Сергей Моронов
Термидор Андрея Кузнецова
Термидор – 11-й месяц (19/20 июля – 17/18 августа) французского республиканского календаря, действовавшего с октября 1793 по 1 января 1806. Также термидором называют термидорианский переворот, в результате которого была ликвидирована якобинская диктатура и был положен конец Французской революции.
Название месяца «термидор» стало символичным для обозначения всякого контрреволюционного переворота. Так, Лев Троцкий в своей книге «Преданная революция» посвятил отдельную главу «Советский термидор» обюрокрачиванию коммунистической партии и отчуждению народных масс от управления государством в условиях сталинизма. (Википедия).
Пролог
Медуза плыла в пустоте. Сумерки, окружавшие её, были повсюду, они дышали вечностью. Исполинская сущность мерно покачивалась в невидимом потоке, как бы неспешно прогуливаясь, создавая иллюзию какого-то движения. Её иссиня-чёрные бока, были покрыты чем-то лоснящимся и блестящим. Что-то в них постоянно пузырилось, колыхалось и вибрировало. Наверное, она плавала здесь целую вечность. Но медуза ничего этого не знала. Она вообще ничего не знала, она не могла ни мыслить, ни созидать, ни даже уничтожать. Медуза знала только голод, вечный вселенский голод, проникающий в каждую частичку её гигантского тела.
Голод не давал ни минуты покоя, заставляя находиться в вечном поиске пищи. Пищу производили микроскопические пузырьки, возникающие и тут же исчезающие в сумеречной пустоте. Она чувствовала их всем своим нутром. Миллиарды этих микроскопических созданий окружали её. Как только пробуждался новый пузырёк, медуза действовала. Из её тела выстреливала тонкая нить с присоской на конце. Эта присоска пронзала пространство и находила пузырёк, где бы тот не проявлялся. Присоска захватывала еду и больше не отпускала, соединяя жертву с исполинской тушей.
По тонким струящимся нитям медуза посылала вибрации той определённой частоты, которые проникая в пузырёк, возбуждали подобие движения. Эти движения начинали вибрировать особым образом и, напитанные энергией возвращались в медузу. Это и была еда, но её постоянно не хватало. Пузырьки были слишком недолговечны, вот они появлялись, но тут же исчезали, не успев, как следует напитать медузу. Взамен возникали новые, этой череде перерождений не было конца…
Как стать гуру
Яркое полуденное солнце плавило асфальт, по которому в глубокой задумчивости брёл мастер тайных знаний, основатель эзотерической системы по освобождению ума Андрей Кузнецов. Продвинутый мистик был погружён в свои просветлённые мысли, вновь и вновь проживая те значимые периоды своей жизни, которые привели его к тому, что сейчас олицетворяла его высокодуховная личность. Словно бусины чёток, отщёлкивал он вехи своего славного пути…
***
Андрей Кузнецов родился в городе Иркутске в конце восьмидесятых годов двадцатого века. Поздний ребёнок, отца своего он не знал и вырос наедине с матерью. Педагог по профессии, Тамара Николаевна, полностью отдавала себя воспитанию единственного сына, окружив его такой заботой и вниманием, что Андрею порой казалось, что ещё чуть-чуть, и он задохнётся в железных объятиях материнской любви.
Андрей рос хилым и болезненным ребёнком, дворовым играм предпочитал телевизор и книги, которых в детстве прочитал неимоверное количество, развив в себе неуёмную фантазию, которая носила его, то по бескрайним просторам вселенной, то по более приземлённым местам, возрастая с каждым днём.
В школе, учитывая его родственную связь с одним из самых свирепых педагогов, Андрея никто не трогал и особо не задирал. Вместе с тем, его социальная планка в классе была весьма низкой. Местная элита его в свои ряды не принимала и никаких отношений с ним старалась не поддерживать. Замухрышек и ботаников Андрей избегал, что-то отталкивало его от себе подобных особей.
Крайне неудачно складывались отношения Андрея с так называемыми местными гопниками. Последние, видимо, своим звериным чутьём улавливали вибрации страха и невинности, исходящие от Андрея и, словно, коршуны набрасывались на него, причиняя неокрепшей душевной организации подростка нравственные страдания, а телу физическую боль.
Конечно, такая реальность не совсем устраивала Андрея, и он, как мог, компенсировал её, погружаясь в свои буйные фантазии, в которых с нудным упорством прорисовывал каждую мельчайшую деталь. В своих мечтах он легко расправлялся с уличными хулиганами, зарабатывал несокрушимый авторитет в классе, становясь примером для подражания парней и предметом восхищения девочек.
В своих ментальных реальностях Андрей был супергероем, который разобравшись с земными проблемами, и в очередной раз, спасая от гибели человечество, переключался на дальний космос, где уже вовсю боролся с инопланетными тварями, опять кого-то спасая. В общем, внутренняя жизнь кипела и бурлила, в отличие от унылых и иногда болезненных земных будней.
Ближе к выпускному классу Андрей неожиданно для себя увлёкся историей. Точнее определённым периодом в истории нашей страны, который пришёлся на тридцатые годы двадцатого века. Тема сталинских репрессий стала просто страстью Андрея, он поглощал всё, что мог найти по данному вопросу. Увлекшись этим периодом, Андрей даже подумывал поступить на исторический факультет университета, чтобы потом защитить диссертацию на тему разгадки событий 1937 – 1938 годов. Соответственно, прославиться на весь мир, с вытекающими отсюда приятностями, в виде почивания на лаврах.
Закончив школу, Андрей так и поступил, а именно, поступил на исторический факультет, благо мамины связи в образовании распространялись и на госуниверситет.
Жизнь продолжала течь тем же унылым и однообразным руслом, практически ничего не изменив. Всё так же, уже в студенческой среде, пролетали мимо серые будни. Вниманием женского пола Андрей не пользовался абсолютно. Предпочитал быть один, иногда тусовался в компании двух-трёх очкариков, с которыми уж точно горы свернуть было невозможно.
С диссертацией и последующим мировым признанием всё тоже оказалось не так, как грезилось. Чем ближе приближался диплом, тем всё меньше шансов оставалось для научных притязаний и сопутствующих радостей.
Тем не менее, получение высшего образования ознаменовало для Андрея новый этап в жизни. С помощью различных убеждений, перерастающих в угрозы и физическую силу, он был буквально втиснут деятельной Тамарой Николаевной в нишу школьного образования, став учителем истории средней школы.
К слову сказать, Андрей сопротивлялся как мог, пытаясь избежать этой участи, даже посредством службы в Вооруженных Силах. Но, к счастью для самого Андрея, армия отвергла несостоявшегося призывника вердиктом грозной медкомиссии, которая вынесла свой суровый приговор – не годен.
Так что пришлось «вольнолюбивому» молодому историку идти в рабство средней школы, под надзор грозного цербера – своей матери. Но светлая полоса, нет-нет, да посещала жизнь Андрея Кузнецова, и через год, правдами и неправдами, он смог вырваться на волю, завязав с наукой и образованием.
Теперь он с головой окунулся в жизнь менеджера коммерческих структур, где и пребывал до событий двухлетней давности, полностью перевернувших его жизнь.
***
Всё началось ещё в университете, где у Андрея появилась очередная страсть. Один из приятелей-очкариков подсадил его на эзотерику, причём подсадил так крепко, что снять его с этого нового крючка не смог бы ни один психотерапевт на свете. Андрей отдался тайным знаниям всей своей неуёмной душой. Перечитал огромное количество книг, выделяя Блаватскую, Гурджиева, Успенского, Ошо, Кришнамурти, Кастанеду и других учителей человечества.
Теперь целью новоявленного мистика стало достижение непреодолимых высот в духовном плане развития. В своих, по-прежнему, буйных мечтах Андрей видел себя прославленным Учителем, который просветлев и познав все тайны бытия, несёт свет знания в неокрепшие умы своих многочисленных учеников и последователей.
Как бы услышав зов будущего мастера тайных знаний, вселенная откликнулась и предоставила Андрею шанс в виде обнаруженной им на просторах Интернета психотехнике «Agile mole», что в переводе на русский язык означало «Проворный крот». Данная система была довольно популярной в среде, так называемых «ищущих свой Путь» и жаждущих полного освобождения от оков ненавистного эго. Её автор утверждал, что с помощью «крота» в относительно короткий срок можно избавиться от ментального мусора, коим сверх всякой меры забиты головы любого современного члена социума.
Увидев потенциал, и придя к выводу, что именно этот инструмент позволит ему обрести полное просветление и стать мастером осознанности, Андрей с головой окунулся в новое дело. За какой-то год работы будущий гуру, превратился в продвинутого практика. Как считал сам Андрей, он уже полностью освоил все тонкости «Проворного крота» и рамки этой психотехники стали для него малы.
Игнорируя предупреждения автора «Agile mole», Андрей занялся самоусовершенствованием системы, привнёс много нового и полезного, да что там говорить, фактически полностью изменил сам процесс работы с подсознанием. Так пролетел ещё год, и вот два года назад произошло то, что полностью изменило его жизнь.
***
В один из июньских дней того знаменательного года, он впервые услышал Голос. Голос, вещавший в голове Андрея, сообщил, что на Земле идёт противостояние двух Великих Сил. Проявлением одной из них является человеческий род, другую же представляют Рептилоиды, раса холоднокровных тварей, цель которых – полное порабощение человечества и использование людей в качестве безвольных рабов.
Рептилоиды – более древняя цивилизация, прилетевшая на Землю из глубин космоса. Пользуясь своими способностями, они проникли во все властные и финансовые элиты. Они держат под своим контролем всё развитие человечества, и, если ничего не изменить, то лет через тридцать-сорок полностью достигнут своей низменной цели – станут полноправными хозяевами на Земле. Люди же превратятся в вечных рабов этих тварей, прозябая в голоде и нищете.
Сила, которую представляет Голос, призвана не допустить этого вселенского беспредела, чем она в принципе и занимается. Но Сила ничего не может сделать одна, без верных рекрутов человеческого рода, готовых отдать жизнь за спасение человечества от этих подлых тварей. Сила, ведя неустанную борьбу, подыскивает тех редких экземпляров, которые без колебаний встанут в строй, под знамёна грядущей великой битвы.
Стать рекрутом Силы непросто. Обычный среднестатистический гражданин в силу своей зомбированности и отсутствия воли не может быть избранным. Избранными становятся редкие индивидуальности, такие как Андрей, заслужившие подобную честь своими подвигами на духовном поприще.
Да, Андрей избран Силой как одержавший победу в противостоянии Великих Сил, как озаривший свой путь духовными подвигами и знаниями. Теперь он избранный, что накладывает на Андрея не только печать славы, но и огромную ответственность. Путь этот труден и опасен, но почётен и праведен. Да и выбора -то, собственно говоря, у него нет: Сила нашла его, а противиться ей не только бессмысленно, но и смертельно опасно.
Естественно Андрей был просто оглоушен тем, что услышал, причём в своей голове. Еле-еле придя в себя и, наконец, уснув, он попал в странную реальность.
***
Очнувшись, Андрей обнаружил, что находится на каком-то особо секретном совещании. Вернее на совещании он ощущал своё присутствие. Андрей как будто присутствовал, но не сам по себе, а в лице комиссара госбезопасности 1-го ранга Заковского Леонида Михайловича.
Особо секретное совещание проходило 5 марта 1937 года на одной из дач, находящихся в ведомстве НКВД СССР. Докладывал генеральный комиссар государственной безопасности Николай Иванович Ежов, он же магистр тайного Ордена, членами которого являлись все присутствующие на собрании высшие руководители госбезопасности.
Ежов доводил до сведения членов Ордена, что настал подходящий момент, когда Орден, созданный для борьбы с рептилоидами, может нанести сокрушительный удар. Но этот удар сопряжён с большой опасностью, грозит превратиться в настоящую мясорубку, в которой понесут потери не только рептилии, но и члены Ордена, да и просто невинные люди.
Там же на совещании Андрей узнал, что посвящённый может видеть, что у рептилии, в районе седьмой чакры – сахасрары, имеется характерное маятниковое свечение, качающееся из ядовито-жёлтого в багрово-кровавый цвет. Такого свечения нет у обычных людей.
Так происходило ещё много раз: Андрей присутствовал в различных персонажах, которые были то «посвящёнными», то простыми, но честными работниками ГУГБ НКВД, ведущими беспощадную борьбу с врагами, имеющими характерное маятниковое свечение.
Последним персонажем, в котором поприсутствовал Андрей, был сам магистр Ордена – Николай Иванович Ежов. Андрей присутствовал в «железном наркоме» в тот самый чёрный день, когда уже проигравший битву, сломленный магистр, стоял перед военной коллегией, глядел в лица своих судей и с горечью констатировал наличие у каждого из них того самого мерцания в районе сахасрары, переходящего из ядовито-жёлтого в багрово-кровавый цвет.
Да, его судили не просто враги, его судили рептилии. Орден был разгромлен, из высших посвящённых не осталось почти никого, единицам удалось пройти сквозь жернова репрессий, в которые их толкали рептилии. Его оставили напоследок.
Рептилии торжествовали, праздновали победу. И судилище, и последующее неминуемое убийство бывшего «железного наркома» было для них той вишенкой на торте, тем заключительным аккордом, что придавали этой победе особый утончённый вкус.
Сломленный магистр толкал свою покаянную речь, не столько для них, рептилиям было всё равно, он говорил для товарища Сталина, искренне, всем сердцем надеясь, что вождь остался вне контроля холоднокровных.
В какой-то момент что-то вспыхнуло в почерневшей от горя и поражения душе наркома. Неожиданно со всей ясностью Николай Иванович вспомнил, сколько рептилий он отправил на тот свет, гордость содеянным на мгновение охватила всё его существо, и он произнёс:
– Я почистил четырнадцать тысяч чекистов. Но моя вина заключается в том, что я мало их чистил. У меня было такое положение. Я давал задание тому или иному начальнику отдела произвести допрос арестованного и в то же время сам думал: ты сегодня допрашиваешь его, а завтра я арестую тебя. Кругом меня были враги народа, мои враги…
***
Очнувшись в своей обычной реальности, Андрей был извещён Голосом, что таким вот странным образом, во сне он получил посвящение высшего уровня и теперь является полноправным членом Ордена.
После чего Андрей приступил к тренировкам по выявлению рептилоидов в среде обычных людей. С успехом прошел и эти испытания, после чего всё тем же Голосом был привлечён к проведению настоящих акций. Для этих целей новоявленный мастер Ордена, изготовил адскую смесь, убивающую рептилий наповал. Адская смесь была якобы изобретена безымянными учёными Ордена и состояла из обычного аспирина, растворённого в «Кока-Коле» в пропорции 18 таблеток на полтора литра жидкости.
С помощью данной смеси, заправленной в детский водяной бластер, Андрей совершил две акции возмездия, облив сначала своего генерального директора и его жену, в которых ранее опознал рептилоидов. Во время акции он видел сам, как корчились в предсмертных судорогах холоднокровные твари, как шипела и лопалась их кожа, каждой клеткой ощущал вонь горелого мяса.
Вторую акцию он провёл по настоянию Голоса на следующий день у здания областной Администрации, облив адской смесью группу рептилий, маскировавшихся под монгольскую делегацию. Во время акции от нестерпимой вони он потерял сознание и был задержан полицией, и в итоге помещён в психиатрическую больницу.
В «психушке» Андрей пролежал полгода, где его благополучно излечили от параноидальной шизофрении. Теперь он твёрдо знал, что никакого Голоса на самом деле не было, что всё это глюки перемкнувшего ума. Что взяв на себя непосильную ношу, Андрей переутомился на нелёгком пути к просветлению. Да, теперь было ясно как день, что никаких рептилий не было. Николай Ежов был кровавым палачом Сталина, уничтожавшего «ежовыми рукавицами» старую большевистскую гвардию. Никаких тайных Орденов не было, а были вырвавшиеся из под контроля чекисты.
Никаких рептилий Андрей из игрушечного бластера не поджаривал. И генеральный директор с женой, и группа чиновников из Монголии были просто-напросто облиты им с ног до головы «Кока-колой», а единственный ущерб выражался в нервном шоке и испорченной одежде.
Там же в психиатрической больнице, накачанный нейролептиками, практик самосовершенствования окончательно просветлел, и мог часами сидеть на кровати, уставившись на такого же просветлённого соседа, неустанно мастурбирующего в открытое пространство космоса.
Наконец, после долгих духовных исканий, он достиг того особенного состояния, которое символизировала песня группы «Чайф», постоянно теперь звучавшая в голове Андрея:
«А мне всё пофиг – я с покоса – уберите кирпичи
А на хрена уральский парень занимается Тай-чи?
А мы вдыхаем вольный ветер, наши руки так крепки
А ломать без толку доски – удавиться от тоски»
Эта мистическая фраза «А мне всё пофиг – я с покоса – уберите кирпичи» как бы подытоживала всю суть его пути, всю его мудрость, всё то, чего он в итоге добился.
Жизнь заиграла для Андрея новыми красками и, покинув стены сумасшедшего дома, одухотворённый новоявленный Учитель создал свою собственную секту, ведущую пока немногочисленных последователей к полному освобождению.
***
Вот примерно на такой высокопарной ноте застало то полуденное солнце Андрея Кузнецова, бредущего в глубокой задумчивости по набережной реки Ангары.
«Да, воистину говорят, что путь к совершенству лежит через муки и лишения. Но все эти напасти стоят того, что обретает искатель в итоге…», – были последними мыслями, посетившими просветлённую голову в этот день.
Навстречу Андрею неспешно шагал мужчина, ничем не отличающийся от других прохожих, если бы не одно «но». Это самое «но» заключалось в том, что в районе седьмой чакры этого персонажа, словно маятник мерцало пятно, качающееся из ядовито-жёлтого в багрово-кровавый цвет.
Мысли мгновенно исчезли, а лениво-благостное состояние Андрея сменилось ступором. Ноги отяжелели и стали ватными, во рту пересохло, противно защемило где-то в области солнечного сплетения. Дикий ужас окутал мастера тайных знаний. Словно превращённый неизвестными силами в камень, Андрей стоял как вкопанный и наблюдал, как мимо него прошелестела эта холоднокровная особь.
Как только рептилия оказалась позади, в теле что-то щёлкнуло, и ничего не соображающий просветлённый Учитель побежал. Паника, обуявшая сознание, гнала Андрея. За пару секунд преодолев десяток метров и кусты живой изгороди, он оказался на проезжей части.
Заглушающий все иные звуки сигнал автомобиля переключил режим восприятия Андрея. Теперь уже невыносимо долго он наблюдал, как на него со скоростью черепахи накатывает тёмно-синий Мицубиси Паджеро. Когда неминуемое столкновение всё же произошло, пришла темнота, которая поглотила весь окружающий мир…
Кто я?
…Сначала было слово. А точнее слова. Точнее слова и музыка. Да, точно, в темноте звучала песня:
– Пусть помнит враг, укрывшийся в засаде
Мы начеку, мы за врагом следим.
Чужой земли мы не хотим ни пяди,
Но и своей вершка не отдадим…
«Марш советских танкистов из фильма «Трактористы», – автоматически отметил для себя Андрей Кузнецов.
– Гремя огнём, сверкая блеском стали
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлёт товарищ Троцкий
И Тухачевский в бой нас поведёт…
«Что? Какой на хрен Троцкий?», – эта явная несуразица вернула Андрея к жизни, и он увидел свет.
Начиная приходить в себя, Андрей пытался определить, где он. Серо-белые однообразные стены и потолки, кровати с лежащими на них людьми и стойкий запах человеческой жизнедеятельности, вперемешку с запахом лекарств, крови и ещё чего-то неуловимого. Эти признаки, собранные вместе, давали только один-единственный возможный ответ – он находился в больнице.
Придя к однозначному выводу, Андрей продолжил осмотр помещения, и его взгляд натолкнулся на портрет, висевший на боковой стене. С портрета на него смотрел мужчина лет шестидесяти с седой шевелюрой, такими же усами и бородкой клинышком. Сквозь очки на Андрея смотрели умные, пронзительные глаза. Что-то до боли знакомое было в этом лице.
«Да это же Троцкий!», – ошеломило Андрея неожиданное открытие. Тут же в голове заиграла приведшая его в чувство песня: «Когда нас в бой пошлёт товарищ Троцкий…».
«Что это? Я схожу с ума или попал в программу «Розыгрыш»?» – мысли скакали, пытаясь найти адекватное объяснение явному несоответствию, которое выбивало Андрея из колеи и вселяло всё нарастающую тревогу.
В итоге, не в силах сопротивляться, Андрей громко застонал. Кто-то тут же начал звать сестру. Через пару минут в глаза Андрею заглядывала молодая девушка в белом старомодном халате и белой косынке, повязанной на голове.
«Что за форма? Так ведь только в старых фильмах медсёстры одеваются», – продолжал недоумевать Андрей.
Через минут двадцать к койке подошёл доктор, по крайней мере, именно так обозначила его та самая старомодная сестра. Доктор также был одет в аналогичную форму середины прошлого века.
– Ну-с, молодой человек, как себя чувствуете? – спросил доктор.
– Ну…м-м-м… не знаю, – честно ответил Андрей.
– Так-так, что-то же чувствуете? Где-то болит?
– М-м-м.. да вроде нигде, так голова немного кружится, – промямлил Андрей.
– Хорошо-хорошо, отлично даже, а как Вас звать-величать, – продолжил доктор,– меня вот Аркадий Фёдорович, а Вас?
– М-м-м…– начал было Андрей, но повинуясь какому-то внезапно возникшему импульсу, остановился и красноречиво замотал головой, давая понять, что не помнит.
– Так-так, а какое сегодня число, месяц, год?
– Не знаю, – чуть слышно прошептал Андрей.
– Так-так, а где Вы молодой человек сейчас находитесь?
– Ну, я так понял, что в больнице, – решился ответить Андрей.
– Отлично, здесь Вы понимаете! А что с Вами произошло?
– Под машину попал? – скорее спросил, чем ответил Андрей.
– Под машину? Очень, очень интересно. А почему именно под машину?
– М-м-м.. не знаю…
– Понятно-понятно, ну что ж, в себя Вы пришли, это уже прогресс, будем лечить, – оптимистично проворковал доктор.
– Доктор, скажите, а какое сегодня число? – чувствуя, как телом овладевает страх, решился спросить Андрей.
– Конечно-конечно, сегодня мил человек, девятое июня тысяча девятьсот тридцать седьмого года.
– Что!?!? – Андрей подскочил на кровати, но тут же упал назад, вновь погрузившись в спасительную темноту.
***
Из спасительной темноты Андрея вывел хорошо поставленный голос диктора, вещавшего, как он понял, по радио. Андрей прислушался, сосредоточившись на доносившихся словах:
«…О действительной победе социализма можно будет говорить именно и только с того исторического момента, когда государство превратится в полу-государство, а деньги начнут утрачивать свою магическую силу. Такие характерные для анархизма требования, как отмена денег, отмена заработной платы или упразднение государства и семьи, могут представлять интерес, лишь как образец механического мышления. Денег нельзя по произволу отменить, а государство или старую семью упразднить, – они должны исчерпать свою историческую миссию, выдохнуться и отпасть. Смертельный удар денежному фетишизму будет нанесен лишь на той ступени, когда непрерывный рост общественного богатства отучит двуногих от скаредного отношения к каждой лишней минуте работы и от унизительного страха за размеры пайка. Утрачивая способность приносить счастье или повергать в прах, деньги превратятся в простые расчетные квитанции, для удобства статистики и планирования. В дальнейшем не потребуется, вероятно, и квитанций. Но заботу об этом мы можем полностью предоставить потомкам, которые будут умнее нас…»
«Я опять здесь, опять этот бред…», – с невыносимой тоской подумал Андрей, оглядываясь по сторонам. Всё та же больничная палата, те же койки, тот же непередаваемый «аромат» больницы, всё говорило о том, что изменений в его восприятии реальности не произошло. Как и до потери сознания, Андрей Кузнецов находился в той же самой больничной палате.
На всякий случай, ущипнув себя пару раз за руку и за ногу, он в очередной раз убедился в незыблемости окружающего мира. Решив приподняться на кровати, Андрей заворочался, поднимая непослушное от долгого лежания тело, чем привлёк внимание соседа по койке, который сосредоточенно слушал радио, но заметив потуги соседа, повернулся и уставился на Андрея вопросительным взглядом.
– Может, чем помочь?
– Да, нет, спасибо, я сам, – ответил Андрей.
– Меня Семёном кличут, – решил завязать беседу сосед.
– А я, признаться, ни хрена не помню, – Андрей решил прикинуться больным на голову, чтобы извлечь максимум пользы и расспросить соседа о том, где он находится. Пока ещё он не терял надежду, что возможно это какой-то розыгрыш или ещё что-нибудь, что сможет объяснить его пребывание в этом странном месте.
– Слушай, Семён, а есть, что попить?
– Этого добра сколько угодно, на вот, хлебни, – сосед протянул Андрею кружку с водой, – Вот курева нет, это прям беда, не разрешают курить-то, доктора эти.
– Семён, а что это по радио передают, никак сообразить не могу, – начал разведку Андрей.
– Ты чё брат, совсем плох, однако, думай что говоришь. Это же работу товарища Троцкого читают, сейчас же по радио время политпросвещения, – с недоумением ответил сосед и подозрительно уставился на Андрея.
– Да не смотри ты так, самому тошно, ничего сообразить не могу, ни кто я, ни где я, пустота какая-то в голове. Вот даже ни число какое, ни какой год, ничего не помню.
– Да-а-а, эка тебя шибануло, – с сочувствием отозвался, успокоившийся сосед, – А число сегодня десятое июня 1937 года.
«Опять тридцать седьмой, да что же это творится-то со мной», – поддался подступающему страху Андрей, а вслух лишь нечленораздельно промычал, разведя рукам в стороны и, вновь упал на кровать, уставившись невидящим взглядом в потолок.
Сосед что-то ещё продолжал говорить, но Андрей уже не слушал его. Захватившая мозг устрашающая мысль оглушила его и лишила последних сил: «А что если всё это реальность, из которой уже не выбраться?». Опять погрузившись в спасительную темноту, Андрей был выдернут оттуда каким-то шумом.
Очнувшись, он увидел, что в палате появился какой-то человек в сапогах, полувоенной форме и накинутом поверх неё белом халате. Тут же выяснилось, что к ним в палату зашёл инструктор районного комитета ВКП(б), чтобы провести обязательное, как понял Андрей, политзанятие.
– Товарищи, все вы прекрасно знаете, что в этом году двенадцатого декабря мы отмечаем десятую годовщину Четвёртой Пролетарской Революции, которая озаряет своим священным светом нашу борьбу до полной победы Мировой Революции и построению счастливого коммунистического общества.
– В связи с приближающейся годовщиной, наша партийная организация взяла на себя проведение политзанятий в вашей больнице, чтобы мы, так сказать, воочию увидели, как готовятся к встрече этого знаменательного события представители разных профессий и возрастов, собранные вместе волею судьбы, – продолжал инструктор.
– Сегодня, мне хотелось бы послушать вас, что знаете вы о Четвёртой Пролетарской Революции. Вот, например, Вы, товарищ, – инструктор указал пальцем на одного из больных, сидевшего на кровати.
– Четвёртая Пролетарская Революция свершилась 12 декабря 1927 года, через месяц после десятой годовщины Октябрьской революции, которая была узурпирована и предана бандой эпигонов, под руководством Сталина, – ответил больной.
– Отлично, а вот Вы, товарищ, – инструктор указал на другого человека, – расскажите, каковы были предпосылки этой революции?
– В 1923 году, ещё при жизни нашего вождя товарища Ленина, власть в стране была захвачена шайкой эпигонов, которыми руководил Сталин. С помощью лжи и предательства, они заняли ключевые посты в Партии, отстранив от руководства верных ленинцев и товарища Троцкого. Они подтасовывали факты и клеветали на верных Революции большевиков.
– Хорошо, а сейчас продолжите Вы, – инструктор указал на Андрея, который в этот момент приподнялся на кровати, чем и привлёк внимание последнего.
Андрей беспомощно оглянулся, не зная, что предпринять, но выручил сосед по койке. Семён объяснил инструктору, что у больного проблемы с памятью.
– Что ж, тогда продолжу я сам, – согласился инструктор.
– К 1927 году в нашей стране свирепствовала контрреволюция. Подлой шайкой Сталина был возрождён прогнивший бюрократический аппарат, полностью оторвавшийся от народа и действующий только ради своей выгоды. Бюрократы наживались на рабочем классе и крестьянстве в то тяжёлое послевоенное время. В деревне активизировался свой мироед – кулак, выжимающий всё до последней капли из деревенской бедноты.
– Все завоевания Октябрьской Революции были поставлены под удар, – продолжал инструктор, – о перманентности Мировой Революции уже никто не думал, правящая клика была озабочена лишь одним – упрочнением своей власти, которую ей обеспечивала эта самая раздувшаяся до гигантских размеров бюрократия, безжалостно подавляющая любой протест, любое недовольство снизу.
– Родившая из своего змеиного чрева орган беспощадного подавления под именем ОГПУ, бюрократия убивала молодую рабоче-крестьянскую республику, превращая в её в национал-реакционную бюрократическую мерзость. Свободы слова больше не существовало, любой несогласный с правящим курсом эпигонов был обречён на исключение из Партии и арест.
– Против товарища Троцкого была организована неслыханная по своей подлости и низости травля. Эпигоны делали всё, чтобы опорочить имя верного соратника Ленина, организатора и вождя Октябрьского переворота. Жизнь и борьба товарища Троцкого преподносилась как борьба с Лениным, с его идеями, с его курсом развития Партии и Революции. Всё это делалось вражеской кликой сталинистов с одной целью – ввести в заблуждение массы и представить свою бюрократическую контрреволюцию как продолжение курса Ленина.
– Так называемая новая советская бюрократия становилась всё сильнее и увереннее в себе. Этому подъёму способствовали тяжёлые поражения, которые понёс мировой рабочий класс. Руководство бюрократии откровенно содействовало этим поражениям. Разгром болгарского восстания и бесславное отступление немецких рабочих партий в 1923 году. Крушение эстонской попытки восстания в 1924 году. Везде оставила свой змеиный след шайка Сталина. Заигрывание с трейд-юнионами и, как следствие, вероломная ликвидация всеобщей стачки в Англии. Недостойное поведение польских рабочих партий при воцарении Пилсудского в 1926 году. Страшный кровавый разгром китайской революции в 1927 году. Руководство Коминтерна, этого органа Мировой Революции, увы, пляшущего под дудку Сталина, буквально передало рабочих и крестьян Китая в руки палача и контрреволюционера Чан-Кайши.
