Ши Чень
Убийство на Острове-тюрьме
Глава вторая
1
На самом деле я не хочу вспоминать об этом чудовищном деле об убийстве, произошедшем зимой две тысячи пятнадцатого.
Причин на то много, но главная из них – это то, как оно произошло. При малейшем воспоминании о нем меня трясет. Дошло до того, что каждый раз, стоит мне закрыть глаза, я как наяву вижу все события на том далеком острове. Чэнь Цзюэ считает, что время излечит мои раны. Я решил последовать совету психотерапевта и исцелить свой разум, записав все то, через что мне довелось пройти – как впервые поступил в случае с прошлогодней серией убийств в Обсидиановом особняке.
Тогда оказалось, что нет худа без добра. После ряда доработок и тщательного редактирования в том же году мою рукопись опубликовали под названием «Шанхайская головоломка»[5]! Это смогло случиться только благодаря моему ныне покойному другу Ши Цзинчжоу. Если бы он не свел меня с редактором издательства Сюэ Фэем, боюсь, что рукопись так и осталась бы пылиться в ящике стола.
Публикация романа вызвала большое недовольство у Чэнь Цзюэ. Он сказал мне:
– Хань Цзинь, ты сделал секрет друга достоянием общественности, – тут я не понял, имел он в виду Гу Яна или самого себя, – и заработал на этом денег. Я совсем тебя не понимаю, а еще разочарован в тебе.
Он полагал, что, обнародовав эпизоды его частной жизни, я совершил безумно постыдный поступок. Он даже хотел было разорвать со мной отношения. В конце же концов Чэнь Цзюэ простил меня, поняв мои мотивы. В отличие от меня, он крайне закрытая личность. В наше время не так уж много людей, у которых нет ни «Вичата»[6], ни «Вэйбо»[7], ни личного сайта, ни прочего подобного и которые время от времени даже выключают телефоны. Так уж вышло, что Чэнь Цзюэ как раз один из них. Я частенько подшучиваю над ним, говоря, что он человек из древности, живущий в двадцать первом веке, а он ничуть не возражает и даже поддакивает мне.
Сюэ Фэй, похоже, был куда сильнее заинтересован Чэнь Цзюэ, чем читатели, потому что постоянно торопил меня написать о нем еще несколько историй. Не имея иного выхода, я втайне от Чэнь Цзюэ передал Сюэ Фэю свои записи о последнем раскрытом деле. Он был очень доволен, когда смог включить очередную историю в свой сборник. Естественно, когда он узнал, что нам с Чэнь Цзюэ выпало на долю еще одно адское приключение, он не мог так просто отстать от меня.
Поэтому, несколько раз взвесив все «за» и «против», я решил записать все, что произошло на острове, от начала и до конца.
Итак, однажды в начале декабря глубокой ночью в нашем доме раздался внезапный телефонный звонок. Чэнь Цзюэ как раз смотрел телевизор в гостиной, и трубку взял я. Звонивший представился Ци Боюем из Восточно-Китайского педагогического университета и попросил к телефону Чэнь Цзюэ. Я очень удивился. Я уже упоминал, что эмоциональный интеллект Чэнь Цзюэ оставляет желать лучшего, навыки общения у него хромают, и друзей у него почти нет. Вряд ли бы кому-то среди ночи действительно понадобился Чэнь Цзюэ, кроме разве что капитана уголовного розыска Сун Босюна. Кто вообще такой этот Ци Боюй? Мне стало весьма любопытно.
Чэнь Цзюэ взял у меня телефон, сухо ответил на несколько вопросов и прервал связь.
– Кто это? – спросил я, стараясь сделать вид, что мне все равно.
– Один мой старший коллега.
Чэнь Цзюэ снова плюхнулся на диван, а потом, словно кое-что вспомнив, сказал:
– Он вскоре навестит нас. Я ему нужен, чтобы обсудить несколько вещей.
– Ци Боюй. Имя звучит знакомо. – Я провел рукой по волосам, будучи не в силах вспомнить, где я мог слышать его раньше.
– Он декан факультета математических наук Восточно-Китайского педагогического университета. Хань Цзинь, откуда ты можешь его знать? Неужели ты листал мои журналы? Профессор Ци – передовой исследователь Китая по части изучения дифференциальной геометрии и нелинейных уравнений, коллега, которого я очень уважаю.
Редко можно услышать, как Чэнь Цзюэ кого-то хвалит. В тот день солнце определенно взошло на западе, а не на востоке[8]. Когда он рассказал о профессоре, я вспомнил, что действительно видел его имя в научном журнале, который выписывал Чэнь Цзюэ.
– Когда он придет? Мне тут не маячить? – спросил я.
– Через двадцать минут. Поднимись к себе и не беспокой нас по пустякам. – Чэнь Цзюэ валялся на диване, и его слова не были похожи на шутку. – Пока я тебя не позову, не спускайся вниз, ясно?
– Даже если ты меня позовешь, я не спущусь. Доволен?
Хоть я и ответил шутливым тоном, на душе у меня скребли кошки. Даже не знаю, почему я ему так ответил. Конечно, нет никакого смысла спорить с человеком с нулевым уровнем эмпатии. Захватив с собой чашку кофе и роман, я вернулся в свою комнату. Вообще я бы лучше погулял, но в последнее время погода в Шанхае стояла скверная: было холодно и сыро.
Включить обогреватель, удобно устроиться в теплой кровати, почитать любимый детектив, выпить чашечку горячего кофе с молоком – что может быть лучше в студеную зимнюю ночь! В руках я держал очередное творение Юкито Аяцудзи[9] «Убийства в доме с черной кошкой». Я уже прочитал все предыдущие книги этой серии. Возможно, потому что я сам пережил схожий опыт, такие истории находят отклик внутри меня.
Время пролетело незаметно, когда я понял, что прошло уже два часа. Захлопнув книгу, я вышел из комнаты, попутно размышляя о потрясающем сюжете, и пошагал вниз по лестнице, чтобы выпить чего-нибудь горячего. Спустившись на первый этаж, я обнаружил, что в гостиной никого нет, кроме Чэнь Цзюэ.
– Профессор Ци уже ушел?
– Ага, ушел.
Чэнь Цзюэ был так сосредоточен на чтении какой-то книги, что даже не поднял головы.
Я тихо подкрался к нему из-за спины и заглянул в текст. Меня ждало разочарование: хоть мне был знаком каждый знак, вместе они складывались в абсолютно непонятные для меня слова. На чайном столике лежало несколько толстенных книг по математике, от одного взгляда на названия которых брала тоска. Видимо, все эти сочинения принес профессор Ци для Чэнь Цзюэ.
– Про что это? – протянув руку, я небрежно указал на одну из книг.
– Про зеркальную симметрию.
– Не понял, – пожаловался я. – Ты не мог бы объяснить подробнее?
– Между многообразиями Калаби-Яу существует особая связь. Слышал о гипотезе Калаби[10]? – Чэнь Цзюэ перевел взгляд с книги на меня.
– Еще одна сложная тема из математики? – наугад ляпнул я.
Чэнь Цзюэ кивнул и продолжил:
– Может ли в замкнутом пространстве существовать гравитационное поле без распределения материи? Этим вопросом задался итальянский математик Эудженио Калаби. Лично он считал, что такое возможно, но никто не мог это доказать. Гипотезу Калаби можно считать невероятно смелой попыткой популяризации теоремы об униформизации. Важно понимать, что все известные тогда примеры многообразия Эйнштейна были локально однородными. И в таких условиях появляется поразительная новаторская гипотеза Калаби! Гений всегда может обнаружить…
– Неужели профессор Ци доказал гипотезу Калаби? – удивился я.
Чэнь Цзюэ состроил недовольную мину и тут же попрекнул меня:
– Хань Цзинь, ты что, не знаешь элементарных вещей? Эту гипотезу доказал профессор Яу Шинтун, это же даже трехлетний ребенок знает! Вот только Ци Боюй все же его последний ученик. И хоть его достижения не выдерживают никакого сравнения с гением профессора Яу Шинтуна, в научных кругах он далеко не безызвестная персона!
Я глубоко сомневаюсь, что трехлетние дети знают о гипотезе Калаби.
– Он же пришел к тебе не только затем, чтобы книжки отдать, верно? – спросил я.
– Ну, он пришел сюда по двум причинам.
– Каким двум причинам?
Слова Чэнь Цзюэ настолько разожгли мое любопытство, что я и думать забыл о кофе или чае, так и усевшись с пустой кружкой в руках на диван напротив него.
– Во-первых, меня официально пригласили преподавать на математическом факультете Восточно-Китайского педагогического университета.
– Правда? Как здорово! Ты ведь согласился?
– Сказал профессору Ци, что подумаю. Я не планировал так быстро возвращаться в башню из слоновой кости.
Мне вспомнился случай, который произошел, когда он преподавал в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. По его словам, это было нечто очень серьезное, потому что он нарушил свои должностные обязанности, и из-за этого трагически погиб один из его студентов. Чэнь Цзюэ терзало ужасное чувство вины, даже несмотря на то что университет наказал его, отстранив его от занятий. Но он до сих пор так и не сказал мне, что же конкретно тогда произошло, и, вероятно, никогда не скажет.
– Ладно, а что второе? – Я намеренно сменил тему.
– Со второй вещью все немного сложнее.
Чэнь Цзюэ сел поудобнее и продолжил:
– Дочь сестры профессора Ци, его племянница, служит в уголовной полиции. У нее в работе одно дело, и она надеется, что я смогу принять участие в расследовании. Говорят, что она приняла решение взяться за него, прочитав какую-то там книгу о деле Обсидианового особняка. По большому счету, все из-за тебя! Хань Цзинь, ну вот зачем ты вылепил из меня героя в своей книжке? Вышла бы она на меня, если бы ты так не поступил? Одна морока с тобой!
– Пригласила тебя участвовать в расследовании? Клево! Разве ты не помогал капитану Суну в ведении дел? Для тебя это не было такой уж большой проблемой. Что это за дело такое, где полиция нуждается в твоей помощи?
– Это непростая работенка! Хань Цзинь, знаешь, где находится место преступления?
– Где?
– На одиноком острове в Южно-Китайском море, неподалеку от архипелага Сиша.
– Что?! – Я в шоке вскочил с дивана. – Архипелаг Сиша? Ты не ошибся? Остров в такой дали?
Чэнь Цзюэ медленно кивнул с серьезным выражением лица.
– Но, к счастью, ты отказался! А не то пришлось бы нам плыть к нему за тридевять земель! Полжизни бы тащились! – обрадовался я.
– Отказался? Я не отказался, – посмотрел на меня Чэнь Цзюэ.
– Ты… ты согласился?
– Ага.
– Чэнь Цзюэ! Ты с ума сошел?
– Не сошел.
– Ладненько, как хочешь, это не моя забота. Просто предупреждаю: ты не вынесешь тягот путешествия. А я тут безо всяких тягот обойдусь.
– Нет, мы поедем вместе.
Тон Чэнь Цзюэ был тверд и не подразумевал вариантов.
– Я тебе разве что-то обещал? Чего ради мне ехать с тобой?
– Не обещал. Только мне кажется, тебе одному нечего будет делать в Шанхае. Лучше поедем вместе, развеемся; я ж тебе добра желаю. Остров красивый очень, разве ты не хочешь посмотреть?
Я взбесился от таких слов. Ну почему ему всегда плевать на мои решения?
– Не поеду. Хоть убей меня, не поеду, – отказался я.
– Поедешь, Хань Цзинь, уж я-то знаю, – протянул Чэнь Цзюэ, лукаво щурясь.
Я разозлился пуще прежнего и повысил голос:
– Еще раз говорю, не поеду! Я отказываюсь покидать Шанхай и ехать на архипелаг! Кроме того, меня укачивает, я боюсь моря, боюсь воды, меня обсыпает от морепродуктов, я вообще никак не смогу приспособиться! Чэнь Цзюэ, брось ты эту затею! Ты взвалил себе на плечи эту ношу, так не перекладывай ее на меня. Так что никаких! И, кстати, интересно, что за магия способна заставить меня изменить мое твердое решение?
– Магией я не владею, в отличие от информации: птичка напела, что ты еще ни разу не заплатил арендную плату, – сказал Чэнь Цзюэ, растекаясь в улыбке. – Только представь, как одинокий бездомный волочится по улице. Ему так холодно, так голодно! Да у меня от этой картины сердце кровью обливается! У тебя тоже, Хань Цзинь?
– Ты… ты угрожаешь мне?! – Меня всего трясло от злости.
– Хань Цзинь, а ты стал умнее. Ладно, так или иначе я тебя просто информирую. Отдохни пока хорошенько, а завтра утром я договорился о встрече с той девушкой-полицейской, чтобы обсудить детали дела.
Сказав это, Чэнь Цзюэ поднялся наверх и скрылся за углом второго этажа, оставив обомлевшего меня в одиночестве.
Тяжело вздохнув, я навзничь упал на диван. Мне хотелось плакать.
2
На следующий день мы с Чэнь Цзюэ пришли в кофейню под названием La Mer Café на улице Цзюйлу. Чэнь Цзюэ договорился встретиться с той женщиной здесь. Зайдя внутрь, я окинул помещение взглядом. Это была кофейня в европейском стиле, главными фишками в интерьере которой были литература и кофе. Здесь можно было спокойно посидеть, атмосфера была располагающей. Чэнь Цзюэ попивал кофе и читал газету, не произнося ни слова, будто наслаждаясь короткой минутой тишины.
В какой-то момент за окном потихоньку начал накрапывать дождь. Капли дождя падали на землю, издавая тихий тикающий звук, словно заводные часы. Капли легонько гладили стекла окон, пейзаж вдали растворялся в прозрачном хрустальном мире. Пешеходы на улице ускоряли шаг. Я не мог не волноваться: не пропустит ли племянница профессора Ци встречу из-за погоды?
Как оказалось, мои опасения были совершенно напрасны.
– Здравствуйте! Извините… вы господин Чэнь Цзюэ?
Приветствие прозвучало позади меня. Я повернулся на голос и увидел красивую девушку.
На вид ей было лет двадцать, ее черные длинные волосы были собраны в конский хвост. Она пришла ненакрашенная. Девушка оказалась худощавой и высокой, на вид около ста семидесяти сантиметров. На ней была двубортная ветровка цвета хаки, синий хлопковый шарф и потасканные джинсы, в которых ее ноги смотрелись еще длиннее. Она производила впечатление профессионала. Но больше всего меня поразило ее лицо. У нее были большие и круглые задорные глаза с длинными ресницами, а высокая переносица делала ее и без того красивые черты лица еще более утонченными.
Мы с Чэнь Цзюэ тут же поднялись с мест.
– Здравствуйте!
Она с улыбкой поклонилась, крепко пожала нам руки и села за столик напротив меня. Я заметил, что, когда она улыбалась, уголки ее рта слегка приподнялись. Это выглядело очаровательно.
– Зовите меня просто Тан Вэй, – сказала она и окинула взглядом каждого из нас.
На мне ее взгляд задержался чуть дольше:
– Я предполагаю, что вы и есть профессор Чэнь?
Я спешно замахал руками, а затем указал пальцем на Чэнь Цзюэ:
– Нет, вы ошиблись. Это его зовут Чэнь Цзюэ. А я – Хань Цзинь, его друг.
– Простите-простите, я последнее время такая рассеянная! Я не ожидала, что вы так молоды, профессор Чэнь! – торопливо извинилась перед ним Тан Вэй, прикрыв руками рот.
Потом она обратилась ко мне:
– Господин Хань Цзинь, верно? Я читала «Шанхайскую головоломку», и мне очень понравилось. Так круто, что вам удалось облечь реальное дело в форму детективного романа.
Хоть это была и лесть, она ласкала мои слух и сердце. Я тут же принялся отнекиваться:
– Что вы, какое там «круто»…
– Ну, Хань Цзинь и вправду не шибко крут. Крутой здесь я, – бесцеремонно перебил меня Чэнь Цзюэ. – Позвольте поинтересоваться: госпожа Тан, вы проделали долгий путь от Хайнаня до Шанхая, чтобы встретиться с нами. Дело, должно быть, крайне серьезное? Короче говоря, можете кратко ввести нас в курс случившегося?
Тан Вэй достала из сумки кожаную записную книжку и разложила ее на столе, будто боясь упустить любую мелочь.
– Вы слышали об Алькатрасе? – Тан Вэй посмотрела на нас с широко открытыми глазами.
– Да, – ответил я, а потом увидел, как Чэнь Цзюэ тоже кивнул головой.
Мой кругозор, конечно, не безграничен, но как можно не знать о прославленной тюрьме, ставшей всемирной достопримечательностью? Алькатрас – это небольшой остров в заливе Сан-Франциско, в Калифорнии. Много лет назад с подачи Белого дома на острове была устроена институция, получившая название «Федеральная тюрьма Алькатрас» и ставшая самым известным местом заключения в истории США. На острове находились под стражей печально известные опасные преступники. Тем не менее в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году тюрьму закрыли.
Говорят, что название острова взято из книги «Дьявольский остров Дяди Сэма». Когда там находился в заточении писатель Филип Гроссер. Этим ужасным местом вдохновлялись не один раз, когда снимали голливудские блокбастеры.
– Смею утверждать, что вы точно не знали о существовании подобных объектов в Китае.
После этих слов взгляд Тан Вэй сделался острым, как у хищной птицы.
– Что? В пределах материка? – Я вспомнил об островах Сиша, о которых упоминал Чэнь Цзюэ.
– Нет. На острове в Южно-Китайском море, – моргнула Тан Вэй.
Я слышал о сининской тюрьме в провинции Цинхай и шэньчжэньской тюрьме в уезде Баоань, но ни сном ни духом не знал, что на уединенном острове в Южно-Китайском море возвели тюрьму. Слова Тан Вэй были для меня столь же абсурдны, как если бы она сказала, что посреди Нью-Йорка высятся трехтысячелетние пирамиды, а в Токио построили Колизей.
– На самом деле это место нельзя считать обычной тюрьмой. Строго говоря, это психиатрическая лечебница.
– Психиатрическая лечебница?
– Это психиатрическая больница для преступников с ментальными расстройствами.
– Так страшно, что существуют подобные места, – со вздохом сказал я.
В памяти у меня всплыл образ психиатрической больницы Аркхэм из фильмов о Бэтмене. Там держали заклятых врагов Брюса Уэйна – Джокера, Пингвина, Мистера Фриза, Загадочника и других обезумевших злодеев. При мысли о них по спине у меня пробежал холодок.
Выдержав паузу, Тан Вэй продолжила:
– Остров находится близ архипелага Сиша в Южно-Китайском море и носит название Остров-тюрьма. Столь пугающее название появилось, понятно, только потому, что там построили тюрьму. Задолго до этого рыбаки называли этот необитаемый остров Китовым, поскольку издалека он напоминал наполовину вынырнувшего из воды кита. Как известно, на сегодняшний день в Китае зарегистрировано порядка шести тысяч девятисот необитаемых островов площадью более пятисот квадратных метров и десятки тысяч островов, площадь которых меньше пятисот квадратных метров. Дать официальное название каждому попросту невозможно. Вообще этот необитаемый остров не представлял никакого экономического интереса, никто не стал бы его осваивать. Однако много лет назад транснациональная корпорация «Беннингтон» построила на острове психиатрическую лечебницу «Наньмин». Корпорация направила Государственному океанологическому управлению ходатайство и приобрела право на развитие и пользование островом в течение шестидесяти лет. Лечебница не простая: там содержатся только опасные душевнобольные преступники, точнее, преступники, которые не могут понести обычную уголовную ответственность. Психиатрическая больница полностью независима, словно государственный орган. Она может действовать с собственной санкции и не позволяет пациентам подавать жалобы. К тому же, подражая тюрьме, наказывает преступников, устраивает телесные наказания и все такое. Она очень схожа с реальной тюрьмой.
– Тогда почему я никогда про нее не слышал? Вообще-то новости о столь специфическом месте распространились бы в обществе, как лесной пожар! – выразил сомнение я.
– Эта больница ведет дела без лишнего шума; я не нарыла никакой информации о ней в интернете. Более того, даже закулисные хозяева больницы, корпорация «Беннингтон», тоже не могут запросить о ней данные. Но это нормально, многие дочерние компании крупных консорциумов такие же. Как бы то ни было, разрешения и всякого рода лицензии психиатрической больницы «Наньмин» в полном порядке, это легальное медицинское учреждение. Вот только недавно на острове произошло такое, что персонал больницы вынужден был связаться с нами.
Сказав это, Тан Вэй выдержала паузу будто в ожидании наших вопросов.
– Там произошло преступление?
– Да, и, как говорится в ваших детективных романах, это невозможное преступление! – на этой фразе Тан Вэй улыбнулась.
Чэнь Цзюэ поднял голову. Казалось, что слова Тан Вэй вызвали у него интерес.
– Когда вы были в Обсидиановом особняке, вы уже сталкивались с убийством в запертой комнате, верно? Но, как мне кажется, в тот раз у вас была не до конца запертая комната: из-за дверной цепочки дверь можно было немного приоткрыть. А вот та, что находится на Острове-тюрьме, – уж точно запертая, без единой щели или зазора! Человек, находясь в изоляторе, был зарезан, будучи под постоянным наблюдением, – сказала Тан Вэй, наблюдая за нашей реакцией.
– Как такое возможно? – сорвалось у меня с языка.
До этого момента хранивший молчание Чэнь Цзюэ вдруг спросил:
– Офицер Тан, можете подробнее описать обстоятельства, при которых произошло преступление?
Я ухмыльнулся:
– Ах, наш мальчик-аутист наконец-то подал голос!
Чэнь Цзюэ проигнорировал меня.
Тан Вэй посерьезнела:
– Покойного звали Сюй Пэнъюнь, на момент смерти ему было шестьдесят лет. Вы можете не верить, но он был прежним директором психиатрической больницы «Наньмин». Несколько лет назад в полнолуние Сюй Пэнъюнь вдруг слетел с катушек. Он каким-то образом пронес в тюрьму холодное оружие и ранил нескольких человек. Когда его обезвредили, ему диагностировали шизофрению и оставили на стационарное лечение. Всего несколько дней назад Сюй Пэнъюнь вновь потерял над собой контроль и набросился на нового директора больницы Го Цзунъи. Персонал поместил его в изолятор. Изолятор в психиатрической лечебнице – не то же самое, что штрафной изолятор в тюрьме. Его не используют для наказания пациентов. Когда больных помещают в эту комнату, большинство из них находится в состоянии припадка, а там они могут успокоиться. Стены в изоляторе покрыты мягкой обивкой, чтобы они не причинили себе вреда. В каждом изоляторе установлены камеры видеонаблюдения, все действия пациентов находятся под постоянным контролем. У мониторов круглосуточно дежурят охранники. В ночь совершения преступления Сюй Пэнъюнь, сидя на кровати, прижался стене, задергался, а потом встал, пошел было, но упал и перестал двигаться. Кардиомонитор на его теле показал, что на тот момент Сюй Пэнъюнь был уже мертв. Охрана тут же бросилась за ключом. Однако ключ пропал, поэтому от охраны поступил экстренный вызов, и к месту преступления прибежали все: директор, врачи, персонал. Только через полчаса после того как Сюй Пэнъюнь упал замертво, им удалось взломать замок и проникнуть внутрь. Причиной смерти стал разрыв сердечной стенки и массивная кровопотеря. Причем с самого начала было ясно, что пациент был зарезан. А самое странное, что на месте происшествия не было найдено ничего похожего на колюще-режущие предметы. Дежурившие в тот день охранники подтвердили, что перед тем как войти в изолятор, Сюй Пэнъюнь прошел два тщательных досмотра и попросту не мог пронести с собой абсолютно ничего, даже муравья! Они сняли с него одежду, проверили ее, проверили его самого, прежде чем поместить его в комнату. Итак, вот вопрос: как же Сюй Пэнъюню нанесли рану? Что произошло в запертой, совершенно герметичной комнате?
Тан Вэй пристально посмотрела на Чэнь Цзюэ, ожидая разумного объяснения.
3
– Неужели полиция еще не высадилась на остров?
Мне было очень любопытно, как среагировала полиция на из ряда вон выходящее дело.
– Только не надо нас недооценивать, ладно? Получив сигнал тревоги, полиция мгновенно отреагировала и отправилась на остров. Мы привезли оттуда тело Сюй Пэнъюня, опросили присутствовавших сотрудников и составили детальный протокол с места происшествия. Экспертиза подтвердила причину смерти: разрыв стенки правого желудочка. Между временем смерти, определенным нашим специалистом, и временем, зафиксированным больницей «Наньмин», не оказалось значительной разницы. В этом плане они не солгали, – Тан Вэй пристально посмотрела мне в глаза, дав отпор моему скептицизму.
– Может ли быть такое, что убийца каким-то образом изменил видеозаписи?
В детективных романах частенько встречается ход с разницей во времени. Если смонтировать видео с камер, то увиденная нами картинка не будет соответствовать действительности. Это распространенный прием, который популярен не только на страницах детективов, но и среди реальных преступников.
– Невозможно. И техники, и персонал больницы могут заверить вас, что камеры были не тронуты, а видео не сфальсифицировано, – моментально отвергла мое предположение Тан Вэй.
Я вновь глубоко задумался.
В отличие от убийства в Обсидиановом особняке, это дело вызывало у меня ощущение нереальности происходящего. Что неудивительно, ведь там я был непосредственно вовлечен, а тут узнаю все из чужих уст. Я прекрасно понимал, почему Тан Вэй полетела из Хайнаня в Шанхай, чтобы попросить Чэнь Цзюэ принять участие в расследовании. Убийство в запертой комнате – далеко не самый распространенный тип убийства. Со стороны он вообще выглядит нарушением законов физики. Чтобы разгадать такую головоломку, требуется не только острый ум, но и воображение.
А полиции, при всем уважении, не хватает способностей в этой области.
– Почему вы подумали обо мне? Не только ведь потому, что прочитали книжонку этого деятеля? – с улыбкой спросил Чэнь Цзюэ, подняв бровь.
Тан Вэй выглядела немного смущенной. Спустя пару мгновений она ответила:
– Потому что вас мне порекомендовал капитан Сун. Он сказал, что у вас есть опыт в раскрытии подобных дел. К тому же, если верить моим данным, вы некогда работали в полиции Лос-Анджелеса в качестве консультанта. Честно, я была поражена. Как вы и сказали, я обратила внимание не только на дело Обсидианового особняка, но и на другие случаи, где вы оказывали поддержку капитану Суну, а также на дела, которые вы раскрыли в Америке. Хотя простые граждане не знают о вас ничего, имя Чэнь Цзюэ известно в каждом шанхайском полицейском участке.
Чэнь Цзюэ не очень обрадовался похвале Тан Вэй, и на его лице появилось тревожное выражение.
– Тогда почему вы не обратились к капитану Суну напрямую и не попросили его самостоятельно связаться с Чэнь Цзюэ? Вы действительно родственница профессора Ци? – спросил я.
Не знаю уж почему, но красавица-полицейская вызывала у меня настороженность.
– Конечно, правда! Боже, да, он мой дядя! – преувеличенно надулась Тан Вэй и снова обратилась к моему другу: – Я не из тех людей, которые говорят ерунду. Вы можете мне не верить, но это правда. Я тогда подумала, что, если попрошу капитана Суна с вами поговорить, вы ведь можете ему отказать. Все, кто знаком с вами, говорят, что у вас низкий эмоциональный интеллект, вы хамите, не можете работать в команде. Поэтому я решила, что если с вами пообщается дядя, то вы переступите свою гордость и согласитесь сотрудничать!
Чэнь Цзюэ насупился:
– Низкий эмоциональный интеллект? Хамлю? В команде не могу работать? Да кто вам все это сказал? Это враки! Клевета! Вздор! Слухи! Хань Цзинь, ты тоже думаешь, что я такой?
Да, именно это я и думаю. Вряд ли можно подобрать более точные слова.
– Ой, что я наговорила! Вы сердитесь? А раз сердитесь, то не поможете мне? – осторожно спросила Тан Вэй.
– Разумеется, помогу! – Чэнь Цзюэ побелел от злости. – Чтобы доказать вам, что я – человек с высоким эмоциональным интеллектом, не хам и умею работать в команде, я отправлюсь с вами на Остров-тюрьму. Кстати, Хань Цзинь, ты же тоже поедешь? Если откажешься, то прослывешь не умеющим работать в команде хамом с низким эмоциональным интеллектом.
Иногда мне кажется, что Чэнь Цзюэ ведет себя, как ребенок.
– Господин Хань тоже поедет с нами? – Тан Вэй изумленно уставилась на меня полными надежды глазами.
Прежде чем я успел открыть рот и сказать «да», Чэнь Цзюэ принял решение за меня:
– По внешнему виду господина Хань Цзиня ясно, что он ни одной юбки не пропустит. Как же он может отказать такой красавице? Не переживайте!
– Это я-то ни одной юбки не пропущу? Прекрати говорить всякую фигню! – вспылил я.
Чэнь Цзюэ с издевкой поинтересовался:
– Правда? Офицер Тан, позвольте рассказать вам трагическую историю любви. Главную героиню зовут Чжу Лисинь, а нашего отвергнутого героя-любовника зовут Хань…
– Так, ну и когда же мы отправляемся? – громко перебил я Чэнь Цзюэ, чувствуя, как быстро колотится мое сердце.
Тан Вэй захихикала, прикрыв рот ладошкой:
– Вы такие забавные!
– Вы же не в одиночку туда отправляетесь? – спросил я.
– Конечно, нет, – отрицательно покачала головой она.
– Ох, ну хорошо тогда.
– Поэтому надеюсь, что вы меня не бросите.
Та Вэй наклонила голову набок и хитро усмехнулась. На ее щеках появились ямочки.
– Что? То есть на такое важное дело вас отправляют совсем одну? – воскликнул я.
Я заподозревал, что-то здесь не так.
Тан Вэй пропустила мои слова мимо ушей. Она достала смартфон и через некоторое время сообщила:
– Времени мало, вылетаем завтра. Билеты я только что заказала, вылет в девять двадцать из аэропорта Хунцяо. Где-то в пять мы прилетим в аэропорт Хайкоу Мэйлань. Мой коллега заберет нас оттуда и довезет до порта Санья, где мы сядем на паром.
– Офицер Тан, это ведь не просто расследование убийства? – спросил Чэнь Цзюэ, глядя Тан Вэй в глаза.
Тан Вэй не сразу нашлась что ответить:
– Собственно говоря, сбор доказательств уже завершен. Сейчас полицию беспокоит только факт убийства в запертой комнате. Если не найдем научного объяснения, дело труба. Начальство выбрало меня, потому что поверило, что я смогу со всем разобраться. Наверху посчитали, что хватит и одного сотрудника, ни к чему отправлять туда много народа.
Я неохотно принял этот ответ. Посмотрев на Чэнь Цзюэ, я увидел, что он глубоко задумался.
– Тогда решено! Спасибо вам огромное за поддержку! Я у вас в долгу. Может, пообедаем? Ох, мне же надо бежать на другую встречу! В следующий раз обязательно угощу вас.
Тан Вэй взглянула на часы, поднялась с места и быстро направилась к дверям, периодически оглядываясь на нас.
Мы попрощались с ней:
– Завтра утром в аэропорту! Увидимся там! До свидания!
Как только Тан Вэй ушла, я спросил Чэнь Цзюэ:
– Что ты об этом думаешь?
Чэнь Цзюэ скрестил руки на груди:
– Если дело и вправду такое, как она описала, то будет очень интересно. Нам не помешает самим осмотреться. Тем более что остров так и манит к себе людей, не находишь?
– Я сейчас не об острове говорю, а о Тан Вэй.
– Что? Неужто ты втюрился в хорошенькую полицейскую? – съязвил Чэнь Цзюэ. – Губа у тебя не дура, Хань Цзинь. Взять у нее номерок для тебя?
– Можешь быть чуть-чуть посерьезнее? Я имел в виду, можем ли мы доверять Тан Вэй? – сердито ответил я.
– Тан Вэй, уроженка Ханчжоу. После окончания Чжэцзянской полицейской академии распределена в отдел уголовного розыска округа Санья провинции Хайнань. На следующий год завоевала первое место в соревнованиях по боевым искусствам среди полиции и армии на провинциальном уровне. За два года службы на своем посту раскрыла двести крупных дел о грабежах и убийствах. Как тебе, Хань Цзинь? Посмотри данные о ней. Уверен, они заставят тебя изменить мнение о Тан Вэй. – Чэнь Цзюэ показал сообщение на телефоне и криво ухмыльнулся. – Пока вы тут мило чирикали, я попросил друзей из участка прислать их.
Такого я не ожидал. Мало того что она эффективно раскрыла кучу преступлений, так у нее еще и титул чемпионки есть!
