Сергей Семенович Монастырский
Пустой перрон
Наконец наступил май. Третий май за эти годы. Третий май цвели вишни, третий раз на тонких березках зеленели клейкие листочки и свисали вниз светло-коричневые сережки, третий раз под березками рано появились листья, пока еще только листья будущих ландышей.
И третий раз все это происходило как бы без нее, нет, она, конечно, была, видела все это каким-то посторонним зрением, но все это было не её, не будоражило и не трогало.
А ее это будет только через два года. Когда срок пройдет, и когда они будут весну встречать вдвоем!
Также тяжело проходил третий новый год, так же проходили три восьмых марта, как будто проплывали мимо нее, не задели и не тронули.
Она ждала.
… Лешка в этой жизни появился пятнадцатого мая в восемь часов утра два с половиной года назад.
– Привет! – сказал насмешливо высокий, крепко сбитый парень, едва не столкнувшийся с ней в узкой щели дверей ведущих в цех.
Ольга тоже была ему подстать – высокая, всего на полголовы ниже него, но про остальное обычно говорят: «Берешь в руки – маешь вещь!»
Каштановые волосы опутывали плечи, пухлые губы в яркой помаде алели на смуглом лице.
Неясно, как такая красавица, могла появиться в гулком цехе швейной фабрики провинциального городка, кто ее сюда занес, и почему до сих пор не украл?!
– Ну-ка, пропусти! – не уступая и все еще протискиваясь в дверную щель, дернулась она.
– Я первый вошел! – весело придуривался парень, также, не двигаясь в дверном проеме и с удовольствием прижимаясь к стиснутой между ними Олиной груди.
– А ничего, что я женщина?!
– Ничего! Прощаю! – засмеялся парень.
Наконец, оба выкарабкались.
– Послушай! – уже вполне дружелюбно обернулся вслед парень, – а где у вас тут второй цех?
– А ты кто? – уточнила Оля. Признаться, расставаться с парнем ей совсем не хотелось.
– Да я тут как ученик наладчика. Первый день, – пояснил парень и протянул руку.
– Леха!
– Алексей, что ли?
– Ну, хочешь – Алексей!
– Пошли, покажу! – Оля пошла вперед, парень зашагал рядом.
– А ты не из второго?
– Нет. Из третьего!
– Жаль! – он попридержал ее за халат.
– А чего жаль?
– Ну, глядишь, чего и получилось бы!
– Шустрый ты больно! – засмеялась Оля, – тут таких, с кем получилось бы, знаешь сколько?! Ты сначала осмотрись, выбери! А то может я хуже всех!
– Лучше! – уверенно сказал Леха. – Я как тебя увидел, сразу пропал!
Оля решила заканчивать дурацкий разговор.
– Ты сюда работать пришел, или на девок заглядываться?
– На девок! – улыбнулся Леха. – Работать я здесь не хочу.
– А зачем же поступил?
– Вынужден, – вполне серьезно объяснил Алексей. – Я не, мальчик, только что из тюрьмы. Пока стою на учете. Одна из обязанностей – где-то работать! А тут к тому же девок много!
Интерес у Ольги сразу пропал. Ей почему-то сразу показалось, что от парня и вправду как-то пахло тюрьмой. Как пахнет тюрьма, она, конечно, не знала, но представляла, что чем-то грязным пахнет!
… Ровно гудели швейные станки, за окном растекалось весеннее солнце, в открытые фрамуги окон вливался свежий утренний воздух, пенье птиц.
В одиннадцатом часу утра обидно было сидеть в запертой в четырех стенах цеха. Хотелось туда, на улицу, где бушевала весна, просыпалась любовь, и густые дурманящие запахи черемухи обещали неожиданные встречи, и появлялись какие-то сладкие чувства.
– Привет, – услышала Оля за спиной.
Она оглянулась, склонившись к ней и улыбаясь, стоял Леха. С той первой встречи прошло два дня.
– А я тебя искал! – объяснил свое появление Алексей.
– Не заблудился?
– Нет. Я просто на работу не ходил.
– Надо же! А чего?
– Да не хотел!
– А что, можно и так: хочу хожу, хочу – нет!?
– Да кто меня выгонит? Я не поднадзорный, и вообще особенно не нужен.
– Хорошо живешь!
– Плохо живу. Вот найду настоящую работу, тогда и заживу!
