Сергей Васильев
Протокол о недоделках. Галактические авантюристы – 1
На следующее утро мы продолжили восстановление дома, который вслед за Репкой начали называть гордым словом форпост. А не любившая работать руками, да и вообще не привычная к мирному труду Репка с Крисом начали изучать и обшаривать холм и окрестности. Заодно Репка застрелила из охотничьего арбалета – не зря тащили – здоровенную утку размером с лебедя, и с откидывающимися ядовитыми зубами в клюве! Талыч сделал утку по шмерски – очень вкусно. А у нас и печка появилась.
Ну и наша ветронка с помощью пронырливого Криса нашла валявшиеся и спрятанные в тайниках консервы и сухари, аптечки, четыре фляжки крепкого алкоголя, ножи, холодное оружие, пару сотен разномастных патронов, несколько негодных ружей, довольно много пороха в запечатанных банках, бочонках и мешках, несколько бомб сантиметров по десять с лопнувшим бомбомётом, и разные запчасти для паромобиля – живём! Только надо вспомнить и разобраться, какие запчасти нам нужны, а все не утащим. Как бонус нашла разных монет, на пару сотен дублонов, и золото, но пока это ни к чему.
Ещё интересное – со всех восьми сторон света, включая и промежуточные, к холму идут дороги, и стоят флаги всех восьми колоний разных рас! И примерно на одинаковом расстоянии от центрального форпоста мира.
На третий день нашего сидения и за каким-то фигом ремонта форпоста, хотя мы ещё побудем здесь, Репка притащила флаг землянцев и водрузила над домом с законченной крышей! Нахально, но хоть остальные флаги не стала повергать, и пообещала вернуть и наш флаг на место, когда уходить будем.
Я занялся сбором, притаскиванием, разбором и даже починкой железяк.
А вечером Репка и Крис организовали охоту! Крис подразнил забредшего в камыши кабанейро, вывел через мелкую речку к склону холма и даже на холм, спрятался в расселине, а девчонка легко ранила с большой дистанции опаснейшего зверя, и убежала как смогла в форпост. Ни и под конец мы дружно застрелили самодоставившееся разъярённое мясо. Ого, сколько у нас добычи! Полночи разделывали тушу и коптили мясо. А с утра начали вялить на солнце.
Но тут идиллия закончилась. Недалеко в разных направлениях быстро пролетели два флаера разных враждебных рас! Затем пролетел флаер землянцев. А потом флаер землянцев, мы уже не знаем, можно ли его называть наш, дымя пролетел над нами и рухнул далеко на северо-западе! А спасательная капсула, выпустив облачко газа при торможении, приземлилась в мелкое озерцо около западного склона холма. Сразу надулась спасательная лодочка, но повисла на зарослях болотной травы. А из раскрывшейся капсулы в воду вывалился ошарашенный лётчик. Начал бултыхаться, пытаясь стянуть лодку и забраться в неё.
Мы уже как могли резво подбежали к заросшему травой берегу, но бежавшая последней Репка сказала нам не мешать, и громко крикнула на землянском языке:
– Там ядовитые черепахи! И ядовитые утки. Иди сюда! Я тебе помогу.
Отважная, хотя сейчас озорующая, девица зашла по колено в воду, крича, что её стальные ноги защитят от черепах, помогла выйти напуганному парню, а заодно – мы чуть не вскрикнули – нагло расстегнула его пояс с интересным пистолетом, явно аптечкой, сухпайком и спасательным маячком и утопила на мелководье у берега, затопив не желавшую топиться ценность ногой и прижав своим увесистым тесаком.
И через пять минут перепуганный, но счастливый парень лет двадцати пяти благодарил нас за спасение и огорчался, что отстегнулся, хотя это невозможно, и сгинул его спасательный набор. Но пока идти выуживать из опасных глубин не торопился. Да и потом не пойдёт, судя по глазам, когда Репка показывала руками размеры ядовитых чудищ, и даже свои шрамы на животике показала.
А хитрая что-то замыслившая девица уже налила полстакана крепкой выпивки, но взяла не остатки нашего Старого Космодесантного, а найденное здесь, и похуже, и протянула счастливому выжившему. Тот выпил половину, грамм пятьдесят. Репка закричала про шрамы и яд и распахнула рубашку, вопя про шрам от многоножки, несчастный вылупился на небольшие девичьи груди, сглотнул, и допил напиток.
Репка налила ему ещё, на этот раз полный стакан, села к нему на колени, и завопила про то, как сильно бьётся её перепуганное сердечко. И руки летуна схватила, собираясь приложить к своей груди. Он вырвал руку и занял стаканом. А когда начал осторожно отхлёбывать, то проказливая лапка подтолкнула, как бы нечаянно, его руку.
Через десять минут парень пробормотал, что на родной планете его ждёт девушка с ребёнком, но при этом и сглотнул. А наша Мата Хари перешла к делу:
– Откуда ты, мой славный герой? И как тебя зовут? Я Бенка, ветронка из Брума. Какие у тебя красивые сильные руки!
– Я капитан Радилон Кенит Ставай Грутантон из вспомогательного разведывательно-дозорного полка республики Марс. Но…
– Тот самый Марс? Там теперь живут? – воскликнули мы все, чуть не сорвав операцию.
– Нет, околоземный Марс конечно обитаемый, но он в Земной Конфедерации, а у нас так республику назвали, – терпеливо объяснил пилот, быстро хмелея. – И в республике десятки миров, а уж мелких колоний…
– Но ты нас, мелких, защищал, и чуть не погиб! – с придыханием воскликнула Репка, подавая ещё стакан и чуть не насильно заливая в жертву, обняв и говоря, что у того шок.
– Ну… не совсем…
– А как дело было? – Репка уставилась в глаза жертве и встряхнула его.
– Ээээ… Вы независимая колония, ну как бы… И с чего взбесились дарги и кальмы, я даже не понял… Я только подлетел, чтобы…
– Выгнать нас? Почему? Говори!!! – яростно закричала Репка.
– Ну так надо…
– Почему?
– По Протоколу о недоделках! Это же все знают!
– Я из прошлого, – улыбнулась девица, опять усаживаясь на колени допрашиваемому. – Так, давай сначала! Вначале было…
– Вначале была свара семи рас за эту чудесную планету, почти идеального земного типа, что для всех них очень ценно, кроме кальмов и в некоторой степени мушей, но и они сдаваться не хотели. Свара с боестолкновениями… Решили пока планету оставить незаселённой, до окончания переговоров… А потом… очень давно, земляне, именно сами земляне, нашли Шмеру, обрадовались, они не знали, что мир спорный, не входили ещё в Лигу Рас. Ну и основали колонию… ик… Бруматолет…
– Выпей чайку, – строго сказал Репка, подав кружку с поданным Романной травяным отваром. – И говори. Говори!
– А что говорить? – проговорил пьяный лётчик. – Когда Лига узнала… то был такооой скандал… Приняли землян и землянцев в Лигу. Но республика Марс, а это её сектор, не захотела убираться со Шмеры, раз первые, значит первые… Но и остальные расы уже навоевались… Только дарги с Марсом повоевали, но хорошо получили… А новой Эры Больших Войн никто не хотел. Да и миллионы жертв в малых войнах были не нужны… В итоге и договорились, что все восемь рас Лиги создают свои колонии, вернее семь создают, а восьмая уже была… Ну и колонии сами воюют между собой, пока одна не победит… Ну а чтобы от случайностей не зависеть, а на таком масштабе один фрегат и даже флаер, уцелевший в единственном сражении, сожжёт всё внизу, подписали Протокол о недоделках. Недоделанные колонии, недоделанные колонисты… Вот вы и воюете… С развитием не дальше паровых машин и дымного пороха. Без композитов, нормального пластика и прочего… Не более миллиона колонистов в каждой. И можно присылать пополнение в колонии, но не спецназ профессиональный, и не только преступников… А разных, обычных неудачников. Недоделков… Ну и кого присылают, тем положено в мозгах информацию лишнюю приглушать, и болтать нельзя. Регистраторы ваши всё передают на базы… Восемь баз летают скрытно над Шмерой, на Большой луне общая база с арбитражем нарушений… А вам можно только регистраторы эти, всем в обязательном порядке… Лингвошлемы, чтобы наблюдатели любой расы могли отругать и остановить невоенными средствами колонистов других рас. И читалки регистраторов, чтобы ваши власти сами разбирались с умниками и бунтарями… Часть медицинских средств можно, те которые не влияют на боеспособность и быстрое восстановление после ранений…
Бесценный язык затих, но Репка потрясла его:
– А почему тебя сбили?
– Все наблюдатели и контролёры стараются не драться, но инциденты бывают… Ну и мы летаем, гоняем зарвавшихся, кто может внизу условия Протокола нарушить вольно или невольно… Сначала свои гоняют, а потом чужие уже просто испепеляют… Хотя у лейтенанта был приказ вас хоть убить нахрен, но прогнать, лютая ветронка может дел наворотить в запретном для захвата центре континента, но он не смог вас испепелить, только развалину вашу спалил… Вы бы это… победили что ли, и вступили в состав республики Марс… Домой хочется, хотя мне лет пять осталось… на этом антиквариате летать… Ни наград, ни карьеры…
– Почему центр запретный? – спросила Репка.
Язык уронил усталую голову на стол, и уже вырубаясь, пробормотал:
– Так в Протоколе о недоделках написано, что кто уничтожит или подавит все остальные колонии, тот поднимет флаг над холмом в центре на год и тяжба за планету закончится… Во избежание непонимания…
Репка удивлённо уставилась на нас. Романна сказала строго:
– Отличная работа, Репка, но не надо так, привлекая собой, получать информацию. Мы бы его и так напоили и разговорили, а то… мало ли…
– Я это мало ли тоже хотела, – задумчиво пояснила девица. – Но теперь только как протрезвеет и опять напою, но уже немного совсем. Ай… ушко… ушко…
Романна ловко подняла девицу за ухо и отвесила шлепка, но и сама с трудом сдерживала смех. Пообещала выдрать за любовь без любви, отправила в угол и села к нам. Думать.
Мы в шоке, многия знания есть многия печали.
Глава 6. Переворот
Романна
Я и сама выпила полглоточка крепкой бурды, сердито размышляя про с улыбочкой дувшуюся в углу очаровательную нахалку, бросающуюся на всех встречных парней, хотя не на всех, но… Она не ожидала, что будет жить долго, но теперь мы все ожидаем, и пора мне взяться за её «облико морале». Я сняла свой ремень, вызвав к своему удовольствию тихую панику Репки, которая совершенно выздоровела от ран и готова к серьёзному разговору, да и мы наконец не в дневном или ночном лагере и никуда не спешим.
Но сначала мы начали обсуждать открытия. Но тут один вопрос разрешился. Тревожно пискнул с крыши дозорный Крис, мы поднялись на второй уровень дома, он же чердак. Репка промурлыкала, убирая бинокль от бесстыжих глаз:
– С юго-востока приближаются четыре паромобиля, не менее двадцати даргов. И стало понятно, почему бесился лётчик-дарг. А ещё кальм бесился, значит скоро можно ждать кальмов с севера. Их лётчики думали, что землянцы прикрывают нагло занятый нами центральный форпост, а может и хотят напасть на их приближающиеся силы. К бою. И командую я. Романна, надень ремень, повесь нож.
Длинные зелёные человечки с антеннами и пятачками оказались самыми агрессивными, хотя выглядели как самая продвинутая раса. Они разбили лагерь под холмом, яростно жестикулируя и показывая на гордо развевавшийся над центральным форпостом Шмеры флаг Брума.
Вскоре и в атаку пошли, и они были хорошими вояками – на рожон не лезли, двигались перебежками. И поэтому отступили, когда мы открыли насколько можно шквальный огонь, не жалея патроны и гранаты, как приказала Бенка. Одного атакующего она застрелила, двое были ранены.
И мы высовывались на секунду, быстро стреляли и прятались, поскольку наша лютая ветронка опасалась снайперов. И не зря – после наших выстрелов и пряталок, в бойницы два раза попадали пули.
А вскоре с севера прибыли кальмы на двух паромобилях, один из которых был с пушкой. Оба осаждающих отряда выслали по группе из четырёх бойцов с командирами, которые очень активно поругались на востоке под холмом, за кустами, но воевать друг с другом не стали.
В это время мелкокалиберная пушка кальмов начала обстрел нашего форта, но мы не зря трудились – маленькие ядра не могли разбить камни, а гранаты просто отскакивали и несильно взрывались за стенами, щёлкая по стене редкими осколками. Даже крышу из кусков плоских камней или странного шифера не могли пробить.
А в отместку за стрельбу Бенка взяла снайперскую винтовку кроков и метров с семисот ранила одного из бойцов кальмов, прикрывавшего собой командира. Что тут началось! Все кальмы зигзагами ринулись в атаку, но их было мало, десятка полтора. И они отхлынули, потеряв одного убитым и одного раненым.
Дарги одновременно не атаковали, но уже когда кальмы побежали обратно, унося раненого, всё-таки пошли в атаку. И опять были отбиты нами, переместившимися в их сторону. Но один засел за обломками окружавшей форпост стены. Зря он это сделал. Вторая граната, брошенная Санычем, ранила его.
Бенка прокричала противникам вынести раненого из-за стены, и унести убитых, удивив их. Затем грустно, но и строго сказала нам:
– Как стемнеет, берите запчасти от броневика и пилота, и бегите через мост, потом идите к нашему багги. Я открою огонь по спрятавшемуся на западе в кустах даргу, патроны в винтовке кроков пока есть. Потом буду стрелять, прикрою ваш отход, да и им важно центральный форпост захватить. Так что ваши шансы спастись будут процентов восемьдесят. Да и в лётчика они стрелять не будут. Ну наверное не будут. А лучше достаньте из воды его спасательный маячок, он включит, прилетит подмога, может и вас прикроют или довезут или до багги, или, чем чёрт не шутит, до Калуги.
– А тебе погибать? Нет уж, будем сражаться вместе! – первым быстро ответил Аркадий, а я и Саныч кивнули.
Бенка грустно улыбнулась, кивнула, она и не представляла, что сама может уйти, оставив товарищей погибать, сказала:
– А чего я ожидала?.. Значит так, не позже завтрашнего утра прибудут остальные пять чужих рас. Потом и ещё отряды ко всем подтянутся. Маловероятно, что эти будут ещё атаковать до прибытия всех сил и рас. Они опытные воины, и не захотят терять бойцов, а в том, что мы прихватим с собой не менее десятка в случае штурма их текущими силами, они вряд ли сомневаются… Так что завтра нам надо будет отбить одну не слишком упорную атаку, а потом я пойду на переговоры о почётной сдаче… И надо будет подумать… А пока надо подготовить бомбы из всего нашего пороха, даже если безосколочные, чтобы сил хватило одну атаку отбить, после неё начнут говорить.
Ночью мы немного спали, набивали бомбы, и говорили с протрезвевшим лётчиком. И я всё-таки всыпала немного ремня Репке, собравшейся охмурить бравого пилота. А нечего опять пытаться узнать любовь напоследок. Поживём ещё. Все.
Утром оказалось, что ночью прибыли еноты с северо-запада, котты с юго-запада, и верги с юга. Ну и уже приближались муши с востока. Только кроки с северо-востока запаздывали. Бенка предположила, что самые на всей планете умные и когда надо осторожные рептилоиды меньше других спешат, соблюдая разумные предосторожности.
К обеду прибыли и кроки. Но пока они разворачивались, остальные начали атаку под прикрытием немногочисленной и только лёгкой пока артиллерии, так что кроки послали в бой только отряд штурмовиков. А их три смертоносные снайперши обстрел перед атакой не вели. А в бою вести мы им не дали! Наша умная, а не только лютая, ветронка приказала сразу кидать бомбы и взрыв-пакеты. Так что дыма было много. И такое растранжиривание ценного пороха стало сюрпризом для атакующих, решивших, что у нас оружия, да и бойцов, много.
Их стрельба была неточной, пушки почти бесполезными, да и быстро прекратили обстрел, чтобы своих не поубивать. А мы из всех бойниц, появляясь на мгновение, быстро стреляли. Только Бенка появлялась на немного дольше и двоих застрелила, и нескольких ранила. Ну и с трёх десятков метров мы и из дробовиков поражали атакующих. И гранаты и бомбы кидали. И когда бомб у нас осталось две и взрывпакет один, да и патроны начали заканчиваться, атака прекратилась и нападающие побежали обратно.
Бенка для обмана противника – а с чего это мы прекратили стрельбу и кидание бомб – закричала:
– Мы прекращаем обстрел! И вы не стреляйте! Посылайте безоружных, выносите раненых. И оружие их забирайте, если хотите. За это в вас стрелять не будем.
Пока удивлённые бойцы семи наших противников уносили раненых и оружие, Бенка посмотрела в бинокль с чердака, в котором всё-таки зияла пара дыр от лёгких пушек, сказала нам:
– К даргам идёт подкрепление, и там тяжёлые пушки и бомбомёты. И к остальным скоро прибудет артиллерия. Ещё флаеры всех восьми рас кружат далеко, но не думаю что вмешаются, хотя если увидят пилота… И после перемирия снайперы начнут работать… И у нас боеприпасы на исходе… Так что я пошла…
– Тебя убьют, – сказал Саныч.
Бенка посмотрела на выглянувшего из подземелья бледного перепуганного пилота, криво усмехнулась, поняв, что он не достоин быть её любовником, сказала почти спокойным голосом, в конце найдя силы даже пошутить:
– Если не пойду, нас всех убьют. А пока есть шанс договориться… А может и… Но время перемирия заканчивается, если снайперы стрелять начнут, могу и не выйти… И вытолкните пилота из двери, как я говорить начну… Белое есть что-нибудь? А то трусиками махать смешно будет, и они не белые, хотя для такого флага цвет не важен…
Саныч открыл толстую дверь и из неё вышла Бенка без винтовки, и без работавшего гнётом тесака, но с револьвером в кобуре и перепоясанная лентами с последними патронами, – причём только спереди, зато все сорок украшали нашу бравую ветронку – и с запасной белой рубашкой Аркадия в поднятой руке. Закричала:
– Переговоры! Переговоры! Переговоры! Мы стрелять не будем. Пришлите парламентёров.
Повисла тишина. Пока все командиры противника тупили и думали кого послать, и надо ли, от лагеря кроков, а дверь нашего форта выходила на север, и Бенка на пару десятков метров туда и отошла, быстро пошла рослая снайперша кроков, оставив помощнику бинокль и свою смертельно красивую винтовку.
Через пару минут она дошла до прекратившей кричать и махать рубашкой Бенки, криво и зловеще усмехнулась, сказала на новорусском:
– Ну вот и свиделись. Ты убила моего любимого помощника и любовника, а перед этим мою подругу. И меня ранила.
Мы вытолкнули из двери напуганного, но собравшегося пилота. Бенка сглотнула, опустила руку с белым флагом, посмотрела на неожиданно довольно красивое тёмно-зелёное лицо, и довольно сердитое, собеседницы, отвела взгляд, нашла в себе силы проговорить:
– Подругу я убила, когда она собиралась убить нас. Твоего… эээ… помощника я застрелила, когда вы обстреляли нас и преследовали… Причём в наших землях. И тебя во время погони за нами ранила. И ты меня ранила перед этим… Но… Но я хочу обсудить условия… Ээээ… Послушай! А почему мы воюем? Зачем?.. Я Бенка, ветронка. Я хочу предложить всем вам договориться!
Вокруг нашего форта быстро и бесшумно сели шестнадцать флаеров! Все разных рас, по два. И все сели со стороны лагеря своей расы, кроме землянского, они сели с запада, но нашей помощи там не было. Из восьми вышли пилоты, и начали с интересом наблюдать. Даже подошли поближе к месту принявших неожиданный поворот переговоров о сдаче. И наш то ли пленный, то ли спасённый пилот подошёл к своему товарищу и пожал ему руку. И от остальных шести осаждавших лагерей пошли парламентёры. А Бенка почти кричала дрожащим от переживаний голоском, вдохновившись неожиданной идеей:
– К чёрту Протокол о недоделках! Мы же все независимые! Восемь независимых колоний восьми рас. И нас всего восемь миллионов! Давайте заключим союз! И на Шмере будет независимая колония! А может и часть наблюдателей к нам присоединится. А кто не присоединится, пусть убираются к себе домой. Ну какое нам дело до курирующих республик, империй, федераций и конфедераций? Они много лет заставляют нас воевать! Ходить в трапинги. А зачем? Чтобы Шмера досталась кому-то из них? А она даже имеет свою полуразумную расу! Ну давайте сделаем на Шмере независимое государство девяти рас! Здесь есть представители всех девяти рас и пилоты со всех восьми курирующих станций. Мы можем договориться, а потом расскажем своим, и будем вести переговоры. Но не убивать друг друга!
Крокша удивлённо уставилась на Бенку, криво улыбнулась, проговорила:
– Я Руту, если коротко. Командир этого отряда. И… Мы, кроки, давно не понимаем, зачем эта вечная война, но другие расы, а особенно наглые макоки, но и верги, и дарги совсем не могут разговаривать… Но если… А почему нет?
– Я уже и флаг придумала, – затараторила уже не Бенка, а Репка, под удивлёнными, но и порой недоверчивыми и злыми взглядами вояк всех рас. – У нас у всех на флагах есть пурпурный, цвет Шмеры. Ну ладно, не у всех, но это цвет Шмеры. Будет пурпурный флаг с восемью звёздами по цветам колоний, от Брума голубая. И посередине большая золотая звезда расы крысцов.
Пока все тормозили, а Бенка ещё раз быстро повторяла своё тяжёлое для меня прозвище и предложения для только подошедших, голос подал муш, но обрадовав меня, Аркадия и Саныча, поскольку против остального не возражал:
– А причём здесь крысцы? Полуразумные расы не создают колоний!
Ему ответил явно обрадованный всеобщими, хоть и сумбурными пока переговорами,
обвешанный оружием рослый, на полголовы выше Бенки, енот:
– При том, что крысцы единственная эндемичная раса Шмеры! А законы не только рас Лиги, но и других союзов и все межрасовые, требуют соблюдать права диких рас на планеты, если они заявлены до создания колоний пришлых рас. Умная Бенка предложила дело. Никто не сможет забрать у нас Шмеру, если на ней есть эндемичная раса! Даже если все восемь курирующих государств и Лига Рас договорятся между собой прихлопнуть наш независимый союз независимых колоний, то они ещё будут должны считаться с другими расовыми организациями. Да и договориться при наличии эндемической расы им будет труднее. А что полуразумная, то это как повернуть! Да и суды и экспертизы будут тянуться годами, а если не сдаваться, то веками! Да и кто определил полуразумность? Я не знаю, конечно, но крысцы не поддаются дрессировке, живут обществами, понимают сотни слов… Прекрасная идея, и я за! И уверен, что все еноты будут за! И я заместитель командира ударного отряда Вирик, если коротко.
Енот Вирик даже взял за руку Репку, но она сердито выдернула руку из забавной руки удивившегося енота. Но тут руку Репки крепко ухватила Руту. И больше не выпускала в начавшейся суете и криках. Но не драки! Опытные вдоволь навоевавшиеся командиры, а первыми подошли или командиры отрядов, или их замы, были заинтригованы необычным происшествием. И все говорили, что надо попробовать. Но три расы оспорили звёзды на флаге, и Бенка предложила кружки вместо звёзд, которые и утвердили. Мы вышли из форта в прибывающий поток бойцов всех рас, хотя и в лагерях остались вояки.
Саныч быстро снял с крыши фортика раздражавший конкурентов флаг Брума, и несколько бойцов начали быстро шить из кусков флагов всех колоний новый флаг прямо у всех нас на глазах зарождавшегося союза колоний и крысцов, золотого цвета лоскуток тоже нашёлся. Расположение точек выбирали жребием. И на пурпурную основу пошли куски шести флагов. А Саныч аккуратно свернул флаг Брума с отрезанной частью пурпура и круглым вырезом в голубой полосе, сказав про реликвию.
Только командир даргов был мрачен, но не возражал активно. Зато он сбегал в наш форт, вернулся через несколько минут, потрясая отнятой нами у Руту винтовкой, и заорал:
– Наглая Бенка всех обдурила! У них закончились боеприпасы. Даже её патроны все в её патронташе. И снайперские винтовки пустые. И их было всего четверо! Не считая пилота флаера, который был пленником.
Руту молча одной рукой, подтащив и ошарашенную собственной невероятной проделкой Репку, вырвала у него опять её винтовку и отдала помощнику, говоря:
– Отдал мою винтовку! И Бенка сделала невозможное. А то что их было четверо и боеприпасы… Победителей не судят! Ты чего хочешь? Давай протяни руку, пожми руки всех командиров! Начнём говорить. А потом и наши политики начнут говорить. Все согласятся! И сейчас над форпостом центра Шмеры поднимем флаг союза. Хватит воевать!
– А кроки? Ваш совет крокш может всё испортить! Единственный из всех, – быстро сказал самый маленький, если не считать Криса, командир коттов. – А всё из-за отсталого кодекса чести, неуместного для рас, вышедших в галактику!
– Не ругай чужой кодекс чести, котик, – ласково прорычала Руту, вызвав мгновенный испуг, но потом расправленные плечи котта. – Но я не буду вызывать тебя на поединок! Раз новая жизнь. А для совета старейшин я прихвачу трофей. Первую принцессу Шмеры Бенку! Стоп! Нечего орать! Она сейчас передаст власть нашему временному совету командиров. А потом совет командиров передаст власть тому, о чём договорятся политики. Ну?!
Встряхнутая за руку Репка неуверенно пробормотала:
– Я, принцесса Шмеры Бенка, правительница планеты после провозглашения независимого мира Шмера, передаю всю полноту власти временному совету командиров присутствующих в центре Межземья и Шмеры отрядов всех рас, под руководством Криса, – попробовала высвободить руку из цепкого захвата крокши, добавила тихо. – От землянцев передаю должность в совете командиров своему заместителю Санычу.
Все командиры расхохотались, глядя на крысца, а Руту и сказала мнение большинства, забрав револьвер Репки:
– Отлично, хитрая почётная принцесса Бенка, ты избавила нас от ругани за лидера совета командиров! – широко осклабилась. – И я передаю своё место в совете командиров своей заместительнице. И покидаю вас. Время не ждёт! Принцессу забираю с собой в качестве пленницы, такой трофей удовлетворит наш совет старейшин! Бенка, перестань трястись, они тебя может и оправдают, если будешь покорной и скромной, мы любим милых и тёплых маленьких макокских девочек, хоть и вредных порой.
Руту начала ловко связывать руки отрицательно помотавшей своим уже бывшим траперам Репки, что очень разумно, но отчаянно больно и несправедливо. Я бросилась в дом, схватила аптечку, выскочила наружу. Начала совать аптечку молодому помощнику жестокой крокши, держащей нашу девочку со слезами на глазах, он оттолкнул меня. Я вынула ампулы с анальгетиком, штук сорок, и стерилизатор со шприцами, сунула в мешочек, подала снова, пытаясь объяснить. На этот раз под кивок командирши зелёный гадёныш взял мешок.
– Я поеду с вами, – быстро и серьёзно сказал енот Вирик. – Еноты с кроками самые враждебные расы были, ладно, макоков вы все сильнее не любили за первую колонию. Поговорю с вашими старейшинами. И я готов отдать жизнь за прекращение этой войны, а уж за союз рас! И я помогу Бенке в вашей колонии рептилий!
Бенка взвыла, быстро утаскиваемая Руту, рычавшей, что она вторая из соучредителей нового мира и имеет право первой забрать наглую макоку. Потом крокша глянула на стальные ножки упавшей на колени девочки, перекинула её через плечо и быстро пошагала вниз с холма.
Саныч сказал вопросительно уставившемуся на него Вирику:
– Бенка потеряла ноги на мине, поставленной енотами.
Вирик тряхнул головой, горестно тявкнул и побежал вслед за крокшей и спешащей следом частью её отряда.
Через десяток минут два довольно больших паровых автомобиля кроков поехали, быстро набирая скорость. Саныч сердито сплюнул, сказал, что ещё не вечер. Неожиданно вечно хмурый верг сказал:
– Иначе было нельзя. Крокша, как её, Руту, за новый мир без войн, но их совет старейшин это нечто. Там такие ведьмы! Но в честь храброй принцессы я предлагаю выбрать её язык, новорусский, языком мира. Это и не землянский, и язык первых колонистов. Ну и первой принцессы, раз она на нём говорила. И мы все его знаем в составе десяти.
– Я за, – сразу сказали енот и котт, а чуть позже и крокша кивнула, усмехнувшись.
Саныч был за. И Крис проголосовал писком, когда ему задали вопрос на всех языках. Уже большинство, но потом и муш с кальмом согласились. Только дарг, чуть не искря своими антеннами, которые и оказались электрочувствительным органом, был против, но оказался единственным.
Базар перед фортом с флагом нового мира продолжался. Пилоты флаеров с выпученными от удивления глазами сели в машины, забрав и нашего языка, взлетели. С запада появились два паромобиля с землянцами, о чём нам сообщили новые… друзья, пожалуй. Я, Аркадий и Саныч взялись за руки, глядя с холма на новый мирный мир, а иначе и быть не может! Не забыть достать из воды тесак нашей девочки, а то вернётся, как ей без ножа, да и заржавеет.
Ошарашены, вдохновлены и встревожены.
Бенка
В довольно тесном десантном отделении крепкого и быстрого паромобиля Руту быстро связала мне ноги в щиколотках протезов и выше колен, лично сняла с меня патронташи и ремень с подсумком и кобурой от револьвера, а ножны тесака я сама сняла когда опустели.
От страха и перенапряжения я наконец разревелась, и не хотела, но держаться больше не могла. Крокша под грубый смех своего отряда потрепала меня по щекам, а потом неожиданно села рядом, прижала к себе и начала гладить. Напротив сидел мерзкий енот, тоже без оружия, которое сам сдал, но не связанный. Он и сказал:
– Приношу извинения за ту мину, принцесса Бенка. Война, это ужасно. И я как смогу попытаюсь загладить вину моей расы перед тобой. И прошу принять мою помощь, если таковая потребуется.
Я зависла на несколько минут, пытаясь принять то, что сама только что говорила, но говорить одно, а… Кивнула не без труда. Руту воткнула мне в рот горлышко фляги с терпкой жидкостью, которую сама только что пила. Протянула Вирику. Енот глотнул, вернул флягу, посмотрел на мои связанные руки, затем на крокшу, сказал:
– Придётся тебе быть связанной, иначе совет старейшин не воспримет тебя как пленницу. А пленницу можно освободить. Но необязательно. Но в любом случае к тебе не будет претензий за убитых кроков. А если есть претензии, то кодекс чести не позволяет считаться с тем, что сделала ты… Вот такой парадокс. И то, что ещё и я, представитель самой враждебной крокам расы после макоков, приду к ним сам, позволит им принимать решения без оглядки на старую вражду. Так сказать два самых худших врага в их лапах и власти.
Да я уже и сама догадалась. И судя по виду остальных кроков, у которых девки явно главенствовали и были даже немного крупнее, Вирик сказал может и не совсем точно и подробно, но в целом верно. Я усмехнулась:
– А если я сбегу?
– Если смоешься после того как предстанешь перед советом старейшин, то это не повлияет на дело твоей жизни, которое ты только что свершила, – спокойно пояснила Руту. – Но сбежать не получится. Но если будешь паинькой, то и жить будешь хорошо. Да я и сама уже почти готова простить тебе подругу и любовника, раз ты в моей власти.
Быть во власти крепкой крокши оказалось утомительно. Нет, она возилась со мной как с домашней зверюшкой, кормила из рук, поила. Меняла связывающие ремни. И спала я прижатой к ней. И уколы мне Руту ставила сама. Странное отношение. Хотя любой домашний кот с Земли, про которых мне рассказывали мои бывшие траперы, понял бы меня, но в колонии обычно нельзя привозить никаких животных. А крысцы такое отношение не позволяли. Не связанные, но кому придёт в голову их связывать и тискать. И я не позволила бы не связанной, но… я не крысец.
