Сергей Юрьевич Катканов
Размытый след галактики иной
Дальше янговский «Иисус» говорит: «Я люблю поесть… экстаз вкусовых рецепторов… восторг! Нет ничего лучше». Во какой гурман… Даже очень средний христианин и то понимает разницу между примитивными удовольствиями и настоящей радостью. А этот «Иисус», рассуждающий про «экстаз вкусовых рецепторов» – примитивный чревоугодник. Надо ли объяснять, что в евангелиях нет такого персонажа?
Похоже, Янг пытается создать образ «Иисуса», близкого и понятного простому человеку, такого, которого можно похлопать по плечу. Это чисто протестантское панибратство по отношению к «другу Иисусу». Протестанты не хотят приближаться к Сыну Божию, они хотят приблизить Его к себе. Дескать, Он простой, понятный и доступный. Но для нас просто и доступно то, что пронизано грехом, страстями. И вот у Янга мы видим «Иисуса», предающегося мелким страстишкам. А это уже кощунство. Это оскорбление Бога.
У Янга «Иисус» очень много говорит, то есть автору не страшно говорить от лица Сына Божия. На ортодоксальное сознание это производит удручающее впечатление. Писатель-христианин не рискнёт приписать Христу и пару-тройку слов. Ведь для этого надо вжиться в образ, надо поставить себя на место Христа, а разве такое возможно? Но для Янга всё возможно. Он думает, что «Иисус» вполне ему понятен, ему легко вкладывать в уста этого персонажа какое угодно количество слов. Где заканчивается дерзновение и начинается заурядная наглость?
***
Я хотел написать о Янге с любовью, но кажется, у меня не вполне получилось. Очень трудно спокойно и бесстрастно комментировать то, что задевает за живое, то, что травмирует душу. И всё-таки я благодарен Янгу за то, что он актуализировал в моей душе некоторые очень важные истины христианства. Поэтому и закончить хотел бы теми словами Янга, с которыми согласен на сто процентов:
«Всё зло проистекает от независимости, а независимость – это ваш выбор. Если Я уничтожу последствия выбора человечества, Я разрушу само здание любви. Любовь, которая насаждается силой, не имеет ничего общего с любовью».
Поттер, Фродо и Аслан
По поводу «Гарри Поттера» уже пролиты реки чернил, а вопрос остается: можно ли православным детям такое смотреть и читать? Решил всё-таки ещё раз пересмотреть все фильмы о Поттере подряд. Смотрел, придирчиво высматривая любые намеки на духовную вредоносность. Кое-что нарыл.
Мне не нравиться, что эти ребята летают на метлах. Метла – атрибут ведьмы, не зависимо от того, на самом ли деле ведьмы летали на метлах, или они такого не умели. А ведьмы, как ни верти, служительницы дьявола, и они на самом деле существовали, да и до сих пор существуют. Надо ли было вводить в сказку явный антихристианский символ? По-моему, не стоило.
Что касается поттеровской «магии», то здесь проблема только в слове. Достаточно заменить слово «магия» на слово «волшебство» и проблема исчезнет. Не станем же мы отрицать право на существование за всеми волшебными сказками. Но с магией то же, что и с полетами на метлах. В книгах Роулинг эти понятия не имеют ни какого антихристианского значения, и всё-таки взяты из антихристианского смыслового ряда. Представьте себе, что к юному поклоннику «Поттера» подходит некто и говорит: «Читал книжку про Гарри? Так вот я хочу тебе сказать, что магия на самом деле существует, и мы можем тебя ей научить». Так увлечение «Поттером» может привести ребенка в сатанинскую секту.
В нашем мире любому ребенку известно, что волшебства на самом деле не бывает, но с магией та беда, что она реально существует, хотя и выглядит совсем не так, как в книгах Роулинг. Не послужат ли книги этой милой писательницы популяризации настоящей магии, независимо от того, что она явно этого не хотела? Но православные родители могут объяснить своим детям: «В книгах про Гарри маги просто волшебники, которых в жизни не бывает, а те люди, которые в жизни называют себя магами, служат темным силам, это злые люди».
Но самое нехорошее, что есть в поттеровской эпопее, это то, чего там нет. Поттер и его друзья борются со злом без Бога. Они возлагают свои надежды на самих себя, на взаимовыручку, на что угодно, только не на Бога. А ведь мы знаем, что бороться со злом без Божьей помощи невозможно, то есть эта сказка внушает детям ложные представления о жизни. Как у Высоцкого: «Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк…» Если этим надежды человека исчерпываются, то он уже проиграл, даже если выиграл.
Роулинг – типичный представитель постхристианской цивилизации, то есть не имеет ни малейшего представления о природе зла. У этих людей «борьба со злом» с языка не сходит, но они вообще не понимают, что это такое. Между тем, зло это и есть отсутствие Бога, то есть человек, живущий без Бога, со злом бороться не может, потому что он сам носитель зла.
Пытаясь оправдать Роулинг, подумал: может быть в её книгах просто нет такой вводной, как религия. Не каждый же текст, в котором Бог не упоминается, уже обязательно является безбожным. Но в том-то всё и дело, что религиозная вводная в книгах Роулинг есть. Там много раз говорят про Рождество, хотя и не упоминают, чьё именно Рождество. Там у Гарри есть крестный отец. Там фигурирует храм, явно христианский, хотя об этом и не говорится. То есть христианство есть в том мире, где живет Гарри Поттер. Тогда получается, что христианство просто не имеет ни какого значения для героев этой сказки. Они сознательно его игнорируют, то есть это делает писательница. Бог для неё существует, Он просто ей не нужен. Это очень печально.
Роулинг говорила, что её книги несут в себе христианские ценности. Это не правда. Там нет христианских ценностей. В наше время часто совершают эту подмену, всё хорошее объявляя христианским. Не люблю говорить про «общечеловеческие ценности», но сейчас не могу без этого обойтись. В мире людей есть много такого, с чем ни кто не будет спорить, независимо от отношения к религии. Спасти друга это хорошо, предать друга это плохо. Помешать убийце – это хорошо, помочь убийце – это плохо. Справедливость – хорошо, несправедливость – плохо. Всё это ценности не собственно христианские, они общечеловеческие. Христианин разделяет эти ценности не потому что является христианином, а потому что является человеком. Как и любая религия, христианство это то, чем оно отличается от других религий. Единственная собственно христианская ценность – Христос. Итак, книги Роулинг ни как нельзя назвать христианскими. Но антихристианскими их тоже назвать нельзя, если без фанатизма. Сказка о Поттере – часть относительно нейтрального духовного пространства. Она может причинить вред душе ребенка. Но она так же может быть полезна для души. Так могут ли православные родители позволить своим детям смотреть и читать «Поттера»? А вот как раз православные-то и могут. Ведь они без труда всё правильно разъяснят своему ребенку. То, что связано с метлами, с магией, всего лишь нуждается в нормальных комментариях. А если в мире «Поттера» нет Бога, так ведь не сложно объяснить детям, что на самом деле невозможно без Бога бороться со злом. Надо просто дополнить «Поттера» правдой о жизни, и тогда не будет от него ни какого вреда, а будет только польза, потому что это очень талантливая красивая сказка. А лишать детей красивых сказок не хорошо.
Мы часто хотим уберечь своих детей от всего, что может повредить их душам. Но это невозможно. В нашем мире через каждые три шага встречается какой-нибудь очередной духовный яд, от всех не убережем. И тогда остается одно: дать детям противоядие, то есть научить правильно понимать то, с чем они сталкиваются.
***
С «Властелином колец» Толкина всё гораздо сложнее. И гораздо интереснее. Ведь это уже не сказка. Но дети потому и тянутся к Толкину, что это писатель уже достаточно взрослый, но одновременно с этим – изумительно волшебный.
Как оценить «ВК» с христианской точки зрения? Сам Толкин был вполне сознательным христианином и про свою трилогию говорил, что когда уже заканчивал её, вдруг понял, что она – католическая (в смысле – христианская). И тогда он начал чистить текст от любых упоминаний религии. Видимо потому, что религиозная система «ВК» сильно отдавала язычеством. Толкин сделал то самое, на что у Роулинг не хватило такта – убрал из своего романа религиозную вводную. И сделал он это именно для того, чтобы «ВК» можно было понимать, как христианскую книгу.
Получилось ли у него? Является ли «ВК» христианской книгой? Нет. Не является. Не получилось. Дело в том, что, создавая свой роман, Толкин изначально ставил перед собой совершенно другую цель: дать Европе эпос. И опирался он на образцы древнего эпоса вроде «Беовульфа» и «Младшей Эдды» – вещицы, прямо скажем, от христианства далекие. Уже заканчивая работу, разумеется оказалось невозможным изменить её смысл. Книга могла стать христианской, только если бы автор изначально ставил перед собой эту цель, и всё в тексте подчинял бы этой цели. Но всё пошло так, как пошло. В итоге мы имеем гениальный блистательный роман. Но не имеем христианской книги. Потому что в ней нет Христа.
Конечно, Толкин неизмеримо глубже Роулинг и, будучи христианином, он всё же рассыпал по тексту множество вполне христианских мыслей. Но христианство это не сборник афоризмов, не сумма умных мыслей. Христианство – это следование за Христом. А Христа в романе Толкина нет даже «за кадром».
Казалось бы, подвиг Фродо – чисто христианский подвиг самопожертвования, но это не совсем так. Достаточно вспомнить, что и коммунистам, воинствующим безбожникам, в точности так же была близка идея принесения себя в жертву ради общего блага. И Александра Матросова, и Павку Корчагина, и ещё многих такого рода героев коммунисты-безбожники прославляли, как образец для подражания. И если вы спросите, например, мусульманина, хорошо ли поступил человек, отдавший свою жизнь ради спасения других людей, то разумеется услышите, что он поступил хорошо. Готовность к самопожертвованию – одна из ценностей общечеловеческой этики, её невозможно считать собственно христианской, хотя в христианстве она проявилась ярче, чем где-либо.
Одно их самых тяжелых духовных последствий отсутствия Бога в романе Толкина то же, что и у Роулинг – неизбежный вывод о том, что в борьбе со злом человек может полагаться только на свои силы, человек абсолютно одинок в этой борьбе и надеяться он может только на такого же человека, как и он. Это страшное, губительное мироощущение. Каждому христианину известно, что без Бога человек не только не может бороться со злом, он не может даже отличить добро от зла. Ведь в жизни зло редко проявляет себя так выразительно и показательно, как в сказках. Постхристианская цивилизация уже считает злом само ортодоксальное христианство, и безрелигиозным поклонникам Толкина ни что не мешает так считать.
У Роулинг есть метафора мирового зла, своего рода метафора дьявола или во всяком случае антихриста – Волан-де-Морт. Но метафоры мирового добра, метафоры Бога нет. А что такое человек, когда он окажется один на один с дьяволом? Пылинка. Человек при таком раскладе победить не может, если же нам говорят, что он побеждает, значит нас обманывают.
Как ни странно, у Толкина то же самое. Есть мощная метафора зла, аналог антихриста – Саурон (Мелькор остается за рамками «ВК»). Но метафоры добра, высшей надмирной силы, которая оберегает героя, нет. И крохотный героический Фродо остается один на один с инфернальным Сауроном. Фродо не молится. Над Фродо нет Неба. Это не просто страшно. Это нереально. Так не может быть.
Для Толкина это странно, потому что в «Сильмарилионе» есть и Бог-Творец – Илуватар, и высшие чины ангельские – валары. Но во «Властелине колец», который рассказывает о том же самом мире, что и «Сильмарилион», уже почему то нет ни Илуватара, ни валаров. Хотя, это может быть и к лучшему. Дело в том, что религиозная концепция «Сильмарилиона» – это вариации на тему гностицизма. Илуватар, создав мир, отдает его на попечение валаров, миром правит не Бог-Творец, а верховный валар – Манвэ. Не вдаваясь в детали, можно сказать, что это антихристианская концепция. Если бы «Сильмарилион» и «Властелин колец» воспринимались, как единый текст, то и «ВК» звучал бы, как книга антихристианская. К счастью, благодаря нечитабельности «Сильмарилиона», в сознании большинства читателей «ВК» существует как отдельное, самодостаточное произведение, не отравленное ядом гностицизма. Может быть, потому Толкин и не допустил Илуватара и валаров на пространство «ВК», чтобы эта книга не выглядела антихристианской. И она осталась просто нехристианской.
Сторонники того мнения, что «ВК» это всё-таки христианская книга, приводят очень слабые аргументы. Например, они говорят, что Толкин следует заповеди: «Не упоминай имени Божьего всуе». Но эта заповедь отнюдь не подразумевает необходимости вообще забыть о Боге. Имя Божие не упоминается в «ВК» не только всуе, но и вообще ни как. Говорят, что в решающий момент Фродо всё-таки молится, выкрикнув имя одного из валаров. Ну очень большая натяжка. Одно слово трудно расценить, как молитву, оно может иметь значение междометия. Ещё говорили, что «слишком громкое хлопанье ангельских крыльев» умалило бы подвиг героя. Но, во-первых, в «ВК» нет не только «слишком громко», но и вообще ни какого «хлопанья ангельских крыльев». А, во-вторых, в понимании христианина помощь Божия ни когда не умаляет заслуги подвижника. Бог всегда помогает всем святым, от этого мы не перестаем восхищаться их духовным прорывом.
Понимаю желание христиан всё хорошее объявить христианским, но не разделяю этого желания, предпочитая смотреть правде в глаза, даже если эта правда меня не радует. Я восхищаюсь «Властелином колец» и считаю этот роман не просто гениальным, но и абсолютно уникальным. Гениев много, а Толкин один. Но «ВК» – не христианская книга. Хотя и антихристианского в ней нет ровным счетом ни чего. Полагаю, в связи с Толкиным не возникает вопроса о том, можно ли его читать православным. Ну разве что со стороны таких мощных подвижников благочестия, с которыми я, конечно, не рискну спорить.
«Властелин колец» писался слишком долго. Его начинал писать один человек, а заканчивал уже другой. Разница между двумя Толкиными порождает противоречия в духовной концепции романа. Если бы тот Толкин, который заканчивал роман, имел возможность его начать, книга получилась бы совершенно другой, полагаю, что христианской. Но не упрекать же профессора за то, что у него не было ещё одной жизни. Один человек не может сделать всё. А нам остается лишь дополнить этот роман православным пониманием жизни.
***
Когда я говорю, что в «Гарри Поттере» и «Властелине колец» нет Христа, я, откровенно говоря, и сам не знаю, как в сказке может появиться Христос. У Андерсена, например, Дюймовочка и шагу не делает, не помолившись, а Герда открывает дорогу во дворец «Снежной королевы» молитвой «Отче наш». Это замечательно, и сказки Андерсена, безусловно, христианские, но я о другом. Как в сказке может появиться образ Христа, если там все существа сказочные? Как должна выглядеть та самая метафора вселенского добра, которая противостоит метафоре вселенского зла? Я просто немею перед этим вопросом и полагаю, что он навсегда остался бы без ответа, если бы не «Хроники Нарнии». Оказывается, в сказке вполне может присутствовать образ Христа. Чтобы это сделать, автор должен отвечать всего-то навсего двум условиям: он должен быть гениальным писателем и очень хорошим христианином. Клайв Льюис безусловно этим условиям отвечает.
Лев Аслан, конечно, не Христос, и не надо требовать от него точного совпадения с Евангелиями. Лев всё-таки. И тем не менее Аслан символизирует Христа настолько, насколько это возможно для сказочного персонажа. Этот образ всё же ближе ко Христу, чем некоторые наши иконы, которые отнюдь не свидетельствуют о глубине понимания Евангелий, но мы их всё же терпим, так что уж давайте и к Аслану не будем цепляться по мелочам.
Но почему именно лев, почему хищник? Реальная встреча с реальным львом сулит человеку мало доброго. Но Льюис апеллирует не к учебнику зоологии, а к мифологическому представлению о льве, как о царе зверей. Самая главная черта Аслана – удивительная царственность. Он бесконечно добрый и одновременно с этим – довольно суровый. Хорошим героям с Асланом очень хорошо, но даже им рядом с царственным львом порою бывает страшно. Не так ли мы чувствуем себя перед Богом, который для нас единственный источник счастья? И всё-таки, обращаясь к Богу, мы чувствуем страх, источник которого – сознание собственного недостоинства. Разве можем мы не испытывать страха перед Богом, если ежеминутно оскорбляем его своими грехами?
А в плохих героев Аслан вселяет ужас, они боятся его совсем другим страхом, тем, который замешан на ненависти. Им очень плохо рядом с Асланом. Известная история. Аслан бывает ласковым и нежным, он может лизнуть в нос, может подарить душе покой всего лишь несколькими словами, которые прошепчет на ухо. Но он может рычать и показывать клыки, заставляя вспомнить о том, как Христос изгонял торговцев из храма и обличал фарисеев.
Аслан всегда рядом с героями, но они видят его не часто. Он всегда им помогает, но они редко об этом догадываются. Герои умываются слезами, проходя через море страданий, они вынуждены совершать то, что вообще не считали возможным, а его всё не видно и не видно. Но он есть. И они с ним. Как всё это знакомо…
Нет смысла перечислять все совпадения образа Аслана с образом Христа. Их много, и любой христианин, конечно, их увидит. Может быть, самое главное в том, что Аслан выписан с удивительным религиозным тактом. Отсылки к Евангелиям ненавязчивы, не дословны, но всегда достаточно очевидны. Льюис воистину совершил невозможное, балансируя на грани допустимого с удивительным изяществом. Всего лишь шаг в сторону, и получилась бы туповато-назидательная притча. Шаг в другую сторону, и получилось бы кощунство. А он сумел избежать и того, и другого.
Мир «Хроник Нарнии» это не просто волшебный мир, это мир мистический. И это чистейшая христианская мистика. В ней столько тонкой красоты и мудрой доброты… Каким же удивительным было сердце этого писателя.
Но не могу сказать, что Льюис показал нам, как надо делать настоящие христианские сказки. Кажется, за ним невозможно пойти, то что он сделал невозможно повторить. Да и кто рискнет написать «что-то в этом роде»? А может всё-таки?..
Мастер и Пилат
Вы, профессор, воля ваша, что-то
нескладное придумали. Оно, может, и
умно, но больно непонятно.
«Мастер и Маргарита»
История отношений
«Мастера и Маргариту» я впервые прочитал в начале 80-х в читальном зале областной библиотеки. Булгаков тогда уже не был запрещен, но ещё не был и разрешен, то есть его уже издавали, но нести в массы не торопились. И речи не могло идти о том, чтобы купить Булгакова в книжном магазине, и даже в библиотеке его на руки не выдавали. Думаю, даже не для того, чтобы ограничить распространение нехотя разрешенного писателя, а просто если бы эту книгу выдать на дом, так её бы обязательно «потеряли». За потерю библиотечной книги в те времена полагался штраф в размере её пятикратной стоимости, тогда это могло составить 10-15 рублей (при минималке – 80 руб.) А за «Мастера и Маргариту» многие готовы были заплатить и куда побольше.
Так вот тогда, в читальном зале, я проглотил «Мастера и Маргариту» буквально залпом, даже не вспоминая ни про жесткий стул, на котором было неудобно сидеть, ни про окружавшую меня толпу народа, которая должна была мешать мне читать, но не мешала. Сказать, что я был потрясен этой книгой, значит ни чего не сказать. Я вообще-то много читал, и удивить меня хорошим романом было довольно сложно, но Михаилу Афанасьевичу это удалось.
Времена тогда менялись стремительно, и вот уже лет через семь я купил «Мастера и Маргариту» в питерском букинисте. И опять залпом её проглотил. И опять был потрясен. Кажется, даже больше, чем в первый раз.
В Бога я тогда не верил, так что ни каких сложных вопросов этот роман у меня не вызвал, лишь восхищение талантом автора. Впрочем, христианство вызывало у меня интерес и симпатию, но ведь это можно было сказать и про Булгакова. Короче, это была «моя книга». Все русские интеллигенты похожи друг на друга, несмотря на то, что очень немногие из них гениальны.
Шли годы, я пришёл в Церковь, и уже успел отпылать ревностью неофита, когда появился фильм «Мастер и Маргарита». Фильм восхитил меня не меньше, чем роман. Блистательные актерские работы, безупречное «попадание в текст», удивительное волшебство кинематографа, когда воспринимаешь всё происходящее на экране, как стопроцентную реальность. В этом фильме хорошо всё. А мне, старому брюзге, таких слов не доводилось говорить ни про один фильм ни «до», ни «после». «Мастера и Маргариту» я посмотрел три раза.
Но фильм я смотрел уже с неспокойной совестью православного, который, конечно, не должен любить «такое», но что же делать, если именно такое я и люблю? Наверно, я очень плохой христианин? Или как? Конечно, у меня были ответы на эти вопросы, но они меня самого не устраивали, оставляя в душе тревогу.
Потом я прочитал книгу диакона Андрея Кураева « «Мастер и Маргарита»: за Христа или против?» Я очень люблю книги отца Андрея и прочитал их все до единой. Он очень близок мне и как богослов, и как церковный публицист. Кураев многое открыл для меня и многому меня научил. Особенно я благодарен ему за книги «Наследие Христа» и «Вызов экуменизма». Его книгу про «Мастера и Маргариту» я тоже прочитал на едином дыхании. Хорошая книга. Там много дельного. Но его концепция для меня неприемлема, потому что строится на вымученных натяжках и очень слабо обоснованных утверждениях. Короче, Кураев не успокоил мою православную совесть. Он не смог примирить в моём сердце любовь ко Христу и любовь к роману Булгакова.
Откровенно говоря, Булгаков мне надоел. Я чуть ли не всю сознательную жизнь думаю о романе «Мастер и Маргарита», и очень от этого устал. Михаил Афанасьевич должен сказать мне: «Отпускаю». Конечно, он не создал меня, как Мастер Пилата, но, если честно, он принял участие в моем создании.
Мне надо освободиться от этой темы, а способ тут только один – всё разложить по полочкам. Итак, я в четвертый раз посмотрел фильм, в третий раз прочитал роман и во второй раз прочитал книгу Кураева. С неё и начну.
