дукин.
– Ночь не бесконечная! – заметил Гуменюк.
– Я вот думаю, что, если выбросим за забор, следы могут остаться. А если с собаками искать будут? Быстро на нашу палатку выйдут…
– Да кому это надо! – Скопцов всплеснул руками.
– Ментам-то, может, и не надо, – возразил Дукин. – А если их хозяева про нас прознают, а? Стопудово до конца дело доведут, они же кровники, все дела.
– Это они нас убить пытались, – резонно заметил Гуменюк.
– И чё? – ответил Дукин.
– Ладно, – сказал я. – Что предлагаешь-то?
– Смотрите, пацаны, какая маза есть… – он заговорщически понизил голос. – В котельной мужик всегда бухой ночью. Вусмерть. Он на ночь грузит уголь, много, так что температура до максимальной доходит. А утром чистит, как в себя приходит. Я там в наряде был на прошлой неделе – знаю, что как… в общем, в топку тело запихнуть – как нефиг-нафиг! И жарит лучше любого крематория!
Снова повисло тягостное молчание. Мы переваривали информацию.
– Вроде звучит лучше, чем просто кинуть за забор, – неожиданно поддержал идею Скопцов.
– Слушайте, а я знаю, как склад РХБЗ открывается… – вмешался Семён. – Там с учений масса напалма неучтённого осталось. Его толкнуть хотели, но учёт никакой не ведётся, точно знаю…
– Ребят… – после небольшой паузы сказал Гуменюк. – Слушайте, мы вот сейчас серьёзно, да? Обсуждаем, как спалить трупы?
Снова молчание.
– Нет, ну а какие варианты? – первым заговорил Семён, всплеснув руками. – Лучше уж сейчас с этим разделаться. А утром забыть это, как кошмар…
– Ну не знаю… – прошептал Гуменюк. – Люди всё-таки…
– Люди? – прошипел Вова; судя по шипящему голосу, его снова обуяла ярость, – Люди?! Блин, ты на нож его посмотри! Скопцов уже дохлым бы был, он ему в шею метил! Ты понял? В шею, как барана!..
– Ладно, ладно, – Гуменюк поднял руки, будто сдаваясь. – Я согласен… только… давайте как-то поскорее с этим, что ли?
Амбалы оказались тяжёлыми. Хорошо, что мы догадались использовать плащ-палатки, которые входили в набор полевого снаряжения, вместо носилок. Заодно и завернули их, так, что не сразу можно было понять, что это такое мы тащим.
Если вдруг встретится дежурный – всегда можно отмазаться, что мы наказанные из наряда, мусор со склада таскаем.
Котельная находилась за столовой. Это было приземистое кирпичное сооружение. Достаточно старое: стены покрыты мхом, краска местами полностью облетела.
Сзади котельной торчали две не очень высокие трубы. Из одной шёл густой дым, подсвеченный взошедшей Луной.
– Б…ть, тяжелый-то какой! – причитал Скопцов, – может, передохнём, а?
– Успокойся, – ответил Шанцев. – Чуток осталось…
– Да, блин, какие нафиг остановки… – прошипел Дукин.
Вход в котельную был в густой тени. Ламочка снаружи давно перегорела. Мы положили плащ-палатки с телами на ближайший газон.
– Пойду посмотрю, что сторож в отключке, – сказал Дукин.
– А я пока к складу метнусь, – добавил Семён.
– Слушайте, а, может, без этого… без напалма? Лишнее вроде…
– Фиг знает, – Дукин пожал плечами, – но, думаю, Семён прав. От обычного кокса температуры может не хватить… а так скелет гарантированно сгорит!
– Ладно, – согласился Игорь. – Ждём.
Ребята ушли. Мы же, оставшиеся, неотрывно смотрели на плащ-палатки.
– Ущипните меня… – тихо сказал Серёжа, вздохнув.
Игорь, недолго думая, ловко ухватил его за предплечье и сильно ущипнул.
– Но ты, блин! – прошипел Серёжа.
– Сам просил, – резонно заметил я. – Чего жалуешься.
– Ладно, – вздохнул Гуменюк. – Полегчало вроде. Спасибо.
– Обращайся, – кивнул Скопцов.
Наконец, из котельной показался Дукин.
– Всё в порядке, – шепнул он. – Затаскивай!
Мы не стали дожидаться, пока вернётся Семён. Очень уж хотелось побыстрее всё это закончить.
Внутри было душно и сумрачно. Зловеще светилась красным открытая топка единственного работающего котла. Других источников света внутри не было.
Мы подошли вплотную к котлу и положили плащ-палатки с телами на железный пол.
– Ну что? Сейчас или Сеню дождёмся? – спросил Дукин, зловеще ухмыляясь.
– Надо дождаться бы… – ответил Скопцов. – Лучше сначала облить хорошенько, а потом уже запихивать. Эффективнее будет. А то, если снаружи лить будем – только с одного конца достанем.
– Разумно, – с умным видом кивнул Серёжа.
– Стойте! – снова заговорил Вова. – Надо же ножи их грёбанные достать! Там же сталь, фиг сгорит, а?
– Надо, – кивнул я, сетуя на себя, как мог забыть об этой детали.
– Достанешь? – с надеждой глядя на меня, спросил Вова.
Я поглядел на мальчишек.
И без того виноват перед ними, так ещё и заставлять делать это… нет уж, лучше сам.
– Достану, – кивнул я.
Из горла кинжал вышел легко. Только кровь снова начала медленно вытекать, впитываясь в одежду трупа на груди.
– Блин, надо было сначала Сеню дождаться… – сказал Серёжа. – Кровь с пола надо убрать будет.
Словно в ответ на его слова в помещение, ступая тихонько, на ципочках, вошёл Семён. В каждой руке он держал по прямоугольной жестянке с напалмом.
– Добыл? – снова ухмыляясь, спросил Дукин.
– Как видишь… – ответил Семён. – А вы что делаете?
– Извлекаем вещественные доказательства, – ответил я.
– Ясно, – кивнул Семён. – Ну, извлекайте.
Он поставил жестянки на пол и начал открывать их специальным ключом.
Я же попробовал достать кинжал из грудины второго боевика. Это оказалось неожиданно тяжело: даже представить сложно, как тщедушный Дукин смог развить такую силищу.
Наконец, я справился. С чавкающим звуком кинжал вышел. Булькнула кровь, вышел большой сгусток.
Серёжа схватился за рот и согнулся.
– Не вздумай! – прошипел Вова.
Но Серёжу было уже не остановить. Единственное, что он мог сделать, это подбежать к топке и проблеваться туда, внутрь.
Послышалось шкворчание; запахло палёной едой. Я сам почувствовал, что к горлу подкатывает комок.
– Знаете, только не!… – начал было я, но меня перебил Семён.
– Ни слова, Иванов! – он поднял в воздух указательный палец левой руки. – Ни слова!
Остальные стерпели.
– Ладно, – кивнул Семён после паузы. – Заливаем?
– Угу, – кивнул я. – Сначала этого, – я указал на боевика, которого убил сам.
Семён поднёс жестянку и начал аккуратно наносить горючий гель на одежду убитого.
– А с плащ-палатками что делать? – спросил он.
– Постираем, – ответил Дукин. – На их всё равно не видно. Просто если прое…ть, то залёт будет.
– Факт… – кивнул Семён.
Мы вытащили из-под трупов плащ-палатки.
Наконец, оба тела были покрыты напалмом. Несколько капель упало на железный пол, но мы не обратили на это внимания.
– Ну что? – спросил Семён. – Кидаем?
– Угу, – сказал я, после чего опустился перед первым трупом на корточки и схватил его за плечи.
Семён и Дукин взяли его за ноги.
Поначалу всё шло хорошо. Напалм вспыхнул не мгновенно, что дало нам фору. Вот только боевик оказался слишком широкоплечим, и никак не хотел пролазить в топку.
Понимая, что вот-вот он начнёт гореть прямо внутри котельной, благодаря напалму, я отчаянным усилием сломал ему ключицу и всё-таки запихнул в топку.
Семёна тоже чуть не вырвало, но он сумел подавить позыв.
Пламя в топке загудело. Тело упало вниз, на горящие угли, оставляя достаточно места для второго трупа.
– Нормально пошло! – осклабился Дукин.
– Давайте уж скорее и с этим… – жалобно попросил Серёжа, кивая на второй труп.
– Может, сразу того… поломать? – спросил Игорь.
– Да вроде у этого плечи не такие широкие, – заметил Игорь.
Плечи у него действительно пролезли. А вот часть комбинезона зацепилась за какой-то крюк под топкой, и ни за что не желала отрываться.
Пока я догадался попробовать отрезать её кинжалом, было упущено драгоценное время.
На трупе занялся напалм. Дотронуться до него стало невозможно.
Хуже того: пара огненных капель упали на пол. Потом занялась дорожка из капель, которую мы случайно оставили в темноте, пока несли труп. По этой дорожке пламя неожиданно быстро добралось до оставшегося в жестянках напалма.
Полыхнуло так, что по лицам ударил жар.
Столб огня поднялся прямо посреди котельной, упираясь в потолок.
– Кочегар! – первым сориентировался Семён. – Надо спасти кочегара!!!
