Сергей Skolorussov
Кукушка на суку. Акт первый
Если бы я только знал, что мне придётся отвечать на этот вопрос, то, наверняка, заранее прогуглил бы на эту тему весь инет. Но данный термин был взят мной с потолка, высосан из пальца. На тот момент мне казалось, что это я сам его выдумал. Но оказалось, что «вербальная медицина» существует. Видимо, информация о ней завалялась в потаённых подвалах моего мозгохранилища:
– Вербальная – это значит всеохватывающая и максимально персонифицированная. У нас уникальный подход для каждого клиента. Здесь в клинике, мы производим тщательную подробную диагностику при помощи самых современных методик и оборудования. Стратегия клиники: минимизировать медикаментозное влияние терапевтических препаратов, отдавая предпочтения комплексному лечению при помощи самых передовых методик. Человеку не обязательно пачками глотать таблетки, чтобы быть здоровым. Кто-то может излечиться при помощи воздуха соляных пещер, а кто-то, увидев своё красивое отражение в зеркале. Когда клиенты клиники Борменталя бодры и веселы, им не страшны никакие болезни. У нас можно получить и стоматологические услуги, и массаж, и водные процедуры. А также покинуть наше заведение с шикарным маникюром и новой причёской. Это я образно рассказываю. В общих чертах.
В это время мы практически упёрлись в дверь клиники. Я резко остановился и всем видом показал, что не намерен идти внутрь:
– Вы знаете, я не поведу вас сегодня в святая святых. Там ещё не убрано, и некоторое оборудование не распаковано. Кроме того, ваше появление привело меня к великолепной идее.
– Интересно, какой?
– В надежде вновь лицезреть вас здесь я готов переманить вашего парикмахера. Скажите его имя, и, приехав сюда на открытие, вы сможете получить весь комплекс наших услуг, в том числе услуги ваших привычных мастеров макияжа.
Она улыбнулась. Обещающе улыбнулась:
– Когда открытие клиники?
– Ровно через две недели.
Перед расставанием я узнал номер её телефона:
– Как вас записать в «контактах»?
– Как хочешь, так и запиши. Я пока окончательно не решила: приеду или нет.
Глядя на бесконечный перечень женских имён в своём телефоне, я почесал затылок: «Как же тебя назвать, чтобы не перепутать?» Длинное «королевишна» писать было неохота, и я забил первое, что пришло в голову. Этого имени в моём справочнике уж точно не было – «Жанна».
Эпизод пятый
Клиника дяди Фёдора
О, что это было за время! Никогда в жизни до этого я столько не пахал. За эти две недели мне довелось спать едва ли часов по пять в сутки. Возможно даже меньше.
Когда я получил выигрыш от букмекерской конторы, то почувствовал себя Крезом. Полсотни тысяч баксов! Но оказалось, что это не столь уж значительная сумма. Слава богу, что у меня не было времени расслабиться и спустить на себя любимого часть этого бабла, так запросто свалившегося на мою легкомысленную голову. Но для запуска бизнеса, а я, как вы поняли, реально вознамерился открыть эту самую контору Борменталя, даже таких денег явно не хватало. Площадь арендуемых помещений превышала 200 квадратов. С трудом я уговорил арендодателя сдать мне офис без залога, внеся три тысячи баксов в качестве оплаты за первый месяц. Но дальше расходы стали расти, словно бамбук в тропическом лесу во время сезона дождей. Надо же было по высшему разряду оборудовать выдуманную мной клинику! Для начала я принял на работу всю подтанцовку, состоящую из братьев и их подруг. Они согласились при условии только дневной занятости, что я им, естественно, обещал. Интересно, я никогда не верил, что близнецы даже думают одинаково. Оказалось – это факт. Договаривался я с ними о найме по раздельности. Говорю, мол, пока готов платить только минимальную зарплату. На какую вы согласитесь? Оба назвали абсолютно одну и ту же цифру: 700 баксов. Запросы девчонок были значительно скромнее. Но меня такие зарплаты сотрудников вполне устраивали. Я даже выплатил всем небольшой аванс и обещал премию за переработку в стартовую неделю. Дел было невпроворот. Увидев моё рвение, весь новоявленный персонал тоже загорелся работой полной энтузиазма и вдохновений. Для начала я закупил офисную мебель. Причём, не дешёвую. Всё должно было быть по высшему разряду. К этому обязывала заявка на «самую модную клинику, не имеющую аналогов в Питере». А также моё личное горячее желание не ударить лицом в грязь перед Королевишной. Любая контора начинается с вывески. А на нашей чёрным по белому написано: «клиника». Вывеску менять будем? Нет, вывеску менять не будем. За неё деньги заплачены. А главное, её уже прочитала Королевишна. Поэтому надо плясать от печки. Раз написано «клиника», значит, то, что мы открываем будет клиникой. Но в любой клинике работает медперсонал. Вывод: надо идти к Феликсу. Он был единственным обладателем медицинского диплома, которого я мог втянуть в свою аферу. Но неожиданно дружок заартачился:
– Лем, иди в задницу! – это он так мою фамилию сокращал. – Я не собираюсь участвовать в твоих аферах, которые закончатся весьма плачевно. По крайней мере, с моим везением, мне точно придётся парится на нарах. Мне это надо?
Вот что за дружок у меня? С таким кашу не сваришь. Даже не заваришь чай. Вообще-то он парень неплохой – добрый и товарищ надёжный. Но слишком уж осторожный и правильный: законопослушный, что ли. Аж тошнит. Я схватил его за грудки и оттащил щуплое тело друга в угол:
– Эйч, ку-ку, Филя! Ты дурак? Я тебе даю шанс прожить жизнь на полную катушку! А ты готов забиться в угол и всю жизнь ныть в нём о том, что в нашей стране врачам платят крохи, а вот в Америке ты бы получал за такую работу в сотни раз больше. Ты этого хочешь?
Толстые стёкла очков моего дружка от натуги запотели, но он не смог вырваться из моей жёсткой хватки и прохрипел:
– Лучше ныть на бюджетной работе, чем на бюджетных нарах.
Да, у меня не было ни лицензий для оказания медицинских услуг, ни малейшего представления о том, каким образом этот процесс осуществляется. Я, вообще-то, ввязался в авантюру совершенно незнакомой мне сферы человеческого бытия. Но, назвавшись груздем, надо было лезть в кузов. Я уверенно надавил на дружка:
– Брось! Какие нары!? Я верю, что у нас всё получится. Мы с тобой будем купаться в деньгах и славе. Наша контора загремит по всему Питеру! Да что там – Питеру? По всей стране, по всему миру!
– Это не контора загремит. Это мы з-загремим под статью! – от возбуждения, пытаясь противостоять моему напору, он даже стал слегка заикаться.
Я пошлёпал его ладонью по щекам:
– Очнись, Феликс, очнись! Потом будешь проситься, но я не возьму. Многие захотят работать в лучшей клинике мира. Но мало кто сможет осуществить эту мечту. Тебя же я тащу за шкирку, но ты упираешься.
– Господи, дай ума этому глупому созданию. Он не знает, что н-несёт. Лучшая клиника мира? Какая н-нахрен клиника? Очумел?
– Нет. Мы затем ещё акционируем наше начинание, этот наш стартап. Акции клиники Борменталя будут продаваться на Лондонской бирже.
Это сообщение нагнало на моего визави беспредельную истерику. Он неожиданно вырвался и выскочил из заточения в углу. При этом его футболка потеряла левый рукав. Филя машинально пытался приклеить его на место:
– П-последнюю путёвую футболку порвал. П-придурок, авантюрист. По тебе п-психушка плачет. Лондонская биржа. Надо же д-додуматься до такого. Совсем м-мозги потерял. Уверен, что ты до сих пор не зарегистрировал свои «Рога и копыта».
– Естественно, нет. Сейчас не до того.
Я к этому относился совершенно спокойно. У меня принцип: всё решать по ходу пьесы. Зарегистрировать контору никогда не поздно. А если не получится, то проблемы с регистрацией и закрытием конторы отпадут сами собой.
– В-вот и ответ на твоё предложение. Я не дурак, чтобы совать свою голову в эту клоаку. Д-делай что хочешь, но без меня.
Я бы плюнул и ушёл. Но, во-первых, я знал своего друга, как облупленного. Во-вторых, он был мне нужен во всех отношениях: как надёжный товарищ и партнёр, как специалист и как трезвый советник, который бы меня сдерживал совсем уж в лихих начинаниях. У Клепалова была одна слабость: он всегда был не против выпить. За чужой счёт – тем более. Предполагая сложности, я прихватил с собой много дорогой выпивки и закуски. Когда время перевалило за полночь, Феликс согласился, но на особых условиях. Условия были следующими: ни при каких обстоятельствах он не подписывает никаких документов. Работает, что меня уже не удивило, только в дневное время. Плюс к этому: я выплачиваю ему компенсацию за один месяц. Что ж, логично. Из-за меня Филя потерял работу в качестве охранника пустого офиса. И последнее условие: он в новой клинике ни под каким соусом не занимается лечебной практикой. Я махнул рукой – главное, что Феликс согласился быть всегда рядом со мной. А остальное отрихтуем.
Через день Клепалов уже погрузился с головой в работу и забыл о своих капризах. Мы с ним много спорили о сути нашего предприятия. И пришли к выводу, что никакого реального лечения мы здесь осуществлять не будем. Лечение релаксом ¬– вот наша фишка. Мы будем оказывать уникальные и потому очень дорогие услуги для женской половины элиты нашего города. Вот только какие?
– Массаж, как без него? Массаж у нас должен быть!
Феликс поправил на носу очки и качнул головой:
– Ничего уникального, но пусть будет. Массажистов где возьмёшь?
– Зачем где-то брать, если они уже есть.
– ???
– Славик и Стасик, чем плохи?
Клепалов поперхнулся пивом:
– Сдурел? Они танцоры. У них ноги развиты. А массажистам руки нужны.
– В этом и есть фишка нашего массажа. Мы будем делать не классический массаж, после которого клиенты выползают из кабинета на четвереньках, а нежный, вербальный – ориентированный сугубо на женщин. Ведь здоровой женщине, чтобы релакснуться, вовсе не надо, чтобы её превратили в отбивную котлету. Прекрасная половина любит, чтобы её поглаживали, почёсывали, щекотали. Женское тело обожает прикосновение сильных, но нежных мужских рук. Тем более им понравится, когда это будут делать два наших белобрысых красавчика.
¬– Ты думаешь, что за почёсывание и поглаживания кто-то будет платить большие деньги?
– Будут, куда они денутся? А чтобы платили совсем уж большие, братья должны расстараться. Слушай, не знаешь где взять ведро ваксы?
– Обувного крема?
– Нет. Вот в театре чем рожу Отелло мажут?
– Это специальный грим.
– Давай, займись, достань ведро этой дряни.
– Господи, зачем?
– Сделаем братьев неграми. Наши девки сильно на экзотику падки.
– Совсем сбрендил?
Уговоры Клепалова меня не убедили, но братья отказались быть «маврами» наотрез. Отказались они и от шотландских юбочек, женских сарафанов и лосин с комбидрессами. Как трудно сработаться с людьми, у которых напрочь отсутствует художественный вкус и фантазия! Они валят все мои начинания!
Хорошо, что я вспомнил о том, что в телефоне у меня забито имя девчушки, которая училась на дизайнера. Ещё на первом курсе я с ней некоторое время зависал белыми питерскими ночами. С группой «единомышленников» Ланы, так её звали, мы разрисовывали кирпичные стены старых домов. А затем дружно зависали у кого-нибудь на квартире. Слава богу, что Ланочка меня не забыла. Она примчалась по первому моему зову. Старая любовь не ржавеет! И сразу бросилась на шею:
– Подлец, негодяй, – это звучало почти как «дурашка» из бородатого анекдота, – бросил девушку. А я так страдала. И где ты пропадал эти пять лет?
– Не пять, а четыре.
– Пять. Пять, если нашему сыну уже четыре. Подсчитать легко.
– Какому ещё сыну?
– Какому? Плоду нашей с тобой любви.
– Врёшь!
Феликс цинично улыбался чуть в стороне, явно смакуя ситуацию. Во взгляде прочитывался месседж: ага, попался.
– Зачем мне врать? – возмущалась Лана.
– Не знаю. Может, просто стебаешься?
– Угу, – обиделась девушка, – тебе легко болтать. А я одна воспитываю нашего сына.
– Покажи!
– Поехали, увидишь.
– Зачем ехать? В смартфоне покажи.
Ребёнок на экране был явно не мой.
– Ты в своём уме? Я не могу быть его папашей. Посмотри на него и на меня. Я красавец – парень хоть куда. «Бляндин» с голубыми глазами. Истинный ариец. А это явно сын Страны восходящего солнца. Ну, или Страны утренней свежести. Скорее второе. Я больше поверю, если окажется что это внук Виктора Цоя. Мы, помнится, район его котельной-Камчатки раскрашивали.
– Ладно, навязываться не стану. Гордость не позволяет. Но за работу ты мне заплатишь двойную таксу.
– Так вот из-за чего такой грубый шантаж. Щас! Обрадовалась. Что наработаешь, то и получишь.
Она сразу сдалась:
– Показывай объект. Что будем расписывать?
– Ты в первую очередь востребована, как дизайнер. Здесь будет новомодная клиника современного релакса. Оглядись, подумай, предложи. Но учти – нашими клиентами будут VIP-персоны. Всё должно быть вдохновенно и необычно. Но, дёшево и сердито.
Лана развернула бурную деятельность по изменению облика помещений клиники «счастья и гармонии». Для этого она привлекла всю свою старую шоблу голодных художников. Мы же с Филей бились головой о стену, пытаясь придумать что-то новое в области современного вклада в релакс. Я активно выдавал на-гора идеи:
– Как только на Западе не лечат свои изнеженные души и тела! И в ваннах с шампанским купаются и кефирные клизмы ставят.
А Филя их не менее активно разрушал:
– Я сказал, что не буду заниматься терапией. Поэтому о клизмах забудь.
– Эйч, я тоже против насилия над попочками наших обеспеченных дам. Но вот, Фил, как тебе такая идея? В русской традиции: летом спать на сеновале. И не просто спать, а как ты понимаешь, сексуально релаксировать.
– Тебя, кобыляка, всё время в эту область тянет. Что не придумаешь, всё притоном попахивает.
– Релаксоном, а не притоном. Дамам скучно со своими богатенькими муженьками. Им хочется развлечений. А что, если мы в одной из комнат устроим сеновал?
– Ещё коня приведи.
– Надо будет – приведу. Лана, радость моя. Можешь вот эту комнату оборудовать в качестве такого креативненького сеновальчика. Чтобы и по старинке и инновационно всё было.
– Обрисуй свои хотелки.
– К примеру, здесь сено. Под ним, естественно должна быть мягкая перина для изнеженных попочек. Здесь при входе, всякие там хомуты и эти, как их там, которыми мужья жён пороли…
– Розги?
– Какие ещё розги? Плети и вожжи. Естественно, коллекция красивых подков, ну, и прочего. Не мне тебя учить. Пусть, как только клиентка ляжет —свет сам собой потухнет, и на небе зажгутся звёзды и луна. А вместо музыки – стрекотание цикад. Да, и светлячки чтобы летали.
– Неплохо, – оценила мою идею Ланка. – Сделаю. Не так как ты говоришь. Но посыл поняла. Сделаю в сто раз круче. У нас и механики есть и электрики.
– Давай, радость моя, действуй.
– Ты так и не сказал, что я получу взамен.
– Я тебе за это очень красивого пацана сострогаю. В сто раз лучше сына Страны Утренней свежести.
Моя шутка ей не понравилась.
Рисунки и прочая красивая атрибутика – это замечательно. Но клиенты нашей фирмы должны понимать, что они попали в настоящую клинику. Надо было хотя бы для проформы завести какое-нибудь медицинское оборудование.
– Филя, ты чего всё молчишь? Я тебя давно просил где-нибудь приобрести, но недорого, крутое ультрасовременное медицинское оборудование.
– Угу, я зондировал, твоих денег даже на списанный томограф не хватит.
– И чего? Будем всех только массажем и сеном лечить? Я уже сколько всего придумал. Теперь твой ход, напарник.
– Есть одна мыслишка. Подвал нашего мединститута забит всяким отработавшим на все двести процентов хламом. Там ещё оборудование времён Мечникова и Пирогова валяется.
– Нафига оно нам?
– Ты же хочешь, чтобы у нас была необычная креативная клиника. Пусть всё будет в стиле ретро. Ланка с друзьями сделает из каждого лабораторного ундервуда крутой артобъект. Ну типа, знаешь, как старые автомобили реставрируют: любо дорого посмотреть.
– Это идея. Мне нравится. Займись этим. Езжай к проректору по хозчасти. Договорись.
– Уже занимался. Они всё оборудование буквально вчера продали на металлолом. Это мне Ростик сказал. Помнишь Ростика? Дылда такой с рыжими кудрями. Его на кафедре оставили.
– Всё пропало. Уже вывезли? Зачем тогда мне мозги крутишь?
– Послезавтра забирать приедут.
Эпизод шестой
Гоп-стоп-ретро
На следующий день на территорию нашей альма-матер – универа, который Клепалов кончил, а я только начал – въехали два большегрузных КАМАЗа. Я с наклеенными усами, в парике брюнета и с макияжем, делающим меня лицом «кавказской национальности», бодро прошёл в кабинет проректора. Конвертик с купюрами и дорогой коньяк быстро ускорили дело. Мол, извини, дорогой, «завтра» не получилось с машинами, зато получилось сегодня. А документы завтра, как и собирались, оформим. Братья, а также художники Ланы и попавшиеся по пути скучающие студенты, которых я нанял за ящик пива, быстро закидали грузовики старинным хламом. После этого, мы благополучно смылись.
Затраты составили смехотворные пять тысяч деревянных проректору, плюс найм грузовиков, плюс сопутствующие затраты. В общем за какие-то копейки мы приобрели оборудование, которое в руках мастеров стало быстро превращаться в крутую технику продвинутого хайтека, изготовленного в стили модернового ретро. Отдирая наклейки с фальшивыми номерами с КАМАЗов, я выказал свой респект Ивану, самому опытному художнику из группы Ланы:
– Крутые вы ребята. Приятно с вами работать. Где такие номера можно заказать?
– Источник засекречен. Информация о нём не продаётся.
Он сказал это с удивительно серьёзным видом. Обалденные парни! В них дух авантюризма никогда не пропадёт.
Эпизод седьмой
Открытие
В день открытия наша новомодная клиника была напичкана этим самым духом авантюризма под завязку. На улице гостей встречал квартет негритянских музыкантов, исполняющих мелодии Фрэнка Синатры, периода его наибольшей популярности. Я всё-таки настоял на своём. Негры у нас появились хотя бы в день открытия. Главным лейтмотивом их привлечения был ретро-стиль нашего заведения и заявка на то, что штаб-квартира «Клиники Борменталя» расположена в Америке. Ещё один негр играл на рояле в просторной гостиной клиники, где гости, сидя на шикарной мебели в стиле авангарда шестидесятых, должны были ожидать время приёма. Рояль я купил у старушки за тысячу рублей. Она хотела отдать его даром в хорошие руки. Никому в наше время тяжёлые клавишные инструменты не нужны. Даром был не нужен и этот рояль, выпущенный в 1899 году знаменитой фирмой «Steinway». В целях экономии в качестве музыкантов я нанял студентов из тропических стран. Никто из них не умел играть на музыкальных инструментах. Но два дня тренировок – и они научились достаточно правильно попадать в фонограмму, скрытого от гостей источника музыки. Имитация игры ни у кого не вызвала никаких претензий. Стены гостиной были украшены картинами в стиле Энди Уорхола. Одна из стен была покрыта шёлковым батиком с изображением Диптиха Мэрилин. Только вместо Мэрилин Монро на нём было изображено лицо прекрасной незнакомки, обозначенной в моём телефоне именем «Жанна». Где я взял фото? А Феликс на что? Он успел многократно запечатлеть её во время первого визита. Я внутренне был уверен, что и второй визит красотки тоже состоится. Если честно, вся эта затея была нацелена только на неё. Для полноценного открытия клиники мне было достаточно, чтобы явилась хотя бы она. Рекламу я не давал нигде, кроме красочного анонса на стене нашего заведения. Но народ стал дружно подъезжать к входным дверям к четырём часам. И я понял: это она всех пригласила. Значит и сама вскоре будет.
Дива дивная явилась одной из последних. Вся в золоте и бриллиантах, в красном платье с захватывающим дух декольте. Я сразу стал присматриваться, как это платье снимается. Ничего сложного. Совсем ничего. Естественно, что основное моё внимание было обращено к ней. Но тем не менее, именно я провёл общую экскурсию по нашей клинике. Восторгу гостей не было предела. Не буду долго и нудно рассказывать подробности, как мы оборудовали «лечебные» кабинеты. Коснусь этого вскользь. «Кабинет аэрации», к примеру, представлял собой шикарную лабораторию, в которой, кроме экзотических медных приборов с широкими патрубками, через которые можно было вдыхать «лечебные смеси», повсюду стояли огромные стеклянные колбы, реторты, цилиндры, шары и пробирки, в которых кипели насыщенные кислородом флуоресцирующие жидкости разных цветов и оттенков. Посреди помещения громоздилось уникальное экзотическое дерево. Каждая ветвь его имела собственного типа цветы и листья. С веток на пеньковых верёвочках свисали палочки одинаковых размеров, но разного цвета.
– Это дерево «Эдем», или «Райское древо», – рассказывал я тоном опытного экскурсовода. – На нём привиты самые экзотические растения мира. Народная мудрость и современные исследования показали, что все составляющие этого удивительного дерева имеют целебные свойства. Мало того, даже древесина многих из них очень полезна при излечении многочисленных болезней, известных всем, как мигрень, рак молочной железы и даже деменция Альцгеймера. Палочки, висящие на ветвях, источают фитонциды растений, завезённых сюда со всего мира. Вот это благовоние, – указал я на толстенькую щепочку эбенового цвета, – которое называется куларумке, произрастает только на танзанийском острове Укереве, расположенном на знаменитом озере Виктория. Аборигены из племени банту с древности знали о его удивительных свойствах практически мгновенно снимать головную боль. Но даже банту теперь не могут позволить себе применять его древесину в качестве лекарственного средства. Один килограмм куларумке стоит на мировом рынке во много раз дороже, чем агар, гренадил или сандал, стоимость которых колеблется между десятью и двадцатью тысячами долларов США за килограмм. Дело здесь не только в лечебных свойствах. Куларумке – исчезающий вид растительности. Раньше острова и побережье Виктории были в изобилии покрыты этими деревьями. Но в начале 20 века к берегам озера были направлены две экспедиции кайзеровской Германии. Заявленными целями этих предприятий была борьба с работорговлей. Не знаю, насколько это верно и осуществляли ли они эту борьбу, но, когда вскоре после начала Первой мировой войны англичане захватили занятые немцами территории, куларумке оказался повсеместно вырубленным и вывезенным в Германию. И только на труднодоступном болотистом южном берегу упомянутого мной острова осталось не более двадцати его экземпляров.
– Варвары, – покачала головой дамочка с трясущимся йоркширом на руках, – Немецкие варвары. Только и способны всё уничтожать.
– Но почему сейчас эти деревья не разведут в нужном количестве? – округлила от удивления глазки блонди, грудь которой прикрывало колье из крупных бриллиантов. – Это же не трудно, взять семена и высадить их в землю.
Я покровительственно и сочувственно улыбнулся:
– В том-то и проблема. Развести это дерево искусственно никак не удаётся. Над решением этой задачи бились многие биологи с мировым именем. Плоды куларумке представляют собой крупный орех. Но он наотрез отказывается произрастать при посадке в землю руками человека. Почему? Это одна из величайших неразрешимых загадок человечества. Аборигены считают, что это боги таким образом наказали людей за жадность.
– А! – вступил в разговор супруг дамы с собачкой. – Я что-то слышал про это. Говорят, что орех, перед тем как начать произрастать, должен сначала побывать в желудке какой-то крупной птицы.
– Возможно, – предположил я, – вы говорите о маврикийском дронте, который ещё называется птицей Додо, истреблённой человеком в 17 веке.
– Да, да, точно, Додо, – закивал головой лысеющий дядька. – Она изображена на логотипе сети «Додо-пицца».
Я грустно покачал головой:
– Нет, всё немного не так. Ситуация практически идентична. Но в случае с дронтом речь шла о дереве Додо из семейства сопотовых, которое так же, как и куларумке, сохранилось в единичных экземплярах. Произрастает оно на острове Маврикий в Индийском океане. А наше чудо-дерево живёт в глубине африканского континента, – я хорошо подготовился к открытию клиники и был готов дать исчерпывающий ответ на любой вопрос.
– А можно приобрести такой кусочек этого дерева, – вновь вступила в разговор блондинка, указывая на висящие разноцветные палочки.
Я улыбнулся:
– Рад бы помочь. Но у нас по понятным причинам нет значительных его запасов. Я запишу, если хотите, ваши координаты. Вдруг ситуация изменится и у нас появится избыток материала.
Она активно закивала, начав рыться в сумочке в поисках визитки, как я подумал, но достала айфон.
– Не надо, не надо, – помахал я ладонью, – я скажу администратору, и она всё запишет.
Администратор моментально выпорхнула из-за моей спины. Сегодня её роль исполняла Лана. Я нагнулся к её уху и прошептал:
– Молодец, моя курочка. Ты изготовила умопомрачительное дерево. Просто писк, шок, красота. А запахи? Чем ты эти палки напичкала?
– Так я тебе и сказала. Секрет фирмы, – Ланка скривила губы, пытаясь скрыть удовольствие. – Ты лучше скажи, у тебя серьёзно с этой брюнеткой?
– С какой брюнеткой? – на всякий случай я изобразил недоумение.
– Ой, не прикидывайся, я не дура и всё вижу. Короче, будешь идиотом, если свяжешься с ней.
– Чёй ето?
– Ни «чё» … Знаешь, кто её муж? – продолжала она шептать скороговоркой, пытаясь не мешать нашей экскурсии. – Это такой урод. Он тебя в порошок сотрёт и не поморщится.
– А зачем нам муж? Я не собираюсь с мужем связываться.
– Короче, я всё сказала. Потом не ной.
И она тут же подскочила к блонди, чтобы записать её координаты. Приобрести образец уникального дерева захотели многие. Они встали в очередь перед «администратором».
Не буду рассказывать о других чудо-кабинетах нашей шикарной клиники. Все из них были подготовлены с удивительной фантазией и замечательным вкусом. Мне самому всё ужасно нравилось.
