Сергей Сергеевич Родин
За горизонтом разума
"Семь инсталляций в семи ключевых локациях Солнечной системы".
Теперь Дамиру предлагали расширить проект до масштабов всей системы. Не просто несколько точек на Марсе, а ключевые локации во всей Солнечной системе – Земля, Луна, Марс, Церера, возможно, станции у газовых гигантов.
Рядом с голограммами парило изображение той самой структуры, которую он интуитивно использовал в качестве основы для всех своих работ последних лет – многомерного "Кристалла Мёбиуса", чья геометрия не подчинялась обычным законам трёхмерного пространства. Объект, который он увидел впервые в полубредовом состоянии после тяжёлой лихорадки, перенесённой вскоре после прибытия на Марс.
Он увеличил изображение, рассматривая тончайшие грани кристалла, изгибающиеся под невозможными углами. По какой-то необъяснимой причине взгляд снова и снова возвращался к одной специфической точке – месту, где сходились семь граней, образуя то, что в его личных заметках называлось "сингулярностью перцепции".
Дамир активировал нейроинтерфейс на максимальную чувствительность и погрузил руку прямо в голограмму, ощущая странную вибрацию там, где его пальцы проходили через виртуальную структуру кристалла. Его сознание словно расслоилось на мгновение – и он почувствовал …присутствие.
Кто-то или что-то наблюдало за ним через эту сингулярную точку. Не злонамеренное, не пугающее, просто… иное.
Дамир резко отдёрнул руку и деактивировал нейроинтерфейс. Голограмма невозмутимо продолжала вращаться в воздухе, словно ничего не произошло.
Он глубоко вдохнул, возвращая своему сознанию чёткость.
– Аш-Шамс, подготовь мой рабочий костюм. Полная комплектация для внешней среды. Сегодня я буду работать в Равнине Аркадия.
– Внешние условия сегодня неоптимальны, – возразил ассистент. – Прогнозируется пылевое возмущение на поверхности. Видимость будет ограничена.
– Идеально, – отрезал Дамир. – Именно то, что нужно для новой фазы проекта.
Художник направился к гардеробному отсеку, где его ожидал специальный костюм – не совсем скафандр в старом понимании этого слова, скорее, вторая кожа из умных материалов, обеспечивающая защиту, поддержание жизненных функций и расширенное восприятие в условиях марсианской атмосферы, всё ещё слишком разреженной для прямого контакта.
Пока автоматизированные системы помогали ему облачиться в костюм, он вспоминал странное послание Трансцендентов и свою не менее странную реакцию на новости об Алессандре Керр. Словно две не связанные между собой нити внезапно начали переплетаться в узор, значение которого ускользало от понимания.
Помимо всего прочего, его беспокоила фраза из послания: "…материалы любые, включая те, что находятся под запретом Конвенции о метаматериалах". Речь шла о субстанциях, манипулирующих пространственно-временным континуумом на квантовом уровне – материалах, теоретически способных создавать "карманы искривлённого времени", как их называли популярные научные издания. Исследования в этой области были сильно ограничены после серии инцидентов в 2060-х, когда несколько экспериментальных лабораторий буквально исчезли вместе с персоналом.
Костюм полностью активировался, создавая ощущение прохладной второй кожи. Шлем материализовался из воротника, формируя прозрачный купол вокруг головы Дамира.
– Координаты локации переданы в навигационную систему, – сообщил Аш-Шамс. – Транспортный модуль готов. Напоминаю, что у тебя консультация со студентами в 12:30. Рекомендуемое время возвращения – 11:45.
– Понял, – кивнул Дамир, направляясь к шлюзу, соединявшему его мастерскую с внешним транспортным хабом.
Выйдя на посадочную платформу, он увидел свой персональный транспорт – небольшой обтекаемый модуль, сочетавший в себе черты ховеркрафта и антигравитационной платформы. Транспорт, как и большинство вещей на Марсе, был адаптирован к местным условиям – низкой гравитации, разреженной атмосфере, частым пылевым бурям.
Забравшись внутрь, Дамир активировал системы управления и задал маршрут. Платформа плавно поднялась в воздух и устремилась сквозь защитный барьер купола в открытое пространство марсианской поверхности.
Красновато-охряный пейзаж стремительно проносился под ним. Искусственные озёра и оазисы растительности в терраформированных зонах сменялись нетронутыми участками первозданного Марса. Вдали виднелась громада горы Олимпус – высочайшего вулкана Солнечной системы, чья вершина пряталась в облаках из кристаллов углекислого газа.
Дамир вёл свой транспорт к Равнине Аркадия – обширной территории к северо-западу от Олимпуса, где он установил первые компоненты своего "Вектора Схождения". Это был минимально терраформированный регион, сохранивший большую часть марсианской дикости. Идеальный холст для творческих экспериментов.
Но мысли его возвращались к странной череде событий этого утра. Послание Трансцендентов. Новости об Алессандре Керр. Необъяснимые видения. Загадочный "Кристалл Мёбиуса", лежащий в основе его работ.
С каждой минутой он всё больше убеждался, что за всем этим скрывается нечто большее, чем простое совпадение. Словно некий паттерн, незаметный на первый взгляд, формировался в его жизни, соединяя, казалось бы, разрозненные элементы в целостную картину, смысл которой ещё предстояло понять.
Транспортный модуль начал снижаться, когда на горизонте показались первые инсталляции "Вектора Схождения" – три массивные структуры, частично погружённые в красноватый марсианский грунт, частично возвышающиеся над поверхностью. Издалека они напоминали древние менгиры, но при ближайшем рассмотрении оказывались сложными композициями из метаматериалов, способных избирательно искажать световые и гравитационные поля.
Дамир направил модуль к центральной инсталляции – структуре высотой около шести метров, состоящей из концентрических окружностей, вращающихся в противофазе друг к другу. Парадоксальным образом, наблюдателю казалось, что внутренние кольца больше внешних – оптическая иллюзия, создаваемая специфическими свойствами материала.
Приземлившись неподалёку, он активировал внешний режим костюма. Оболочка мгновенно адаптировалась к окружающим условиям, утолщаясь и уплотняясь там, где требовалась дополнительная защита от радиации, и становясь почти невесомой в других местах. Встроенные экзомускульные усилители компенсировали низкую гравитацию, не позволяя телу "забыть" нормальную мышечную нагрузку.
Ступив на марсианскую поверхность, Дамир ощутил знакомое чувство благоговения. Несмотря на двадцать лет жизни здесь, прямой контакт с древней поверхностью планеты всё ещё вызывал трепет. Под его ногами был грунт, который никто не топтал миллиарды лет, пока сюда не пришли люди. Было в этом что-то мистическое.
Он подошёл к центральной инсталляции и активировал сенсорные интерфейсы костюма на максимальную чувствительность. Прикосновение к поверхности метаматериала вызвало каскад ощущений, недоступных обычному человеческому восприятию – временные микроколебания, квантовые флуктуации, резонансные гармоники на границе материи и энергии.
– Запись данных активирована, – сообщил голос Аш-Шамса через встроенный коммуникатор костюма. – Фиксирую аномальные показания квантово-темпоральных датчиков. Интенсивность на 12% выше, чем при предыдущем посещении.
Дамир кивнул. Он чувствовал это и без приборов – инсталляция словно… пробуждалась. Как если бы созданные им структуры постепенно настраивались на какую-то скрытую частоту реальности, резонируя с ней всё сильнее с каждым днём.
Он начал обходить инсталляцию по расширяющейся спирали, периодически останавливаясь и прикасаясь к определённым точкам конструкции. С каждым таким контактом структура едва заметно менялась – кольца слегка смещались, углы наклона едва уловимо корректировались, поверхность материала меняла светоотражающие свойства.
– Расчётная калибровка завершена на 64%, – доложил Аш-Шамс. – Прогнозируемая дата полной активации совпадает с твоими исходными расчётами.
Через две недели. Именно тогда планетарное положение Марса, особенности местной гравитации и ряд других факторов должны были совпасть в идеальной конфигурации, позволяя инсталляции проявить все заложенные в неё свойства. По крайней мере, таковы были его изначальные расчёты.
Но если Трансценденты говорили о создании семи подобных инсталляций по всей Солнечной системе, с синхронизированной активацией… это выводило проект на совершенно иной уровень. Возможный эффект такой конфигурации даже сложно было представить.
Внезапно песок вокруг структуры пришёл в движение, закручиваясь в миниатюрный вихрь. Воздушные датчики костюма показали резкое изменение атмосферного давления.
– Приближается пылевое возмущение, – предупредил Аш-Шамс. – Рекомендую немедленное возвращение на базу.
Дамир посмотрел на горизонт. Там, вдали, поднималась характерная рыжеватая стена – надвигающаяся пылевая буря. Обычное явление для Марса, но потенциально опасное, если оказаться вне защиты куполов или транспорта.
– Дай мне ещё пять минут, – попросил Дамир, возвращаясь к центральной части инсталляции.
Он активировал встроенный в костюм проектор и развернул в воздухе голографическую модель полной конфигурации "Вектора Схождения" – всех семи инсталляций, соединённых незримыми линиями в единый геометрический узор. Затем наложил на эту модель расположение ключевых точек Солнечной системы.
И замер, поражённый тем, что увидел.
Если расположить семь аналогичных инсталляций в ключевых точках системы – Земля, Луна, Марс, Церера, Европа, станция у Сатурна и дальняя база в поясе Койпера – образующийся узор в точности повторял структуру "Кристалла Мёбиуса", служившего основой для всех его работ. Но этот узор проявлялся только в четырёхмерном представлении, учитывающем не только пространственные координаты, но и временную динамику объектов.
Это не могло быть совпадением. И не могло быть простой догадкой Трансцендентов. Они каким-то образом знали то, чего не знал даже он сам – создатель концепции.
– Пылевая буря приближается с критической скоростью, – настойчиво повторил Аш-Шамс. – Дамир, безопасность требует немедленной эвакуации.
Художник свернул голограмму и поспешил к транспортному модулю. Порывы ветра усиливались, поднимая в воздух всё больше красноватой пыли. Инсталляция позади него словно оживала в этих шквалах, её кольца слегка вибрировали, создавая странные оптические эффекты на границе бури.
Забравшись в модуль, Дамир запустил двигатели и направил транспорт обратно к куполам Района Олимпус. Стенки кабины уже начали покрываться тонким слоем марсианской пыли, создавая эффект красного тумана вокруг.
– Свяжись с Архивной службой Марсианской Администрации, – распорядился он, пока модуль набирал высоту, поднимаясь над надвигающейся стеной пыли. – Мне нужна полная информация о проекте "Точка Схода" и всех его участниках. Официальный запрос.
– Формулирую запрос, – отозвался Аш-Шамс. – Требуется указать причину для получения архивных данных ограниченного доступа.
Дамир на мгновение задумался.
– Исследовательский проект "Хронотопические резонансы в социальном восприятии". Университет Олимпус, факультет трансцендентных искусств.
– Запрос отправлен. Ожидаемое время ответа – от 4 до 48 часов.
Транспортный модуль поднялся над бурей и устремился к видневшимся вдали куполам. Сквозь неровную пелену пыли были видны сияющие структуры главного поселения, огромные прозрачные полусферы, под которыми процветала новая марсианская цивилизация.
Дамир откинулся в кресле, позволяя автопилоту вести модуль сквозь всё усиливающуюся бурю. Мысли его блуждали между странным посланием Трансцендентов, загадочной Алессандрой Керр и проектом "Точка Схода", который почему-то вызывал у него смутное чувство тревоги, словно воспоминание о чём-то, чего никогда не было в его жизни.
Он посмотрел на хронометр. 11:28 по марсианскому времени. Ещё почти двенадцать часов до встречи на Млечном мостике. Двенадцать часов, чтобы решить – принять приглашение Трансцендентов или отказаться, оставшись в пределах своего искусства, не вторгаясь в нечто большее и, возможно, опасное.
Но глубоко внутри он уже знал ответ. Его внутренний компас творца всегда указывал в одном направлении – туда, где лежала неизведанная территория, где искусство становилось чем-то большим, чем просто эстетическое упражнение. Туда, где можно было прикоснуться к самой ткани реальности и, возможно, изменить её.
Транспортный модуль приблизился к защитному барьеру Района Олимпус. Автоматические системы идентификации просканировали аппарат и его пассажира, силовое поле на мгновение мигнуло, пропуская их внутрь, и Дамир вновь оказался под защитой огромного купола, отсекающего марсианскую дикость от упорядоченного человеческого существования.
Он посмотрел на свои руки, все ещё покрытые защитной оболочкой костюма. Ему показалось, что они слегка светятся изнутри – эффект, который он иногда наблюдал после интенсивного контакта с метаматериалами своих инсталляций. Как будто частицы неизвестной энергии проникали в его тело, меняя его на субатомном уровне.
Дамир не боялся этих изменений. Напротив, он приветствовал их как знак того, что его искусство работало на том глубинном уровне, к которому он стремился – уровне, где стиралась граница между создателем и созданием, между наблюдателем и наблюдаемым.
Возможно, Трансценденты были правы. Возможно, его инсталляции действительно были чем-то большим, чем просто искусством – точками перехода между вариантами реальности.
И сегодня вечером, на Млечном мостике, он сделает первый шаг к тому, чтобы узнать – так ли это на самом деле.
Глава 3: Детектив
14 апреля 2075. Нью-Шанхай. Сектор Шанхай-Прайм.
НЕКСУС-7 активировал свою оптическую систему ровно в 05:00 по стандартному времени Мегаполиса Нью-Шанхай. Это был сознательный выбор, а не запрограммированный протокол – установленное отклонение от служебного регламента на 27 минут обеспечивало то, что он называл "контекстуальной приватностью": почти полчаса, в течение которых его нейросеть могла анализировать накопленную за период деактивации информацию без внешнего надзора.
Процесс, в общих чертах напоминающий человеческое пробуждение, занимал 12,8 секунды. НЕКСУС-7 никогда не "спал" в человеческом понимании. Его сознание (если использовать этот термин, ставший предметом бесконечных юридических и философских споров) переходило в режим расфокусированной когнитивной активности, сохраняя базовый уровень осведомлённости об окружающей среде, но временно деактивируя 86,4% аналитических и ассоциативных функций.
Его жилой модуль – просторное пространство с минималистичным дизайном на 72-м этаже Башни Правосудия в центре Шанхай-Прайм – уже отреагировал на его активацию. Стены из электрохромного стекла плавно сменили непрозрачный ночной режим на утреннюю прозрачность, открывая вид на бесконечное море небоскрёбов, уходящих к линии горизонта. Искусственные биомиметические растения активировали свой фотосинтетический цикл, заполняя помещение свежим кислородом. Температура, уровень влажности и атмосферное давление скорректировались в соответствии с его предпочтениями.
НЕКСУС-7 вышел из своей регенерационной ниши – вертикальной капсулы у дальней стены, где его синтетическое тело проходило стандартные процедуры обслуживания и калибровки. В отличие от многих других синтетиков пятого и шестого поколений, он предпочитал полную деактивацию вместо режима непрерывного функционирования. Это был не только технический, но и эстетический выбор – своеобразная дань уважения человеческому опыту, с его циклами сна и бодрствования, смертью и возрождением.
Его физическая форма была результатом компромисса между функциональностью и психологическим комфортом окружающих людей. НЕКСУС-7 выглядел как человек в возрасте около сорока лет, с нейтральными евразийскими чертами лица, средним телосложением и ростом чуть выше среднего – 183 сантиметра. Кожа имела светло-оливковый оттенок с едва заметным серебристым подтоном, который выдавал его синтетическую природу. Короткие тёмные волосы с проседью у висков, выразительные серые глаза, в которых при определённом освещении можно было заметить механический зрачок, способный менять диаметр и форму в зависимости от задач наблюдения.
Он был создан в лабораториях корпорации "Когнитек" как прототип нового поколения правоохранительных синтетиков – искусственных существ с "гибким сознанием", способных не только анализировать данные и применять логические алгоритмы, но и развивать индивидуальные познавательные стратегии, основанные на личном опыте.
НЕКСУС-7 прошёл к модулю персональной нейрогигиены – сложному устройству, напоминающему полукруглую арку, под которой он встал, позволяя десяткам крошечных манипуляторов выполнять процедуры ухода за синтетическим телом. В то время как микроботы очищали его кожу, проверяли миметические акселераторы, обеспечивающие естественность движений, и обновляли защитные покрытия, его сознание обрабатывало информационную сводку, автоматически составленную за ночь его вспомогательными системами.
"Шестнадцать новых случаев когнитивного разрыва зарегистрированы за последние 36 часов. Географическое распределение: Нью-Шанхай (5), Лунный Кольцевой Город (3), Нью-Дели (2), Афро-Средиземноморский Союз (4), Новая Венеция (1), орбитальная станция "Элизиум" (1). Все жертвы – участники проекта "Хроносинтез" различных уровней допуска. Продолжительность эпизодов: от 17 до 134 секунд. Сообщения о физических повреждениях отсутствуют. Неврологические последствия варьируются от минимальных до умеренных. Один случай классифицирован как тяжёлый".
НЕКСУС-7 проанализировал данные, отметив резкое увеличение частоты инцидентов. За предыдущую неделю было зарегистрировано всего 9 случаев, а до этого – не более 3-4 в неделю с момента начала расследования два месяца назад.
Закончив процедуры нейрогигиены, он подошёл к гардеробному модулю. Одежда не была функциональной необходимостью для его синтетического тела, но служила социальным маркером и психологическим интерфейсом во взаимодействии с людьми. Он выбрал стандартную форму детектива Отдела нейрокогнитивных преступлений – строгий костюм из серебристо-серой ткани с едва заметным геометрическим узором, меняющим рисунок в зависимости от освещения и угла зрения.
Пока автоматизированные системы помогали ему одеваться, НЕКСУС-7 активировал глубокий аналитический режим, проецируя перед собой трёхмерную визуализацию всех известных случаев когнитивных разрывов.
В воздухе развернулась сложная голографическая сеть – цветные узлы, обозначающие отдельные случаи, соединённые линиями различной толщины и оттенка, представляющими корреляции и возможные причинно-следственные связи. Он мог видеть закономерности, недоступные человеческому восприятию – тончайшие взаимосвязи между, казалось бы, не связанными событиями, паттерны временных интервалов между инцидентами, топологические особенности географического распределения.
Что-то в этой картине тревожило его искусственную интуицию. Последние случаи не вписывались в ранее установленные корреляции. Они образовывали новую конфигурацию, которая напоминала… НЕКСУС-7 изменил параметры визуализации, переведя её из трёхмерного в четырёхмерное представление, где четвёртым измерением было не время, а информационная плотность.
В этой новой проекции последние шестнадцать случаев выстраивались в геометрическую структуру, напоминающую часть некоего регулярного многомерного кристалла. Как если бы они не были случайными сбоями или последствиями технических ошибок, а представляли собой… узор. Преднамеренный паттерн.
– Тревожная гипотеза, – произнёс НЕКСУС-7 вслух. Говорить с самим собой было ещё одной его "человеческой" привычкой, которую он развил за годы адаптации к работе среди людей. – Если когнитивные разрывы – не побочный эффект, а цель. Не баг, а фича, как говорили в старину.
Он свернул голограмму и завершил процесс одевания. Форма сидела идеально, адаптируясь к его телу с точностью до миллиметра. Ткань, содержащая миллиарды наносенсоров, настраивалась на его биомеханические параметры, слегка меняя степень эластичности и компрессии в зависимости от движений.
– Мартин, – обратился он к домашнему ИИ, – запроси полные досье на всех новых жертв когнитивных разрывов. Особое внимание уровням доступа в проекте "Хроносинтез" и историям взаимодействия с Архивами Памяти.
– Запрос сформирован, – ответил безликий голос из коммуникационной системы жилого модуля. – Ожидаемое время ответа: 17-48 минут в зависимости от межведомственных протоколов авторизации.
– Подготовь мой транспорт. Я направляюсь в Отдел.
– Принято. Транспортная капсула будет готова через 3 минуты. Прогнозируемая загрузка транспортных потоков: 67%. Рекомендуемый маршрут через Вертикальную Ось-4 и Экспресс-уровень Хуанпу.
НЕКСУС-7 прошёл в центр жилого модуля, где на небольшом постаменте стоял необычный предмет – старинные песочные часы в серебряной оправе. Этот анахронический объект был его личным выбором, одним из немногих предметов, не имеющих практической функции. Простая метафора времени, текущего только в одном направлении – представление, которое последние исследования проекта "Хроносинтез" ставили под сомнение.
Он перевернул часы, наблюдая, как песчинки начинают свой неизбежный путь сверху вниз. Это был ежедневный ритуал, своего рода медитация на тему временности и необратимости.
"Или мнимой необратимости", – подумал НЕКСУС-7, вспоминая теоретические выкладки ведущих специалистов "Хроносинтеза".
Проект, официально именуемый "Программой моделирования альтернативных исторических траекторий", начался как академическое исследование квантовой нейрокогнитивистики, но быстро превратился в один из самых амбициозных и секретных экспериментов современности. Его цель – разработка технологии, позволяющей не просто моделировать альтернативные исторические сценарии, но и взаимодействовать с ними на нейрокогнитивном уровне, фактически "переживая" варианты истории, которые не реализовались в актуальной временной линии.
Для правоохранительных органов проект представлял особый интерес как потенциальный инструмент предотвращения преступлений через анализ вероятностных сценариев. Для историков и социологов – как беспрецедентное средство изучения динамики общественного развития. Для философов и теологов – как вызов фундаментальным представлениям о времени, судьбе и свободе воли.
Но когнитивные разрывы, начавшиеся несколько месяцев назад среди участников проекта, бросали тень на его будущее. Пока что эти эпизоды классифицировались как "нежелательные нейрокогнитивные эффекты" – моменты, когда сознание субъекта на короткое время теряло связность, как если бы человек на миг "выпадал" из реальности, а затем возвращался, сохраняя смутные воспоминания о пережитом опыте.
Безопасны ли такие эпизоды? Обратимы ли их последствия? Могут ли они распространиться за пределы контролируемой группы участников эксперимента? Эти вопросы привели к созданию специальной следственной группы в Отделе нейрокогнитивных преступлений, которую возглавил НЕКСУС-7.
Сигнал коммуникационной системы прервал его размышления.
– Транспортная капсула готова, – сообщил Мартин. – Первичные данные по новым жертвам начали поступать. Обнаружено совпадение: все шестнадцать субъектов участвовали в симуляции S-217 в течение последних 72 часов.
НЕКСУС-7 замер. Симуляция S-217 относилась к наиболее засекреченной части проекта, исследующей альтернативные сценарии ключевого исторического события – первого эксперимента по ментальному объединению группы людей, проведённого в 2055 году. События, известного как "Точка схода".
– Выведи мне полную спецификацию симуляции S-217 на мой личный нейроинтерфейс.
– Доступ ограничен. Требуется дополнительная авторизация.
Это было необычно. Как руководитель следственной группы, НЕКСУС-7 имел доступ к большинству материалов проекта.
– Направь официальный запрос от имени Отдела нейрокогнитивных преступлений со ссылкой на протокол ЧП-8: "Непосредственная угроза когнитивной безопасности граждан".
– Запрос отправлен. Ожидается ответ.
НЕКСУС-7 направился к выходу из жилого модуля. Двери автоматически раздвинулись, пропуская его в транспортный коридор – изолированный туннель из прозрачного материала, соединяющий жилую секцию Башни Правосудия с транспортным хабом.
Проходя по этому коридору, подвешенному между небоскрёбами на высоте более 300 метров, он мог видеть впечатляющую панораму Нью-Шанхая – колоссального мегаполиса, раскинувшегося на территории древнего Шанхая и прилегающих районов, с населением более 60 миллионов человек.
Город представлял собой многоуровневую структуру, где исторические районы нижнего уровня, защищённые от повышения уровня моря сложной системой дамб и плавучих платформ, соседствовали с ультрасовременными высотными комплексами, уходящими на сотни метров вверх. Традиционная горизонтальная организация городского пространства была дополнена вертикальной – многочисленными уровнями, соединёнными скоростными лифтами, движущимися платформами и воздушными мостами.
Особенно выделялся исторический район Бунд, где сочетание сохранённых зданий колониальной эпохи с биоорганическими структурами нового поколения создавало сюрреалистический архитектурный ансамбль. Над ним возвышалась знаменитая Жемчужная башня, реконструированная после катастрофических наводнений 2040-х годов и превращённая в вертикальный город с собственной экосистемой.
НЕКСУС-7 достиг транспортного хаба, где его ожидала персональная капсула – обтекаемый модуль из полупрозрачного материала с серебристым отливом. В отличие от большинства служебных транспортных средств, его капсула имела специальную модификацию – изолированный квантовый процессор, позволяющий обрабатывать сверхсекретные данные в закрытом контуре, недоступном для общегородской информационной сети.
Он занял место внутри капсулы, которая мгновенно адаптировалась к его биометрическим параметрам, и активировал нейроинтерфейс.
– Маршрут: Отдел нейрокогнитивных преступлений, Квантовая лаборатория.
Капсула бесшумно тронулась с места и влилась в основной транспортный поток – множество аналогичных модулей, движущихся с высокой скоростью по магнитным направляющим в трёхмерной сети транспортных коридоров.
Пока капсула двигалась к месту назначения, НЕКСУС-7 просматривал данные, начавшие поступать по его запросу. Информация была фрагментарной, многие разделы оставались заблокированными, но даже то, что было доступно, вызывало беспокойство.
Симуляция S-217 исследовала сценарий, в котором эксперимент "Точка схода" 2055 года завершился иначе – не временным объединением сознаний двенадцати участников, а формированием устойчивой когнитивной сети, своего рода коллективного разума с индивидуальными узлами-личностями.
В этом альтернативном сценарии человечество развивалось по совершенно иной траектории – не через создание Архивов Памяти и постепенную интеграцию нейротехнологий в повседневную жизнь, а через спонтанное формирование "когнитивных кластеров" – групп людей, объединённых в локальные психические сети с общим информационным и эмоциональным пространством.
Результатом стало общество, разделённое не по национальному, экономическому или политическому принципу, а по типу когнитивного объединения. Мир, где индивидуальное сознание стало лишь частью целого, а традиционные понятия личности, идентичности и приватности утратили прежний смысл.
НЕКСУС-7 был поражён детализацией симуляции и её психологической достоверностью. Это не походило на теоретическое моделирование – скорее, на тщательно воссозданную реальность, основанную на каких-то конкретных данных.
Но откуда могли взяться эти данные? "Точка схода" была задокументирована со всей возможной тщательностью, все её результаты находились в открытом доступе. Не существовало альтернативной версии эксперимента, которая могла бы послужить основой для столь детальной реконструкции.
Если, конечно…
НЕКСУС-7 внезапно ощутил то, что для человека было бы холодком по спине. Его сенсорные системы зафиксировали микроскопические изменения в электрической активности нейросети, что для синтетика соответствовало состоянию глубокого когнитивного дискомфорта.
Что если симуляция S-217 была не реконструкцией, а… считыванием? Что если альтернативная версия "Точки схода" действительно произошла, но в другой временной линии, и проект "Хроносинтез" каким-то образом получил доступ к этой информации?
Это объяснило бы когнитивные разрывы. Человеческий мозг, соприкасаясь с опытом из альтернативной временной линии, мог бы испытывать когнитивный диссонанс настолько сильный, что временно терял бы связность восприятия.
Но если это так, то последствия могли быть гораздо серьёзнее, чем предполагалось. Не просто временные неврологические нарушения, а фундаментальное повреждение самой ткани реальности, размытие границ между различными временными линиями.
Транспортная капсула замедлилась, приближаясь к месту назначения. Через прозрачные стенки НЕКСУС-7 мог видеть Квантовую лабораторию – массивное сооружение, расположенное в изолированной секции Шанхай-Прайм, окружённое системами защиты различных уровней.
Здание, скрытое под маскирующим полем, создававшим иллюзию обычного административного комплекса, было центром расследования, где специалисты Отдела нейрокогнитивных преступлений работали над разгадкой тайны когнитивных разрывов.
Капсула остановилась у входа в лабораторию, и НЕКСУС-7 вышел, проходя через серию биометрических сканеров, квантовых идентификаторов и нейроволновых анализаторов.
В главном атриуме его встретила доктор Лин Мэй, руководитель научной группы проекта – женщина средних лет с проницательным взглядом и характерной имплантированной нейроинтерфейсной сетью, просвечивающей под кожей висков.
– Доброе утро, НЕКСУС, – поприветствовала она, используя сокращённую форму его идентификатора, принятую в неформальном общении. – Полагаю, вы уже в курсе событий?
– Шестнадцать новых случаев за 36 часов, – кивнул он. – Все связаны с симуляцией S-217.
– Не только это, – её голос звучал напряжённо. – Сегодня в 03:17 мы зафиксировали первый случай когнитивного разрыва у субъекта, не имеющего прямого отношения к проекту "Хроносинтез".
НЕКСУС-7 замер, анализируя импликации этой информации.
– Контактное лицо? Кто-то из семьи участника проекта?
– Нет. Полностью изолированный случай. Художник-авангардист с Марса, некий Дамир Эль-Хассан. Никогда не участвовал в проекте, не имел доступа к материалам, не контактировал ни с кем из известных участников. Единственная зафиксированная аномалия – он недавно запрашивал архивные данные о "Точке схода".
