Сергей Васильев
Вулканы Серого. Бегущая по мирам – 7
– Пропускает часто, но, судя по каналу, потом снизит темп.
– Наверно истосковался местный порталинг по ходокам, да и что я знаю. Гарантия не меньше рыла в минуту, если не ошибаюсь, – усмехнулся я. – Надеюсь, разумные вады смогут договориться об очереди и записи…
– Больше должны пропускать, – буркнула пара знатоков.
– Мне Геолог замужество предлагал, – расхохоталась Краповая Береточка, желая развеселить компанию.
– Ну ты не отказывайся. Подожди лет двести… Потом выходи. Станешь богиней, только от скуки не помри, – рассмеялся я. – Но с Геологом каши не сваришь, он говорить ничего толком не может, запреты высшие, а веселиться не может из-за проклятия долголетия. Эх не зря Великая Безалаберная говорит, что в долгой жизни главное, не просрать оную. Так что пусть Геолог и дальше тут толчётся в одиночестве, вся вечность его. Ну почти.
Я зашёл внутрь Храма, за мной и наши зашли, не пуская пока рядовую паству. Принесли восьмисвечник. Я присвистнул. Сытая довольная прозрачная нахалка, попытавшаяся прижаться ко мне, но аккуратно переставленная Ардой в объятия просиявшего Гора, пояснила:
– Вдоль стен шесть этажей залов и келий, выходящих на галереи, по три метра в глубину. Скрытые окна, незаметные снаружи. Это сужает внутренне пространство до двадцати метров.
– Поставьте посередине алтарь в виде огромного дивана с балдахином плотным. А лучше три. Подвесьте! Повыше, с ограждением. И сцену под ним. Пара тысяч квадратных метров, тыща молящихся влезет… А если больше, то на свежем воздухе. Театр там огромный. Щас зачистим от прячущегося только… А комнаты. Можно и жить. И вы хотели гранильную мастерскую. Вот и создайте полунезависимое религиозное государство с собственными производствами. Ювелирка. Кузни. Да всё! Будет мировой центр культа Добра. Можете и независимую теократию сделать, если на весь мир культ распространите.
– Тебе четверть, не отказывайся, – веско сказал Гор.
– И не надейтесь, приму хоть половину, – усмехнулся я под ржач гномов. – Потом в Ланию передайте мою долю, а я дровосек, лес рубить люблю. И да, филиал банка Анчар сюда, и филиал конторы Бэлы разместите. Если Лоя не откажется, то и представительство судовой компании, ниже можно будет и порт построить. Во, таверну Гном надо! Будет один из центров мира у живого вулкана. Надеюсь, он не решит извергнуться и смыть лавой все наши порои… Кстати… надо сюда приказчика Бебе… денег на Драконе тонны… Тащить с собой в Карсон, идиотизм.
Я вызвал по диску связи Проказницу и вскоре ошарашенный заспанный Бебе сказал, что утром его надёжный родич прибудет через портал. Долго выспрашивал, какой пароль чтобы пропустили стражи портала. «От Серого». Пока так. Поручил Лое и Коре разобраться с пропускной системой. Тут прозрачная гномка пискнула:
– Нам замуж за гномов… не всем можно. Часть из нас не девственницы!
– Ну и… – начал я.
– Пошли! – перебила просиявшая Дора. – Мы скоро!
Дурочка Федора схватила меня одной рукой, прозрачную далеко не дурочку другой, и быстро поволокла нас в подвал, сказав вести в баню для девочек. Прозрачная быстро привела нас во вторую девичью баню, совмещённую с сортиром, и находившуюся совсем рядом с этим входом в Храм, только спуститься. Я с наслаждением отвесил пенделя по заднице наклонившегося мывшего полы в туалете Козла, рыкнув:
– А ну срыгнул отсюда! И мужской сортир отдраить! Чтоб сиял как яйца кота!
Прозрачная смущённо проводила взглядом бывшего строгого и жестокого мужа и хозяина. Я немного покраснел – похоже, от девичьего сортира с гранитными унитазами в кабинках с открытыми дверями. Но мы вернулись в холл и прошли в баню. Здесь Дора радостно плюхнулась в одно из подогреваемых каменных кресел, схватила меня за руку, а Липу она вообще, похоже, не выпускала. Мы сразу составили трио Хаоса, которое ещё и не разбирали сегодня, получается.
Я с удивлением смотрел как яростно запрыгало сердечко на лекарском кольце ведьмы Хаоса. А ведьмочка через пару минут вскочила и усадила на своё место прозрачную, защебетала:
– Полминуты достаточно, минуту для гарантии! И ты снова девственница…
– Да я и так… – покраснела, выдав себя с головой и с… со всем выдав, красотка.
Через минуту девица скрылась в какой-то комнатке и баню огласил радостный визг и так бывшей, ха, девственницей. Я только хмыкнул:
– Это же чушь… видно магам-лекарям.
– Любой маг соответствующий видит ЭТО, – идущим со всех сторон голосом рассмеялась Липа.
– Ну и что, раз девочки хотят… – и не подумала сдаться Дорочка.
– Чую, будет у местных невест традиция ходить в баню, – смеялся я, когда мы шли обратно. – Каждый раз, перед свадьбой, мы с подругами ходим в баню. Стул запомнила, девица правильная?
– Оооо, дааа!!! Мы не забудем! – восторженно пищала прозрачная девственница. – Когда меня продали, я думала всё! Конец жизни. Когда ты Козла отнекромантил, я как второй раз родилась! Но замуж… женихи хотят… И ты отказался… А теперь я в третий раз родилась!!!
– Считай, что второй раз вы все родились независимо от этого, – я указал на зло рассматриваемую друзьями конструкцию, каменная скамья с кандалами для ног и рук над головой. И с желобками в корыто под лежанкой.
– Жертвоприношение Козёл замышлял, – зло сказала Арда. – Считайте, крошки, что чудо вас спасло. Серое чудо. Скотина, но правильная.
Мои девицы со слезами на глазах обняли окаменевшуя, глядя на страшное ложе смерти и ножи в комплекте, девочку… счастливую девочку. Мы решительно стукнулись кулаками, не проронив не звука, но при этом ещё раз клялись спасти и тысячу девиц.
Арда ушла вниз. Прозрачненькая убежала к подружкам. Раздались испуганные голоса. Потом плач. Затем удивлённые и радостные возгласы. Вскоре цепочка девиц, внезапно решивших искупаться, потянулась в подвал. А навстречу Арда волокла по ступеням избитого Козла. Я как некромант, но у которого заряды кончились, попросил амазонок не убить урода… Рог ему отшибли в процессе нанесения побоев. Оба. Один под корень. И рога не выросли – или зомби потому что, или антенны Хаоса, да и пофиг.
Я сказал идти смотреть уставшего прятаться под столом ВИП-ложи шалунишку. Мы вышли в прекрасную яркую ночь. А избитый безрогий Козёл поплёлся мыть сортиры.
Я подумал, что миссия по доставке принцессы может и провалиться, ведь сложить два плюс два по теме жертвоприношений сможет любой… Хотя не любой… Ладно, чего теперь париться, если что можно и подменить… поймать любую девственную гномку, учредить королевство, удочерить – чем не принцесса…
Ардочка осмотрела небо, сказала:
– Хлопья Хаоса падают, как комочки с ноготь…
– У нас сказали бы как хлопья снега, но у вас, у нас, чудесный мир. А снег, вон на Вулканыче полно, если кто хочет… Эй Гор! Курорт горнолыжный откройте! У вас тут сплошной курорт морской, но когда сыт и согрет, хочется и извращений.
Я раскурил сигару и рассказал про горные лыжи и курорты. Пообещал подумать о подъёмниках. Гор пообещал меня без очереди пускать в снегу поваляться. Все вылупили глаза, когда я сказал, что половину прошлой жизни так и делал, но… зима это маленькая смерть. И что они не рыбаки, им не понять… чудо вечного тепла и лета.
Мы выпили восхитительного вина, обездолив на целую минуту очередь из выпивох. Я приказал унести кувшин на Дракон. Хватит. Обряды тем и хороши, что ограничены во времени. Начали спускаться к ВИП-ложе. Я сказал, почувствовав первым:
– Горелой бумагой запахло. Жжёт бумаги важные.
– Над аренным алтарём возмущение Хаоса, – спокойно доложила Арда.
– Портал монстра появился над ареной, – радостно доложила пара синих латников.
– Взлёт мышки! – крикнула Лоя.
– Готово, – подытожила Корочка, с улыбкой убирая пращу.
– Куда ты полез, Серый? – усмехнулся Гор, посылая синих латников к столу в ВИП-ложе. – Не твоё дело первым лезть.
Я взял поданную капсулу с донесением. Посмотрел на вторую капсулу, которую засунула в рот девица, здорово похожая на Лою до омоложения и оформления – в смысле выращивания форм, сисек и попы. Лоя сказала:
– Привет, Гита… Не ожидала так встретиться…
– Лоя? Ты? Что с тобой? Я думала, что ты другая Лоя, юная! – обрадовалась окружённая девица, стоя в открытом ящике, оформленном как стол ВИП-ложи, и вытаскивая тяжёлую шпагу и дагу. Капсулу она не стала разжёвывать пока, засунула за щёку.
Над ареной, от храмовой площади, где сгрудились несколько тысяч гномов, ронов и немного представителей других рас, раздался дружный визг и вопли. Из портала монстров вывалился ушастый слоноосьминог. Джуман радостно рявкнул:
– Он мой!
– Ментальная атака, – спокойно доложила Кора.
Но было поздно, Джуман уже бежал навстречу монстру, который наполнил синей кровью уши, уселся на задницу и долбанул по Чёрному Рыцарю. Гор и Бори синхронно выругались, произнеся «Серый». По всем слегка заехало эхом, но прямой удар, даже видимый как рябь в ярко освещённом восьмисвечником воздухе, пришёлся на Джумана, который уже отсек одно щупальце и деланно завопил, прижимая к себе меч:
– Ах как мне поплохело! Теперь оно меня проглотит!
– Хороший шлемик ты подарил пацану, – усмехнулся Гор.
– Всё лучшее детям, – улыбнулся я, наблюдая как тварь под вопли толпы легко заглотила вытянувшегося Чёрного Рыцаря.
Тварь рыгнула напоследок, и начала колбаситься. Из неё раздались звуки музыки! Залихватская мелодия, казалось, заставила монстра подёргаться в такт. Но вскоре монстр был правильно вскрыт, и синий Чёрный Рыцарь вылез из недр добычи, отошёл, сдвинул на темя маску-забрало и заорал:
– Ментальная атака теперь не про меня!!! Серый! Ты БОГ!!! И мы это съедииим!!!
Начались восторженные и удивлённые вопли. Наши нимфочки стояли обнявшись и с мокрыми ножками. Гномочки повели их в бани. А я повернулся к загнанной морской амазонке. Вылезшая из ящика девица сглотнула, ошарашенно посмотрела на нас, спустилась на арену, где ещё скручивал щупальца наш вкусный поздний ужин. А вернее завтрашнее утреннее барбекю.
Лоя сказала:
– Сколько лет прошло, мы дуры были. Сдайся, и я попрошу Серого, он добрый… Отправишься на наш остров… Там нас ждут. А через лет пять, как всё уляжется… с дочками, начнёшь заново…
– А как я забуду… всё! И я… это… Ты даже не представляешь, что я… К оружию, подруга! Не дай мне умереть от яда! Встретимся в Вальхалле!
Гита атаковала первой. Лоя недолго позащищалась, но вскоре решила, что её непутёвую подругу все равно убьют, и перешла в атаку. Умения и скорость были сравнимы. Сил у Лои после наших проделок было больше, а формы были увеличены не настолько сильно, чтобы мешать сражаться. Но целую минуту девицы яростно атаковали шпагами и отражали удары дагами и шпагами. А затем Гита не отклонила очередной удар, убрав дагу в сторону, и шпага Лои пробила её грудь…
Я обнял плачущую Лою. Но вскоре мы успокоились, выпили вина и бренди. Лоя прокричала:
– Нас рано хоронить! Веселимся!
А я подал Коре для архива или музея записку, в которой было написано, что шкипер Лоя подлежит срочному, вместо обязательного, уничтожению, как опасный для императора элемент. Ну и много другого, не столь важного. И про меня. И про наших… Ерунда… Император! Мы придём и за тобой!
Я отвёл Лою, забывшую про своё учение о корректировке ловеласа и попросившую успокоительное, в девичью баню – интересно же и красиво, а во второй раз я уже и туалета не смущался – там мы зашли в комнатку с бассейном и мягкими лежаками, и я два раза успокоил красотку. Радостная амазонка уже весело повела меня наверх.
А в главном зале бани с горячими каменными креслами, с видом, что случайно заскочила, ёрзала в кресле очередная голенькая гномочка, шоколадного цвета. Я усмехнулся, что раздеваться не обязательно, но очередь голеньких гномочек – причём девиц было немало и не из предназначенного к раздаче гарема – с негромким искусственным визгом отвернувшихся от меня, пряча другие красоты от созерцания и ставшие пунцовыми мордашки от опознания, только возмущённо крутанула отменными кормовыми прелестями. А я не отказал себе в удовольствии вытянуть руку и со смехом провести ладонью по этим красотам, идя вдоль очереди. Лоя только хихикала.
Мы посмотрели, что под столом ВИП-трибуны. Последними из тех кому можно. Я присвистнул. Пульт управления. Рычаг подачи Хаоса. Колёсико активации временных сгустков. Ну и прорезь, в которую можно кидать костяшки, выглядевшие примерно как в домино, выпадающие в коробочку снизу для многократного применения. На них нарисованы монстры Хаоса. Я восторженно пробормотал:
– Пульт управления Хаосом!
– Охрана уже назначена, – сообщил Гор. – И четырёх монстрычей мы замесили… Сугубо для тренировки. Да и Бори просрал первый раз, выпросил одного…
Рядом Дора, ругаясь и яростно мерцая лекарским кольцом, лечила бледного улыбающегося Бори. Я усмехнулся, обнял Дорочку и мы провалились в трио. Нет, лечить Хаосом нельзя, ну или мы не можем, тут Дора сама как природный горе-лекарь с могучим колечком неплохо справилась. Но через десять минут Гор с диким рёвом кинулся к нам и тоже получил свои пять дополнительных сантиметров. Больше, я сказал, нельзя, да и Липа и смеющаяся Дора подтвердили. Хаос шутить не любит, вернее шутить-то как раз любит, но дурак он и шуточки у него дурацкие. Хотя я и не знаю теперь, можно ли ругать Хаос. Хотя пофигу, дерьмо мы все отменно и в Хаос, и в Астрал отгружаем, и ничего. Они выше этого. И старику Вулканычу явно пофиг, что в нём и какают.
Мы курили, пили вино и смотрели в небо, где взрывались и сгорали небольшие метеоры. Лоя вещала:
– Этот центр управления явно и метеоры отводит и разрушает. И очень похоже, что это связано с Вулканычем. Но часто шалить с Хаосом не стоит… Но офигеть, куда мы скатились… некромантия, Хаос!
– С волками жить, по волчьи выть! – пресёк не нужную рефлексию я. Да уж, они ещё не знают, с кем связались, оборотни им всем не нравятся… и вампиры… понимаешь ли…
Глава 3. Вулканизм
Джуман радостно спросил:
– А здесь крабби водятся?
– Есть, – усмехнулся Гор. – И вкусные. Но мало. И на берег не выходят почти, обрывы. Пляжи есть, но здесь пока купаться не принято, неоткорректировались ещё. Ну и на мелководье их горгульи с огромным аппетитом… На глубине тоже, но всех пока не скушали…
– Схожу завтра, порыбачу, – оскалился Чёрный Рыцарь. – В этом шлеме я по дну могу хоть всё море перейти! Только в кузне с Латочкой поработаю, есть что улучшить…
– И я с тобой покую, – улыбнулась Краповая Береточка. – Твои доспехи поинтереснее ножей и подков.
– Крылья переделайте, будешь и летать под водой, – я похлопал по стальному плечу.
– Ой, ты, Серый, говорил про пропеллер! – вспомнила Стелла. – Как там? Карлсон! Я уже думала. Но даже если раскрутить удастся, хотя чем… ты говорил про варенье… Ну так взлечу, а вперёд как?
Я хлопнул себя по лбу, вспомнив. Сказал Гору принести из коллекции минералов кое-что, потом решил приколоться:
– Пора тебе, девочка, узнать правду о полётах! Понимаешь, есть такая штука, как прямоточный реактивный двигатель! В начало трубы нагнетается топливо и окислитель. Они поджигаются! Сзади, через сопло, вырывается струя перегретых газов! Ну и ракета летит вперёд. Окислитель это кислород в воздухе. Топливо… можно абсент, а можно просто спирт. Подаются через рот.
– А сопло это… Оооо!!! – простонала, вытаращив глазки, Стеллочка.
Под ржач друзей я начал предлагать варианты:
– Ну не пугайся. Можно и иначе. Взять сливу из садика нимф. Покушать, потом сливку принять! Гор и Бори не дадут соврать. Таверна… была… Но сопло то же самое.
Подошедший Гор с Бори ржали, упёршись друг в друга башками. Я даже не сразу смог взять из мотылявшейся клешни то, что он мне протягивал. Ну и предложил щадящий вариант:
– Но вертолёты летают, наклоняя винт. Так что если тебе к спинке даже приделать пропеллер, и придумать, как его раскрутить… почему не спирт… Хотя каменная ты… может и бензин или нефть подойдёт… Но летать ты всё равно сможешь только носиком вниз… головкой вниз и попой кверху. Ну и у меня есть пара жён, Гаечка и Шайбочка, механику можно с ними обсудить. Диск связи организую, если что.
– А Карлсон как летал? – умная Краповая Береточка не сдавалась.
– Ну это сказка. Магия логична, а там логики нет. Толстый мужик с крохотным пропеллером… На варенье… О! Он от пинка летал, шалить любил. И становится понятна необходимость толстой жопы! Приёмник для пинков.
– Ты, Серый, шутишь, и всем весело, но у меня дырка в спине простаивает.
– Давай применим! Дырку… в спинке!
Я достал из мешочка довольно крупное, сантиметров под пять, рубиновое сердце. Стелла невероятно обрадовалась, пищала и обнималась. Но… помещённое в дырку в спинке сердце големочки так там и болталось, погромыхивая при движениях. И лючка в груди не было.
Лоя расхохоталась:
– Ну всё! Серый, профессор, как там, големической медицины? Во! Через сопло и надо вставлять! А то через дырку в спине, через дырку в спине… А оказалось как всегда, через попу!
– Глотай! – я протянул Стелле шикарный огромный рубин.
– Ыыыы… – Стелла выпучила глазки. – Он и в… не влезет… А уж в горло!
– Ээээ… Лоя, давай ты… Ты там диссер пишешь про Стеллу… Ну и между вами девочками…
– Ладно… – помурлыкала Лоя. – Но я хочу взамен… О! Я тебя, Серый, искупаю в ванне на палубе! Как ты меня!
– Плохое сравнение, – пробормотал я под ржач. – Ты была чушкой, а стала чистюлей. А мне чушком становиться по результатам что ли?
– Чушка?! – притворно взвилась Лоя. – Да я тебе сейчас это сердце туда и засуну!
– Это Стелла… подумала… а я озвучил! – рассмеялся я. – Ей и засовывай! Стелла, быстро назвала её чуш… Ну!
– Если уж будете засовывать, то мне будет приятнее, если это сделаешь ты, Серый, – потупилась мелкая каменная заразка.
Я посмотрел на нависавшую, закрывая полнеба, громаду вулкана, сердито сказал:
– Вот смотри, Вулканыч, ты накосячил! Сотворил чёрт-те что! А мне расхлёбывать! Вернее затыкать! Вернее втыкать!
Тяжкий грохот стал мне ответом, и он не замолкал, а перекатывался… Земля мелко задрожала. Кто-то дико заорал про извержение. Первое за сто двадцать веков. Кто-то завыл. Началась паника. Я схватил Стеллу, интуиция уже подсказала… Даже смотреть место для размещения было некогда… Повалил мелкую каменную монстрочку на землю. Крикнул:
– Вазелин!
Испуганная Дора подала мне уже смазанное сердце. И баночку. Я зачерпнул. И… Да уж, ну и визг умеет издавать Краповая Береточка! Но только пока горло свободно. Но затолкал! Жить захочешь не так раскорячишься! И через рот затолкал, а не как все ожидали. Я достал подзорную трубку и завершил операцию, ею и пропихивая, и посматривая, с удивлением увидев и полость на уровне груди. Я вытер пот со лба, сказал:
– Сигару! И да… Прямоточного двигателя не будет… Желудок готов, кишки изгибаются. Ну ты, каменная засранка, и даёшь, как ты это делаешь?
Ответом мне был хрип, ибо подзорная трубка в горле говорить мешала.
– Так и будешь ходить, слово серебро, а молчание золото, – усмехнулся я, услышал нарастание начавшего было утихать грохота и быстро пояснил. – Надо ещё проверить, как вошло, как заработало, как бьётся!
Нормально вошло. Отпущенная Стелла встала и, отплёвываясь маслянистой кровью, отошла от меня, размазывая слёзы, сипло всхлипнула:
– Дора, послушай. Бьётся?
– Бьется, – усмехнулся я. – Я это и смотрел.
– Ты… Да ты! Ты злой! – разревелась каменная ронка. – Так грубо! И так больно!
– Зато быстро… Не взлетели, – ласково улыбнулся я.
Все ошарашенно смотрели на меня. А я смотрел на море и курил сигару. Держа подрагивающей рукой. В море разгорелось красное свечение.
– Боковой выход Вулканыча. Твоего, Стеллочка, папы, – усмехнулся я. – И так понимаю, что это ты в море растёшь. С днём рождения! Бренди есть?
Сзади раздалось кхеканье. Ну блин, мы тут все чуть не взлетели и не обделались… Второй вулкан наблюдаем. Великую Вулканочку. Стеллу! Сколько там до неё?.. Километров десять… А тут кому-то горлышко прочистить приспичило… Я оглянулся.
Гном, падла, прозрачный. Дайте угадаю, чей родич! Хрен с грязной бородой немного поклонился:
– Мне бы это, внучку забрать.
– Продал?
– Кхе, кхе… Было дело. Калым взял. Но теперь… И она сказала, что даже… целенькая…
– Ну и пшёл отсюда! Моя гномочка!
– Нет, так нельзя… У неё был муж. Теперь он сортиры драит и сказал, что она больше не его… И она сказала, что ты…
«Бац» сказал дуэт из моего кулака и морды чересчур хитрожопого, не умеющего услышать отказ и навязчивого гномона. Я посмотрел, как поднявшийся хитрожопый хрыч отряхнулся, подошёл к ещё паре мявшихся в сторонке таких же, пробормотал:
– Не согласился, однако.
– А можа другую отдасть? – пробормотал стоявший рядом коричневый гном.
– Проверь, – пробормотал прозрачный.
Я сразу молча двинул возвращальщику девиц в морду. Обернулся к таращившей шары компании и сказал:
– Ну, объясняйте!
Все начали ржать, поглядывая на раскрашивающее горизонт зарево новорождённой Стеллочки, наша часть которой хныкала в объятиях сердобольной Доры. Лоя начала говорить:
– Ты, получается, про гномов ничего не знаешь? Значит с начала начну, что все знают. И гномы об этом молчат и не признаются. У бородачей небородачек, девиц то есть, вдвое меньше. Просто не рожают. Умеют. Мы, амазонки, тоже управляем. Первая всегда девочка. А потом если не погибла, мальчика рожает, считающегося… как бы… Ну и ещё может быть девочка или мальчик за погибшую подругу, но это уже… к старости ближе. Ну а у гномов девочки просто вторым сортом идут, и их тупо рожают меньше раза в два. Потом, как вырастет, продают. Калым берут. То есть не просто в рабство, обычно, а замуж. Так, очевидно, Козёл и скупил горемык этих, были бы деньги. И цена довольно высокая, но не запредельная, устанавливается вождями, как и количество мужей. Если девственница. А не девственница или ничего не стоит, или мало… Ну и первые лет десять жена в загоне. Рожает за себя и за мужей. А потом от этого скотства звереет и начинает тупо дубасить мужей! Ну и да, мужей обычно два! Бывает три, и даже четыре. Ха! Круче чем амазонки! Раса идиотов! Всё через жопу у них. Гор, Бори, не мнитесь как девственники на невольничьем рынке. Колитесь!
– Ээээ… – почесали бородки оба крепыша, продолжил Гор. – У нас… жена одна… Мы сомужья…
– И обоих отпустила в конд? – усмехнулся я.
Гор тяжело вздохнул:
– С ней третий остался, молодой. Кабздец ему… А мы спаслись, считай… Деньги шлём детям и им… Ну и мегера… Теперь деньги есть, сможем развестись, вернее выкупиться, и по личной жене завести. Тут такие цыпочки… И девств…
– Опять! – заржал я, выплёскивая всё напряжение борьбы и с богами, и с вулканами. – Вы, вся раса, уже в такой «Ж» со своими тараканами! И не можете нормально сделать! Смотрите. Вот… Орки! Тролли! Эльфы! Гоблины! Роны!
– Только не роны, – буркнул Гор.
Я только рукой махнул. Сказал очевидную идею:
– Стелла, насчёт винта. Делаешь два двигателя с пропеллерами, две штанги из спинки, моторы поворачиваются. Летай на здоровье. Как раскрутишь винты, не спрашивай, я не знаю, а про спирт уже сказал. Но с таким батей что-нибудь придумаешь. Хотела, получи… Но…
– Я замуж хочу, – шмыгнула носиком каменная нахалка, посмотрев на закрывавшую полнеба громаду.
– Тьфу, – яростно сплюнул я.
– Грбрбрдр… – внушительно сказал Вулканыч.
– Я согласен, – широко улыбнулся я.
– И я, – застенчиво улыбнулась каменная крошка, вытирая слёзы.
– Нас ругал, а сам попался, – усмехнулся Гор.
– Я один и жён штук восемь. Учитесь, студенты, как попадаться надо! – я отвесил студентам по лёгкой оплеухе, сам заржал первым. – Пока профессора корректировки дурочки насмерть не залюбили… Пошли плясать! Учитесь развлекаться не только с бутылкой в лапах, но и с девичьей талией! Да и танго это никак не выветрится! Дора, не знаешь почему?
– Нам с Липочкой очень понравилась музыка и движения, ах… Перекинь меня через руку!.. Та-та та-та-там-там… Жил пират не верящий в любовь! А ты, Серенький, в любовь веришь?
– Нет! – отрезал я.
Танцпол организовали перед входом в Храм Добра, обращенным на запад, где мы и воевали. Быстро расчистили площадку от столов и части обломков, валявшихся здесь давно. Я взял протянутую Джуманом сделанную из Свирели скрипку. Да уж… невероятно, сначала он разделил дудку повдоль и сделал галочкой, потом вытянул телескопические части, вернее хрен знает как выдвинул деку, из вершины галочки вытянул… короче, хрень ту выдвинул, на которой пальцами струны прижимают… Струны откуда-то… Получилась крутая такая скрипка с треугольной декой! Я повертел инструмент в руках, напевая слова танго в такт мелодии. Снял микрофон и приклеил невероятно себе под углом рта. Отдал скрипку Чёрному Рыцарю, который прижал её к плечу и как смычком провёл затупленным громадным чёрным мечом.
И залитая светом от восьмисвечника площадь наполнилась прекрасной музыкой. А гигантский гоблин прикрыл глаза, начал аццки тащиться, пританцовывать и наяривать сильнее, и музыка ожила. Ноги сами просились в танец, и голова взорвалась от яростного дикого танца. Я схватил Дору за талию и повёл в центр. А она взяла Липу в зубки как розу, и Липа превратилась в розу, пышную сверкающую розу с толстенным шипастым стеблем, восторженно вопя, что это очень трудно. Мы слились в трио. Откуда-то из глубин общих знаний выползли виденные в силе искусства движения. Наш общий разум под моим руководством начал коверкать и переводить слова, пару раз использовав и временную петлю для придумывания сложных рифм и фраз. А я вращал, и перекидывал через руку яростно отдавшуюся танцу Дорочку, высоко поднимавшую прекрасную ножку из-под коротенького белого халатика, с восторгом перекидываясь на спинке через мою руку.
И наши гномы-мордовороты хватали и тащили танцевать радостных гномочек из разорённого гарема. Местные гномы тоже пытались хватать прекрасных красоток, но те яростно отбивались от вонючих кавалеров с бородами-лопатами, и сами кидались к аккуратным и чистым смеющимся гномам конда, которых как раз и было почти две сотни. Только нескольким неудачницам не хватило чистых кавалеров и они танцевали друг с дружкой.
Я орал в микрофон слова, а тот даже немного улучшал мой так себе голос:
– Где среди сугробов спят зимой медведи,
А над супербабами закаты, словно кровь,
Жил красавчик хмурый в глубине Сибири,
Дровосек, не верящий в любовь.
Но однажды ночью после страшной битвы,
После звездопада отправлялся он на бой,
Знойные фигурки с кругленькими попами
Помахали с берега рукой.
Там, где любовь, там, где любовь,
Там, где любовь,
Больше не проливается кровь!
Словно статуэтки девушки стояли,
Дровосек корабль свой
К ним направить поспешил,
И в них не влюбился, но назвал красоток
Птичками в ветвях своей души.
Там, где любовь, там, где любовь,
Там, где любовь,
Больше не проливается кровь!
И однажды ночью с кучей мощных гномов
Стаю юных гномок он увидел на песке
И любви стрелою он пробил их тушки,
И бродил по берегу в тоске.
Там, где любовь, там, где любовь,
Там, где любовь,
Больше не проливается кровь!
И когда под утро, плача о красотках,
Понял он, что в сердце страсть
Не может разбудить,
Выстрелил в себя он,
Чтоб влюбиться всё же
В птичку на ветвях его души.
Там, где любовь, там, где любовь,
Там, где любовь,
Больше не проливается кровь!
Я даже во временной петле взял из сумки Доры арбалетик любви, вставил в него призрачную стрелу и сначала выстелил в весело изобразившего поражение любовью Гора, начавшего яростнее кружить прозрачную подружку. А затем выстрелил такой же стрелой и себе в грудь! Не пожалел пару стрел, но впечатление произвёл потрясающее, все не посвящённые поняли, ЧТО это за стрелы, но не поняли, что они уже холостые, да и были не совсем стрелами любви.
Альфонс не мог закрыть мелкую хлеборезку. Ардочка весело рассмеялась:
– Кто такие супербабы? Ваши амазонки?
Я улыбнулся, сам не зная, почему не выбрал другой вариант фразы – «снега кучами» – может так прикольнее, пояснил:
– Круче. Вот ты слона можешь остановить? Тогда слушай:
«Есть женщины в русских селеньях,
Их бабами нежно зовут!
Слона на скаку остановят
И хобот ему оторвут!»
Под смех стайки моих красоток я побрёл к Дракону. Пора и отдохнуть немного. Странный день. Небывалый. Многовато событий даже для меня… Но веселья на сегодня не закончились. Мы прошли через взбудораженный, не смотря на глубокую ночь, город, спустились в порт, немного освещённый тусклым багровым заревом юной вулканши Стеллы.
На пристани около трапа Дракона разворачивалась концовка торговых переговоров Гурона с оптовыми покупателями вин. Здорово пьяный тролль, весело рыча про жуликов, хватал очередного купца из подталкиваемой весёлыми провожающими кучки несостоявшихся скупщиков драгоценных вин, легонько для своей силищи бил его по морде и пинком выкидывал на причал. Мы подождали окончания тёплых проводов, я хмыкнул:
– Вижу, что торговые переговоры завершились безрезультатно, ну или по крайней мере, сегодняшний этап.
– Почему же безрезультатно? – хмыкнул кондотьер. – Вина выжрали немало, дегустируя, и в дыни получили неплохо.
– А чего не купили? Качество для долевиков рая оказалось для этих…
– Хватит умничать, – усмехнулся Гурон. – Жулики!
– Мы уже почти вышли на сделку, – пояснил перекрывавший почти весь проход великан Шевалье с тоже довольно пьяной рожей, – но я в итоге разделил оговорённую сумму на количество законтрактованных литров… И оказалось, что они нас надули! Мутили… мутили… В итоге купили по цене бормотухи… И мы, идиоты пьяные, даже контракты подписали! Только отдать им не успели…
– Ну почему же не успели, – ржал Гурон. – Ещё как отдали! И даже затолкали! Аж в самые глубины гнилых натур!
Мы заржали, глядя на кряхтящих, держась за задницы, таких хитрых купцов-гномов. Да уж, в буквальном, блин, смысле!
– Не беспокойся, Серый, мы контракты порвали, – усмехнулся Шевалье. – А то ведь вытащат, расправят и потащат в суд… Но где вы так долго? Неужели ваш диспут, и что там у вас… обряд? Так затянулись.
А потом Гурон и Шевалье слушали долгий рассказ девиц про приключения и бились башками об стол, вопя про пропущенные развлекухи… Но я уже не дослушал ни рассказ, ни вопли пробухавших… Спать пошёл. Да и время уже… за полночь. Только Доре не смог отказать, она всё ещё танцевала танго… и заснуть смогла только после любви, тесно прижавшись ко мне и попискивая прекрасный мотив. А между нами радостно мурлыкала Липа. И Кора обнимала меня со спины.
