Сергей Самаров
Один шанс есть
3
Руслан не долго стоял на улице с раскрытым, словно он для ворон ловушку приготовил, ртом. Рядом остановилась одна из задействованных им на сегодня для слежения машин, и открылась дверца.
– Садись... Спишь, что ли?
Руслан сел и головой помотал.
– Ты знаешь, что змеи свои жертвы гипнотизируют? – спросил у Мусы, своего односельчанина и друга детства.
– Удавы... Обезьян... Читал когда-то... – Муса из всех людей Руслана был самым скромным и самым грамотным. Даже два года в университете проучился, пока не посадили за распространение «травки».
– Вот-вот... А собаки людей... Гипнотизируют?
– Собака его тебя напугала?
– Она мне в затылок дышала, и я все думал: если «поцелует», прокусит череп или нет?.. В затылок дышала, смотрела и меня гипнотизировала... Пошевелиться, честное слово, не мог, как лягушка перед удавом. Ну и пес... Ну и подполковник...
– Напугался?
– Всегда думал, что ничего уже не боюсь. А тут... Ни рукой, ни ногой... Даже глаза болят.
Муса развернулся на узкой улице. Посмотрел на Руслана.
– Ты что-то косить стал.
– Под кого?
– Не под кого. А – глазами...
– А-а... Через плечо посмотреть хочется.
Он еще раз потряс головой, словно наваждение сгоняя.
– Ладно... Одно дело с плеч свалили. Кажется, успешно, и Алиахмет Нурович будет доволен. Пора браться за второе. Там тоже важно чего-то уже сегодня добиться. К приезду хозяина... – Он включил «переговорку». – Всем... Собираемся к моей машине.
– Мою «переговорку» взял? – спросил Муса.
Руслан посмотрел непонимающе.
– У подполковника осталась? Не взял?
– Не до того было... Он тебе ее сам привезет.
– А сейчас наши разговоры будет слушать.
– Подполковник, – позвал Руслан в «переговорку».
– Слушаю тебя, – отозвался Евсеев, и в самом деле слушающий разговор. Но, если отозвался, значит, не видит в этом разговоре особого интереса. Иначе промолчал бы и слушал дальше.
– «Трубку» надо бы вернуть.
– При встрече. Мы же еще встретимся?
– Надеюсь. Только ты на следующую встречу без собаки приходи.
– Это будет зависеть от обстоятельств. Обещать не могу. Жду звонка твоего хозяина. Как его, кстати, зовут?
– Он сам представится.
Руслан махнул рукой, показывая Мусе, чтобы тот ехал быстрее, пока дорога позволяет...
* * *
Большой внедорожник «Тойота Ленд Крузер» так и стоял, забравшись колесами на высокий бордюр, и похожий на памятник самому себе. И даже передняя дверца не была закрыта с тех пор, как Руслан из своей машины вышел. Когда подъехали Руслан с Мусой, вся группа была уже в сборе и столпилась у машины.
– Кто у нас с этим козлом работает? Из Минприроды... С Холмогоровым? – устраиваясь на свое законное место, сразу спросил уже пришедший в себя Руслан. Он даже косить через плечо почти перестал.
– Арби. Он с собой троих взял. «Водит» его...
Арби человек надежный, и даже слишком. Что «слишком» – это только одному Руслану понятно. Слишком хорошо и быстро думает, слишком хорошо просчитывает, слишком удачлив и, самое главное, слишком любит Алиахмету Нуровичу рассказать о том, что он придумал и сделал. Это Руслану не нравится, потому что, похоже, Арби считает себя несправедливо обиженным в распределении постов и неохотно принимает приказания, идущие напрямую от Руслана.
– От кабинета до туалета, что ли? – недовольно проворчал Руслан. – Зачем ему трое?
– Позвони ему сам. Скажет...
Позвонить не долго. Так и так надо звонить. Руслан вытащил трубку мобильника. Хотел набрать номер, но вовремя остановился.
– «Переговорки» выключили? – переспросил всех, стоящих вокруг его «Ленд Крузера».
Щелкнули сразу несколько выключателей. Теперь подполковник ничего не услышит из того, что ему слышать не полагается. Только после этого Руслан набрал номер. Арби ответил сразу, словно звонка ждал.
– Ты где? – спросил Руслан, показывая голосом свое недовольство.
– Работаем по этому типу, – Арби на рожон не лез и отвечал спокойно, без амбиций.
– Много наработали? – Руслану же, наоборот, хотелось вывести Арби из себя и заставить понервничать. Но сделать это можно было только тоном, не вступая в откровенное противоборство, чтобы не уронить свой авторитет.
– Есть хорошие мысли... Отрабатываем главную.
– Подскажи.
– У него сын есть, студент... Единственный сын – надежда на старость.
– Понял. Хороший вариант, – вынужденно согласился Руслан. – Что за парень?
– Смазливый... Балованный... На своей машине катается, девок возит... Папа с мамой в нем души не чают, денег на него не жалеют.
Арби в самом деле подобрал подходящий вариант.
– Я понял... Присоединяемся к тебе. Где встречаемся?
– Надо место найти, где мальчику отдохнуть... Я уже трубку достал, тебе позвонить.
– Дача Алиахмета Нуровича ему понравится. Я сейчас Алиахмету позвоню.
– Хорошо... Потом подъезжай к «Макдоналдсу». Метро «Фрунзенская». Знаешь там...
– Знаю.
– Мы чуть дальше стоим. Если переедем куда, я сообщу.
Руслан сразу же набрал номер Алиахмета Нуровича. Тот тоже ответил быстро.
– Что хочешь, Руслан? – спросил неприлично добро. Наверное, рядом был кто-то, перед кем хотелось показаться добрым и отзывчивым. Алиахмет Нурович любит «рисовать» собственное поведение в зависимости от того, с кем общается. Сам он говорит, что в разных ситуациях бывает разным человеком, но Руслан хорошо знает, что хозяин всегда остается прежним.
– Ты уже в дороге? – сразу спросил Руслан.
– Да, к Москве подъезжаем... Трудно на город после природы смотреть. Угнетает. Теперь неделю буду от этой суеты уставать.
Точно, понял Руслан, кто-то посторонний у него в машине. Скорее всего, женщина. Перед ней и ломается, строит из себя совсем иного человека, чем есть в жизни. Одновременно и понять дает, что не все следует говорить открытым текстом.
– Я вечером дам тебе номер, поговоришь с тем подполковником. Он, кажется, на работу согласен. Что делать, конечно, не знает.
– Что делать или где делать? – переспросил Алиахмет Нурович.
– Где делать, – поправился Руслан. – Но я и по другому поводу звоню... Нам место надо, чтобы пареньку отдых обеспечить. Со всеми удобствами... Хорошо бы у тебя на даче. И далеко, и не так далеко...
– Что за паренек?
Просто удивляешься, откуда у такого жесткого человека, как Алиахмет Нурович, может быть такой добрый сердечный голос.
– Сын того мужика, с которым я договориться должен.
– Я понял. Пусть отдохнет... Там пара моих ребят еще задержалась... Я им позвоню, чтоб встретили и отдых обеспечили. Кто с пареньком сейчас?
– Я Арби послал. Он толковый.
Это Руслан давно уже знает: лучший способ обезопасить себя от происков противника – это противника похвалить в глазах хозяина. Но так похвалить, чтобы и себя в тени не оставить. Получилось неназойливо и естественно.
– Хорошо, Руслан. Я жду тебя самого в офисе часов в восемь.
– Буду.
Вот теперь все в порядке. Можно работать и по пареньку. Сделать в один день два таких сложных и в то же время спешных дела – это большая удача. Может быть, даже большое мастерство.
– Едем, – распорядился Руслан. – Арби без нас не справится...
Глава 3
1
Во дворе Виктор Васильевич привычно поставил машину в «ракушку» и только после этого прицепил к ошейнику Ермака плетеный кожаный поводок. Отпускать собаку во дворе, через который проходит так много посторонних людей, просто рискованно, и дело здесь вовсе не в суровости характера алабая, а скорее в характере людей. Они такую большую собаку боятся. От страха организм выделяет адреналин, запах которого остро чувствует любое животное. Но тот же самый адреналин выделяется и при агрессии. И собака реагирует на страх точно так же, как на агрессию. Поэтому бедному красавцу Ереме, к его великому сожалению, удавалось вдосталь побегать только при поездках за город. В городе же только на огороженной собачьей площадке, где и разбежаться толком негде.
На собачью площадку Виктор Васильевич и отправился в первую очередь. После поездки в машине любой собаке, а такой огромной тем более, необходимо восстановить собственный вестибулярный аппарат. Там уже гуляла сучка добермана-пинчера Джерри из третьего подъезда, капризное и избалованное создание, с которой Ермак не очень дружил. Но за неимением менее прихотливых подруг, которые не боятся, несмотря на его вес, побегать рядом и потолкаться, немножко поиграл с Джерри. Но большому псу быстро надоели визг и лязганье зубов после любого соприкосновения, и он предпочел побегать вокруг хозяина. Такая игра доставляла ему больше удовольствия.
Здесь, на собачьей площадке, подполковника Евсеева и застал телефонный звонок жены. Именно ее номер высветил определитель.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – бодро поприветствовал Виктор Васильевич свою половину. – Чем могу служить?
Жена была полковником милиции, ведала в управлении внутренних дел административного округа надзором и потому командовать мужем-подполковником не стремилась. Впрочем, как и надзирать за ним.
– Вольно, товарищ подполковник... Отслужить чем-нибудь придется, но пока я служу твоим интересам. Я тут разговаривала сегодня с одним темным бизнесменом-чеченцем. Он по моей службе проходит, и к самой Чечне отношения практически не имеет. Но бизнесмен богатый и криминальный... Я объяснила ему ситуацию, он мягко назвал ее ментовским рэкетом, но согласился выделить десять тысяч на твое дело.
– Ты рискуешь, – не одобрил Виктор Васильевич активность жены. – Он сейчас просто обратится в службу внутренней безопасности, и при передаче денег тебя схватят за руки...
– Не схватят... Он просто достал из кармана пачку в банковской упаковке, предупредил, что деньги не фальшивые, и положил мне на стол. Если бы хотел мне зла, то пообещал бы принести позже. Но он, кажется, мне поверил.
– Хочется надеяться, что ты меня обрадовала. – Виктор Васильевич подозвал Ерему шлепком по бедру, потому что на площадку привели еще одну собаку – мелкое скандальное и задиристое создание, объединившее в себе несколько пород различных терьеров. Этот самовлюбленный истеричный песик порой пытался затеять драку с алабаем, который способен его пополам перекусить и этого не заметить, и когда-нибудь терпение Ермака могло кончиться, как понимал Виктор Васильевич. И потому предпочитал в обществе таких собак не отпускать своего любимца. – Домой когда приедешь?
– Сегодня не задержусь. Дома будешь?
– Мне должны позвонить. Предложили сегодня работу... Как обычно... Но условия будем обговаривать, когда приедет хозяин. Он мне позвонит. Могу отлучиться. Если задержусь, позвоню тебе.
– Не нравится мне твое «как обычно». Против меня, между прочим, работаешь... Потому что все твои ученики практически по моим спискам надзора проходят. У каждого за плечами какой-то срок...
«Как обычно» в изложении Виктора Васильевича было изобретено специально для жены, которая, конечно же, не одобрила бы его способ заработка, а в легенде все выглядело просто – кто-то имеет под рукой крепких парней и желает, чтобы такой известный специалист по рукопашному бою, как отставной командир батальона спецназа ГРУ, поднатаскал ребят по полной жесткой программе. Такая натаска обязательно, как объяснил Виктор Васильевич, должна проходить в полевых условиях. Снимают какой-то лагерь или базу отдыха, и там проводят занятия. Бывало, что это занимало день, бывало, что и два-три дня...
– Иначе я зарабатывать не умею. Не открывать же мне персональную войну с целью наживы. Моя профессия – воевать... А там, по крайней мере, деньги платят. Кстати, не реже я обучаю и мальчишек из патриотических организаций.
– Скинов?
– Нет. Просто мальчишек из патриотических клубов. Из военно-спортивных клубов.
– Мало разницы.
– Много разницы. Этим мальчишкам скоро в армию идти, и идти они должны подготовленными... Плохо только, что за такую подготовку платят мало. И я вынужден искать другой приработок.
Это была почти правда, поскольку жена даже не знала, что Виктор Васильевич бесплатно в течение полутора недель нынешним летом тренировал в военно-спортивном лагере завтрашних призывников. И не просто тренировал, а рассказывал им об армии, которую каждая газета стремится с грязью смешать.
– Тем не менее...
– Где я еще могу взять такие большие деньги? Не воровать же мне.
– Ну, хорошо, звони, если что...
– Спасибо тебе. Я сейчас сразу Анне Ярославне позвоню, сообщу...
* * *
Жена, как это часто бывает, вопреки ее обещаниям задержалась на работе. Виктору Васильевичу же позвонили в начале девятого. Номер оказался незнакомым, и он мысленно дважды повторил его, читая с мониторчика трубки, чтобы оставить в памяти. И только после этого ответил.
– Слушаю, Евсеев...
– Добрый вечер, Виктор Васильевич... – И «зазвучала» пауза, выделенная противоположной стороне на приличествующую случаю встречную вежливость.
– Добрый вечер. – Евсеев паузу оценил, но ответил весьма сдержанно.
– Меня зовут Алиахмет Нурович. С вами по моей просьбе сегодня встречался Руслан... И, кажется, вы договорились о собеседовании со мной.
– Был у нас разговор, – согласился подполковник. – Может быть, его и зовут Руслан, я не поинтересовался... Что вы предлагаете? Побеседовать по телефону или встретиться?
– Естественно, встретиться.
– Хорошо. Где и когда?
– Сейчас.
– Вы не ответили на первый вопрос...
– Куда подослать за вами машину?
– Я привык ездить на собственной... – Они, как, впрочем, и Вагиз, не знают его адрес, не знают и домашний телефон. Благодаря должности жены, эта информация закрыта. И хорошо, что так. Неизвестно, как может обернуться дело, неизвестно, какие сюрпризы готовы устроить ему криминальные связи. Поэтому к дому никого из подобных знакомых лучше не подпускать. Виктор Васильевич давно подобную ситуацию продумал и неуклонно придерживался выбранной тактики.
– Руслан вашу машину знает. Вы знаете его машину. Подъезжайте туда, где вы его высадили сегодня. Он будет там стоять. И поезжайте за ним. Это недалеко...
– Хорошо. Дороги сейчас загружены. Буду только минут через сорок.
– Дороги сейчас почти свободны.
– В моих краях загружены.
– Я жду вас, Виктор Васильевич...
Евсеев отключил трубку, на всякий случай записал номер телефона Алиахмета Нуровича на бумажке и бумажку оставил на видном месте на своем письменном столе. Обычно жена не трогает то, что лежит у него на столе. Но – мало ли... На случай, если он не позвонит ей.
Потом переложил в тайник под подоконником семьдесят тысяч долларов. Жена этот тайник знает и добавит десять тысяч сюда же.
– Ерема, едем...
* * *
– Мне рассказывал о вас Вагиз...
Виктор Васильевич сидел в низком кресле рядом с журнальным столиком, а сам Алиахмет Нурович прогуливался по кабинету, откровенно любуясь своей походкой и гибкой тренированной статью. Внешне подполковник проигрывал физически и хозяину кабинета, и мощной глыбе тела бывшего борца Руслана, но совсем не был уверен, что эти два человека смогут справиться с ним в рукопашной схватке. И потому статью Алиахмета Нуровича не любовался, зная, как легко ломается такая стать и расплывается в бесформенную массу всего-то с пары точных акцентированных ударов.
– Это он делал напрасно, я предупреждал его, кстати... – Подполковник выразил откровенное недовольство. – Мне такая реклама не нужна...
– Вы в каких отношениях с Вагизом? – напрямую спросил Алиахмет Нурович.
– Ни в каких... Я иногда откликаюсь на его просьбы.
– То есть вы не входите в число его близких друзей?
– Нет, не вхожу.
– Но сегодня вы к нему ездили.
– К чему эти вопросы? – прервал разговор Виктор Васильевич. – Это преамбула или просто болтовня, предшествующая основному разговору?
– Будем считать, что это преамбула.
– Да, я сегодня ездил к нему с вопросом о работе. Сразу признаюсь, что мне нужна работа. То есть мне нужны деньги, большие деньги, и срочно, и я намеревался обсудить с Вагизом этот вопрос. Среди моих знакомых нет людей, которые могли бы располагать такими деньгами, как Вагиз, и я вынужден был обратиться к нему.
– И что он вам ответил?
– Я не застал его.
– Утром я звонил ему. Он был в офисе...
– Значит, потом уехал. Я не обговаривал встречу заранее.
– Это неважно. Я хочу предложить вам работу по тому же профилю, по которому вас использовал Вагиз. Сколько вы берете за одноразовую работу?
– Это зависит от сложности работы. Но я всегда ставлю непременные условия, и Вагиз с этими условиями был согласен.
– Я слушаю...
– Во-первых. Никакой мокрухи... Я не желаю брать на себя лишнее в своей же стране.
– Это сложно, но это выполнимо.
– Во-вторых, я принципиально не работаю против государственных органов. Любых государственных, даже самого мелкого уровня. Я слишком много лет и сил отдал сохранению государства, чтобы сейчас работать против него. Если вас это устраивает, перейдем к конкретике...
– Это меня устраивает. – Алиахмет Нурович даже усмехнулся. – Что касается конкретики... Пожалуйста...
Виктор Васильевич посмотрел прямо в глаза «заказчику», понимая, что длительная пауза призвана, чтобы оценить то, что будет сказано потом.
– Что вы скажете относительно знаменитого сейфа Вагиза?
– Сейф как сейф, – никак не показал своей реакции Виктор Васильевич. – Сложный, да, но можно справиться...
Перед его глазами в этот момент промелькнула картина, которую пришлось наблюдать в тот момент, когда сам Вагиз, показывая сейф, распахнул дверцу. Пачки долларов занимали там почти целую полку. Этого хватило бы на то, чтобы трижды выкупить из плена рядового Юденича. И потом, когда Вагиз расплачивался с Евсеевым за работу, он каждый раз открывал этот же сейф, словно показывал, что доллары у него не кончаются. Похвастаться Вагиз любит...
– Если можно справиться, то будем обговаривать условия. Итак...
Договорить Алиахмету Нуровичу не дал звонок мобильника.
– Я слушаю. Понял. Как прошло? Да... Я уже предупредил. Везите его туда. Я сам скоро приеду... Вместе с Русланом. И сразу позвоните Холмогорову...
Алиахмет Нурович убрал трубку в чехол и посмотрел на Руслана:
– Арби с делом справился. Дальнейшее уже на тебе лежит, сам будешь с тем мужиком договариваться.
– Я договорюсь, – пообещал Руслан.
Алиахмет Нурович повернулся к подполковнику, чтобы продолжить разговор...
2
Арби чувствовал себя стопроцентным охотником, умным, многоопытным, все предусмотревшим. Стопроцентный – это когда у тебя в руках оружие, а у твоей жертвы оружия нет, и она ничего не сумеет против тебя предпринять. В самом-то деле, что может этот сосунок, студентик, сделать против вооруженных и опытных парней, которых взял с собой Арби. Ничего не сможет. Он даже и пикнуть не посмеет. По рылу, по рыхлому взгляду видно, что даже сопротивления не окажет. А если и окажет, то сломать такое сопротивление проще простого.
Московский мальчик из хорошей семьи – так это называется, розовощекий, до безобразия избалованный, не знающий никогда и ни в чем отказа... Откормлен лучшими продуктами, наверное, и от черной икры порой отворачивается. И привык, что все важные дела за него решает папа...
Вот пусть папа и решит его дела в очередной раз. Это вполне по силам такому папе...
Арби невольно сравнивал этого Гошу Холмогорова со своими братьями, оставшимися в далеком горном селе. Всегда голодные, всегда готовые рискнуть ради того, чтобы что-то добыть для себя или для семьи. Вырастут настоящими мужчинами. Такими мужчинами, которые будут брать, не спрашивая, считая своим все, до чего дотянется рука. Настоящие горцы и абреки, не чета московским ублюдкам, которые способны только на то, чтобы бабушек в трамвай подсаживать. Да и то лишь в случае, если в трамвае ездят. Такие же, как Гоша, трамваем, наверное, в жизни не пользовались... Папина машина... Своя машина, как только права папа купил... И ни разу парень не приложил собственных сил, чтобы добиться чего-то в жизни. Ну, может быть, от силы в школе и в институте потом зубрил что-то... Это, по понятиям горца, не есть приложение сил...
Гоша подъехал к этому дому уже минут десять назад. Позвонил по мобиле, как хорошо видел Арби в бинокль. Хоть стекла в машине и тонированы, но даже в осеннем сумраке и при свете дворового фонаря, под которым Гоша машину поставил, видно было, как он звонил. Но в дом не поднимался. Днем он сюда же завозил подружку. Поэтому Арби сделал законный вывод – сейчас ее ждет. Долго же та собирается! Что за отношения! Арби давно бы научил свою подружку собираться быстрее. Не положено мужчине так долго ждать...
– Может, здесь сработаем? – предложил Муса.
– У всех на глазах, – проворчал Арби. – На своих машинах... Лучше не светиться...
– А что ждать? Кто что поймет? Подъехали, поговорили, пересел парень в другую машину, и нет его... Ты же автомат выставлять не будешь. А больше бояться нечего...
Слово «бояться» подействовало на него, как удар серьезного кулака. Больше всего на свете Арби боялся прослыть трусом. Сам он знал хорошо, что в душе всегда боится последствий. Но еще больше он боялся, что о его боязни узнают другие. Потому, наверное, и был всегда самым агрессивным, чтобы свой характер показать. Тот характер, о котором он мечтал для себя, а не тот, который в действительности достался ему по рождению...
Арби пожал плечами, словно подумал всего-то пару секунд, потом решительно снял с плеча ремень безопасности. Он один из всех в группе пользовался ремнем безопасности. После того как однажды чудом остался в живых после основательного переворота машины, всегда стал пристегиваться. И это было сильнее даже его желания всегда показывать свою храбрость...
– Может, ты и прав... Пусть те стесняются, кто боится. Алиахмет Нурович ждет результата, а не наших страхов... Пойдем вдвоем к его дверце... – Арби поднял переговорное устройство. – Еще двое заходят с другой стороны, но в машину не соваться. Просто рядом остановитесь, для устрашения. Все пойдет нормально, возвращаетесь спокойно, без суеты... И сразу едете за нами...
Затвор пистолета он все же передернул. Хотя понимал, что у мальчишки пистолета быть не может. От силы газовый или травматический, но с таким против «чезетты»[4] не попрешь. Тем не менее с подготовленным оружием чувствуешь себя всегда увереннее.
Арби вышел из машины первым. За ним, задержавшись на пару секунд, чтобы, как и напарник, подготовить оружие, пошел Муса.
Гоша, конечно же, ничего не подозревал. Откуда ему вообще было знать, что его отец не пожелал в этот раз взять большую взятку – хотя бы на бензин сыну. И что этот отказ может как-то грозить ему лично. И когда Арби постучал костяшками пальцев по стеклу, Гоша с удовольствием открыл дверцу. Такого даже Арби не ожидал, потому что обычно стекло в машине опускают, а дверцу перед посторонними, особенно с внешностью типичной, стараются не открывать. Муса среагировал первым и коленкой дверцу распахнул полностью.
– Смотри сюда, мальчик, – сказал Арби, оттопыривая карман стволом пистолета. – Попробуешь крикнуть, пуля твоя.
Румяные даже в вечернем сумраке щеки не побледнели, но глаза готовы были вылезти из орбит. Гоша перепугался.
– Что вам...
Муса не дал ему договорить и объяснил все предельно ясно:
– Ты...
Арби оказался более красноречивым:
– Ты пойдешь с нами. Не вздумай устраивать цирк. Стреляем сразу... Выходи из машины. Ключи возьми с собой. Машину закрой.
Гоша повиновался беспрекословно. Испуг так и не ушел с его лица.
– Вперед...
– Туда, через газон... По травке, по травке...
Его даже под руки не взяли. Со стороны посмотреть, парень сам идет и за собой остальных ведет. Никто ничего заподозрить не может. А лицо разобрать издали невозможно. Не то время суток.
– В машину садись... И не дрожи так, и без тебя прохладно...
* * *
– Мальчик, учти... Как тебя зовут-то, Гоша?
Голос у Арби гибкий, въедливый. Голос уверенного в себе, если не самоуверенного человека. Обладатели такого голоса любят показывать, как они ситуацией управляют.
– Гоша...
А этот голос, словно в противовес, испуганно-растерянный. Впрочем, есть отчего растеряться. Не каждый день тебя похищают.
– А по-нормальному как? Гоша – это по-детски. Как по-нормальному?..
– Георгий...
– Имя-то какое хорошее... Не подходит оно тебе. Георгий обязан быть воином. Все Георгии, которых я знал и знаю, были воинами. Хотя бы по характеру... Ладно, оставайся пока Гошей, так с тобой спокойнее. Так вот, Гоша, учти на ближайшее будущее... Если вдруг нас остановят на дороге... Мало ли – менты, ОМОН... Вести ты себя должен красиво, с доброй улыбочкой и без выкрутасов... Потому что нам уже, вбей это себе в голову, терять нечего. За похищение людей, сам понимаешь, ничего хорошего не бывает. И только вякнешь, пуля будет твоя...
Дорога за город тянулась бесконечно долго. Казалось, вся Москва стремится покинуть городские кварталы. Начал моросить дождь, делая дорогу скользкой и блестящей.
– Раздражает меня эта суета вокруг, – пожаловался Арби, заметно нервничая, когда пришлось в очередной раз остановиться.
– А ты не раздражайся, – Муса сохранял невозмутимость.
Чуть дальше поток машин рассосался. Ехать стало легче, и можно было надавить на акселератор. Арби делал это с удовольствием.
– Не гони, – подсказал Муса. – Гибоны скоро...
Но пост ГИБДД миновали благополучно. Рядом с постом стояло так много машин, что ментам просто некуда было уже дополнительные ставить. Так и проехали, не превышая скорости, спокойно мимо. Правда, чуть дальше стояла другая машина с гибонами. Эти с каким-то дальнобойщиком отношения выясняли. И их благополучно миновали. Теперь можно было ехать спокойно, и Арби надавил на акселератор. Стремясь поскорее добраться до поворота с основной дороги, где движение вообще будет минимальным и мало риска кого-то встретить...
Через час они к этому повороту подъехали. И в это время по мобильному Мусе позвонил Руслан. Дал указания, продиктовал номер телефона. Муса повторил, и Арби заметил, как беспокойно зашевелился пленник.
– Хочешь с папочкой пообщаться? – спросил Муса.
– Если можно... – аккуратно ответил Гоша. Так аккуратно, словно боялся, что этот разговор может принести ему какие-то неприятности. Впрочем, он понимал, должно быть, прекрасно, какие неприятности может принести этот разговор и ему, и отцу.
Муса набрал номер.
– Владилен Викторович... Как ваше распрекрасное настроение? Не понимаете? Сейчас вам любимый ваш сынок кое-что скажет, может быть, тогда поймете...
И протянул трубку Гоше.
– Папа... – Голос Гоши был тих и неуверен. – Тут какие-то люди... Они наставили на меня пистолеты и увозят куда-то... Я не знаю... Вот... Трубку берут...
– Поняли ситуацию, Владилен Викторович? Прошу оценить нашу вежливость и уважение к вашей персоне... Пока с вашим сыном ничего не случилось. Но случиться может... О каких суммах вы говорите? Никакого выкупа. Нет... Просто вам следует быть более сговорчивым в некоторых вопросах... И Гоша к вам вернется целым и невредимым. Просто свежим воздухом подышит и вернется... К вам обратятся, и вы поможете... Что касается возможного обращения к ментам, то сами понимаете, чем это может вам грозить. И вам, и вашему сыну. Я вас понимаю... Нет, с мамой Гоша говорить не желает. Как настоящий мужчина, он о делах разговаривает только с отцом... Все... Прекратили прения. Завтра вас навестят, и вы сделаете все, что положено. Сразу после оформления документов Гоша поедет в Москву. Я прощаюсь, Владилен Викторович...
Муса отключился от разговора и сразу стал набирать номер Руслана.
Тот не отвечал долго. Должно быть, трубка была под одеждой. Наконец ответил:
– Слушаю...
– Руслан... Папа созрел, мне кажется... Можешь сам позвонить ему и напомнить.
– Сильно напуган?
– Пока только слегка. Он еще не осознал всего. Когда осознает, тогда и испугается.
– Вот тогда и буду звонить...
