bannerbannerbanner
Они могут всё

Сергей Зверев
Они могут всё

Полная версия

Торопливо переворошив шифоньер, Искатель перешел к тумбочке рядом с двуспальной кроватью. Будильник, книжка, пустой стакан – все, что лежало сверху, было осмотрено. Пролистав сборник зарубежных детективов и не найдя закладок на условных страницах, он отложил его в сторону – жилец его читал, только и всего. С емкостью для питья Руслан разобрался еще быстрее: герметично завернутый в полиэтилен, высокий стеклянный стакан отправился в рюкзак. Содержимое тумбочки оказалось банальным: упаковка салфеток, несколько журналов, распечатанная упаковка презервативов, зарядное устройство для телефона.

Оставалась кровать. Понимая, что драгоценное время уходит, мужчина вздохнул и наскоро пошарил и там. Очередной волос на подушке его уже не удивил, а вот то, что оказалось зажатым между спинкой и ортопедическим матрасом, заставило ухмыльнуться. Охотник вполне оправдывал свою фамилию, в досье про слабость к женскому полу написано слишком скромно. С трудом приподняв спальную часть, набитую кокосом и пружинами, Руслан протиснул ладонь и не без сложности извлек оттуда ажурные женские трусики, смятые и приплюснутые мебелью. Теперь к прическе и отпечаткам пальцев подруги дипломата можно было бы прибавить приблизительные параметры фигуры – например, размер одежды. Но при уверенности, что подруга одна. А она, эта уверенность, была как раз в обратном.

Стремительно темнело. Вскоре придется прекратить обыск либо вести его нагло и не таясь. Мысленно посетовав на скоротечность жизни и хроническую нехватку времени, Маметбаев вышел в коридор. Надо определиться, куда пойти: в кухню либо гостиную, служившую, по-видимому, и кабинетом. Запнувшись за расстеленный на полу ковер, он едва не рухнул и не наделал шума. Вовремя оперся на стену. Удержал равновесие. Прошептав сквозь стиснутые зубы ругательства, Руслан предпочел отправиться в кабинет. И тут же снова оказался перед выбором: с чего начать? В комнате было два шкафа, полка с телевизором, стол с компьютером, принтером, факсом и другой оргтехникой, столик журнальный с ворохом прессы…

Человек в сером замер всего на миг, а потом решительно двинулся к письменному столу. Уселся в кресло-вертушку, придвинулся… Стол как стол. Ничего особенного, рабочий беспорядок. Из незашторенного окна, выходящего во внутренний двор, лился свет единственного в округе фонаря, прикрепленного над козырьком соседнего подъезда. Искатель бегло прощупал взглядом стопку прессы: никак не связанные между собой местные и российские газеты разной давности, глянцевый журнал с белозубо скалящейся с обложки девицей, телевизионные программы в нескольких вариантах. Дальше папка. Простая, бумажная, с надписью: «Дело №», и еще какими-то незаполненными строками. Дернув завязки, Руслан распахнул картонные створки и приподнял бровь – внутри пылилась довольно увесистая стопка карандашных рисунков. Пролистав их без особенного энтузиазма, мужчина захлопнул папку и отложил на край стола. Рисунки хорошие, в основном пейзажи и портреты. Но в досье на Охотника рисование как хобби не значилось. Это странно, надо прихватить папку с собой; на безрыбье и рак – рыба. Календарики, валявшиеся по всему столу, были испещрены метками шариковой ручки. Видимо, хозяин не пользовался органайзером и для самодисциплины помечал события и встречи таким образом. Еще интереснее. Руслан аккуратно сложил календари в папку с живописью, чтобы потом в тиши и спокойствии разобраться в закорючках.

Включил факс, запросил отчет о последних действиях. Электронный зверек заурчал, задрожал мелко, выжимая из себя кудрявый лист, испещренный буквами и цифрами. Заодно проверил автоответчик: звонили дважды, с разных номеров, но сообщений не оставили. Запомнив номера абонентов, Искатель сложил пополам выброшенную факсом ленту и сунул ее под календарики.

Настала очередь ящиков. Начал он снизу, но вскоре понял, что увяз во множестве папок с копиями документов, договорами, листами согласований и тому подобном мусоре, который ничем помочь не мог. Да, среди них могло оказаться нечто такое, что подсказало бы, с чем работал в последнее время разведчик под дипломатическим прикрытием. Но для этого нужны были, по крайней мере, несколько часов кропотливых поисков. А Руслан всерьез опасался, что их у него нет. Выдвинув до конца самый верхний ящик, он мельком глянул на коробку с дорогим табаком (Охотник курит? К черту досье – все ложь!) и сунул руку в образовавшееся пространство по самый локоть. Стал шарить по нижней стороне крышки стола, уходя все глубже и глубже. Для этого пришлось даже сползти с кресла, встать на одно колено и больно упереться плечом в столешницу.

Жертвы оказались не напрасны – в правом дальнем углу, приклеенный скотчем, висел маленький пластиковый прямоугольник – флэш-карта. Маметбаев сам поразился, как смог ее обнаружить. Подцепив пластинку ногтем, мужчина аккуратно стал освобождать ее от липучки. Капли пота выступили на высоком лбу, сползти вниз им мешали глубокие поперечные морщины и довольно густые брови…

Где-то на улице едва слышно скрипнули тормоза. Руслан вскинул голову, прислушиваясь и одновременно продолжая свое непростое дело. Накопитель был практически в его руках, оставалось совсем немного. Со двора, еле слышные, доносились все новые и новые звуки неотвратимо уходящего дня. Все глуше щебетали птицы, и, наоборот, все возбужденнее перекрикивались кошки на крыше, готовясь к дракам за любовь. Хлопнула автомобильная дверь, еще одна…

Дикое желание выглянуть наружу едва не заставило мужчину прервать свое занятие и вскочить на ноги. Внутренний голос даже не кричал – он орал во всю глотку о надвигающейся беде. Выдрав, наконец, флэшку, Руслан сунул ее во внутренний карман своей куртки, нацепил ее и подкрался к окошку. Благо, что занавески были приоткрыты и не надо было трогать их, чтобы осмотреться. Чувство опасности стало настолько реальным, что Искатель даже не колебался, выбирая между экстренной эвакуацией из квартиры и продолжением поиска. Он привык доверять своему чутью. А в данный момент оно совершенно четко подсказывало: дерзко заруливший во двор черный внедорожник появился неспроста. И двое парней, которые нагло шагали от него по направлению к этому самому подъезду в надвинутых на глаза бейсболках, отнюдь не от безделья вышли на прогулку.

«Полсотни баксов, что сюда идут!» – сам с собой заключил пари Руслан, отодвигаясь в глубь комнаты. Если он окажется прав, то менее чем через три минуты выиграет пятьдесят долларов и пулю в живот в качестве бонуса. Если нет – то за такое везение и большее количество денег отдать не жалко. Хладнокровно оглянувшись по сторонам, он вынул из кармана складной нож. Тускло блеснула в свете одинокого дворового фонаря широкая полоска закаленной стали. В два шага вернувшись к столу, мужчина присел на корточки, согнулся в три погибели и втиснулся между двумя тумбами…

Двое в спортивных куртках молча подошли к подъезду. Постояли под козырьком, задирая головы и хмуро оглядывая пятиэтажки с уже выключившимися практически везде электролампами. Квадратные фигуры и угловатые лица – словно из одной заготовки вырубленные топором. Голубям они пришлись не по душе. Испугались пернатые. Всколыхнув прохладный воздух десятком крыльев, стая грузно соскользнула со своих временных насестов и, уронив на головы незваных пришельцев пару перьев да несколько мазков помета, перепорхнула к детской площадке.

Не успевший увернуться парень злобно покосился на растекающееся по рукаву пятно, смачно плюнул на бетонную плиту перед входом и, как носорог, неторопливо и мощно вломился в дом. Жалобно взвизгнули петли, приказал долго жить старенький доводчик. Глухо впечатывая в ступеньки подошвы китайских кроссовок, двое поднялись на лестничную площадку третьего этажа. Сопение и шуршание одежды, перегар и табачный дух наполнили пространство.

Сверив по бумажке адрес, тот, что постарше, ткнул кривым пальцем с траурным ободком нечищеного ногтя в клавишу звонка. Его напарник в это время вынул из-под мышки руку с зажатым в ней пистолетом. Боевое оружие смотрелось игрушечным в огромной лапище.

Ничего не опасаясь, они бесцеремонно пялились прямо в дверной глазок под заливистые трели – человек в куртке и не думал убирать палец с кнопки. С этими гостями соседям не повезло – о сладком вечернем сне можно было забыть. Недовольные отсутствием немедленного ответа, парни не стеснялись в выражениях эмоций и уже пытались достучаться до обладателя злополучной квартиры ногами и кулачищами. В обычное время за такие выходки кто-нибудь из жильцов однозначно вызвал бы милицию. Сами разбираться вряд ли вышли (здоровье всем дорого), но позвонили бы точно. А теперь все разом словно лишились слуха. Ни выше, ни ниже – ни в одной из панельных клеток не раздалось ни звука в ответ.

Проторчав минуты две у запертой двери, громилы потеряли терпение. Тот, что помладше, отошел назад и прицелился. Его подельник с сомнением покачал головой, поскреб крашеный металл, преграждающий путь, и достал из кармана связку отмычек. Молодой недовольно заскрежетал зубами – возиться с запорами ему было не по нраву – но отошел в сторону и отвел пистолет.

Склонившись к замку, пыхтя и корча физиономии, старший принялся в нем ковыряться. Заскрежетала сталь, сдирая латунные язычки. На пол посыпалась мелкая стружка. За спиной нетерпеливо топтался стрелок, не оставляя надежды разнести неподатливый механизм вдребезги. Такой вариант его больше устраивал. Грохоту много, зато быстрее. И плевать, что самому может рикошетом выбить остатки мозгов. Взломщику пришлось несколько раз даже огрызаться через плечо, чтобы остановить горячего дружка. Из-за этого пара задержалась еще минуты на полторы, но замок все же сдался, клацнул и впустил агрессоров в прихожую.

Первым заскочил молодой. Как в голливудских фильмах, подпирая стволом потолок, он прятался за углами, затем впрыгивал в проем и дергал руками, целясь в разные стороны. Одна за другой комнаты озарялись электрическим светом – парни в бейсболках и не думали прятаться от кого-то. От них самих обычно прятались.

 

Наскоро обшарив жилище, громилы собрались в комнате, служившей хозяину кабинетом.

– Никого! – младший в сердцах двинул кулаком в стену и рухнул на тахту с плюшевым покрывалом. – И что теперь?

– Ничего, – старший прислонился бедром к столу. – Надо квартиру шмонать.

Лицо сидящего парня исказила крайне недовольная гримаса. Вот поймать кого-то, ребра пересчитать, руки-ноги повыкручивать – такое занятие его порадовало бы. А рыться в вещах в поисках неизвестно чего – уж извините, не для него работенка!

– Звони шефу, пусть кого-нибудь еще посылает! Мы не по этим гайкам… – по-киргизски пробурчал он, хмуро озираясь. Обежав стены с полосатыми дешевыми обоями и картинками в рамках, взгляд его замер на уровне колен напарника. – Мы же не… А это что еще, на хрен, такое?

Услыхав его, второй наклонился и с интересом заглянул под стол.

– Ё-мое, – почесал он щетинистый подбородок. – У нас гости, оказывается…

– Были! – рыкнул стрелок, вскакивая с места и передергивая затвор. – Порву, как Тузик грелку!

Яростно пыхтя, он метнулся вперед. Попавший под ноги стул отлетел в сторону и чуть не сшиб старинный торшер на высокой ножке. Пустая ваза на полированном журнальном столике угрожающе зашаталась.

– Да успокойся ты! – прикрикнул на него старший, шаря рукой в пространстве между тумбами, пытаясь ухватить свою находку. – Лучше помоги. Давай, сюда иди…

Внезапный порыв ветра вдруг со звоном толкнул балконную дверь в спальне, всколыхнул занавеску, принеся с собой шум засыпающего города.

– …твою мать! – выругались пришлые люди почти хором. Один из них, размахивая оружием, ломанулся на балкон. Хрустнуло стекло откинутой створки, покрылось паутиной трещин, но удержалось в раме. С уличной стороны сорвались с гвоздя гнутые алюминиевые детские санки, упали на деревянный ящик со стеклянными банками, покрытыми толстым слоем прошлогодней пыли. Спотыкаясь и расшвыривая хлам на балконе, костолом в бейсболке добрался до перил, перегнулся через них и завертел башкой на бычьей шее. На сколько хватало глаз, на неосвещенной карагачевой аллее не было ни души. С досады он сморкнулся на неухоженную клумбу и вернулся внутрь.

– Смотри, – его напарник стоял, протягивая ему системный блок, выуженный из-под стола. Сжимая пучок проводов, он держал его, словно чью-то голову за волосы. – Хард сперли.

Задняя стенка компьютерного корпуса была наспех раскурочена чем-то острым, оттуда, как внутренности, вываливались выдранные шлейфы и кабели.

– Не успели мы, – констатировал молодой. – Надо было под окна Тимура поставить.

– Кто знал? Третий ведь этаж! Высоко…

– А шефу пофиг, он нас прибьет по-любому.

Потирая затылок, стрелок оглянулся назад:

– Недавно ушел. Ночью дождь был и ветер – двери раньше бы расхлебенило. Может, поискать?

– Где? На улице? – проворчал второй. – И кого искать будем? Ты его видел? Или ее?

– Так это баба была? – У молодчика отвисла челюсть. С трудом пошевелив извилинами, он недоверчиво уставился на дружка. – Откуда ты знаешь? Хорош брехать, баба с третьего этажа не ушла бы. И комп так не раскурочила.

– Много ты знаешь, – отозвался тот, швыряя бесполезное железо на тахту. – Жить захочешь – не то еще сделаешь!

– А следы? Он же не улетел, этот гад. Можно по следам…

– Это псина сумеет. А ты кто? Ищейка? Иди, понюхай, погавкай. А я тут поржу, посижу.

Молодой обиделся и убрал, наконец, ствол в кобуру. Потом с мечтательным видом вздохнул:

– А жаль, что не баба… В смысле, вот бы на самом деле тут телка оказалась, а мы ее накрыли… Эх, повеселились бы…

– Слюни подбери! Шеф сейчас с нами так «повеселится», мало не покажется… Звони ему давай!

– Сам звони, – стрелок погрустнел и побрел в прихожую, а оттуда в санузел, на ходу расстегивая джинсы. – Твоя работа, ты и звони. А мне отлить надо…

…Придерживая рукой раздувшийся рюкзак с добычей, Руслан уселся на водительское кресло. Почти бесшумно закрыл дверцу. Удача все еще была на его стороне. И чутье не подвело. Промешкай еще минуту – оказался бы в лапах приехавших на джипе. А так все обошлось. Жесткий диск у него, найденная в ящике флэшка – тоже. И рюкзак забит всякой мелочью. Спустился с этажа на этаж, спрыгнул нормально, пятки не отбил. В идеале, можно было еще и за нежданными гостями последить, но такого желания Руслан не испытывал. Номер он запомнил; если тот настоящий, то вычислить обладателей машины не составит труда. А сейчас надо было ехать. Сначала к себе, а потом на рынок Дордой, к старинному приятелю, – и в Кант. Дорога не близкая, а учитывая народные волнения, добираться туда придется дольше, чем обычно.

5. Авиабаза «Кант»

– Здорово, десантура! – Из окошка «Урала», выкрашенного в цвет хаки, но изрядно выгоревшего, высунулась коротко стриженая голова. – Давай, в кузов грузись!

Могучий грузовик притормозил перед одним из подразделений, расположившихся на влажной от вечерней росы каменистой почве аэродрома. Фары, забранные металлической решеткой, лупили вдаль, на ангары и склады с горючим. В ярко-желтых конусах света тяжело клубилась поднятая колесами влажная пыль.

– Э-э, кому говорят, прыгайте в машину! – азиат высунулся из кабины чуть ли не по пояс. – Ехать надо! Ночь скоро, спать пора!

Солдаты с усмешками глядели на надрывающегося водилу, но с места не двинулись. Кто сидел, подложив каску под мягкое место, кто лежал на вещмешках – слушали, но продолжали заниматься своими делами. У них был свой командир, и от него пока никакого приказа не поступало.

Водителя машины это рассердило. Свирепо вращая глазами в узких щелках, он продолжал напыщенно орать:

– Старший кто? Я кому спрашиваю: есть старший?

– Ну, я старший, – под дружный хохот с земли поднялся здоровенный детина. – А что, бить будешь?

– Зачем сразу бить, – лицо шофера расплылось в осторожной улыбке. – Команда давай, ехать давай! Ночь ехать плохо. Ямы много, трясет очень.

Вставший десантник подошел ближе и похлопал ладонью, как хлопают по шее любимого скакуна, по крылу «Урала», где белой краской был нарисован олень.

– Больше газу – меньше ям! Давай, чеши отсюда по холодку, чтоб не трясло. А мы как-нибудь сами.

Азиат замотал головой:

– Нет, так не пойдет. У меня приказ – забрать! Сколько поместится народ – всех собрать, в город везти! Там ужин, каша, вай-вай, пальчики оближешь!

Внезапно солдатский гомон стих, появился лейтенант. Жестом подозвав к себе богатырского вида бойца, он тихо сказал тому что-то. «Есть!» – последовал лаконичный ответ. А потом прозвучала команда, и с десяток десантников, вскочив со своих мест, поспешно подтянулись к бортовому «Уралу», покрытому тентом. Расположившись цепочкой, они принялись забрасывать в кузов часть снаряжения, прихваченного с собой из самолета.

В соседней роте происходило то же самое. Там притормозили еще один «Урал» и «КамАЗ», оба крытые брезентом. Негромко перекрикиваясь, воины грузили в кузов ящики с боеприпасами, палатки, спальники – все, что не пригодится на коротком марше.

Работали слаженно. Уже через двадцать минут в кузов запрыгнули по два бойца – для охраны, и автомобили тронулись, взревев моторами и испортив воздух дымом глушителей. Разрывая надвигающуюся тьму огнями, они вырулили на дорожку, ведущую к северному КПП, где их уже дожидалась другая часть каравана. «Шестьдесят шестые» «ГАЗы» и микроавтобус «группы связи» темнели бесформенными пятнами с тусклыми кроваво-красными «глазками» габаритных огней уже за шлагбаумом охраняемой территории. Чуть поодаль, на обочине томились два патрульных автомобиля местной милиции – «УАЗ» и «Дэу Нексия» со специальной цветомаркировкой. Двери их были распахнуты; стражи порядка, развалившись на откинутых сиденьях, курили. Ветерок сносил дым в сторону сельскохозяйственных полей, окружавших аэродром. Не паханные с прошлого лета, они серели неровными кочками сопревшей за зиму травы.

На пороге спецназовского «Форда», наслаждаясь тишиной и свежестью вечера, сидел водитель автомобиля. Поднятый воротник его зимнего камуфляжа закрывал уши, а вот голова, лишенная растительности, оставалась открытой для воздействия атмосферных явлений, словно и не мерзла.

Чуть выше, прислонившись спиной к сиденью, на полу разместился молодой краснощекий брюнет с правильными чертами лица. Поверх курчавой шевелюры он натянул черный вязаный подшлемник, бушлат застегнул на все пуговицы, но все равно зябко ежился. А может, нервничал. Лейтенант Новиков в спецназ попал буквально на днях. До этого он полгода мотался по полевым выходам и командировкам в составе отдельного десантно-штурмового батальона. Должность у него была громкая – начальник медицинской службы. И амбиции великие: по окончании военно-медицинского института собирался стать анестезиологом. Только сразу в ординатуру пробиться не получилось – хоть и не околачивал груши за годы учебы, а пахал волонтером в реанимации, связей нужных вовремя не оказалось. Да и реформа в армии началась. Вот и распределился, будучи офицером, на сержантскую должность с громким названием. Но уходить из Вооруженных сил не захотел (стоило ли тогда погоны надевать и из казармы долгими веснами завистливо глядеть, как одноклассники с девчонками по улицам шатаются?). Обещания командования отправить на учебу с каждым днем службы становились все призрачнее. Кому охота расставаться с толковым офицером, выполняющим свои обязанности, да еще и семьей не обремененным. Его ведь можно пользовать и в хвост и в гриву, и по назначению, и без, что, собственно, с успехом и практиковалось. В бригаду СпН попал случайно – встретил однажды в госпитале, куда привез солдата с аппендицитом, коллегу. Оказались земляками, пообщались. А потом неожиданно пришел приказ о переводе, и сразу же командировка в Кыргызстан. Теперь в составе группы специального назначения он, Владимир Новиков, сидел и ждал приказа выдвигаться. А пока суд да дело, доставал Баюна расспросами.

– …А почему «Батя»? – шепотом спросил он лысого водителя, краем глаза наблюдая, не появился ли командир, не слышит ли. Смуглый до черноты воин провел ладонью по гладкой макушке и щербато улыбнулся.

– А как же еще его называть? – говорил он вкрадчиво, тихо и без малейшего акцента, хоть и был чистокровным таджиком. Сказалось место рождения – он был москвичом в третьем поколении. – Он ведь нам отец родной!

– И мать! – раздался голос с переднего сиденья, где временно разместился круглощекий здоровяк, который должен был вести грузовик с кунгом.

– Ага, – согласился Баюн. – Если честно – не знаю почему. До меня все так звали, и я зову. Надо Шоно спросить, он с ним давно вместе служит.

Новиков не унимался. Раз уж зашел разговор, то надо было выяснить все и про всех по максимуму, чтобы не попасть впросак, как случилось пару дней назад с нелюдимым и угрюмым сержантом, которого за глаза иногда звали Ковбой. Тогда доктор ляпнул что-то в его присутствии о сигаретах «Мальборо» и чуть не схлопотал в челюсть по неизвестной для себя причине.

– А «Баюн» – что значит? – спросил он осторожно, хоть и знал, что водитель на это прозвище откликается и реагирует спокойно.

– Это сложно, – снова заулыбался таджик. – Эй, Злой! Может, объяснишь?

Толстяк пожал плечами и ласково посмотрел на водителя:

– Ничего сложного. Все из-за прически.

Немой вопрос в глазах Владимира заставил его продолжить разъяснительную работу:

– Из-за волос. Вернее, их отсутствия. Видишь, какой гладкий и правильный у него череп?

Новиков не стал еще раз оглядывать Баюна. Он и с первого дня знакомства помнил эту голову, кожа на которой напоминала лоскутное одеяло от обилия рубцов, шитых широкими стежками. Но на всякий случай кивнул:

– Угу. А какая связь?

– Ну, как же? Проще простого. Все очень логично. По форме головы и прическе он вылитый командарм Котовский, так? Но целиком фамилию очень неудобно в эфире озвучивать. Пока скажешь: «Котовский, двое справа!» – уже может случиться все, что угодно. Поэтому фамилию пришлось урезать…

– Не урезать, а сократить, – вставил Баюн, задумчиво глядя вдаль, на силуэты горных вершин. Над ними, в промежутках между полупрозрачными облаками, уже вовсю горели звезды, и с каждой минутой их становилось все больше и больше.

– Пусть так, – согласился Злой. – Сократили. Получился кто? Кот. Так и стали звать.

Врач удивленно поднял брови, но получилось не очень – мешала надвинутая на глаза шапка.

– А Баюн-то почему?

Терпению и добродушию упитанного воина можно было позавидовать.

– Кот-баюн – герой русских народных сказок. Такой громадный кот-людоед. Усыпляет добрых молодцев своими речами, а потом чик бритвой по горлу – и в колодец. Прямо как наш Баюн. Только наш не добрыми молодцами питается, а, наоборот, злыми.

– Понятно, – протянул Новиков, дуя на озябшие пальцы. – А вас, то есть тебя, почему так зовут? Если не секрет, конечно.

 

Теперь за пояснение взялся «сказочный кот». Встав со своего места, он потянулся, зевнул, прикрыв ладонью рот. Прислонился к «Форду», доверительно склонился к доктору:

– Ты его злым видел? Злого?

Тот отрицательно замотал головой. Мол, он в отряде всего ничего. Не успел еще.

Баюн прищелкнул языком:

– Эх, жаль… Но ты не переживай. И я не видел, и никто не видел. Он даже шею врагу ломает исключительно с добродушным выражением лица. И часового снимает как-то по-доброму…

Злой засмеялся. Новиков попытался вообразить себе описанную Баюном картину, но, как ни силился, представить этого добряка машиной для убийства у него не выходило. Заметив скептическое выражение на физиономии Новикова, рассказчик пожал плечами.

– Сам увидишь, – уверенно произнес он.

Со стороны летного поля нарастал, приближаясь, рев двигателей. Замерцали желтые глазища грузовиков. Странными фигурами поплыли по стене придорожных деревьев тени шлагбаума, будки контрольно-пропускного пункта, автомашин.

– Наконец-то, – облегченно вздохнул Злой. – Вот и наша очередь настала.

Двери кунга распахнулись, оттуда неторопливо спустился Иванов. По его виду невозможно было предположить, что он уже почти сутки на ногах: опрятная форма, прическа – волосок к волоску. Не осведомленный о его специальности в девяноста случаях из ста приписал бы его к штабной породе. И ранние морщины на ухоженном в целом лице являлись, пожалуй, единственными следами, говорившими о сложности и напряженности его непростой работенки.

Командир подошел к микроавтобусу налегке. Злой освободил для него место рядом с водителем, но к своей машине пока не двинулся. Хотел послушать Батю перед выездом. Тот специально для этого задерживаться не стал. Проходя мимо вскочившей со своих мест компании, распорядился:

– Едем. Порядок тот же: «домик», кунг, три местных грузовика. Замыкающим – Петрович на «газоне». Работаем по плану. Жизнь внесет коррективы – и мы не отстанем.

Теперь уже все заторопились по своим местам. Как было определено получасом раньше на коротеньком совещании, Новикову предстояло ехать в «Форде», ласково именуемом командой «домиком». Видимо, потому, что в нем было все для автономной жизни. Хотя с таким же успехом его можно было именовать и «командным пунктиком», и «лабораторийкой», и даже «больничкой», поскольку укладка медицинская имела постоянную прописку именно в этой автомашине. По словам командира, доктор должен быть при нем. Это, с одной стороны, льстило Владимиру. Но с другой – он прекрасно понимал, что Батя просто не может ему доверить какую-то обыденную для остальных задачу. Ведь специальную подготовку он пройти так и не успел. И в боевой ситуации «обкатан» с группой не был. Грустно осознавать себя в какой-то степени балластом, но доктора утешало одно: это ненадолго. Потому что в спецназе случайных людей не бывает – жизни всех в бою зависят от каждого из группы. Пока он, конечно, существенно подрывал боеспособность. Был, что называется, «минус единицей». Хотя это было не совсем точным определением – работу медика он знал и выполнять ее мог на достойном уровне.

Погруженный в свои раздумья, Новиков едва не упустил момент, когда колонна выстроилась на бетонке. Дело оставалось за конвоем. Милиционеры, сомлевшие от ожидания, неторопливо расходились по своим машинам, переводили в нормальное положение разложенные кресла. Старший из них, в форме с офицерскими звездами, грузный и засаленный, нехотя выбрался из «Нексии» и доковылял до микроавтобуса.

– Здоро́во. Это все, что ли? – спросил он по-русски. Видимо, не забыл еще язык с советских времен.

– Ассалам алейкум! – приветствовал его Иванов сквозь опущенное стекло. – Нет, это только первая часть.

Правоохранитель нахмурился и засопел:

– Мы так не договаривались! Нам что, снова сюда возвращаться? Сразу всех нельзя сопроводить?

Майор развел руками, насколько позволяли его габариты и то, что он находился в кабине, всем своим видом показывая свою непричастность к данным наглым действиям.

– Я человек маленький, тыловой. Руководство говорит – я подчиняюсь. Сказали сначала боеприпасы со снаряжением отвезти – значит, так и сделаю. Машины забиты барахлом, поместилось только чуть-чуть людей: охрана, да и то по минимуму. Остальные будут идти пешком. Кстати, они, скорее всего, уже топают. Мы же не будем тащиться со скоростью черепахи за ротой солдат? Поедем сами, в городе нас встретит ОМОН, да? А вы вернетесь к колонне, которая как раз к этому моменту промарширует добрую часть пути. И быстренько с ними обратно. Всем хорошо, все довольны.

В глазах стража порядка вспыхнул нехороший огонек и сразу погас.

– Боеприпасы, говоришь, – недобро ухмыльнулся он. – Воевать собрались? Против народа?

– Мы сюда не просились. Если бы вы охраняли базу нормально, нас вообще бы здесь не было, – не моргнув глазом, парировал майор.

Киргиз задумался, постоял секунду молча, хотел что-то ответить, но не стал. Только сплюнул в придорожный гравий.

– Ладно, – процедил он сквозь желтые прокуренные зубы, тяжело разворачиваясь по направлению к своей машине. – Аллах всех рассудит. Поехали.

…«Фирменным» пронзительным скрипом, узнаваемым всеми, кто хоть раз имел дело с этим автомобилем, отозвались тормоза разворачивающегося по направлению к городу «УАЗа». Съехав на обочину, он пропустил колонну российских грузовиков с милицейской легковушкой впереди и резво пристроился в арьергарде. Водитель – худой сержант со смуглым, изрытым оспинами юношеских прыщей лицом – недовольно выругался, когда в приоткрытые окна его «бобика» ввалилась тягучая, смешанная с пылью, вонь выхлопных труб впереди идущих. Пришлось закрыться. И путь из-за этого предстоял жаркий.

Ехать быстро не получилось. Рванувшая было с места «Дэу» с пышнотелым начальником патруля внутри вынуждена была очень скоро притормозить, чтобы не потеряться из виду. А потом и вовсе остановиться прямо на середине дороги, дожидаясь тихоходов. Караван, как неуклюжая гусеница, выполз на дорогу и поплелся в сторону мерцающего редкими огнями Канта. Баюн отчего-то не шибко жал на газ, задавая неспешный темп и другим водителям.

Иванов снял с держателя микрофон рации. Пора было выходить в эфир.

Рация чуть помедлила с ответом, а потом отозвалась у майора в ухе голосом:

– Две семерки! Полсотни первый на месте. Тихо пока. Ждем.

– Удачи, полсотни первый, – по-отечески пожелал Иванов и нажал кнопку отключения. Надо было связаться с кунгом, где последние часы выполнял задание Костя – Геня. Бедолаге с момента прилета даже не довелось воочию полюбоваться красотами местной природы, хотя на своих мониторах и электронных картах он избороздил местность глазами вдоль и поперек.

– Костя, как дела? – позвал Иванов. Применять секретные коды нужды не было – канал короткой связи надежно шифровался.

– Я! – звонко запищал наушник. – Дела – отлично! Только что достал качественный сингл… ой, извините, товарищ майор… оговорился. Запись сделал очень интересную. Прокрутить?

– Валяй.

– Даю без обработки – времени не было, совсем свежий перехват.

Иванов внимательно выслушал недлинный разговор по мобильному телефону двух человек – благо оборудование позволяло. Говорили по-русски, как старые знакомые. Однако чувствовалось напряжение в интонациях. По крайней мере с одной стороны. Первый голос он узнал сразу – уж очень характерно толстяк в милицейской форме произносил букву «С». Его собеседника опознать не получилось, однако майор отчетливо разобрал кавказский акцент. Суть разговора предельно проста – служитель закона пытался договориться о продаже крупной партии оружия и боеприпасов. Самовывозом и срочно. Но деньги хотел приличные. Покупатель торговался. Видимо, не первый раз заключалась подобная сделка, только масштабы намечались посолиднее. Поэтому он требовал гарантий и хотел определиться с неустойкой. На всякий случай. Страж порядка изворачивался, как мог, ссылаясь на творящуюся в республике неразбериху, сложности получения товара и другие мелочи. Кавказец ссылался на срочность, требовал скидки. Наконец, после коротких препирательств, сговорились в цене. Местом сделки назначили Кант – вернее, его пригород. На этом запись Гени заканчивалась.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
Рейтинг@Mail.ru