Сергей Семенович Монастырский
Идёт дождь
– Папа – нет. Я сама зарабатываю.
Вадим заинтересованно повернулся к Насте.
– Нет, нет, не тем чем ты подумал. Я не по этой части. Кстати, давай договоримся – об интиме даже не думать. Я вообще лесбиянка!
– Ну, это ты, пожалуй, врешь! – уверенно сказал Вадим.
– Вру, не вру, – интима не будет!
– Да, ладно тебе, – согласился Вадим – Ты не в моем вкусе в обще – то.
– А теперь ты врешь!
– Хорош, Настя! Везу тебя и везу! А кстати, куда?
– Я вообще–то до Грузии хочу добраться. Может, поедем вместе?
– Это далеко! – вздохнул Вадим.
– Далеко! – согласилась Настя. – Ну, куда-нибудь в ту сторону.
В какую сторону Вадиму было все равно. Как и то, куда он поедет завтра.
Но сегодня до ночи нужно было куда-то доехать. Уже вечерело.
– Настя видимо угадала его мысли.
– Знаешь, что? – сказала она, включив навигатор в мобильнике. – Давай доедем до того райцентра, там и заночуем в районной гостинице, там дешевле! А деньги на ночлег и ужин заработаем. Я потом тебе расскажу.
… Тихий городок уныло размокал под дождем. Двухэтажное здание местного отеля ни как не обещало комфортного отдыха.
Для нас – автостопщиков – дело привычное, – сказала Настя. – И ты привыкай.
В одноместные номера, которые снял каждый за свои деньги, сразу пахнуло забытым уже в Москве, Советским Союзом. Скрипящие железные кровати с никелированными спинками, рассохшиеся тумбочки и конечно верх уюта – болтающаяся под стеклянным плафоном – лампочка в середине потолка.
– Да, – подумал Вадим, – за тысячу двести это дорого!
И через полчаса постучала Настя – Пошли ужинать, – скомандовала она, – я узнала, где тут местный бар с караоке.
– Петь будешь?– пошутил Вадим.
– Танцевать! – засмеялась Настя.
… Оказывается, Настя не шутит. Зайдя в бар и усадив Вадима за свободный столик, она прямиком направилась к администратору.
Через минут десять она вышла довольная и подойдя к Вадиму дала инструкцию:
– Я договорилась. Сейчас тебе принесут меню, выбери на двоих что хочешь тысяч на полторы. Тебе принесут.
– А ты? – удивился Вадим.
– А я, – улыбнулась Настя, пойду, заработаю на ужин. Теперь так, – она вынула из рюкзака, с которым пришла, косынку и черную повязку. – Когда я закончу танцевать, ты надень косынку, как бы ты пират, повязкой перетяни глаз и пойди по кругу с тарелкой, собери деньги!
–Э! – заикнулся, было, Вадим, но Настя подхватила рюкзак и скрылась в кабинете администратора.
Минут через десять администратор подошел к микрофону и радостно прокричал:
– Ребята, девки! Внимание! Небывалый в нашем крае случай! Прямо из Испании, только что с самолета…
– Где тут садиться самолет? – заорали из зала.
– Вы что! Дурни! Шуток не понимаете?! И так, прямо из Испании у нас известная танцовщица, исполнительница фламенко, Настасья Костаньетова! И прямо перед притихшим от удивления залом, добавил:
– Исполнение платное. Очень оне кушать хотят! Не пожалейте, ребятушки!
И сунул флешку в аппаратуру.
Взвилась мелодия фламенко. И из кабинета администратора, ритмично отбивая мелодию каблуками и эротично взмахивая ярко – красным цветным платьем, выплыла Настя.
Видел, конечно, Вадим в своей жизни исполнение фламенко, но такого прекрасного, как ему казалось, не видел никогда.
Орущий и не впопад где–то уже поющий в начале зал небольшого бара, застыл в мертвой тишине.
И когда кто–то уже сильно поддавший что–то одобрительно выкрикнул, его тут – же сердито оборвали.
… Фламинго кончилось. Зал восторженно заорал и заулюлюкал. Вадим уже собирался, как учили, пойти с тарелкой, как зал заорал:
– Давай еще!
– Даю! – прокричала Настя.
И еще полчаса под испанскую музыку, записанную на ее флешку, танцевала какие – то, по мнению Вадима, уже цыганские танцы.
Зал тоже пошел в полупьяный пляс. Внезапно Настя остановила музыку и просящим голосом проговорила:
– Дайте покушать!
Вадим пошел по столикам. На тарелку сыпали и бросали щедро.
– Братан! – схватил за руку Вадима, бросая пятисотку, здоровенный бугай, – пойди, познакомь!
– И Вадим, громко отсекая все дальнейшие предложения, крикнул:
– Ребята, это моя жена!
– Ну что, муж, – благодарно улыбнулась Вадиму вернувшиеся уже переодетая Настя, – много заработал?
– Да я еще не считал, – признался Вадим, неудобно как–то при всех. Но на вид, не менее трех тысяч!
– Ого – Настя была довольна, оглядывая заставленный тарелками стол.
Ужин был неплох. И даже с пивом.
– Где это ты так научилась? – поинтересовался Вадим.
– Знаешь, я разносторонняя, во всякие секции и кружки ходила всю жизнь. Так что со мной не пропадешь! Поехали вместе?!
– Не знаю, – честно ответил Вадим – я еду просто куда-нибудь. Понимаешь, где захочу, туда и сверну. С тобой так не получится.
– Не получится, – согласилась Настя. – Мне в Грузию надо.
Письмо Светлане.
Где–то в тьму тараканье. Случайная гостиница. Случайный номер, случайная девушка, с которой познакомился за стеной в соседнем номере. Не спиться, малыш. Не потому, что за стеной девочка. Представляешь, она меня не интересует. Сам удивляюсь. Наверное, ты вытравила из меня всех девочек на свете.
Я очень по тебе скучаю. Может, потому что за окном идет дождь. Может – не поэтому. Даже в этой тухлой гостинице, даже на этой панцирной кровати, представляешь, если бы мы лежали вдвоем, никакого другого счастья нам бы на свете не нужно было бы!
А может быть то, что все кончилось, и правильно. Ведь у нас был, так сказать, гостевой брак. Свиданья, поездки на машине, в общем – часовые встречи – как праздники по среди будней. Никакого быта, никакого мелькания друг перед другом с утра до вечера. Может так, а может, и нет. Я тебя так люблю, что мне кажется, даже яичницу на сковороде мы бы готовили, обнявшись вместе! Ни секунды простоя! И в обще, я думаю, нам даже можно было бы не одеваться. Что время терять! Если сложить часы и минуты за все это время, что мы были вместе, наверное, получится более двух месяцев. Да, ты права, когда сказала, что это – не супружеская жизнь. Это букетно-конфетный период. А может, это случай уникальный, и мы бы так прожили всю жизнь?!.
Нет. Такого не бывает. А ты сказала, что только так и должно быть! Что ж у тебя – то в семье не так?! И у меня не так?! И ни у кого не так, из тех, кого я знаю!
… Ладно, пойду засыпать. Спокойной ночи, малыш! Или пойду к девочке за стенкой…. Шучу. Она же лесбиянка.
***
Утром посветлело. Дождь перестал. Сквозь тучи даже проглядывало солнце.
Настя, договорилась, что Вадим довезет ее до большой развязки, где она будет искать попутку до Краснодара. Цель у нее была. А у Вадима не было. Но он и хотел ехать – без дела, не представляя конечного пункта.
До развилки было не близко, километров триста. И чтобы завести какой-то разговор, Вадим спросил:
– А что же в Грузии ты забыла?
– Бабушку, – ответила Настя.
– Живет она там?
– Нет. Она давно умерла. Я ее и не видела ни разу. И не знаю, где похоронена. Буду искать.
– Как это?
– Ну, город знаю. Это в Сванетии. Там мало народу живет. Все друг друга знают. Найду.
Рассказ Насти.
Затерянная в горах, оторванная расстояниями от остальной Грузии, Сванетия, старинная грузинская земля, старинные нерушимые законы и традиции. Прекрасная сванетская земля, суровые, непреклонные сваны.
Старинные, сохранившиеся с древности сванские башни из камней возле домов, в которых местные жители прятались от набегов врагов и из которых выходили ночью и истребляли их. Использовались они иногда и сейчас. Когда нужно было спастись от кровной мести. Кровная месть во времена Настиной бабушки еще была. Отомстить было делом чести. Но таким же законом чести было и то , что нельзя убивать безоружного человека – шансы должны быть равными.
Поэтому от мстителей в этих башнях можно было прятаться месяцами – запасов еды и воды хватало.
В одной из таких деревень и жила семья Нино – будущая Настина бабушка. В этой же деревне жила и семья юного Ираклия – кудрявого красавца, с огромными оленьими глазами. И как водится, случилась у них первая в их жизни романтическая и страстная любовь. Времени для любви было немного. Жизнь в каменистой выжженной солнцем местности была тяжелая.
Но вечерами, после домашней работы, уходили они на край деревни, садились на обрывистый берег горной речушки и мечтали о будущей жизни, о детях, о собственном доме.
– Собирайся, Нино, – сказал как – то вечером отец , – надень все самое лучшее, мать уже собрала, поедем завтра свататься.
– За Ираклия?! – счастливо воскликнула Нино.
– Какой еще Ираклий! – рассердился отец. – Сопляк, мальчишка! Что за ним есть?! Такой же бедный род, как наш. Едем в соседнее село, к Георгию Катабидзе. Богатый, уважаемый род. Видели они тебя, понравилась ты им. И сыну их понравилась. Постарше он тебя, тридцать лет – пора ему жениться.
Небо обрушилось над Нино! С почерневшим лицом и выплаканными глазами ехала она на сватовство. Но отец грозно топнул ногой: – Веселей гляди! Не позорь нас!
Ослушаться было нельзя. Не было у сванов случая, что отца ослушались.
… Была ночь перед свадьбой.
… За окном сгустился поздний южный вечер, когда в окошко комнаты Нино раздался негромкий стук.
– Это я, Нино! – услышала она шепот Ираклия.
– Ты, что! Уходи! Не дай бог, брат услышит!
– Нино, я за тобой! – прошептал Ираклий. – Я тебя увезу! Бежим! Лошадь наготове!
– Нино! Ты меня любишь?!
– Ну, ты же знаешь! Никто на свете мне больше не нужен!
… Всю ночь по горным тропам, через поля и долины скакали Ираклий и Нино. И больше никто их не видел.
… На следующий день об этом говорила вся Сванетия. Из села к селу передавали люди эту новость. Такого позора для семьи жениха не видели давно.
Позором был заклеймен и дом Нино. Глава рода, отец Нино, два дня от горя и стыда не мог выходить на улицу.
На третий день он вышел с ружьем и выстрелил в воздух возле дома Ираклия. Отец Ираклия вышел.
– Твой сын опозорил мой род! – горестно сказал отец Нино. – Ты знаешь законы кровной мести! Дай мне его и я его убью!
– Я знаю закон – сказал отец Ираклия. Моему сыну нет прощения. И я перед тобой виноват, что вырастил такого сына. Но я не знаю, где он!
– Найди его, – ответил отец Нино. – Даю тебе месяц. Через месяц я начну убивать твоих сыновей. По одному в неделю. Найди его!
