Сергей Павлов
Времена года следователя Семенова. Тайное станет явным
Ответила она сразу и Семенов спросил:
– Наталья Валерьевна, ну как вы, уже получше немного?
Но она что-то почувствовала и он немедленно в ответ получил:
– Прекратите, вы же хотите еще о чем-то спросить.
Семенов удивился ее чутью, но не стал спорить.
– У меня несколько личный вопрос…
– Ой, давайте поскорей. Да, мы спали вместе.
– Меня не совсем это интересовало.
– А что же? -Она несколько удивилась. Семенов же подумал, а не спросить ли ее заодно, не изменяла ли она и не оставил ли Соломенко завещания в ее пользу, но решил оставить это на потом.
– Тут возник вопрос, не запомнили ли вы, в какой позе Андрей Юрьевич обычно спал? На спине, на животе, на боку?
– Вот вы о чем. —Кажется, он действительно смог ее удивить, -Он на животе спал, руки под грудь подкладывал, не представляю, как можно было так спать, но он так спал. Обидно даже было, что не обнимал. Я его спросила, а он говорит: «Я на койках узких всю жизнь спал».
Семенов поблагодарил ее и отключился.
Итак, ситуация все более склонялась в пользу убийства.
***
Шесть часов видео кое-как расчистили от снега, но все равно видно было немного. Однако вполне достаточно, чтобы разглядеть неясную тень человека, которая в 01.15 подошла к тени сторожки, распахнула тень двери и слилась с тенью сторожкой. В 01.18 тень человека отошла от тени сторожки и вышла из поля зрения камеры. Никто другой не приходил до 05.55, то есть до прихода Артеменко. Теперь отпали последние сомнения.
– А получше нельзя?
Компьютерщик недовольно фыркнул:
– Чего получше? Черно-белая камера с низким разрешением на таком расстоянии и в снегопад. Скажи спасибо, что хоть это есть.
Семенов похлопал его по плечу.
– Спасибо тебе, друг! Теперь по камерам отследим и все. Плевое дело. Он же не на улице торчал, куда-то зашел, где-то есть другие камеры, в зданиях, где снега нет…
– Вот так просто?
– Выходит так. Тридцать один человек. Закинь на флешку, может, кто и узнает. Едем на ТЭЦ.
***
Однако на ТЭЦ было совсем не все так ладно, как хотелось. Начкоманды провел их в комнату наблюдения и еще раз показал им мониторы:
– Вот, посмотрите, у нас всего два десятка камер в самых узловых местах. Раньше было больше, но некоторые сломаны, а некоторые пауки обсели и снегом занесло.
– А вы их не убираете?
– А как? Там же мачты, это опасно. И это не мы должны делать.
И вскоре стало ясно, что далеко не во всех местах станции стоит Око Большого брата. Не было камер на трубах, засыпало снегом камеру над входом Котлотурбинного цеха, работали, но просто ничего не показывали две из трех камер на Электроцехе, через одну работали камеры на ограждении станции, и те, в основном, показывали внешнюю сторону. Зато были видны помещения у турбины и котлов, на Щите управления, в административном корпусе и в караулке.
Теперь время действия было ограничено, и Семенов уже четко знал, когда надо смотреть. Сперва отпал Электроцех – слишком далеко, да и тень человека пошла совсем не туда. Сразу удалось отсечь троих человек с Щита управления, – они практически не вставали с мест, а если куда и выходили, то быстро возвращались, за это время не было никакой возможности дойти до сторожки. Удалось отсечь несколько постов охраны и проходная – перед камерами охранники не засветились, но все равно осталось еще почти два десятка человек. Отпали главные машинисты турбины и котлов – они как зашли в свои каморки, так и выходили из них только около десяти часов вечера.
Наконец, при просмотре видео из зала, наполненного непонятными трубами и механизмами, Семенов ясно увидел быстро бегущего человека, выскочившего снизу, пробежавшего вдоль турбины и вновь рванувшего вниз по лестнице. Время было 00.49.
Семенов остановил запись, вернул назад и повернулся к начкоманды:
– Кто это? —тот пригляделся:
– Точно не скажу, похоже, обходчик.
– А куда он бежал?
– Не знаю. Может, открыть чего-то надо было или закрыть.
– Что именно открыть, закрыть?
– Ну, задвижку.
– Это так важно?
– Конечно! Тут как давление скакнет, так труба лопнуть может!
– А у кого это можно узнать, так, чтобы точно?
– Ну, у начальника смены станции, у начальника смены цеха, у начальника цеха, главный машинист может что-то знать… Да и сам-то он чего-то скажет. —Он прервался, -А зачем это вам? Ведь Соломенко застрелился.
– Вот что, -Семенов посмотрел на него внимательно, -то, что я сейчас скажу, не надо распространять. Есть очень убедительные данные, что Соломенко именно убит. Сейчас надо определить, кто это сделал. Когда, примерно ясно.
Пока он говорил, начкоманды бледнел все больше и как-то проседал в кресло. Видимо, эта мысль потрясла его.
– Так что же теперь…
– Теперь попробуем понять, кто это и куда этот молодой человек так мчался. Он сегодня здесь?
Начкоманды задумался.
– Нет, отдыхает, но завтра у него смена.
– А кто есть из той смены?
– Начальник смены станции. Их не хватает, они чаще меняются. Начальник цеха, но он тоже может не знать, надо смотреть записи по Щиту управления.
– Хорошо. Надо, так посмотрим. Давайте узнаем, кто это был хотя бы.
Бегуном с препятствиями по цеху оказался машинист-обходчик третьего разряда Сергеев Антон Павлович 2000 года рождения. Через отдел персонала получили его телефон и адрес, после чего Семенов направил Илонова к юному энергетику. Сам же, чтобы не терять время, решил раскопать эту историю с другого конца.
Начальник смены станции, крепкий невысокий парень лет тридцати в очках, после некоторого замешательства быстро проговорил:
– Да-да, конечно, около часа ночи было резкое падение давления, на щите тоже увидели, и надо было срочно открыть задвижку, выровнять, потом закрыть до уровня.
– Это дело Сергеева?
– Не совсем. Он вообще насосами занимается. Просто, чтобы открыть задвижку, машинисту из их смены пришлось бы покинуть пульт, а там надо постоянно следить за котлами. Поэтому он, ну, машинист, звонит Сергееву и просит его открыть ту задвижку, а сам контролирует, как меняется давление. У Сергеева одни обходы, хотя и аварии, конечно, тоже бывают, но крайне редко.
– Это отражено на графиках? Изменение это.
– Да, само собой.
– Хорошо, то есть, можно быть уверенным, что это делал именно он?
– Ну… -начальник смены станции пожал плечами, -не знаю.
Графики показывали все как надо, и давление действительно падало и росло как нужно и в то время, которое было на видео. Была, конечно, еще вероятность сообщника, но это казалось слишком запутанным. Да и возвращался на место Сергеев безо всякой спешки. Был и еще один нюанс – Сергеев не служил в армии и, пожалуй, мог не знать, как толком стрелять из пистолета. Но это не точно.
Так что, теперь надо было брать показания с него, а как при этом придерживаться версии о самоубийстве, становилось совсем неясно.
Уже на выходе со станции его вдруг окликнул охранник:
– Товарищ следователь, я вам забыл еще кое-что сказать!
Семенов обернулся – на проходной, как и в прошлый раз бодрый и веселый, стоял Артеменко.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, товарищ следователь.
– Так о чем вы не сказали?
– Так Солома-то, он же памятью своей хвастался…
– Ну, про это вы рассказывали.
– Не, он же и на пришлого нашего после обхода тоже начал: «Я где-то тебя видел, я где-то тебя видел». Достал просто.
– На пришлого? На кого?
– Ну, на Ш который.
– А, Шамушев. И что Шамушев?
– Смеялся; поговорили, пошумели, где могли пересекаться, но вышло, что нигде. Так что и здесь он облажался.
– Подвела, значит, память?
– Ага. Подвела.
– Думаете, от этого он застрелился?
– Не, не знаю. Обидно, может, было, но он такой, что ему по барабану все. Было.
Ну что ж, снова это происшествие из последнего дня охранника. Если не знать, что его навестили перед самой смертью (хотя время смерти и было неточно, но в визите никто не признался), можно было бы решить, что он почувствовал наступление старости и не смирился с этим. Ах, да! Еще и гильза!
– А с Сергеевым он не ссорился никогда?
– С Сергеевым? С обходчиком? Как и со всеми, не больше, не меньше. Так, поругивался из-за рюкзака, но ничего особенного.
Значит, мотива как бы не было.
Пока же надо было уточнить инструкции Илонову. Семенов вызвонил помощника и сразу начал:
– Так, расспросил его про забег? Теперь проверь, кто ему звонил и кому он звонил во время убийства. Должны быть несколько звонков или один длинный. Проверь, кому он еще звонил и смс-ки тоже.
В принципе, оставалась вероятность, что звонил Сергеев с чужого телефона, но вообще, слабо верилось, что это он.
За этими размышлениями Семенов чуть не забыл про запись на флешке. Пришлось возвращаться и ставить видео в кабинете начкара.
Начальник караула склонился к экрану:
– Нет, не представляю, кто это может быть.
– Ничего, мы и не надеялись.
– Хотя знаете, -начкар задумался, -а ведь, похоже, что это именно охранник.
– А почему?
– Понимаете, работники, они ходят в касках, белых или оранжевых, а здесь все одного цвета, и шапка тоже. А еще у работников на бушлате ленты светоотражающие. Здесь ничего нет.
Да, с этим мнением стоило согласиться. Итак, все-таки охранник.
– А больше ничего сказать нельзя?
Начальник караула задумчиво покачал головой:
– По росту я бы наших девушек исключил, они все где-то метр шестьдесят, Артеменко тоже, он слишком большой, а вот остальные примерно одинаковые.
Это резко сузило количество подозреваемых, осталось шесть человек.
«Пархатов? —подумал Семенов, -чем ему мог так насолить Соломенко? Но есть еще пятеро и все о нем говорили почти одинаково презрительно. Хотя нет, я же опросил только четверых из них, остался Шамушев».
И теперь опрос охранника Шамушева, командированного с другой команды, стал важным.
Нельзя сказать, чтобы это было легко – надо было проехать на другой конец города. День уже клонился к раннему зимнему закату, когда, найдя небольшую ТЭЦ, Семенов, пропустив вперед женщину с парой мешков, вошел в проходную и спросил у весьма пожилых охранников, где найти начальника караула.
Сидевший в стеклянной будке постовой, поднял трубку телефона и что-то сказал, а положив трубку, заверил Семенова, что начальник караула сейчас будет.
Подтянутый мужчина в уже привычной синей форме вышел из боковой двери, прошел через турникет и представился:
– Торопов, Максим Алексеевич. Начальник караула.
Семенов показал удостоверение.
– Вы, наверно, знаете о происшествии позавчерашнем.
– Да. —Торопов грустно покивал головой и нервно потер кобуру, -Нам рассказали, сегодня на разводе заслушали.
– Ваш охранник Шамушев, он тогда там дежурил, мне надо поговорить с ним. Тогда его отпустили пораньше, и он не смог дать показаний.
– Понятно. Он сейчас на посту, я подменю его резервным. Давайте в караулку пройдем, только надо вот пропуск выписать. А Шамушев, он у нас лучший, можно сказать. На межсменку выходит, заболевших подменяет, не отказывает никогда. Спит мало, говорит, четыре часа ему хватает.
Он бы и дальше продолжал расхваливать Шамушева, но началась процедура с выписыванием пропусков, и через десять минут Семенов был уже в караулке, где его разместили в столовой, а еще через десять подошел и сам Шамушев – коротко стриженый худой брюнет среднего роста с усами. Был он не улыбчив и немного насторожен, но это было вполне понятно: не каждый раз в твое дежурство человек, с которым недавно говорил, гибнет от пули.
Поздоровались, Семенов представился и начался разговор. Приходилось держаться версии самоубийства.
– Сергей Васильевич, вот вы дежурили, на той станции, где погиб охранник.
– Да, -согласился Шамушев, -был.
– Вы ведь говорили с тем охранником?
Шамушев как-то замялся.
– Ну, не знаю, там ведь много охранников было, может и с ним говорил.
– То есть, ничего такого вы не запомнили?
– Нет, -Шамушев пожал плечами, -ничего. —это было уже странно: как такое можно забыть – незнакомый человек вдруг заявляет, что точно знает тебя, настаивает на этом.
– А что вообще было?
– Да ничего. Как всегда: развод, потом дежурил, обходы, —еще более странно, какие обходы, если их отменили? —поспал, еще подежурил, все.
– Сколько обходов?
– Три. —полное несоответствие, но зачем же так нагло врать?
– А к сторожке вы не подходили?
– Какой?
– Дальней, там, где отмечаться надо в журнале при обходе.
– Подходил, отмечался.
– Не смотрели внутрь, где постовой спит?
– Нет, не смотрел. —Шамушев все же как-то занервничал, -А что, он там…
– Там.
Шамушев выдохнул, сгорбился на стуле:
– Вот ведь как…
– Да, бывает. Подпишите вот здесь, пожалуйста.
***
Итак, что-то здесь явно не сходилось. Тем более что после просмотра видео стало ясно, что Шамушев вообще никуда не выходил из караулки.
Следующим утром, когда мороз уже немного спал, Илонов налил чаю по чашкам и выдвинул версию:
– Может, он просто все забыл? Плохой сон, переутомление, пашет постоянно.
– Не, Саша, такое не забудешь. Все эти шутки-прибаутки насчет внешности так просто за день не забываются. И отмену обходов тоже так просто не забыть.
– И что тогда?
– Тогда он просто что-то скрывает и уверен, что все осталось на уровне самоубийства.
– Но как он вышел, так, что камеры его не видели?
Семенов задумался, отпил чаю, а потом щелкнул пальцами:
– Элементарно, Саша! Караулка на первом этаже. Через окно.
Илонов соскочил со стола.
– Точно! Как же мы раньше не подумали!
– Тогда осталось выяснить, откуда Соломенко его знает.
– А он убежать не успеет?
– Вряд ли, ведь сейчас все нормально.
– Тогда он сиделец?
– С чего это? Ведь к ним сидельцев не берут.
– Ну, Соломенко же в полиции работал.
– И что? У Шамушева ведь еще и отпечатки брали, он с пистолетом ходит. Не проскочил бы.
– Не знаю, как-то все же неуверенно.
– А тогда что? Его застрелил тот, кто вместо него должен был там шесть часов спать? Отличный мотив!
– Ладно. С чего начнем?
– Начнем с того, что у тебя там с обходчиком.
– Все нормально. Подтвердилось по звонкам, есть лента с самописцев и видео, как он маховик крутит.
– Хорошо, с этим ясно. Хватит чаи распивать, нам нужно дело Шамушева из Росгвардии. Там есть фото, анкета, ну и отпечатки.
– А если не дадут?
– А давай без если. Тогда откопируй.
– Ты, кстати, не думал, почему в сторожке такой холод?
– Думал. Может, он и впрямь застрелиться собирался?
– Ну, может, он просто прилег, а окно приоткрыл проветрить. Кстати, мемуары я его прочел. Тупые анекдоты и больше ничего.
***
Полковник был недоволен:
– Ну что вы там возитесь? У вас ведь все в руках. Или опять ошиблись?
Эксперт встал, кашлянул:
– Тут у нас выискалась еще одна вещь.
– Какая?
– Убитый ведь в перчатках был.
– Убитый, -хмыкнул полковник.
– И это сразу странным показалось: чего это он в перчатках спит.
– И что? А что он в перчатках стреляться решил, не показалось странным?
– Так вот, -эксперт протер очки, еще подзатянув паузу, -на перчатках снаружи следы пороха, в перчатках его потожировые следы, что неудивительно…
– Ну, поскорее, поскорее!
– Так вот, а еще там внутри остатки шерсти от других перчаток.
– Так вы хотите сказать, что кто-то надел эти перчатки на другие.
– Ну, других перчаток я там не нашел. Вот, -он протянул пару листов, -марка шерсти, тип перчаток. Синие. Кто-то их одел под кожаные перчатки, а потом кожаные снял и одел на убитого.
«Вот так, – подумал Семенов, -версия об убийце-охраннике еще раз подтвердилась».
– Понятно. А у вас что, сыщики?
Семенов протянул ему лист с результатами опознания по фото. Полковник читал, слышно было как муха, случайно дотянувшая до января, пролетела по кабинету, потом резко взглянул на Семенова:
– Этого быть не может!
– И мы считаем, что не может. Даже если он купил справку об отсутствии судимости, он не мог пройти дактилоскопию.
– Задерживайте немедленно. Потом разберемся.
Понять его было можно. Шамушев был опознан по фото как бежавший из-под следствия подозреваемый в двух убийствах и соучастии в ограблении Игорь Валерьевич Седых. Отпечатки пальцев не совпали, но ситуация была более чем странная и требовала немедленного разъяснения. Так что вопрос с задержанием был решен.
Адрес Шамушева имелся, но был ли он там? Семенов отлично помнил, что усердный охранник подписывается на все свободные дежурства. Проще всего Шамушева было найти через начальника его команды, и ему-то Семенов и позвонил. Ответ он получил сразу.
– А он сегодня он у нас, межсменка. Я его предупрежу.
Семенову как-то не хотелось предупреждать о своем визите потенциального убийцу, вооруженного пистолетом и он попросил:
– А вот как раз предупреждать не надо. Совсем.
– Понятно, -услышал он задумчивый голос начкоманды и понял, что тому ничего не понятно.
***
Когда Шамушева вызвали расписаться в журнале в кабинете начкара, он только протянул руки к журналу, как на его запястьях сразу защелкнулись наручники. Кобуру расстегнули и ловко вынули пистолет, потом также ловко сняли ремень. Он только и сказал:
– Да как же это…
Семенов вошел в кабинет, посмотрел на задержанного:
– Гражданин Шамушев, вы подозреваетесь в убийстве стрелка Соломенко.
Шамушев посмотрел вокруг какими-то растерянными глазами и только еще раз повторил:
– Да как же это…
***
Но вся удача на этом и кончилась. Снова стало ясно – это не Седых. Отпечатки пальцев сняли снова с тем же результатом, и что теперь делать было непонятно. Пришли данные по Седых и Семенов начал их сравнивать с данными Шамушева.
Братьев у Шамушева не было, сестер тоже. Его отцом был Василий Алексеевич Шамушев а матерью Анастасия Егоровна Шамушева. Родился же он в Воронеже в июле 1984 г..
Седых родился в Екатеринбурге в августе 1984 г. отцом его был Валерий Дмитриевич Седых, матерью Анна Егоровна Седых.
Пока что Шамушева и Седых связывало разве что отчество матерей и год рождения. Это было интересно, но мало.
Но Семенов уже задумался – матери с одинаковыми отчествами, да и возраст их детей был очень уж одинаков. Постучав немного карандашом по столу, Семенов набрал запрос по обеим матерям. Больше ничего сделать было нельзя. В это время зазвонил телефон на столе и он снял трубку:
– Товарищ следователь, задержанный Шамушев просится на допрос.
– Просится, ведите. —ну вот, может, все и обойдется.
Ввели Шамушева, он огляделся, присел на стул осторожно.
– Здравствуйте, я признаться хотел.
– В чем?
– Я того охранника убил.
«Ну, вот и признание!» -подумал Семенов, но вслух сказал:
– А расскажите, как и когда.
– А зачем? Вы ведь все знаете, а я забыл.
– Ну, как забыли? Вы ведь не каждый день людей убиваете.
– Да вот, -Шамушев хлопнул себя ладонями по коленям, -видно, память совсем подводит.
– Ну, хорошо, а почему вы считаете, что это вы?
– А кому еще?
– Так на ТЭЦ же полно народу. Мало ли кто?
Шамушев задумался.
– Но арестовали же меня, значит, есть за что.
– А вы попробуйте вспомнить, как все было.
– Да как было, как везде. Пришел, развод, потрепались, разошлись, подежурили.
– А когда вы его убили?
– Ночью.
Ну, это наверняка сказали на инструктаже.
– А когда именно?
– Не помню. Темно было.
– А вот за что, не помните?
– Да поругались, я его пистолет взял и застрелил.
Ну, это тоже очевидно.
– А вот отпечатков ваших мы на пистолете не нашли.
– Так я стер.
– Ну вот, а говорите не помните!
– Да. —оживился Шамушев, -Теперь вспомнил. Стер, точно стер!
– А куда выстрелили?
– Да я не целился. Куда попал, туда попал.
– А вот вы долго с ним спорили?
– Ну, не помню. Может, минут десять-пятнадцать.
– Лучше бы вы это как-то написали. Давайте я вам бумагу дам, ручку, а вы уж сами. Как сможете, так и опишете. Сержанта с вами оставлю, а мне идти надо на доклад.
И Семенов вызвал конвойного.
Итак, Шамушев решил взять вину на себя, чтобы кого-то прикрыть. Но кто это был? Убийство просто так на себя взять он не стал бы, значит, это был кто-то очень важный для него.
Илонова он перехватил в коридоре и вместе они пошли в столовую.
– Вот видишь, Саша, хитрит он, но неумело, наивно как-то.
– А зачем?
– Знать бы. Посмотрим, что с ответом будет по запросам.
По возвращении в кабинет стало ясно, что толку от сидения в столовой было немного – лист бумаги перед Шамушевым так и остался чистым. Он посмотрел своими печальными глазами и сказал только:
– Вы мне напишите, как было, я подпишу.
– Нет, -заверил его Семенов, -так нельзя. Так ваш адвокат нас в суде разом прижмет и разгромит.
Так что Шамушев опять отправился в камеру. Признание его было тем более непонятно, что предъявить ему было нечего, и скоро надо было его отпускать. Трудно было поверить, что он этого не понимает. Не требовал он и адвоката.
Дня не прошло, а новость о задержании «Седых» достигла и весьма заинтересованных ушей – в отдел практически ворвался подполковник, и Семенова вызвали в кабинет начальника.
– Майор Ермилов, -представился приезжий, -я брал Седых до его побега. Хотел бы на него взглянуть.
Семенов перевел взгляд на шефа, тот кивнул.
– Хорошо, пойдемте.
Едва взглянув в глазок камеры, Ермилов сказал:
– Это не он. Точно не он. Этот апатичный какой-то, а Седых, он крутится постоянно, все время что-то обдумывает.
– Мы знаем уже. Отпечатки не совпали.
– А войти к нему можно?
– Давайте попробуем.
Охранник открыл дверь, и Ермилов вошел внутрь. Задержанный поднял глаза, посмотрел на него немного и снова опустил взгляд.
Ермилов с Семеновым вышли.
– Нет. Это точно не он. Он даже не узнал меня.
По дороге назад Ермилов снова начал:
– Но до чего похож! А что вы о нем знаете? Он не с Урала?
– Нет. Воронеж.
– Братьев у него нет?
– В деле ничего.
– У Седых ДНК не взяли, статья была мелковата. Жаль. Проверили бы сразу.
С этим можно было только согласиться.
– А вы его за что взяли?
– Застрелили человека во время его дежурства, а он в показаниях сильно путается. И это вот еще.
– Да. Странно. Действительно странно. И что дальше делать будете?
Семенов пожал плечами:
– Допрашивать. Но вот, наверно, теперь проверим, что его с Седых связывает.
– Да, —задумчиво произнес Ермилов, -да. Ну что ж, удачи вам.
Тут Семенов вспомнил, что у них есть видео с камер ТЭЦ:
– Товарищ майор, подождите. У нас тут видео есть. Давайте глянем.
***
На видео с ТЭЦ была проходная, Ермилов внимательно смотрел на экран.
– Вот, вот это точно Седых. Смотрите, он же постоянно что-то делает. Подоконник гладит, руки в карманы сует, вынимает, оглядывается все время, крутится. Палку эту, ну, металлоискатель, вертит. У него ни минуты покоя. Вот этот жест точно его! А тот только похож. —он обернулся к Семенову, -Вы знаете, где он сейчас? Надо же его брать немедленно!
– Неизвестно. Шамушев признался в убийстве, но реально он врет и кого-то покрывает. Теперь ясно, кого. —Семенов остановил видео, -А за что Седых взяли?
– Ну, -начал майор, -тут история длинная. Было одно ограбление ювелирного магазина, но неудачное. Рядом были омоновцы, и началась стрельба. Нашли потом застреленную девушку, застрелили одного нападавшего, двоих взяли и один еще убежал. Седых был свидетелем – попался среди покупателей, а так как он ничего особенного показать не мог, то его отпустили. Он убедил следователя, молодую девушку, что ничего особенного там не делал. Я был решительно против, чувствовал, что-то в нем не то. Теперь понимаете, почему он меня должен запомнить? А на следующий день от экспертов пришла бумага, а в ней было написано, что девушку застрелили из ПМ с отпечатками одного из нападавших, застреленного, но на руках нападавшего следов пороха из патрона ПМ нет, а стрелял он из Нагана, следы пороха из его патронов есть. Более того, на затворе пистолета нашли следы шерсти синего, зелёного и красного цветов. Женщины такое хорошо запоминают, и следователь сразу вспомнила, что такой шарф был на шее у Седых. На камерах подтвердилось. Ну, тут уже к Седых появились не вопросы, а подозрения, но он нас дожидаться не стал и уехал в неизвестном направлении. Да, там ведь покопались в пистолете подробнее и на магазине нашли отпечаток Седых – ему условный как-то дали по хулиганке и тогда сняли отпечатки. А помимо этого, при просмотре видео по поводу трупа рядом с его домом, выяснилось, что к нему при отъезде подошел тогда еще живой человек, и Седых его спокойно зарезал и уехал. Видно, времени не было. Человек этот оказался последним участником ограбления. Остальные Седых не знали, простые шестерки, а на дому у этого в компьютере попались фото, где была изображена убитая в магазине девушка, только больше снимались подходы, привычки охранников, места сигнализации и прочее. А те шестерки просто говорили, что их кто-то должен был подстраховать в магазине.
– Вот как. Да он уникум.
– Именно, -согласился майор, вставая, -людей только так убивает. Может, нам это дело отдадите?
– Как начальство решит. Лучше бы вместе работать, ведь ясно: на станции был не он, а Седых. Он его прячет. То, что он такой выносливый, что постоянно дежурит, тоже объясняется просто – они с братом дежурят по очереди. А охранников из Росгвардии полицейским проверять как-то неохота. Вот и выходит, что мы его по всей стране ловим, а он сидит под носом у нас.
– Да, -согласился Ермилов, -но он скоро может узнать, что Шамушева забрали и опять сбежит. Надо действовать.
Семенов откинулся в кресле, поднял трубку телефона, набрал номер:
– Шамушева на допрос. Интересно, паспорт у него тоже свой?
– Может и один на двоих. Надо проверить, не терял ли, не получал ли новый и какие вообще документы получил.
Конвойный ввел Шамушева:
– Здравствуйте, товарищ следователь.
– Садитесь, Сергей Васильевич. Мы вот тут посмотрели кое-что, посовещались и пришли к выводу, что вы не могли совершить убийства.
– Но как же, я ведь признался.
– Ну, во-первых, вы совсем не помните подробностей, а во-вторых, вы не были на станции, там был Игорь Валерьевич Седых. И вы его покрываете.
Шамушев молчал, но лицо его осунулось. Семенов продолжал.
– Седых мог вам много чего наговорить, но он до убийства на ТЭЦ уже разыскивался по подозрению в двух убийствах и соучастии в ограблении. Вы хотите узнать подробности?
Шамушев медленно покачал головой.
– Сергей Васильевич, вы можете сказать, где он сейчас?
Шамушев снова медленно покачал головой и тихо сказал:
– Нет, никогда. Никогда.
– Вы же знаете где он.
– Нет, -повторил Шамушев, -Я убил.
Конвойный увел его. Майор посмотрел на Семенова:
– Почему? Чем он его держит?
– Пока неясно. Но они похожи, это неспроста.
– Неспроста. Ладно, если что, звоните.
Он уже почти встал, но вдруг вспомнил о чем-то:
– А кого он там, на ТЭЦ убил?
– Охранника, бывшего полицейского.
– А фамилия как?
– Соломенко. Андрей Юрьевич.
– Знаете, когда брали Седых, там, в отделе был какой-то сержант, его все Соломой звали. Он к нам просился и на память свою напирал. Я тогда ему втолковывал, что так прямо к нам нельзя и память здесь ни при чем. Да и староват он был и выглядел он так себе, -Ермилов поморщился, -разгильдяй.
– Ну, спасибо.
– За что?
– Теперь мотив ясен.
***
Ответ на запрос сразу прояснил много нестыковок. Анастасия Егоровна Шамушева в девичестве была Таниной и ту же фамилию до замужества носила мать Седых. Более того, мать Седых приехала в тогда еще Свердловск менее чем за год до рождения сына. То есть, Седых и Шамушев были двоюродными братьями. Итак, Шамушев не хотел сдавать брата, причем настолько, что готов был сам сесть за убийство. Удивительная, просто рабская привязанность. Это признание даже можно было бы принять, если бы Седых не разыскивали еще за два убийства. Так что самопожертвование Шамушева пришлось отвергнуть.
Пока Семенов раздумывал обо всем этом, пришел ответ о документах Шамушева: российский паспорт он не терял, однако заказал загранпаспорт, который был готов сегодня и еще не забран. Дмитрий посмотрел на дату заказа паспорта:
– Саша, а Шамушев в этот день не дежурил?
Илонов посмотрел графики:
– Точно, дежурил у себя на ТЭЦ.
– Ну что, Саша, похоже, Седых-то про этот паспорт знает куда больше брата.
В 9.30 МФЦ открывался, в 9.00 заканчивалась смена у Шамушева, и до этого времени Седых мог не знать, что Шамушев задержан вместо него. Вряд ли он стал бы ждать, так что следовало поторопиться, тем более что других точек для вероятной поимки Седых не было, хотя на всякий случай стоило поставить засаду по адресу Шамушева.
Илонов же занялся статистикой – перебрал номера телефонов, с которыми связывался Шамушев за последний месяц. К счастью, их было немного. Выделил тот, с которым Шамушев связывался всегда после своего штатного дежурства перед дежурством сверхурочным. Этот же номер звонил Шамушеву после сверхурочного дежурства. Проверка показала, что в ночь убийства этот номер был в районе ТЭЦ, а в другие ночи, когда Шамушев числился на межсменках на других станциях, этот телефон был на этих станциях, а вот телефон Шамушева как раз в районе его дома. Что ж, этого следовало ожидать.
Сейчас этот найденный телефон был довольно далеко, но хотя бы в городе. До пресловутого МФЦ ему надо было пройти несколько километров. Проблема встала сразу: Шамушев вскоре должен был звонить Седых, но ждать этого от него было наивно. Хуже того, при звонке он мог еще и предупредить своего брата, так что доверить ему такую миссию было никак нельзя. А время шло. Выхода не было, Семенов набрал номер Ермилова:
– Товарищ майор, надо Седых перехватить, и, может быть, в трех точках сразу.
– Хорошо, говорите где, записываю.
Семенов назвал адреса Шамушева, МФЦ и район, где был сейчас телефон Седых.
– Хорошо, будем брать, есть за что.
– Только нам сначала привезти не забудьте. Фотографию высылаем.
И Семенов отослал Ермилову фото Шамушева.
Телефон Шамушева отвезли на ТЭЦ и не прогадали: через полчаса после завершения дежурства караула Шамушева телефон зазвонил, и начальник караула ответил на звонок:
– А, Сергей Васильевич, понятно, что не с обычного своего номера, телефончик-то вы у нас забыли. Зайдете забрать сегодня? Ну, нет, так нет.
Семенов посмотрел номер – это был именно тот самый, найденный Илоновым телефон. Все подтверждалось.
***
– Ну что, доволен? —проворчал полковник. —Влез поверх меня.
– Извините, времени не было, он мог догадаться, что Шамушев уже задержан.
– Ох, Дима, служил ты в армии, а никакой у тебя субординации нет. Ладно, докладывай дальше. Взяли?
– Взяли, товарищ полковник.
– Точно он?
– Точно. Похожи очень, но разные в поведении.
– А как их не раскусили-то, если они такие разные?
– Так Шамушев на одной станции дежурил, а Седых на других. Сравнивать было не с чем.
– И с чего ему этот загранпаспорт понадобился?
– Бежать, видно, хотел.
– Ну и как бы он бежал, если Шамушев тут остался?
– Ну, так Шамушев бы его не выдал.
– Только его спросили бы: «А чего это вы тут, гражданин хороший, тут делаете, если вы уже за границей живете?». Что-то вы еще недосмотрели. Чего он вообще сюда вернулся, где его искали? Его вон, сколько времени не видно было, а тут вдруг приехал, брата отыскал, затеял это все с переодеванием, и пахал на зарплату нищенскую. Только ради паспорта этого? Ищите, давайте. И разберитесь со всем окончательно, а то еще одного брата найдете. Все, Дима, иди и допрашивай. Обоих. Смотри, чтобы Седых опять не убежал.
