Сергей Зверев
Человек-торпеда
7
На поселок опустилась ночь. Спать в Светлом ложились рано, практически сразу, как только стемнеет – жечь свет большинству обитателей поселка было просто не по карману. Поэтому начало первого было здесь, можно сказать, серединой ночи, все спали уже давно и крепко, готовясь встать с первыми лучами солнца. Улицы поселка были тихи и неподвижны – это не город, в котором ночью жизнь хоть и затихает, но не останавливается. Здесь тишина и темнота правили безраздельно.
Или, точнее сказать, – почти безраздельно. По крайней мере, сегодня ночью.
По улице, на которой находился дом семьи Зюней, двигалась бесшумная тень. Это был человек среднего роста, одетый во все черное – простая и древняя, еще со Средних веков идущая уловка, но нисколько не потерявшая эффективности. Лицо человека тоже было замотано черной тряпкой, только глаза поблескивали – ну просто ниндзя из боевика, ни дать ни взять! Впрочем, положенного ниндзя меча у этого человека не было. Зато он катил рядом с собой маленький скутер, тоже полностью выкрашенный в черный цвет. Двигался он медленно, но совершенно беззвучно – в двух шагах за спиной такой прокрадется и ничего не услышишь.
Остановился «ниндзя» у дома Зюней. Прислонил скутер к забору, снял с пояса что-то темное и негромко свистнул. Во дворе тут же зашевелилась и заворчала собака – вообще-то она была не сторожевой, корейцы держали ее, чтобы изготовить к Новому году национальное праздничное блюдо – тушеную собачатину. Но пес, не подозревавший, что держат его не для охраны дома, а для чисто гастрономических целей, действовал, повинуясь инстинктам. Он выскочил из-под дома, где у него было что-то типа норы, и тут же отпрыгнул в сторону – прямо у него перед носом на землю шлепнулся какой-то темный предмет. Впрочем, собака – не человек, ей важнее запах, чем вид. Уже спустя секунду пес понял, что это такое. Мясо! Свежее мясо, которого он не ел давным-давно, с тех пор, как удалось в степи суслика изловить. Хозяева собаку в основном кашей кормили – впрочем, это им не в упрек, они и сами мясо не часто ели.
Разумеется, хоть мало-мальски дрессированная собака тронуть подозрительный кусок, взявшийся непонятно откуда, и не подумала бы. Но глупый пес кинулся к куску и проглотил его практически не жуя.
Результат не заставил себя долго ждать. Буквально через секунду пес тихо взвизгнул и тут же, завалившись на бок, застыл.
Человек в черном одним движением перемахнул невысокую, хлипкую ограду, подошел вплотную к дому и вытащил из кармана свернутый листок бумаги и тонкий как авторучка, фонарик. Развернул бумагу, оказавшуюся планом дома, подсветил себе фонариком, стал пристально всматриваться в чертеж. Потом, не убирая плана, сделал несколько скользящих шагов в сторону и оказался под окном спальни хозяев. Снова сверившись с планом, «ниндзя», видимо, сделал вывод, что пришел куда надо. Он быстро спрятал фонарик, привстал на цыпочки и прислушался. Изнутри сквозь приоткрытое окно отчетливо слышался храп.
Убедившись, что хозяева на месте, «ниндзя» вытащил из-под одежды длинную резиновую трубку. Один ее конец был свободен, а другой крепился к маленькому, примерно с кулак баллончику. «Ниндзя» аккуратно просунул свободный конец трубки в окно и открутил вентиль на баллоне. С тихим шипением в комнату пошел газ.
Примерно через минуту храп внутри прекратился. Но диверсант продолжал держать трубку еще секунд тридцать и только после этого закрутил вентиль. Потом он спрятал и трубку, и баллончик под одежду и скользнул к веранде.
Входная дверь оказалась не заперта, даже приоткрыта. Оно и понятно – в маленьком поселке воров не боятся, да и нечего попросту было у Зюней красть. Человек в черном аккуратно закрыл за собой дверь и направился к комнате Чанга. Той самой, в которой Тай Зюнь постелила Полундре.
* * *
Сергей спал очень чутко – это было одним из профессиональных качеств «морского дьявола» наряду с физической подготовкой, виртуозным владением оружием и прочими полезными умениями. А на лай и прочие звуки, издаваемые собаками, в спецназе учат реагировать специально. По одной простой причине – обычнейшая дворовая шавка иной раз бывает полезнее самой навороченной сигнализации. На любую хитрую технику может найтись другая, похитрее. А простого Бобика, особенно если его еще пару недель подрессировать, не обманешь. Именно поэтому, кстати, собак до сих пор используют при охране самых серьезных объектов.
Полундра проснулся от тихого рычания безымянного пса. А когда, спустя несколько секунд, собака тихо взвизгнула, Сергей встал с кровати и подошел к окну. Но ничего подозрительного не увидел – пустой дворик, пустая улица… А где же собака, спрашивается? Несколько секунд Полундра присматривался и прислушивался, но ничего интересного или подозрительного не заметил. Мало ли… Может, пес во сне взвизгнул, сон ему приснился какой-нибудь. Собаки ведь тоже сны видят, это научно доказано.
Сергей отошел от окна и снова лег в постель. Засыпать он умел мгновенно, но сейчас в голове словно заноза какая-то засела – он был уверен, что визг донесся откуда-то с середины двора. А спит собака не там, а под домом. Хотя, мало ли что псу в голову взбредет…
Как раз в тот момент, когда Полундра окончательно решил не обращать внимания на всякие глупости, он услышал за дверью осторожные шаги. Кто-то крался по коридору. И этот кто-то явно не один из хозяев – им-то совершенно ни к чему ходить по собственному дому крадучись.
В таких случаях тело спецназовца начинало действовать, опережая рассудок на несколько секунд – а в кризисной ситуации это очень много. Полундра бесшумно взметнулся с кровати, подхватив покрывало, и встал рядом с дверью так, чтобы оказаться слева от входящего. Покрывало он намотал на левую руку, готовясь в случае необходимости использовать ее как щит, – против холодного оружия это очень даже эффективно бывает.
Шаги тем временем приближались. И неожиданно стихли – как раз в тот момент, когда кравшийся должен был коснуться двери. Видимо, он замер, прислушиваясь.
Полундра затаил дыхание и плавно опустился на корточки. Прикладная психология – входящий в помещение человек, если подозревает, что на него нападут, подсознательно ожидает атаки на уровне глаз, а к нападению снизу не готов.
С тихим скрипом дверь отворилась. Через порог скользнул черный силуэт. И тут же со сдавленным стоном, согнувшись, рухнул на пол – Полундра четко, как на тренировке, всадил ему кулак в промежность. Не по-джентльменски, конечно, но зато крайне эффективно. К тому же после такого удара человек даже кричать не может – дыхание перехватывает.
– Ну-ка посмотрим, что ты за птица! – негромко сказал Полундра, присаживаясь на корточки рядом с поверженным противником. Первым делом он оторвал от простыни полоску и связал незваному гостю руки, которые он прижимал к паху. Потом Сергей перевернул человека на спину и сорвал тряпку, прикрывавшую лицо.
Диверсант оказался азиатом – определить на глаз национальность Полундра не мог, но был почти уверен, что перед ним кореец. И сто процентов за то, что послал его сюда Зим, тот самый загадочный «родственник» Зюней, который увез Чанга. Вопрос только: зачем? Ну, на этот вопрос он сейчас ответ получит.
Выждав еще с минуту, чтобы ушибленный противник немного пришел в себя, Полундра спросил:
– По-русски понимаешь?
Кореец молчал.
– Ну, так не пойдет, – хмыкнул Сергей. – Короче так. Или ты…
Кореец молниеносным движением извернулся и обеими ногами ударил Полундру в грудь. Целился-то выше, в лицо, но Сергей успел чуть привстать. Но все равно «морского дьявола» отбросило метра на три.
Время, которое понадобилось Полундре, чтобы вскочить на ноги, кореец использовал с максимальной пользой. Он зубами рванул стягивающую запястья тряпку, освободил руки и принял боевую стойку.
«Мать его за ногу! Как же это я так лопухнулся?!» – пронеслось в голове у Полундры.
Лопухнулся он в самом деле серьезно. Недооценил противника, оказавшегося профессионалом, нисколько не уступающим ему самому. Видимо, кореец еще несколько секунд назад справился с болью и готовился атаковать. Ладно, это ему удалось. Но самое интересное только начинается.
Полундра медленно двинулся вперед. Кореец стал отступать, двигаясь влево. Сергей резко рванулся вперед, кореец отскочил, нанеся при этом спецназовцу два удара – один был нацелен в лицо, второй – в горло. Оба выпада Полундра отбил довольно легко, но скорость, с которой его противник атаковал, заставляла относиться к нему серьезно.
Полундра снова пошел вперед, нанося мощные удары руками, рассчитывая не столько попасть, сколько загнать врага в угол. Если бы это удалось, все решили бы масса и физическая сила, а Сергей был почти вдвое массивнее невысокого азиата. Но кореец тоже это понимал. Он неожиданно остановился и встретил атаку Полундры в лоб – каждый удар Сергея он или парировал, или пропускал мимо и активно отвечал сам.
Тишину нарушало только тяжелое дыхание и глухие звуки, когда удары натыкались на блок.
Сергей начинал злиться – давно он уже не имел дело с противником, который умудрялся держаться против него так долго и эффективно. Ладно! Раз ты на дистанции такой шустрый, попробуем навязать ближний бой! Ага, уходишь! Тогда вперед, надавить, зажать! А вот такой прием знаешь? Нет! Тогда получи! Сергей достал корейца, угодил ему по ключице. Но азиат не дрогнул – напротив, контратаковал, да так удачно, что Полундре пришлось отступить.
«Хорошо! – зло подумал Сергей, снова шагая вперед. – Посмотрим, кто лучше удар держит!»
Он не стал блокировать очередной выпад противника, принял удар в грудь. А сам влепил ему прямо в лоб – целился ниже, но тот успел чуть пригнуться. Кореец пошатнулся. Полундра попытался ударить его в живот, но противник сумел поймать его руку в захват.
И это было его ошибкой! Одним из любимых приемов Сергея было дать противнику захватить руку и позволить начать проводить болевой прием. Фишка была в том, что Сергей специально тренировал правую руку и легко мог одной правой легковую машину перевернуть. Сейчас он просто напряг мышцы – после этого кореец мог с тем же успехом попробовать заломить толстую дубовую ветку.
Противник потерял мгновение, и Полундра, воспользовавшись этим, влепил ему прямой в челюсть. Если бы он попал, куда целил, бой был бы окончен – после таких ударов встают только в голливудских боевиках. Но проклятый кореец сумел чуть повернуть голову, и кулак «морского дьявола» только скользнул по его подбородку. Но и это было неплохо. Полундра замахнулся второй раз… но противник отпрыгнул и с кошачьим проворством выпрыгнул в окно – видимо, понял, что победить в этой схватке ему не удастся.
Полундра, не раздумывая ни секунды, рванулся следом за ним. Но во дворе уже тихо заурчал мотор скутера. Сергей огромным прыжком преодолел чуть ли не половину двора, но скутер уже рванулся с места.
– Да мать твою вперехлест! – рыкнул Сергей, чувствуя, что враг ушел. И тут раздался грохот, заглушивший слова спецназовца.
Уходивший от погони кореец не заметил в темноте стоявшего напротив дома трактора с прицепом. И въехал в него на полной скорости. Когда Полундра подбежал к разбитому скутеру, кореец был уже мертв. Он свернул себе шею.
* * *
– Так ты говоришь, он в комнату Чанга пролез? – переспросил толстый пожилой казах.
– Ну да! – кивнул Полундра.
– А ты проснулся и на него?
– Да!
– А он убежал, сел на эту тарахтелку да в трактор и врезался?
– Да, я же уже сказал!
– А ты повтори, ничего страшного. И не кипятись. Я должен как следует во всем разобраться, все понять.
Старик, которого звали Фархад, был милиционером на пенсии. Именно он считался в поселке главным специалистом по всем нарушениям закона – просто по старой памяти. Да еще потому, что ныне действующий представитель закона, то бишь участковый, сюда показывался раз в год по обещанию. И когда показывался, первым делом шел пить чай с дедушкой Фархадом, у которого до сих пор в милиции осталось много старых друзей и знакомых. О том, чтобы с Фархадом спорить, участковый и думать не мог – да и зачем, собственно? Кто лучше поселок знает, местный житель или тот, кто здесь по многу месяцев не показывается? Так что в случае любого правонарушения жители поселка бежали именно к Фархаду – все знали, что как он скажет, так и будет.
Так случилось и сейчас. Полундра уже два раза рассказал старому казаху о том, что произошло. И было похоже на то, что сейчас допрос пойдет по третьему кругу.
Но оказалось, что Полундра ошибся. Двух раз бывшему менту хватило. Он еще раз с кряхтеньем нагнулся, осмотрел труп. Потом разогнулся и авторитетно заявил:
– Все ясно. Он хотел Зюней обворовать. Знал, наверное, что Чанг когда-то хорошо зарабатывал, поэтому в его комнату и полез.
– Да не воровать он лез! – начал Полундра. Но Фархад непреклонно помотал головой:
– Ты что, милиционер? Нет? Так и помолчи, когда ветеран милиции говорит! Тем более что я здесь живу, всех знаю! Ясное дело, этот негодяй знал, что Чанга нет дома, вот и полез. А о том, что Зюни тебя в его комнате поселили, не знал. Вот и нарвался.
– Но собака…
– Что собака?
– Это же он ее отравил!
– Ты это видел? – скептически улыбаясь, спросил Фархад.
– Нет, – вынужден был признаться Полундра.
– Так откуда знаешь?
– Да ясно же!
– Ничего не ясно. Мало ли от чего собака сдохнуть могла. Вон у меня позавчера кот сдох – его что, тоже враги отравили?
– А хозяева?! – воскликнул Полундра.
– Что хозяева? – реакции Фархада разнообразием не отличались.
– Я же их еле разбудил, он их газом отравил, вот и трубка при нем! И баллончик!
– Ну и что? – пожал плечами старый казах. – Хорошо подготовился к налету ворюга. Но все хорошо, что хорошо кончается. Преступления фактически не произошло. А погиб этот тип по собственной глупости и неосторожности – обычное ДТП. Никто, кроме него самого, не виноват.
Полундра тихо вздохнул. Классическая ментовская логика – все надо объяснить так, чтобы работы было поменьше. Да, заикаться про карту и про то, что Чанга могли похитить, просто бессмысленно – этот тип его и слушать не станет.
– Я завтра позвоню в райцентр, приедут, заберут его, – подвел итог Фархад. – Может, и личность установят, хотя я не уверен. Мало ли теперь всякой шантрапы по свету болтается.
«Ничего себе шантрапа! – подумал Сергей. – Дерется на моем уровне, и спецснаряжение с собой нехилое!»
Но говорить об этом вслух Сергей не стал – смысла не было ни малейшего.
– Все, уважаемые, расходитесь по домам, – сказал Фархад, обращаясь к собравшимся вокруг людям. – Сломал воришка себе шею – так туда ему и дорога.
Полундра только сплюнул и пошел в дом – нужно было еще помочь хозяевам прийти в себя.
8
Рабочая бригада – именно так они себя и называли – была невелика. Всего пять человек: Хайдар, Руслан, Асланбек, Эльдар и Махматкули – он был сегодня за главного, за бригадира. Работа, правда, у этой бригады была весьма специфическая. А именно – сбор металлолома на развалинах бывшего биологического центра на острове Возрождения. И не только металлолома, а вообще всего, что можно было или в хозяйстве использовать, или хоть за сколько-нибудь продать. Таким промыслом казахи занимались уже который год – и не по доброй воле. Нужда заставила. Все они в прошлом были рыбаками, но теперь выловить хоть что-то в обмелевшем Аральском море было крайне трудно. И большая часть рыбаков осталась не у дел. Кто-то в ближайший город подался, кто-то в столицу, кто-то в Россию на заработки, но кое-кто продолжал мыкать горе на малой родине. Именно они и занялись планомерным разграблением того, что осталось от научного городка на острове. К счастью, биологический центр в свое время был большой и крайне серьезный, так что поживиться было чем. Конечно, все самое ценное в первые же месяцы растащили, но металлолома оставалось еще минимум на несколько лет. А о том, что будет потом, никто особенно и не задумывался. Какой смысл? От судьбы все равно не уйдешь.
С первыми лучами восходящего солнца казахи собрались на площади перед магазином. Задержался только Махматкули – он ходил в гараж за «амфибией». Это был старый-престарый, двадцать раз чиненный, списанный армейский БТР – в свое время его попросту купили, причем в военной части, как раз на острове Возрождения и располагавшейся. Разумеется, вооружение с него военные сняли, но саму машину продали охотно – а что с ней еще делать, со списанной? Именно на этой «амфибии» охотники за металлоломом на остров и ездили – просто переплывали обмелевший Арал в самом узком месте, – там от берега до острова было всего километра два с хвостиком. По-другому добираться не получалось – на единственной сухопутной дороге, ведущей по узкому перешейку, стоял узбекский блокпост. Конечно, можно было просто давать погранцам на лапу, но тогда рентабельность сбора металла резко снизилась бы. Поэтому казахи приняли соломоново решение – стали ездить прямиком по воде. Правда, первое время было очень трудно с топливом, жрал его БТР весьма много. Но и этот вопрос удалось решить. Неподалеку от поселка было хиленькое нефтяное месторождение – нормальная его разработка уже давно не велась, но того, что осталось, охотникам за металлом вполне хватало. Они добывали нефть сами, потом сами же ее перегоняли, благо дело нехитрое. И получали дизельное топливо – паршивенькое, правда, но ездить на нем до сих пор удавалось.
Погрузившись в БТР, казахи тронулись в путь. До Арала добрались за два часа, еще почти час ушел на переправу, ибо как обычно возникли проблемы с «амфибией» – переплыть-то водяную преграду она исправно переплыла, а вот выбраться на берег не получалось. Впрочем, казахи с этим сталкивались не в первый раз и поступили испытанным способом – прицепили трос к приваренной на носу «амфибии» толстой железной скобе, второй его конец с помощью якоря закрепили на берегу и врубили электролебедку. Вылезла «амфибия» из воды как миленькая.
Вскоре металлосборщики оказались на месте – и как раз ко времени, солнцу было еще далеко до зенита, жара не успела набрать сил. БТР ехал мимо заброшенных пятиэтажек из силикатного кирпича – раньше здесь жили ученые и офицеры, – мимо казарм, ангаров, пустых складов, длиннющих лабораторных корпусов с проваленными крышами. Там и сям виднелись раздавленные противогазы, битое стекло – не понять уже, то ли от пробирок каких, то ли более прозаического происхождения, кое-где ржавела брошенная техника – разумеется, из числа той, которая оказалась сломанной настолько, что ремонтировать и вывозить ее просто не окупалось. Впрочем, все мало-мальски ценное с техники уже сняли. Здесь даже с десяток танков было и еще больше БМП – тоже совершенно безнадежно неисправных или попросту устаревших, которые забирать после закрытия военной части не стали, а просто привели в негодность оружие и бросили. Охотники за металлом уже давно на них поглядывали, но пока трогать не решались – не так уж это легко, танк на металлолом раскурочить. Да и зачем? Пока вокруг хватало добычи полегче.
«Амфибия» остановилась в самом центре зоны, которая, по уговору с узбеками, была закреплена за жителями Светлого. Казахи вылезли наружу. В руках у них был соответствующий инструмент, как, можно сказать, профессионалы своего дела они были неплохо снаряжены – с собой у них были кусачки, ножницы по металлу, ножовки, тачки для транспортировки добычи и даже портативный газовый резак.
– Ну, начали! – скомандовал Махматкули. И первым шагнул к старой трансформаторной будке – прекрасному объекту для разборки. Особую ценность представлял медный провод, но и все остальное тоже заслуживало внимания.
Они уже подошли к будке вплотную, когда Хайдар, самый молодой из казахов, догнал бригадира и придержал его за рукав:
– Махмат, постой!
– Что такое? – недовольно обернулся Махматкули.
– Тише! Слушай! – и Хайдар протянул руку в сторону заброшенной лаборатории.
Казахи остановились, прислушались. Из заброшенного здания вполне отчетливо доносились человеческие голоса. Причем разговор там шел на повышенных тонах.
– Ну, совсем узбеки обнаглели! – зло выдохнул Асланбек. – Это наш участок!
– Точно, – поддержал его Эльдар. – Вчера же только все подтвердили! Вот гады!
– Сейчас схожу разберусь, – нахмурив брови, сказал Махматкули. – Так, парни, вы стойте здесь… – он ненадолго задумался, – Хайдар, а ты со своей берданкой с той стороны зайди. На всякий случай. Мало ли что этим уродам в голову придет.
Откровенно сказать – Махматкули опасался не столько того, что узбекские конкуренты обнаглели, – это было весьма маловероятно, который год уже мирно и спокойно с ними жили. Он боялся, что на острове объявились какие-нибудь новички. Вот от них всего можно ожидать – пока объяснишь, что они на чужое место влезли, можно кучу неприятностей огрести. Еще это могли оказаться пограничники. Но они, пожалуй, в последнюю очередь – они боятся заразы и стараются сюда не ездить.
– Ну, Хайдар, давай! – прикрикнул на парня бригадир.
Хайдар снял с плеча старую двустволку. Он носил с собой ружье, надеясь на обратном пути подстрелить джейрана или сайгака. Мясо степной антилопы – не говядина конечно, но какое-никакое, а все-таки мясо. Поживешь впроголодь – и такому рад будешь. Тем более что предки от века его ели и не жаловались. Была и еще одна причина, по которой в каждой группе собирателей металла хоть один человек был вооружен. Дикие собаки. Их здесь было немало, они собирались в большие стаи и отличались наглостью. Неоднократно нападали на людей. Конечно, группу в пять человек псы атаковать вряд ли решились бы. Но все равно с ружьем было поспокойнее. Что такое огнестрельное оружие, дикие собаки понимали очень хорошо.
Хайдар с ружьем наперевес скрылся за углом здания, а Махматкули решительно шагнул в дверной проем. На какое-то время над разоренным городком повисла тишина. Нехорошая тишина, напряженная, нарушаемая только невнятными возгласами находившихся в здании лаборатории людей. А спустя несколько секунд и эти голоса смолкли. Тишина стала полной.
И вдруг ее нарушил отчаянный вопль. Сразу за ним послышался звук удара об землю чего-то тяжелого. И грохот одиночного выстрела.
Казахи толком и понять ничего не успели, а из здания уже вылетели три щуплых, проворных парня в камуфляжных костюмах и с автоматами наперевес.
– Вы что… – Асланбек шагнул вперед, но камуфляжники были совершенно не настроены на разговор. Автомат первого из них выплюнул короткую очередь – на грязной рубашке Асланбека вспухли кровавые пятна. Казах охнул, стал заваливаться набок – на лице у него при этом застыло удивленное выражение. Он еще не коснулся земли, а его убийца уже дал еще две очереди – первая вдребезги разнесла череп Эльдару, а вторая прошила живот Руслану. Руслан на последнем издыхании успел взмахнуть рукой, и в ближайшего камуфляжника полетели ножницы по металлу. Но выпад был несерьезным – тот легко уклонился.
Из всех казахов в живых остался один Хайдар. И именно он сумел хоть как-то расквитаться с нападавшими за товарищей. Именно его выстрел слышали Асланбек, Руслан и Эльдар перед смертью.
А дело было так. Когда Хайдар скрылся в кустах за лабораторией, он услышал сверху голоса – те самые, но теперь ему было их слышно намного лучше. Он сумел определить, что говорят по-корейски, – был опыт общения с корейцами, ведь их в Светлом жило немало. Но эти корейцы говорили как-то странно. Он не один раз слышал, как говорят по-корейски местные – их говор отличался от того, что он слышал сейчас, очень сильно. Но додумать эту мысль до конца Хайдар не успел.
– Что это вы тут делаете? – раздался сверху громкий голос бригадира. – Кто вы вообще? Эй! Ты что?!
Сверху раздался шум, и в этот же миг из окна третьего этажа наружу вылетел Махматкули. Он упал всего метрах в трех от Хайдара, и парень отчетливо увидел – горло у бригадира перерезано от уха до уха, словно в кровавой улыбке рот распахнулся пониже подбородка.
Хайдар действовал не думая. Он вскочил, вскинул ружье и успел поймать на мушку чью-то фигуру в окне третьего этажа. Грянул выстрел. Хайдар успел заметить, как тот, в кого он целился, хватается за плечо, но тут в окне второго этажа появился человек с автоматом. Хайдар метнулся в сторону, на лету выпалив еще раз. И тут же почувствовал два толчка – в руку и под ключицу. Но боли, как ни странно, не было – упав в кусты, Хайдар перекатился и, нагнувшись, припустил прочь. Вслед ему ударила еще одна очередь, но парню повезло – она всего лишь взрыла землю у него под ногами, и только одна пуля слегка задела лодыжку.
Хайдар скрылся за углом следующего здания, кинулся к берегу. И только пробежав шагов пятьдесят, почувствовал боль. Сразу за болью пришла слабость, головокружение. Парень понял, что далеко не убежит. И метнулся вправо, туда, где стоял покосившийся вагончик – бывшая передвижная лаборатория. Он влетел внутрь, кинулся на пол и накинул на себя какое-то провонявшее соляркой тряпье, укрывшись с головой.
Погоня себя долго ждать не заставила. И двадцати секунд не прошло, как из-за угла здания появились несколько парней с автоматами. Все они были невысокими, лица – типично корейские. Но ни одного из них Хайдар, видевший происходящее сквозь щели в обшивке, не знал. Корейцы обменялись несколькими фразами. Нет, определенно не местные – те в каждое предложение обязательно по одному, а то и по два русских слова вставляют, а эти шпарят только по-своему.
Старшим у корейцев был среднего возраста мужик с колючим взглядом и длинным шрамом на правой щеке. Движения его были резкими, а голос решительным. Осмотревшись, он отдал подчиненным несколько отрывистых команд. И те разошлись в стороны. Один из них двигался прямо к вагончику, в котором притаился Хайдар.
Впрочем, молодому казаху было уже настолько плохо, что он с трудом осознавал, что происходит. И даже почти не испугался, когда кореец вошел в вагончик. Хайдар только до крови прикусил губу – только бы не шевельнуться, не застонать, даже вдоха не сделать. Ведь убьют, как собаку! Прошли несколько тягостно долгих секунд. А потом кореец вышел наружу, даже не поворошив воняющую соляркой кучу тряпья на полу.
Хайдар позволил себе вдохнуть. И отключился.
