Сергей Калашник
Космический пленэр
Валентин Лунёв улыбнулся. Каждый раз, пролетая мимо этого места, он вспоминал знакомство со своей будущей женой. Так почему бы и не рассказать об этом внучке?!
– Что ж, Мила, слушай, – сказал он задумчиво и начал свой рассказ…
Тогда мне было пятнадцать лет. Три дня как исполнилось. Как известно, с пятнадцати лет у нас разрешается самостоятельно выходить в открытый космос. Грех было не воспользоваться такой возможностью одному, без родителей и инструкторов попутешествовать вокруг космической станции! Да-да, тогда была ещё станция – МКС и довольно населённая – 150 человек в те времена здесь жило. Путешествовали, если можно это так назвать, тогда в скафандрах для выхода в открытый космос. Прогулочных катеров тогда и в помине не было. Были катера строительные, ремонтные, транспортные, военные обязательно, а вот прогулочные появились лет десять назад, не раньше. Тридцать пять лет назад о городе вместо Станции только мечтали.
Я получил соответствующее разрешение на самостоятельный выход в открытый космос и поспешил навстречу новым ожиданиям и ощущениям. Я знал, что многие дети МКС мечтали о самостоятельном выходе в открытый космос, и потому гордился, что моя мечта вот-вот сбудется. В те времена уже началось расширение станции и много людей работало на поверхности МКС. А мысли о городе были еще только мечтой. Наблюдать за каждым человеком, который выходил в открытый космос, не было возможности. Это сейчас всех, кто выходит о открытый космос, отслеживает робот-навигатор, а в те времена до такого прогресса наука еще не дошла. В открытый космос люди выходили строго соблюдая технику безопасности и надеясь только на собственные знания и умения.
Хочу сказать тебе, Мила, несколько слов о скафандре тех времён. Он раньше был не настолько удобный, как сейчас. Воздух подавался в скафандр двумя способами: или через шланг, или через баллон. Шланг неудобный – он ограничивал передвижение. Да и вокруг всей станции со шлангом не попутешествуешь – длинны не хватит. А вот с баллонами можно было спокойно путешествовать, если экономно относиться к расходу кислорода. Тогда и было придумано специальное экономное дыхание! Я тренировался этой технике два года! Частью скафандра были два стальных троса с карабинами на концах. Это страховка! Без неё никак нельзя. Выходишь в безвоздушное пространство – обязательно нужно было пристегнуться к металлическому пруту, приваренному к корпусу Станции. А не пристёгиваться нельзя, иначе унесёт от станции в открытый космос и спасательные катера не найдут! Это сейчас электромагнитные пути не дают оторваться от стен города больше чем на полметра, а раньше только держась за прутья можно было передвигаться вокруг станции. При этом нужно было помнить, что карабин всегда должен быть пристёгнут. Если переходишь с одного прута на другой, нужно пристегнуть второй карабин, и только после этого можно было отстёгивать первый. Это строгое правило безопасности! Всему этому раньше учили, и чтобы выйти в открытый космос нужно было сначала сдать экзамен по технике безопасности в открытом космосе. Если кто-то не сдавал экзамен, он работал на станции, а об открытом космосе приходилось только мечтать. У меня с экзаменами всё было отлично!
И вот я вышел в открытый космос. Скафандр у меня был баллонный и я мог передвигаться на любые расстояния в пределах станции. Пристегнулся к пруту и замер на месте. Такой красоты я никогда не видел! Одно дело, когда гуляешь со взрослыми, которые тебя постоянно одёргивают, и другое – одному любоваться окружающим космосом! У тебя ещё всё впереди, Мила! Когда выйдешь первый раз в открытый космос, сама поймёшь, что всё вокруг тебя другое: и звёзды, и город, и люди! Я заметил – людей вокруг было достаточно. Кто-то монтировал новые модули, кто-то настраивал антенны, кто-то устанавливал дополнительные солнечные батареи. А вон там слева человек непонятно чем занимался. Я присмотрелся. И ведь действительно не понятно! Человек был тоже в баллонном скафандре и на рабочего он не похож, да и нечего в этом районе делать рабочим. Скорее всего такой же, как я праздношатающийся по космосу турист. Только поведение его мне не понравилось. Человек зачем-то стучал руками по обшивке МКС. Его отбрасывало в сторону, но так как он был пристёгнут страховкой, его возвращало обратно, и он вновь начинал стучать руками по обшивке станции. Даже малышу известно, что стучать по обшивке станции – бесполезное занятие, тебя никто не услышит! Меня заинтересовал этот человек и я направился к нему. Вскоре он меня заметил, перестал барабанить по корпусу и начал жестикулировать, зовя меня. Я поспешил к нему.
Приблизившись, я рассмотрел, что это обычная девчонка. Точнее, это мне тогда показалось, что она обычная. Она была в нескольких метрах от меня, но я уже понял, что с ней что-то произошло. Об этом красноречиво говорило испуганное, но при этом красивое лицо в скафандре и нервные движения рук и ног. Я смотрел на испуганное лицо и понимал, что девчонка мне не знакома. Если ты думаешь, внучка, что на станции, где всего 150 человек и из них 20 детей все друг друга знают, то ты ошибаешься. Каждый жил в своём блоке и выполнял свою работу. И дети тоже работали, а учились в семье. Понятия «школа» тогда не было, потому что не было возможности пригласить и содержать на космической станции учителей, вот и учились все в своей семье. Поэтому я эту девчонку и не знал, ведь нигде ранее не пересекался.
Схватившись за прут у обшивки, я оттолкнулся и быстро приблизился к девчонке. Правда, я не рассчитал силы и врезался в неё. Нас кувыркнуло в безвоздушном пространстве и наши страховочные тросы переплелись. Девчонка начала бить меня руками по плечам и спине, пытаясь оттолкнуться от меня. Да, что же это такое?! Было не больно, но неприятно. Я никак не мог понять, что с ней происходит и почему она себя так ведёт? Она продолжала стучать руками по моим плечам, и с каждым движением сила удара становилась все слабее и слабее. И вдруг я заметил слабое мерцание красного огонька чуть ниже шеи. Индикатор воздуха сообщал о его отсутствии. Ей нечем дышать! Обычно на правом бедре крепится маленький резервный баллончик сжатого воздуха, но у девчонки его не оказалось. Я взял свой, резко повернул её к себе спиной и увидел, что её резервный баллончик подключен и, по-видимому, уже пустой. Это сколько же времени она здесь находится? Я не размышлял над этим вопросом. Мысль как прилетела, так и улетела. Я действовал: резко достал пустой и вместо него поставил свой полный баллончик. Пустой поместил у себя на правом бедре – в космосе нельзя разбрасываться даже мелкими предметами. Спустя несколько секунд она перестала махать руками. Я испуганно повернул её к себе лицом и убедился, что она жива. Девочка жадно вдыхала живительный кислород. Рядом с потухшим индикатором воздуха была написана частота радиоволн коммуникатора. Нажав несколько кнопок у себя на левом запястье, где были расположены мини-модули, необходимые для связи разных уровней, я совместил наши коммуникаторы. Теперь можно общаться.
