Сергей Викторович Пилипенко
Атланты
Глава 5. День четвертый
И этот день начинался, как обычно по-рабочему и с деловым тоном. Дежурный доложил, что пелена немного спала, и на стол легли первые аэрокосмические съемки планеты. Командир внимательно просмотрел их и с удовлетворением произнес:
– Вижу, что потрудились мы не напрасно, но радоваться особо нечему. Предстоит проделать то же и на этой стороне, – и он указал пальцем место на параметрической доске.
Все с пониманием окинули взглядом назначенную на сегодня точку отсчета их внутреннего ресурса и разошлись по своим местам. Разговаривать о чем-либо было просто неуместно. Да, и о чем рассуждать, если все и так известно. Вот если бы было, хоть что-то не ясно, вот тогда, возможно, и последовал какой вопрос.
Но, так или иначе, дело было продолжено.
И спустя один час они уже подходили снова к югу, наблюдая за тем, что было проделано позавчера.
Реки стали обширнее и объемистее. Вокруг них кружился, клубочась, пар и поднимался на небольшую высоту.
– Что, до сих пор не остыло? – удивился бортинженер, бросая взгляд на толщу льдов и протекающие реки.
– Нет, – возразил командир, – это заработала сама Земля. Она сейчас подает тепло из недр, благодаря некоторому разрежению грунтовых слоев. Так что основное мы сделали. Осталось строго направить сейсмодинамическую силу взрывов и с обоими полюсами будет закончено,
– А потом? – спросил Вейс. – Что потом?
– А что, потом, – уверенно и спокойно произнес Основной, – потом будем делать замеры и, как говорят, вдыхать жизнь в растущее потребье Земли.
– Как это?
– О, увидишь. Это очень интересно. Химик и другие покажут. А сейчас, ладно, не отвлекайся. Надо правильно рассчитать направление и снять параметры с самого ядра. Не забудь успокоить и свою сейсмозащиту, – добавил Э-Клерк, указывая рукой на кнопку пульта управления.
– Хорошо, – ответил Вейс и занялся расчетами.
Командир же прошел в кают-компанию и, облокотившись на спинку кресла, долго всматривался в параметрическую доску.
Пока все шло по плану. Но, кто знает, что может выкинуть дикая природа Земли. Слишком резкие изменения и за столь короткий срок могут и навредить. Но об этом как-то не хотелось думать, и Основной решительно направился снова в отсек управления.
На смену дежурившему палеонтологу пришел пилот, и они вместе пока управляли кораблем.
– Так, достаточно, – распорядился командир, отправляя доктора Эйкувера, как звали палеонтолога, отдыхатъ, – сейчас я сажусь за управление.
– Есть, командир, – довольно ответил тот, освобождая кресло управления и отправляясь к себе в отсек.
– Ну, что, Арт, – сокращенно обратился к пилоту Основной, – как ваши дела?
– Полет в норме, – кратко ответил тот, не поворачивая своей головы.
– Синтетический осмотр производил?
– Нет, пока нет, – обеспокоенно сказал пилот, – времени не хватило.
– Ну, хорошо, не волнуйся, тогда я проведу, – и Э-Клерк занялся профилактикой корабля.
Спустя несколько минут основное было завершено, и они находились над местом первого назначенного взрыва.
– Все готовы, – раздался голос бортового инженера по радио, – можно приступать. Сейсмоопасность в настоящее время отсутствует.
– Что ж, хорошо. Начинайте, – ответил командир, и сам приступил к операциям по выносу наружу всех необходимых бортовых средств.
– Командир, командир, – неожиданно закричал голос в наушниках, – связь понемногу восстанавливается. Получена радиограмма. Берусь за расшифровку.
– Вот и прекрасно, – довольно ответил Э-Клерк, – а кто тебя заменит?
– Ребята сами справятся, – успокоил его Август.
– Ладно, давай за расшифровку, а я сам им подмогу, – и Основной, оставив кресло управления, направился в отсек спецодежды и снаряжений.
Работы только начались, как тот же голос радиста радостно сообщил:
– Командир, командир. Я вас поздравляю. Вам присвоили очередное звание.
– Да?!! – удивился Э-Клерк, – с чего это они так расщедрились?
– О-о тут говорится, что за разные заслуги и, в частности, за освоение Земли.
– А откуда они знают, мы ведь, не докладывали? – спросил командир.
– А я ведь запускал бегущую волну. Вот она и дошла.
– Ладно, не тараторь. Что там еще? Что приказывают?
– Приказано выжить в любых условиях, – серьезно ответил радист, – и сделать упор на развитие животного мира. Намечено переселение. Что-то там не ладится дома. Время сократилось. Потому, просят ускорить наши работы.
– Фу-ты, – огрызнулся в радио Основной, – как же мы ускорим и так пытаемся побыстрее.
– Ничего, – успокоил тот же Август, – здесь еще сказано, что основной срок еще не определен. Это так, для первых переселенцев. Как проба на уживчивость.
– Ладно, хорошо. Оставайся там. Мы скоро закончим, и я просмотрю сам досконально, – отозвался Э-Клерк и принялся за свою часть работы на Земле.
– Есть, оставаться здесь, – ответил радостный Август и занялся перепиской начисто полученной радиограммы.
Но вот, прозвучала последняя команда, и все системы были подняты снова на борт. Экипаж во главе с командиром прибыл на место, и корабль начал взмывать вверх.
– Погоди-ка, – вдруг, вспомнил что-то Основной, – а систему прогнозирования что, оставили там?
– Нет, нет, – успокоил рядом стоящий геодезист, – я прикольцевал ее к борту раньше.
– А-а, ну тогда хорошо. Можно и взлетать. Пилот, – обратился он в радио, – даю взлет.
– Есть, взлет, командир, – и корабль плавно тронулся с места.
Отлетев на порядочное расстояние, звездолет замер в открытом пространстве.
– Огонь, – громко прозвучала команда, и с борта ушел радиосигнал.
И снова, в который раз вздрогнула Земля, опыляя сама себя ледовой пылью и превращая ее в молочные кипящие реки. И опять планету заволокло серым густым облаком исходящего пара.
– Пока отдых, часов на шесть, – распорядился Основной, направляясь к отсеку радиста.
– Ну, что тут? – обратился он, войдя внутрь, к Августу, – давай, помозгую.
– Да. Вот, все готово, – торопливо подал тот бумагу и отошел в сторону.
Командир сел в кресло и прочитал снова весь текст. Хорошего для них было немного. Ускорение обозначало лишь одно, что на самом материке что-то произошло. Скорее всего, увеличилась общая сутолокация основного светила. Значит, времени у них мало, но это обозначало и другое. То, что они домой больше не возвратятся.
Основной положил бумагу на стол и прикрыл на минуту глаза руками.
Как-то это не укладывалось в его голове. И хотя он уже тысячу раз был готов к этому – все же прозвучало оно достаточно резко.
Он встал и прошелся по небольшому отсеку. Ноги чуть-чуть оторвались от пола.
– Скажи, пусть, увеличат нагрузку, – обратился Основной к Августу, молча наблюдавшему за его действиями.
– Хорошо, командир, – ответил тот и, также покачиваясь, вышел из отсека, понимая, что командиру хотелось побыть наедине.
Э-Клерк снова прошелся по отсеку, а затем резко сел, обхватив голову руками.
Нет. Как-то это сообщение не укладывалось в голове. Вроде бы была планета, был хоть какой-то дом, к которому всегда тянуло вернуться. А что сейчас? Получается, что это все, конец их местному существованию. Теперь, они бездомные, беспомощные в каком-то смысле. Неужели, это все? Конец их цивилизации? Кто знает, как сложатся дела дальше? Может, сюда и не дойдут все, а ведь их много. Около пяти тысяч. Все остальные там, в банке памяти и готовы размножиться в любую минуту.
Но получится ли этот переход? На это трудно ответить.
Конечно, сейчас там тоже все волнуются. И, конечно же, полагаются все на них. На них семерых, которые сейчас должны работать полностью на всех остальных. Нет, погибнуть теперь нельзя. Вот, что самое страшное.
Ибо своя смерть, или смерть экипажа – это значит, не выполнение задания. Это значит, уничтожить практически своими руками исходную точку цивилизации, достигшей хоть какого-то уровня своего развития. Какая же ответственность сейчас возлагается на них. Об этом страшно даже думать. Но нет, опускать руки нельзя. Надо думать, думать и думать. Просчитывать по двести раз одно и то же. Сверять все данные исходные и переходные. Надо взять дополнительные пробы и уже завтра проанализировать ход событий.
Командир опустил руки и встал. Лицо его было напряженным и чуть-чуть уставшим.
– Ничего, – тихо сказал он, – мы выстоим. Выстоим и победим эту безводную игольчатую стихию и возродим на ней жизнь, – и Основной решительно шагнул на выход, забирая на ходу небольшой клочок бумажного листа, на котором был написан текст сообщения.
– Надо поговорить с экипажем, – подумал он, направляясь в кают-компанию, – хотя, нет, пусть, пока отдыхают. Сегодня еще один взрыв. А вот завтра с утра я с ними побеседую.
Так решив, он направился в свой отсек, чтобы на немного прилечь и успокоить самого себя. К тому же, было и о чем потосковать, хотя Э-Клерк и не был особо склонен к этому. Но, как ни странно, чувства возымели свое, а мысли переполнили голову.
Командир прошел к себе и улегся на своем небольшом диване, располагаясь так, чтобы его глаза смотрели куда-то в потолок, которого здесь, практически, не существовало, – ибо это была всего лишь очередная перегородка между отсеками.
Но привычка дело не простое, и он устроился так, как ему хотелось.
Затем, медленно закрыл глаза и попытался вспомнить самого себя с детства и так дальше, по возрастающей.
Спустя минут десять Э-Клерк уже спал ровным спокойным сном, лишь изредка вздрагивая от какого-то видения.
А через два с лишним часа, он встал, как ни в чем, ни бывало, умылся и направился в отсек управления, дабы проконтролировать получаемые сведения, а вместе с тем и перепроверить все статистические данные по этой планете.
Еще через два часа весь экипаж снова собрался в кают-компании, где Основной дал распоряжение на вторичную закладку заряда.
Корабль начал снижение, и спустя некоторое время они были на месте.
Там еще бушевали страсти по не остывшему ледяному помосту, но Э-Клерк, тщательно все перепроверив, дал команду на выгрузку и указал точное место закладки.
По окончанию подготовительных работ, он приказал всем подняться на борт и занять свои места в рабочих отсеках.
На этот paз они не стали далеко уходить, а переместились на обратную сторону самой Земли и уже оттуда был послан радиосигнал на взрыв.
Это был последний взрыв на этой планете, разрушающий основную кору ледового покрытия. Далее, это проделает вода и сама природа Земли.
Самое главное – их расчеты подтвердились. Ядро заработало в полную силу и начало нагнетать массу льда огромным количеством тепла. И через некоторое время, на Земле текли уже не реки, а целые огромные по своему масштабу проливы, шириной до 15-17 км.
Так образовывалась первая часть материковой основы, и отделялись сами полюса от настоящей грунтовой массы.
И это была первая победа рук первопроходцев в этом диком и заброшенном мире, который они почему-то назвали первым. Наверное, потому, что так им хотелось, ибo он был действительно первым в их отеческом проходном мире эксплуатации другого ядра.
Он был также первым и потому, что основная часть их существующей цивилизации должна была обрести себе первое место переселения.
И еще они назвали его так потому, что он был первым, образованным практически искусственным путем свободных средств и сил уже развившейся цивилизации.
Это и давало всему основание предполагать, что Земля является частью их выработанной ранее теории по нанесению жизни на карту космического прошлого многих других видов существования.
Нет, не цель выжить была основной. Главное – это было направить куда-то свой ум и не дать погибнуть кому-то еще не развившемуся или не способному развиться самостоятельно без помощи определенного характера со стороны других.
Нанесение на параметрическую карту жизненных штрихов – это и есть основа космического проходного мира.
И надо это понять тем, кто уже сейчас находится очень близко от своеобразного сферического уплотнения коры Земли и развития ее сейсмологии.
Надо также понять, что любая грунтовая зыбь – это жизнь, способная выразить что-то, даже того же человеческого монстра, коим он представляется сейчас многим.
Нет, не по внешним признакам и искусству любить. А по внутреннему своему упоминанию и возникновению отрицательной силы души. Космические монстры – это большие и совершенно беспомощные существа, не дающие отчетности своим действиям.
Человек же, рожденный здесь, на Земле – это монстр особого, сильного порядка. Ему не принадлежит эпос упования на самого себя, но зато ему надлежит весь окружающий мир.
Именно с этой точки зрения и подходит вся существующая ныне иносторонняя цивилизация. Именно этого она боится от человеческих существ, ибо знает, что рожденному по навязке уготована доля лучшего порядка, нежели им самим.
Но для этого надо понять по-другому историю своего тепла и историю развития другого любого мира. Надо отдать себе отчет в том, что ты делаешь уже сейчас. И монстр потихоньку будет превращаться в просто человека, любящего свое творение и принимающего из рук других науку первостепенного познания.
Человек – это животворенье, узнанное самим собой спустя века. Нельзя допустить опустошения и кротости зла в заключенных рамках своего возмездия остальному. Надо понять, что жизнь, идущая и дающаяся извне – это просто обыденность, а бренность ума – это уже наваждение зла и какого-то злого рока.
Не допустить этого, и призывает вся наша космическая элитарная совесть, имя которой Разум, обтекающая всю планету с разных сторон.
Корабль стоял на месте, а экипаж уже отдыхал. Завтра им предстояло побороть себя и включить всю свою силу воли в ознаменование скоротечности добра.
Они спали, а Земля уже работала на новую жизнь. Вто это и было то, что можно уже сейчас назвать динамической раскруткой земного ядра…
Глава 6. День пятый
Утро показалось Э-Клерку каким-то длинным и тянущимся. И пока все еще убирали свои постели и завтракали, он вошел в кают-компанию и занял свое место.
Надо было собраться с мыслями, кое-что обмозговать и решительно перецеленаправить весь экипаж.
Но, как это сделать, если у каждого свои тени прошлого и свои заботы.
Как-то нужно объяснить им о вынесенном другими решении и растолковать ситуацию по- своему.
Наконец, все собрались, и командир открыл совещание.
– Вы все знаете, что вчера на борт поступила радиограмма и мой долг, как командира корабля, оповестить вас об этом. Эйбл призывает нас не возвращаться обратно, а закрепиться здесь и ускорить наши работы по возрождению более натуральной жизни. Переселение назначено на сроки, ранее с нами не согласованные. Судя по всему, дома произошли резкие изменения в худшую сторону, а значит, оставаться там равносильно смерти. Поэтому, Старший, да и все остальные просят нас о незамедлительных подготовительных мерах по обеспечению их переселения, а также об ускорении всех наших работ.
Командир на секунду прервался и осмотрел всех участников совещания. Члены экипажа молчали, да и что они могли сказать сейчас. Пока это не укладывалось в их головах, как и у него вчера.
– Значит, так, – решительно продолжил Основной, – сегодня занимаемся вплотную группой соляных отложений в верхней части слоев поверхности. Химик и геодезист непосредственно ознакомят остальных с видом необходимых работ. Все запасы, – указал Э-Клерк, обращаясь к бортинженеру, – тщательно перепроверить, уменьшить до минимума рацион питания. Экономить суточную норму подачи воды и сузить наши гальванические расходы. Обо всех действиях, не предусмотренных штатными обязанностями докладывать мне. С этой минуты переходим на режим блокировки систем общего снижения. Надо понемногу приспосабливаться к наружным условиям. Работа пока в скафандрах.
Особо обращаю ваше внимание на плотность укупорок противоядий любых порядков. Вскоре, здесь на Земле, – и он постучал, как мог, ногой по полу, – не останется живого места от ползающего населения. Потому, надо к этому готовиться уже сейчас. А, теперь, по местам и за работу. Да, какие есть ко мне вопросы?
– Вопрос один, командир, – обратился к нему бортинженер, что могло стрястись там, на Эйбле?
– Откровенно говоря, не знаю, да и в радиограмме не указано, – честно признался Э-Клерк, – но думаю, что что-то очень серьезное, если решились на такое.
– Вопросов больше нет, – ответил вместо Beйca Август, и экипаж начал покидать отсек кают-компании.
– Я знаю, вам тяжело сейчас, – кинул вдогонку командир, – но постарайтесь не отвлекаться во время работы на посторонние мысли. Это приказ.
Спустя час работа началась. Вначале надо было найти место, самое пригодное для производства подобных работ, и звездолет долго кружил над поверхностью Земли. Наконец, точка была найдена, и корабль мягко приземлился.
– Никому не покидать борт, – распорядился Основной, усаживаясь в кресло переносной параметрической лаборатории, – сейчас я определю дисфункцию настоящего потока изотермического излучения и сопоставлю все ранее освобожденные минеральные соединения.
Все замерли в ожидавши результата, и, наверное, каждый за это время думал о чем-то своем.
Но вот, команда прозвучала, и экипаж принялся за работу.
На месте посадки было выкорчевано, в буквальном смысле этого слова, огромное количество трав и снят первый слой грунтового покрытия.
Далее начались раскопки. Сразу в нескольких местах были образованы огромные длинные колодцы размером 5 на 6 метров и тщательно отбортированы в них стороны. Выброшенные наружу слои рассортировывались и складывались в отдельные кучи.
Таким образом, получалось возле каждого колодца по десять – одиннадцать таких куч, в зависимости от первоначального слоя. В некоторых местах он попросту отсутствовал, хотя работали они всего на территории 75 квадратных метров.
После тщательного осмотра палеонтологом, геодезистом и химиком, а также сделанных проб каждого слоя, был сделан вывод, что первичный слой сильно обогащен ураново-титановой пылью, что, собственно говоря, и не давало выходу наружу целых кальциевых соединений.
Анализ внутренних слоев показывал, что геодезически Земля подходила к усиленному разблокированию основных материальных залежей. Здесь было все: от цинка до хлористого кальция, не исключая и тяжелую группу метанидов.
Таким образом, решение вывода на поверхность лежало в субординировании всех слоев или, проще говоря, в решительном смешивании верхних и нижних слоев для скорейшей атрофации усиленной роли плюмбита поверхностного слоя.
Такое решение было возможно в случае прямого координирования силы земного притяжения и воздушного потока обтекающих сферу Земли масс, не исключая прямое изотермическое вмешательство.
– Хорошо, – сказал командир, просмотрев все анализы, – сделаем следующим образом. Вносим внутрь селекцию нового прострационного редуктора газотермической связи. Далее. Ускоряем действие пропеллированных соединений путем перевода их из одной группы базисных единиц в другую. Берем геолиновую кислоту и ощелочаем эти вытяжные колодцы. Потом. Усиливаем ее же реофинированным мелкозернистым касмилидином, включая сюда и подачу углеводородистого крупнозернистого флюменисцита. Давайте, за работу.
И работа пошла снова.
Вначале колодцы заполнили или, точнее оказать, протрусили порошкообразным видом профолтедрина, а затем поочередно, слой за слоем, начали пропеллировать селекционной кислотой. Таким образом, образовалась водородная группа внутри самой почвы, которая, как минимум, через пять-шесть дней даст первую проросшую единицу суперфосфатной соли.
Колодцы были вновь реконструированы и аккуратно выровнены с поверхностью. Затем их прикрыли игольчатой, сдернутой ранее травой, а по краям разместили небольшие коричневые флажки, чтобы определить зону экстремального энергоснабжения.
Закончив это, экипаж потянулся внутрь корабля. Необходимо было хоть немного отдохнуть. Работа в скафандрах, да еще в земных условиях, давалась нелегко.
– Отдых на два часа, – раздался голос командира, и на борту все стихло.
Сам же Э-Клерк отправился в кают-компанию, чтобы осмотреть место следующей выработки. Надо было разместить соленокристаллические колодцы в таком порядке, чтобы они располагались на поверхности, в основном, на одном энергопотребляемом уровне.
Это позволило бы взойти первым росткам практически в одно время, что дало бы возможность распространить все это далее в более короткие сроки.
Основной нанес на карте необходимые точки, и мгновенно эта информация внеслась в бортовой компьютер. Теперь, решение принадлежало автоматике. С точностью до сантиметра она должна была рассчитать места следующих приземлений.
Через два с небольшим часа корабль опять поменял место дислокации. И снова экипаж приступил к работе.
Здесь, были проделаны те же операции с фиксацией остаточного количества перманентных кристаллогидратов.
К вечеру, они выкопали еще восемнадцать колодцев, и так же закупорили их, как и первые три.
Основное было сделано. Посев должен был снять фиксированную радиоактивность и ускорить развитие основных групп внутренних сустезирующих элементов.
К сожалению, они не успели обойти шар по всей его окружности, и оставалась примерно треть пройденного уже пути. Но не это смущало командира.
Надо было вызвать полную резодоляцию верхних слоев окружающих Землю масс. Это сделать было гораздо труднее. По их предварительным подсчетам, чтобы зажечь основное светило, как полагается, необходимо разблокировать всю систему несущего созвездия.
Значит, надо послать ультрасигнал на вспомогательную планету-спутник, гораздо меньшую по размеру и определяющую роль диэлектрического компонента снятия общей напряженности полей созвездия.
Но как это сделать?
Нужно что-то придумать. Может, использовать лазер, но он только разрежет пространственную связь. Тогда что?
А вот что. Решение пришло как-то неожиданно просто.
Надо включить в действие снова ядро, но направить волну в верхнюю часть шара. То есть, это должен быть точно полюс. Но какой? Северный или Южный? Какому отдать предпочтение?
Надо подумать. Основной немного занервничал, что очень редко случалось, и заходил по отсеку. Решение не заставало себя долго ждать.
Если предположить, что Север – это минус, то Юг – плюс. Ядро, вынося наружу свою внутреннюю энергию, создаст замыкание между различными полюсами, а значит, нарушится трансмиссионная связь межпланетного обогащения ураном. Что это даст?
А это даст нам приток новой энергетической массы, отделяемой из общего числа планет созвездия и, само собой разумеется, резодоляцию верхних слоев.
Энергетическая масса вовлечет за собой массу облачно-густого тумана, и все это ударится о Землю. То есть, это будет осадок в виде дождя. Что ж, хорошо.
Но нужно, чтобы все это вернулось обратно, дабы не нарушить энергобаласт Земли и ее магнетизм.
Значит, замыкая основное поле или посылая сигнал, надо одновременно послать такой же сигнал в обратную сторону, то есть в основную энерговыделяемую субстанцию роста созвездия, то бишь в одну из планет.
Таким образом, еще одна выделяемая масса энергии отобразится на верхнем балансе созвездия и также войдет в Землю, как и обычный метеорит. Но какую планету выбрать?
Надо определить поток люминесцентных частиц, наиболее активных по своему составу. Вот и решение вопроса.
Остается только точно рассчитать параболу возвращения энергетической массы и способ выделения такой энергии ядром планеты.
Основной закрыл глаза и снова задумался. Если взять обычную сигнальную ракету и выстрелить ею в какое-то пространство, то она долетит до определенного уровня и возвратится обратно. Все зависит от начальной скорости. Значит, надо рассчитать силу подземного удара, чтобы волна могла достичь необходимой цели. То есть, сила посылаемого заряда должна быть равна эквиваленту мощности выноса наружу энергетической массы. С этим понятно.
Что же касается планеты из системы, то придется запустить обычную звуковую ракету, дабы вызвать разблокирование части механической энергии. Рискованно? Да. Но, что поделать, когда надо ускорять процесс.
Приняв решение, командир решил все же посоветоваться с членами экипажа, собрав их на небольшое совещание в кают-компанию.
– Вы знаете, – начал он сразу о деле, что необходимо внести скорейшие коррективы в деятельность грунтовых слоев. А это значит, что нужно нарушить обычный взаимообмен энергетическими массами, между созвездием и самой Землей. Я лично рассчитал параболу полета звуковой космической ракеты, но хочу, чтобы вы скомпоновали мое решение.
– Мы доверяем, командир, – в один голос заявили все члены экипажа.
– Нет, дело очень серьезное. Ошибки быть не должно. Поэтому, возьмите по параметру и перепроверьте. Надо еще вычислить время такого запуска. И, естественно, обезопасить самих себя, что обозначает уйти на достаточное расстояние, чтобы не попасть в область направляемой энергомассы.
Экипаж погрузился в исчисления и их перепроверку, а командир – в свои тревожные мысли.
– Нет, – успокаивал он сам себя. Здесь не должно быть никакой ошибки. Если звезды регулируют светоподачу, то одна из энергетических масс созвездия должна обязательно вносить основной досылаемый энергетический заряд. Сейчас он идет довольно слабо, так как закрутка ядра уже практически закончилась. Значит, надо усилить до определенного уровня и создать поверхностное и нижнее давление. Обрушившаяся масса должна образовать свою функцию ретермического смысла. Она должна внести в общую систему разгрузку гинастезических недр Земли.
– Все правильно, – начали доноситься голоса до его мозга, и Основной прервал свои размышления.
– Проверьте еще раз, – усомнился Э-Kлерк, желая перепроверить несколько раз.,
– Хорошо, – согласились те и быстро поменялись параметрами.
Командир опять окунулся в размышления.
– Итак, наносимый ракетный звуковой удар проделает дыру в озоново-наносном сферическом слое. А это значит, возрастет бактерологическая опасность. Ну и что? Живого ведь пока ничего нет, за исключением их самих, а они защищены. Но, это все же не главное. Основное не навредить самой системе обращения энергомассами и не разрушить центросферическое магнитное поле самой Земли.
И снова мысли прервались, так как экипаж в один голос заявил, что все в порядке.
– Проверьте еще раз, – распорядился он в последний раз и повернулся ко всем спиной.
– Еще, значит еще, – ответил кто-то из присутствующих, и листки бумаги зашуршали в их руках.
Наконец, и эта проверка была исчерпана, и командир удовлетворенно кивнул, поблагодарив всех за помощь.
– Теперь, главное, – сказал он после минутного раздумья, – надо определить время запуска на завтра и сменить место своего пребывания в этой зоне.
– По времени мы не успеваем, – отозвался бортинженер, завтра еще довольно много работы.
– Я знаю, – ответил Основной, – постараемся ускорить это.
– Тогда, нужно это возложить на пять часов вечера, к этому времени, думаю, управимся.
– Хорошо, – ответил командир, – как думают остальные? – и он обвел взглядом присутствующих.
Все кивком головы дали согласие.
– Ну, что ж, когда все согласны, то совещание закончено. Можно отдыхать. А место безопасной зоны я вычислю сам.
На этом общее обсуждение вопроса было закончено, и все разошлись по своим отсекам.
Э-Клерк же уселся за расчеты параметрической гиперболы, присущей любому взрыву, хоть наносному, хоть внутреннему.
Спустя час, он закончил свою работу и обессилено откинулся на спинку кресла.
– Нет, – тихо прошептал Э-Клерк, – наверное, с возрастом это становится уже не под силу. Нужно молодым заниматься подобным.
На этом его словарный запас исчерпался, и он в один миг уснул. Усталость сделала свое дело, несмотря на то, что нагрузки, как таковой, по физиологии не было.
Что ж, иногда работа ума с лихвой покрывает все физические затраты, а иногда и забирает все на себя. Таков закон отторжения сил вещества, и он, к сожалению, всегда действует.
