Сергей Тарасов
Смешные фантастические события
Вечная молодость
Морщины, выпадающие зубы и волосы стойкого белого цвета, напоминавшие седину, иногда мне так надоедали, что я был готов отдать душу дьяволу, чтобы опять стать таким, каким я был в свои восемнадцать лет. Но почему-то ученые заморозили свои опыты по созданию молодых тел для стариков, а создание машины времени просто свернули, несмотря на протесты населения.
Я терпел, сколько мог, а потом понял, что нашему правительству наплевать на нужды простых смертных и решил обойтись без правительства и ученых. Как говориться, спасение утопающих это дело самих утопающих. В утопающие напарники я взял своего кота Кузю, и сейчас сидел в своей библиотеке, изучая многочисленные тома и фолианты, посвященные одной лишь теме – как остаться молодым. Кузя, по моей мерке, был уже пожилым котом – ему было уже лет пятнадцать, и он тоже мечтал о своей вечной молодости и юных кошечках, с которыми он был не прочь исполнить арию фигаро где-нибудь в марте на заборе. А пока он сидел возле моего кресла и неотрывно глядел в мои глаза и безмолвно спрашивал, – когда, ты хозяин, найдешь выход?
Многочисленные книги, фолианты и даже интернет с телевизором не могли нам с Кузей помочь стать молодыми – это была наша карма, и найти выход из создавшего положения мы должны сами.
Я уже ознакомился с многочисленными секретными материалами лабораторий, которые работали с этой темой, но в них не было ничего такого, чтобы помочь нам с Кузей.
Теперь, когда моя голова уже опухла от многочисленных данных о попытках создать машину времени, я сидел на кресле и думал. Дни пролетали один за другим, но я не шевелился в своём кресле. Даже Кузя иногда прыгал ко мне на грудь, стараясь понять, что со мной случилось, но и он не мог мне ничем помочь, и тогда он уходил на охоту, так как я не наливал ему молока в блюдце, и чтобы не умереть с голоду – он был вынужден позаботиться о себе сам.
Была одна вероятность остаться навсегда молодым – снять с себя и Кузи голограмму и поместить ее в интернет. Тогда, во всемирной паутине, я бы с Кузей оставались вечно молодыми – на века. Но тела бы наши все также старели, и, в конце концов, умерли бы. А виртуальные наши двойники проронили бы скупую слезу и продолжали жить в виртуальном пространстве. Это меня не устраивало, и Кузю тоже – я ему уже объяснил, что это виртуальное пространство, и чем оно отличается от настоящего. Кузя умылся, потом промурлыкал, что ему все равно, так как он не понимает, что такое пространство. Вот что такое мыши, кошки и молоко в блюдце, он понимает хорошо. И если их не будет, то ему будет очень плохо.
Второй подход к этой теме был в том, что если, допустим, заставить Кузю бегать со скоростью света, то он больше не будет стареть, а возможно, помолодеет. Но это было в теории, а на практике этот метод никто никогда не применял. Я предложил этот метод своему коту, и Кузя был в восторге: – возможность помолодеть на несколько лет ему очень нравилась. Зубы у него будут опять острыми, и когти тоже. Как я его заставлю бежать со скоростью света, это его не интересовало – он был готов на все.
Получив согласие от своего кота, я погрузился в размышления, потому что скорость света это большая величина, и я только дважды ее испытал, – когда за мной в детстве погналась овчарка, и я развил, по-моему, субсветовую скорость, когда от нее улепетывал. Второй раз я случайно разворошил гнездо пчел, или ос, и был вынужден спасаться от них бегством. Я хорошо помню, что за считанные секунды я обогнул земной шар и оторвался от погони только на втором круге. Страх это такой стимул, что если бы я знал, чего боится мой кот, то задача была решена. Осталось узнать, чего он боится.
Чтобы это узнать, потребовалось целый месяц усиленной работы. Иногда я пугал кота так, что он становился похож на дикобраза и змею вместе взятых – шерсть его становилась дыбом, и он шипел, как открытый газовый баллон. Но это нам было не надо, – мне надо было, что он бежал от опасности, сломя голову с большой скоростью.
Мне помогла случайность и моя наблюдательность. Когда он выходил погулять, я сидел с биноклем у окна и неотрывно смотрел за его поведением: – мне надо было уловить момент, когда он спасался бегством и установить, от чего он бежит. Сначала я понял, что он может быстро бежать от собаки, а потом стал думать, от какой – болонки или дога.
Однажды, когда мы с Кузей сидели на завалинке и мирно беседовали, на улице появился страх божий. Это была огромная черная собака с очень длинным языком и двойными огромными зубами. Хвост у нее волочился по пыльной дороге, а уши были как у зайца – такие же длинные и улавливали любой шорох. Дополняла ее наряд из шерсти, которая торчала во все стороны и отваливалась на каждом шагу. Желтые глаза, как у змеи, осматривали каждый дюйм улицы, и было ясно, что эта тварь, во-первых голодная, а во-вторых, была готова укусить любого встречного, просто так, без всякой на то причины.
Я и Кузя одновременно увидели эту черную опасность и моментально среагировали: я прошмыгнул в палисадник, а Кузя взобрался на фонарный столб. Собака подбежала к столбу, но взобраться на него не смогла. Тогда она обратила свой взгляд на меня и попыталась перелезть через забор. У меня под рукой оказалась стальная проволока, и я мигом обмотал ею передние лапы, а потом привязал собаку к забору. Итак, полдела было сделано: – мною был найден источник опасности, от которого Кузя не просто убежал, а еще в мгновение ока взобрался на столб.
Теперь, когда в моих руках оказался этот черный ужас, мне надо было придумать, на каком полигоне мой кот смог бы развить субсветовую скорость. Вокруг были одни города, сосновые леса, реки и болота. Это нам с Кузей не подходило – нам надо был ровный и большой участок земли, без всяких столбов и ям. Степь подходила, но я работал там когда-то и выяснил, что там кое-где были следы от тракторов, когда распахивали целину и норы всяких сусликов, попав в которые мой Кузя мог сломать себе лапу.
Потом меня осенило – Аральское море! – Оно уже наполовину высохло, и там можно было устроить гонки на выживание и омоложение.
Мы с Кузей готовились целую неделю к забегу: я прикрепил к его уху GPS передатчик, кормил его свежей рыбой и прочитал ему несколько лекций на тему, как лучше бежать на длинные и короткие дистанции, когда ему грозит смерть или собака. Собака тем временем сидела связанная стальной проволокой в наморднике в сарае: – копила силы для забега. Наконец все было готово. Мы на поезде подъехали к побережью высохшего моря, а потом на велосипеде проехали около десятка километров по ровному, как стол, дну бывшего моря. Здесь была только ровная поверхность, – никаких столбов и нор.
Кузя в своей красной майке с номером один выглядел как победитель гонки. Но когда я вытянул из клетки собаку и стал ее развязывать, то он оживился и принял позу стайера. Для себя я поставил лестницу стремянку и, взяв в руку кончик веревку, взобрался наверх. Все было готово, и я дернул за веревочку. Голодная собака сбросила с себя стальную проволоку и остатки веревки, потом оглянулась вокруг и увидела единственную добычу – кота Кузю, который был готов к гонке. Даже я, который сидел на высоте десять метров, поежился от волны ужаса, а мой кот испытал его в паре метров от голодной и ужасной псины.
Эта пара не собиралась ждать вечера, а сразу сорвалась с места и через миг скрылась за горизонтом. Я посмотрел на навигатор и сразу установил, что сигнал с GPS поступает и скорость Кузи, судя по всему, приближается к нескольким десяткам тысяч километрам в секунду и продолжает увеличиваться. Когда она достигла сотне тысяч километров в секунду, сигнал стал пропадать: – это мой телефон стал разряжаться. Но я тут же достал запасной телефон и все пошло по плану. Кот, по-видимому, достиг Каспийского моря и повернул назад. Насколько я понял, собака тоже не отставала и гналась за котом, вероятно, от невыносимого голода и страсти.
Вдруг что-то толкнуло меня в бок: – рядом со мною сидел запыхавшийся кот и ругался на своем кошачьем языке. Внизу сидела черная собака. Она уже не напоминала того пса, которого я приволок в эту пустыню, так как и кота. Они были совсем молодыми: – кот выглядел на лет десять моложе, а собака напоминала щенка, у которого почти не было зубов. Поэтому я спокойно спустился со стремянки, надел на нее намордник и поводок с ошейником, а потом снял с лестницы моего Кузю.
Результат превзошел все мои ожидания – Кузя скинул лет десять, и я был очень рад за него. Но я не подумал о собаке – она так неслась за котом, что тоже омолодилась и стала щенком. Мы всей дружной компанией приехали на поезде домой и здесь распрощались – щенка я выпустил на улицу и проследил, чтобы он нашел свой дом и конуру, а кота Кузю накормил сгущенкой и куриным мясом. Ему еще предстояло прожить как минимум лет тридцать, пока я построю космический корабль, который разовьет субсветовую скорость. Если мне повезет, я сброшу лет тридцать и буду жить припеваючи еще долгих лет сорок. К этому сроку я еще что-то придумываю, чтобы остаться молодым, и для Кузи тоже.
Несмотря на пережитую гонку, он выглядел хорошо. Но к себе я такой варварский метод применять не собирался:– я еще подумаю, как изобрести аппарат, способный развить субсветовую скорость, или что-то еще, более безопасное, чем гонки на выживание со смертью в лице огромного пса с большими клыками или дикими пчелами. А зачем мне тогда свои мозги?
Внеземные наркоманы
Нечасто, но иногда мне нужны таблетки – в первую очередь анальгин, конечно: от часто меняющей погоды у меня начинает болеть голова, и я тогда разламываю пополам таблетку анальгина и глотаю. Голова через десять минут перестает болеть, и мне можно жить дальше. Но если половина таблетки не помогает, то я глотаю оставшуюся половину и жду. Если голова и после этого не перестает болеть, тогда, все, кранты, – можно обращаться в похоронное бюро и заказывать гроб с музыкой. Но этого еще не доходило, и пока мне хватает половину таблетки, чтобы прийти в норму.
С погодой у меня начались сильные разногласия, – если через пару дней она намеревается устроить для меня снегопад или дождь, то у меня начинает болеть голова. Вот и сегодня: – видимо, через пару дней ожидается сильный дождь, – в декабре, или снегопад, – в июле, и голова у меня перестает соображать. Анальгин у меня кончился, и я сообразил своей ничего не соображающей головой, что единственное место для покупки анальгина это ближайшая аптека. Я мигом оделся и направился туда.
В аптеке я занял очередь: – передо мной стояла огромная очередь таких же больных. Посетовав немного, я успокоился и стал ждать, – до той поры, когда до моих ушей донеслось, что больше анальгина нет, а первый покупатель отошел от кассы, засовывая в свою сумку связку пачек анальгина. На мой взгляд, у него в руках было не менее коробки с этим лекарством, – словом, он скупил весь запас анальгина, который был в этой аптеке, и не оставил мне ни одной таблетки. Я запыхтел от недовольства и, проклиная все на свете, вышел на улицу. Ближайшая аптека находилась в двух трамвайных остановках, и я оценил свои силы – хватит их, чтобы туда добраться, или нет. Потом решил, что, наверное, должно хватить, и решил добраться туда: – во что бы то ни стало. Меня шатало из стороны в сторону, из носа тек ручей и я кашлял на каждом шагу. Прохожие шарахались от меня, словно я был болен чумой и проказой одновременно, и к этим болезням присоединилась ангина, коклюш, грипп и остальные болезни из Большой Медицинской энциклопедии.
Вдоль тротуара росло много кустов рябины, и я ел ее целыми горстями, а потом, когда понял, что мне полегчало от этих ягод, встал около усыпанной ягодами рябины и не отходил от нее, пока не съел на ней все ягоды. У следующей рябины я достал из кармана пакет и набрал его полный ягод, а потом перешел к следующей, которую тоже объел. После рябины у меня пересох ручей, который тек из носа и я поспешил к аптеке, до которой осталось всего одна трамвайная остановка. Уже стемнело, и сквозь окна было видно, что там тоже очередь, но гораздо меньше, чем та, которую я только что отстоял. Я завалился в аптеку и с порога осведомился – «анальгин есть?».
Молодая фармацевт ответила мне, что остался, но мало. Я тут же посмотрел на покупателя, который засовывал в пакет связку анальгина и не стал стоять в очереди. Вместо этого я вышел на улицу, съел гроздь ягод рябины из своего пакета, а потом, когда этот покупатель вышел, пошел за ним. Он направился к парку, в котором росли высокие сосны, вперемешку с рябиной, и, дойдя до него, пошел через этот уже темный парк. Я шел за ним метрах в тридцати, и когда он почти дошел до одной скамейки, на которой сидели мужчины с женщинами, все с пакетами, остановил его словами – «не продашь ли мне пачку анальгина?»
В эту момент он как раз был занят – снимал со своего лица маску. Не докончив своего занятия, он обернулся, и я увидел его морду. Это был не человек, и не зверь: – что-то напоминавшее крысу, или мышь, но гораздо больше. Он что-то прокашлял в ответ, и я понял, что это означает «Нет». На скамейке сидело штуки четыре этих же созданий с крысиными мордами, и у каждого в руках был анальгин, который они поедали с видимым удовольствием. Это, кажется, для них были или конфеты, или наркотик. Все стало для меня ясно: – эти чертовы создания скупили анальгин во всех аптеках и оставили меня наедине с моей головной болью.
Я вытряс из пакета оставшиеся там гроздья рябины, засунул их в рот, а потом перешел к решительным действиям: – отодрал от сосны сук побольше и напал на всех этих созданий с крысиными мордами. Первому, у которого я спросил, досталось больше всех: – он стоял поближе ко мне и вдобавок он отказал мне в единственной упаковке анальгина. Я постукал ему по голове сосновым суком, и потом, когда он упал, добавил. Лежащего не бьют, – но так было раньше. В настоящее время этот гуманный лозунг устарел и на смену ему пришел другой – лежащего добивают. Я не слишком усердствовал, – только отобрал у него пакет с анальгином и набросился на эту компанию с крысиными мордами, которые сидели довольные и жевали анальгин. У них на мордах было написано такое блаженство, что я настукал по их довольным мордам сосновым суком, и сам словил от этого кайф.
Они, разом придя в себя, пустились наутек. Первым бежал тот, которому больше досталось, – потому, что он оклемался раньше и сейчас возглавил процессию. Я гнался за этой компанией по темному лесу с сосновым суком наперевес и желал только одного – догнать и перебить всех до единого. Но из-за головной боли я отставал все больше и больше, а потом плюнул и пошел шагом. Впереди в этом парке была обширная поляна, и я, выйдя на опушку парка, увидел удивительное зрелище: – эта команда с крысиными мордами столпилась в центре поляны, а сверху к ним опускается летающее блюдце с ярко освещенными фонарями. Когда оно опустилось, они забрались в него, и оно тотчас улетело. Мне было жаль, что я их не сумел догнать…
Выкинув уже ненужный сук, я пошел по этому парку и во тьме отыскал скамейку, откуда стартовала эта крысиная команда. Подобрал пакет с лекарствами и пошел к трамвайной остановке. Дошел до нее и стал ждать трамвай. Но мне не везло – голова заболела так, что я уселся на землю. Добрые люди тут же вызвали скорую и меня увезли.
В приемном покое у меня проверили температуру, давление и при этом молодые медсестры ухмылялись и шутили. Потом предложили госпитализацию. Но я отказался и напичканный лекарствами по самые уши, самостоятельно пошел домой, думая по дороге, что такое со мной случилось, – бред сплошной, а не поход за анальгином.
Домой я пришел как огурчик – ничего у меня не болело, голова была ясной и соображала, как компьютер. Я кинул пакет в угол, напился чаю и сказал себе: – «неисповедимы пути господни», и отправился курить. Когда покурил, достал из угла пакет и достал из нее пачку анальгина. Она была только одна, а остальной объем пакета было занято пачками презервативов с названием «Гороскоп любви». Полный пакет!!!
Я стал думать и размышлять, и в конце пришел к выводу, что тут я был не прав – распугал компанию молодежи от того, что сам не знал, что делаю…
До конца дня я мучил себя: – что на самом деле произошло в парке? И на следующий день не выдержал, – отправился на место моего преступления. День был прекрасный – светило солнце и все было видно, – и мои следы и следы убегающей команды, которую я спугнул со скамейки. Около скамейки я подобрал еще брошенный пакет, в котором была целая коробка упаковок анальгина, а метров в двухстах нашел еще пакет, доверху набитый упаковками анальгина. Захватив эти пакеты с собой, я дошел до поляны. Следы тянулись до самой середины поляны, а потом пропадали, – то ли их запахал бульдозер, который стоял рядом, то ли они сами пропали.
Где же тут правда, и где мой бред?
Волшебная отрицательная вода
Лето оказалось очень жарким. Даже мне, проработавшим на юге более пятнадцати лет, было нелегко переносить этот июльский зной. В такие жаркие полевые сезоны я сбрасывал с себя лишний вес, и приезжая домой, смело одевал костюм, сшитый мной еще в институте, лет двадцать с гаком назад. Но прошло много лет, и я отвык работать в жару – мне было лень даже выйти из прохладной комнаты, и я без перерыва пил компот из сушеных яблок, которых я насушил три мешка, когда был урожай, и у яблонь чуть не ломались ветки от больших красных яблок. Воду я не пил, отвык ее пить в Челябинской области, где я работал летом, – там всегда было жарко, а носить с собою лишние восемьсот граммов, – такой вес был у армейской фляжки с водой, мне было неудобно и тяжело, и я постепенно привык обходиться в жару без воды.
После того, как повторно женился, я через два года попал в больницу с заражением крови. Врачи у меня нашли болезнь печени и что-то еще, тоже смертельное для моего организма. Я пролежал там два месяца, вышел живой, но очень ослабел от болезни, и мне врачи посоветовали пить минеральную воду постоянно. Вот если бы они мне посоветовали пить пиво с раками, я был бы очень рад такому совету.
Минеральной воде я предпочитал яблочный компот, который сам варил из своих домашних яблок. Особенно был вкусный компот из зеленых, незрелых яблок. Как-то я был свидетелем, как одна моя подружка одна, в течение двух часов выпила два литра такого вкусного холодного компота, и, наверное, выпила бы еще, но больше его у меня не было, – я его сварил перед баней, чтобы попивать его между заходами в парную. А к минеральной воде я никак не относился – для меня это была просто вода, и все. Особенно это касалось Обуховской, в которой было маленькое содержание минеральных солей. Обуховской минеральной воды я напился в больнице и больше ее пить не хотел.
Но вот я однажды купил бутылку кавказской минеральной воды, – по-моему, Нарзана, в магазине, и она мне понравилась. Я сразу вспомнил сказку про живую и мертвую воду, нашел сборник сказок и прочитал ее снова. Это хорошая сказка, но сейчас, в наше время нанотехнологий, многие сказки и фантастические рассказы сбываются. Как бы мне изготовить эту мертвую и живую воду? Для себя, а также чтобы оживить пенек с черенками яблони, которые я привил на пенек дикой яблони ранней весной, – они, по моему, засохли, и мне было жалко черенки, которые срезал раннею весной с яблони. Но черт его знает, засохли они, или просто притворяются, потому что в том году черенок, который я привил, вдруг взял и ожил в середине лета…
Помог мне случай и еще наблюдательность. Не помню сейчас, с какой целью я поперся на полуостров Гамаюн, но мой путь пролегал через родник, в котором я пил воду в прошедшие жаркие дни. Он бил из гранита и вода в нем была холодная и вкусная. У него садоводы поставили скамейку, чтобы с удобством насладиться этой вкусной родниковой водой. День, в который я проходил мимо родника был не жаркий – просто теплый летний день, и пить мне не хотелось. Но я зашел на родник, посидел с сигаретой на скамейке, а лишь потом пошел через лес дальше. На моем пути еще был карьер по добыче щебня, затопленный подземными водами. В нем я любил купаться – там было глубоко и очень чистая вода.
Подойдя к карьеру, я увидел, что он, к моему сожалению, был закопан,– на его месте был пустырь. Жалко. Из-под большого гранитного валуна текла вода, и там, где она протекала, на земле сильно разрослись сорняки и трава, – они были мне почти по пояс, а некоторые даже выше. Немного удивляясь этому чуду, я набрал в пластиковую бутылку этой воды, засунул ее в рюкзак и пошел дальше.
Домой я попал уже вечером. Достал бутылку с водой, и хотел ее вылить в канавку в огороде, но мой взгляд упал на пенек с засохшими черенками и я вылил воду на него, потом выкинул пустую бутылку в мусорное ведро и отправился на ужин.
На следующее утро я по привычке пошел в огород – проверить, как там все растет и не засохли ли еще огурцы с кабачками. Проходя мимо пенька, я открыл рот от изумления: все черенки ожили, пустили листики и заметно прибавили в росте. Это было невероятно – за полтора месяца ни одна почка не раскрылась, а тут все черенки были уже с листьями и росли практически на глазах. Я стал думать, что с ними за ночь случилось, – может добрая фея прилетела ночью и полила их живою водой? Потом вспомнил, – это же я вчера вечером полил пенек водой из бутылки.
Я срочно оделся и пошел на новый родник – мне не терпелось испытать эту воду на других растениях. Пришел на родник и буквально ложкой набрал несколько литров воды, – она еле сочилась. Принес ее домой и полил ею огурцы, которые не спешили расти и кабачки, которые только зацвели, и еще думали, наверное, давать мне плоды, или нет. У меня после полива осталось совсем немного, и я вылил остатки в блюдце, из которого завтракал и обедал мой кот Кузя. Потом решил, что посмотрю на результаты опыта на следующий день и занялся своими делами.
Ночью я проснулся от тяжести в ногах – не мог даже откинуть одеяло, что встать с кровати. Неужели меня опять настигла какая-то хворь? Но дело оказалось в том, что на одеяле, в моих ногах, дрых мой кот Кузя, – это он мешал мне ногами откинуть одеяло. Пришлось мне вылезти из-под одеяла и согнать кота. Но он оказался каким-то тяжелым и я, наконец, не выдержал и включил настольную лампу.
Кузя вырос и сейчас напоминал молодую рысь – он стал вдвое больше и тяжелее. Я погладил его по боку, и он мяукнул, растянулся во весь рост на одеяле. Мне подумалось, что я еще сплю, и что это мне сниться, и поспешил в туалет. После туалета стал мыть руки на кухне и обнаружил, что хлебница пуста, – а вечером в ней была булка хлеб. Сопоставив размеры кота, и отсутствие булки хлеба я пришел к выводу, что виновник кот, – только он мог съесть эту булку. Однажды зимой он уже был пойман с поличным – я спек большой пирог с грушевым вареньем, и оставил его под полотенцем на столе. Предварительно я его разрезал на ломти, и один из них утащил и съел вечно голодный Кузя. Конечно, он получил выговор и наряд вне очереди, но с той поры я сам клал ему в блюдце ломтик, если пек пирог. Неужели он съел всю булку?
Я вернулся в спальню и стал рассматривать своего кота. Да, он вырос, и намного. Неужели он напился воды из блюдца и решил вырасти?
На часах уже было шесть утра, и я передумал ложиться в кровать – пока умывался, брился и завтракал с котом, прошел час. Можно было покурить в огороде и посмотреть на пенек с черенками и остальных обитателей огорода. Первое, что мне бросилось в глаза, когда я вышел в огород, это большая цветочная клумба на месте грядки с кабачками, – они все подросли, заняли грядки с клубникой и все цвели большими ярко-желтыми цветами, а на некоторых уже были кабачки. Я подошел ближе и понял, что надо срывать кабачки, – начиналась моя повинность и кабала: мне надо было начинать снимать урожай кабачков, чистить их, а потом готовить из них суп и готовить кабачковую икру.
Когда подошел к грядке с кабачками, то мне открылась теплица с огурцами: попасть в нее мне было трудно, – вся она была занята огурцами. Их стебли заполнили все пространство теплицы, и на многих уже выросли огурцы, – их тоже надо было снимать. Я почесал в затылке, – их было так много, что я не знал, куда деть этот внезапно выросший урожай. Остаток дня я был занят кабачками и огурцами. Вечером явился кот Кузя – он вырос и был мне почти по колено. Если бы не его хвост и усы, то он бы считался собакой, – можно было на него одевать ошейник и строить во дворе для него будку. Кузя был очень голоден и стал провожать меня на кухню, – проще говоря, он вел меня, не давая отклониться в сторону: только на кухню, – шаг влево или вправо от этого направления он сразу же пресекал. Я сдался и пошел на кухню, за котом.
Убрал его блюдце, поставил большую миску и вылил в нее порцию супа, которую я съедал за обедом. Потом подумал, и принес ему еще сваренный кабачок и положил рядом с миской. Подумал, что кота мне не прокормить, – он и так ел много, а сейчас, когда вырос, стал просто обжорой. Потом вспомнил про безобразие в теплице, на грядке с кабачками и мне стало плохо. Неожиданно увеличившийся урожай кабачков и огурцов мне еще можно было пережить, но с котом надо было срочно что-то делать.
Кузя все слопал в секунду и вопросительно обернулся ко мне, – он явно не наелся и сейчас смотрел на меня с ожиданием, ему надо было еще – добавку. Мне пришлось отдать ему свою порцию супа и привыкать к мысли, что я остаюсь без обеда. Кот съел мою пайку, еще посмотрел в мою сторону, но так как я не пошевелился, отошел от миски и пошел спать.
Я по быстрому сварил себе пельменей, закрыл дверь, чтобы до Кузи не доносился запах вкусных пельменей и мигом их проглотил. Когда я уже попил чаю и мыл посуду, на кухню зашел Кузя. Он поводил своим носом и посмотрел на меня, – он был обижен тем, что я его не позвал на пельмени. Пришлось ему сказать, что он обжора, и уже пообедал сегодня. За обедом ко мне пришла спасительная мысль – мне надо было найти мертвую воду, – живую воду с отрицательным эффектом, и я, после перекура отправился на ее поиски.
Пришел на место, посмотрел на едва живые струйки живой воды и стал ходить по окрестностям, – мне надо было найти кусок засохшей травы рядом с источником. Наконец, мне повезло: я нашел струю воды, которая вытекала из сланцев. Она текла по совершенно сухой траве, а ниже по ее течению находились сухие ивовые кусты. Я набрал в пластиковую бутылку этой многообещающей воды, и поспешил обратно домой.
Ее надо было сначала испытать, посмотреть на ее действие, а уж потом применить – к кабачкам, огурцам и Кузе. Я вылил немного на длинную лиану кабачка и задумался: если она подействует, то урожая кабачков и огурцов мне не видать…
Мне надо действовать осмотрительней – я мог выплеснуть с водой и ребенка и еще погубить курицу с золотыми яйцами. Остаток дня я потратил на борьбу с урожаем и напрасными попытками накормить кота досыта. Лишь поздним вечером, лежа в холодной постели, я, наконец, порадовался, что этот переполненный разными плохими и хорошими событиями закончился.
Встал я на следующий день очень рано – меня разбудил голодный Кузя, и я, накормив кота вареными кабачками, отправился в огород, где сразу отправился к грядке с кабачками. Дойдя до грядки, я обратил внимание на нормальный стебель кабачка, на который я вчера вылил принесенную воду. Остальные кабачки были таких же огромных размеров и принесли громадные, до метра длиной плоды. С огурцами в теплице была похожая картина – они вылезли на улицу и большие огурцы лежали в меже, и часть на грядке, где должна была вырасти клубника.
С этим огородом времени на девушек и на рассказы мне не хватит, подумал я и отправился думать, как мне поступить с урожаем. Но прежде я достал колбасу из холодильника и умильным голосом стал звать Кузю. Он не заставил себя ждать, – как только его нос унюхал запах колбасы, он был готов продать душу дьяволу, чтобы получить кусочек.
На кухню ворвался гигантский кот с торчавшим вертикально длинным хвостом и закружил по комнате. Он был вне себя от чарующего запаха, а кроме того, он был голоден, как волк, – кабачки для него были чересчур вегетарианской едой, и он снова захотел пообедать, только колбасой. Я подумал, сколько он готов ее съесть – наверняка очень много: вагон и маленькую тележку с колбасой…
Я налил в его миску отрицательной воды и накрошил туда хлеба, а наверх положил, как вишенку на торте, кусок колбасы. Через долю секунды он слопал все, что было в миске, и повернул свою морду ко мне. Ему не хватило ни хлеба, ни воды, ни колбасы. Мине пришлось достать кастрюлю с вареными кабачками, порезать туда колбасы и два раза налить этого вкусного супа в миску. Мне показалось, что ему хватит, но Кузя так не считал, – он хотел еще. Но я был непреклонен, – нет и все, и начал убирать пищу в холодильник. Кот посидел несколько секунд перед пустой миской, потом помыл ее и, не сказав даже спасибо, отправился по своим важным кошачьим делам.
Наступал летний вечер. Я попил чаю и отправился в огород. Там я устроился поудобней, перед теплицей и грядкой, на которой под огромными листьями притаились кабачки. Мне надо было решить, кого напоить отрицательной водой, а кого нет. Держа дымящую сигарету в руке, я думал, потом выкинул окурок и решил, что пусть растут, – и огурцы и кабачки.
На следующее утро я отправился в магазин и договорился о доставке за смешную цену огурцов и кабачком нового супер сорта. Потом вернулся домой и перелил в пустые пластиковые бутылки остатки положительной, живой и отрицательной воды. Может, она мне еще пригодиться – для растений, а может, для животных, а может, и для меня.
На кухню пришел кот Кузя. Он накануне решил все свои дела с конкурентами, соседскими котами, и был очень доволен этим. У него был обычный размер и аппетит. Поэтому я достал из холодильника кусочек колбасы, налил ему в блюдце молока и отправился смотреть телевизор.
