Сергей Семенович Монастырский
Театр абсурда
– Сколько лет вы играете в театре?
– Как с института сюда попала…– она запнулась, – лет девять … нет, десять!
– И Антон тоже?
– Да, мы вместе….
– И как он вам нравится?
Анна не поняла вопрос:
– Он мой муж! Что за вопрос? – Вас, Олег, что интересует моя личная жизнь?!
– Нет! Ваше творчество меня интересует! Вы действительно считаете, что он хороший актер?
Анна поняла, что разговор приобретает опасный поворот. Дело пахнет увольнением.
– Он старается, Олег Валерьевич! Ну, может быть это не его роль?
– Во-первых, так! Без Валерьевича! Во-вторых, в моем театре не может быть актеров, которые выбирают сами себе роль! Актер – или актер, или не актер!
Он пересел на диванчик, перед стулом, на котором сидела Анна.
– Поймите, рыба моя, я не могу скандалить в театре! Давайте вместе его поддерживать! Я ведь понимаю, что если я его выгоню, уйдете и вы! А вы хорошая актриса! Вы мне нужны.
Он взял ее за руку.
– Вы меня понимаете?
Анна понимала. Наступает самое страшное, что наступает для актрис. Для хорошеньких актрис. Или ты становишься любовницей режиссера, или тебя задвигают на задворки на роль «Кушать подано!», и такова и будет их театральная судьба и, соответственно, перспектива.
Она осторожно вытащила свою руку из ладони Олега.
– Я поняла. Олег Ва….
– Просто Олег!
– Извините! Я попробую с ним поработать. Дома у нас больше времени.
– Да уж, постарайтесь! По ночам это лучше получается, Вам ли не знать!– издевательски усмехнулся он.
Слово «по ночам» – окончательно обрушило Анну. Надежда, что это просто служебный разговор, улетал в пропасть!
Конечно, она знала, что это бывает. Но не с ней. А с ней этого точно не будет. И не было. Может быть потому, что прежний главный был уже очень пожилой, или может, потому что романы он заводил не с ней!
Наступала беда, которая, казалось ей, ее минует.
И не то, чтобы Олег ей не нравился, нет, но это была не ее жизнь, хотя на ее месте были бы рады оказаться многие. Но ее жизнь была с Антоном не из-за таланта. Просто любила со студенческих времен.
…. Увидели они друг друга только на третьем курсе. До этого друг друга не замечали.
Но на одной из репетиций по актерскому мастерству в дежурной сцене поцелуя она вдруг, после проникновения его губ, почувствовала что-то такое нежное, родное, необыкновенное, что с испугом оттолкнула его.
– Ты что делаешь?
Анна, конечно, уже не была наивной девочкой. И первый парень у нее был, и второй и страсти как у каждой в ее возрасте кипели, были и бурные ночи, и девичьи слезы, но после первого аборта, который пришлось сделать после горячей любви, как отрезало!
– Ань! – сказал на следующий день Антон, – что-то у нас плохо получается. Давай дома порепетируем!
Она сделала вид, что поверила. Ждала этого вечера со страхом, но сопротивляться себе не могла!
Домами, конечно, были стены общежития, поэтому комнату деликатно на этот вечер освободила подруга.
Прошлых ошибок Анна, конечно, не повторила, и когда Антон, сев вместо стула на кровать и случайно сдвинув подушку, увидел пачку презервативов, она, не стесняясь, сказала:
– Я еще ничего не решила, но по-другому не будет!
По-другому не было и потом, когда поженились, потому что оба со страхом представляли себе, что будет, если появится ребенок.
Ребенка очень хотели. Но на этом для Ани наступил бы конец карьеры.
Как быть дальше, оба не знали. А возраст поджимал.
– … Хорошо, – сказала Анна. – Я пойду?
Олег промолчал. Вроде как оставил выбор за ней.
Конечно, по возвращению Анны в гримерную, Антон спросил, о чем была речь.
Просил на тебя повлиять, чтобы ты вошел в роль, – просто ответила Анна.
– И все? – Антон подозрительно посмотрел на нее.
– И все!
… Вызывал главный Анну к себе теперь почти ежедневно.
Приходилось идти.
– Олег, наконец, решилась Анна, – это становится уже неудобно. В театре поползли слухи!
– О чем? – вроде бы удивился Олег. – Разве у нас что-нибудь было?
И положил ей руку на колено.
Анна поняла, это был знак. Ей требовалось ответить.
– Нет, – сказала она. И убрала его руку с колена. – Надеюсь, и не будет.
– Жаль, – сказал Олег. – Ты все-таки подумай, – и через паузу добавил, – про Антона.
Фраза была двусмысленной. То ли подумать про Антона по поводу роли, то ли о том, чего главному жаль!
