Сергей Зверев
Парад кошмаров

Полная версия

Глава 1

Глухой осенней ночью на территории воинского гарнизона, расположенного в Нижнем Поволжье, было тихо и спокойно. Батальон специального назначения Воздушно-десантных войск видел десятый сон. Дежурный по гарнизону завершил обход караулов, стянул сапоги, улегся на топчан и заснул, укрывшись шинелью, приказав разбудить себя ровно через четыре часа.

Свет в дежурке погас. Караульные немного расслабились, расстегнули верхние пуговицы хэбэ и ослабили ремни. Блеск звезд, ночная свежесть и близость реки – все это настраивало на лирический лад.

Спустя несколько минут в кабинете дежурного зазвонил телефон. Дежурный, чертыхаясь, скинул с себя шинель, поднялся и, не ожидая худого, взял трубку. Слух его тут же рассверлил начальственный голос…

Ночную тишину разорвал пронзительный звук сирены. «Батальон, боевая тревога! Батальон, боевая тревога!» Территория части осветилась огнями фонарей и прожекторов.

Военный человек никогда не знает, что означает эта команда, – начало войны или только обычные учения. Главное – уложиться в нормативы.

Вот и теперь слаженная и продуманная до мельчайших деталей военная машина пришла в действие. В казармах зажглось дежурное освещение. Зацокали подковки сапог, защелкали примыкаемые магазины. Вооруженные десантники повзводно выбегали из казарм. Заревели моторы автомобилей – не прошло и десяти минут, как весь боевой состав батальона во главе с его командиром майором Лавровым выехал за ворота КПП и направился в сторону военного аэродрома. На всей территории гарнизона вновь установилась тишина. Яркое освещение погасло, на охраняемых постах остались часовые, помощник начкара^[1] продолжил развод очередной смены караульных, а в спальнях, где совсем недавно сопели солдаты, теперь было пусто – лишь дневальные продолжали стоять на своих обычных местах.

Огромный военно-транспортный «Ил», именуемый на армейском жаргоне «сараем», медленно вырулил на взлетную полосу, готовясь взлететь в ночное небо. Майор Андрей Лавров, которого бойцы батальона прозвали Батяней, ознакомил подчиненных с поставленной задачей – десантироваться затяжным прыжком в заданном квадрате, занять там оборону, наладить связь с командованием и ожидать подкрепления. Затяжной прыжок спецназовцам потребовался для того, чтобы десантников раньше времени не заметили с земли – впрочем, всем бойцам подразделения это было понятно и без лишних объяснений.

– Куда летим, командир? – задал вопрос майору Лаврову его заместитель капитан Павел Шилов, веселый грубиян.

– Пока, как видишь, еще не летим, – ответил Лавров. Колеса самолета, уже начавшего разгон, еще катились по бетону взлетной полосы.

– И все-таки мы в какие края направляемся? – Военный транспортник тяжело оторвался от земли и начал набирать высоту.

– Да вроде бы на юг, – сказал майор, разворачивая карту.

– На Кавказ? – Шилов слегка наклонил голову. – Или… Куда-нибудь подальше?

– Похоже, что в этот раз – Северный Кавказ. Но вот в какое место?

– И для чего? – Этот вопрос капитана Шилова тоже пока что оставался без ответа.

* * *

В бархатистом ночном небе белели парашютные купола. Под ними темнел лес, и ярко-красное пятно лесного пожара зловеще сверкало в темноте.

Майор Лавров десантировался, как обычно, последним. Затяжной прыжок был для него не впервой. Ни с чем не сравнимое ощущение свободного падения – и над головой хлопнул купол, тело потянуло вверх. Батяня подтянул стропы, метя на поляну, куда опускались белые купола.

Запах гари ощущался еще на высоте. Впрочем, пожар в редколесье Северного Кавказа не выглядел так страшно, как это бывает в сибирской тайге. Приземлившихся десантников не встретила сплошная стена пожара; огонь мириадами искр взлетал в ночную высь, оранжевые язычки плясали на обугленных стволах. Однако сухой сосняк на пригорке неподалеку горел жарко, и это не предвещало ничего хорошего.

Батяня утвердился на ногах, грамотно погасил купол и с непривычки закашлялся: лесной пожар методично выжигал кислород. Первое, что он увидел, – зацепившийся за сосну купол парашюта. Автоспуск не сработал, и десантник беспомощно висел, не подавая признаков жизни; видимо, он уже успел угореть. Пламя пожара приближалось к нему, разгораясь уже совсем близко.

– Помогите же ему, сгорит сейчас! – Капитан Шилов бегал по выжженной земле и прыгал, пытаясь ухватить бойца за ноги.

«Нужно срубить дерево!» – закричал кто-то. – «Осторожно, не срубите так, чтобы он свалился в огонь!» – раздалось в ответ. – «Спокойно, бойцы! – Уверенный голос майора Лаврова перекрыл шум огня и треск горящих деревьев. – Я сам по этой сосне рубану! Вы, четверо, встаньте здесь – будете его ловить!»

Тремя ударами десантного тесака кавказская сосна тут же была срублена и повалилась в направлении, противоположном надвигающемуся огню. Боец упал в руки стоявших под деревом товарищей, осторожно отнесших его в сторону и опустивших на землю.

– Медик? Где медик? Что, опять нету? – Капитан Шилов чертыхнулся, склонился над угоревшим и принялся делать ему искусственное дыхание.

А сухостой на пригорке уже пылал вовсю. Огненный вал катился вниз прямо на десантников.

– Чего встали? – Батяня извлек саперную лопатку. – Ты, ты и ты – копай траншею. Остальные со мной рубят лес. Вода у всех во флягах? Быстро смочить платки – и на лицо. А то ведь все угорим на хрен!

Стук топоров, тяжкий грохот падающих наземь стволов, сухой треск горящей древесины – все это слилось в один кошмарный звук. Закопченные люди с повязками на лицах мужественно сражались с огнем. Спустя час пожар отступил – лишь по черным стволам, хаотично валявшимся на выжженной траве, змеились, перебегали рдеющие огоньки.

Майор устало опустился наземь, прислонившись спиной к пеньку, смежил веки и только теперь понял: в подобных случаях принято вызывать авиапожарную службу местного МЧС. Зачем же тогда было гнать военно-транспортный «сарай» с элитными парашютистами от самого Поволжья? И почему тогда был дан приказ «занять оборону, наладить связь и ждать подкрепления»?

Капитан Шилов еще полчаса назад связался с командованием и доложил о пожаре. Ответ прозвучал невнятно: гасить пожар любыми силами и ждать новых распоряжений.

– Андрей, – голос капитана Шилова прозвучал напряженно, – наши ребята тут источник пожара отыскали. Чуть поодаль – лесная просека и труба нефтепровода. Похоже, кто-то спецом поджег… С расчетом, что нефтяная труба бахнет.

– Никто из наших не обгорел? – устало спросил Батяня, не открывая глаз.

– Компрессорную станцию, видимо, вовремя отключили, так что нефти в трубе не было, – Капитан присел рядом с приятелем. – А почему нас в воздух подняли, а не МЧС?

– Вот и я об этом думаю. Может, на трубе какие следы подрыва?

– Все осмотрели, ничего не заметили. Вообще-то меня в военном институте другому учили.

– Труба, конечно же, «Газнефти»?

– А то чья еще?

– А я, Паша, недавно читал, что у них там едва ли не собственная армия организовывается. – Батяня зло сплюнул. – Получается, что эти зажравшиеся уроды… нам, армии, не доверяют?

– Армия? И что – танки, БМП, авиация… Может, еще и спецназ? – искренне удивился Шилов.

– Нет. Что-то вроде охранных частей. Так написано официально. Но с правом стрелкового оружия… и, конечно же, его применения в рамках закона.

– И с кем же они воевать собираются?

– Спроси что-нибудь полегче. Может, с рэкетом, – задумчиво предположил майор Лавров. – Хотя какой теперь в России рэкет… Может, с другими хозяйствующими субъектами. А может, просто «для крутизны» каких-то пацанов вооружают.

– А я думаю, что для каких-то феодальных междоусобиц, – подвел черту Шилов. – Пусть для начала научатся пожары на своих объектах тушить.

– А еще лучше – не допускать возгорания, – справедливо пожелал Батяня.

– Потом, может, свою прокуратуру организуют, свои суды… своих ментов? И вообще, «Газнефть» – это акционерная компания. То есть негосударственная. Какого, спрашивается, черта наши ребята должны рисковать своими жизнями из-за чьих-то чертовых дивидендов?

Майор Лавров тяжело поднялся, неторопливо закурил и очень внимательно взглянул на собеседника.

– Паша, я тебе уже сто раз говорил. Мы – регулярная армия. А ВДВ – самая что ни на есть элитная и боеспособная ее часть. Нам дали приказ? Вот мы его и исполняем. А все, что касается остального, – пусть командование решает.

А радист, потирая легко обожженную кисть руки, уже разворачивал установку спутниковой связи. На этот раз приказ прозвучал однозначно: занять оборону и ждать подкрепления. При этом нефтяную трубу следовало беречь как зеницу ока, а в случае нападения – лечь за нее костьми.

Десантники, наскоро позавтракав сухпаем, грамотно рассредоточились в обгоревшем леске. Батяня взглянул на часы – до рассвета было еще далеко. Как долго следовало ждать подкреп– ления, нападения каких террористов опасалось командование – он, конечно же, не знал. Но знал лишь одно: приказ, каким бы он ни был, следовало выполнять в точности…

Глава 2

Раскаленные угли камина в английском стиле источали жар. Вычурная мебель отбрасывала на пол причудливые тени. Пышные пуфики, расшитые золотыми вензелями, чем-то напоминали киевский торт. За витражным окном прорисовывался высоченный забор, а установленные на нем видеокамеры то и дело поворачивались на консолях, чутко фиксируя внутренний периметр двора и все подходы к территории.

Этот особняк на попсовой Рублевке почти ничем не выделялся из сотен таких же. Разве что камер наружного наблюдения было больше, да заборы повыше. Особняк этот принадлежал Галине Спивак, бывшему вице-премьеру правительства (еще при другом, ныне уже полузабытом премьере), бывшему губернатору, а сейчас – рядовому депутату Государственной думы.

Сама Галина Федоровна бывала здесь довольно редко, предпочитая жить в собственной квартире с видом на Кремль. Постоянной обитательницей этой загородной резиденции стала ее дочь Клавдия, известная всей России по гламурному реалити-шоу, которое вела. Шоу это, идущее по субботам на одном из молодежных музыкальных каналов, было едва ли не самым скандальным за всю историю российского телевидения. Основной его темой были исключительно скандалы: аборты поп-звезд уровня выше среднего, любовные романы гламурных педерастов, а особенно – сексуальные извращения во всех доступных и недоступных формах.

Сказать, что российская публика не любила Клаву Спивак, – ничего не сказать. Народ, особенно женщины в провинции, дружно плевался в экран, едва в нем появлялась главная героиня в попсовом прикиде, с трубкой «Верту», усеянной цейлонскими изумрудами, с подчеркнуто развязными манерами. Однако такова судьба многих «героев манежа» в современной России: чем больше их хулят, тем выше их рейтинг.

Реалити-шоу работало без сбоев, как коллекционный швейцарский «Брегет»: останкинские профи знали свое дело. И хотя Клава зарабатывала немало, деньги ее особенно не волновали: как и всякую прирожденную «героиню манежа», ее волновал исключительно рейтинг, и даже не рейтинг ее передачи, а свой собственный.

Но за все, включая рейтинг, приходится платить. У Клавы Спивак, как и у многих людей из ее круга, совершенно не было друзей – компаньоны, деловые партнеры, прихлебатели и многочисленные любовники в счет не шли. У богатых не бывает друзей, ведь дружба и бизнес – понятия разноплоскостные и разнокачественные, как мокрое и треугольное. У нее не было даже банальной дуры-подруги, с которой она могла бы потрепаться по телефону, рассказать рецепт тортика, обсудить модный телесериал, посоветоваться насчет косметики и согласиться с аксиомой, что «все мужики – козлы, а все бабы – дуры!». А ведь как ей хотелось хоть с кем-нибудь поделиться переживаниями, поплакаться да и просто выговориться…

Впрочем, некоторые «козлы» и «дуры» куда приятней других, и некоторых из них Спивак даже приглашала в гости.

Вот и теперь во дворе особняка выстроились автомобили трех навестивших сегодня Клавочку приятелей: эксклюзивный серебристо-серый «БМВ» последней модели, принадлежащий сыну одного из руководителей «Газнефти», голубой «Лексус», на котором сюда приехал модный в Москве визажист, и гораздо более скромный «Форд» набирающего популярность киноактера по прозвищу Терминатор. Все трое гостей сидели в круглой гостиной на первом этаже, возле стеклянного столика с шампанским и фруктами, беседуя с молодой хозяйкой – «платиновой» блондинкой, одетой сегодня в эксклюзивное черное кимоно.

Тонкая коричневая сигарета дымилась в серебряной пепельнице. Микроскопические пылинки плясали в белесой полосе света, пробивавшейся между расшитыми золотом шторами. Потрескивали дрова в камине, и сполохи пламени перебегали по дубовым панелям стен, вспыхивали на тусклом золоте старинных картинных рам.

Модный киноактер Миша Шавловский, за наращенную мускулатуру и некоторое сходство с голливудской знаменитостью прозванный Терминатором, принимал нарочито героические позы, стараясь предстать в наиболее выгодном ракурсе.

После того как Михаил снялся в двух российских сериалах, его стали часто узнавать на улице, хотя больших денег на этом ему заработать не удалось. Только вчера он закончил сниматься еще в одной небольшой роли. Но зато в настоящем западном боевике – голливудская кинокомпания отсняла в Москве фрагмент нового фильма о суперагенте британской контрразведки. Актера Шавловского пригласили туда на короткий эпизод – изображать «типичного российского бандита».

– Что ж, Голливуд есть Голливуд! Представляете, по сценарию моему «братку» нужно было с мотоцикла спрыгнуть…

– И сразу же по голове от Джеймса получить! – иронически оборвал его Лев Литвинович, брюнет с латиноамериканскими усиками, род занятий которого исчерпывающе характеризовал термин «светский лев». – Ты это уже рассказывал!

– Я одному тебе рассказывал! Не мешай, дай другим послушать! Так вот, они мне не разрешили не то чтобы самому спрыгнуть, но даже на мотоцикле трех метров не дали проехать! У них там за всех актеров это каскадеры делают. А я бы и сам прекрасно смог, наверное!

– Так почему же рассказывают, что этот новый Джеймс сам все свои трюки выполняет? – поперхнувшись шампанским, спросил владелец элитного визаж-салона Николай Сивый, вертлявый типчик с бегающими глазками и походкой педераста.

– Да, он, конечно, парень здоровый, тренированный и много чего сам бы сумел – прыгать, драться, кувыркаться. Но режиссер и продюсер не разрешают актерам делать даже самые простые трюки – так уже у них в Голливуде заведено.

– И правильно, если что случится с какой-нибудь «звездой» – компании громадную страховку придется выплачивать! Я слышала, недавно его знаменитая машина сильно пострадала, А если бы он сам тогда сидел за рулем? – сказала Клавдия. – Кстати, как там вообще, в голливудском кино, сниматься? Обстановка на площадке нервная?

– Ну почему же нервная? – улыбнулся Михаил. – Там полный комфорт, все удобства! На съемки и обратно личный шофер привозит. По площадке разносят соки, фрукты, шоколадки – все бесплатно, все входит в контракт, как и обед из ресторана. Как только ты закончил сниматься в очередной сцене – пожалуйста, иди в личный трейлер, отдыхай.

– Ого, они тебе еще и личный трейлер дали! Так ты у нас, оказывается, звезда мирового кино? – снова с иронией сказал Литвинович, как раз откусывая кусок швейцарской шоколадки, которой он заедал французское шампанское.

– Куда там, какая я звезда! Отдельный трейлер иметь у них каждому актеру положено. Вот, правда, если меня теперь в этом фильме за границей заметят… И снова куда-нибудь сниматься пригласят… Уже на более крупную роль… – мечтательно произнес Михаил, взяв из вазы на столе такую же шоколадку.

– Да навряд ли, есть у них там уже один «Терминатор»! – скептически отозвалась Клава. – А на моем телеканале сейчас к съемкам нового шоу приступают. Будет что-то вроде альтернативы «Последнему герою».

– Тоже в джунгли народ пошлют? – полюбопытствовал Коля Сивый, начинавший свою карьеру личным парикмахером знаменитого танцора, который не так давно стал еще и певцом.

– Пошлют, но только не в джунгли и не на необитаемый остров, а в обычную российскую глубинку. Типа, там тоже нелегкие условия, нужно пожить в доме без удобств, доить коров, кормить свиней, пасти коней… Я сразу же отказалась в этом дурацком деле участвовать.

– И почему же? – с невинным видом спросил ее Лева Литвинович. – Корову, что ли, подоить не сумеешь?

– Да не поэтому! Если понадобится, корову подоить, конечно, смогу. Но зачем мне вся эта фигня? Чего я в глухой деревне не видела – мышей и тараканов? Да еще сплетни по стране пойдут, что мы якобы в пятизвездочных условиях живем, а в эту деревню приезжаем только коров подоить… Зачем мне такая слава, у меня собственная передача есть!

– Меня пока что на это шоу не звали, но если позовут, я тоже откажусь, – заявил Терминатор. – Если бы снимали в Африке или на тропическом острове, так там все ходят полураздетые… А в деревне осенью под телогрейкой никто мою мускулатуру не разглядит и не оценит.

– Да и я бы не поехал, – игриво потянувшись в кресле, сказал Коля Сивый. – Нечего делать культурному человеку в такой дыре.

– А если б вместе с Димой Волковым? Тогда поехал бы? – с улыбкой спросил Лева.

– А при чем здесь Дима? При чем Дима здесь? – Визажист покраснел и вскочил с кресла с недовольным видом, сделав шаг в направлении Литвиновича. – При чем тут Волков?

Лева, ехидно улыбаясь, уже приготовился ему что-то ответить, но тут его отвлек сигнал мобильного телефона. В гостиной раздалась зажигательная мелодия. «Гитарр, гитарр, гитарр, гитарр…» – запел чей-то баритон вроде бы по-английски, но с явным русским акцентом.

– Послушайте, а что это за песня? – сказала Клавочка. – Я уже где-то слышала, но вы мне скажите, кто это поет?

– Это совсем новый московский певец. – Литвинович взглянул на экран своего мобильного и отключил сигнал, не отвечая на звонок. – Он и взялся как бы из ниоткуда. Никто про этого артиста раньше не слышал. Записал клип на эту песню, выложил в Интернете и сразу же стал популярным. Без всяких «фабрик звезд», конкурсов и продюсеров.

– Ага, мне он тоже понравился! – Коля Сивый успокоился и уселся обратно в кресло из белой кожи. – Голос приятный, да и сам парень очень симпатичный.

– «Гитарр, гитарр, гитарр, гитарр…» – стал напевать Лева фальцетом, слегка фальшивя и подмигивая Клавочке, при этом он с ухмылкой кивал на визажиста. – Значит, и он тебе тоже нравится, Коля?

– Да, нравится! – вызывающе ответил визажист. – И что в этом такого?

– Да ничего, ничего такого! – решила предотвратить начинающуюся перепалку хозяйка. – А может быть, мне этого певца на свою передачу пригласить? Вроде бы он теперь новая «звезда»?

– Конечно! Пригласи обязательно! – сказал Лева. – А то у тебя все время одни и те же люди. Зрителям такое надоедает.

– Кстати, а на звонок ты почему не ответил? – спросила у него Клава. – Уже второй раз подряд.

– Мм-м… да потому, что… – замялся Литвинович. – Это, видно, кто-то опять номером ошибся! Звонят тут… неизвестно кто…

Глава 3

Над северокавказскими предгорьями незаметно меркли звезды. Утренний ветер пронизывал до костей, и майор Лавров то и дело дул на красные от холода руки. Вот уже третий час он со своими бойцами по-прежнему удерживал позицию в районе недавнего пожара. Обжигающий жар, в который десантники попали, спустившись с неба, быстро сменился довольно крепким морозом, а спустя некоторое время с неба полил мелкий холодный дождь. На мгновенно остывших обгорелых стволах деревьев стали намерзать капли влаги, и вскоре стволы покрылись слоем льда. Толстая ледяная корка образовалась и на почве, так что передвигаться спецназовцам теперь приходилось с осторожностью.

Никаких новостей от командования по-прежнему не было. Связист несколько раз выходил на связь, но всякий раз слышал одно и то же: «Продолжайте контролировать территорию, ожидайте новых распоряжений».

– Ждать и догонять – хуже всего, – напомнил Павел Шилов общеизвестное.

– Я бы согласился догонять… чем сидеть тут. – Батяня щелчком выбил из пачки последнюю сигарету и протянул ее собеседнику.

– Оставлю… – Капитан Шилов прикурил и закашлялся: табак был для него слишком крепок. – Комбат, а помнишь Дагестан?

– Лучше не вспоминать.

– А наши пацаны до сих пор там.

– Кто живой… а кто и насовсем остался. – Майор Лавров помрачнел.

– Там хуже было, – затянувшись, капитан передал тлеющую сигарету Батяне.

– Никто никогда не знает, где и когда лучше, а где – хуже, – отмахнулся комбат. – У меня однокурсник по выпуску в ЗабВО молодым летехой попал. Вроде бы и место хорошее, и надбавки, и женщины в гарнизоне были, и все такое. Три раза рапорт писал, чтобы в Афган послали. И не потому, что на геройство потянуло.

– Начальство достало?

– Угадал… – Майор докурил сигарету почти до фильтра. – Лучше хороший начальник в хреновом месте, чем наоборот.

– А из моего выпуска треть, считай, уже на том свете, – вздохнул Шилов.

– Но мы-то с тобой еще живы? – неожиданно улыбнулся майор. – Выше голову, десантник! Что будет завтра – никому не известно. Не думай о грустном, живи сегодняшним днем.

Появление молодого сержанта некстати прервало беседу.

– Товарищ майор, разрешите обратиться, – служебной скороговоркой проговорил он. – На шоссе внизу – три тентованных грузовика. Направляются в нашу сторону.

Меньше чем через минуту Лавров с Шиловым стояли на краю пологого обрыва, под которым прорисовывалась серая лента шоссе. Батяня влип глазницами в бинокль и навел резкость.

Три одинаковых «Урала» важно катили в сторону пожарища. Маскировочная окраска грузовиков наводила на мысль, что это машины из какого-то гарнизона. На дверках грузовиков темнела непонятная эмблема, и Батяня никак не мог определить ее назначение.

– И кто это, интересно, такие? Может, МЧС? – прикинул Шилов.

– Если пожар тушить, то поздно. Нет, не МЧС, – проговорил комбат, силясь различить непонятные эмблемы.

Автомобили остановились в двадцати метрах от выставленного спецназовцами поста – двое десантников стояли у перегородившего дорогу увесистого соснового ствола. Несколько минут никакого движения не наблюдалось. Затем в переднем автомобиле открылась дверца, и Батяня различил внушительный силуэт. Майор подкрутил колесико резкости. Неизвестный был одет в маскировочный комбинезон. Ни погон, ни каких бы то ни было знаков различия не наблюдалось.

– Взгляни. – Батяня передал бинокль капитану Шилову.

– Похоже, это начальник, – предположил тот. – А здоровый какой… Просто кабан!

– Скорее, примат… Горилла, – ухмыльнулся Батяня. – Постой-постой… Кажется, я его где-то уже видел.

Тем временем гориллоподобный мужчина что-то сказал десантникам, но те заступили дорогу, давая понять, что проход закрыт. Неизвестного, однако, это не смутило. Обернувшись к машинам, он что-то выкрикнул. Из кузовов посыпались люди в полувоенной форме. Удивительно, но все они были вооружены. Наметанный глаз майора Лаврова различил помповые ружья, «стечкины» и даже спецназовские «Кедры».

– Ты что-нибудь понимаешь? – немного растерялся Шилов. – Надо бы с нашими связаться…

– Я понимаю лишь то, что нам следует занять оборону и выполнять приказ, – невозмутимо парировал Лавров. – А если это террористы?

Между тем люди в непонятной форме грамотно рассредоточились. Их вид и выставленные стволы явно не свидетельствовали о дружелюбии. Двое десантников явно не смогли бы их задержать. Батяня понял: еще минута – и случится непоправимое.

– Скомандуй, чтобы не стреляли, – бросил он Шилову, поднялся в полный рост и направился к неизвестным.

– Гвардии майор ВДВ Лавров, – представился Батяня. – Кто такие? Почему вооружены? Что тут делаете?

– Не вякай, майор, – развязно прервал его гориллоид, и Батяня, взглянув в его лицо, сразу признал старого знакомого…

Это был бывший офицер Советской Армии Гаврилов, известный Лаврову под кличкой Гориллов. Когда-то он служил в одном полку с Батяней, затем под каким-то благовидным предлогом уволился. Чем он занимался потом – никто не знал, но вскоре, по слухам, всплыл в какой-то частной охранной структуре. Лавров, впрочем, не отслеживал жизненный путь этого человека: среди офицеров полка Гориллов слыл недалеким, но очень амбициозным и наглым типом. Поговаривали о каком-то криминальном следе в биографии Гаврилова, о связях с финансовыми спекулянтами и даже подмосковными ОПГ, наводившими на столицу страх в середине девяностых. Как-то раз, совершенно случайно, майор Лавров мельком видел Гориллова в программе новостей одного федерального телеканала: стоя рядом с известным, но малопопулярным дельцом из нефтегазового бизнеса, бывший десантник держал над ним раскрытый зонтик.

Похоже, Гаврилов также узнал Батяню. Смяв в ухмылку зверскую физиономию, бывший сослуживец бросил:

– Так, майор, эта территория – наша. Задачу выполнил? Связывайся со своими, пусть забирают.

– Эта территория – Российская Федерация! – справедливо напомнил Батяня. – А вы… кто тут такие?

Огромная лапа Гаврилова расстегнула нагрудный карман комбеза и зашелестела бумагой официального экстерьера.

– Охранное подразделение «Газнефти», – с апломбом пояснил собеседник. – Я командир этого подразделения, территория наша, потому что через нее тянется наша труба. Чего непонятно?

Батяня проигнорировал вопрос.

– И против кого ты воюешь? – с невозмутимой учтивостью гангстера поинтересовался он.

– Что-то много вопросов ты задаешь, Лавров. – Гаврилов многозначительно поправил «Кедр», висевший сбоку. – И вообще, майоришка…

Лавров недобро прищурился.

– Слушай меня внимательно, – сказал он. – Мы – Российская армия, ее самое элитное подразделение – ВДВ. Мы действуем по приказу и по уставу. О появлении тебя и твоих… боевиков нас не предупредили. В настоящее время вы для нас – незаконное вооруженное формирование. Мои бойцы в более выигрышном положении, в случае огневого контакта вы все будете уничтожены. Не говоря уже о том, что мы ждем подкрепления. Так что подумай о возможных последствиях. Во избежание кровопролития приказываю немедленно разоружиться, сесть наземь и ждать дальнейших распоряжений. – Батяня потянулся к черной коробочке нагрудной рации. – Капитан Шилов, срочно наладь связь и обрисуй обстановку.

Как ни странно, но Гаврилов почти подчинился. Правда, о том, чтобы сложить оружие, не могло быть и речи, однако реплика Батяни возымела действие: бойцы охранной структуры «Газнефти» опустили стволы.

На этот раз командование отреагировало на редкость быстро. Однако приказ прозвучал удручающе: майору Лаврову и его бойцам предписывалось немедленно покинуть позиции, сдав их Гаврилову, после чего проследовать по шоссе вниз и ждать транспорт.

Приказы, как известно, не обсуждают. А в армии – особенно. И потому Батяня был вынужден подчиниться.

– Скажи спасибо, что еще извиниться перед этими уродами не предложили, – оценил услышанное капитан Шилов и замысловато выругался. – Никак не могу в толк взять: а почему «Газнефть» свое охранное подразделение на тушение пожара не направило?

– Может, пожалело… А может, решило, что мы, армия, серая скотинка и что нас везде можно бросать в огонь и в воду, – вздохнул Батяня.

– Получается, что наши отцы-командиры… с ними заодно?

– Не надо говорить обо всех огулом, – справедливо напомнил Лавров. – Мерзавцы в армии были, есть и, к сожалению, будут всегда. Но надо быть полным идиотом, чтобы не понять: такая ситуация – откровенный плевок в армию. Что, думаешь, наши пацаны этого не поняли? Встретился бы я с этим уродом где-нибудь в темном переулке…

– Ты о нашем командире?

– Я о Гориллове…

Тем временем над предгорьями рассвело окончательно. Звезды померкли, лесок на соседней горе выглядел выпукло, словно на гравюре. Алое солнце, цепляясь за верхушки елей, медленно поднималось с востока, и в его безжалостном свете недавнее пожарище выглядело устрашающе.

А к офицерам уже направлялся Гаврилов. Выглядел он чрезвычайно самодовольно. На его грубой физиономии явственно читалось: «Ну что, проглотили и утерлись?»

Шилов взглянул на бывшего коллегу исподлобья. Это явственно означало: если этот козел не успокоится – порву, как Тузик грелку, и пусть со мной будет то что будет.

– Обожди. – Батяня сделал предостерегающий жест.

– Давайте выметайтесь, – нагло потребовал Гаврилов. – Нам еще долго ждать?

– А расписку? – недобро прищурился Лавров.

– Не понял… Какую еще расписку?

– Гаврилов, ты же сам в армии служил и должен помнить: без соответствующих документов у нас ничего не делается. Давай мне расписку по всей форме: мол, отдельный батальон ВДВ территорию сдал, охранная структура «Газнефти», или как там вы называетесь, территорию приняла, претензий не имеем… И все такое прочее. Если писать не умеешь – я за тебя напишу. А ты только закорючку поставишь!

– Да вали ты знаешь куда?! – неожиданно вызверился собеседник.

– Куда?

– На хер! И ты, и твои «голубые в беретах»… Тьфу, козлы!

Батяня недобро прищурился.

– Слышь, ты… Давай не как официальные лица поговорим, а как мужчина с мужчиной. Или слабо?..